Текст книги "Другие и леший (СИ)"

Автор книги: Александр Матюхин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 3 страниц)

Катя выдержала паузу, для того чтобы надкусить еще одно сочное яблоко, и сказала:

– Разве ин-энергия может принимать настолько реальные формы ин-материи? Мне всегда казалось, что она…ну…не такая настоящая. Через нее свет хотя бы должен пробиваться что ли?

– А леший, кстати, взаправдашнюю тень отбрасывал, – буркнул Петька, – я это сразу заметил, только сначала ведь думал, что он настоящий старик, а потом как-то забыл, а теперь вот опять вспомнил.

– Туристы на Эльбрусе тоже тень от креста видели, который им предвиделся, но его же не было на самом деле, – сказал я, – если скопление энергии огромное, то свет, вполне возможно, мог и не проникать сквозь нее.

– О чем вы вообще говорите? – всплеснула руками баба Лида.

Я взял с блюда чебурек и откусил кусочек, выпуская на волю запах горячего фарша. Что-то запах этот мне живо напомнил, но я не сразу сообразил что. Лишь, когда Маринка с каким-то благоговейным ужасом, словно рассказывала страшную историю на ночь, произнесла: «А ведь глаз у него, ну, прямо как живой в руке был» меня осенило.

– Петька, ты уловил, чем в лесу запахло сразу после того, как дерево упало?

– Я уловила! Паленой травой, вот чем, – ответила Катя, – и еще чем-то. Вроде как мясо горелое или что-то еще в этом роде…

– Точно, мясо, – буркнул Петька, – так и что?

– Откуда в лесу мясо?

– Да животных-то полным полно! Попалось Лиху по дороге, вот и сгорело, – буркнул Петька. Он был погружен в свои собственные мысли, а задумчивый Петька (и это знали все) всегда только бурчал и чесал затылок. Что он не замедлил сделать.

– Что-то я ни разу не слышала, чтобы потоки ин-энергии могли сжигать животных, – сказала Маринка, – или на той паре я болела!

– в древности бывали случаи, кажется, – наморщила лоб Катя, – Змей Горыныч, вроде…

– Уж чего не знаем, того не знаем. Даже в учебниках говорится, что сказочные герои могут и не относится к ин-материи, – поправил я, жуя чебурек.

– Тогда я – пас, – Катя всплеснула рукой, в которой было зажато яблоко, – что ты предлагаешь?

– У нас есть кассета с разговором, – заметил я, – несколько человек предъявляли записи с разговаривающими формами ин-материи, но в диалог с ними пока не вступал никто. Или мне об этом просто не известно.

– Что ж, по крайней мере, начало положено, – сказала Маринка, – не наше дело лезть в дебри науки. Пусть этим ученые занимаются. Мы соберем сведения и уедем, верно, мальчики? Мы переглянулись. Баба Лида нетерпеливо что-то проворчала.

– А ведь там был кто-то еще, – сказал вдруг Петька, задумчиво вертя в руке граненый стакан с кефиром. С блинчиком он уже успел расправиться, – не даром пахло паленым. Или дед этот, который леший якобы, или Лихо могли быть обыкновенными людьми.

– А с глазом-то что? – удивились девушки.

– я склонен думать, что глаз мог быть обычной штучкой для эффекта. В деревеньке-то знают, что мы приехали, да и, наверное, подозревают, что не просто так. А тут в лес пошли сразу после обеда…

– Хорошие шуточки у местных старичков, – перебила Катя. Мне и самому стало понятно, что хотел сказать Петька. Суеверное население Калкино само могло выступить, как и в роли лешего, так и в роли Лиха одноглазого, чтобы посторонние не совались, куда не следует… А что, вполне здравая идея! Только вот, зачем деревья сжигать? Да и исчезнувший пенек не давал мне покоя. Нет, ин-энергия в этом случае немного, но замешана.

– Мне кажется, что дед-то как раз был живым, – сказал я, подумав, – а вот Лихо – ин-материя. Причем, довольно сложная ее форма. Этот псевдо леший просто прибабахнутый старик, который решил, что Лихо настоящее. Вот и сидел и ждал его на пеньке.

