Текст книги "Правосудие бандитского квартала"

Автор книги: Александр Ли

Соавторы: Давид Босс
сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 12 страниц) [доступный отрывок для чтения: 5 страниц]

– Господин губернатор! – С изумлением я узнаю губернатора нашего штата Амброза О’Хару. – Это вы?

Мне хочется себя ущипнуть, чтобы выяснить – происходящее явь или же галлюцинация. Ведь обстановка благоприятствует видениям. Почему бы не появиться в заброшенном доме с привидениями и астральному двойнику нашего губернатора.

– Я – собственной персоной, – смеется О’Хара.

– Но почему в таком виде… почему здесь… – Мой мозг заходит в ступор, у меня нет никакого логического объяснения происходящему.

– Вы читали «Тысячу и одну ночь»?

– Разумеется, когда-то, – мямлю я. – Вы не будете против, если я закурю?

– Тогда вы должны знать о Гаруне аль-Рашиде, халифе, который любил, переодевшись бедняком, ходить по Багдаду, слушать и смотреть, как живет народ. Вот и я иногда в образе бездомного выбираюсь в Бэйсин-Сити. Моя высокая должность обязывает знать то, о чем не прочитаешь в газетах и в сводках.

– Вы сказали, что наняли этих наркоманов? – вспоминаю я. – Зачем?

– Чтобы они убили вас. – Губернатор говорит это как само собой разумеющееся. – И проституток я навел на вас.

– Ничего не понимаю. Зачем вам меня убивать, да еще руками наркоманов или шлюх?

– Не стоит произносить слово «шлюха» вслух, во всяком случае, здесь, в Старом Городе, – предупреждает меня губернатор. – Это чревато последствиями.

– Какой смысл в том, если бы меня убили?

– Я бы потерял пять тысяч долларов. Но они стоили бы того, что я узнал о вас. Я просто проверял ваше умение защищать свою жизнь. Вы справились на «отлично». Потому я и показал вам большой палец.

– Ну, а проститутки?

– Тоже – проверка. На этот раз вашего умения договариваться, когда нельзя действовать силой. Пять тысяч я потратил не зря. Вы справились и тут.

Кое-что начинает проясняться. Появляется определенная логика, которой до этого мне недоставало.

– С этим все более-менее ясно, – соглашаюсь я, выпуская в потолок дым сигареты.

– Я рад, и готов объяснить причины нашей встречи, выбор места и мой прежний облик. Дело в том, что за мной кто-то установил тотальную слежку. И только переодеваясь бездомным, мне удается от нее ускользнуть, вот так, как сегодня. О моем пристрастии к походам в темные закоулки Бэйсин-Сити не знает никто. Даже жена. Тем более охрана. Но не могу же я постоянно проводить деловые и дружеские встречи в маскарадном костюме. Мне нужно выяснить, кто и зачем установил слежку. Для этого я выбрал вас.

– Я польщен. Но моя основная специализация – неверные мужья и жены.

– Никто не должен знать, что я нанял человека для выяснения причин слежки. В своем роде вы лучший частный детектив в Бэйсин-Сити.

– Возможно, слежку установила полиция? – предполагаю я.

– Исключено. – На губах губернатора легкая улыбка. – Я бы уже знал об этом.

Да, я задал дурацкий вопрос. Если мне, с моими скромными возможностями, благодаря нескольким порциям виски удается узнавать о планах полиции, то губернатору и подавно. Поэтому и не спрашиваю насчет спецслужб. Для того чтобы понять, кто следит за О’Хара, мне нужно знать, что в его жизни есть такого, что бы спровоцировало слежку.

– Вы, случайно, не гомосексуалист? – предполагаю я.

– Даже если бы очень захотел им стать – у меня ничего не получилось бы. Это слабое место в моей избирательной кампании, – смеется губернатор.

– У вас есть любовницы?

– Не больше, чем у других. Я никогда не собирался разводиться с женой из-за связей на стороне.

– Какой-нибудь незаконный бизнес? Подозрительные дружеские связи? – перебираю я то, что приходит на ум в первую очередь.

