Текст книги "Завтра - океан"
Автор книги: Александр Батров
сообщить о нарушении
Текущая страница: 4 (всего у книги 4 страниц)
Он сошел на берег, собрал всех в кружок и громко объявил:
– Слушайте, друзья! Наш шеф, судоремонтный завод, дал нам еще одну шаланду. Ее поведу я.
– Ура! Вот хорошо! – обрадовались школьники.
– А что будет с водной станцией? – спросила Нина.
Все поглядели на водную станцию. Была она очень хороша ослепительно белая, издали похожая на маяк. С ней жалко было расставаться.
– Мы держали совет. Водную станцию передадим седьмому классу "А". Временно, – ответил Нине Вася Херсоненко.
– А Стуржа будет у них боцманом, – сказал Борис. – Он смышленый. Вот только все еще не приходит...
– Наверстывает упущенное по футболу, – заметил Вадя.
Это была правда. Валерий Стуржа все свое время отдавал футболу. Возвращаясь домой, с головы до пят покрытый пылью стадиона, он счастливо улыбался. Наконец-то он свободен! Ни Борис, ни Коля, ни Вадя не заставят его сидеть за книгой!
Но прошла всего лишь неделя, и Стуржа почувствовал, что его тянет к школьным друзьям. И неожиданно Валерий принял решение.
Он пришел на берег Отрады.
В это время Борис, полулежа на корме "Анастасии", глядел, как Липецкий красил маленький камбуз светло-серой краской.
– Липецкий, быть тебе коком... Ты не зря красишь камбуз! – крикнул Борис и состроил насмешливую гримасу.
– Буду, если меня назначат, – спокойно ответил Липецкий.
– Назначат, не беспокойся, – подтрунивал Борис, – больше некого. А по мне, лучше утонуть, чем быть коком. Не терплю кастрюльного царства!
При этих словах Петр Ильич, который учил Шевчука, как нужно вязать узлы, нахмурился, что с ним случалось редко. По-видимому, он хотел что-то сказать, но, увидев на берегу Стуржу, отвернулся от Бориса и приветливо махнул Валерию рукой.
Стуржа был странно одет. На голове болельщика сидела малиновая жокейка с козырьком, похожим на арбузную корку. Его костюм из парусины был настолько широк, что в него свободно вошел бы еще один Стуржа. В одной руке он держал удочку, а в другой – небольшой, литров на десять, бочонок с бронзовой ручкой.
Вряд ли кто-нибудь из самых знаменитых путешественников выглядел так живописно.
– А я с вами, – голосом, словно это было самое обыкновенное дело, объявил Стуржа.
– Куда с нами? – удивилась неразлучная тройка.
– В море
– А футбол?
Валерий махнул рукой, как человек, который твердо решил пожертвовать всем, чтобы не расставаться с друзьями, и сказал:
– Бочонок пригодится для неприкосновенного запаса воды. Его прислал вам мой отец, бондарь...
– А разрешат ли тебе родные отправиться с нами в путь? – спросил Петр Ильич.
– Решено, – живо ответил Стуржа. – Еще сегодня утром отец мне сказал: "Валерий, иди и попросись на парусник, может быть, морской ветер выдует из тебя увлечение футболом..." Только напрасно: я мяч крепко люблю.
В этот вечер, оставшись на водной станции, Петр Ильич и Матвей Корнеевич принялись составлять судовые роли "Анастасии".
Утром они стали известны экипажу:
Прохоров Матвей Корнеевич – капитан.
Матюшенко Николай Сергеевич – матрос 2-го класса.
Попов Вадим Максимович – матрос 2-го класса.
Чижиков Алексей Георгиевич – матрос 2-го класса.
Херсоненко Василий Семенович – матрос 2-го класса.
Чижикова Нина Георгиевна – фельдшер
Ифанов Борис Михайлович – кок.
Борис покорился. На море дисциплина железная. Правда, он был недоволен и свое недовольство выражал степенным ворчанием:
– Почему я? Почему не Нина? Она девочка, хозяйка.
– Тебе это очень подходит, ты прирожденный кок: толстый, солидный, – утешал товарища Вадя. – Назначь меня коком – я бы и глазом не моргнул. Кок – это тот же матрос, особенно на паруснике.
Но Борис ворчал:
– Какой же я повар? Все будет гореть. Однажды я жарил яичницу с макаронами, и она вспыхнула, как нефтеналивное судно. Команда выбросит меня за борт...
– Выбросим и не пожалеем. Ты должен сытно и вкусно кормить команду. Мы поможем тебе, не бойся. Почитай поваренную книгу. Коля, у твоей мамы, кажется есть...
На берегу, где стояла "Анастасия", стали появляться родные будущих моряков. Они с видом знатоков тщательно осматривали шаланду.
