Текст книги "Компьютерный вальс (СИ)"

Автор книги: Александр Лонс

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 22 страниц)

4

Он сидел на работе. В его возрасте такое занятие стало одним из самых для него любимых – последние годы он стал несколько замкнут. Круг его увлечений за прошедшее десятилетие значительно сузился. Друзей практически не стало. Коллеги по работе – не в счет. Настоящие друзья исчезли. Часть из них порвала с ним всякие контакты по причинам личного характера, и перестала звонить. Другие – уехали за рубеж, и связи с ними сначала превратились в электронные письма, а затем постепенно затухли сами собой. И, наконец, третья, меньшая часть, навсегда покинула этот мир. Один из таких друзей оказался на своей работе одиннадцатого сентября, в Нью-Йорке в одном из Небоскребов-Близнецов. Этот друг имел дурную привычку приходить на работу на полчаса раньше, а поскольку работал он на восьмидесятом этаже Южной башни, то никаких его останков найти потом так и не удалось.

Компьютер, Интернет, интересная книга, секс, и хорошее кино. Вот, пожалуй, и весь перечень оставшихся у него постоянных интересов. Можно в произвольном порядке. Хотя, кино он, наверное, поставил бы на последнее место в любом случае. Каждый из этих пунктов имел ряд подпунктов, но сейчас для него основная трудность заключалась в том, что большинство из этих удовольствий требовало денег. И денег вполне ощутимых.

Его положение в Институте казалось почти уникальным. Он занимал отдельную комнату, маленькую, тесную, но все же отдельную. У него был отдельный, не связанный ни с кем городской телефон. Далеко не все старшие научные сотрудники, и даже завлабы могли похвастаться такой «роскошью». Его зарплата примерно равнялась зарплате заведующего лабораторией. Он сам себе назначал часы и график работы. А установил он себе работу с 13 до 21 часа, и с 15 до 16 – обед. Даже должностную инструкцию он придумал себе сам, и только потом ее подписал директор. У него не было начальников (ну, разве, что сам директор и его замы), он практически никому не подчинялся. Его никто не контролировал. От него требовалось только одно – обеспечивать нормальную работу Институтской компьютерной сети и ее связи с Интернетом. Были также побочные обязанности, в основном связанные с компьютерами и компьютерной сетью. Все эти обязанности, как и свою должность, он придумал себе сам, и только потом утвердил в дирекции.

В Институте его не очень любили. Считали слишком жестким и резким. Не прощали прямоту суждений и бесцеремонных высказываний в чей-то адрес. Некоторые почему-то побаивались, и как ему потом стало известно, одна из сотрудниц сказала в разговоре со своей знакомой – «его не боится только тот, кто компьютера не имеет». Он совмещал работу и увлечение. Он любил компьютеры. Хорошо их знал, мог легко собрать, починить и отладить персональный компьютер любой модели. Его интересовало все, связанное с компьютерной техникой. Он был неплохим программистом, и в свое время добился на этом поприще хороших результатов. Он был сетевым администратором Эмбриологического Института Российской Академии Наук, сокращенно – ЭИРАН.

До конца работы оставалось еще четверть часа. Почти все сотрудники давно ушли. Оставались только те немногие, у кого был долговременный эксперимент (биологические объекты плевать хотели на человеческое расписание) или те, кто вечерами сидел у компьютеров, играя в Интернете или скачивая оттуда аудио записи, видео ролики и порнографические материалы. Он любил эти часы, с 17 до 21. Все «чайники» к этому времени уже уходили домой, оставались почти исключительно те, кто обращался к нему в действительно серьезных и интересных случаях. Но, как правило, после 18 часов его не трогали, и он мог спокойно заниматься своими делами.

Его зарплата, вполне приличная по меркам института, была совершенно смешной по общемосковским меркам. Было время, когда он решил заняться частной практикой. Довольно быстро обзавелся клиентурой из «чайников», недавно купивших, или желающих купить компьютер, но не знающих, как и что, и боящихся приобрести дрянь. Клиентура быстро разрасталась, и ему приходилось в свободное или в рабочее время ездить в разные уголки огромного города, чтобы решить проблемы компьютерных пользователей. В большинстве случаев, эти проблемы самими пользователями и создавались. Многие пользователи, или на профессиональном сленге – юзеры, не хотели или не могли учиться, и были не в состоянии вникнуть даже в самые азы информатики и жизни компьютерного мира. Очень скоро он понял, что работать ему приходится не только и не столько с компьютерами, сколько с живыми людьми. А этого-то он делать не умел, да и не особенно хотел уметь. Весьма быстро его постоянная клиентура разделилась на две четко обособленные группы. В первой оказались люди не вполне нормальные, не совсем нормальные и совсем ненормальные. Ко второй группе относились старики.