– Все в разумных пределах. Я политик, и моя жизнь находится под пристальным взглядом избирателей и журналистов…

Губернатор продолжает произносить правильные фразы, отметая мои подозрения одно за другим. Мне только остается подбрасывать их по одному. Однако я уже понимаю, что столкнулся с классическим случаем, хорошо знакомым адвокатам и частным детективам. Наши клиенты обращаются за помощью, но при этом не желают понимать простую истину. Чтобы эту помощь оказать, мы должны знать правду, всю правду, а не только ее часть. Клиенты начинают врать так, словно перед ними следователь, который готов упечь их за решетку. А губернатор сейчас не желает говорить мне правду. Вот такой расклад. Пытаться убедить его – лишняя трата времени. Придется самому узнавать правду о нем. У плотного наблюдения, которое за ним кто-то установил, есть причина, и эта причина заключается в образе его жизни.

– А вам не показалось, что за вами следят? – спрашиваю я.

– Манией преследования не страдаю.

– Почему бы вам не обратиться в полицию?

– Это исключено. Мне требуется конфиденциальность.

– У вас есть личная охрана, – напоминаю я.

– Я не могу на нее положиться. О чем знают двое, знает и свинья, – произносит он одну из моих любимых пословиц. – Так вы беретесь за работу, мистер Браун?

Что я могу ему сказать? Конечно же берусь. У меня нет другого выхода. Распутывать сомнения – это моя работа. Мы договариваемся о деньгах и пожимаем друг другу руки.

– Мне необходимо находиться вблизи вас, но так, чтобы окружающие вас люди не поняли, кто я такой на самом деле, – выставляю я свое условие.

– Я уже все продумал. Вы разбираетесь в бытовой технике? Скажем, в кондиционерах, плитах, кухонных машинах?

– Вполне. Настолько, чтобы их не сломать.

– Мне нужен хаусмастер. Человек, присматривающий за порядком в моем городском особняке.

– У вас наверняка есть такой сотрудник. Не хотелось бы отбирать у него хлеб.

– Был. Но на прошлой неделе он попал под автомобиль. Бедняга.

Припоминаю наркоманов и проституток, с которыми мне пришлось пересечься по желанию губернатора.

– Надеюсь, трагедия случилась не для того, чтобы освободить мне место?

– Что вы, мистер Браун. Это трагическая случайность. – Амброз О’Хара смеется. – Завтра и начнем. – Он поднимается со стула и протягивает мне картонную карточку. – Вот вам приглашение на благотворительный вечер, который я организую. На две персоны. У вас же найдется с кем прийти?

Наш губернатор любит косить под «своего парня» в общении с избирателями. У него слава балагура, мецената и филантропа. Он даже любит играть на саксофоне и время от времени организовывает благотворительные концерты.

– Благодарю вас, господин губернатор. – Я принимаю приглашение. Что ж, свожу на концерт Кэт.

* * *

С утра губернатор уезжает в свой офис. Я смотрю из окна гостиной в его особняке, как лимузин выруливает за ворота на улицу. На перекрестке тут же трогается неприметный пикап. Слежка за моим клиентом ведется грамотно. Дилетанты всегда следят, пристроившись сзади, а вот профессионалы едут впереди. Правда, для этого требуется несколько машин. Да, кто-то не поскупился.

Губернатор не страдает манией преследования, его и в самом деле плотно пасут. Вот только кто и зачем? Что ж, это моя профессия – искать ответы на сложные вопросы, делать скрытое явным. Принимаюсь за работу.

Охрана уехала вместе с хозяином. Хозяйка еще спит. Прислуги в особняке нет. Для начала следует выяснить, не установлена ли в доме прослушка. Благо, есть хороший способ. В особняке есть стационарный кондиционер. Он расположен в подвале, и от него по всему дому идут воздуховоды. Раскладываю стремянку в холле и лезу к вентиляционной решетке. Через полчаса я уже выясняю, что ни «жучков», ни камер видеонаблюдения здесь нет. И это странно. Тот, кто не поскупился содержать несколько автомобилей для слежки за губернатором, не позаботился установить копеечные микрофоны и камеры. Хотя, возможно, у него не было возможности проникнуть внутрь. Тут надежные запоры, бронированные и армированные толстые стекла, сигнализация, на всех без исключения окнах стоят решетки. Чтобы убедиться в отсутствии тайной аппаратуры, мне не требуется осматривать весь дом. Я сам профессионал и прекрасно знаю места, где ее установил бы другой профи.

