Текст книги "Они найдут меня сами"

Автор книги: Александр Литвин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 16 страниц) [доступный отрывок для чтения: 6 страниц]

4

О, как повезло моему поколению и всем тем, кто родился в эру доступной информации. В свое время мне не хватало именно этого. Я тратил драгоценное время на походы в библиотеки, стоял в очередях за книгами, с нетерпением ждал почтальона, который принесет мой любимый журнал «Наука и жизнь», а почтальон все не шел и не шел, и терпение мое было на пределе, но и радость была величайшая, когда я брал в руки пахнущий типографской краской новенький журнал. Мне так ее не хватало, информации об этом огромном мире. И вот наконец-то этот мир открылся. Открылся на мониторе компьютера. Открылся весь – и хороший, и плохой. Добро и зло – два в одном, и это изобретение, основанное на бинарном принципе, дает возможность не только получать информацию, но и делиться ею.

Я зашел на свою страничку на сайте «Одноклассники». До эфира у меня в «друзьях» было пятнадцать человек, все лично мне знакомые и проверенные. А что сейчас? Ого, сколько желающих «подружиться» со мной! Да, телевидение свое дело делает. Есть люди, которым я понравился. Это хорошо! Они мне помогут! Чем больше людей меня знает и переживает за меня, тем я сильнее. Недооценивать эмоции людей никак нельзя. Это единственная сила, которая может изменить как мир в целом, так и мир отдельного человека, в данном случае – мой.

Сотни, тысячи писем раз за разом, эфир за эфиром накатывали на мою страничку в «Одноклассниках». Сначала я читал все подряд, потом понял: моей жизни не хватит на все. Надо довериться интуиции и выбирать письма, основываясь исключительно на своих ощущениях.

Письмо из Самары. Пишет молодая женщина. «Скажите мне дату вашего рождения, и я скажу вам, будет ли успешным ваше участие в проекте».

Интересно, я всегда внимательно относился к датам рождения. Еще при прохождении практики в медицинском училище я обратил внимание на то, что в определенное время в больнице собираются люди с определенными датами рождения, как будто у всех у них одновременно снизился иммунитет. А на практике в травмопункте я заметил, что в некоторые дни количество переломов резко возрастает, причем это не связано с погодными условиями, гололедом и прочими стихийными бедствиями. Вдруг, на ровном месте, люди начинают падать. Ну что ж, отправлю я ей свои координаты, посмотрим, что скажет эта девушка из Самары. Судя по фотографии, интуиции ей не занимать.

Ответ пришел минут через сорок. Текст короткий, слова с ошибками, но суть ясна – у меня есть большой шанс на победу, и моя краткая характеристика, процентов на пятьдесят совпадающая с моей реальной, – тоже неплохо. Что за система? Фэншуй. Ну что же, почитаю про эту китайскую науку. В памяти вдруг неожиданно всплыл образ того старика, который вручил мне жезл, инкрустированный драгоценными камнями. Я уже и забыл про этот сон, но мысли о Китае, о восточной мудрости внезапно отбросили меня на десять лет назад, в декабрь 1998 года. Я опять вспомнил эти синие-пресиние глаза с монгольским прищуром и руку, протягивающую жезл.

Я на целый день погрузился в китайские иероглифы, нашел какой-то календарь. Сегодняшний день был обозначен как день металлического дракона. Вчитываясь в непонятные слова, я поймал себя на мысли о том, что все это мне знакомо, знакомо настолько, как будто я все это уже читал и понимал. Я посмотрел на свою руку – она отсвечивала фиолетовым спектром. Что там говорит фэншуй по этому поводу? Я родился в год металлической крысы. Интересно. Я всегда это знал, где-то раньше читал, но никогда серьезно к этому не относился. Металл. Цвет металла – белый, серый, розовый, сиреневый, фиолетовый, бордо. Направление в природе – запад. Вот тебе на! Как они это узнали? Я, как слепой котенок, выстраивал свою Систему, а она, оказывается, уже существует! Я, нахлебавшись выше крыши на востоке, при перемещении на запад от места рождения стал более успешным. Я военный и всю жизнь в погонах – и все это энергия металла. Опять все придумали до меня…

Досады не было, было ощущение того, что я нашел что-то сверхважное, просто суперважное для себя. Я понял, что это и есть Система! Ведь недаром же я обращал внимание на даты рождения пациентов, попавших на прием к травматологу, или одинаковые даты людей, страдающих шизофренией, или нарушения в опорно-двигательном аппарате людей, рожденных в конкретный период или год. Я неплохо вычислил для себя периоды успехов и неудач, но это все было достигнуто эмпирическим путем, методом проб и ошибок и личных наблюдений за собой и окружающими людьми.