Елена Александровна, увидев сына, едва помещавшегося в камбузе, с поваренной книгой в руках, хохотала до слез. Сюда приходили девчонки, подруги Нины, особенно часто – черноглазая Майя Фомина.
На Бориса, который все знал и старался говорить боцманским басом, она глядела, как на героя.
– Ах, как бы мне хотелось пойти в плавание! – призналась Майя.
– Тебя-то еще не хватало! – ответил Борис. – Сиди лучше дома.
Нина сердито взглянула на Бориса, взяла Майю под руку и направилась с ней к Матвею Корнеевичу.
Вскоре были объявлены и судовые роли "Стрелы":
Белов Петр Ильич – капитан.
Липецкий Ефим Захарович – матрос 2-го класса.
Стуржа Евгений Богданович – матрос 2-го класса.
Шевчук Александр Афанасьевич – матрос 2-го класса.
Фомина Майя Алексеевна – фельдшер
– И она!.. – Майя решительно не нравилась Борису, а почему, он и сам хорошо не знал. – Она все время говорит "ах" и вертится... Нет, она – не Нина! – признался он Ваде.
– Конечно, до нашей Нины ей далеко, – сказал Вадя. – А все-таки славная девчонка! Она интересуется ботаникой и бабочками.
– Что ж, пусть идет, – не очень охотно согласился Борис.
Все свободное время, а теперь его хватало от зари до зари, команды шаланд проводили на берегу. Мыли и скребли палубы, сооружали на "Стреле" камбуз – маленький очаг, накрытый футляром из листовой жести, – ловили бычков, купались, отдыхали, слушали море, вечно зовущее, живое.
– В нем всегда музыка, – сказал Вадя. – Море еще хороший рассказчик, только нужно понимать его язык.
– С чем только не сравнивают море! – задумавшись произнес Шевчук. – Оно – как пламя голубое!
– Верно, как пламя! – Нина заслонила ладонью глаза и спросила: – Скажи, Липецкий, какое сегодня оно? Ты пишешь стихи...
– Я бы сказал, как Горький, – смутившись, ответил Липецкий, оно сегодня смеется.
– Море – как футболист! – вдруг заявил Стуржа. – В нем великолепный натиск.
Против сравнения Стуржи восстали. Все спорили. Все были правы, возможно был прав и Стуржа...
Море спало. Волоча за собой серебряный хвост воды, вспененной мощным винтом, к гавани приближался океанский теплоход "Курск", ветеран Черноморского торгового флота.
Шли последние приготовления. Петр Ильич проверил на воде каждого из команд обоих парусников. Стуржа и Шевчук хорошо шли против волны. Борисом, Вадей и Колей он не мог нахвалиться.
Зато Херсоненко и Майю Фомину он так тренировал, что те с трудом выходили из воды.
– Ничего, ничего, – ободрял их Петр Ильич, – это оттого, что вы еще не соблюдаете ритма дыхания. Наладится.
А Матвей Корнеевич показывал, как нужно управлять парусами, объяснял, как по звездам определять путь, и старательно обучал сигналам на море: днем – флажками, а вечером – фонарем.
Водную станцию стали подготовлять к сдаче седьмому классу "А" по инвентарному списку. Список составил Борис Ифанов, который не забыл внести в него даже флюгер на крыше.
Была избрана и хозяйственная комиссия. В нее вошли: Петр Ильич, Матвей Корнеевич, Борис, Вася Херсоненко и Липецкий. Председателем выбрали Бориса, казначеем Липецкого. Путешествие финансировали родители. Когда собралось сто двадцать рублей, Борис заявил:
– В целях экономии, в интересах...
Тут все удивились необычным для Бориса словам и рассмеялись.
Борис не смутился. Не обращая внимания на смех, он продолжал:
– Ну да, в целях экономии мы будем ловить рыбу, рвать мидии и, может быть, даже охотиться...
– Верно, – сказал Вася Херсоненко. – Давайте совсем без денег. Ну, например, мы путешественники, потерпевшие кораблекрушение... Нам все надо добывать...
– Введем самую суровую экономию, – сказал Борис. – А если похудеем – ничего. Для нас даже лучше...
– Ну, в отношении экономии Борис, того... Перехватил. Скупиться не будем, – сказал Петр Ильич, – а рыбачить будем. Это хорошо. Судовые запасы пополнятся свежей пищей. А теперь... – Петр Ильич выдержал недолгую паузу и отдал команду: – Поднять сигнал "К плаванию готовы!"
Сигнальные судовые флажки вспорхнули вверх и затрепетали на вышке.
Задумавшись, глядел на флажки и Петр Ильич. В последнее время он часто оставался ночевать на берегу – то на водной станции, то у Матвея Корнеевича, с которым он крепко подружился. Теперь все старались приходить на берег как можно раньше. Приносили с собой хлеб, огурцы, масло, иногда перловую крупу. Коля брал длинный шест с металлическим черпаком на конце, влезал на скалы и рвал со дна мидии – черные двустворчатые ракушки.
