Текст книги "Незаконченный ужин (СИ)"

Автор книги: Александр Лошаков

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 4 страниц)

Лошаков Александр
Незаконченный ужин

Александр Лошаков

НЕЗАКОНЧЕННЫЙ УЖИН

Обречённый майор

Служебная Лада Приора напоминала самое настоящие мусорное ведро. Садясь в неё, на место пассажира рядом с водителем, старший оперуполномоченный отдела по имущественным преступлениям УМВД (Управление Министерства Внутренних Дел) по Екатеринбургу майор полиции Олег Щавелёв едва сдерживал блевотные рефлексы. Весь салон был загажен остатками фастфуда, а передняя панель несчастной Лады поблескивала круглыми пятнами от многочисленных стаканчиков с кофе, выпитых оперативниками во время ночных дежурств.

– Развели бардак, – недовольно выговорил Щавелёв капитану из первого районного отдела полиции, на чьём балансе числился служебный автомобиль.

Капитан недовольно отвернул голову и, опираясь на руль, заерзал в кресле. Своими действиями районный полицейский усилил запах, которым провонял автомобиль от крыши до самых колес. Этот специфический запах, присущий всей нашей полицейской системе, – "аромат" табака в сочетании с "благоуханием" немытых мужских тел, – известен любому водителю, хоть раз попадавшему в машину ГИБДД.

Майор снова ощутил приступ тошноты и открыл окно, предпочитая померзнуть, впрочем, не сильно – ведь на дворе стояла чудная майская погода. Птицы уже не околевали от холода на лету, да и трава, и листва высунули носы на улицу, боязливо, но обнадёживающе.

– Поехали, – коротко приказал старший опер.

Приора натужено взревела мотором, но довольно уверенно понесла полицейских работников по городу, зажигающему фонари, вступая в короткую темную ночь.

Под шум работающего мотора, майор Щавелёв прокручивал в голове события, безжалостно бросившие его из уютного кабинета городского управления в вонючий автомобиль районного отдела.

Главной причиной несчастий являлся Иннокентий Праведников: аферист-домушник, чистивший квартиры зажиточных горожан, а теперь еще как мошенник и окрас сменил, подавшись в основатели религиозной секты. Кеша-Балаган (это его воровская кличка) для полиции давняя и серьезная головная боль. Его стиль ограблений в своём роде был оригинален, и даже уникален. Иннокентий имел очень интеллигентную внешность и скорее напоминал невинного ботаника, чем опытного вора-рецидивиста. Именно на эту внешность он и отлавливал доверчивых жертв.

Свою криминальную биографию Праведников начал писать еще, находясь на школьной скамье. Классная руководительница выпускного одиннадцатого "Б" имела неосторожность быть соблазнённой своим учеником – "ботаником" в круглых очёчках. Двадцатишестилетняя – молодая и незамужняя – женщина, после ночи жаркой любви с семнадцатилетним юношей лишилась джинсов. Юный любовник спер их ранним утром, пока его партнерша нежно посапывала в палатке (дело было во время празднования выпускного, на пикнике, летом 1988 года). Кеша в тот же день загнал джинсы на Шарташском рынке. Во времена Совкового дефицита, за джинсы он сорвал сотку рублей, по тем временам – хорошие деньги. Училка не постеснялась скандала, последствий для себя, и накатала заяву в милицию. Праведников схватил срок и отправился на малолетку. Впрочем, сидел не долго, вышел через год по амнистии.

Следующий эпизод, за который он присел, также из разряда приключений "альфонса". Жил с женщиной, которую впоследствии обокрал. Всё банально: арест, суд, и пятерка обломилась просто так.

После второй ходки Кеша-Балаган стал умнее. Профиля он не поменял, но стиль значительно модифицировал. Выбирал женщин богатых, но замужних. Клеймо "измена мужу" на женщине – давало Иннокентию серьезные преимущества, как правило, – жертвы ограбления не спешили к правоохранителям, стараясь забыть всё, как страшный сон, а главное утаить от мужа его рога. Сколько эпизодов удалось таким образом скрыть – неизвестно, но точно – много, потому как Праведников процветал. Шикарные шмотки, рестораны, дорогой коньяк и прочие удовольствия уже привычными для него стали, когда гром среди ясного неба всё-таки грянул. Его угораздило залезть в постель к городской прокурорше, естественно – замужней. Девушка была в самом соку, сорока пяти лет, красавица с крупным торсом. Муж – несчастный – слесарь на заводе, безмолвно терпел все выходки высокопоставленной супруги. Поэтому, когда Кеша стырил три лимона честно нажитых прокурорских рублей, его скрутили на следующий день и впаяли со всей пролетарской ненавистью восемь лет.

