Текст книги "Незаконченный ужин (СИ)"

Автор книги: Александр Лошаков

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 4 страниц)

– Не бучь може, тулько веяшчти можна так сконструовану аппарат.

– Успокойся, он, похоже, не врет, хоть и дурак, – остановил Олег своего товарища по несчастью. – Говорит, что можно только войти, так, мол, сконструирован аппарат.

– Но не век же нам тут сидеть, всё равно за бабками придут – как-то войдут? – логично возразил Кеша.

– Что это за камера, и зачем нас сюда посадили? Решил зайти с другой стороны Щавелёв.

Цо? – опять не понял.

– Дла чего ту мисто? – опять изобразил Олег польскую речь

– То пулапка. Швиньие ловьат в ньиё еду, – путая русские и польские слова, ответил скелет.

– Ловушка, в которую свиньи ловят себе еду. Полная херня! – старший уполномоченный явно топтался на месте в допросе.

– Слышь, начальник, спроси его, а что за херню он нам в хату припер, – Праведников решил помочь с допросом.

– Цо то есть? – без особого энтузиазма сформулировал вопрос Олег указав на сосуд

– То пичь, – поляк жестом показал, что это надо пить, – то в целу баданиа лекарские.

– Для чего? Лечение?

– Ни, то ревизия.

– Какая еще ревизия, осмотр что ли?

– Так есть, осмотр так буде легче, – закивал головой скелет.

– Зачем нужен осмотр? – удивился Щавелёв.

– Швиньи не едъать нездравы органы.

– Так, ты меня достал со своими свиньями и их едой, – не выдержал Иннокентий, и опять полез на поляка с кулаками.

– Не бийтя мня, Чьытай написаньэ. – при этих словах скелет сорвал с себя балахон и обнажил татуировку на груди.

Олег и Кеша замерли от неожиданности. Татуировка была посланием, выколотым прямо по коже Войцаха. Послание на трех языках: русском английском и немецком. Мелкими кривыми буквами исписана вся грудь несчастного. Текст незатейливый, но ужасный по содержанию.

Щавелёв начал читать вслух.

– Дорогой друг. Меня зовут Сергей, я – русский. Сегодня или завтра я умру. Чудовища уже распределили меня на свой ужин. Скорее всего ты повторишь мою судьбу, но ты должен знать то, что знаю я, и может быть тебе удастся выжить.

Ты попал в ловушку чудовищ. Войцах зовет их свиньями, они ловят людей и едят их. Мы для них пища и не более того. Договориться со свиньями ни о чем нельзя. Они с едой не разговаривают, да и языка у них как такового нет, они общаются при помощи резонансных колебаний (стучат чем-нибудь по предметам, иногда цокают) точнее я не могу объяснить.

Ловушка, где сейчас ты, принадлежит семье свиней, они держат ресторан (это в нашей аналогии), и после осмотра тебя разделают на части, здоровые органы пойдут на кухню, а больные выкинут, или будут ими кормить таких же людей, которых надо держать живыми, чтобы сохранить мясо. Эта ужасная реальность.

Есть три способа продлить себе жизнь. Всё зависят от удачи. Тебя могут отправить в витрину. Аквариум, где ты будешь находиться на виду клиентов ресторана, пока тебя не выберут на еду. Чудовища очень любят гениталии людей, шансы попасть на витрину у тех, кто имеет большие мужские гениталии. Хозяева ресторана устраивают бои, что-то вроде корриды. И если тебе повезет, и ты не попадёшь на эту бойню, поживешь подольше.

Второй способ – это если тебя купят живым для приготовления дома. Могут купить к празднику, тогда ты будешь жить до праздника.

Третий способ – это следить за пленниками, как Войцах, но это подойдет если ты больной и не пригодный в пищу. Если ты попадешь в эту категорию, то поживешь сколько сможешь.

Есть тут можно только растительную пищу, не ешьте мяса – это точно каннибализм. Пить только ту воду, которая ничем не пахнет. Как отсюда бежать я не знаю и Войцах тоже. Тут все работает в одностороннем порядке. Если за вами приходят, вы просто попадаете из одного помещение в другое, возможно телепортация, но я не могу утверждать точно.