Что ж, этот недостаток следует исправить. Мне нужно знать о своем клиенте всю правду. А ее можно только вынюхать, подсмотреть. Еще полчаса уходит на то, чтобы установить в доме прослушку и несколько камер. Теперь следует осмотреть и подвал. Иногда в таких местах находишь то, что человек скрывает от посторонних глаз. Скажем, комнату для извращенных занятий сексом. Подобные открытия многое смогут прояснить о губернаторе. Ключи от всех помещений мне доверил сам хозяин, а потому спускаюсь в подвал. Для вида расставляю стремянку у стационарного кондиционера и осматриваюсь. В подвале сумрачно. У стен полно старой мебели. От большого, как гардероб, кондиционера отходят воздуховоды. Один из них исчезает в стене подвала, хотя, судя по плану дома, помещений там нет. Отодвигаю старый шкаф и обнаруживаю за ним дверцу. Невысокую, в нее можно пройти только согнувшись. Дергаю ручку. Закрыто. Замок мудреный, с ним придется повозиться. Ключа от него в связке нет.

Лишь только я запускаю внутрь отмычку, как наверху раздаются осторожные шаги. Мгновенно оставляю дверцу, взбираюсь на стремянку и принимаюсь делать вид, что ковыряюсь в кондиционере отверткой. В подвал спускается жена хозяина. Она моложава и хороша собой, на ней белый махровый халат. Хозяйка вопросительно смотрит на меня.

– Я ваш новый хаусмастер, Джон, – говорю я. – А вы, как понимаю, миссис О’Хара?

– Да, муж мне говорил о вас.

– Кондиционер барахлит, – вру я. – Вот я и проверяю. Надеюсь, что не я разбудил вас?

– Что-то серьезное? – Алиса О’Хара косится на дверцу, которую до этого скрывал шкаф.

Она то ли не знала раньше о ее существовании, то ли озадачена, что я обнаружил то, что скрывали.

– Похоже, один из воздуховодов забит пылью, вот и нарушилась циркуляция воздуха, – говорю я. – Вы не знаете, где найти ключ от этой двери?

– Понятия не имею, – пожимает плечами женщина, ее шикарные волосы рассыпаются.

– Я мог бы открыть замок, если вы не против.

В случае когда тебя застукали за подозрительным занятием, никогда не следует скрываться, надо просто придумать ему правдоподобное объяснение. Хочу подойти к двери, но хозяйка загораживает мне дорогу.

– Ты спросил, не против ли я? Я не против, – чувственно произносит она и дергает пояс на халате.

Полы расходятся. Я вижу ее загорелую упругую грудь. Мой взгляд сам собой скользит ниже и останавливается на аккуратном темном треугольнике внизу живота.

– Мэм… – произношу я.

– Можешь звать меня просто Алисой. – Ее последующий вздох так чувственен, что у меня перехватывает горло.

Конечно, можно было ожидать чего-то подобного, но не сразу же, не через минуту после первой нашей встречи. Хотя… у женщин в головах блуждают всякие фантазии. Передо мной нелегкий выбор. Как частный детектив, работающий на ее мужа за деньги, я должен был бы отказаться. Но как это сделать? Отвергнутая женщина – опасное существо. К тому же в ее глазах я – хаусмастер. А настоящий хаусмастер вряд ли отказался бы развлечься с женой хозяина. Отвергнуть Алису – значит выдать себя. И это плохое решение.

Я еще не решил для себя окончательно. Алиса помогает мне, она берет мою руку и кладет себе на грудь. Грудь у нее не большая и не маленькая, точно ложится в мою широкую ладонь, словно создана именно для меня. Женщина сама сжимает мне пальцы, мнет. Черт, у меня уже начинает кружиться голова. И я сам принимаюсь искать себе оправдания. В нашем устном договоре с губернатором не было пункта, что я не пересплю с его женой. А как быть с тем неписаным правилом, которое подразумевает не заводить интимных отношений с теми, кому платишь сам, или с теми, кто платит тебе? Алиса не платит – платит ее муж.

