Текст книги "Персона нон грата"

Автор книги: Александр Лаптев

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 6 страниц)

Александр Лаптев
Персона нон грата

Персона нон грата

Художественное оформление: Редакция Eksmo Digital (RED)

В оформлении использована иллюстрация:

© Sergey Khakimulli / iStock / Getty Images Plus / GettyImages.ru

* * *

Часть I. Приговор

Глава 1. Трудное решение

В тот день Андрей проснулся раньше обычного. Близился рассвет, чернота ночи медленно теряла густоту, воздух становился прозрачнее и словно бы невесомее; предметы медленно выступали из темноты, обретая вес и плоть. Стояла та предутренняя тишина, когда, кажется, всё вокруг умерло. Андрей осторожно откинул одеяло и поднялся с постели. Жена даже не пошевелилась, длинное гибкое тело смутно угадывалось под тяжёлым толстым одеялом. Андрей нащупал ногами тапочки и крадущейся походкой двинулся в противоположный угол, где лежала на стуле приготовленная с вечера спортивная форма. Захватив всю охапку, держа её перед собой словно муравей, ухвативший добычу, тихонько выбрался в коридор. Проходя мимо детской, приостановился и, приблизив ухо к двери, прислушался. Кажется, до него донеслось мерное дыхание дочери. Впрочем, это могло ему показаться. Сквозь плотно затворённую дверь он вряд ли мог что-нибудь услышать.

Быстро облачившись в тёплый спортивный костюм, распахнул наружную дверь и вышел в холодный липкий туман. Осторожно ступил на мокрый хрустящий гравий и, пройдя несколько шагов, легко перешёл на бег. Студёный воздух хлынул в легкие, грудь стянуло обручем, закружилась голова. Но Андрей даже не подумал остановиться. «Сегодня я бегу в последний раз!» – мелькнула мысль. Сделал глубокий вдох и задержал дыхание. В груди образовалась пустота, через которую свободно потёк воздух; сердце забилось ровнее, разгоняя густую кровь, в голове словно бы добавилось света. На ходу распахнув деревянную калитку, Андрей выбежал на улицу. Налево, через три дома, начинался обширный парк. Высокие разлапистые ели замерли в ожидании нового дня. Меж ними вилась хорошо утоптанная тропинка; пять тысяч четыреста двадцать три метра – такова была ее длина. Она описывала неправильной формы круг и возвращалась в исходную точку. Вот уже семь лет Андрей каждое утро бегал по этой тропе. Это помогало ему сохранять ясность ума и неизменно хорошее настроение…

Забегая в парк, Андрей бросил испытующий взгляд назад: над темнеющими крышами тяжко занималась заря. Край неба посветлел, обозначились голубые и синие оттенки и уже угадывался радостный розовый свет. День обещал быть ясным и тёплым.

* * *

В семь двадцать, как и всегда по утрам, Андрей появился на пороге просторной светлой кухни. На нём был строгий тёмно-синий костюм и белоснежная рубашка.

– Доброе утро! – произнес с торжественным видом.

Белокурая девочка с двумя ломкими косичками, до того сидевшая на высоком пластмассовом стульчике и увлеченно разбалтывавшая в стакане розовую пену, соскочила на пол и бросилась к отцу, протягивая руки.

– Ура! Папа пришел!

Андрей подхватил её двумя руками и поднял высоко над головой.

– А-а-а! Попалась! Сейчас я тебя съем! – Вытаращил глаза и сильно выпятил подбородок, словно бы примериваясь.

– Ай-ай-ай! – закричала девочка, мотая ручками. – Ой боюсь!

Андрей осторожно опустил её на пол, довольный произведённым эффектом.

Заливисто смеясь, девочка бросилась к своему стульчику, взгромоздилась на него и, схватив пластмассовую ложку, принялась с удвоенной энергией мешать в стакане.

Андрей подошел к жене, стоявшей с ножом в руке возле плиты, и чмокнул в мягкую щёку.

– Что у нас на завтрак?