Прощайте. Если повезёт, запомните: я из Москвы, Сергей Логунов, 29 лет, программист, попал ловушку 29 мая 2016 года. Мои родители живут в Измайлово. Прощайте.

Олег закончил читать, и в камере повисла тяжелая тишина, которую нарушил Кеша.

– Во, начальник, какой расклад... Мы с тобой котлеты. Ты котлета из бройлера, а я котлета собачья радость в маринаде!

– Что делать будем, Иннокентий, – впервые назвал своего сокамерника по имени Щавелёв.

– Снимать штаны и бегать, – удрученно резюмировал Кеша-Балаган.

– А серьезно?

– Думаю, ты, майор, должен сделать семь дырок в семейках этих свиней, потому как одну пулю ты зря высадил в потолок, а я попробую придушить хоть одну гадину голыми руками.

– А может по одной пуле для себя оставим?

– Патриотично, но не логично, так как всё равно они нас сожрут, я за то, чтобы убить больше врагов. Или думаешь, застрелимся и успеем протухнуть?

– Войцах, так говоришь, если выпить из этого сосуда, то будут видны при осмотре больные органы? – обратился Олег к поляку.

– Так есть, пан

– А через сколько эта жидкость сработает?

– Пьетнадчше, двадзиштья минут.

– Значит, через пятнадцать-двадцать минут явятся хозяева, – с этими словами старший оперуполномоченный поднял пистолет наизготовку.

– Не спеши начальник, бить надо наверняка, так что пушку достанешь в последний момент.

Вдруг черная комната стала рассыпаться на части.

Жизнь в руках хозяев

Узники вместе с несчастным поляком оказались в большом светлом холле, с черным кругом по центру, очень похожим на тот, что был в парке Вайнера, только больше, поскольку все трое уместились на нем. Вдоль стен тянулась длинная веранда, прикрытая прозрачным стеклом или чем-то похожим. От центра зала до веранды – метров тридцать.

"Если эти черти будут там, то расстояние для выстрела достаточное, а вот стекло может быть защитным, придется ждать более удобного момента", – пронеслось в голове у полицейского, и он убрал оружие под куртку.

Долго ждать не пришлось, на веранде появились хозяева. Их было трое и, очевидно, разных возрастов. Ужас охватил землян. Олег профессиональным взглядом, преодолевая страх, попытался составить словесный портрет свиней – как называл их Войцах.

"Больше всего эти "хозяева" напоминали снежного человека – Йети. Волосатые чудовища под три метра высотой. Голова посажена на массивную шею. Морда или лицо имеет правильную анатомическую форму, глаза расположены как у людей, нос маленький, вздернут вверх, отдаленно напоминает пятак свиньи, но не такой круглый.

На лице (всё-таки лице) присутствуют брови. Рот с характерными выступающими клыками, (тут больше сходства с бульдогами, чем с кабанами или свиньями). Тело, пропорционально сложенное, руки немного длиннее, чем у человека. Имеется густой волосяной покров, но это не шерсть животных, и цвет волос различается у каждой особи. Набольшей густоты волосяной покров достигает в нижней части тела.

Первое (или первый? – половые признаков не опознаются) из чудовищ, явно взрослее остальных, его волосы отдают сединой, осанка слегка грузная, на лице морщины. Двое других внешне похожи, возможно члены одной семьи, выглядят свежо, можно сказать молодо".

В этот момент, непонятно каким образом, на веранде появилось еще одно чудовище. Цепкий взгляд опера тут же уловил очевидные различия.

"Существо женского пола, первичные половые признаки: грудь, хоть и покрыта волосами, однозначно женская, фигура – широкий таз, бестия ниже ростом. Для людей она высоковата, метра два, наверное, но в сравнении с другими – этакая "малышка". Еще очень важная деталь: на ней элементы одежды прикрывают нежную часть тела, что-то вроде юбки. Что еще? Да, на мужчинах пояса, в руках держат какие-то палки или дротики. Папуасы нас сожрут. Папуасы, что ж, это логично".