Выйдя на свободу, Иннокентий Праведников осознал: возраст и зоны насели сокрушительный удар в самое чувствительное место альфонса – в его внешность. Если раньше он был "милым ботаником" с хорошими манерами и утонченным вкусом, то к своим сорока годам стал похож на тощего, синего от наколок, уркагана, от которого за версту несло тюрьмой. Все попытки привести себя в надлежащий вид провалились.

Надеяться оставалось только на опыт и высокое мастерство применения различных секс-техник. Тут Кеше по-прежнему не было равных, он мог довести до оргазма любую, даже самую "замороженную" фригидную бабу. Путь в гуру сексуального массажа и основателя секты поклонения половому члену был неизбежен. Отрастив волосы в поповской манере, и облачившись в длинные бесформенные одежды, Кеша-Балаган стал лечить женщин от сексуальных проблем.

Дело пошло совсем неплохо. Природное обаяние, плюс способности в области психологии, сделали Праведников популярным народным целителем, а мистический ореол божественного дара, позволил набрать еще и учеников. Теперь отец Иннокентий расчехлял свой половой аппарат в исключительных случаях или для собственного удовлетворения. Жизнь снова повернулась к нему своей светлой стороной.

И все бы было чисто да гладко (для афериста), если бы не бесконечная череда конфликтов, сопровождавших деятельность гуру секса: то в секту уйдет чья-то жена, бросив малолетних детей, то кто-то из последователей снимет оргию на телефон и выложит в сеть. А то "красотка" заплатит последние деньги за сексуальный массаж, а потом начинает истерить в полиции, что её надули и ей теперь нечего кушать.

У правоохранителей копились материалы. Олег Щавелёв получал нагоняй за нагоняем от начальства, но взять с поличным рецидивиста не получалось. Адвокаты умело разваливали дела, иногда подставляя учеников. Кеша-Балаган оставался вне досягаемости. И тут такая удача – один из информаторов (стукачей) сообщил, что Кеша решил тряхнуть стариной и подломить хату богатой тётки.

Бизнес-леди – замужняя женщина, своими успехами и доходами целиком обязана мужу. Муж – уралмашевский бандит, ныне легальный бизнесмен, женился на молодой привлекательной блондинке, купил ей косметический салон, побрякушек лет на сто вперёд (в том смысле, что если она их будет носить каждый день и все разные – на сто лет хватит), машину, квартиру, дом на Кипре, и ещё, и ещё, и ещё... Денег, одним словом, было море.

Блондинке, конечно, всё это нравилось, всем этим она дорожила, но была "слаба на передок", как говорят в народе. Захотелось ей острых ощущений, и секта полового члена с восторгом приняла её в свои объятия.

ВИП клиентов обслуживал сам гуру. Страстный роман был легко предсказуем. Однако вульгарный муж грубо нарушил романтику. Кеша-Балаган получил недвусмысленный намек со стороны уралмашевских, мол, если он не прекратит втягивать молодуху в свою игру, то ему просто нечем станет работать с другими клиентками. Сначала хозяйство завяжут узлом, а потом пустят на сосиски и заставят сожрать.

Против грубой силы Уралмаша даже рецидивист Кеша спасовал, но вот страсть молодой женщины явно недооценил. Блондинка сделала предложение, от которого Иннокентий не смог отказаться. Она назначила ему свидание в пещере Али-Бабы. В тайной квартире своего мужа, где тот хранил свои несметные богатства. Жадность перевесила все аргументы, в том числе и осторожность. Информатор сообщил, что это последнее дело альфонса:

– Он хочет взять по максимуму и отвалить, не то в мятежный Хохланд, не то в креветочную Беларусь, а оттуда уже – дальше, чтобы пацаны, которых он кинет, его долго искали и не нашли, – вытирая сопливый нос стучал стукачек оперативникам.

