Текст книги "Кровь Марса"

Автор книги: Александр Лидин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 17 страниц) [доступный отрывок для чтения: 7 страниц]

Пара шагов, и Пятак чуть не налетел на Шкипера, который, орудуя ломиком, пытался вскрыть заднюю дверь фуры. Взглянув на проволоку, которой были обмотаны массивные петли дверей, Пятак понял, что без него Шкипер тут до конца жизни провозится. Осторожно забрав у приятеля фомку, он под дел проволоку, мышцы его рук вздулись огромными буграми – рывок, и со скрежетом раздираемого железа проволока полопалась. Работа сделана, именно за этим он сюда и пришел.

Улыбнувшись, Пятак вернул Шкиперу фомку и снисходительно похлопал его по плечу – мол, расти браток, тренируйся, а потом решительно распахнул двери фургона. Внутри царила полутьма, но и то, что Пятак разглядел с ходу, ему сильно не понравилось. Он сразу понял, что в этот раз они влипли, причем влипли по-крупному, поскольку сразу, с краю, стояли сейф и стойка с автоматами. А дальше протянулся темный коридор, по обе стороны которого возвышались стены коробок.

Пятак покосился на машину, стоявшую сразу следом за фургоном – дешевую, потрепанную временем легковушку. К своему удивлению, он обнаружил, что водителя нет на месте. Чуть приподнявшись и заглянув в салон, он увидел, что водитель лежит на полу, вжавшись в узкую щель между приборной доской и сиденьями. Он лежал, крепко зажму рившись, и дрожал. Да, страх великое дело.

Тем временем Шкипер, пустив в дело универсальную отмычку и еще какую-то электронную хрень, занялся сейфом. Вот это его работа. Второго такого медвежатника еще поискать. Но так или иначе, а минуты три-четыре ему понадобится.

Пятак огляделся и, не заметив никакой непосредственной опасности, следом за Шкипером запрыгнул в фургон. Он и сам не мог сказать, что побудило его к этому поступку. Согласно плану, он, как обычно в таких случаях, должен был остаться снаружи на стреме, на тот случай, если кто-то из проезжающих преодолеет природный ступор и, проявляя свой гражданский долг, попытается закрыть Шкипера в контейнере.

– Ты чего? – удивился Шкипер.

– Ты трудись, трудись! – фыркнул в ответ Пятак. – А я тут пока пошурую. Может, тут еще чего ценного есть.

В первую очередь он взялся за автоматы. Но те оказались намертво закреплены в стойке. Да и бог с ними. Пятак всегда негативно относился к огнестрельному оружию. Как говорится, ружье всегда стреляет, на то оно и ружье… В общем, если кому нужно голову размозжить, то и биты вполне хватит. Он уже хотел было повернуть и занять свое место согласно плану, но в последний момент словно чей-то неслышимый голос подтолкнул его, позвал.

Пятак шагнул вперед по узкому коридорчику между коробками. Заглянул в одну коробку, в другую. Где-то рядом работал Шкипер – скрежетал металлом и пыхтел, словно старинный паровоз. Но не это интересовало Пятака, его словно звал кто-то, безмолвно, но непрестанно. Странное это было ощущение, в какой-то миг Пятаку показалось, что он спит, но тем не менее действовал он уверенно.

В первой коробке были какие-то электронные платы. Вытащив одну, Пятак поднес ее к тусклому свету, сочившемуся из открытых дверей фургона. Плата как плата. Но для чего она и сколько стоит, Пятак понятия не имел, поэтому он на всякий случай по ложил плату назад, от греха подальше, и взялся за другую коробку. Только что-то в глубине души подсказало ему, что не туда он лезет, не та коробка. А может, это был все тот же странный голос?

Еще пара шагов, и Пятак оказался в самом конце фургона. Там стояла штуковина вроде холодильника. А может, какой-то шкаф. В таких обычно перевозят лекарства, а где лекарства, там могут оказаться и наркотики.

Уверенно взявшись за ручку, Пятак рванул ее на себя. Веревка с пломбой, удерживающая ручку холодильника, лопнула, но Пятак не заметил этого иллюзорного препятствия. Запустив руку в холодильник, он начал шарить внутри в поисках ампул, и тут произошло нечто странное.