Из перловой крупы и мидий Нина варила плов. Выходило удивительно вкусно.
19
Еще склянки не пробили шести утренних часов, как на берег пришли провожающие. Среди них были папы и мамы, педагоги и школьники. Пришел и дворник Никита.
Он бережно держал в руках клетку с голубем.
– Дорогие хлопцы, – сказал он, церемонно поклонившись ребятам, – сердечно прошу вас испытать голубка. Отпустите его с Тендры [1] с письмом ко мне, окажите любезность. –[1] Т е н д р а – небольшой остров в Черном море. –
– Пожалуйста, дядя Никита!
Пока Борис привязывал клетку с почтовым голубем к мачте, Никита говорил:
– Глядите за ним, дорогие хлопцы. Кормите три раза в день коноплей – вот она в кульке, – поите чистой водой.
– Ладно, дядя Никита, не сомневайтесь, – заверил Борис. – Только вопрос – долетит ли?
– Долетит, безаварийная птаха, – сказал Никита.
Вслед за поручением Никиты посыпался целый ряд других. Для пополнения биологического кабинета школы требовалось привезти гербарий, коллекцию бабочек и редкие экземпляры водорослей.
– Смотрите не забудьте. Экспонаты везите бережно, не повредите, – то и дело напоминал заведующий учебной частью, биолог Николай Петрович Королев.
Коля Матюшенко брал с собой незаконченную модель клипера. Стуржа собирался взять кожаный мяч, но потом раздумал и передал его на хранение Колиной маме. Линецкий взял с собой книги, Майя Фомина сетку для ловли бабочек. Елена Александровна принесла сыну целую корзину пончиков, вертут, пампушек.
Когда Борис только чуть-чуть поднял салфетку, которой была заботливо накрыта корзина, у него просто потемнело в глазах.
– Что ты со мной делаешь, мама? – горестно проговорил сын. – Меня и так дразнят сластеной, а теперь я еще прослыву обжорой!
– Моряк должен есть за троих, – совершенно серьезно ответила Елена Александровна.
– Но я же лопну! Ну, давай, чтобы никто не видел... – И Борис поспешно утащил корзину на камбуз.
Багаж Шевчука, состоявший из нескольких громоздких свертков, привлек всеобщее внимание.
– Что у тебя такое? – спросил Матвей Корнеевич.
– Холст, краски, палитра. Я буду писать море.
Пришла и дряхлая бабушка Майи в синих очках.
– Майечка, где ты? – тонким голоском кричала она.
– Я здесь, бабушка, на баке!
– На баке? Какой такой бак?
– На корабельном... Сейчас сойду на берег и объясню.
Час отплытия приближался.
Молодые матросы, чувствуя на себе взгляды провожающих, смущались и старались заняться каким-либо серьезным делом. Но все было тщательно подготовлено к отплытию. Кое-кто из команды немного позировал.
Борис в горделивой небрежной позе стоял то на баке, то на корме, то с видом сурового морского волка беседовал со знакомыми о путешествии, словно речь шла о простой поездке в Лузановку.
Стуржа тоже бравировал, надвинув на самые глаза козырек жокейки.
Коля был задумчив и тих.
Красная от волнения Майя Фомина объясняла бабушке, что такое бак.
Алеша, Нина, Херсоненко с нетерпением ждали команды "Все на борт, ставь паруса!". Линецкому и Шевчуку немного взгрустнулось – то ли им было жаль расставаться с родными, то ли тревожила неизвестность. Что ждет их вдали, в безбрежном синем просторе?
Позже всех пришла Вера Михайловна Чижикова. Она хозяйски осмотрела шаланды и осталась довольна осмотром.
– Ну, мореплаватели мои, держитесь! – сказала она. – Алеша, смотри за Ниной, а ты, Нина, присматривай за Алешей.
Утро предвещало солнечный день. Шумел порт и рокотом судовых лебедок о чем-то веселом и радостном кричал морю.
Но вот голоса провожающих умолкли. К воде подошли Матвей Корнеевич, Петр Ильич и Анна Алексеевна.
– По левому борту стройся! Вахтенным поднять флаги! – раздалась команда.
Флаги взлетели.
Команда выстроилась. Наступила торжественная тишина. Матвей Корнеевич поднялся на палубу "Анастасии", Петр Ильич – на палубу "Стрелы".
Анна Алексеевна еще ближе подошла к воде
– Ребята, желаю вам самого самого счастливого плавания! Море широкий путь! Дружите с ветрами!
Паруса развернулись, и шаланды сразу устремились в морскую даль, навстречу солнцу.