– Чтой-то не припомню я у нас в деревне стариков одноглазых, – сказала баба Лида, которая помаленьку вникла в суть разговора, а чокнутых так и вовсе нету. Один Ефимка был, так он уже с пол года как пешком в Москву ушел, босой.

– Зачем же босой, ба? – удивился Петька.

– У него и спроси, я ж почем знаю? – удивилась баба Лида.

– В целом, моя версия подходящая, – продолжил я, а про себя подумал – как же все мы любим обставлять ситуацию так, чтобы все выглядело вполне обыденно и логично. Никакого взгляда на реальность трезвыми глазами…

– А, кстати, где пиво?

– В машине. Ты лучше скажи, что будем делать завтра? – спросил Петька, как и обычно разбивающий светлые желания в стеклянную крошку.

– Что делать? – тупо переспросил я, думая, правда, в данный момент о пиве, – наверное, толпой больше ходить не надо. Если деревенские действительно не хотят показывать нам свои достопримечательности, то лучше и внимания не привлекать. Предлагаю немного отдохнуть, а завтра с утра побродить по окрестностям с фотоаппаратом и камерами. Глядишь, чего-нибудь еще найдем.

– Истину глаголешь, – похоже, к Петьке возвращалось его обычное настроение. Он поднялся из-за стола, залпом осушил стакан с кефиром и поинтересовался, – «Жигулевское», «Толстяк», «Балтика», «Три медведя»? Для водителей транспортных средств марки «Запорожец» – минводы с Кавказа. Вкуса никакого, но зато столько газов!!

– Мне, пожалуйста, водки, – я скромно потупил взор, – граммов, эдак, пятьсот!

Баба Лида укоризненно покачала головой. Ну да, с ее-то стороны все мы еще совсем дети… Петр Бодяжный со свистом испарился из беседки…

«Ну, за рыбалку!» Тост

Соломенные шляпки в такую жару пригодились как нельзя кстати. Но не нам с Петькой. Катя с Маринкой одели их и с самого утра, позавтракав, ушли на какую-то речку. Всяких водоемов в Калкино и вокруг нее было видимо-невидимо, а, по словам бабы Лиды, во многих из них видели русалок, водяных и даже, однажды, какое-то чудовище с перепончатыми лапами, длинным хвостом и плоской мордой. Чудовище вышло один раз из озера с экстравагантным названием «Вонючка», объело всю зеленую алычу с ближайших деревьев и вновь удалилось под воду. С тех пор (а минуло уже месяца три) ни разу не показывалось. Наверняка, как и обычная ин-материя, растворилось в потоке более мелких форм.

Однако рассказ бабы Лиды меня заинтересовал, и, взяв удочку, банку с червями и немного «макухи», я пошел к озеру, ловить чудовище, или, на худой конец, то, что от него там осталось. Петька идти отказался, туманно объяснив, что у него еще дела в деревеньке. Что же он задумал, я допытываться не стал. Петька был генератором идей, которые, стоит отдать ему должное, обычно воплощались в жизнь без опасных последствий. Да и не в моих принципах кого-либо уговаривать. Пошел сам, прихватив магнитобуль и диктофон с новой кассетой. На этот раз – сорокаминутной. Кассета с записью разговора с лешим была нами прослушана еще вчера вечером. Голос деда больше всего походил на невнятное бульканье с хрипотцой, но в целом понять, о чем шла речь, было можно.

Кстати, девушки наши взяли с собой на речку магнитофон со встроенным микрофоном и фотоаппарат, так что от них можно было ожидать к вечеру много интересного.

Озерцо было довольно широким и своего не слишком удобоваримого названия не оправдывало. Вдоль берегов росли памятные деревья алычи, правда, без плодов. В нескольких местах были песчаные спуски к самой воде, но в основном берег был крут.

Заметив между кустиками деревянный помост, я неторопливо направился к нему. Меня нельзя назвать опытным рыболовом, но зафиксировать удочку, насадить извивающее тельце на крючок и подогнать поплавок, чтобы крючок висел не слишком низко я смог. Потом раздобыл себе сухую корягу в овражке через тропинку, и уселся в трепетном ожидании.

Ветра не было. Поплавок не шевелился. Лягушки, видимо решившие, что никакой опасности от меня не исходит, громко начали урчать и квакать. Спину и затылок ощутимо припекло. Тогда я стянул футболку – загорать, так загорать!!