– Рисковый шаг, – удивился Олег такой неожиданной развязке предстоящих событий.

– А что ему остается делать? Он уже перешёл красную черту, рано или поздно из собственного хера петельку ему сделают и вокруг шеи вместо галстука накинут. Его не пришибли сразу, когда он на эту шалаву только глаз положил, потому, что у него три ходки, и братве сначала надо объяснить предъяву, а потом уже на суд Линча тащить его худую задницу.

Этот диалог с информатором был доложен в подробностях руководству. И как следствие родилась операция.

– Возьми оперативников из первого отдела, ОМОН для поддержки. Пакуйте этого фрукта с потрохами, как только начнет награбленное выносить, – распорядился начальник управления, обрекая несчастного майора на бессонную ночь в служебном авто.

Оп-ля – полицейская операция

Прибыв на место, в тихий дворик недалеко от центра Екатеринбурга, Олег Щавелёв, принялся энергично организовывать засаду. «Золотая квартира» находилась на третьем этаже неприметной хрущёвки по улице Луначарского. По информации дежуривших во дворе оперативников, Кеша с блондинкой уже час как находились наедине. Судя по приглушенному шторами свету в окнах, до постели еще не дошло.

"Хотя могут и при свете", – подумал Олег.

Засаду планировали по классической схеме: двое под окнами со стороны стены выходящей на улицу, один на лестничной площадке между третьим и четвертым этажом, остальные у подъезда – в машинах, ОМОН в микроавтобусе. План был такой. Как только фрукт (по терминологии начальника Управления) с награбленным выйдет из подъезда, к нему подбегают два сотрудника и берут под белые ручки, ОМОН на всякий случай выскакивает с пушками наперевес – для страху, ну и для всяких невнятных и неожиданных ситуаций. По размышлениям и прикидкам майора, произойти это должно под утро, часиков так эдак в пять. Когда утомлённая блондинка уснет, а Кеша упакует добычу.

К реализации плана приступили сразу. Двое обреченных оперов отправились ночевать под окна, один подошёл к подъездной двери и при помощи универсального ключа, изъятого у участкового, попытался войти, но не тут-то было, дверь не поддалась.

"Странно, – майор задумался, – если замок стандартный проблем со входом быть не должно".

Полицейский взглянул на окна квартир по этому подъезду – ни одно из них не горело тёплым домашним светом, кроме окон третьего этажа.

"А где, собственно, жители? И почему у подъездной двери нет домофона, только камера внешнего видеонаблюдения?", – сам себе опять задал вопрос старший уполномоченный.

На вызов по рации ответил дежурный по УМВД.

– Уважаемый, – вежливо начал Щавелёв, – подскажи данные на собственников квартир по Луначарского, 76 второй подъезд.

– Время потребуется, – не очень дружелюбно с треском ответила рация.

– Подождем, время есть, – спокойно парировал майор.

В ожидании прошёл час. Оперативник у подъезда переминался с ноги на ногу, в надежде, что кто-нибудь из жильцов выйдет или войдет, но никакого движения жителей не наблюдалось. Между тем старший уполномоченный находил всё больше и больше странностей в деталях фасада дома. Балконы квартир третьего и четвертого этажа очень похожи друг на друга. Даже если предположить, что хозяева квартир реконструкцию своих балконов проводили в одной фирме, они все равно не могли быть такими одинаковыми. Усиленные рамы, мощные тонированные стекла. Да и окна в комнатах выглядели подозрительно одинаково, такие же рамы и тонировка стекол. На балконах пятого и второго этажа опять не всё ладно. Стерильная чистота, ни тебе старой мебели, велосипедов и прочего хлама, который наши люди любят вытащить на балкон к всеобщему обозрению. Первый этаж вызывал еще больше вопросов на окнах ни штор, ни жалюзи. Всё говорило за то, что тут никто постоянно не жил. Размышления на эту тему прервал шум рации:

– Информация по Луначарского, 76, – прохрипел динамик.

– Да готов записываю, – среагировал майор.