Размышления перевал старший по возрасту. Он что-то цокнул языком и ударил несколько раз палкой по стеклу. Войцах тут же подскочил и кинулся к Щавелёву, пытаясь стянуть с него штаны. Олег отпихнул поляка, но тот бросился повторно и с мольбой в глазах принялся лепетать, путая русские и польские слова.

– Не надо пан, они тулько смотреть.

– Я им что, порно модель? – возмутился полицейский.

– Пан, они мога тут забичь, дозволь.

Ловко орудуя руками, поляк стянул с опера штаны вместе с трусами, оголив причинное место. И тут же кинулся к Кеше. Тот особо не сопротивлялся. В результате оба узника остались без штанов. Глядя на Щавелёва, волосатые уроды одобрительно зацокали языками, застучали палками и принялись переглядываться. Женщина как-то странно задергала головой, очень похоже, что смеялась. Кеша, поглядев на полицейского, присвистнув, высказался:

– Судя по яйцам, ты, майор, – не майор, а генерал-майор!

– Пойдзёте наполке, – одобрительно закивал Войцах, глядя на реакцию чудовищ.

– В витрину тоже без штанов засунут? – натягивая одежду, с ненавистью в голосе спросил Олег.

– Ни, но чашто снимать треба.

– Сам снимать не буду, пусть хоть сразу сожрут!

– Ни, служка снимет. Валка буде. Битва.

Через мгновение, пленники и незаменимый сопровождающий Войцах, оказались в другом помещении.

"Как в страшной сказке", – подумал Олег.

Не трудно догадаться, что новым помещением оказалась витрина ресторана. В понимании обычного человека витрина – это что-то большое, стеклянное, с ярким светом, но тут все было иначе.

Небольшая комната, с не очень чистыми стеклянными, стенами и выпуклым потолком. Единственное, что объединяло её с предыдущими помещениями – темный пол, с тем же отливом и впечатлением чего-то вязкого и блестящего. Сквозь стекла были видны помещения, расположенные рядом.

Олег решил повнимательнее присмотреться к ним.

"Большой полукруглый зал напоминает амфитеатр", – словно составляя протокол с места преступления, начал описывать увиденное Олег. "Зал белого цвета, с большим количеством ступенек восходящих полукругом к потолку, отделка – похоже на камень. Ступеньки широкие, но шаг ступеней небольшой. Вместимость амфитеатра, до 1000 мест. Потолок над сооружением прозрачный, помещение освещается естественным светом. Слева и справа от сцены (пусть будет такое название) находятся небольшие прозрачные комнаты, в которых находятся живые существа, подробно определить или описать их сложно из-за грязных стёкол. Сама сцена большая, даже огромная – в размерах футбольного поля. Всего комнат, считая нашу, двенадцать. Так вот, еще важная деталь: под самым потолком проходит нечто, типа широкого балкона. Вроде всё".

– Слышь, Войцах, а кормят тут по расписанию или перед забоем? – Кеша-Балаган решил выяснить бытовые условия содержания и донимал поляка вопросами.

– Швиньи то решат, – нехотя отвечал скелет.

– А очко, где отлить там, и прочее?

– Во тама, – указал в угол Войцах.

– А чего стекла такие грязные? – вмешался в разговор Щавелёв.

– Никто не моэ.

– Тут только таких, как мы держат? – Иннокентий продолжил расспрос.

– Ни, разно.

– А кто ещё?

– Ну, иещё Гноми, Пшинчицы. Модно яе зяада.

– Модная закуска? Мы, стало быть, не популярны нынче?

– Ни, разе праздник, може шлюб.

– Свадьба?

– Так есть.

– И скоро свадьба?

– Вкоротче.

– Скоро? – догадался Олег,– Значит, нам всё равно конец близок.

– Може да, а може и ни. Валка буде. Битва. Каждего дньа ту битва. Дзись шильды и гном, а уве на шлюб.

– Понял, начальник, сегодня шоу посмотрим, а уж потом и нас отправят на эту битву, когда свадьба настанет.

– Там, зобачз панна млода едье сюда и сестра с ей, – поляк поднялся с места и указал через стекло на приближающихся к прозрачному ящику чудовищ.

