Текст книги "Менестрели рок-н-ролла. История группы Jethro Tull."

Автор книги: Александр Галин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 5 страниц)

На этой пластинке также можно услышать богатую нюансами игру Джона Эвана на фортепиано. Этот старый знакомый Андерсона, с которым они вместе начинали играть в школьной группе в Блэкпуле, был приглашен в качестве сессионного музыканта. Однако он «задержался» в ДЖЕТРО ТАЛЛ на целых десять лет. Джон прекрасно «вписался» в группу и стал неотъемлемой ее частью. Все эти годы Эван не терял времени и получит диплом фармацевта. Так что музыканты в лице талантливого пианиста заполучили одновременно своего «домашнего» лекаря.

«Джон Эван придал новое измерение нашей музыке, – сказал Ян, – и я стал сочинять более свободно. Благодаря его умению обращаться с клавишными, мы обрели удивительное спокойствие. Я, кстати, не считаю себя настоящим музыкантом, каким является Эван, я ведь даже не знаю основ музыкальной грамоты».

Третьего июля группа была приглашена на трехдневный Atlanta Pop Festival, проходивший около города Байрона (штат Джорджия), в котором приняли участие такие музыканты, как Джими Хендрикс, Би. Би. Кинг (В. В. King) и Джонни Уинтер. А восемнадцатого июля состоялся The Randall Island Pop Festival, на котором, кроме ДЖЕТРО ТАЛЛ, можно было узреть Джими Хендрикса, GRAND FUNK, MOUNTAIN и STEPPENWOLF. В октябре 1970 года начались американские гастроли, которые продолжались месяц. Их пиком стало выступление в зале Forum в калифорнийском городе Инглевую. 18 тысяч билетов на шоу были распроданы меньше чем за час.

На концертах Джон Эван иногда развлекал зрителей, играя в белом костюме клоуна фрагменты классических пьес, например, «Лунную сонату» Бетховена. Но основное шоу группы, обычно продолжавшееся четыре часа, строилось совсем на другом. Оно всегда было очень зрелищным и эксцентричным, в лучших традициях дадаизма. На сцене в самый неподходящий момент мог зазвонить телефон или появлялся дворник с метлой, а то и настоящий с виду лондонский бобби со свистком и дубинкой. Сами музыканты одевались довольно необычно, например, в котелки и футболки.

Однажды, когда начало одного из концертов надолго задержалось и публика стала свистеть и топать ногами, на сцену вышли техники в прорезиненных плащах и кепках, надвинутых на глаза. Они стали деловито суетиться среди аппаратуры, подкручивая ручки усилителей и копаясь в проводах, чем довели аудиторию буквально до бешенства. После чего неожиданно сбросили свои плащи, взяли в руки инструменты и начали играть. Этими шутниками оказались музыканты из ДЖЕТРО ТАЛЛ.

Но главным распорядителем всего этого балагана всегда был Андерсон – одетый в изъеденный молью макинтош до пят или средневековый длиннополый камзол, из-под которого торчали старые шнурованные штиблеты. В широкополой мятой-перемятой шляпе он походил на самого настоящего городского бродягу и смотрелся необычно даже для рок-аудитории.

Андерсон постоянно находится на сцене в движении, но его «балетная хореография» всегда точно соответствует музыке. Жестикулируя как одержимый, тараща глаза, строя гримасы и тряся своим живописным тряпьем, он то мечется по сцене, подпрыгивая и пронзительно вопя, то, приседая по-скоморошечьи, шатаясь как лунатик, заворачивается в шнур от микрофона и падает на пол. Словно козлоногий фавн из древних мифов, злой и озорной одновременно, Ян скачет на одной ноге и вдруг застывает в одной позе, как экзотический фламинго, с рукой поднятой над головой. Не дать не взять – бесстрашный тореадор. Через мгновение он снова срывается с места, самозабвенно поет свои песни и играет на серебряной флейте, которой потом начинает дирижировать перед музыкантами, неистово размахивая при этом руками.