– Да что тут записывать у всех квартир один собственник: Иванисенко Виктор Сергеевич, 1969 года рождения.

– Иванес, – с искреннем изумлением в голосе произнес клевавший до этого носом и периодически ударявшийся им же о руль, капитан.

– Да, Иванес, криминальный авторитет, вор в законе. Да тут, поди, миллиарды храниться.

– Тут воровской общак, к гадалке не ходи!

– Вот это Кеша, вот это блондинка! – не смог скрыть восхищения Щавелёв.

– Наверняка они сейчас на пару общак чистят, – капитан аж привстал с места от переполнивших его чувств.

– Да, надо было сразу просчитать ситуацию, ведь муж её Макар – Макаров Андрей Евгеньевич, ЧОП держит, он за безопасность и охрану в ОПС (организованное преступное сообщество) отвечает.

– А как же охрана? Где охрана? Не могут они такие бабки просто без присмотра бросить, – продолжал суетиться районный полицейский.

– Очевидно, блондинка нашла способ и дверцы открыть, и охрану из игры вывести.

– Убила что ли?

– Не думаю, ладно время покажет, куда охрана делась.

– Слышь, майор, – забыв про субординацию и перейдя на "ты" начал капитан, – если мы общак воровской отобьём, нам Иванес по гроб жизни благодарен будет, зелени кинет – заживем как люди.

– Э... притормози, офицер полиции, ты кому служишь ворам или государству.

– А, дятел ты майор, – махнул рукой взволнованный районный опер.

– Интересно, как они собрались вывозить награбленное? Ведь тут, поди, в квартирках, не один КАМАЗ дензнаков лежит, – не обращая внимания на оскорбление, размышлял вслух Щавелёв.

– Так вон, у пятого подъезда, Газель тентованная на газоне стоит, вплотную к окну первого этажа, наверняка через чердак, в подъезд, потом в квартирку, а оттуда уже в Газель бабки кидают.

– Ты прав, глазастый, – похвалил опера майор, – но все равно Газелью всё не вывезешь.

– Думаю они не всё и забирать планируют, так, возьмут себе долю малую, на жизнь безбедную, и айда к обезьянам – поглубже в джунгли, чтобы Иванес их долго искал и не нашёл, а Макара подставят под ответку. Во шалава, наверняка её это план. Кеша-Балаган в эту тему не вписался бы без неё.

– Капитан, что у тебя за жаргон, давай лучше подумаем, как брать преступников будем.

– Майор, ты точно ку-ку, нахер их брать? Я сейчас звоню Макару, он этих субчиков прямо тут в капусту порубит, и завтра в чебуреках продаст! Нам медаль на всю грудь от государства за ликвидацию рецидивиста Праведникова, а от Иванеса уважуха за общак, и респект в хрустящих купюрах, за правильную пацанскую позицию. Давай отводи ОМОН, а я звоню Макару.

– Стой капитан, ты забыл, что присягу давал, – перешёл на командный тон Щавелёв.

– Да иди ты в задницу, пидар идейный, – разошёлся червивый полицейский, и наверняка продолжил бы и дальше, если бы не мощнейший взрыв потрясший двор.

БА-БАХ...

Взрыв произошел внутри второго подъезда. Дверь взлетела, как лист тонкой фанеры, на мгновение язык оранжевого пламеней лизнул козырек над черным провалом входа, повалил дым. В окнах первого и второго этажа вылетели все стекла. Оперативник, топтавшийся у дверей, лежал навзничь рядом с лавочкой. Олег тут же кинулся к нему на помощь. Из микроавтобуса как горох посыплись ОМОНовцы. Секунда, и майор уже добежал до тела товарища по службе. Слава Богу, парень жив, его контузило взрывом, но в остальном он не пострадал. Бойцы отряда особого назначения с оружием наперевес, прикрывая друг друга, врывались в подъезд.