В ту же секунду скелет исчез без следа, оставив Кешу и Олега одних. Удивляться исчезновению словоохотливого поляка никто из обитателей камеры не стал. Так как две женщины-чудовища уже подходили к пленникам и намерения их оставались непонятны. Одну из них оба узнали сразу, это была маленькая бестия, которая хихикала на осмотре. Вторую они видели впервые, выглядела она старше своей сестры. То, что они сестры – не возникало сомнений, уж очень похожи друг на друга. Щавелёв достал пистолет и отошёл в угол. Праведников, напротив, встал в центр комнаты и с наглой ухмылкой уставился на потолок. Чудовища заглянули в витрину через верх. Очевидно, потолок являлся увеличительным стеклом.

– Что, пана молода!? – заорал вдруг Кеша на старшую из сестёр, – пришла полюбоваться на свой свадебный ужин? На, смотри!

Гуру секса и апологет мистических учений об оргазме, стянул с себя штаны, и выставил на обозрение голую задницу, чем привел будущую невесту и её сестру в полнейшее изумление. Открыв рты они уставились на Кешу, а тот не унимаясь, принялся скакать по своей тюрьме, периодически высоко прыгая, и касаясь потолка вытянутой рукой, при этом он ржал так, что дрожали стеклянные стены. Маленькая бестия не выдержала и побежала от комнаты через весь большой зал, а вот невеста застыла, как заколдованная. Похоже, и сам Иннокентий не ожидал такой реакции, потому что дальше случилось и вовсе невероятное. Праведников приложил к стеклу ладонь, а чудовище приложило щеку к его руке, но с другой стороны прозрачной преграды.

– Вы знакомы? – невероятную версию заложил Олег в своем вопросе.

– Нет, – полушёпотом ответил Иннокентий, – но она ведется.

Свидание продолжалось еще несколько минут. Иннокентий, не отнимая ладони от стекла, легонько постукивал пальцами другой руки по стене прозрачной витрины. Женщина-чудовище в ответ тихонько защёлкала языком. Звуков почти не слышно, но то, что Кеша задел какую-то душевную струну невесты, стало понятно. Наконец она оторвала щёку, и быстро удалилась – бегом через весь зал, скрывая лицо от возможных неосторожных взглядов.

– Да она заревела! – сделал вывод майор.

– Да уж. Что-то тут не так, – натягивая штаны, свой вывод сделал рецидивист.

Тут взгляд старшего уполномоченного снова упал на мешки с деньгами. Кеша-Балаган, по-прежнему не оставлял их дальше чем на вытянутую руку от себя.

– А ну колись бандит, как ты спёр эти деньги у вора в законе Иванеса?

– Слышь, начальник, чего тебя взяло? Нас тут на еду фаршируют, а ты про дела минувшие допрос решил чинить.

– Нет, Праведников, не отвертишься, что-то мне подсказывает: неспроста эта звероподобная баба к тебе так прониклась любовью и доверием. Видимо, секрет соблазнения у тебя на жопе написан, и блондинке Макара ты, поди, башку забил своими штучками.

– Да ничего я ей не забивал, она сама предложила мужа кинуть. Я только помогал.

– Походу ты её же Макару и сдал. Взял долю малую, а бабу подкинул для того, чтобы в асфальт закатали. Вот только вопрос: ты её связал в постели или траванул? Ввел в бессознательное состояние и ходу? А может убил?

– Начальник, чего ты завелся, все живы и здоровы, кушают компот. Всё там чисто, она мужика своего на бабки кинуть решила! Иванес счет Макару выставит, к гадалке не ходить, а тёлка с бабосами, поди, уже в Эмиратах ляжки греет. Я там чисто следы заметал, ну и под шумок взял мальца, – Кеша отвел взгляд и опустил голову.

– Ой, врешь Иннокентий. Скорее всего, это ты блондинку соблазнил, затащил её в койку, а когда понял, что она девочка Макара и тебе за неё яйца оторвут – решил капусты снять, свалить, а бабу подставить. Только как ты ей так башку замылил, что она на этот безумный план подписалась? Гипноз? Наркота? Учти, я дознаюсь, и ты пойдешь по более тяжкой статье.