Я с головой ушел в изучение этой науки, я перелопатил огромное количество материала и все время сравнивал с таблицами даты рождения тех или иных известных людей. Но, к великому своему разочарованию, я понял, что китайская система работает крайне избирательно: кого-то она описывает просто с точностью до восьмидесяти процентов, а для другого, с такой же датой, – дает стопроцентный сбой. Точность возрастала по мере приближения места рождения изучаемой личности к центральному Китаю, а с удалением от центрального Китая точность падала в геометрической прогрессии. Стопроцентного же попадания не было никогда.

Я вернулся к своим ощущениям. Каждый день мне всегда представлялся в определенных цветах и – это было самое главное мое открытие – мои цвета совпадали с цветом дня в китайском календаре. И свечение многих людей совпадало с китайским календарем. Но в памяти у меня была картинка из самолета, где основная масса людей имела оранжевый спектр – тогда, помнится, я сделал вывод, что с удалением от поверхности земли основная масса людей приобретает оранжевый оттенок в своем спектре. Что это? Наведенный свет? Жаль, что мне еще не скоро лететь, а проверить хочется прямо сейчас. Обычно после испытания у меня всегда был свободный день, и я решил, что найду в Москве высотное здание со свободным доступом и проверю свою гипотезу хотя бы на этой высоте.

Девушка из Самары дала мне ряд рекомендаций по поводу цветовой гаммы в моей одежде. Вот здесь надо ей сказать отдельное спасибо. Я никак не мог дойти до магазина, чтобы подобрать себе одежду разных цветов, я все время ходил в «своих» металлических оттенках и понимал, что периодически эти цвета делали меня крайне неприятным для восприятия. Один цвет во время испытаний я исключил полностью – это был коричневый цвет. Влияние этого цвета я понял достаточно давно. Он лишал меня возможности принимать правильные решения.

Еще в юности, изучая историю, я обратил внимание на то, что люди периодически делают своими символами те или иные цвета. Наша страна была поделена на «белых» и «красных». В мире народ использовал все цвета радуги. И каждому цвету приписывали какие-то свойства. Чаще всего выдуманные, но иногда попадающие точно в цель.

Коричневый цвет был выбран фашистскими лидерами неслучайно – цвет остановки, цвет неподвижности, цвет догмы. Тем, кто выбрал такой цвет, тем, кто облачил в него своих последователей и внушил им, что именно этот цвет является символом, объединяющим в стремлении к мировому господству, отчасти надо отдать должное. Почему отчасти? Да потому, что на первоначальном этапе, выбирая этот цвет, они были правы. Этот цвет, как никакой другой, способствовал лишению критики, интуиции, способности слышать не только слова, но и чувствовать скрытый смысл поступков и деяний лидеров. А вот потом, под воздействием того же самого спектра, и интуиция правителей дала сбой. Сбой, который разрушил всю эту систему. Исходя из этого и еще из многих и многих факторов (о них я расскажу по мере повествования), я сделал вывод, что у нацистов, которые на весьма серьезном уровне занимались эзотерикой, серьезных эзотериков как раз-то и не было. И слава Богу!

Я не люблю ходить по магазинам без цели, а здесь была конкретная цель: мне требовалась одежда определенных цветов для того, чтобы менять ее в соответствии с цветом энергетики дня. Я выбрал ближайший большой магазин, расположенный на западе Москвы. Запад любого города мира – это моя территория, там мне помогут, подскажут и будут улыбаться. Собственно, так и произошло: мне помогли все подобрать и даже дали скидку, потому что я купил семь сорочек и два свитера, и, кроме того, одна девушка-продавщица меня узнала и попросила автограф!

В своей жизни я подписал миллион документов, никак не меньше. Работая на таможне, на оформлении, в смену я ставил свою подпись сотню раз, и это был не автограф – это была колоссальная ответственность за свои действия, и прежде, чем я ставил подпись, в голове в ускоренном режиме срабатывала внутренняя инспекция. Таможня отправления, таможня назначения, маршрут, код товара, номер транспортного средства, инвойс и множество других параметров, необходимость соблюдения которых строго регламентирована, и за каждую цифру ты несешь персональную ответственность, заверяя ее своей подписью и личной номерной печатью.