– На завтрак? – переспросила та и, вдруг нахмурившись, глянула исподлобья. – Сегодня у нас на завтрак акульи плавники, перепелиные яйца и ласточкины гнёзда! – выпалила одним духом и, не сдержавшись, заливисто засмеялась.

Улыбнулся и Андрей. Это была милая шутка, не более.

– Плавники, так плавники! – произнёс, садясь за стол. – Давай их сюда! Я с ними живо расправлюсь! – Взял в кулак вилку и подмигнул дочке.

Подхватив за длинную деревянную ручку дымящуюся сковородку, жена решительно шагнула к столу и одним точно рассчитанным движением сбросила Андрею на тарелку глазунью с тремя ярко-оранжевыми желтками.

– И мне! И мне! – закричала девочка; она изо всех сил вытягивала шею и заглядывала в сковороду, не осталось ли там чего.

– Ну как же без тебя! Вот тебе твоё солнышко! – Секунда, и на тарелке оказался изумительно красивый желток, окруженный белой лепешкой – такой ровной и гладкой, что нельзя было удержаться, чтобы не провести по ней пальчиком. Андрей хотел сделать дочери замечание, но удержался – не стоит омрачать это утро; кто знает, когда ещё будут они так завтракать? Сердце сжалось от дурного предчувствия, но Андрей подавил тревогу. Пока что он дома – и всё хорошо.

Когда завтрак подходил к концу и дочь, не допив бело-розовый коктейль, спрыгнула со стульчика и выбежала из кухни, а жена стала торопливо собирать со стола тарелки, Андрей мягко взял ее за руку.

– Лена… Ты это… присядь, пожалуйста. Мне надо сказать тебе кое-что.

Помедлив секунду, жена отставила тарелки и медленно опустилась на стул.

– Ты только пожалуйста не волнуйся, заговорил Андрей, старательно подбирая слова. – Я сейчас поеду в больницу, надо кое-что выяснить. А потом я тебе позвоню оттуда, расскажу, что и как.

– Что-нибудь серьёзное? – спросила жена внешне спокойно, но глаза на секунду расширились, вспыхнули тревожным блеском.

– Так… грудь что-то стала болеть в последнее время. Бегаю через силу. Стал сильно уставать, задыхаюсь, словно мне воздуха не хватает! – Словно в подтверждение слов, он приложил правую руку к груди и сильно надавил. Хотя и не было больно, но он зачем-то поморщился.

В это время в столовую вбежала дочь.

– Папа! А когда мы пойдем в зоопарк?

– Скоро!

– Через сколько дней?

Андрей с надеждой глянул на жену, но та промолчала.

Чуть подумав, ответил:

– Через две недели!

– А это много? – не унималась дочь.

– Нет, немного, – с полным убеждением ответил Андрей. – Не успеешь оглянуться, как мы уже пойдем в зоопарк!

Но тут, наконец, жена взяла инициативу в свои руки. Она напомнила дочери о том, что времени у них в обрез и попросила её быть обутой и одетой через пять минут.

Дочь помчалась в свою комнату одеваться, шлепая сандалиями по полу.

Дождавшись, когда шаги на лестнице стихнут, Лена повернулась к Андрею.

– Итак?

– Так что… – пожал тот плечами. – Да ничего особенного. Обычное обследование. Думаю, что всё обойдётся. Ты, главное, не переживай. Через пару недель буду дома. Ты же знаешь эту систему…

Через четверть часа он вышел из дома и пружинящей походкой направился к автомобильной стоянке. Солнце уже поднялось над домами, яркие лучи раскрасили мир радужными красками – свет хлынул мощным потоком на густую зеленую траву, на мокрые кусты с распустившимися сиреневыми и розовыми цветами, на красные песчаные дорожки, на весело раскрашенный домик с чистыми стеклами, и на раскидистые деревья, что росли невдалеке; всё было озарено живительными лучами, всё блистало, умытое свежей утренней росой.