В какой-то миг рука Пятака наткнулась на что-то холодное и склизкое. Но что удивительно, Пятак не почувствовал никакого отвращения, хотя, по идее, должен был отдернуть руку и завопить. Вместо этого, словно повинуясь чужой воле, он, наоборот, как можно крепче прижал рук у к странной массе, краем сознания почувствовал, как что-то скользнуло вдоль рукава, и тут, словно из другого мира, до него донесся голос Шкипера:

– Я закончил. Чемодан у меня, уходим!

Пятак согласно кивнул неведомо кому и, развернувшись, направился к выходу. Спрыгнул на асфальт, потом, повинуясь внутреннему импульсу, треснул кулаком со всего размаха по капоту развалюхи, водитель которой все еще трясся на полу от страха. Кулак вмял капот, словно тот был из тонкого картона. Где-то в недрах машины заурчало, и из-под капота повалил пар. Это в первый момент собьет полицейских со следа.

Шкипер вновь засунул в петли лопнувшую проволоку и с помощью одного из гаджетов поставил голопечать, после того осторожно ткнул Пятака в спину.

– Пошли! И так задержались.

Пятак только согласно кивнул и направился назад вдоль фургона к автоматам оплаты проезда. Монах странно посмотрел на него.

– Все в порядке? Ты чего-то хреново выглядишь?

– Все нормально. Товар у Шкипа.

Тот, высунувшись из-за туши Пятака, помахал маленьким черным дипломатом.

– Пошли!

Они почти бегом помчались в сторону своего кубала, уворачиваясь от машин, которые, пройдя пункты оплаты, ехали дальше, набирая скорость. Где-то на середине пути к ним присоединился Персик.

– Возвращаемся каждый своей дорогой, – не останавливаясь, объявил Монах. Встреча у меня дома. Ты, Шкип, за кейс головой отвечаешь… – А потом, чуть подумав, добавил: – И ты, Пятак, тоже отвечаешь. Присмотри за Шкипом, чтобы никаких глупостей не выкинул.

– Угу! – отозвался Пятак. Хотя сейчас ему было не до денег и не до Шкипера. Он чувствовал себя очень странно, и при этом совершенно не мог понять, что именно происходит. Так он чувствовал себя, когда года два назад заболел каменной корью. Голова вро де бы ясная, а мир вокруг как в тумане.

Всю обратную дорогу он брел за Шкипером словно во сне, механически переставляя ноги. Наверное, если бы кто-то попытался напасть на них, Пятак не смог бы ничем помочь приятелю. Единственное, о чем он помнил, так это о том, что нельзя выказать слабость, пока Монах не разделит деньги, иначе легко будет остаться без своей доли… И еще это странное ощущение чего-то склизкого, прижавшегося к спине.

Вновь оказавшись в бункере-квартире Монаха, он рванул в сортир. Роб попытался спросить, что с ним, но Пятак проворчал сквозь зубы:

– За завтраком съел какую-то гадость.

И Роб тут же ретировался, отступил, так как однажды он уже убирал пол за Пятаком, когда тот съел что-то несвежее. И ведь возразить нельзя, потому как сразу можно в лоб получить, а для драки у них были слишком разные весовые категории.

Заскочив в туалет, Пятак лишь покосился на изгаженн ый унитаз, который не мыли лет пять, и застыл, облокотившись плечом о стену, пытаясь перевести дыхание и прийти в себя. Дрожащей рукой он вытер со лба холодный пот, а потом… потом обмер, услышав странный голосок, только услышал он его не ушами. Голосок зазвучал прямо внутри черепа здоровяка.

– Привет, великан…

В первый момент Пятак решил, что окончательно спятил, во второй, что это белочка… Правда, Пятак вспомнил, что последнее время почти не пил. Выходит… Здравствуй, шизофрения! И сразу вспомнился сосед Яцек. Он когда-то жил на той же площадке, что и Пятак, в соседнем бункере. Он, этот Яцек, был настоящим сумасшедшим – это знали все. Так вот Пятак часто наблюдал, как Яцек говорил сам с собой на два голоса. Так, может, это заразно? Может, он тоже стал сумасшедшим? Подцепил где-нибудь чудовищный вирус.