А здесь было все просто. Улыбка и просьба: «А можно автограф?» Конечно, можно! С большим удовольствием и с пожеланием всего наилучшего! Жаль, что на таможне нельзя было приписывать эти слова: «С наилучшими пожеланиями, Александр Литвин!»

Я поймал себя на мысли, что на этой небольшой автограф-сессии я впервые вспомнил о работе. События последнего времени настолько далеко спрятали эти воспоминания, что только автоматическое выполнение такой функции, как роспись на листе бумаге, вернула меня к воспоминаниям о работе, которой я занимался много лет и, уж поверьте, любил ее. Эта мысль потянула за собой следующую. А что, если выполнение какого-либо ритуала, какого-либо механического действия поможет мне при сдаче очередного экзамена?

Я подписал протянутый мне листок бумаги и в ту же минуту погрузился в прошлое. Даже номер личной номерной печати всплыл в моей памяти. Я пока не понимал, как смогу использовать это «включение» через физические движения тела, но то, что это надо использовать, я запомнил. И случай представился достаточно быстро.

5

Очередное испытание. Время мое, вечер. Гример Оксана на месте, опять традиционный Андреевский крест маховой кистью по всей физиономии – и я глохну и слепну. Все-таки уникальная энергетика у этой девушки. Она и сама не знает, как много делает для меня.

Выхожу на площадку, под софиты и камеры. Стол. За столом сидит молодая женщина. Еще до объявления задания я почувствовал ее горе. Я знаю эту эмоцию, этот запах, я знаю это состояние. Это и мое состояние, и мой личный опыт. Это потеря близкого, родного человека. Мне дают телефон. В нем фотография девочки лет четырнадцати-пятнадцати. Я должен рассказать про нее все, что знаю.

Я уже знаю, что девочки нет, – тоска ее матери накрыла меня с первых секунд. Фотография в телефоне. Энергия отличается от простой фотографии. На простой фотографии мы видим отраженные лучи, а электронная – сама генерирует фотоны света, и не всегда эта генерация совпадает с отраженными лучами. Мне нужно запомнить ее образ. Чтобы дать правильный ответ, нужно задать правильный вопрос. «Могу я узнать имя девочки?» Убитая горем мать называет имя. Я всматриваюсь в фотографию. Я смотрю пристально. Я смотрю так пристально для того, чтобы в момент, когда я закрою глаза, ее изображение отразилось на сетчатке моих глаз и я смог бы задать вопрос в отношении конкретного человека с конкретным именем и с конкретным обликом.

Совершенно неожиданно в моей голове возникает образ какого-то предмета, похожего то ли на папаху, то ли на мужскую шапку, внутри которой лежат скрученные полоски бересты – такие трубочки я в детстве использовал в качестве поплавков для сетей, которые вязал мой отец: берестяную полоску бросаешь в кипяток, и она сворачивается в трубочку.

У меня не было вопросов, почему шапка, почему береста – память на мгновение отбросила меня во вчерашний день: физическое движение тела как способ активизировать интуицию. Достаю одну из полосок, представляю ее в своих руках и, не открывая глаз, начинаю разворачивать. Физически разворачивать, руками. Пусто. Следующую – пусто. Следующую – пусто. Следующую – есть! Я вижу текст, прощальный текст и понимаю в одно мгновение: это самоубийство. И последующее величайшее сожаление о содеянном.

Эту девочку никто не понял. Она уже стала взрослой, но ее никто не понял. В детском теле была уже взрослая энергия, со своими сформировавшимися взглядами, со своей оценкой этой жизни, которая не совпадала с мировоззрением мамы, не разглядевшей свою взрослую дочь. Мать убита горем, и хватит ли у меня выдержки не указывать ей на ее ошибку и объяснять почему? Пожалуй, озвучу только сам факт смерти и ни слова больше. Очень тяжело и жалко всех. И больше всего – эту девочку, для которой испытания только начались.

Экзамен сдан. Удовлетворения от успеха никакого. Очень жесткое испытание, с настоящей подлинной эмоцией невозвратной потери. Из положительного отмечаю новый для себя способ активизации интуиции посредством простых физических движений. И только сейчас возникает вопрос: почему береста? Из каких таких задворок моего подсознания я вытащил именно этот древний материал для сообщений, этот древний артефакт? Я до сих пор не знаю ответа. Потом я «вытаскивал» свернутые в трубочку обычные тетрадные листы, в другой раз вместо бумаги мне попались квадратные кусочки хорошо выделанной кожи, и я видел либо текст, либо какое-то изображение на них. В письмах от зрителей все чаще появлялся вопрос: что я делаю руками, когда прохожу испытания, может быть, тяну какую-то волшебную нить? Нет, это была не нить, я разворачивал свернутые трубочки с информацией.