Ее соски набухают, твердеют под моими пальцами. А мой мозг наоборот – размягчается. Женщина переводит мою руку ниже и своими пальцами прижимает мои, надавливает на них. И только убедившись, что моя рука уже прикипела к «ней», сама расстегивает молнию на моих джинсах. Ее узкая теплая ладонь…

Мы оказываемся на старом диване. Алису уже не волнует, что следовало бы что-то постелить. В какой-то момент она выскальзывает из-под меня и оказывается сверху. Женщина умела в сексе. Она трахается, как… даже трудно подобрать слова… как швейная машинка. Такого мне раньше не приходилось испытывать. С протяжным стоном Алиса соскальзывает с меня. Меня бьет дрожь от наслаждения. Я уже забыл, из-за чего оказался в подвале.

– Не думай, что я со всеми такая, – щекотно шепчет мне на ухо Алиса. – Просто ты особенный. Я сразу это почувствовала и предложила себя первой. Ты бы не решился.

Естественно, я бы не стал соблазнять ее из-за мужа, хотя умею это делать. Что ей ответить? Надо как-то оправдать свое поведение и не обидеть. Ведь практически она сказала, будто я думаю, что она потаскуха, готовая переспать с каждым, лишь только для этого возникнут условия.

– Я сам не знаю, что со мной случилось, – честно признаюсь я. – Хаусмастер – это моя временная профессия. Просто в моей жизни настали черные дни.

– Черные дни настают, когда начинаешь к ним готовиться. Это я по себе знаю. А кто ты на самом деле? – задает она сложный вопрос.

– Когда-то даже был помощником у частного детектива, но мой босс продырявил одного ублюдка, не дождавшись, пока тот сам выстрелит в него. Его бы лишили лицензии. Пришлось взять вину на себя…

Способность мыслить понемногу возвращается ко мне. Я уже начинаю жалеть, что оказался в одной постели с этой женщиной. Не могу сказать, что это было неприятно. Даже наоборот. Но завтра наверняка последует продолжение. А это – потеря времени, которое – деньги. Мой договор с губернатором предусматривает не почасовую оплату, а оплату за результат.

Алиса набрасывает халат. Но именно набрасывает, оставляя почти все свои прелести на виду – мне недоступен только вид сзади, – и улыбается.

– Я должен идти, – говорю я. – У меня еще один заказ. Кондиционером займусь позже.

Уже сидя в машине, я понимаю, что Алиса меня крепко «зацепила». Назвать это любовью невозможно, это страсть, желание обладать ею. А ведь профессия требует от меня другого. Детектив должен воспринимать людей только как рабочий материал. Точно так же хирург не должен видеть в пациенте человека, иначе не сможет прооперировать его.

Она просто потаскуха, говорю я себе. Обычная потаскуха. Говорю и не верю. Да, Алиса потаскуха, но не обычная, а уникальная. С ходу предложенный ею секс со мной не унизил ее. А это редкое качество. Или же дело в другом? Она заподозрила правду и решила проверить меня? Выдержал ли я испытание? Вот в чем вопрос.

Я еду к себе в офис. Надо дать задание Кэт. Многого она не узнает, но опросить моих информаторов сможет. Возможно, им доводилось видеть живописного бездомного, который подобно халифу разгуливает по Городу Пороков. Что-то мне подсказывает, что губернатор использует подобный маскарад не только для задушевных бесед с жителями и ради меня. Я уже почти подъезжаю к Мэдисон Холлу, как замечаю на встречной полосе машину губернатора. Перед ней на солидном удалении следует неприметный пикап. Такой шанс нельзя упускать. Разворачиваюсь и пристраиваюсь сзади.

Едем мы недолго. Когда машина губернатора сворачивает к торговому центру, пикап уходит вперед, и появляется другая машина. За рулем блондин с невыразительными глазами. Но от меня не укрывается то, как он следит взглядом за машиной губернатора.