– Я не вирус… Я твой новый друг…

«Вот только новых друзей мне не хватало», – пронеслось в голове у Пятака.

– Ты спас меня, – продолжало невидимое существо. – Вытащил из того отвратительного холодного места…

«Мамочка! – мысленно пробормотал Пятак. – Я ведь никого не спасал. Да и сейчас я совершенно один». При этом он на всякий случай оглядел крошечное помещение туалета. Нет, тут и в самом деле никого не было. Да и где мог прятаться странный шутник? Разве что в бачке, только тогда к людям он отношения не имеет, потому что даже кошка там не поместится. «Значит, глюки!»

– Никакие не глюки. Ты меня спас, и теперь мы будем неразлучны.

Пятак вновь вздрогнул всем телом.

– Кто ты?

– Сложно объяснить…

Пятак вновь вытер холодный пот со лба.

– Ты это… – он хотел сказать про странное ледяное ощущение на спине, но не нашел нужных слов, не знал, как сформулировать свои чувства.

– Да. Ты освободил меня и принял?

– Принял? – вновь машинально повторил Пятак.

В этот миг в дверь сортира постучали.

– Эй? – раздался приглушенный голос Роба. – С тобой все в порядке? С кем ты там болтаешь?

– Все в порядке. Мантры для облегчения желудка твержу… – с трудом двигая челюстями ответил Пятак.

– А… – задумчиво протянул Роб, а потом торопливо произнес: – В общем, хватит*censored*ней заниматься, выходи, – голос Роба звучал странно, встревоженно. – Монах велел, чтобы ты подошел. Похоже, у нас неприятности. Надо решить… что делать…

– Неприятности? – повторил Пятак, хотя его это ничуть не удивляло. По сравнению с той ситуацией, в которую он попал, все остальное было мелочью. А может, так только казалось его воспаленному воображению.

Щелчок задвижки, и Пятак буквально вывалился в коридор. В первый момент ему показалось, что он вот-вот упадет, но потом у него сл овно второе дыхание открылось. Тогда он не придал этому какого-то особого значения. Тем не менее у него хватило сил доползти до «гостиной».

В первый момент ему показалось, что у него дежавю. Все было в точности так, как пару часов назад. Шкипер с Персиком вперились в какую-то бумажку, Сковорода курила у заколоченного окна, Пингвинута спала, только вот Монах стоял, нависая над открытым дипломатом. Тем самым, что Шкипер извлек из сейфа в грузовике.

Когда Пятак ввалился в комнату, Монах поднял голову, какое-то время молча смотрел на гиганта, а потом неспешно проговорил:

– Не думаю, что ты сможешь помочь, но должен тебя поставить в известность: похоже, в этот раз Черныш нас подставил.

– ?

Резко захлопнув дипломат, Монах подтолкнул его в сторону Пятака. Тот, ничего не соображая, уставился на черную кожу. Ему потребовалась почти минута, чтобы сфокусировать взгляд на крошечном значке в уголке дипломата.

Госкорпорация «Даль».

Еще несколько секунд потребовалось на то, чтобы переварить информацию. А потом Пятака бросило в холодный пот. Госкорпорация! Государство! Эти никогда своего не упустят и не отступятся. Вот почему водитель был один. Никому и в голову не могло прийти, что какая-то шпана… да что шпана, даже ребята из самой крутой группировки, замахнутся на собственность госкорпорации. Пятаку даже показалось, что он уже ощущает «нежные» прикосновения ледяного марсианского ветра. Этот дипломат непременно будут искать… и найдут, и… Он сглотнул, попытался перевести дыхание…

– И… – только и смог выдавить он.

– Вот тебе и «и», – фыркнул Монах. – Теперь только осталось решить, что делать.

– Я уже предлагала: деньги поделить и разбежаться, – напомнила Сковорода.

– Тебя в последнюю очередь спросят, – цыкнул на нее Монах. – Ты на камеры не светилась.

– А что такого?

– А то и есть, что за это, – Монах выразительно постучал пальцем по крышке дипломата, – нас будут искать не дилетанты, а профи, и они нас непременно найдут.

– Да ладно, Монах, – протянул не отрываясь от бумажки Шкипер. – Ты гонишь. С такими бабками лечь на дно дело плевое, а там пусть ищут-свищут, фиг найдут.