Поблизости никого не наблюдалось. Только я и тихое озеро, молчаливые деревья, лягушки да… прямо напротив меня из-под воды совершенно бесшумно показалась человеческая голова.

Длинные белые волосы спускались до самых загорелых плеч, чуть прикрывая широкие глаза с ярко-голубыми зрачками, миниатюрный носик и тонкие бледно-розовые губы.

– Привет, – сказала девушка и непонятным образом показалась над водой до самого пояса, словно присела на невидимый подводный камень. У меня резко перехватило дух от открывшейся в одно мгновение красоты.

– Я привет, сказала, – напомнила девушка, резким движением головы откидывая мокрые волосы назад. Она была совершенно обнаженной!!

Не красивее Кати, конечно, – лихорадочно стал оправдываться я сам себе, – но что-то в ней есть необычного…

– Ты глухой, – вздохнула девушка.

– Нет, – ответил я быстро, насколько мог, – я не глухой.

– Тогда, какой же?

– Не глухой, – повторил я, не зная, что еще добавить, потом слова пришли вдруг сами собой, – вы с Калкино, наверное, или как? Я тут недавно, еще совсем никого не знаю… Девушка громко фыркнула, прерывая мою речь:

– С Калкино, скажешь тоже. С какого Калкина? Вот с этим?!

О, боже!! Я шумно выдохнул, да так, что в легких совсем не осталось воздуха – из-под воды показалась нижняя часть девушки!

Зеленая. Не разделенная. Покрытая малюсенькими такими блестящими чешуйками. Хвост, в общем. Обычный русалочий хвост. Я такие по телевизору видел, в фантастических фильмах.

Русалка звонко захохотала, глядя на меня, а спустя секунду смех ее разделился – уже два тонких голоска – и из воды показалась еще русалка.

– Глупый мужик спросил у меня с Калкино я, или нет! – обратилась первая к той, что была с черными волосами и короткой стрижкой.

– Деревенский, – махнула рукой вторая, от чего мой поплавок судорожно закачался на волнах.

– Позвольте, – робко вставил я. Включенный большим пальцем левой руки диктофон, лежащий под футболкой, тихо щелкнул. Метров с трех, думаю, ему удастся записать голоса, – я не из деревни. Я…гхм…городской, отдыхать сюда приехал.

– Городской, говоришь? – светловолосая русалка заинтересованно потеребила острый подбородок и вдруг обратилась ко второй, – скажи, дорогая, у какого вида людей гемоглобин выше, у городских или у деревенских?

– Это не вид людей, это место их жительства, – ответила вторая, наморщив лобик, – кажется…

– Так оно и есть, – подтвердил я весомо.

Русалки уставились на меня. Светловолосая, более юная, заинтересованно, а та, что постарше, с некоторым презрением и скрытой в уголках губ улыбкой. Интересно, что такого во мне смешного?

– И гемоглобин в крови у нас не от этого зависит. Городские отличаются только тем, что в городе воздух грязнее и от этого они больше болеют, – господи, что за глупости лезут в голову? Что я такое вообще говорю?!

– Мутации больше, – заметила старшая русалка, – у тебя, случаем, никаких мутационных отклонений нет? Жабер под мышками, например?

– Нет.

– и крылья из лопаток не растут?

– Хочу вас огорчить, конечно…

– Но кровь мы из тебя все равно…это…высосем, – закончила та, что с черными волосами, – плыви сюда.

– Чего? – откровенно говоря, с первого раза до меня не дошло.

– Полезай, говорю, в воду, чего ж тут непонятного, – сказала русалка.

– Что-то на счет крови… – напомнил я.

– Не боись, человек, это не больно, – ответила черноволосая.

– Но, знаете, как-то не очень хочется.

– А кому вообще хочется в наше-то время? Думаешь, нам приятно вот так по пояс голышом в этой мутной жиже бултыхаться? Да здесь дна даже нормального нет, одни водоросли! Все норовят за хвост уцепиться, спутать, отдирай их потом, не отдирай – запах одно остается! Думаешь, приятно вот так с запахом от хвоста плавать?