– Да любовь у нас была, нежная и предметная. Говорю тебе, начальник, она увела охрану, типа на часик – халтуру сделать, отключила сингалки, и ушла через пятый подъезд, вместе с гоблинами Макара. А опера твои – ушами хлопнули. Я зачистил всё, и – ходу!

– А дверь, кто дверь рванул?

– Не знаю, это ваши дела, ментовские, – я тут ни при чём.

– Вот ты, ворюга, помирать будешь – правды не скажешь, а ну поворачивайся задом и снимай штаны.

– Ты что майор? Это уже беспредел, я тебе не гомик какой-то, задницу демонстрировать!

– Я сказал кругом, жопу к осмотру, – тоном, не терпящим возражений, скомандовал полицейский и достал пистолет.

– Учти ментос, подчиняюсь грубой силе, и то, потому, что, если ты на меня пулю истратишь, то одна лишняя свинья живой останется.

Кеша-Балаган повернулся и приспустил портки.

– Что это за хрень? – изумленно воскликнул Щавелёв.

– Ну, это типа тату, – невозмутимо ответил Праведников.

– Где ты это нашел?

– Один тибетский монах сделал. Копия морды какой-то их местной зверюги.

– А он тебе не сказал, что вот эта рожа, нарисованная на твоей жопе, очень похожа на морды наших хозяев?

– Извини, начальник, у меня на затылке глаз нету, посмотреть не могу, но что-то такое припоминаю.

– Иннокентий, тут еще какой-то орнамент, вроде как я его где-то видел.

– Так вот же он! Прямо над сценой выведен, – Кеша указал рукой на грязное стекло, через которое просматривалась лепка, обрамляющая арену.

– Верно, значит, помнишь свое тату! – Олег не мог скрыть волнения, хотя со стороны выглядело это странно.

Полицейский с изумлением и трепетом рассматривает задницу рецидивиста. Хорошо, что никого рядом не было.

– Зачем ты это сделал? – по-деловому, как настоящий оперативник нашедший след, начал опрос Щавелёв.

– Я... это... когда мистический образ искал, ну для своей работы... – в Непал гонял. Там монастырь есть, где искусству любви учат, ну там: массаж, благовонья, – короче, бабы прутся! Вот там один монах судьбы читал. Он сказал, что эта татуировка жизнь мне однажды спасёт, ну я и сделал. А что? Бабам нравилось.

– То есть я ошибся, блондинку ты не задом соблазнил... – задумчиво произнес Олег.

– Майор, перестань мести пургу, я тебе честно сказал, как на духу!

– Ладно, пока отложим допрос до следующих фактов, а вот над этой татуировкой надо подумать. Итак, монах предсказатель судеб предложил сделать татуировку с лицом чудовища?

– Ну, так. Штаны-то можно одеть?

– Надевай.

– Значит, наши "хозяева" были на Земле. А может, и родились на Земле?

– А может мы и есть на Земле, просто в каком-нибудь не изученном месте? – предположил Кеша.

– Это маловероятно, – возразил Олег.

– Почему? Может мы на дне Марианской впадины, или в жерле вулкана, или в другом измерении!

– Кроме нас, наши "хозяева" жрут еще и других. Эти, другие, тоже на нашей планете живут?

– Мы их не видели, а поляк всех называет очень своеобразно, разве те, кого мы видели, похожи на свиней?

– На Земле мы или нет, – надо искать выход, чтобы вернуться, и этот выход есть! Потому что чудовища посещали наш мир, и жили там раньше, а главное – продолжают его посещать, ловушки же они ставят? Значит, точно знают, где наш мир, а эта татуировка – очевидное свидетельство их посещений. "Невеста" узнала кого-то на этом изображении. Возможно это божество или легендарный воин, а может и проще: какой-то её родственник, который пропал в нашем мире. А? Как тебе версия? И за эту версию говорит совпадение орнаментов. Хотя не факт, может это и не фамильный орнамент, а, скажем, национальный. Эх... узнать бы, кто изображён на твоей жопе...

– Да узнаем, не парься майор, девочка на меня запала – точно вернётся! – с самодовольной улыбкой произнес Кеша.