Интересно получается, пришел сдавать экзамены, а на самом деле – учусь. Учусь экстерном, по ходу сессии. Всему свое место и время. Сейчас это время мое, и все, что было до этого момента, сконцентрировалось до точки. Все мои мысли были направлены на победу, но, как оказалось, я еще многого не знаю. И все же мне перестали сниться сны об экзаменах, а это значит, что я на правильном пути и надо продолжать учиться.

6

Я ехал в метро из центра Москвы и уже традиционно сидел с блаженной улыбкой, благодаря всех знакомых и незнакомых мне людей за поддержку. Вдруг поезд дернулся, и какой-то неуклюжий пассажир в дурацкой шапочке всем своим весом обрушился на меня, вернув в объективную реальность, которая заключалась в сильнейшей боли в районе стопы, придавленной сапогом сорок пятого размера на толстой рифленой подошве. Мужчина был настолько неуклюж, что, подняв свою ногу, немедленно переставил ее на изящный сапожок сидевшей рядом девушки. Я посмотрел на свою обувь. «Где он нашел в Москве столько чернозема?!» Да, вид у меня явно непрезентабельный, а я ж без пяти минут звезда!

Вот еще одна издержка популярности – надо выглядеть аккуратным в одежде. Не то чтобы я раньше был неряхой, совсем нет, но сейчас на меня стали очень часто обращать внимание, и я чувствовал бы себя комфортней, если бы на мне не было никаких особых изъянов. Я вышел на первой же остановке – надо купить салфетки и обувной крем в компактной упаковке, который пригодится вот в таких непредвиденных обстоятельствах.

Я шел и думал про этого мужчину. Для чего же ты мне ногу оттоптал? Я не туда иду? Я что-то не то делаю? Сканировать прошлое бессмысленно, так как ошибка могла быть совершена лет тридцать назад, а не сейчас. Ладно, будет видно.

Остановка, на которой я вышел, оказалась как нельзя более подходящей для моих целей. Я вышел из метро прямо к рынку «Лужники». Огромная толпа народа несла меня к торговым рядам, конная милиция с высоты, с очень важным видом наблюдала за этим человеческим потоком, который двигался во всех возможных направлениях. Я шел, стараясь быть в этой общей массе, в потоке, избегая столкновения со встречными людьми.

Взгляд. Я его не увидел и даже не поймал боковым зрением, я его почувствовал и остановился. Остановился так резко, что идущие сзади не успели отреагировать и активно навалились на меня. Развернувшись левым плечом к людскому потоку, я увидел точно такое же завихрение в том месте, откуда меня остановил чей-то взгляд. Светлана Петровна Есенина. Она энергично двигалась в мою сторону и улыбалась так радостно, как будто мы с ней сто лет знакомы. Ловко маневрируя, эта маленькая хрупкая женщина стремительно приближалась ко мне. Люди поняли, что ей очень надо, и расступились.

– Александр! Я ищу вас целый месяц! На телевидении мне почему-то не дали вашего телефона, обещали, но так и не перезвонили. И все это время я вас ищу, ну надо же!

Я улыбнулся ей в ответ.

– Да уж, Светлана Петровна, если надо, то тебе и мужик все ноги оттопчет!

Светлана Петровна удивленно вскинула брови:

– Какой мужик?

– Тот, который мне в метро умудрился наступить на ногу и из-за которого я вот здесь, на этом рынке, между прочим, впервые в жизни! А оказывается, я сюда не за кремом для обуви пришел, а для того, чтобы с вами встретиться!

Я вдруг вспомнил тот случай, когда на остановке в Люберцах встретил своего сослуживца, которого не видел более двадцати лет. Тогда я пришел на встречу интуитивно, а сейчас меня привели.

– А вы здесь часто бываете, Светлана Петровна?

– Нет, что вы, года три уж точно не была!

Ну вот, теперь мне все понятно. Она хотела встретиться. Она сильно этого хотела!

Мы обменялись телефонами, договорились созвониться и отправились каждый по своим делам. Она – в свой музей, которым заведовала, а я – за салфетками и кремом, совершенно счастливый от осознания того, что неуклюжий мужик в данном конкретном случае не признак каких-то моих неправильных действий в прошлом, а инструмент мироздания, перенаправивший меня для встречи в конкретную точку с конкретным человеком. Интересно, он там еще девушке на ногу наступил, ее-то этот «инструмент» куда отправил? Она-то точно его послала. Я слыхал.

