Текст книги "Мифы о России. От Грозного до Путина. Мы глазами иностранцев"

Автор книги: Александр Латса

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 12 страниц) [доступный отрывок для чтения: 5 страниц]

Я также постепенно обнаруживал полуподвальные магазинчики, мимо которых легко пройти, если не читаешь по-русски. Когда наступило тепло, я начал исследовать окрестности пешком, улицу за улицей, до огромных парков, которые находятся по обе стороны шоссе Энтузиастов. Я видел парки с густым лесом, озера и общественные пляжи в Москве, километры лесных тропинок, на которые зимой ложится лыжня, – и не верил своим глазам. Москва оказалась очень зеленым городом; насколько я знаю, почти 40 % расширенной территории города состоит из парков. Была зима, когда голодные лоси выходили в город в поисках еды. Москва в итоге дает хороший урок экологии европейским столицам – только вот воздух в ней никак не свежий. Летом жители района проводят много времени в основном на улице, даже купаются на местном пляже. Это то, что меня очень удивляет в России: стремление организовать пляжи на берегах различных водоемов, реках и озерах, даже в центре крупных городов (в Казани, в Твери, в Уфе…). Этим и хорошо лето в России: независимо от того, где вы находитесь, вы как будто отчасти на пляже.

Летом я люблю гулять по улицам, спроектированным в советское время. Они широкие, очень широкие, есть контр-аллеи, где можно отдыхать в тени лип. Кроме того, в нашем районе – хотя я знаю, что так не везде, – абсолютно феноменальная концентрация парков и садов. Как хорошо, что в каждом дворе есть бесплатные детские и спортивные площадки! Честно, во французских городах это совсем не так.

Когда я гуляю, я пытаюсь угадывать, что было создано в советское время, а что появилось в двадцать первом веке. Геометрическая схема района, ширина улиц, переулков, контр-аллей, пятиэтажки-«хрущевки», огромные парки – это Советский Союз. Детские сады с противоударными покрытиями, новые кавказские рестораны, суши-бары или пиццерии – это двадцать первый век. За несколько лет жизни здесь я увидел, как в районе появились новые торговые центры, компьютерные магазины, фитнес-центры и киоски вдоль дорог. Недавно открылся большой торговый центр с французским супермаркетом всего в двух станциях метро от нашего дома. Последнее открытие – это большой аквапарк с экзотическими ресторанами. Сидя в тепле, можно смотреть на снег; можно после холодной улицы побаловать себя сауной с хаммамом, джакузи или массажем. Русская подруга, которая хорошо знает местность, сказала мне: «Да, это правда, что раньше здесь не было практически ничего». Мне стало интересно узнать, что для нее означает это «ничего». Для меня как француза, который не живет в центре города, «ничего» – это бесконечные высокие дома с социальным жильем, где до ближайшего магазина идти минут двадцать. «Ничего» в наше время во Франции – это обязательная машина, на которой ты едешь за молоком, чтобы на тебя не напали.

Я постоянно сравниваю этот московский район с тем кварталом в центре Бордо, где жил раньше. Он тоже изменился: сперва исчезли традиционные маленькие продуктовые магазины, а затем и местные кафе. Все микро-услуги, которые делают жизнь приятной, перенесли в огромные торговые центры на окраине города (вроде «Меги – Белая Дача» или «Меги – Теплый Стан» в Москве). Центр Бордо стал пешеходным, открылось множество офисов и банков. Район, конечно, стал спокойнее, но теперь в нем нет жизни, движения и души. Бары и магазины – каждый со своим лицом, фасады банков везде одинаковы.

Французы, которые живут в центре Москвы, спросили меня: «Ой, это очень далеко! Почему вы там сидите?» Я тут не сижу, я тут гуляю. Мне нравится не закрывать окна в летние месяцы и жить с видом на парк. Мой район замечательный, как и многие другие на востоке Москвы. На мой взгляд, это один из лучших районов для жизни. Я всегда говорю, что люблю свой «спальн-и-й» район. Здесь спокойно так, как, наверное, было во Франции во времена молодости моих родителей.