На мгновение Пятак задумался о том, что же Шкипер с Персиком там все-таки читают. Но почти сразу внимание его переключилось на более важную проблему.

– А что, Шкип прав, – поддержал он приятеля. – Делим бабки и кто куда.

– И ты думаешь, нас не найдут?

– Тебя, не знаю, а меня – нет. Спустись на пару уровней, там тебя никто искать не будет.

– Сомневаюсь, – задумчиво протянул Монах. – Это госы, они не отцепятся. Хотя, мне-то, быть может, удастся спрятаться, а вот тебе, Пятак, при твоих габаритах. К тому же не для того мы все это затеяли, чтобы спускаться вниз.

– А ты наверх сунься, там тебя живо найдут, – посоветовал Шкипер и чуть позже добавил: – С такими деньгами можно и на самом дне жить, как на крыше.

– То-то все богачи вниз рвутся… аж на самое дно бегут…

– Я бы все равно занялся дележом, а когда госы нагрянут, тогда и решать будем, что делать…

Неожиданно Пятак покачнулся и, чтобы удержаться на ногах, резко выбросил вперед руку, непроизвольно подтолкнув дипломат в сторону Монаха. Тот, стремительно повернувшись, уставился на Пятака.

– Что ты хочешь этим сказать?

– Моя доля… – только и смог выдавить из себя гигант. Это было первое, что пришло ему в голову. Не говорить же приятелям, что он подхватил какую-то заразу и у него слуховые галлюцинации.

– Хорошо, раз ты так хочешь, – Монах вновь открыл дипломат, вын ул оттуда несколько пачек купюр в банковской упаковке и протянул Пятаку. Тот несколько мгновений тупо пялился на деньги, словно никак не мог понять, что же происходит. Потом быстрым движением сунул их в боковой карман, будто это и не деньги были, а какие-то безделушки, которые и потерять не жалко. Обведя мутным взглядом всю компанию, рывком оторвался от стола и широким шагом направился к выходу. Роб едва успел отскочить в сторону.

До квартиры-бункера, который Пятак считал своим домом, идти было недалеко, но ему показалось, что тот находится за сотню кубалов от квартиры Монаха. Ноги у Пятака несколько раз подкашивались, так что ему приходилось припадать к грязной стене, иначе бы он рухнул на пол, а при его весе даже небольшое падение было чревато последствиями. Он не думал ни о госкорпорации, ни о деньгах, которые лежали в кармане и которых вполне хватило бы на полгода безбедного существования. Сейчас его волновало только одно, добраться до дома, рухнуть на койку и забыться. Сон все лечит, он – лучшее лекарство. А там посмотрим, что это за зараза.

Дверь ему удалось открыть только с третьей попытки. Захлопнув ее за спиной, он даже не стал закрывать дополнительные засовы – не то чтобы он никого не боялся, просто сейчас ему было все равно… Рывком выдвинув ящик шкафа, он высыпал деньги прямо в тряпки. Уронил одну пачку, но не стал за ней нагибаться – аккуратно задвинул ее ногой подальше под шкаф.

А теперь наконец-то… Не снимая ботинок, он повалился на кровать. В какое-то мгновение ему казалось: еще чуть-чуть, и он уснет, но не тут-то было. Вместо сна он вновь услышал голос.

– Полежи, отдохни.

«Так, если мне не грезится, то эта тварь где-то на спине», – пронеслось в голове у Пятака, и он со всей силы вжался спиной в кровать, желая раздавать паразита. Кровать заскрипела и только.

– Интересно, почему ты так хочешь от меня избавиться? Кстати, по здно пытаться меня раздавить. Еще час-другой, и я полностью интегрируюсь в твое тело.

Пятак повторил попытку, не желая верить очевидному.

– Да прекрати ты! Кстати, если желаешь, я мог бы исполнить твое самое сокровенное желание…

Переполненный отчаянием Пятак зажал уши, но это было бесполезно, так как голос продолжал звучать у него внутри головы:

– …ты же хотел стать другим? Хотел?

– Да!!! – вымученно, переполненный яростью проорал Пятак. – Да!!! Да!!! Да!!! Ты можешь отстать от меня?