Усадив пострадавшего полицейского, Щавелёв пытался осознать, что происходит. По отрывистым командам, доносившимся из подъезда, майор понял, что ОМОНовцы начали штурм квартиры на третьем этаже, той в которой был свет. Делали они это по собственной инициативе, команду он, как руководитель операции, никакую не давал. Олег уже собрался войти в подъезд и разобраться с командиром отряда, как его ослепили фары въезжающего во двор автомобиля. Огромный Ленд Крузер 200 подкатил чуть не впритык к изуродованному подъезду. Все двери открылись одновременно, из них выскочили молодые крепкие парни в черной форме ЧОПа, с пистолетами в руках. Один из них сбил майора с ног и, наведя ему в голову пистолет, истошно заорал:

– Лежать!

Олег попытался слабо сопротивляться.

– Эй, парни, поаккуратнее, я майор полиции.

Но это не возымело никакого действия, ЧОПовец с безумным блеском в глазах, продолжал держать полицейского на мушке. Товарищи безумного кинулись в подъезд. Там, очевидно, столкнулись с бойцами ОМОНа и начался щедрый обмен собачьими командами.

– Стоять! – кричали одни.

– Лежать! – кричали другие.

– Бросай оружие! – отвечали первые.

– Сам бросай, это наш объект, – не сдавались вторые.

– Вы кто такие? – пытались включить разум первые.

– Мы ЧОП "Омега".

– А мы ОМОН, у нас операция по задержанию, валите отсюда, иначе мы вас тут всех положим.

И опять:

– Стой!

– Ложись!

– Брось!

– Стреляй!

БАХ!

Грохнул первый выстрел. Очевидно, вверх, для острастки. И покатило.

БАХ, БАХ, ТРА-ТА-ТА...

Понятно, что ЧОПовцы с "пестиками" против автоматов ОМОНа быстро "слились" и поспешили смыться хотя бы с линии огня, но шуму наделали жуткого. Война получилась знатной. Пули свистели со всех сторон.

Парень с безумным взглядом – от страха стал еще безумнее. Тыкал стволом, то вверх, то вниз, не зная в кого пульнуть. Майор вжал голову в плечи, однако контроль над ситуацией не потерял.

Улучшив момент, он ловко сиганул в приямок цокольного этажа, скрывшись в нем как в окопе. Контуженный полицейский остался лежать под лавочкой в относительной безопасности. В суете боя, краем глаза, старший оперуполномоченный уловил небольшое движение в конце длинного дома. Присмотревшись, Олег увидел, как из дверей пятого подъезда вышла сгорбленная бабушка с двумя огромными мусорными пакетами.

"И что это бедная бабуленция решила мусор вынести среди ночи, да ещё и при таких экстремальных обстоятельствах", – лишь долю секунды размышлял над этим полицейский, дальше он уже не сомневался – Кеша-Балаган под шумок вытаскивает награбленное. Щавелёв рванулся на перехват.

Благополучно пробежав примерно пятьдесят метров до угла дома, майор завернул за него. И сразу со всех сторон его обступила темнота. Улица Луначарского поблескивала фонарями впереди, но справа и слева было так темно, хоть глаза коли.

Олег, стараясь не шуметь, достал из-под куртки пистолет, закрепленной в кобуре на левой стороне груди ближе к подмышке. На цыпочках стал тихо продвигаться вперед. Вдруг справа хрустнуло неосторожно раздавленное чьей-то ногой стекло. Мгновенно развернувшись на звук, майор увидел быстро промелькнувшую в сторону соседнего двора тень.

Щавелёв кинулся за ней. Преследование началось, сгорбленный силуэт бабушки с пакетами неожиданно развернулся, горб исчез, и бабушка рванула так, что ей позавидовал бы любой чемпион.

Полицейский с криком:

– Стой, стрелять буду! – устремился вслед.

Виляя по дворам и перепрыгивая через заборы, Иннокентий Праведников демонстрировал невероятную прыть для своих лет, однако и Олег Щавелёв тоже был парнем "не промах". Погоня продолжалась уже минут десять.

Наконец, беглец и преследователь оказались в парке Вайнера. Тут Кеша совершил роковую ошибку: он побежал не в сторону улицы Первомайской, где была возможность вырваться на городской простор, а в другую, к аграрному университету, очевидно надеялся затеряться во многочисленных кустах старого парка, но тут его ждал сюрприз.