Русские французы: портреты

История отношений русских и французов – очень старая. Утверждают, что французы, которые впервые ступили на русскую землю, прибыли в крепость Архангельск с Жаном Соважем в 1586 году. Вернувшись на родину, Жан Соваж рассказал о своей поездке морякам и торговцам. Открытие французами России материализовалось в «московском словаре» Жана Соважа. Мы можем сказать, что Франция почти не интересовалась Россией до конца XVIII века. Географическая отдаленность, сложность славянского языка, отсутствие общих идей у дворян развратника Короля-Солнце и московских бояр, а также уже сложившиеся стереотипы… Россия вышла из изоляции только при Петре Великом, восхищенном западной цивилизацией. Многие французы переехали в Россию во времена Петра Великого. Они служили на флоте, работали в промышленности и искусстве. И это продолжилось при его дочери Елизавете. Дворяне и высшее русское общество приняли французскую моду. Каждая семья держала французского наставника. Французский стал языком высшего общества. При Петре III и Екатерине II в Россию переехало еще больше французов. В восемнадцатом веке их было так много, что мы можем говорить о волне эмиграции. По некоторым оценкам, между 1789 и 1792 годами в России жило 10 000 французов. Известна острота одного дипломата: «В России французы падают с неба, как насекомые в жарких странах». Большинство французов работали учителями и гувернерами в семьях; значительная часть этих людей жила в Санкт-Петербурге, на Васильевском острове, известном как «Французская слобода». В Москве на старом Введенском кладбище можно найти много французских имен на надгробных плитах.

Сегодня большинство «русских» французов живет и работает в Москве или Санкт-Петербурге. Совсем недавно две французских диаспоры появились в Калуге (в связи с появлением автомобильных заводов), а также на юге между Ростовом и Краснодаром. Там живут около 7000 официально зарегистрированных в России французов. Наверное, немного больше, если учесть приезжающих время от времени по делам, или студентов, проводящих в стране несколько месяцев в году во время учебы. Для многих русских французы, живущие в России, – экспаты. В воображении многих молодых русских женщин это люди, живущие в центре столицы в отличных условиях – при водителе, машине и полном финансовом обеспечении. На мой вопрос: «Что такой француз делает в России?» – женщины отвечают: «Он зарабатывает деньги». И я подтверждаю: он зарабатывает гораздо больше, чем если бы работал во Франции. Экспаты в основном одинаковы во всем мире. Они в среднем проводят по три года в стране, где у них нет времени, чтобы выучить язык. В городе экспаты знают только самый центр, пару ресторанов, пару клубов, лобби международных отелей и профессиональные сообщества, в которых можно общаться на английском языке. Оценка страны часто зависит от удобства работы – то есть от доходов компании и от времени, проведенного в пробке. Экспат, как правило, ничего о стране не знает до приезда и в России оказывается беспомощным. Ряду русских женщин экспат из западной страны кажется идеальным зятем: богатый и в семейные дела не вмешивается. Казалось бы, мечта: богатый экспат работает в России, встречает молодую привлекательную русскую женщину, решает жениться на ней и через несколько лет увозит ее за границу, подальше от трудностей жизни в России. Женщина наконец становится гражданкой «западного рая», о котором так мечтает.

Для экспатов, которые переезжают со своей семьей, опыт жизни в России бывает коварным. В большинстве случаев они разводятся, бывшая жена возвращается на родину, а мужчина устраивает свою жизнь со «славянской красавицей».

Те иностранцы, которые переезжают одни, неважно, женаты они или нет, проводят все свободное от работы время в ресторанах, барах и клубах столицы, поскольку «Москва никогда не спит». У экспатов есть деньги, которые можно тратить, почти не считая, и все эти возможности кружат мужчинам головы. Россия кажется им сложной страной, полной огромных возможностей. И эти мужчины становятся целью охоты молодых и привлекательных женщин, которые хотят выйти замуж или просто повысить свой уровень жизни.

Рискуя разбить мечты многих молодых женщин и, возможно, их матерей, могу сказать, что экспат в России – вид почти исчезнувший. Финансовый кризис 2008 года изменил кадровую политику иностранных компаний. Они нанимают все меньше дорогих иностранных специалистов и все больше русских, в том числе тех, кто возвращается в Россию из-за границы. Французские компании также нанимают все больше и больше французов, уже живущих в России и свободных на местном рынке труда. Они более или менее говорят уже на русском языке, они не страдают от проблемы адаптации, и это решение, очевидно, намного дешевле и менее рискованно, чем перемещение специалистов из Франции, иногда вместе с семьями. Для обозначения этих почти русифицированных иностранцев даже новое слово появилось: «русспаты». Сейчас они составляют большинство от нескольких тысяч французов, проживающих в России, а экспаты стали меньшинством. Многие из французов-«русспатов» приехали в Россию и решили остаться ради женщины. А для некоторых история отношений с Россией – не совсем обычная.