Черноволосая русалка успокаивающе ухватила свою подругу за плечи. Я ошарашено молчал – страдающие нервными расстройствами русалки, что ни говори, были для меня в новинку. Да и обычные русалки – это уже что-то необыкновенное.

– Она долго не отдыхала и плохо спала последние ночи, – пояснила черноволосая, глядя на меня, – а еще ты тут…ну, что тебе мешает нырнуть и подплыть?

– Как что?! – изумился я, – вы думаете, кровь сдавать, да еще и на питание неизвестно кому так приятно?! – да и прыгать за фантомом в воду мне не хотелось.

– Вечно вы, городские, все преувеличиваете, – вздохнула черноволосая, кончиком хвоста чертя на воде круги, – иной деревенский уже бы давно нырнул, выплыл бы, да и стал бы себе дальше рыбу ловить.

– Да что ты с ним церемонишься, Гардель? В воду его и безо всяких разговоров! – вновь вспыхнула беловолосая русалка.

– Но… – кажется, моего мнения тут никто спрашивать не стал.

Чьи-то сильные руки неожиданно цепко ухватили меня за плечи и рывком приподняли. Ничего себе!! Если русалки в озере были лишь галлюцинацией, то стоящий сзади претендовал не только на звание вполне реального, но и весьма сильного… Как нас там на физкультуре учили?

Мой резкий рывок и попытка развернуться на носках привели лишь к тому, что у меня звонко хрустнуло плечо, а в глазах помутнело. Держащий меня, кто бы он ни был, знал азы рукопашного боя раз в десять лучше. Я же не знал их вообще.

Перед взором мелькнуло что-то неопределенно расплывчатое, я сообразил вдруг, что вишу в воздухе вверх ногами, а затем отнюдь не красиво плюхнулся в воду.

Зеленая жижа поглотила меня с головой, проникая в штаны, стягивая кроссовки и окутывая еще не успевшее остыть от палящего солнца голое тело. По-моему, я закричал уже под водой, хотя, быть может, и раньше. В любом случае, мне не понравилось такое обращение! Судя по всему, местные жители слишком уж рьяно верят в то, что услужливо преподносит им ин-материя. Русалки ведь не настоящие!!! Или нет?

Я вынырнул. Ноги окунулись в жидкое глиняное дно. Всего в полуметре от меня мило улыбалась черноволосая русалка:

– Холодная вода, правда?

Беловолосой русалки видно не было. На мостике, с которого меня бесцеремонно скинули, одиноко валялась опрокинутая банка с червями. Бревно, удочка за тридцать шесть рублей (вместе с леской и крючками) исчезли. Вот, гады!!

А в следующее мгновение кто-то под водой неожиданно потянул меня вниз. Словно две легкие руки обхватили ноги и плавно их дернули так, что я потерял равновесие и вновь окунулся в воду с головой.

Дальше…дальше и не помню уже. Были зеленые пузырьки перед глазами, чьи-то мутные силуэты (с хвостами или без?), нежные прикосновения к голому торсу, к шее, губам, векам… Воздуха мне не хватало, и я пытался всплыть, мало понимая, почему это вдруг в таком маленьком озере так глубоко. А чьи-то губы прижимались к моим губам, и я дышал сквозь них жадно, втягивая воздух в себя, как нектар, как лекарство от страшной болезни! И меня вдруг подхватило течение. Подводное течение. Я помню лишь широкий зев какой-то трубы или просто туннеля, в котором исчезли мутные силуэты. Я поплыл следом (или, подумал, что поплыл, а на самом деле меня несло и кувыркало течение), а решетка над головой, покрытая водорослями, грязью, ракушками и улитками стала вдруг бесшумно опускаться.

Не помню, как я успел проскочить в туннель, прежде чем решетка опустилась, отделяя меня от озера, но потом вода исчезла вокруг как-то быстро и незаметно, лишь шипя где-то в уголках стен.