Лимузин останавливается у входа в торговый центр. Шофер не открывает дверцу, как обычно. Амброз О’Хара выскальзывает из салона в натянутой на самые глаза шляпе. Его водитель тут же уезжает. Губернатор торопливо скрывается в торговом центре. Сквозь стеклянную стену я вижу, как он исчезает в туалете. Блондин в пикапе паркует машину и спешит в торговый центр. По его поведению я понимаю, что он упустил объект слежки – стоит посреди торгового зала, осматривается, спрашивает посетителей.

Самое время и мне вступить в игру. Торопливо надеваю на голову парик – длинные волосы и блестящая лысина. Мой любимый способ маскировки. Почему-то все думают, что если на голове лысина, то жидкие волосы обязательно настоящие. Очки прикрывают мои глаза. В таком виде меня бы не узнала даже Кэт.

Блондин все еще мечется, высматривая губернатора. Пожилой охранник подсказывает ему, что мужчина в шляпе, о котором он спрашивает, скрылся в туалете. Реакция у блондина предсказуемая. Ему надо проверить, нет ли оттуда другого выхода. Пусть и через окно. Любой «топтун» поступил бы так же на его месте. Стереотипы поведения всегда срабатывают, если не хватает сообразительности.

Я успеваю зайти в туалет прежде, чем это сделал блондин. Я использую его же тактику – вне подозрений тот, кто идет впереди, обращаешь внимание лишь на преследователей. Кабинка тесная и грязная. Кто-то успел наблевать мимо унитаза. Машинально отмечаю написанный на кафеле несмываемым маркером телефон любителя нетрадиционного секса. Блондин идет и заглядывает в пустые кабинки. Правильно делает. Объект его слежки вполне может забраться с ногами на унитаз, так что сразу и не заметишь его. Я выскакиваю, когда блондин заглядывает в соседнюю кабинку. Толкаю его в спину, захлопываю дверцу. Если тебе нужно что-то узнать, то лучше прямо спросить у того, кто знает правильный ответ. И от твоей убедительности зависит, получишь ты его или нет.

Ствол револьвера уперт в подбородок. Блондина я прижимаю к стене.

– Кто послал тебя следить за губернатором? – вкрадчиво спрашиваю я, вдавливая ствол в шею. – Мне нужен четкий и недвусмысленный ответ.

Сквозь приоткрытую дверцу я вижу, как губернатор выскальзывает из кабинки в преображенном виде. Он теперь живописный и грязный бездомный. Мой работодатель осматривается и покидает туалет.

– Я не буду повторять вопрос. Ты его слышал и хорошо понял.

Для убедительности щелкаю предохранителем. И тут блондин совершает роковую ошибку, он дергается, пытаясь схватить меня за руку. Наверное, рассчитывал, что я из числа тех, кто только пугает. Я и в самом деле не собирался его убивать. Мне нужен был только ответ. Чувствительный спусковой механизм срабатывает. Грохочет выстрел. Он очень гулко отдается в лишенном мебели помещении. Пуля вспарывает череп, выплескивая мозг, смешанный с кровью, на белый кафель. Тело оседает на пол. Я с секунду ошарашенно смотрю на замысловатое серо-красное пятно с грязными потеками. Где-то в нем спрятан ответ на мой незамысловатый вопрос. Но я его уже не узнаю, во всяком случае – от блондина. Он, бездыханный, застрял между перегородкой и унитазом. Его потерявшие смысл глаза устремлены на меня.

– Извини, приятель. Я не хотел тебя убивать.

У меня есть всего несколько секунд на то, чтобы попытаться узнать, кого же я убил. Шарю по карманам. Никаких документов.

Когда в туалет забегают охранники торгового центра, то я уже в другой кабинке. Изображаю испуг, указываю на открытое окно. Срабатывает. Некоторые домашние заготовки пригождаются в случаях форс-мажора.

Я уже на улице. Вокруг суета. Народ разъезжается. Никому не хочется беседовать с полицией или же нарваться на шальную пулю. Суматоха мне на руку. Подхожу к машине отправленного мной на тот свет блондина. Вскрыть замок для меня не проблема. На приборной панели мобильник, в перчаточном ящике – права на вождение. Большего мне пока от покойника и не надо. У меня есть еще одна домашняя заготовка, которая выручала меня не раз. Даже мертвец способен кое-что «сказать» о своих сообщниках.