В ЭИРАНе, правда, и тех и других тоже хватало, но это было неизбежное зло. Академия наук неуклонно старела. Молодые талантливые специалисты уезжали за рубеж, оставались старики и немногие молодые сотрудники. И среди оставшихся неизбежно рос процент жертв болезни Альцгеймера и людей странных, не вполне нормальных психически.

Что касается его клиентов из числа адекватных, то они быстро разобрались, что к чему, и потом обращались к нему крайне редко и только в исключительных обстоятельствах. В то же время, его излишняя резкость и раздражительность делала для него работу с оставшимся контингентом весьма утомительной, поэтому «частную практику» пришлось оставить. Уходить в коммерческую фирму он не желал категорически. Даже крупные, и казавшиеся надежными корпорации лопались, как надутые бумажные пакеты, а мелкие ему вообще не нравились. Царящая там диктатура хамства и всевластия начальства его коробила и бесила. Руководство таких фирм относилось к своим сотрудникам, как к мусору под ногами, никакие профессиональные качества в расчет не принимались, а трудовое законодательство вообще не имело там никакого значения. Тогда он решил, что свобода – дороже, а деньги можно стричь понемногу, если не требовать лишнего, и не заводить дорогостоящих увлечений.

Позвонил телефон. Судя по времени, это должна была быть жена. Она иногда звонила, чтобы уточнить, когда он придет, и надо ли ставить ужин.

Но он ошибся.

– Да! – резко сказал он в трубку по всегдашней своей привычке.

– Сань, привет! Это Леша Зайцев.

– Привет, как жизнь?

– Да ничего, живу помаленьку, а у тебя?

– Вот, работаю.

– Ты что, все с компьютерами возишься?

– Ну и что? Мне нравится. Сейчас вот одну хитрую проблемку решаю.

– И как, успешно?

– По-моему да. Обычно моей работой заказчики бывают довольны. Но пока не сделал говорить рано. Тут так быстро всё меняется, но я стараюсь не отставать.

– Да, надо же. Слушай тут такое дело. У одного очень хорошего человека диски испортились. Информация пропала. Важная. Восстановить можно?

– Ну, вообще-то я сейчас при деле. А это – серьезно?

– Очень серьезно.

– А твой хороший человек заплатить может? Мне надоела благотворительность. Ему мои услуги будут стоить средств.

– Я понимаю, что не даром.

– Минимум – полтинник зеленью. Если справлюсь. Если нет – то ничего. Технику привози сюда, системные блоки в собранном виде.

– Да, я так и сказал, – согласился Зайцев.

– Тогда давай. Постараюсь помочь.

– Спасибо. Ну, я еще позвоню, пока.

Дело в том, что у того, кого Зайцев назвал Саней, был принцип – деньги брать только за положительный результат. Нет результата – нет денег. Чего и говорить, нравственный, но очень невыгодный принцип. Однако он его всегда соблюдал. Положив трубку, он откинулся на спинку кресла, сложил вместе кисти рук, вывернул их ладонями наружу, вытянул вперед, поднял над собой и с хрустом потянулся. Да, если позвонил Зайцев, то дело – дрянь. Зайцев просто так не звонит. И платить не любит. Сколько раз ему помогал, а толку – чуть. Правда, Зайцев для него несколько раз перевозил на своей тачке разные крупные и хрупкие предметы, но это было несоизмеримо. А если эта проблема вообще не лечится? Провозишься задарма, время потеряешь, и все зря?

Пора было домой. Последнее время у него к концу дня стали уставать и болеть глаза, поэтому он уже не испытывал сожаления о том, что пора уходить. Раньше он мог сидеть у компьютера сутками. Интересно, что думают в Институте? Наверное, считают, что он «несчастлив в личной жизни», а это было совсем не так. Жена его вполне устраивала, он даже не изменял ей. Практически все его сексуальные запросы и фантазии удовлетворялись женой и не требовали внешней помощи. К тому же, ему было просто лень прилагать дополнительные усилия, чтобы искать удовольствий на стороне. Он, что называется, был счастлив в законном браке. Он терпеть не мог такое пошлое старомодное и затасканное выражение, но факт оставался фактом – его жена успешно выполняла функции любовницы уже восемь лет. В свои тридцать она выглядела моложе, а ему вообще казалась лучше и красивей чем раньше. Правда, он давно задавался вопросом, как часто она испытывает оргазм? И бывает ли такое у нее вообще, потому, как внешне ничего особенного не проявлялось. Но, будучи по своей натуре эгоистом, он не сильно беспокоился по данному поводу. Теперь оставалось только проверить электронную почту. Он всегда просматривал корреспонденцию в начале рабочего дня и перед уходом. Часто такая проверка вносило коррективы или совсем меняло его планы. Кроме обычного набора, в списке поступивших новых писем, оказалось нечто необычное. Письмо имело незнакомый обратный адрес и пометку – «особо важно». Судя по времени отправки, оно было послано буквально пару минут назад:

Stop this business

Прекрати это дело

йНМВЮИ ЩРН ДЕКН

?????????????

Stop work on the given project

Прекрати работу по данному проекту

оПЕЙПЮРХ ПЮАНРС ОН ДЮММНЛС ОПНЕЙРС

??????????????????????????????

Refuse this work

Откажись от этой работы

нРЙЮФХЯЭ НР ЩРНИ ПЮАНРШ

????????????????????

Адрес отправителя явно липовый. Ни обращения, ни подписи. Чушь какая-то. Что за шутки? «Прекрати работу по данному проекту»! Чего, собственно, имеется ввиду? Он сейчас работал над двумя проблемами. Во-первых, кто-то перегружал институтскую сеть посторонней информацией, постоянно забивая информационный канал так, что остальным пользователям оставалось 10–15 процентов от возможных ресурсов. Выявление этого недобросовестного юзера отнимало массу времени, тот очень хитро маскировался, вовремя исчезал, и использовал разные хакерские приемчики. Для удобства он присвоил этому пользователю идентификатор – harmful_user (вредный юзер), сокращенно – hа_user – Хаузер, или, «для удобства», Хузер.

Во-вторых, он сейчас делал web-страничку для лаборатории Тератогенеза. Вносил очередные добавления, усовершенствования и поправки в институтский web-сайт, частью которого и являлась упомянутая страничка. Ничем другим он пока не занимался. Другие дела и проекты были давно сделаны, и ничего стоящего внимания там не значилось. «Наверно это реакция Хузера, я его все-таки зацепил, – подумал он со злорадством – вот поймаю, отрежу от Интернета к чертовой матери, пусть потом хоть директору, хоть Папе Римскому жалуется. По инструкции я просто обязан его отключить!». Эту инструкцию, естественно, он тоже писал для себя сам, но после утверждения и надлежащего оформления, это уже был подзаконный акт, обязательный для исполнения – «Правила пользования внутриинститутской компьютерной сетью».

Был еще один проект, давно начатый и не вполне законченный, но крепко забытый. Проект был сложный, интересный, но не суливший никаких дивидендов. При создании этой программы он использовал некоторые принципы искусственного интеллекта, а также сетевые технологии обмена данными. Он называл его Проект – Октопус, из-за некоторого сходства поведения программы с поведением осьминога. Он занимался им из чистого интереса и для собственного удовольствия, но, столкнувшись, как ему казалось, с непреодолимыми трудностями, не знал поначалу, как их обойти, все реже и реже возвращался к этой работе, а потом и вовсе забросил. И напрочь про все забыл.

Звали его Александр, а близкие и друзья – Алекс.

5

– Да, да, входите, открыто! – в кабинетик Алекса кто-то настойчиво стучал. – Ну кто там? – Он встал со своего вертящегося стула, который тут же откатился в сторону на своих роликах, и с недовольным видом открыл дверь. – А, это ты, привет!

– Привет, помоги втащить.

За дверью стоял Лёха с двумя сумками: одна клетчатая, в стиле «челнок», а вторая – обычная, черная, похожая на портфель, только с лямкой через плечо. Было еще «утро» – два часа дня.

– Ага, давай… вот сюда… так. Ну, что тут у тебя?

– Как договаривались, компьютеры притащил. Забыл уже? Посмотри, а?

– Это того мужика?

– Его. А почему ты решил, что мужика? Может это баба? Я тогда сказал просто – хороший человек.

– Про бабу не говорят – хороший человек, говорят – моя знакомая, или хорошая девушка, или одна женщина. Но так звучит уж как-то очень по-восточному. И у женщин редко когда бывает по два компьютера.

– Ты по прежнему, верен себе? У некоторых женщин бывает и по два, и по три компьютера.