Глава 2. В клинике

Сверкающий солнечными бликами автомобиль выкатился из ангара и остановился перед домом. Андрей опустил боковое стекло и, высунув голову, смотрел, как с высокого крыльца осторожно спускается по ступенькам его дочурка. Она внимательно смотрела себе под ноги, прежде чем сделать шаг. Целую минуту преодолевала громоздкое препятствие, затем бросилась со всех ног к блистающему серебром и золотом четырехколесному чуду. Жена с задумчивым видом стояла у раскрытой двери. Андрей покачал головой. И всю дорогу до школы, и потом, когда отвел дочурку в подготовительный класс и поехал дальше, продолжал мысленный разговор с женой. Никак не мог понять её тревоги. Через две недели он точно будет дома – при любых обстоятельствах, при любом, даже самом страшном диагнозе! «Полное выздоровление за четырнадцать дней!» – вот что гарантировало ему пожизненное страховое свидетельство. К тому же, Андрей знал из газет, что в мире уже не осталось болезней, не поддающихся эффективному лечению. Время от времени он читал статьи про страшные катастрофы, когда от человека оставалась бесформенная кровавая масса. Однако, через несколько дней интенсивной терапии совершенно здоровый человек выходил из больницы и, снисходительно улыбнувшись репортёрам, помахав рукой в объективы телекамер, ловко впрыгивал в ожидающий его автомобиль и уносился прочь – для долгой и счастливой жизни. «Чего ж волноваться? – повторял Андрей в который раз. – Может так случиться, что со мной всё в полном порядке, и я сегодня же вернусь домой. То-то будет радости!» Он представил, как приедет вечером домой и как дочь будет прыгать от радости и хлопать в ладоши. Он улыбнулся своим мыслям и так, с радостной улыбкой на лице, подъехал к высоким больничным воротам из кованого железа.

Оставив машину на больничной парковке, Андрей прошел через металлическую ограду, составленную из заострённых сверху ребристых прутьев, миновал будку дежурного и направился к зелёным стеклянным дверям, которые беспрестанно открывались и закрывались. Справа тянулось высоченное каменное здание со множеством квадратных окон, слева был разбит скверик с деревянными крашеными скамейками, с круглым бассейном и веселым фонтанчиком посередине. От всего этого – громадного современного здания, тихого фонтанчика, ясного солнечного света и от синего неба, необъятно раскинувшегося над головой, возникало чувство какой-то приподнятости, лёгкости, и Андрей уже не чувствовал боли в груди, ничто не мешало ему свободно дышать. Он жалел теперь, что не приехал сюда раньше. «И чего я ждал столько времени?» – спросил себя уже на входе. Стеклянная дверь сама открылась, пропуская его. «Ловко!» – подумал Андрей. И тут же решил установить дома фотоэлементы. «То-то восторгу будет!..»

Он уже бывал в этой клинике – пять лет назад, когда неловко упал на спину и что-то там, в спине, повредил. Тогда с его проблемой справились очень быстро – всего за пару дней. И теперь он чувствовал себя как бывалый боец, закалённый страданием и ободрённый уверенной победой над опасным недугом. Пусть другие бледнеют и боятся, а он-то уже знает – что и как! Оказавшись в просторном холле, Андрей стал оглядываться, будто надеясь встретить множество знакомых. Прямо перед ним протянулась длинная стойка с вереницей овальных окошечек. В каждом овале изредка показывалось и тут же исчезало женское лицо в белом чепчике, и возле каждого выстроилась очередь. Андрей помедлил секунду и уверенно направился к центральному окну, где было посвободней. Уже за несколько шагов Андрей услышал взволнованный голос пациентки. Полная женщина, одетая в драные джинсы и видавшую виды рубашку, тараторила, почти целиком просунув круглую голову в узкий проём:

– Вчера вечером я приехала домой, я была у своей подруги, мы с ней посидели немного, выпили по чуть-чуть, а потом её муж отвез меня домой на своей машине, такой галантный, знаете, настоящий джентльмен! Так вы слушайте! Когда я ложилась спать, то подумала, что надо перед сном съесть что-нибудь лёгкое, я всегда так делаю, потому что у меня больной желудок, мне уже ставили у вас диагноз, только я не помню название, вы можете посмотреть в моей карточке, там у вас записано… Ну так вот, когда я налила себе в тарелку кислой простокваши… – (женщина за стеклянной перегородкой сидела к ней боком и с невозмутимым видом набирала текст на клавиатуре моноблока) –… то вдруг почувствовала такое странное недомогание, этакую, знаете, предсмертную истому, о-о-о, как же мне стало нехорошо!..