7

Дома никого: Альберт в университете, Евгений на работе. К ужину есть все необходимые продукты, а значит, есть время на проверку почты.

Опять множество сообщений, но внимание зацепило одно. Девушка пишет, что подходила ко мне после какого-то испытания. Да, подходила, вспомнил ее. Округлое лицо, средней длины светлые волосы, большие голубые глаза. Помню, сказал, чтобы нашла меня в соцсетях. Нашла. Она пятнадцать лет в браке, детей нет, с мужем любят друг друга. Смогу ли ей помочь? Ответ пришел раньше, чем я задал себе вопрос. Смогу. Знаю точно, смогу. Уверен в этом!

Был поздний вечер, мы сидели в каком-то кафе. Я смотрел на эту молодую женщину, пытаясь понять причину тревоги. С точки зрения медицины я не видел каких-то проблем. Но какое внутреннее напряжение! Спазм! Она сжата до состояния гранита, а ей бы быть плодородной почвой. Надо смотреть родню. Мама, папа, когда родились… Так, мама мне не нравится. Умна, расчетлива – ей только двадцать, а она уже думает о старости, кто ей стакан воды подаст.

Она и дочь все время вместе, постоянно рядом. Дочка в няньках уже лет с двенадцати. Шустрая девочка, постоянно находящаяся в состоянии жертвы. Очень энергична во внешнем мире, но, возвращаясь домой, каждый раз становится всем должна и прежде всего – собственной маме.

Мама, конечно, декларирует свою искреннюю озабоченность тем, что нет внуков, но боязнь остаться без опеки дочери, без стакана воды заставляет ее практически на уровне безусловного рефлекса делать дочь виноватой. А та, похоже, уже свыклась с этой ролью. Перманентное состояние вины серьезно снизило ее женский потенциал.

Так, посмотрим, что может быть у мамы в плане здоровья. Через год-полтора будет проблема с сосудами. Не прозевать этот момент, когда будет под угрозой, а пока надо готовить эту девушку к беременности. Для начала надо дать ей волю и усилить критичность, способность преодолевать свой страх и говорить «нет», еще не выслушав оппонента. Ей будет сложно, будет сложно с людьми и мамой, но это временное явление.

Так. Чтобы она поверила, мне нужно сделать нечто удивительное на физическом уровне, на осязаемом. Между нами стол, прошу ее положить на него руки ладонями вверх и закрыть глаза. Сейчас мне понадобится все мое воображение и знание анатомии. Я перестаю дышать. Мне нужна легкая гипоксия, и в этом состоянии важно четко представить строение ее внутренних органов. Опыт в этом деле у меня достаточный, практика в хирургическом отделении даром не прошла.

Мне нужно увидеть ее солнечное сплетение. Увидеть в своей голове настолько реально, насколько это возможно. А потом просто сжать его. Нужен просто импульс. Она женщина и, скорее всего, ни разу в жизни не получала удар в эту область, но сейчас нужен легкий шок. Только после этого она мне поверит, а там уж сам организм начнет работать в автономном режиме, вырабатывая и усваивая все необходимые для беременности вещества.

Ее вскрик вернул меня в реальность. Девушка сидела бледная, прижав руки к животу.

– Что это было? – в глазах был одновременно и испуг, и восторг.

– Я немного тебя подстроил. Извини, это не всегда приятно, а предупреждать нельзя, эффекта не будет.

Она не поняла, о каком эффекте я говорю, она решила, что о болевом.

– Все хорошо, родишь. Годик или чуть больше. Подожди.

Она ушла, и я знал, что она родит ребенка.

Примерно через год я написал ей письмо, в котором сообщил, что ее маму нужно срочно показать сосудистому хирургу. Хирург выявил тромб и отправил женщину на экстренную операцию. Вся ее сила теперь была сконцентрирована на собственной регенерации. А дочка в это время забеременела. Она родила девочку, которую я увидел уже двухлетней, когда они приехали ко мне в офис. Очень энергичная, подвижная девочка, похожая на свою маму.

Кто я? Кто через мои знания и интуицию исправил ситуацию, выстроив людей, как шахматные фигуры на доске, и разыграв такую блестящую комбинацию, в которой я был практически ферзем, имея знания и, соответственно, максимальную свободу? Но ведь это не конечный путь моей работы. Я прекрасно понимал, что все это промежуточные турниры и мне понадобится время, чтобы подойти к главной партии в своей жизни.