Битва за ужином

Прошло довольно много времени с момента последнего визита сестёр к витрине, где содержались пленники. В зал никто не заходил и ничего не менялось. Наконец, стали появляться чудовища. Сначала немного – по два-три. Они копошились по углам, проходили по ступеням, крутили какие-то палки, – очень похоже, что при помощи механизмов наводили порядок. Потом швиней (как выражался Войцах) стало больше, это явно был персонал заведения. На ступеньках ставили странные шалаши, расстилали циновки. Сцена тоже оказалась под властью несколько монтажников. Собирали конструкции, организовывали свет. Иногда возникали довольно громкие звуки, возможно, это была музыка, хотя для человеческого слуха воспринималась как кратковременная какофония.

И вот, всё готово, персонал исчез, а в зале появляются гости. Надо сказать, что одежда почти на каждом из посетителей заведения, выглядела своеобразно. Она скорее была функциональна, хотя и не лишена некоторого изящества.

Например, многие мужчины-чудовища надевали плащ-накидки с кучей узких карманов в которых были натыканы дротики или палки разной длинны. Эти дротики доставались из карманов и ими отбивали какие-то ритмы об пол или палка о палку. Ритм время от времени сопровождался мелодичным цоканьем. Слышимость в витрине была неважной, но кое-что удавлюсь разобрать.

Женщины-чудовища обходились кусками ткани, обмотанными вокруг бёдер, а также в обилии использовались разные ленты на голове, руках, ногах. Ленты служили для той же цели что и плащ-накидки – при помощи них крепились дротики.

Бросалась в глаза и манера поведения гостей. Мягко говоря, она была слишком непринужденной. Мужчины не стеснялись "лапать" женщин, явно намекая на секс, или даже имитируя его, причём это относилось не только к тем, кто пришел парой, но и к тем, кто пришел в компании или один. Женщины были как бы общим достоянием всего коллектива гостей. Сначала Олег даже предположил, что это специально нанятые фурии, чтобы развлекать таким образом сильный пол, но потом он обратил внимание, что принимали такое своеобразное ухаживание не все. Иногда дротики в руках женщин-чудовищ превращались в оружие защиты, ими охаживали неугодных ухажеров. Хотя в целом вечеринка всё равно походила на оргию.

Наконец гости стали занимать места на ступеньках. Тут же появился персонал и стал разносить некие закуски. Еду прятали в небольшие шалаши. Чудовища по очереди заходили в шалаш, быстро закусив, выходили обратно, и растягивались на циновках. Выглядело это странно, публичное поедание пищи явно не в традициях, а вот вольность в сексуальных отношениях или то, что люди называют распущенностью, тут норма. Еще больше удивились пленники, когда увидели, что и естественные потребности оправлялись гостями публично, без стеснения, прямо на месте отдыха, правда, персонал быстро убирал нечистоты, но всё равно это смотрелось ужасно.

Неожиданно в витрине появился Войцах. Он принес еду. Длинные зеленые стебли какого-то растения похожие на молодой бамбук.

– Ешьте, то смачнее, – радостно заявил поляк и высыпал стебли прямо на пол.

– Врезать бы тебе. Что ты на пол сыпешь? Мы же не свиньи с пола есть, – возмутился Кеша.

– Ни уношишь. Ешьте, – миролюбиво залепетал Войцах и продолжил – битва буде. Боец швинья забия гномов.

– А если гном убьёт свинью? Поинтересовался Олег.

– Так може, – кивнул головой поляк, – но так ни.

– А всё же, вдруг получится?

Поляк ненадолго задумался и ответил с некоторой осторожностью.

– Так зьедят бойца-швинью.

– Да ладно, – с этой фразой Кеша аж подскочил с места, – они сожрут своего, они что, каннибалы?

– Так есть, они можут.

В витрине наступила тишина. Скелет еще немного покопался, раскладывая стебли, и исчез.

– Эх, не спросили, а с гномом что будет, если он свинью победит? – с досадой, и всё так же эмоционально, задал свой вопрос Иннокентий.

– Думаю ничего хорошего.