Я был знаком с одним русским французом из отвратительных экспатов. Его роман с Россией начался еще в лихие девяностые, когда молодой инженер в первый раз прибыл в Москву. Когда я встретился с ним десять лет спустя, он управлял компанией. Этот человек с ходу предупредил меня: «Здесь гигантский бардак, везде – и в людях, и в администрации. Будь очень осторожен и никому не доверяй. Зато девушку себе можешь выбрать какую захочешь; мой тебе совет – бери покрасивее и поглупее». И дальше, повторяясь и сбиваясь, рассказал о начале своей жизни в Москве: «В то время это было невероятно: ты собираешься в дорогой ресторан в центре города, и девушки готовы на все, чтобы ты пригласил их туда». Он с бесконечной ностальгией повторял, какой отчаянной была жизнь в Москве в девяностые, упоминал о своих оргиях и тосковал по тому невероятному времени, которое, к его сожалению, закончилось. Он женился на молодой длинноногой блондинке, на двадцать пять лет моложе себя, с которой познакомился на одном из интернет-форумов, где западные старики соблазняют девушек, обещая им много денег и жизнь без забот.

Их жизнь – это борьба двух амбиций. Его жене исполнилось двадцать два, когда они встретились; она приехала из маленькой деревушки под Санкт-Петербургом. Вероятно, она исполнила свою мечту, получив более высокий уровень жизни в центре Москвы, французский паспорт и долю в компании. А он получил жену, с которой не всегда может справиться. Когда они ругаются, этот мужчина звонит своей теще и просит ее «повлиять» и «урегулировать ситуацию». Тогда теща напоминает своей дочери, что ее муж пообещал купить им квартиру в Москве и на первом месте – именно это, а ее мнение ни для кого не важно.

Этот мужчина до сих пор не владеет русским языком и ведет себя как с врагами буквально со всеми: с администрацией, бизнес-центром или банком – неважно. Он так и не адаптировался к жизни в России. Его жизнь – это всегда испытание, он сталкивается с препятствиями везде и во всем, Россия не интересует его вообще, его жизнь ограничена центром Москвы и Санкт-Петербурга. Это хороший пример экспата, который не стал «русспатом» и, вероятно, никогда не станет.

Другому моему знакомому, Бертрану, было двадцать четыре года, когда летом 2002 года в Испании он встретил Катю. То ли лето и солнце сблизило их, то ли сангрия – но у молодых людей завязался страстный роман. Катя оказалась патриоткой и не захотела уезжать из России, что порадовало Бертрана: значит, он не попадается в классические сети «охоты на европейца». Инженер информационных технологий, Бертран жил и работал в Швейцарии. Он стал мечтать о приключениях и переезде в Россию, где будет жить с Катей. Он тщательно все обдумал. У него была хорошая работа, карьера, свои клиенты, – но Катя была так прекрасна… И наконец зимой 2002 года Бертран решил уехать в Россию. Он должен был поселиться у родителей Кати, учить русский язык и искать работу в Москве. Бертран не знал, что Катя была не только молодой, но и очень меркантильной девушкой. В тот день, когда француз, бросив все, ехал в аэропорт, чтобы улететь в Россию, Катя позвонила ему и сказала, что завтра выходит замуж и что ей очень жаль.

В этот момент история Бертрана превратилась в русский роман XIX века.

Катя пригласила его к себе – «в любом случае, как ты и планировал, ты будешь жить с моими родителями». Вот Бертран и переехал в двухкомнатную квартиру в Реутове, в пригороде на востоке Москвы, к родителям Кати, к которым она каждое воскресенье приходила в гости вместе с мужем. Первая зима в России была кошмаром для Бертрана; и, зная стиль жизни в Швейцарии, я могу представить себе его состояние. Жить в Москве в 2003 году было не так легко и приятно, как сегодня. Бертран оказался одним из немногих западных иностранцев, которые пытались попробовать устроиться в России в одиночку. Сработало то ли его упрямство, то ли любовь к Москве… Он изучал Россию «изнутри», и его труды были вознаграждены. За несколько лет он обзавелся необходимыми связями и создал небольшую туристическую компанию, которая организует поездки в приграничную территорию между Швейцарией и Францией. Язык он выучил, в прошлом году женился, а в этом – получил вид на жительство. Бертран чувствует себя москвичом и даже планирует запросить русское гражданство. История Бертрана началась с романа с русской женщиной и продолжилась романом с Россией. Он говорит так: «Здесь я никогда не скучал».

Скуки не чувствовал и Жак, приехавший в Россию в девяностых годах. Он должен был отучиться только один семестр – и он до сих пор здесь.