Задерживаться не стоит.

Покружив по соседним кварталам, я обнаруживаю губернатора на неприглядной улице, знаменитой тем, что на ней бросают ржаветь старые машины, предварительно сняв с них номера. А еще ее любят выбирать для своих разборок молодежные банды. Полиция тут не показывается.

Амброз О’Хара неторопливо идет, минуя криво и косо поставленные остовы автомобилей. Стекла почти все выбиты, кузова покрыла ржавчина, колеса спущены.

Кому-то очень хотелось узнать, куда губернатор направляется. Сам он мне не скажет. Возможно, блондин бы и узнал это. Но на его пути оказался я. Проезжаю вперед и покидаю машину. Но, как оказывается, проследить за губернатором мне не суждено. На пустынной улице появляется сверкающий лаком автомобиль, притормаживает возле «бездомного». Из него выходит высокий старик в плаще и шляпе. Да это же мафиози Тони – один из самых влиятельных людей в Синдикате. Обычно он занят тем, что организует ликвидацию тех, кого совет Синдиката приговорил к смерти. Надеюсь, что сейчас Тони появился здесь по другому поводу. Мне хотелось бы, чтобы губернатор успел расплатиться со мной.

Возможно, Синдикат установил слежку? Тони приветствует «бездомного». Обнимает его так, как обнял бы равного ему по положению мафиози. Похоже, у них более чем дружеские отношения. Губернатор садится в машину, и они уезжают. Преследовать Тони – себе дороже. Если его люди засекут слежку, то можно считать себя покойником. Но прежде чем убить, они выпотрошат из тебя все, что ты знаешь, и даже то, что успел забыть.

Неудачный сегодня день, если не считать приключения с красавицей Алисой. Странно, но я не чувствую никаких угрызений совести за то, что переспал с женой своего клиента. Может, потому, что она первой предложила близость? Я, честное слово, ее не провоцировал.

Кровавый диск солнца уже клонится к западу. Ветер гонит по пыльной улице сухие листья. Поехать в офис – это будет слишком просто. Я не привык сдаваться. Набираю Кэт.

– Да. Слушаю, босс, – тут же отвечает она.

Иногда секретарша любит называть меня боссом, особенно когда желает поддеть меня.

– Ты еще в конторе? – спрашиваю я.

– Собираюсь домой. Никаких новых заказов.

– Ну так вот, по дороге заскочишь… – я обвожу взглядом местность и выхватываю вывеску бара «Койот», – в бар «Койот», это на улице брошенных машин. Заберешь у бармена пакет с мобильником. Завтра я должен знать, кому он в последнее время звонил.

– Будет сделано, босс, – бодро отвечает Кэт, она уже заскучала по работе. – Как успехи?

– Бывало и похуже. И учти, чаевые бармену за услугу я заплачу, так что не вздумай тратиться и ты.

– Обычно я обхожусь одной из своих улыбок. Женщинам в этом вопросе проще.

– Если общаешься с мужчинами, – напоминаю я.

Кэт все сделает в лучшем виде, в этом я не сомневаюсь. После бара, оставив в нем телефон блондина, я набираю Джилу. Времени прошло достаточно, чтобы Тони мог отвезти губернатора в какое-то определенное место. С Джилой у нас особые отношения. Мы можем не видеться месяцами, но она всегда рада мне, помнит о той услуге, которую я ей оказал.

– Джон, ты, – раздается на другом конце линии прелестный голос.

Тягостно осознавать, что он принадлежит изувеченной молодой женщине.

– Нужна твоя помощь, – говорю я напрямик.

– Ты звонишь мне только тогда, когда тебе нужна моя помощь, – упрекает меня Джила.

– Твои подружки работают по всему городу. Мне нужно знать, где кто-нибудь из них видел машину Тони.

– Ты на кого сейчас работаешь? – озабочивается Джила.

– На одного очень важного человека, – не раскрываю до конца свои карты.