Тем временем атмосфера в зале становилась всё более непринужденной. Ужасные звуки какофонией всё чаще резали слух, стук палок и цоканье не прерывались, а некоторые парочки уже не имитировали секс, а занимались им, причем демонстративно и публично. Смотреть на это противно, но как оказалось дальше – это были цветочки.

В какой-то момент в зале погасло освещение, ему на смену пришли цветные световые пятна, которые помчались к сцене длинными цепочками. И сцена зажглась разноцветными огнями. В центре освещенной площадки Олег увидел группу пигмеев. Да, это были земные люди, африканцы из экваториальных лесов, очень маленького роста. Они жались друг к другу ослепленные безумием света.

Пигмеи стояли в черном кругу, абсолютно голыми, лишь в руках сжимали длинные копья. Зал отреагировал на появления этих землян неистовым стуком палок и злобным цоканьем языками. В следующее мгновение световое пятно ушло на авансцену, где появилось здоровенное чудовище. Эта особь мужского пола была просто грандиозной, и напоминала голливудскую Годзиллу. Казалось, зрители в зале сошли сума, они запрыгали, забегали по ступеням, а стук палок превратился в единую звонкую звуковую волну, всё вокруг задрожало от вибрации. Здоровяк слегка приподнял волосатые руки, сомкнул их на уровне таза, и демонстративно уложил на ладони свои гениталии, выставляя их напоказ зрителям. Выглядело это так, как если бы бодибилдер включил в свою программу новый элемент "демонстрации мускулов".

"Похоже, у них тут культ гениталий и секса", – решил про себя Щавелёв.

Зал буйствовал, а чудовище продолжало демонстрацию своих достоинств. Так длилось около получаса. Наконец странная презентация закончилась, и этот своеобразный шоумен обратил внимание на несчастных пигмеев.

Свет на сцене выровнялся. Появилась тележка с какими-то странными предметами, из категории садово-огородных инструментов. С умным видом, скаля клыки, здоровяк сделал круг, обойдя группу маленьких африканцев. Те прижались друг к другу еще плотнее, робко выставили в его сторону копья. Продолжая сохранять образ беспощадного охотника и, одновременно, работая на публику, местный Годзилла подошёл к тележке и стал выбирать нужный ему инструмент, не забывая представить его зрителям. Публика в экстазе от шоу продолжала стучать палками. Наконец выбор состоялся – это были огромные ножницы с длинными ручками. Взмахнув ножницами, здоровяк ловко отстриг голову одному из несчастных пигмеев. Кровь хлынула рекой, тело обреченного покатилось к ногам убийцы. Зрители просто зашлись в восторге. Вибрация от стука палок добралась до витрины, где пленники в ужасе взирали на происходящее. Пол под ногами мелко задрожал.

В этот момент один из африканцев осмелился кинуть копье в чудовище. Реакция была мгновенной, здоровяк перехватил брошенное копье и отправил его обратно с такой силой, что показалось, будто оно исчезло во время полета. Копье пробило сразу пятерых пигмеев и те повисли на нём, как букашки на иголке коллекционера. Оставшиеся в живых маленькие африканцы обреченно встали на колени, бросив бесполезное оружие на пол.

Дальнейшая расправа над ними превратилась в демонстрацию разного оружия. Одному Годзилла снес голову кнутом, другого порвал руками на части, третьего убил какой-то тяпкой или топором и так далее. Все это было просто отвратительно, человеческая психика не выдерживала. Некоторые детали кровавого представления Олег просто не запомнил. А шоу между тем продолжалось.

На сцене появлялись другие убийцы, они чинили расправу над другими пигмеями. Потом на кровавое побоище привели тех, кого поляк называл "Пшинчицы". Ими оказались азиаты: то ли китайцы, то ли вьетнамцы. Расправа над ними была такой же кровавой и беспощадной, но самое отвратительное поджидало в конце, когда персонал стал разносить блюда, приготовленные из убитых.

Описать это невозможно, жареные руки и ноги, головы на широких листьях вместо подносов, сердца и почки, нанизанные на тонкие ветки каких-то растений, всё просто вселяло ужас. Но и это испытание не было последним.