Я лежал на илистом, холодном дне, скрючившись, как младенец, жадно глотал режущий легкие воздух и вяло думал о том, что магнитобуль остался-то на мостике на озере. А стоит он ой как много…

«Есть ли жизнь на Марсе, нет ли жизни на Марсе – какая разница?» Из выступления

Туннель был широким. Настолько, что в нем можно было выпрямиться в полный рост и вытянуть руки в разные стороны. Кончики пальцев, при этом, не доставали до стенок несколько миллиметров. На дне весело тек прохладный ручеек, и тут только я заметил, что у меня исчезли кроссовки и стоя я в одних насквозь промокших носках. Приятного мало, но сейчас это обстоятельство занимало меня меньше всего. Нужно было выяснить, что это вообще за туннель, куда он ведет…и почему, интересно, стенки его светятся бледным голубоватым светом, так, что видно каждый кирпичик, каждую паутинку? Впереди, правда, метров через пятнадцать туннель исчезал из поля моего зрения.

Я задумчиво почесал шею и обнаружил еще одну не слишком приятную вещь – две крохотные царапины под подбородком, чуть левее кадыка. Смутно припомнил, что в этом месте меня касалась чья-то ладонь. Неужто одной из русалок?! Чушь, какие русалки? Еще один чокнутый житель Калкино в ластах!! Ин-материя такая же живая, как и воздух!

Я расчесал царапины до крови, только потом опомнился и широким шагом направился вглубь туннеля. Занесло в деревенскую канализацию!! Магнитобуль потерял! Засмеют ведь, как нечего делать – засмеют! А опускающаяся решетка здесь при чем?

К черту решетку! Это не Калкино, а Деревня Помешанных На Сказках! Быстрей бы сюда ученые приехали! Разбили б их мифы и идеалы в пух и прах за пол часа, не больше!

Туннель резко ушел в сторону. Я вышел на хорошо освещенное пространство и уткнулся носом в стену. Она была сухой и чистой, без всяких упоминаний о водорослях и ракушках. Обычная стена из красного кирпича. Только один кирпич – в центре – зеленого цвета.

Ага! Сзади меня решетка, спереди – стена. Но кто-то же прошел сюда до меня? Какой-нибудь дед-водолаз. И куда-то же он исчез?! Меня так и подмывало ткнуть рукой в зеленый кирпич. Ясно как день, это же во всех сказках написано – дерни за веревочку, дверь и откроется! Ну, в несколько иной интерпретации, конечно.

Но я решил еще раз пройтись вдоль туннеля. Вдруг вход в другом месте, только хорошо замаскирован?

Входа не обнаружилось. Только стена, решетка и округлые, влажные на ощупь стены.

Я еще пару минут потолкался у стены, и с вздохом прижал ладонь к зеленому кирпичу. Стена исчезла.

Просто, бесшумно и мгновенно. Остался один только кирпич, к которому я прижал руку и больше ничего. Дальше – просторный коридор. Пол его выстлан мохнатым толстым ковром. На потолке лампы дневного света, а вдоль стен закрытые двери.

И что делать дальше? Происходящее вряд ли походило на сказку, а уж тем более на реальные события. В жизни мне еще не приходилось встречаться с исчезающими вот так запросто дверьми…

На всякий случай, не отрывая ладони от кирпича, я протянул свободную руку внутрь коридора. Никаких преград не существовало, во всяком случае, я их не ощущал. Что ж, раз приглашают (хоть и таким странным образом), можно и войти.

Я прошел в коридор, ступив на мягкий ковер (носки одновременно чмокнули) и лишь затем убрал ладонь с кирпича.

Мгновение, бесшумно, вновь – стена на прежнем месте и только зеленый кирпич в самом ее центре.

Не сказать, чтобы я сильно испугался. Пока ничего необычного и сверхъестественного не происходило. Век новых открытий в области ин-инергетики и космологии заставляет верить даже в самые невероятные вещи. Не удивлюсь, если под деревней до сих пор функционирует какой-нибудь секретный штаб немцев со времен Великой Отечественной…

Но сейчас у меня была только одна мысль, буравившая голову, это выбраться отсюда поскорее, пойди на озеро и попытаться найти магнитобуль. Хотя его, наверное, уже сперли.

Не надо было идти вглубь коридора, чтобы понять, что он заканчивается стеной с висящим на ней зеркалом. Я даже смог разглядеть в нем свою нечеткую фигурку с голым пузом и мокрыми штанами.

Что ж, значит выход в какой-то из дверей. Всего их было восемь. Безо всяких опознавательных знаков и одинаково черные, оббитые дерматином.