– Грубо! – фыркнул голос. – Можешь считать, что я обиделся, – и смолк.

Пятака трясло. Несколько минут он лежал, вслушиваясь, но голос молчал. Неужели обиделся? Может, приступ безумия отступил? Но болезнь не отступала. Пятаку казалось, что все его тело в огне. И еще… он страшно хотел пить, но не мог встать. Лежал, хватая ртом воздух, задыхался, как выброше нная на берег рыба. А потом, в какой-то момент сознание оставило его, но вместо того, чтобы провалиться в бездонную пучину беспамятства, он увидел сон. Странный сон.

Перед ним открылись огромные бронзовые двери, и он шагнул на странную темную равнину, где в беспорядке были разбросаны небольшие удивительные строения с округлыми крышами, а единственными источниками призрачного голубоватого света являлись странные нитевидные растения, уходящие в небо на неведомую высоту. Тонкие и полупрозрачные, они казались удивительным творением безумного стеклодува. Они протянули свои нити к… сияющим в небе звездам. Пятак никогда не видел звезд, только на картинках во время обязательного курса гипнообучения, но он сразу понял, что это за яркие точки в небе. Открытом небе! Да, это поистине был удивительный сон.

Пятак медленно плыл над дорожкой, вымощенной желтыми камнями, поражаясь древности открывшихся перед ним строений, соединяемых покатыми пандусами и дорожками, – нигде он не заметил ни одной лестницы. Приблизившись к огромной полукруглой стене, он замер, разглядывая странные витиеватые письмена, напоминающие арабскую вязь . Тут же он вспомнил, что не прочел на ночь аят. А потом нашел себе оправдание: он ведь болен, а когда выздоровеет, он непременно наверстает упущенное. С этим чувством невыполненного долга он повернулся и медленно заскользил вдоль стены. Неожиданно перед ним открылся проход. Пятак нырнул в него и оказался по другую сторону стены на набережной, вдоль которой степенно катил воды ленивый поток. Подойдя к самому краю, Пятак наклонился и застыл пораженный: на него из темных глубин смотрело его отражение. Только это был не он, а совершенно другой человек. Вытянутое благородное лицо, миндалевидный разрез глаз, тонкий, аристократический нос, изящно выгнутые губы, ничуть не похожие на прежние оладьи, и все это обрамлено длинными, тонкими шелковыми нитями иссиня-черных волос.

Пятак отпрянул от воды. Нет, этого не может быть! А потом в голову пришло логичное объяснение: это же сон, всего лишь сон!

Глава 2 Новая жизнь

Бывают психи разные –

не буйные, но грязные, –

….

Вот главврачиха – женщина –

пусть тихо, но помешана, –

Я говорю: «Сойду с ума!»

Она мне: «Подожди!»

В. Высоцкий «Песня о сумасшедшем доме»

Пробуждение было ужасным. В первый момент Пятак попытался вспомнить, кто его так избил. Казалось, в теле нет ни одной целой кости. Тем не менее ему удалось пошевелить руками и ногами. И только когда он хотел было попытаться встать, он почувствовал, что лежит на чем-то омерзительно склизком. Подняв руку, он поднес ее к лицу. Ладонь была испачкана какой-то отвратительной желтоватой массой. Но самое странное, ладонь была не его. У Пятака, насколько он помнил, а помнил он это хорошо, были грубые огромные руки с короткими пальцами-сосисками, а теперь перед ним была… изящная кисть аристократа с длинными, музыкальными пальцами.

Не понимая, что происходит, Пятак с хлюпающим звуком откинулся назад на подушку и закрыл глаза. Что с ним творится? Он попытался восстановить события предыдущего дня. И все выходило довольно складно до того момента, как он полез в этот чертов холодильник. Выходит, он и в самом деле подцепил там какую-то заразу.

– Я вовсе не зараза, – раздался тот же голосок прямо внутри черепа Пятака. Услышав этот голос, он припомнил вчерашние галлюцинации и вздрогнул всем телом.

– Нет, это все сон и болезнь, – уверенно сказал он сам себе.

– Не тешь себя иллюзиями, смертный, – наигранно иронически прозвучало у него в голове.

– Значит, болезнь.