После ужина, который к счастью поглощался в шалашах, вдали от посторонних глаз, гости отправились разглядывать "дичь" в витринах и аквариумах. Чудовища стучали волосатыми руками и палками по грязным стеклам, пытаясь заставить заключённых двигаться. Когда это удавалось, они цокали языками от восторга, иногда подзывая персонал, видимо для того, чтобы оформить заказ на завтра или ближайшее время.

Пережить такое испытание было непросто. Собрав все силы и волю в кулак, Олег и Иннокентий уселись по углам, и демонстративно игнорировали все попытки "расшевелить" их. Больше того, старший оперуполномоченный сжимал рукоятку пистолета, спрятанного под курткой, он решил, что просто так его не возьмут, семь пуль для семи чудовищ, во столько он оценил свою жизнь, и не хотел заплатить меньше.

Всему когда-нибудь приходит конец, закончился и этот безумный шабаш. Зал опустел. Пленники бессильно рухнули на пол. Олег тут же уснул от навалившейся усталости.

Снился ему дом, жена, дочь, которая этим летом заканчивала школу... От обиды и отчаяния он закричал во сне, и – проснулся.

Заговор

В витрине он был один, Иннокентий исчез вместе с мешками денег. Щавелёв пытался сообразить, что произошло. «Неужели всё, он один, Иннокентия съели?» Как бы ни враждовали они в своём мире, здесь им пришлось сдружиться, и потеря товарища по несчастью вызывала тоску и отчаянье. Олег охватил голову руками и застонал. В этот момент и произошло нечто невероятно, – он очутился в другом помещении.

Яркий свет, после темной комнаты, ослепил. Потребовалось некоторое время, чтобы прийти в себя. Наконец глаза привыкли, и Щавелёв увидел, что находится в комнате, которая на Земле, по набору мебели, вполне могла бы называться спальней. Самый узнаваемый предмет – большая светлая кровать, которая находилась прямо перед сидящим на полу, в неизменно черном круге, полицейским. Слух уловил возню на кровати, и чей-то вкрадчивый голос шептал.

– Ну, малышка, давай повернись бочком, я тебе сейчас сделаю хорошо.

В ответ кто-то блаженно чмокнул и, очевидно, повернулся как просили, потому что кровать слегка зашаталась. Дальше раздалось вполне понятное пыхтение, прерываемое недвусмысленными страстными вздохами и ритмичным покачиванием мебели.

"Я сошел с ума или не проснулся", – решил майор.

Кровать под вздохи, стоны и пыхтения качалась не менее десяти минут, потом раздался цокот языка, по которому безошибочно определялись чудовища. Но звук очень мелодичный, восторженный, и доносился из кровати. Олег вжал голову в плечи, не зная, что подумать. Наконец цокот перешел во что-то похожее на крик, кровать затряслась, будто на ней забился психбольной в истерике.

"Всё, финал", – решил полицейский и встал во весь рост, достав на всякий случай пистолет.

То, что предстало его глазам, было, по меньшей мере, забавным. Гуру секса, мистический отец наставник неудовлетворенных женщин, возвышался в постели над волосатым чудовищем. Разбросанные руки и безвольная поза подопечной Иннокентия, говорили о том, что оргазм настиг своим блаженством и эту дурнушку. Праведников, словно ощутив опасность, резко повернулся в сторону наведенного на него ствола.

– Майор, я так импотентом стану! Убирай свою пушку, – завизжал Кеша-Балаган.

– Что тут происходит? – не убирая оружия, задал вопрос старший оперуполномоченный.

– А сам не догадываешься? – отползая от бесчувственного тела, съязвил рецидивист.

– Иннокентий, успокойся, это я его сюда вызвала, но ты, проказник, заставил забыть меня об этом, – низким грудным голосом на вполне нормальном русском языке вдруг произнесло чудовище.

Вот тут Олег опустил пистолет, и едва не рухнул сам – от неожиданности. Увидев, что полицейский почти в бессознательном состоянии, Кеша подскочил к нему пытаясь поддержать.

– Да что ж такое то! Ты, майор, чего такой впечатлительный? С твоей работой падучая болезнь опасна, давай волыну сюда, подержу, а то бабахнешь куда-нибудь не туда.