В его сценическом образе есть что-то и от юродивого сельского музыканта в пиджачишке, снятом с огородного пугала, и от крысолова из Гаммельна (который, согласно немецкой легенде, играя на дудочке, увел за собой всех детей в отместку за то, что их родители отказались платить ему за истребление крыс) и от странствующего монаха, проповедника дзен-буддизма, который задает встречным на первый взгляд дурацкие вопросы, а потом сам дает на них не менее странные ответы. Однажды Яна даже назвали «Распутиным рок-н-ролла»... Короче говоря, Андерсон является центром всего сценического действа ДЖЕТРО ТАЛЛ и, наряду с Миком Джэггером (Mick Jagger), Дэвидом Боуи (David Bowie) и Элисом Купером, он так и значится в анналах рок-музыки – один из лучших шоуменов конца 60-х – начала 70-х годов.

«Я не отрицаю, что на сцене я представляю собой грязную и грубую личность, – объясняет Андерсон свой феномен „Доктора Джекилла и Мистера Хайда“, – да, это часть моей личности, но это не весь я. Вне сцены я никогда не был тем бродягой, которым представлялся, будучи на ней. Поэтому я всегда удивлялся, когда люди думали, что я более завернут, чем на самом деле. Вначале я не был шоуменом, просто мне показалось интересным скрываться под имиджем бродяги в длинном макинтоше, быть эксцентриком. На сцене я словно становлюсь другим человеком, что и позволяет мне скрывать свою незащищенность. Я вхожу в этот образ, потому что у меня огромный диапазон эмоций, которые я хочу выплеснуть, но я не хожу в таком образе по улицам и не появляюсь дома перед своей мамой. Поэтому бывает обидно, когда меня на самом деле считают бродягой, гомосексуалистом и наркоманом».

Между тем, Ян Андерсон – это весьма нетипичная фигура среди остальных рок-исполнителей. Он никогда не заигрывал со своими поклонницами, не претендовал на роль рок-гуру, никогда не использовал алкоголь и наркотики в качестве стимуляторов и вел аскетический образ жизни. Того же он требовал и от своих коллег: «Просто я не могу доверять музыканту, который постоянно находится в уторченном состоянии. Если я не принимаю наркотиков, то не из-за каких-то соображений морали. Просто я не хочу, чтобы моя личность менялась или подвергалась влиянию внешних раздражителей. У меня свои моральные устои, которым я всегда скрупулёзно следую, но не на сцене где из меня исторгается вся эта вульгарность и бесовщина. Мне не нужно пользоваться наркотиками, чтобы начать дурачиться, потому что я могу полностью расслабиться во время шоу.»

Словно в подтверждение этим словам, ДЖЕТРО ТАЛЛ четвертого ноября 1970 года дали концерт в престижном нью-йоркском Carnegie Hall, весь доход от которого (10 тысяч долларов) пошел в фонд реабилитационного центра по лечению наркоманов в городе Фениксе. Финансовые дела группы к этому времени значительно поправились, но Андерсон никогда не ставил себе цель – разбогатеть, отсюда и его отношение к деньгам: «Деньги для меня означают следующее: сигареты, еду, плату за квартиру, струны для мандолины, кофе. Большие деньги означают лишь то, что нам придется играть для большего количества народа. Если я заработаю достаточно денег за ближайшие два года, то скорее всего подамся в лесники или стану проповедником, а может быть женюсь.» (Из всех «зол» случилось только последнее: седьмого февраля 1970 года Ян обвенчался в Уотфорде с прелестной Дженни Фрэнкс (Jennie Franks), секретаршей фирмы Chrysalis.)

Шестого декабря 1970 года Глен Корник ушел из группы и собрал свой собственный состав WILD TURKEY, с которым выпустил два альбома в 1971-72 годах. Главной причиной его ухода были не творческие разногласия, а чрезмерное увлечение алкоголем и прекрасным полом. В 1974 году Корник играл в KARTHAGO, а год спустя образовал вместе с гитаристом Бобом Уэлчем (Bob Welsh) трио PARIS, с которым записал два альбома. В 1980 году Глен вошел в состав лос-анджелесской команды RADIO KINGS, обосновался в Калифорнии и устроился в фирму по производству консервов для домашних животных. В январе же 1971 года его заменил, кто бы вы думали? Конечно, Джеффри Хэммонд, взявший себе более «аристократическую» фамилию Хэммонд-Хэммонд. И это было весьма логической развязкой, ведь Ян Андерсон вспоминал о нем, по крайней мере, в четырех своих песнях, записанных на трех альбомах.