В этот момент женщина за перегородкой вдруг перестала печатать, повернула голову и отчётливо произнесла:

– Пройдите в корпус «В», кабинет сто восемь. – И снова принялась за клавиатуру.

«Кажется, она решила, что её рассказ записывается в архив на вечное хранение, – подумал Андрей, с любопытством разглядывая пациентку в джинсах».

– Куда вы сказали мне идти? – переспросила пациентка с растерянным видом.

– Кабинет сто восемь! – бесстрастно ответила сотрудница и выразительно посмотрела на следующего.

– Что у вас?

Мужчина нагнулся к окошку:

– Вы знаете, я тут у вас первый раз, недавно сюда переехал…

– Ваш контракт, пожалуйста! – отрезала сотрудница.

– Контракт? – переспросил мужчина.

– Да, контракт! – повторила женщина. – Он у вас с собой?

– Ах, контракт! – обрадовано воскликнул мужчина. – Ну конечно контракт! Как я мог забыть? Я сейчас принесу. Не уходите, я скоро! – Последнее он произнес уже на бегу. Приблизился к стеклянной двери, та раскрылась перед ним, и он выскочил на улицу, стремглав побежал по бетонным плитам. Андрей с удивлением взирал на такую прыть.

– Молодой человек! – услышал он и обернулся. Сотрудница пристально смотрела на него. – Надеюсь, у вас контракт с собой?

– Конечно! – Он сунул руку в карман и достал сложенный вчетверо лист. – Пожалуйста! – положил на стойку и придавил ладонью.

Сотрудница взяла бумагу двумя пальцами, ловким движением расправила лист и положила на стол перед собой. Пальцы ее – длинные и ровные, с фиолетовым лаком, покрывавшим половину ногтя, – забегали по клавишам. Прошло несколько секунд, и, обворожительно улыбнувшись и показав отличные фарфоровые зубы, она вернула Андрею документ.

– Корпус «К», кабинет триста пять!

– Скажите, ведь это займёт немного времени?

– Там вам всё объяснят. Пожалуйста, пройдите налево по коридору и поднимитесь на третий этаж! Можете воспользоваться лифтом, там увидите.

Андрей быстро нашел нужный кабинет. На низеньком диване возле двери сидело несколько человек. Андрей молча сел на краешек, настраиваясь на долгое ожидание. Но всё произошло очень быстро. Четыре человека, один за другим, меньше чем за десять минут побывали в триста пятом кабинете. Проводив взглядом последнего – молодого парня, чуть не вприпрыжку кинувшегося по коридору, Андрей поднялся с довольно жёсткого дивана. Приоткрыл дверь…

– Можно?

– Конечно, пожалуйста проходите! – бодро ответил доктор из-за стола (за то, что это был доктор, свидетельствовали белый халат, колпак, борода и старомодные очки, выглядывавшие из нагрудного кармана).

Андрей шире раскрыл дверь.

– Ну же, смелее!

Андрей сделал несколько шагов по мягкому ворсистому ковру и подал доктору свой контракт.

– Великолепно! – радостно воскликнул доктор, пробежав документ глазами. Торжествующе поднял голову, глаза его сияли. – Считайте, что вы уже здоровы!

Андрей сдержанно улыбнулся.

– Значит, я могу ехать домой? – произнёс, выразительно вскинув брови. В этот момент Андрей вспомнил радостных клиентов, выскакивавших из кабинета. Наверное, им тоже говорили, что все они «считай, здоровы!»