Первые две слева оказались запертыми. Третья поддалась легко, и я попал в комнату, полностью заваленную техникой. Прямо на полу в куче лежали мониторы, системные блоки, микросхемы, платы, принтеры и еще целый миллион разнообразной компьютерной живности. Комната явно никуда не вела.

Я подошел к четвертой двери и расслышал за ней слабые голоса. Говорила женщина, причем, голос был явно мне знакомым.

Странно, но так говорила русалка в озере! Именно, именно! От волнения у меня задрожали кончики пальцев. Я взялся за дверную ручку и легонько потянул ее на себя. Дверь приоткрылась, выпуская в коридор множество звуков, и я заглянул в образовавшуюся щель.

О, боже! Это ведь действительно была русалка! Та самая, с длинными белыми волосами! Но ведь она же…ну, с хвостом же…но как?! У меня, в который уже раз за сегодняшний день, перехватило дыхание, и я едва не закашлялся.

Русалка сидела ко мне полу боком, рядом с ней находился неизвестный мне человек с голубой кожей. Под его полупрозрачными щеками явственно проглядывались пузырьки воздуха, словно человек был наполнен водой изнутри. Еще один сидел спиной ко мне, а у стола стоял наш старый знакомый – леший, и белоснежным платком протирал глаз, зажатый двумя пальцами в руке.

– Я не могу работать в таких условиях! – особенно четко воскликнула русалка, – как так можно вообще? Плаваю непонятно в какой дыре, лягушек только распугивать! Люди уже не приходят – боятся! Сегодня один какой-то приперся, городской, так даже в воду лезть не захотел, хотя я ему… – она демонстративно пошевелила грудями, и я вновь потерял в легких воздух, – слава богу, там Борис был, помог…

– Тайда, твоя задача состоит в том, чтобы собирать данные о флоре и фауне мелких водоемов, а не брать кровь на пробу у людей. Этим у нас единороги занимаются, – торопливо и тихо стал говорить тот, который сидел ко мне спиной, – не хватало нам, чтобы каждый занимался совершенно не тем, чем ему положено! Тогда кавардак начнется! Линг, я правильно произношу слово «кавардак»?

– Немного измените интонацию, – мягко ответил прозрачный, – и не забывайте, мой друг, что деревенские россы больше окают.

– Верно, Линг, ты совершенно прав.

– Я взяла его обувь, – заметила русалка, – для изучения! Я правильно сделала?

В ее руках возник один из моих кроссовок. Я сразу почувствовал, что кончики пальцев на ногах у меня замерзли.

– Занятная вещь, – хмыкнул сидевший ко мне спиной, – кроссовок и в такой деревеньке? Впрочем, особенной ценности он не представляет. В городе всегда можно найти пару-тройку изношенных кроссовок. Я правильно излагаюсь, Линг?

– Надо говорить – «излагаю», а не «излагаюсь», – поправил Линг. Когда он говорил, вода под кожей начинала болтаться, а пузырьки воздуха исчезали где-то в области глаз.

– Благодарю. Итак, что у нас дальше. Старина Фрид, что у тебя интересного? Мне доложили, что ты поймал-таки Биоса!

– Ага, поймал, значит, – отозвался старый знакомый, продолжая протирать глаз, – едва сам не сгорел, да еще и четверку особей чуть с собой не захватил, – он показал ладонь, всю покрытую мелкими волдырями, – вот, а еще на боку ожог, до самой иетархеи! Едва заткнул!

– Иетархея – это не так страшно. От ожога иетархеи еще никто не умирал, – весомо заметил сидевший ко мне спиной.

– И кто вообще придумал накачать Биоса электричеством?

– Ошибка Балкарра, – сказал водяной Линг, – в сказке людей Лихо Одноглазое упоминается как существо, способное прожигать предметы взглядом.

– Ну, и дали бы ему лазер на худой-то конец, – буркнул псевдо-леший.

– Тогда бы он тебя лазером и…того, – сидящий ко мне спиной замялся, подыскивая нужное слово.

– Прожег бы, мой друг, – вставил Линг, – проще говоря – убил бы! А так всего лишь пара ожогов!

– И поврежденная в двух местах иетархея!