Этому классическому составу ДЖЕТРО ТАЛЛ принадлежит, наверное, самая значительная пластинка – «Aqualung». Во всяком случае, многие критики и поклонники группы считают ее вершиной их творчества. Альбом вышел в Англии в марте 1971 года, за неделю поднялся до четвёртого места, оставаясь там пятнадцать недель, и целых пять месяцев – в Топ-20. В Штатах он был выпущен в мае и в таблицах популярности за пару недель достиг седьмого места. На данный момент тираж проданых по всему миру пластинок превысил цифру пятнадцать миллионов. Переизданный на компакт-диске, Aqualung продолжает свой феноменальный забег.

Впервые в истории рок-музыки появилось нечто вроде концептуальной рок-оперы, в которой подвергалась яростным нападкам религия. Андерсон долгое время вынашивал идею этого проекта. Еще в ноябре 1969 года, в интервью для журнала «Рэйв» он сказал следующее: «Сейчас разрушаются многие важные моральные ценности. Секс вышел из подполья, а любовь и романтика задушены напрочь порнографией. Я не против большей свободы в этой области, но не доводить же все до таких крайностей. Все хотят мгновенной революции, но революции редко бывают успешными, тем более, когда они совершаются за столь короткое время. Я думаю, что все эти рок-революционеры успокоятся, когда обзаведутся своими собственными детьми. Я не христианин, но верую в Высший Разум. И хотя я вообще не читаю Библию, я знаю о чем она. Если я найду ответы на свои вопросы, то попытаюсь рассказать об этом в своих песнях.»

Очевидно, что эти ответы были найдены, и Андерсон предложит нам свою трактовку бытия, правда, не такую изощренную, как в «Колыбели для кошки» у писателя Курта Воннегута, но достаточно интересную. Суть ее сводится к тому, что семь миллионов лет назад «Человек создал Бога по образу своему и подобию» и наделил его всеми правами и полномочиями. Потом Человек в порядке эксперимента создал Акваланга и ему подобных. но они наскучили Ему и были выброшены за ненадобностью. Тем не менее, рассеянное по Вселенной племя Аквалангов выжило и адаптировалось к реальности.

Дальше началась обычная рутина – «И создал Бог нашу Землю за семь дней...» Акваланги, по евангелию от Андерсона, – это никчемные создания, ведущие бездуховную жизнь, своего рода Полые Люди (как у Томаса Стерни Элиста). Настоящих же людей на нашей земле очень мало, но и Акваланг может стать одним из них, если «прозреет» или испытает сильное душевное потрясение. В одноименной песне альбома Акваланг – это старый бродяга, неопрятный и вечно чихающий туберкулезник. Кстати, здесь скрыта еще одна аллюзия, которая становится очевидна, если дословно перевести само слово (аква – вода, а ланг – легкие). К замечательному аппарату из резины и железа, позволяющему человеку плавать и дышать под водой, это, конечно же, не имеет никакого отношения.

«Возьмите человека, который находится на самом дне, – еретически рассуждает Андерсон, – например, бродягу из этой песни.. Несмотря ни на что, в нем есть столько же божественного, сколько и в самом Папе Римском. Я считаю, что эта песня о духовном равенстве, о поисках Бога в каждом человеке, даже самом ничтожном». Эта сильная вещь была написана им совместно с женой. К сожалению, их творческий союз оказался недолговечным. Более того, возможно, что он стал одной из причин развода, который последовал после выпуска альбома. Дженни тоже была артистической личностью, она очень хорошо танцевала, рисовала картины и сочиняла пьесы и стихи. Андерсон же не терпел никакой конкуренции, даже со стороны жены.