Но доктор уже отвернулся. Он с напряжённым вниманием заполнял какой-то бланк. Ручка так и летала по белому полю с чёрными линиями! Вся работа заняла меньше минуты.

– Вот вам направление, – произнёс, протягивая бумагу. – В четырнадцать ноль-ноль пройдёте сканирование в корпусе «А», потом получите результат в регистратуре. Окно номер тринадцать. В направлении всё сказано. Желаю успеха!

Андрей был обескуражен подобной скорострельностью. Хотелось спросить что-нибудь ещё, или услышать что-нибудь обнадёживающее. Но доктор вдруг дёрнулся всем телом, потом сипло крякнул, (а может, кашлянул), и провозгласил:

– Пожалуйста, пригласите следующего!

Андрей машинально повернулся и направился к двери.

– И карточку в следующий раз не забудьте принести! – прозвучало в спину.

Андрей кивнул, не оборачиваясь.

– Можете заходить, – произнёс с усмешкой, выйдя в коридор.

Там уже образовалась небольшая очередь.

«Лихо у них тут дело крутится!» – подумалось.

Отойдя несколько шагов, остановился и поднёс к глазам бланк.

«14-00. ЭКСПРЕСС-ЛАБОРАТОРИЯ.

СТРУКТУРНОЕ СКАНИРОВАНИЕ»

– значилось крупными буквами.

До назначенного времени было больше трёх часов. В офис ехать не хотелось. Дома тоже делать нечего: жена на работе, а дочка в школе. Лучше всего покататься по городу. Съездить на море, искупаться в тёплой воде, поваляться на горячем песке час-другой, уж коли выпало такое счастье… Андрей побежал вниз по ступенькам, но уже внизу его вдруг словно пронзило раскаленной иглой. Он судорожно схватился за поручень и рывком остановился. На лбу выступила испарина, сердце застучало. «А дело-то у меня дрянь! – подумал Андрей, с трудом удерживая равновесие и стараясь унять сердцебиение. – Упекут на две недели, нечего и думать!»

Немного отдышавшись, осторожно сошёл с последней ступеньки и направился к выходу.

Глава 3. Ложь во благо

За пять минут до назначенного времени Андрей подъехал к больничной ограде. Миновал будку с охранником, мысленно посочувствовав последнему, что сидит весь день в тесной душной кабине. Быстрым шагом прошёл ко входу. Стеклянные двери распахнулись перед ним, и он очутился в прохладном холле. Тут только он сообразил, что ему нужно явиться в корпус «А», а это совсем в другом месте. Следовало обогнуть здание и идти метров двести вдоль отвесной стены, потом подниматься по лестнице, по коридору… Андрей повернул назад.

«Несколько минут ничего не решают! – сказал себе. – Успею».

Ему повезло. Он появился на пороге кабинета в тот момент, когда сотрудница уже поднялась со стула и собралась уходить.

– Что у вас? – спросила скучным голосом.

– Вот, – выдохнул Андрей, – структурное сканирование. Тут всё написано! – И протянул направление.

Сотрудница помедлила секунду, но бумагу всё-таки взяла. Сведя брови, стала читать…

– Идите в камеру. Снимите всю одежду, потом ложитесь на стол. Вы ведь уже были у нас?

– Конечно! Я всё помню!

И он решительно шагнул к двери, над которой горела устрашающая надпись:

БЕЗ ВЫЗОВА НЕ ВХОДИТЬ!

ВЫСОКОЧАСТОТНОЕ МАГНИТНОЕ ПОЛЕ

Оказавшись внутри небольшой затемнённой комнаты, скинул с себя одежду и направился в соседнее помещение, ступая голыми ступнями по холодным кафельным плиткам. В центре большого зала стоял на постаменте стальной куб высотой в два человеческих роста. Это и была сканирующая установка. Именно в такой Андрей обследовался несколько лет назад. Лежал на диэлектрическом столе, в то время как сверху, от головы к ногам, медленно перемещался прямоугольный объектив.