– Важнее самого Тони? Ты затеял опасную игру.

– Именно. Намного важнее.

– Попробую тебе помочь. Только пообещай пригласить меня на днях в бар или клуб.

– Обещаю. Встретимся даже в том случае, если ты не сможешь мне ничем помочь.

Проститутки – отличные и вездесущие информаторы, они держатся вместе. Никто не настораживается, когда видит шлюху, торчащую на одном месте по нескольку часов кряду. Был бы я женщиной-детективом – непременно работал бы при слежке в образе шлюхи.

Джила держит слово – уже через пять минут она мне перезванивает.

– Джон, тебе повезло. Можешь заказывать столик. Машину Тони видели в районе старого порта, она заехала на причал. Если тебе интересно, то Тони приехал туда не один. Еще с десяток крутых тачек зарулили в это гиблое место. Будь осторожен. Синдикат не приветствует любопытных.

– Не беспокойся за меня. Я буду сама осторожность. И тебе не придется вместо бара приходить на мои похороны.

Старый порт. Одно из самых безлюдных мест в Бэйсин-Сити. О нем идет дурная слава. Без надобности там лучше не появляться. Но я должен…

У меня есть способность предчувствовать плохое. Я не знаю толком, что произойдет, но приближение опасности ощущаю четко. Интуиция мне подсказывает: Джон, берегись, этот день может оказаться для тебя последним. Но тут же я могу придумать себе и утешение: а сколько было таких дней в жизни? Не сосчитать. Хочешь умереть своей смертью в собственной постели – бросай работу частного детектива. И то не факт, что поможет. В Городе Пороков смерть от старости – это большое везение.

Уже стемнело. Небо заволакивают низкие тучи. Невысокие волны плещут в стенку причала. У воды возвышаются ржавые портовые краны. Пахнет рыбой, прелыми водорослями. Вдоль проезда тянутся дощатые здания заброшенных складов. Тихо и безлюдно. Ни машин, ни людей. Неужели Джила получила неверную информацию? Ведь она говорила о десятке шикарных авто, заехавших в заброшенный порт.

Два кота не могут поделить добычу – они терзают придушенную чайку и друг друга. Даже мое появление их не останавливает. Окровавленные перья летят во все стороны. Птица еще жива. Когда коты, сцепившись в клубок, катятся по бетону, она пробует ковылять к воде, волоча за собой сломанное крыло. Рыча, хозяева здешних мест прерывают схватку и набрасываются на покалеченную чайку.

Повсюду жизнь, повсюду насилие. Котов понять можно – они терзают друг друга из-за еды. Такова природа хищника. Но вот из-за чего люди терзают друг друга? Попробуй разберись. Что-что, а в Бэйсин-Сити никто не голодает. Тут другие проблемы. Неужели я приехал зря?

И тут я замечаю легкое сияние на низко ползущей туче, готовой вот-вот разразиться липким ливнем. Что-то подсвечивает ее с земли. Задираю голову – над одним из складов угадывается свет, пробивающийся из верхнего остекленного фонаря. Я крадусь, прикладываю ухо к стене, обшитой растрескавшимися от влажного воздуха ночью и солнца днем досками. Различаю негромкие голоса. Они звучат глухо, слов не разобрать.

Значит, Джила не ошиблась. Тони привез губернатора сюда. Взобраться наверх не слишком сложно. Сложно не выдать себя при этом. Карабкаюсь на ржавый морской контейнер, с него перебираюсь на крышу склада. Жесть старая, того и гляди прорвется. Я ползу к светящимся окнам фонаря. Жесть предательски прогибается, скрипит. Замираю, затаив дыхание. Но нет, никто не услышал этот тихий звук, усиленный моим воображением и страхом. И тут снизу до меня доходит истошный крик:

– Я не виноват! Пустите меня!