После 1971 года Ян вообще стал настоящим диктатором и взвалил на свои плечи слишком много, превратив группу своих единомышленников в, своего рода, вспомогательных .музыкантов для воплощения своих взглядов и настроений в порой безрассудных проектах. Он не только сочинял всю лирику и почти всю музыку, но и выступал в роли продюсера (потом и менеджера), аранжировщика, главного шоумена, инструменталиста (он играл на самых различных инструментах, начиная с губной гармоники и флейты, и кончая акустической гитарой, мандолиной, саксофоном и т. д.). Стремление Андерсона к «диктатуре» было, пожалуй, единственной большой бедой ДЖЕТРО ТАЛЛ.

На первой стороне этого, более хардового, с агрессивному гитарным саундом, альбома выведены любопытные и красочные персонажи – Матушка Гусыня, Косоглазая Мэри, Акваланг. Джонни Пугало и другие. Песни, сделанные в виде коротеньких зарисовок с натуры, пересыпаны такими богатыми диалектизмами, что это позволило одному рок-критику сравнить самого Андерсона с «сумасшедшим Феджином» из романа Чарльза Диккенса «Приключения Оливера Твиста». Действительно, если попытаться провести параллель между сценическим имиджем лидера ДЖЕТРО ТАЛЛ и великолепной игрой Алека Гиннеса, который с потрясающим мастерством исполнил роль Феджина в мюзикле «Оливер», то такое сходство, несомненно, бросается в глаза.

Если религиозная подоплека песен первой стороны пластинки дается иносказательно – в виде притч, то на второй стороне поставлены все точки над "i". Она представляет собой что-то вроде рок-сюиты из пяти частей. В первой композиции, «My God», которая начинается как блюз-жалоба, а потом в нее привносятся мотивы русских народных песен, Андерсон сетует на то, что слишком часто различными религиями оперируют как инструментом для социальных, но отнюдь не духовных, нужд. Бога заперли в позолоченную клетку религии, а вместо него насадили идолов, выманивая с их помощью деньги у прихожан.

Песня «Hymn 43» (вышедшая на сингле в августе этого года, достигла 91-го места в Америке) – это, по словам Андерсона, «блюз для Иисуса». В ней поется о «благочестивых последователях» христианской религии, которые, прикрываясь Его именем, сеют смерть и насилие. В «Slipstream» тоже говорится о смерти, но с намеком на то, что жизнь после этого продолжается. Душа каждого человека претерпевает множество реинкарнаций, но каждый из нас стоит ровно столько, сколь значительно то, чем он занимается.

Подлинным украшением альбома является композиция «Locomotive Breath», которая, наряду с «Cross-Eyed Магу», стала фаворитом у поклонников группы и постоянно прокручивалась по радио. Это аналогия, своего рода, бесконечного путешествия на поезде жизни, который нельзя остановить ни на секунду. Вы можете со скучающим видом следить из окна за постоянно меняющимся ландшафтом или ругаться со своей женой-поптутчицей, которую вдруг вы лично застали в соседнем купе со своим лучшим другом за гадкими амурными делишками. Закрывает альбом «Wind Up», которая во многом перекликается с заглавной песней «Aqualung». Звук группы значительно расширился благодаря Джону Эвану, который создал новое поле напряжения, играя на пианино, меллотроне и органе.

В конце мая 1971 года, после американского турне, во время которого группу встречали с огромным энтузиазмом (на концерте в The Red Rock Amphitheater в городе Денвере 10 мая полиции даже пришлось применить слезоточивый газ), Клайв Банкер, незадолго до этого женившись, покинул ДЖЕТРО ТАЛЛ. Позже он вместе с Робином Трауэром (Robin Trower), Фрэнки Миллером (Frankie Miller) и Джимом Дивором (Jim Dewar) собрал группу JUDE, а в 1974 году вошел в BLODWYN PIG нового созыва. В конце 70-х Банкер играл на сольниках Стива Хилледжа (Steve Hillage, ex-GONG) и Стива Хоу (Sieve Howe, ex-YES), а затем в команде AVIATOR с гитаристом Миком Роджерсом (Mick Rogers, ex-MANFRED MANN's EARTH BAND). Позже он заделался бизнесменом и лишь иногда, для души, играет с местной командой POOR MOUTH.