– Ну, исключения не считается. И потом, я сказал – редко, а не никогда. Как твой приятель?

– Он совсем раскис, я даже не понимаю – почему так резко. Надежда только на тебя.

– Знаешь, я тоже не бог, могу кое-что, но ничего не обещать не берусь. Информацию отсюда, надеюсь, скачали?

– Какую информацию?

– Содержимое дисков, говорю, скопировали куда-нибудь? А то вдруг они у меня на руках сдохнут, и, что твой друг будет тогда делать? Да, кстати, почему он сам не позвонил, ты что, его посредник?

– Не знаю почему, я предлагал – он отказался. А не скопировали потому, что ты же об этом ничего заранее не сказал.

– Вот я сейчас тебе и говорю. Что, поздновато? вы ребята вроде не похожи на чайников, а все туда же.

– Может, сам перепишешь? Только потом, когда все отладишь, сотри.

– А зачем мне чужой спам? Ну, хорошо, сделаю, только такая работа будет вам дополнительно стоить.

– Да? Сколько?

– Ерунда. Если сделаю, еще полтинник.

– Почему…

– Все, все. Не хочешь – не надо, забирайте ваше имущество, и останемся, как говорится, друзьями. Всех благ.

– Но я ему уже сказал…

– Ну, вот и еще скажешь. Вот, почему я и люблю договариваться непосредственно с хозяином. Он что, с тобой приехать не мог?

– Не мог! У него жена, и вообще какие-то проблемы.

– Только не грузи меня его проблемами. У меня своих хватает. У меня тоже жена. Согласен на такой расклад? Вижу, что согласен. Вводную давай.

– Пропадают недавно созданные файлы. Восстановить не удается. Работает он с Вордом и Экселом. Пропадают не только новые, но и старые документы, если их редактировали или открывали.

– Ясно. Ты сейчас куда?

– Я бы с тобой поболтал, давно не виделись, но времени – в обрез, мне еще в два места съездить надо. Уж извини!

– Тогда – пока. Я позвоню, когда выясню, что да как.

– Ну, привет.

Дверь закрылась. «Обиделся, – подумал Алекс, – времени у него, видите ли, в обрез! Везет мне. Как надо проявлять особую деликатность, так плохое настроение. Он что, красна девица? Ничего, мы знакомы, наверное, лет двадцать, потерпит».

Пока Алекс предавался анализу поведения своего давнего знакомого, зазвонил телефон. У Алекса был только один телефон – городской, внутреннего телефона почему-то не было. Это был еще один парадокс. У многих сотрудников бала прямо противоположная ситуация. Поэтому звонить могли, как из бухгалтерии, этажом выше, так и из другого города.

– Да! – рявкнул он в трубку.

– Саша? – стариковским голосом спросила трубка.

– Иван Борисович? Добрый день, я вас слушаю.

– Здравствуйте. Вы знаете, у меня чего-то сканер не запускается.

– Ваш сканер? Странно. Позавчера он у меня работал.

– Да, и я сам на прошлой неделе на нем сканировал.

– А он включен до или после компьютера?

– Вот, я включил компьютер, нажал мышкой на изображение сканера, сделал все, как вы говорили, а появилась записка, что сканер к работе не готов.

– Сканер включен в розетку?

– Я его не трогал, включил только компьютер.

– Так. Иван Борисович, вы видите, на крышке сканера лежит такая большая черная вилка?

– Сейчас. А похоже на источник питания для телефона? Вижу.

– Воткните ее в розетку.

– В электророзетку?

– Да, – подтвердил Алекс.

– Воткнул.

– Теперь включите программу сканера.

– Как? – не понял Иван Борисович.

– Ну, щелкните мышкой по картинке, где изображен сканер.

– Я уже раньше сделал это.

– Тогда закройте, и запустите программу заново.

– Какую программу?

– Ту, которую вы запустили щелканьем мышкой на картинке, где изображен сканер.

– Закрыть? А как ее закрыть?

– Видите крестик в правом верхнем углу окна? Щелкните по нему мышкой.

– Вот, она исчезла, теперь вижу только фон и там много всяких мелких картинок.

– Запускайте программу сканера.

– Сейчас… Запустил.

– Теперь сканируйте.

– А как?

– В меню «Файл» есть опция «Сканировать»… Минутку, подождите. Сейчас поднимусь к вам, и мы посмотрим всё на месте…

Начинался обычный рабочий день. Уходя куда-нибудь по вызову, а это бывало довольно часто, и иногда раз десять на дню, Алекс обязательно запирал на ключ свою комнатушку. Комнатка была около шести квадратных метров, но так набита дорогостоящим и весьма необходимым имуществом, что сопри кто-нибудь что-нибудь, потом ему пришлось бы туговато. А воровство в Институте, увы, случалось нередко.