Кричит мужчина. И в этом крике ощущается предчувствие смерти. Мучительной смерти. Наконец, я оказываюсь возле расколотого пыльного стекла. Его не мыли уже несколько десятилетий. Оно слегка дребезжит на ветру. Осторожно заглядываю вниз. В помещении пустого склада стоит десяток дорогих машин. Вот почему я не увидел их в порту. Здесь собрались далеко не последние люди нашего города. Почти всех я знаю в лицо. Тут главари Синдиката. «Отцы города», начальник полиции и губернатор. На нем сейчас, конечно же, нет одеяния бездомного. Он, как обычно, облачен в деловой костюм, на губах у него нервная улыбка. Тони в своей привычной широкополой шляпе, которой он прикрывает лысину. Старик мог бы в своем пристойном возрасте и не стесняться ее. Все приехавшие на сходку стоят полукругом. Перед ними смертельно испуганный чиновник из мэрии. Он совсем недавно появился в нашем городе. Переехал из соседнего штата и получил должность благодаря высокому покровительству. Насколько мне не изменяет память – возглавил инженерное управление, занимающееся распределением заказов на дорожное строительство. В строительстве, а тем более в дорожном, крутятся сумасшедшие деньги. Вот и получается, что парень украл лишнее. Лишнее в том смысле, что не поделился с губернатором и остальными.

Тони держит пистолет в поднятой руке. Ствол направлен на трясущегося от страха чиновника.

– Я не виноват… – уже шепчет он.

– Неужели мама не учила тебя, что красть нехорошо? – тихо произносит Тони. – А еще хуже не делиться украденным с теми, кому по праву принадлежит процент.

Все происходящее я снимаю на камеру мобильного телефона. Профессиональная привычка. Можно сразу не расслышать слово, что-то упустить, а так – потом есть возможность прокрутить запись.

Так и есть, парень провинился перед важными людьми. Он еще что-то говорит о своем покровителе в столице, угрожает его возможностями, но Тони напоминает ему, что он лишь дальний родственник. Настолько далекий, что не заслужил лучшего места службы, чем мэрия Бэйсин-Сити. Никто и не вспомнит о нем. Чиновник падает на колени, умоляет сохранить ему жизнь, признается во всем, обещает вернуть деньги.

– Деньги не главное для нас, главное – справедливость, – говорит Тони.

И тут он прав. Тони – из мафиози старой закалки, для которых принципы – не пустой звук. Я даже уважаю этого старика, несмотря на то что временами он бывает слишком жесток, но в справедливости ему отказать нельзя. Он всегда держит слово. Если обещал вас убить, то смело заказывайте гроб и место на кладбище – зря деньги не потратите. Только поторопитесь, можете не успеть.

Стекло хоть и пыльное, но потом можно будет понять, что происходило в заброшенном складе. Наш губернатор совсем не такой безгрешный, как представляет себе большинство жителей штата. Он, как я сейчас понимаю, тесно повязан с Синдикатом. Теснее, чем можно было бы подумать. На публике он – борец с мафией, меценат и филантроп. Здесь же, вдали от посторонних глаз, он имеет возможность открыть свое настоящее лицо. Вот они, те, кто управляют светлой и темной сторонами жизни Бэйсин-Сити. Тут и начальник полиции, и глава суда, и верхушка Синдиката…

Тони предлагает голосовать, чтобы решить судьбу проворовавшегося чиновника, и сам первым опускает вниз оттопыренный большой палец, что означает – смерть. Некоторые из собравшихся не так кровожадны. Кое-кто выставляет оттопыренный палец вверх. Вряд ли из жалости. Скорее всего, примеривают судьбу попавшегося на нарушении правил на себя. Каждый не без греха.

Старик Тони считает голоса. Пока их набирается поровну – за смерть и за прощение. Не проголосовал только губернатор. Тони терпеливо ждет. Амброз О’Хара поднимает руку. Он хороший актер, способный удерживать внимание публики. Он держит ее так, что большой палец слегка колеблется в горизонтальном положении. То немного уходит вверх, то слегка опускается. При этом губернатор смотрит в молящие о спасении глаза жертвы, а на его губах змеится улыбка.

Но любая интрига должна иметь развязку. Губернатор опускает палец. Все, чиновника ждет смерть. Казнь – это прежде всего представление, зрелище. И старик Тони хорошо позаботился об этом. Думаю, и Амброз О’Хара приложил к этому руку.