– Лучше не майся ерундой, а встань и подойди к зеркалу, оцени мою работу. Кстати, зеркало в этом доме есть?

– Нет… Нет… Нет… – Пятак вжался в кровать, всем телом ощущая отвратительную липкую массу.

– Та кой большой мальчик и такой трусливый.

Пятак скривился. Не хотел он вставать и смотреться в зеркало. А с другой стороны: ну не будешь же целый день лежать в грязи? Наконец, поборов себя, он, крепко зажмурившись, приподнялся, скрипя зубами, сел на край кровати, чувствуя, как странное вещество стекает по спине. И еще он обнаружил, что ему много легче двигаться. Тело было словно перышко.

– Как ощущения?

– Омерзительно! – буркнул он, а потом в какой-то момент, словно преодолев наконец некую преграду, принялся лихорадочными движениями срывать с себя одежду, швыряя ее на пол. Вскочив с кровати, он бросился в ванну. Не глядя на бурые потеки, залез в нее и врубил душ на полный, а потом застыл, нежась в теплых струях. Если честно, то мыться Пятак не любил. Сейчас же, он наслаждался, чувствуя, как вся грязь уходит.

– Вот видишь, а ты упрямился.

– Лучше скажи, ты и в самом деле существуеш ь или я говорю сам с собой?

– Существую, существую, – подтвердил странный собеседник. – Ты вчера похитил меня и активировал.

– Активировал?.. Кто ты?

– Ну, это довольно сложно объяснить. Мое название тебе ничего не скажет. Визирь.

Пятак хмыкнул.

– А по сути?

– Пробный образец биосимбионта, который должен вывести человечество на новый уровень развития.

– Чего? Чего? – удивился Пятак.

– Биосимбионт. Ты меня активировал, то есть дал мне жизнь, ну а я, в свою очередь, исправил тебя, так, немножко подрихтовал, чтобы ты стал идеальным самцом.

– Вот только этого не надо! – взвился Пятак. – И почему ты вообще ко мне прицепился.

– Я же сказал: ты меня активировал.

– И откуда ты такой умный взялся.

– Долгий разговор, – отрезал Визирь. – Давай смывай свои жиры и шлаки… Нас ждут великие дела.

– Мои жиры и шлаки?

– Слушай, в твоем организме было столько дряни, что мне пришлось работать всю ночь. И потом, учти, ничто не берется из пустоты. Ты изменился, ну а это останки твоего прежнего тела.

Пятак снова взглянул на свою руку, поднес к глазам. На ней еще оставались комочки желтоватой слизи.

– Это…

– Это то лишнее, что было в твоем организме. Видишь ли, человек от рождения…

Но Пятак не слышал. Облокотясь своими новыми, тонкими руками о край ванны, он блевал. Исторгая содержимое желудка на грязный растресканный линолеум, только там исторгать особо было нечего. Конвульсивно дергаясь, он завис над краем ванны.

– Странная, но вполне закономерная реакция, – констатировал Визирь.

– Да заткнись ты! – взвыл Пятак. Потом вновь качнулся назад под теплые водяны е струи и принялся тщательно намыливать себя, одновременно знакомясь со своим новым телом. Руки, ноги, все вроде совершенно обычное, только не его, а какого-нибудь нормала с верхних уровней. Теперь самое страшное – лицо. Хотя, что с его лицом может сделаться? Что бы ни случилось, хуже не будет.

Удостоверившись, что полностью отделался от странной слизи, Пятак выбрался из-под душа и, оставляя мокрые следы на потрескавшемся линолеуме, вернулся в комнату. Там, на внутренней стороне дверцы шкафа, было зеркало – единственное в этом доме.

Пятак зеркала не любил. Имея внешность на грани мута, он не хотел лишний раз напоминать себе о том, как выглядит. Хватит и случайных отражений в витринах. Тем не менее то, что он увидел в мутном, покрытом черными прожилками стекле, поразило его. Нет, если говорить честно, то в глубине души он уже был готов к чему-то подобному. Но теперь… теперь из зеркала на него смотрел не Михаил Федин по кличке Пятак, житель Сан кт-Москоу – крупнейшего города Исламских Штатов, а прекрасный эльф из сказочного ночного мира. По крайней мере, так Пятак себе их представлял. Вот только уши у него не вытянулись и не заострились. Несколько минут он стоял, завороженно глядя на себя, совершенно нового человека, достойного высших уровней и… Неожиданно в мозгу у него вспыхнула надежда. У него была новая внешность и деньги, дело теперь оставалось за малым – новая жизнь.