Службы благоустройства, приводя парк в порядок, тупо вырубили старые кусты, и Иннокентий оказался в чистом поле. Взошла луна. В лунном свете преступник смотрелся комично. Старушечья юбка, мусорные пакеты в руках, рваная кофта.

Он зло вертел головой и сверкал очками, ища путь к отступлению, но путь был отрезан доблестным майором полиции. Кеша рванул в единственном возможном направлении – к стене Университетского гаража. Стена была высотой метра в три, и перемахнуть её не представлялась возможным. Вор уперся в преграду и, сжав кулаки, заорал.

– Волки позорные, не дамся!!! – развернувшись лицом к Щавелёву, Праведников приготовился к драке.

Но тут краем глаза он увидел тёмное пятно, словно нарисованное черной краской прямо на траве. и напоминало оно открытый канализационный люк. Думать было некогда, Кеша-Балаган шагнул в пятно, и пропал, чем немало озадачил майора.

Олег так же хорошо видел это пятно, и подбежал к нему. Черная дыра немного шевелилась и поблескивала, так, словно это густая масса чего-то жидкого и тягучего. В азарте погони майор полиции не стал размышлять над сутью явления и последовал за преступником. Ох, как он потом пожалел о содеянном. Черная масса мгновенно поглотила старшего уполномоченного УМВД отдела по имущественным преступлениям города Екатеринбурга. И он очутился в другой реальности.

Другая реальность

Майор оказался в небольшой комнате черного цвета, слабый свет, притаившийся где-то под потолком, едва освещал помещение. Прямо перед полицейским на корточках в дурацком одеянии бабушки, опустив голову так, что длинные волосы скрывали лицо, сидел преследуемый преступник.

– Руки вверх! – радостно прокричал городской опер и навел пистолет на Праведникова.

– Ты кто такой, придурок? – испугано начал Кеша-Балаган.

– Майор полиции Олег Щавелёв, – не теряя оптимизма, представился офицер.

– Ты не майор, ты полный Гандурас, – не меняя позы, но поднимая руки, продолжил диалог Иннокентий.

– Слушай ты, мамина ошибка, закрой свой поганый рот, и давай кривые ручонки, я тебе браслеты приготовил, иначе сделаю лишнюю дырку в твоем скворечнике.

– Легавый, ты по сторонам посмотри, на кой хрен мне твои браслеты, если мы с тобой в ящик упакованы не хуже мандаринок, – при этом Кеша поднял голову и с силой стукнул в черную стенку.

Стенка поглотила удар, так, как если бы он пришелся в латексную подушку, мягко, но без видимого ущерба для себя. Олег удивился и решил сам ощупать стену. Не опуская оружия, свободной рукой он коснулся стены. На ощупь она была теплой, пружинящей, как только давление ослабевало, тут же восстанавливала форму. Майор надавил со всей силой и понял, что податливой стена была только сверху, дальше сопротивлялась как твердый камень.

– Хм... – озадачено произнес Олег, – и как мы сюда попали?

Полицейский посмотрел на верх, откуда, по его мнению, они должны были попасть в комнату, но там был такой же ровный, как и стены, потолок – без зазоров и намеков на отверстия. Пройдя от стены к стене, и даже попрыгав на месте, Щавелёв убедился, что комната действительно напоминает прочный ящик или коробку.

– Камера это, начальник, – с усмешкой обреченного выразил свое мнение Праведников.

– Какая камера? Что за чушь ты несешь. У нас таких камер нету, – возразил майор.

– У вас нет, у других есть, – не унимался Кеша.

– У каких других? Откуда в нашем городе другие? Или ты имеешь в виду Федералов? ФСБ?

– Я не знаю федералов, генералов или других аналов. Но нас закрыли на кичман, и тебя любезного, и меня грешного.

– Да ну, чушь это. Мы, наверное, провалились в какую-то коммунальную дыру, в смысле – тепловую камеру, или что там у них...

– Во-во... в камеру. Тут ты в точку попал, начальник.

– Надо позвать на помощь. Сейчас я позвоню в дежурку, и нас вытащат.

При этих словах Олег стал хлопать себя по карманам, ища сотовый телефон. При этом пистолет в кобуру он убирать не спешил. Иннокентий с интересом и иронией наблюдал за суетой полицейского, по-прежнему сидя на корточках и отперевшись спиной на стену. Наконец телефон удалось найти.