Он всегда хотел жить в России. Его предком был солдат наполеоновской армии, который во время войны с Россией влюбился в русскую девушку и решил жениться на ней и не возвращаться на родину. Но эта девушка была из семьи, близкой ко двору, и царь не одобрил их брак. Предок тайком увез любимую во Францию, и они поженились в Париже.

После прибытия в Россию Жак опробовал все возможные места работы, он даже создал одно из первых агентств по подбору персонала в Москве, а также начал переделывать квартиры для того, чтобы их сдавать в аренду первым экспатам. Последняя страсть Жака была – купить последний часовой завод советских времен и выпускать продукцию с гордым «Сделано в России».

Бизнес в России – это всегда риск. Жак был близок к катастрофе, когда несколько лет назад двое неизвестных ограбили его офис и угрожали его ассистенткам. Жак защищался, но ни первый, ни второй выстрелы в упор его не остановили. Как он сказал мне во время дружеского обеда, ему даже показалось, что грабители бежали потому, что поразились его силе. У Жака есть интересная теория о «русспатах». На его взгляд, мозг французов полностью отформатирован. Когда они приезжают в Россию, начинается русификация мозга – обычно это занимает пять лет. После этого француз понимает, действительно ли он ценит эту страну и может ли жить здесь. С этого момента человек становится все меньше французом и все больше – русским. По его словам, преображение видно в важной области, «политкорректности», эта марка французского производства полностью стирается из мозга за пять лет жизни в России.

И Жак, и Бертран сегодня живут хорошо, они приспособились к жизни в России, они не экспаты и даже не «русспаты», они резиденты, усыновленные москвичи. Другие французы оказались в более сложных ситуациях; некоторых эти трудности привели к настоящей опасности, какой эти люди и представить себе не могли.

Эрик, молодой инженер, в двадцать пять лет закончив университет, решил уехать за границу. Он пользовался определенным типом контракта для выпускников, который освобождает компании от налогов на заработную плату. Он думал, что, работая два года в России, сможет погасить кредит, который он взял в банке для финансирования своего образования во Франции.

Европа переняла у Америки эти банковские кредиты для студентов, позволяющие финансировать обучение. В США высшее образование стоит очень дорого, и общая сумма таких кредитов в 2012 году превысила 1000 миллиардов долларов. В стране безработица, многие студенты не могут погасить кредиты. Эти должники – новая проблема американской экономики. Во Франции ситуация, конечно, менее трагична, но в среднем юный специалист может искать работу первый год после университета. У Эрика не было выбора, он был вынужден переехать работать в Россию. К сожалению, контракт Эрика расторгли раньше, и он не смог расплатиться с кредитом. Таким образом, он остался без работы в Москве. Как иностранец он нуждался в разрешении на работу в России. Но когда в 2008 году грянул кризис, работы в городе почти не стало, и ни одна компания не хотела начинать дорогостоящие и длительные административные процедуры, чтобы нанять иностранца, который только что прибыл в Москву и еще плохо владел русским языком. Эрик попал в такой переплет…

Зарплаты не было, как и денег на съем жилья. Была только виза без права на работу. Эрик провел почти год, переезжая от одних друзей к другим. Зимой 2009 года он даже делил комнату с американцем, с которым познакомился через Интернет и у которого были те же проблемы. Я думаю, что многие русские были бы удивлены, увидев этих двух молодых холостяков, живущих вдвоем в небольшой комнате, поедающих дешевые супы и ужинающих пивом. Я специально напоминаю о том, что они холостяки: в Москве довольно трудно соблазнить девушку, если ты делишь комнату в Бутово – совсем не гламурном районе на последней станции метро на юге города – с еще одним парнем (даже если ты француз, а он – американец). Среди всех этих финансовых и сентиментальных проблем у Эрика взломали его кредитную карту и украли последние деньги со счета. Однажды вечером он сидел в баре и заливал свои горести дешевым пивом, когда удача повернулась к нему лицом молодой симпатичной брюнетки. То, что это очередной провал, стало ясно через несколько часов, когда Эрик очнулся без кошелька и паспорта.

После этого кошмарного 2009 года Эрик выкрутился, обучая французскому языку русских студентов, а там и кризис кончился, и парень наконец нашел работу, позволившую ему расплатиться с кредитом. Он познал настоящие трудности, но хочет остаться в России, потому что эта страна дала ему шанс; но в основном, как он сказал мне на террасе бара в июле прошлого года: «Здесь я чувствую, что познал истинную жизнь».