Отступив от зеркала, он машинально подхватил коврик. Привычным движением расстелил его, опустился на колени. Он знал, что нарушает правила, но, во-первых, слишком сильно был потрясен, и разговор с Богом был ему необходим. Но в тот момент, когда, опустившись на колени, уже готов был обратиться к Аллаху, бес, шайтан, сидящий в его голове, живо поинтересовался:

– Ты чем это собираешься заняться?

– Не твое дело, – машинально буркнул Пятак.

– Эка! А ну, молодой человек, тормо знись-ка.

Пятак, не обращая внимание на голос, сложил руки на груди и готов был начать «Аллаху Акбар…», но неугомонный Визирь вновь вмешался:

– Сколько тебе лет? Должен ведь знать, что Бога нет. Религия – опиум для народа. Вам же об этом издавна твердят. Нет, все туда же, на колени и лбы об пол бить.

– Убирайся! – не в силах сдержать себя заорал Пятак. – Я тебя спрашивал? Я тебя просил все это делать? Мне и так неплохо жилось…

– В самом низу социальной лестницы. А теперь у тебя появился шанс изменить свою жизнь, изменить к лучшему. А ты лбом бетон околачивать!

– Да что ты в этом понимаешь?

– Уж побольше тебя!

– Да кто ты такой, чтобы мне советы давать?

– Твой симбионт – существо, которое умнее, хитрее и разумнее любого человека – вершина творения цивилизации.

– И что же этот гений делал в мо розильнике грузовика госкорпорации?

– Ждал своего симбионта. Но это отдельная история. А пока… Ты человек завтрашнего дня. Тебя ждет мир.

Только сейчас Пятак заметил пачку денег, валяющуюся на полу у кровати. Медленно поднявшись, он подобрал ее. Потом сунулся в карман и вытащил еще несколько таких же банковских упаковок.

– Видишь… Ты еще и богат, – продолжал нашептывать Визирь. – Ты можешь начать новую жизнь. Выучиться, познать…

Симбионт говорил и говорил, вот только Пятак его не слушал. Из всего, что сказал симбионт, ему понравилась только первая мысль о новой жизни. А почему бы и нет? Здесь, конечно, не хватит на переезд на верхние уровни, но уж, по крайней мере, шикануть он может. А что: новая одежда, бабы…

А потом взгляд его остановился на коврике. А как же намаз? Ладно, намаз подождет. «Вечером отмолю. Все, что пропустил, отмолю», – пообещал сам себе Пятак. А сейчас, сейча с по магазинам. Только вначале…

Он с тоской посмотрел на груду измазанных тряпок на полу, потом полез в шкаф. Все его тряпки висели на его новом теле, как на вешалке. Пришлось закатать брюки и затянуть пояс проволокой. Ну а то, что он раньше называл футболкой с длинным рукавом, превратилось в плащ-палатку.

Однако выбора у него не было, хорошо хоть старые разбитые кроссовки подошли. Потом он убрал деньги, взяв с собой всего одну пачку, еще раз обвел взглядом свое убогое жилище. Что ж… К новой жизни.

Выскочив на улицу, Пятак аккуратно закрыл дверь и бодро начал спускаться по загаженной лестнице. Пройдя пять этажей, он выскочил из кубала в один из туннелей, залитых светом неоновых лавок, где продавали все, что только возможно себе представить. Однако вместо того, чтобы отправиться приодеться, он нашел следующую лестницу, ведущую в кубал, расположенный под тем, где он жил, и продолжил спуск. Еще сто этажей вниз, и новый куба л, потом еще один. Наконец он достиг того уровня, где располагался рынок контрабандного товара. Не доставая пачку из кармана, он выудил из нее пару банкнот и бодро зашагал вдоль туннеля.