– Нет связи. Как так-то? – возмутился Олег, глядя на экран своего смартфона.

– Как-то так, – усмехнулся в своем углу Кеша.

– Сейчас я выстрелю, нас услышат и вытащат, да и к тому же может пуля пробьёт потолок.

Щавелёв решительно поднял ствол своего пистолета вверх.

– Эээ... завязывай, ненормальный! – заорал Праведников.

Но было поздно. Решительного полицейского остановить криком сложно.

БАХ! – раздался выстрел.

ВЖИК-ВЖИК-ВЖИК... – засвистела пуля, рикошетом отлетая от стен.

Кеша рухнул на пол, обняв голову руками, а Олег замер как статуя, не понимая, что происходит. Наконец свист стих. Кеша поднял голову и с нескрываемым презрением высказался.

– Слышь, ты, деревянный, тебе фуражка мозг совсем отдавила? Тюрьма это. Ещё раз надумаешь шмальнуть из своей пукалки, я тебя худолея, голыми руками придушу. Одно дела пуля рикошетом тебя неполноценного завалит, а другое в меня попадет, а я жить хочу, и жить красиво.

Тут только майор заметил мусорные мешки. Профессиональное отношение к делу мгновенно вернуло его в реальность. Черное отверстие ствола пистолета тут же нашла новую цель: волосатую голову эксгуру сексологии.

– А ну, разверни мешочки, – тоном, не терпящим возражений, приказал старший оперуполномоченный.

Кеша-Балаган не стал испытывать судьбу, и предпочел из ярого и агрессивного критика должностного лица превратиться в послушного зека под арестом.

– Начальник, извини дорогой, чего не скажешь со страху, но ты ведь первый начал, шмальнул в потолок – пуля вжик, вжик – могла и дырку пробить в ненужном месте, – примирительно залепетал Иннокентий.

– Мешки к осмотру! Быстро! – настаивал на своём Щавелёв.

– Всё, всё, командир, подчиняюсь, только без нервов, а то дрогнет пальчик на курке, а я еще бездетный, уйду в мир иной, и наследников не останется.

С этими словами Праведников развернул мусорные мешки. В тусклом свете блеснули пачки купюр розово-красного цвета. Евро пятисотки отливали звездами, вселяя трепет и восторг в душу Кеши-Балагана. Однако не таков был старший оперуполномоченный по имущественным преступлениям.

– Иннокентий Праведников, – торжественно объявил он, – вы арестованы. В ближайшее время вам будет предъявлено обвинение по статье 158 уголовного кодекса Российской Федерации – кража.

– Слушай майор, опусти пушку, а? – с мольбой в голосе ответил на арест вор, – и мозги включи хоть на минуту. Мы с тобой уже арестованы, посажены. И что-то мне подсказывает, что приговор у нас будет скорый, и без суда с адвокатами, а бабки эти уплывут в чужой карман.

– Ты намекаешь, что мы попали в какую-то бандитскую ловушку?

– Наконец-то дошло до дяди Стёпы милиционера. Схватили нас разбойники. Щас в расход пустят, а европейскую капусту подкопают в чей-то уютный огород.

– Ну, это мы еще посмотрим, – мужественно начал майор и решительно обхватил рукоятку пистолета руками.

– Да, герой ты, конечно, видный, только хлопушку твою они тебе же в задницу и засунут. Соображай: раз они так ловко нас срисовали, то точно не лохи, а серьезные бандиты!

– И кто же они такие, по-твоему?

– Не знаю, может черные, а может синие.

– Или волосатые, – сыронизировал Олег.

Праведников пристально посмотрел на полицейского, но тут же отвлёкся на что-то важное.

– О, майор, сейчас, кажется, мы кое-что узнаем, – при этих словах Кеша кинулся в противоположный угол камеры.

Только тут Щавелёв заметил, что в камеру проникло нечто необычное, это была человеческая рука, тощая и белая. Удивительным образом она пролезла сквозь стену, и пыталась поставить на пол некий сосуд. Праведников, с грацией кота, настиг эту руку и что было сил, потянул на себя.