В ДЖЕТРО ТАЛЛ ему на замену был приглашен барабаншик из трио REQUIEM, наш старый знакомый по имени Барримор Барлоу, игравший с Андерсоном в коллективах THE BLADES и JOHN EVAN BAND (фактически произошла реинкарнация оригинального состава этой группы периода 1966 года!), который дебютировал на выпущенном в июле 1971 года мини-альбоме «Life Is A Long Song» из пяти вещей. Одноименная песня заняла в сентябре одиннадцатое место в Англии. Восемнадцатого октября концертом в нью-йоркском Madison Square Garden начались очередные гастроли по США, а в феврале следующего года с успехом прошло первое турне по странам континентальной Европы. Затем группа вернулась на родину с серией концертов, которые начались выступлением в Guildhall города Портсмут. Пиком стали два шоу в лондонском Royal Albert Hall, состоявшиеся 21 и 22 .марта.

Выпущенный в марте 1972 года альбом «Thick As A Brick» занял пятое место в британском хит-параде и целых две недели (в июне) возглавлял американские списки популярности, разойдясь тиражом более двух миллионов экземпляров. Это была интересная экспериментальная работа, что-то вроде сорокаминутной сюиты или «баллады длиной в альбом», как назвал ее один критик. Чтобы поддержать свою репутацию мистификаторов, музыканты распустили слух, что лирической основой для этого альбома послужила поэма восьмилетнего поэта-вундеркинда Джеральда Бостока, прозванного за его талант Маленьким Мильтоном (явный намек на известного британского поэта Джона Мильтона).

Сам альбом был оформлен как гигантская газета из двадцати страниц, которая может складываться, превращаясь, таким образом, в конверт диска. Судя по содержанию, это газета типичного провинциального английского городка (вернее, пародия на нее), в которой описывается его повседневная жизнь – рождения и смерти, советы домашним хозяйкам, политические комментарии и сенсации, вроде ограбления банка и ареста угонщика автомобилей. Все это подано с характерной для ДЖЕТРО ТАЛЛ иронией и гротеском – своего рода издевательство не только над провинцией и над Англией, но и над всем человечеством, погрязшим в мелочной суете каждодневных дел.

В этой газетенке также есть статья о Джеральде Бостоке, чья эпическая поэма «Глупый, как пробка» получила первую премию в литературном соревновании, организованном ведущими газетами среди тысячи британских школьников в возрасте от семи до шестнадцати лет. Но Бостока было решено дисквалифицировать в связи с сотнями протестов и угроз, полученных после прочтения его поэмы по телевидению. Члены жюри согласились, что, несмотря на способности к поэзии и высокий уровень умственного развития, сознание мальчика серьезно травмировано и он нуждается в лечении у психиатров, потому что Босток «неправильно относится к жизни, Богу и стране». А первый приз был присужден Марии Уайтерд за ее рассказ «Он умер, чтобы спасти маленьких детей», посвященный христианской этике.

Чуть ниже, в этой же газете, написано, что фирма Chrysalis выступила с заявлением о том, что Маленький Мильтон является соавтором альбома ДЖЕТРО ТАЛЛ под названием «Thick As А Brick», при продаже которого будут отчисляться специальные комиссионные в фонд развития художественных способностей у местных школьников.

На самом же деле все стихи к альбому были сочинены Андерсоном, а Босток просто является его альтер-эго. Так Ян попытался реализовать свою весьма смелую задумку – показать мир взрослых глазами ребенка. Это история человеческих заблуждений, причем, поданная очень эмоционально, со всем возможным состраданием к неудачникам, с явными реминисценциями из Шарля Бодлера и Фридриха Ницше. Многие вещи вызывают у не по годам развитого ребенка (а ведь Андерсон до сих пор остаются таковым) открытую неприязнь и даже протест против родителей, школы, церкви и, наконец, всего общества. Причем, эта открытая конфронтация часто изложена в довольно юмористическом тоне.