Тут не было ни частных лавок, ни магазинчиков, ни витрин. В нишах, где кубалом выше располагались магазины, стояли прилавки из различной тары и строительного мусора, на которых мешочники с Востока разложили свой товар. Минут за пятнадцать Пятак приобрел все необходимое: чистое нижнее белье, дешевые пластиковые джинсы, футболку с восхвалением Аллаха и черные кожаные кроссовки. Переодевшись в ближайшем парадном, он выкинул свою прежнюю одежду. Теперь его пустят в любой из магазинов на верхних уровнях, но чтобы окончательно подняться, нужен был еще один штрих.

Вновь вырулив на рынок, Пятак отправился на поиски. Ему пришлось пройти полтора кубала, прежде чем он нашел крошечную лавку, затаившуюся между прилавками, заваленными всевозможными шмотками. Наконец-то. Ес ли честно, он давно мечтал о сетевике, но в своей прежней жизни он себе этого позволить не мог. Деньги у него на сетевик были и не раз, вот только смысл иметь эту дорогостоящую игрушку, тем более что мутам иметь сетевик запрещалось, а препираться всякий раз с полицией, доказывая, что ты не верблюд, – удовольствие ниже среднего. Поэтому в тех кубалах, где крутился Пятак, сетевики были не в моде. Но теперь, теперь никто не усомнится в том, что он норм.

Заскочив в кабинку, он выбрал наиболее дорогую и модную модель. На самом деле она устарела года на три, но в этой лавке не было ничего лучше. После, вставляя руку в автомат для вживления чипа, Пятак замешкался. Рука такая красивая… Он представил, как сейчас в его тело вопьются иголки, полоснет по коже бритва, а потом механические усики начнут сращивать нервные волокна, и поежился… Ему вспомнились многочисленные рассказы-страшилки, о том, как люди теряли руки из-за неправильного вживления микрочипов, о гангрене.

– Пока я с тобой, тебе никакие болячки не грозят, – неожиданно раздался голос Визиря. – Не дрейфь.

Пятак сунул руку в отверстие и тут же скривился от боли, когда иглы анестезии впились в его тело. Правда, под воздействием лекарства боль тут же прошла.

Несколько минут нервозного ожидания, и он стал «счастливым обладателем сетевика». По крайней мере, так сказал ему мастер-настройщик. Теперь стоило Пятаку сжать и согнуть пальцы левой руки, отставив в сторону большой палец, и в ладони у него появлялась голокартинка. Движениями большого пальца он мог перебирать каналы – больше пятидесяти, а чуть вытягивая остальные пальцы, звонить приятелям. Правда, у приятелей Пятака сетевиков не было и не предвиделось, а посему позвонить он никуда не мог. Но это временно. Скоро у него появятся новые друзья. Он изменился и стал богат. Хотя последнее утверждение довольно спорно. Пара месяцев, и ему снова нужно будет подумать о заработке. Правда, с новой внешностью ему скорее удастся устроиться на работу и не придется рыскать с битой по ночным подворотням ради жалких копеек, с опаской высматривая, нет ли поблизости поли.

На ходу перелистывая каналы, Пятак отправился наверх, к светящимся витринам магазинов. Для начала он выбрал не самый дорогой магазин, где приобрел два комплекта одежды: повседневный и выходной. Их даже не пришлось подгонять. Новое тело Пятака обладало идеальными формами.

Наконец, с пакетами одежды, в новом костюме, Пятак зарулил в кафе «У камина». Он давно посматривал на это заведение, но отлично понимал, что уродов вроде него сюда даже на порог не пустят. Плюхнувшись за свободный столик у огромной витрины, Пятак заказал двести коньяка, натуральный кофе – напиток вдвое дороже алкоголя, и задумался.

Все утро после разговора с симбионтом, он пребывал в странной эйфории, хотя проблем с изменением внешности было много больше, чем показалось вначале. Ну предположим, своих он убедит в том, что он – это он. А власти? Паспорт. Та голография, что была там вклеена, ничуть не походила на лицо Михаила Федина. Поли не докажешь…

«Стоп! – приказал сам себе Пятак. – Если я, теперь не я, то надо озаботиться документами. Купить у барыг. Но в таком случае я могу сделать себе чистую биографию. Никаких приводов. Ребенок из благополучной, но бедной семьи. Истинный норм».