Многие русские французы ненавидят Россию, потому что у них не получается преодолеть культурные различия (обычно это получается, когда они не хотят адаптироваться). Я знал одного французского инженера, который работал в компании аэрокосмической отрасли. Хорошо оплачиваемый и живущий в очень хороших условиях экспат, он начал ненавидеть жизнь в России, саму страну и русских. Это стало навязчивой идеей, он не мог больше спать по ночам. Он работал с русскими, и он упрекал их во всем, в чем только можно упрекнуть живого человека. «Они ленивые, – сказал он однажды, – они не могут довести ни одного дела до конца, блин, им нет совсем дела до того, о чем их просят на работе». Это классическое культурное столкновение с русскими представляет собой длительный и порой труднопреодолимый этап. Тем не менее этот французский инженер встретил молодую красивую франкоязычную татарку, на которой и женился. Позже я встретился с ними, и она увидела, что я пытался образумить ее мужа, давая ему советы и рекомендации. Затем она пообещала пригласить меня на ужин для дальнейшего обсуждения этой темы. Ей нужна была помощь, чтобы убедить мужа остаться в России. У нее не было времени, чтобы организовать этот ужин, ее муж пытался найти работу в другом месте с единственной целью: покинуть Россию. Они уехали в начале финансового кризиса: он нашел работу в Соединенных Штатах. Эта женщина сказала мне по телефону незадолго до отъезда: «Я поняла, что, возможно, никогда больше не буду жить в России, это тяжело, но мне придется с этим смириться». Я подумал тогда, что этот человек увез в Америку женщину со специфической проблемой в багаже: ностальгией по России.

Что привлекает французов в России? Что может заставить француза захотеть жить здесь? Мужчины часто приезжают в Россию «не раздумывая», в то время как женщины появляются более подготовленными. Они быстро создают серьезные проекты и долгосрочные перспективы. Они с легкостью адаптируются к России, хорошо управляются с семьей после замужества. Все больше и больше французских женщин выходят замуж за русских мужчин, и часто эти браки получаются крепкими. Я знаю русских француженок, которым удалось вписаться в общественную жизнь гораздо легче, чем мужчинам. С самого начала они освоили язык Пушкина – это почти обязательно, если хочешь найти русского партнера.

Одри всегда любила Россию, ее историю и литературу. Она работала во Франции и попросила начальство о переводе в русский филиал, мотивируя это своим знанием языка. Шесть лет она проработала в Москве, там же встретила Станислава; они поженились летом 2011 года. Когда контракт Одри закончился, ей предложили карьерный рост и хорошее место в Париже. Станислав согласился уехать из России. Он бросил работу, и семья переехала во Францию в августе 2011 года. Теперь ему тридцать лет, он изучил французский язык и пытается найти работу во Франции в условиях кризиса – и кажется мне, что они вернутся в Россию.

Ева приехала с подругой в Нижний Новгород в 2006 году по университетскому обмену – на семестр. Девочки познакомились с двумя парнями – и появились две франко-русские пары. В конце семестра эти четверо решили поехать в Москву и создать совместный бизнес. Почему Москва? В 2006 году это был самый очевидный вариант для иностранцев, желающих поселиться в России. Москва была и остается огромными воротами в Россию, своего рода шлюзом декомпрессии. В 2012 году две французские подруги все еще здесь, в их семьях родились дети, и сейчас они хотят подать на русское гражданство. Они даже купили квартиры в одном районе на окраине Москвы.

Москва живет в XXI веке и собирает в себе все ресурсы, необходимые для размещения бизнеса. Недалеко от Москвы, вдали от суеты мегаполиса, можно найти места, где время будто бы застыло и где люди живут в веке прошлом, а то и позапрошлом.

Это то, что искала Кароль. Когда она приехала в Россию в 2003 году, ей было двадцать два. Через несколько лет жизни в Москве она решила переехать в русскую деревню южнее Калуги, где жили еще только четыре человека. По ее словам, когда в 2005 году она впервые увидела своего будущего мужа, новосибирского фермера, «…он был бос и одет в белую женскую рубашку. Он даже не знал, что это женская рубашка, ему было все равно». Кароль увидела в Валере спокойного, щедрого и сильного мужчину и влюбилась в него с первого взгляда. Сегодня Валера и Кароль построили две фермы, в которых пытаются показать реальную сельскую Россию приезжающим иностранцам.

Те, кто, приезжая в Россию, чувствует смесь отвращения, непонимания и тревоги (как стюард «Люфтганзы»), вероятно, столкнется с непреодолимыми трудностями. Уезжая пытать счастья в другую страну, они скажут, что «Россия – не подарок». Зато те, кто видят Россию как новый мир, который может предложить другую жизнь, скажут, что это захватывающая и непредсказуемая страна, в которой все возможно. Но пока русских французов не очень много.