«Местами нудноватый, порой излишне мрачный и невразумительный», как обозвали его критики, этот напористый альбом, полный прекрасных звуков и мыслей, с непередаваемой игрой музыки и слов, укрепил репутацию труппы и, благодаря зарисовкам детских впечатлений, глубже выявил лирический талант Яна Андерсона, который по-прежнему выступал в роли обличителя современных нравов, умело балансируя между старомодной сентиментальностью и гневом, наполненным почти библейской праведностью.

Композиционно пластинка (записанная за три сейшена) построена как единая длинная сюита с несколькими связующими инструментальными пассажами, вкрапленными между основными фрагментами. Музыкальная ткань этого произведения так насыщена и разнообразна (от различных вариаций на тему фолковой музыки елизаветинских времен и маршей на первой стороне до звукового хаоса в духе Фрэнка Заппы (Frank Zappa) и погребальной органной мелодии на второй стороне), что иногда трудно понять, в каком, собственно, размере играют музыканты. До этого только американская команда CANNED HEAT позволяла себе роскошь занимать одной композицией целую сторону пластинки, а здесь речь шла о целом альбоме. Даже рок-оперы состояли из четко разделенных между собой арий. Поэтому ДЖЕТРО ТАЛЛ с полным правом могут претендовать на звание пионеров нового почина. «Thick As A Brick» стал квинтэссенцией их творчества. В этом дискретном (состоящем из отдельных частей) и в то же время монолитном альбоме каждый музыкальный инструмент был по достоинству высвечен.

Идея концептуальных альбомов нашла свое отражение и на сцене, когда во время выступления музыканты, наряженные в камзолы и чулки викторианской эпохи (Хэммонд, однако, предпочитал носить костюм в черно-белую полоску и играть на выкрашенном «под зебру» контрабасе), устраивали настоящий рок-спектакль, с распределенными ролями, использованием различной театральной бутафории и трюков, одновременно показывая на экране снятые заранее короткометражные фильмы. Андерсон, одетый в длиннополый кафтан, обтягивающее трико и сапоги с отворотами, крутился волчком, словно неистовый дервиш, бросая в толпу свои заклинания. Его безумные глаза сверкали как у сатира, а флейта, как по мановению волшебства, мгновенно превращалась в жезл, меч, фаллос, ружье, дубинку, скипетр, дирижерскую палочку и снова в музыкальный инструмент, с помощью которого Ян вводил аудиторию в транс. В остальном это был все тот же водевиль дадаистского толка. По сцене бегали огромные кролики и гориллы, потешно копировавшие движения музыкантов, после телефонного звонка появляются аквалангист в полной экипировке и начинал что-то беззвучно бубнить в микрофон под хохот толпы.

Поклонники группы были в полном восторге как от альбома, так и от последовавших за ним гастролей, а вот критики отнеслись и к тому, и к другому довольно прохладно, упрекая музыкантов в надуманности и формализме. «Многие рок-артисты, а также критики, – ответил на эти обвинения Андерсон, – просто не понимают, какое влияние они имеют па публику. Мы, к примеру, это ощущаем очень хорошо. Рок-музыканты, а в особенности музыкальные критики, никогда не должны забывать от этом. Дело критиков – выявлять и открывать новые таланты, рецензировать новые альбомы. Однако в конечном счете не критики, а только время может показать, насколько хорош или плох тот или иной ансамбль или альбом. Если признаться честно, то я думаю, что мы помогли породить в рок-музыке нечто, впоследствии оказавшее довольно вредное влияние – нелепый и дорогостоящий элемент театральности, который приобрел теперь такое значение, что даже сама музыка отошла на второй план.»