– Господи, ну далась тебе эта иетархея, – всплеснула руками Тайда, – прилетим обратно на Гайвазер, я лично тебе найду отличного донора!

– Спасибо, – буркнул псевдо-леший.

– Ладно, оставим нежности, – сидящий ко мне спиной громко хрустнул шейными позвонками, вращая головой, – план-задание остается таким же, как и прежде. Изображаем сказочных героев, собираем как можно больше информации. Тайда, тебе я даю отдых на две недели в пределах Солнечной Системы. Возьми оболочку человека и слетай куда-нибудь на Кипр. Там, Трех говорил, прекрасные песочные пляжи.

– А мне что делать теперь? – псевдо-леший вставил глаз на его законное место и слегка им повращал, – если помните, я вот уже неделю как ловил по всему лесу Биоса! Чертову железяку так закоротило, что он летал как межтрассер по планете!

– Ты тоже, пожалуй, отдохни вместе с Тайдой. Заслужил, не спорю. А с Биосом мы тут сами разберемся. Переплавим его во что-нибудь более безопасное…

Я резко отстранился от двери. Мне показалось, или светловолосая русалка действительно посмотрела в мою сторону? И заметила щель? И наши глаза встретились, кажется?

Не надо, впрочем, испытывать судьбу. Широкими шагами я подскочил к следующей – противоположной – двери. Заперта. Осталось всего три.

Следующая открылась легко, впуская в комнатку свет. А там сидело… что-то, что я, похоже, уже видел… Рыжая копна волос на голове. Хотя, нет, не копна, а клочки, рыжие пучки, кое-где обгоревшие.

Это было Лихо Одноглазое. Мертвое. Вернее, не живое. Оно сидело, прислонившись спиной к стене в простой позе куклы – расставив ноги и уткнувшись руками в пол между ними. Вместо левого глаза у Лиха торчал металлический стержень, заканчивающийся линзой. Кожа со щеки была содрана, обнажая металл… а из груди торчал целый пучок обуглившихся разноцветных проводов.

Вот тебе и ин-энергия! – рассеянно мелькнуло в голове. Так и с ума сойти можно. Я захлопнул дверь, обернувшись через плечо – не выходит ли кто? Вроде тихо. Тогда к следующей. Заперто!

Оставалась последняя, иного выхода поблизости не наблюдалось. Правда, мог быть еще ход из той комнаты, где сидели все эти непонятные существа…

Едва деревянная дверь приоткрылась, в глаза мне ударил ослепительный свет, и тут только я понял, что в этом коридоре было до неприличия мутно и серо. Несмотря на то, что горели лампы.

А затем я почувствовал, что запахло травой…ягодами, лесом!! Спустя мгновение я уже видел перед собой самый настоящий, обычный, живой лес. И в центре его прямо от распахнутой двери уходила вглубь выжженная дорожка.

Почему-то я сразу догадался, куда она приведет. Тем более что неподалеку валялся тот самый трухлявый пень, на котором встретил нас Фрид-леший.

Сделав первый шаг и ожидая, что в любой момент провалюсь еще куда-нибудь, я почувствовал сквозь промокший носок твердую почву. Тогда, уже не волнуясь, вышел в лес и осторожно закрыл дверь за собой. С этой стороны дверь просто растворялась, сливаясь со всем лесным разнообразием красок. У него не было четкого контура, либо еще каких признаков. Только деревянная ручка в моей ладони заставляла меня верить, что здесь действительно есть дверь. Не отпуская ее, я свободной рукой стянул с ноги носок и, нацепив его прямо на ручку, отступил а шаг назад.

Странно это смотрелось – сырой, темно-синий носок, болтающийся в воздухе. Странно, и немного смешно. Но зато так я смогу найти дверь вновь.

Я развернулся и бросился прочь, по выжженной тропинке к бабе Лиде, к Петьке Бодяжному, к нашим девчонкам. То-то они удивятся!!

Бежать было не удобно – почти босой, промокший и наполовину голый, но уже через пару минут я выскочил на знакомое место, свернул на обычную тропинку, а затем показался и край леса. У самой опушки стоял старенький «Запорожец» малинового цвета, а рядом притулился дед в плаще и со здоровенной корзиной, полной грибов, в руках. Видать, сам только из леса.