– Помогай начальник, – с напряжением в голосе, равным усилию по удержанию руки, зашипел сквозь сжатые губы рецидивист.

Старший оперуполномоченный не заставил себя долго уговаривать, и вцепился в руку, но с другой стороны. Общими усилиями удалось преодолеть сопротивление, и в камеру буквально влетел тощий, лысый и абсолютно бледный – до прозрачного – человек. От неожиданности оба узника тут же отпустили его. Человек напоминал обтянутый кожей скелет, одетый в какие-то невообразимые лохмотья. Он злым и тяжёлым взглядом смотрел на обидчиков и лепетал что-то нечленораздельное.

– Ш... Ш... Ш...

– Ты кто такой, чертило? – первым опомнился Кеша.

– Холер. Курва цо ты робишь?– лепетал скелет.

– Так ты что, поляк? – сообразил Щавелёв.

– Так знаемо, польак.

– И как ты к бандитам попал? Морда ты протокольная, – не унимался Праведников.

– Чзо росьианьэ глупи?

– Дружище ты не перепутал часом? Это ты нас спрашиваешь, что мы наделали, и называешь дураками? – Олег попытался перевести разговор в более миролюбивый тон, но эмоции зашкаливали, он уже не мог остановиться.

– Ты нас засунул в какую-то камеру!

– То не я – пытался оправдаться поляк

– Ну твои дружки, посадили в тюрьму, и мы же еще дураки, давай выводи нас отсюда, иначе я тебе башку прострелю, – полицейский грозно наставил пистолет на скелета.

– Ни есть то можливэ.

– Я тебе сейчас покажу невозможно. А ну майор, дай я ему вмажу по роже. Где ключи от этой хаты? Колись скотина!

Кеша схватил поляка за грудки и поднял на вытянутые руки над собой. Смотрелось это комично. Парень в лохмотьях был на голову выше Праведникова, но последнему удалось оторвать его от земли, и скелет болтал ножками в воздухе, как тряпичная кукла.

– Зоставь мньэ, не ма ключьа, – завизжал несчастный.

– Поставь его на землю и успокойся, – обращаясь к Кеше, сказал Олег, – его надо допросить, а то мы так никогда ничего не поймем.

Разошедшийся вор остановился, но всё же с силой отбросил поляка в угол арестантской комнаты. Тот рухнул на пол так, что казалось кости его застучали друг об друга. Старший оперуполномоченный подошел к пострадавшему и начал диалог:

– Так, давай успокоимся и нормально поговорим. Первый вопрос: Как тебя зовут?

– Войцах.

– Прекрасно Войцах, ты понимаешь по-русски?

– Мови медлено.

– О, прогресс! Русское слово вспомнил, – обрадовался Олег и продолжил:

– Войцах, куда мы попали и как отсюда выйти?

– До пана в неволю... – поляк задумался на мгновение и добавил – до бестии.

– Что еще за бестия? – изумился Иннокентий.

– Бестии – это чудовища по-польски. Он говорит, что мы в плену у чудовищ. Я немного жил в Польше, когда там работали родители. Ну, смотрел мультики на польском, иногда с их детьми общались. Так что пару слов знаю, – перевел с пояснениями Щавелёв, и продолжил допрос:

– Что это за чудовища? Кто те бестии?

– Дюже волошате швиньи, едьат людьи.

– Он говорит, что бестии – это волосатые свиньи, и они едят людей, – с разочарованием перевел Олег.

– Ясно, чокнутый! – с не меньшим разочарованием подхватил Кеша.

– Ладно, – опер не терял надежды добиться от сумасшедшего хоть какой-нибудь полезной информации, – как выйти отсюда знаешь? Вышцэ?

– Цо? – поляк явно не понял вопроса.

– А чёрт, я не помню, как по-польски будет выход, – полицейский задумался, но тут гуру сексуальных наук проявил находчивость.

– Экзит? Аусганг? Вихiд где? Чума болотная.

– Немаэ виходу, – неожиданно по-украински ответил поляк.

– Как так нет выхода? Мы же сюда как-то попали, значит, и выйти можно, – Кеша поднес кулак к носу скелета. – Говори, сука, где выход, урою!