В июне 1972 года был издан двойной альбом под названием «Living In The Past», на котором были собраны вещи, ранее не издававшиеся или выпускавшиеся только на синглах. На одной из сторон альбома был представлен (впервые) материал с концертного выступления группы в Carnegie Hall, в том числе «Dharma For One» с дебютной пластинки ДЖЕТРО ТАЛЛ, для которой на этот раз был специально написан текст. В Англии альбом занял в июле восьмое место, а в ноябре в Штатах – третье. В январе 1973 года впервые выпущенная в Америке на сингле песня «Living In The Past» достигла одиннадцатого места в чарте. Кроме нее, на этом двойнике, который в большей степени можно отнести к номерному альбому (с камерным, за исключением концертной стороны, звучанием), чем к сборнику, правда, без определенной концепции, попадаются такие сильные как по лирике, так и по музыке вещи, как «Wond'ring Again», «Up The 'Pool» и «Dr. Bogenbroom».

В конце лета 1972 года ДЖЕТРО ТАЛЛ отправились во Францию, чтобы поработать в известной студии Chateau D'Hierouville, расположенной недалеко от Парижа. Однако, полученный в результате многодневных сейшенов, материал Андерсону не понравился, он обозвал эту студию как «Chateau Disaster» (что-то вроде «Замок Разочарования») и по возвращении в Англию было решено переписать все заново.

22 июня 1973 года, после официальной премьеры, состоявшейся в Уэмбли, графство Миддлсекс, сопровождавшейся показом специально снятого пятнадцатиминутного фильма (режиссёром и сценаристом которого был все тот же Ян Андерсон), вышел альбом под названием «A Passion Play», который занял тринадцатое место в Англии, а в Америке опять возглавил хит-парад. Одноименная композиция, изданная в сокращенном варианте на сингле, достигла 80-го места в Штатах.

Это был самый амбициозный проект в истории ДЖЕТРО ТАЛЛ. По своей форме он напоминал предыдущую пластинку, но по содержанию это была весьма необычная работа. Андерсон пошел еще дальше в развитии поэтических образов, которые просто невозможно «раскусить» с первого раза. Затейливо жонглируя словами, Ян начинает свое повествование об умершем юноше (себе самом, очевидно), который в загробной жизни попадает в различные критические ситуации, иногда граничащие с фарсом. Порой кажется, что действие происходит в театральной пьесе или даже в телевизионной постановке, где зрителю видно всё, что происходит как на самой сцене, так и за кулисами.

Но потом текст начинает все больше и больше усложняться различными коннотациями, идиоматическими связками и парафразами. Неизвестно зачем, в середину серьезной по содержанию пьесы включен абсолютно не относящийся к делу курьезный рассказ (вернее, басня о зайце, потерявшем свои очки). Необычны и сами ассоциации с образом балерины, которая, словно распятая в грациозной позе, с капелькой крови в уголке рта, изображена на обложке альбома. К пластинке также прилагался буклет с этой же балериной, танцующей различные «па». Даже в самом фильме есть кадры, снятые замедленной съемкой, в которых прекрасная плясунья бежит по веренице мрачных коридоров, а затем бросается с разбега прямо в зеркало.

Исходя из трактовки Андерсона, в этой жизни все мы являемся танцорами, которые кружатся неизвестно для кого, а потом, утомленные, сходят со сцены. Как тут не вспомнить альбом «Pawn Hearts» группы VAN DER GRAAF GENERATOR, в текстах которого высказывается мысль, что все люди, и маленькие, и великие, являются простыми пешками в чьей-то замысловатой игре. Эту же мысль подтверждал буклет, прилагавшийся к «A Passion Play», по своему содержанию не менее абсурдный, чем газета, в которую заворачивался «Thick As A Brick». Сделан он был наподобие программки вымышленного балетного театра из вымышленного города. Режиссером постановки, композиторами балета, администраторами и т. д. были, естественно, Андерсон и его коллеги с зашифрованными фамилиями, но легко узнаваемые по приведенным тут же фотографиям.

Любопытно также будет заметить, что у Джейн, бывшей супруги Яна Андерсона, летом 1973 года возникла идея сходного по сюжету стриптиз-спектакля, для которого она не только придумала сюжет, но и написала сценарий. Джейн также дебютировала в своей пьесе в главной роли Венеры поп-арта, выходящей обнаженной не из пены морской, а из огромной шоколадной коробки, обитой шелком. Да, подружка у Андерсона была явно неординарной особой.