– Дед, до Калкина не подкинешь, а? – я остановился, переводя дух.

Лесник удивленно вперился в меня взглядом и молчал. Ну да, я ведь и вправду довольно странно выглядел.

– Дед, я по дороге тебе все объясню, – начал я.

– Единороги опять? – скрипнул дед.

– Да, какие единороги! Инопланетяне это, а не единороги! Поехали, тут такими открытиями пахнет!!

Дед нехотя запихнул корзину в багажник и жестом указал мне на сиденье. Я его долго ждать не заставил. Некоторое время ехали молча.

– Инопланетяне, гришь? – неожиданно скрипнул дед, – и русалки тоже?

– И русалки, – кивнул я, погруженный в свои мысли.

– Этоть плохо. Я тут назавтра как раз собирался пойти половить их, а тут такое дело… – он скрипуче вздохнул, – и что делать будешь, молодой человек? Показались первые домики деревеньки.

– Известно что, – я пожал плечами, – сейчас сгоняю за видеокамерами и на первый контакт! Налаживать отношение с внеземным разумом. Меня тут высадите, пожалуйста. Едва машина притормозила у ворот, я выскочил и рысцой побежал ко двору.

«Страшные истории не рассказывают, их нашептывают….» Напутствие

Девчонки с бабой Лидой сидели в беседке и оживленно о чем-то болтали. Петька поблизости не наблюдался. Я направился прямиком к ним.

– Марин, где у нас видеокамера.

– Ой, Саша, а мы столько интересного видели, – произнесла Маринка, но, увидев как я выгляжу, осеклась, – тебя что, в воду окунули?

– И это тоже. Где фотоаппарат?

– Да что случилось-то, в самом деле? – спросила Катя, – ты словно мертвецов увидел.

– Почти так, – я сел за стол и машинально засунул в рот горсть малины, – вы не поверите, но я такое узнал! Здесь не только новыми открытиями пахнет, а еще чем покруче! На весь мир знаменитыми станем!

– А уж мы-то что видели! – Маринка, никогда не умевшая долго слушать, пихнула мне в руки яблоко и быстро рассказала, что с ними случилось.

Оказывается, на речке девчонки встретились с забавным мужчиной, писателем местного масштаба, который утверждал, что стоит ему начать писать, как в комнате тот час появляется муза. И не отходит, пока он не отложит ручку. А затем мужчина решил, во что бы то ни стало познакомить Катю с Маринкой с этой музой, и буквально притащил их к себе в дом. Сел за стол, взял ручку…ну, и действительно в углу под потолком возникла крылатая молодая девушка в прозрачном платье и с арфой. Катя успела вытащить фотоаппарат и пару раз ее щелкнуть, прежде чем муза, увидев их, вдруг вновь не растворилась в воздухе. Мужчина, правда, долго ругался и кричал, что он теперь, мол, писать не сможет, но зато какие кадры!! Тут к нам подошел и Петька. Он, оказывается, принимал душ.

– Саныч, ты словно встретился с водяным, – захохотал он, шлепая меня по плечу.

– Я на тебя посмотрю, когда ты с ним встретишься, – огрызнулся я.

– С кем?

– Я их видел. Никакая это не ин-материя. Это самые настоящие живые инопланетяне.

– Не понял, – сказал Петька.

– А по-моему, ясно все как божий день. Как думаешь, Петька, что сделает деревенский человек, если увидит у себя в доме домового?

– Знамо что, – сказала баба Лида, – мы ему стаканчик с водой поставим и корочку черного хлеба под кровать, чтоб не прогневить ненароком.

– Вот именно. Инопланетяне этим и воспользовались. Они приняли личины сказочных персонажей, чтобы беспрепятственно изучать землян, да и всю Землю, пожалуй, тоже. Наверняка, эта ваша муза использовала писателя для каких-нибудь своих опытов. Окружающие смотрели на меня, вытаращив глаза.

– Саш, ты свихнулся, – вынесла вердикт моя жена, – откуда ты это взял?

И тогда я выложил им все, что со мной приключилось, начиная с того самого момента, как я пошел к озеру.

– Ну, так и где же видеокамеры? – торжественно поинтересовался я у изумленных слушателей, – надо срочно ехать, устанавливать контакт!