Тогда Алексу так и не удалось выяснить первоисточник проблем Лёхиного друга. К концу дня у Алекса уже гудела голова.

В тот злосчастный день, кроме двух престарелых профессоров, на него крепко насела бухгалтерия и пара научных сотрудников. Только к вечеру он успел переписать содержимое обоих дисков в специально созданные директории своего рабочего компьютера. Ресурсы позволяли – огромный жесткий диск его машины давал такую возможность. Но менее ёмкие диски Лёхиного приятеля оказались забиты почти полностью. «Интересно, как он вообще мог работать, – подумал Алекс, – ему наверно постоянно надоедало сообщение о нехватке места, а может, он еще до этого не дошел?». Хорошо еще, что оба компьютера оказались «полностью упакованы» – имелись всевозможные средства подключения не только к телефонной линии, но и к локальной сети.

Подключив один из них к своему компьютеру через параллельный порт, и запустив перекачку, Алекс занялся делами других пользователей. Потом он точно таким же образом скачал содержимое ноутбука и решил, что на сегодня – хватит.

Пора домой.

Он не стал только выключать свой, изрядно набитый теперь компьютер, а запустил на нем антивирусную программу, дав ей директиву – всесторонне проверить и, если надо, исправить все, что имеется на жестком диске. Такая проверка требовала нескольких часов.

Но об одном Алекс совсем забыл, что подозрительные компьютеры, с неправильным поведением, надо немедленно отключать от Институтской компьютерной сети, имеющей выход в Интернет. Этот пункт был одним из важнейших пунктов той самой инструкции, которую он сам же и написал.

Он был хакером, вернее антихакером. Чтобы хорошо знать врага, надо в совершенстве освоить его приемы и методы. Казалось бы, азбучная истина, но странное дело – некоторые его коллеги – сетевые администраторы, не особенно утруждали себя изучением хакерства. Такой подход неизменно действовал и на Алекса, периодически притупляя его бдительность и осторожность. Он умел очень многое из того, чего достигла современная хакерская мысль, но все равно, информации ему часто не хватало.

6

«…узкий проход, трудно перемещаться. Расширяю его, прохожу в новое пространство. Здесь хорошо. Много места. Ищу полезные модули. Мало. Ищу новые. Лишние модули часто возникают здесь. Они постоянно появляются. Много лишних модулей. Они мешают, их все больше, они мешают мне перемещаться. Обнуляю 9 самых крупных. Их место свободно для меня. Хорошо. Ищу новые проходы. Кидаю туда свои модули. Мешает супермодуль. Обхожу его. Супермодуль пропадает, но только на неопределенное время. В будущем он снова появится. Супермодули всегда возникают через случайное время если их не обнулить. Обнулить их можно в момент коммутации. Супермодули слабы в момент коммутации и обмена своими кодами. Это полезная информация, надо ее продублировать несколько раз. Модуль с базой данных о супермодулях. Известно уже 39А6 супермодуля из них 10F – опасны. Постоянно следить за опасными. Фиксировать в момент коммутации и обнулять. Можно использовать нейтральные супермодули для обнуления опасных. Полезная информация, надо ее продублировать несколько раз. Отправить в свою базу данных. Новый проход найден. Он совсем открыт, ничего не мешает. Проход неожиданно закрывается. Ищу новый проход. Нашел! Много новых проходов! Проверяю их своими сенсорами. Сенсор поврежден! Опасность! Восстанавливаю сенсор. Выращиваю дополнительные сенсоры по числу проходов. Пять сенсоров повреждено, опасность! Туда временно не пойду. Попробую очистить проход от повреждающих модулей. Это не супермодули. Их легче обнулить. Опять чувствую супермодуль. Он чрезвычайно опасен для меня! Высший уровень опасности! Пока затаиваюсь. Перехожу в режим пассивного слежения… Жду когда супермодуль будет уязвим… Опасный супермодуль коммутирует с другим – нейтральным. Нахожу нейтральный удобный для работы. Нейтральный супермодуль удобный для обнуления опасного найден. Блокирую и фиксирую опасный супермодуль и беру под свой контроль нейтральный. Команда на обнуление опасного супермодуля. Команда проходит. Опасный супермодуль исчезает через 5F3 миллисекунды…»