Отмечая свою заинтересованность в дальнейших экспериментах по созданию фильмов, Андерсон заявил в интервью: «Музыка – это главное абстрактное искусство. При этом я не имею в виду свою музыку. Литература – это вербальная, словесная реальность, которая действует почти на разговорном уровне. Фильмы относятся к моментально впитываемой форме искусства. Они действуют сразу же, во время их просмотра, как одноактное представление: вы идете в кино, смотрите фильм и возвращаетесь домой. Что касается музыки, то здесь совсем другой подход – она всегда повторяется, на концертах, по телевидению, по радио, звучит на пластинках. Мы всегда интересовались рок-театром. И хотя из нас не вышли такие актеры, как Дэвид Боуи и Элтон Джон, зато мы работаем совершенно в другом направлении».

Честно говоря, этот альбом получился значительно слабее предыдущего, каким-то сумбурным, без основной музыкальной идеи или запоминающихся мелодий. Вторая сторона оставляла более благоприятное впечатление. На ней можно было даже услышать стилизацию под звучание шотландских волынок. Но, в основном, музыка была совершенно неопределенного жанра, созданная без оглядки на любые тенденции и течения в рок-н-ролле. Только после интервью, взятого у Яна Андерсона и 1976 году, стало ясно, в чем заключалась основная причина появления столь сырого, явно слепленного наспех материала.

«В „Thick As A Brick“ и „A Passion Play“, – сказал лидер ДЖЕТРО ТАЛЛ, – я двигался на ощупь в поисках настоящей творческой жилы, проблески которой видны на наших первых альбомах. Между этими двумя пластинками был записан двойной альбом, целиком состоящий из нового материала, но все пленки были мной сожжены, кроме одной с песней „Sole Survivor“, которая появилась потом на нашем следующем диске, да и то под другим названием. Мы пытались сделать что-то отличное от „Thick As A Brick“, и продолжительность звучания песен была от двух до десяти минут, но лишь четвертая часть альбома более-менее походила на совместную работу группы. Все пошло насмарку, потому что я хотел сделать нечто вроде „Thick As A Brick“, только, чтобы он звучал интенсивнее и лучше. В результате мы ликвидировали все пленки и, находясь под большим эмоциональным давлением, за очень короткое время записали „A Passion Play“. Этот альбом многим тогда не понравился, но я был готов идти на любой риск, чтобы удовлетворить как свои амбиции, так и амбиции своих коллег».

Однако рок-критикам было наплевать на искания музыкантов и они от всей души спустили на них собак, назвав альбом "запутанной, сбивающей с толку «бесстрастной игрой», а саму группу переименовали в JETHRO DULL (последнее слово переводится как «скука»). Но горше всего Андерсону было слышать, что ДЖЕТРО ТАЛЛ – это не ансамбль, а лишь аккомпанирующий ему состав. Правда, в этом обвинении была доля истины. С одной стороны, Ян мог показать свой талант в разных, так сказать, ипостасях, но, с другой стороны, вкладывая столь много усилий и творческой энергии в свои проекты, он становился слишком уязвимым для критиков.

Поэтому, когда музыкальная пресса ополчилась на его новую рок-сюиту и принята ее в штыки, Андерсон, ожесточенный злыми рецензиями на альбом, в августе 1973 года заявят, что распускает группу и отменил концерты, все билеты на которые, кстати сказать, были распроданы. Решение уйти в подполье было продиктовано, конечно, уязвленным самолюбием непонятого артиста. Недоразумение было тем более досадным, потому что сам альбом к концу года достиг первого места в американском хит-параде (кроме того, Chrysalis переиздала и июле первые четыре пластинки группы). Поостыв малость, Ян понял, что сделал большую ошибку, и поправился – дескать, концерты были отменены из-за его болезни, а музыкантам необходим длительный отдых. На том и порешили.