Андрей приблизился к установке. «Странно, – забеспокоился вдруг. – Почему-то никого нет. А если я что-нибудь сделаю не так?»

В ту же секунду откуда-то сверху послышался женский голос, усиленный динамиками:

– Нажмите зеленую кнопку слева от входа.

– Хорошо-хорошо, – заторопился Андрей. «Вот же черт, она всё видит!» Не мешкая, ткнул пальцем в круглую зеленую кнопку слева от овальной дверцы. В ту же секунду дверца плавно выдвинулась и отошла в сторону, в глаза ударил яркий свет. Ухватившись за верхний обод, Андрей полез внутрь…

А через несколько минут уже вылезал обратно. Ничего особенного с ним не произошло. Снова он лежал на холодном жёстком столе, опять скользил над ним, от головы к ногам, длинный прямоугольный объектив, и было так тихо и странно, словно он попал в иное измерение.

Но закончилось всё благополучно. В четырнадцать двадцать пять он вышел из корпуса «А» и направился прямиком в регистратуру.

В тринадцатом окошке ему выдали розовый жетон, на котором было выдавлено золотом: «R-101».

– Вам нужно пройти в лечебный корпус. Первый этаж приёмного покоя, – бесстрастным голосом произнесла сотрудница, мельком глянув на него из окошка.

– А что у меня? – не удержавшись, спросил Андрей.

– Вам всё объяснит лечащий врач! – был ответ. И эта её бесстрастность придала Андрею уверенности. «Если бы я был болен, она бы мне посочувствовала, – заключил он. – Если сочувствия нет, значит, нечего и волноваться!».

Он без приключений добрался до лечебного корпуса. Удивило его и озадачило странное обстоятельство: возле двери из прочной стали стоял дюжий парень, который подолгу рассматривал подаваемые жетоны, после чего пропускал пациентов внутрь.

Андрей недолго размышлял над этой странностью – через минуту он был уже внутри, и сразу увидел с правой стороны скромную табличку на двери кабинета:

ПРИЁМНОЕ ОТДЕЛЕНИЕ

Приблизившись, несколько секунд стоял в нерешительности, потом осторожно приоткрыл дверь.

Человек, находившийся внутри, пояснил, что все ответы Андрей получит в другом месте, а он сверяет документы: контракт, удостоверение личности, данные структурного сканирования. Если всё окажется в порядке, то будет составлен договор на оказание медицинской помощи.

– Значит, я всё-таки болен? – спросил Андрей упавшим голосом.

Служащий с удивлением посмотрел на него.

– Конечно! Вы пока присядьте! И небрежно кивнул на металлический стул. Поправил бумаги перед собой, сделал озабоченное лицо и принялся писать. Андрей отвернулся. Происходящее нравилось ему всё меньше.

– В общем, так! – произнёс служащий, отрываясь от бумаг. – Вот ваш пропуск, сейчас вас проводят в палату. Там вам всё объяснят. Можете идти.

– Как, всё уже?

– Да-да, идите! – сказал мужчина и нажал на кнопку сбоку стола. В ту же секунду в дверь просунулась тыквообразная голова.

– Проводите пациента в триста восемнадцатую! – приказал служащий и перевёл взгляд на Андрея. – Идите вот с ним, он вас проводит.

– До свидания, – потерянно пробормотал тот.

Служащий не ответил, он уже сидел за столом, что-то сосредоточенно рассматривая перед собой.

Провожатый за всю дорогу не проронил ни слова. С отсутствующим видом шёл по гулким коридорам, молча показывал встречным охранникам какую-то пластинку и, кажется, вовсе не замечал спутника. Андрею было досадно такое равнодушие, с растущей тревогой разглядывал он мрачные коридоры и многочисленных охранников, неизвестно для чего собравшихся здесь в таком количестве. Всё это, а также внезапно вернувшаяся боль в груди, испортили ему настроение, так что он перестал глядеть по сторонам и прошёл остаток пути, уставившись в пол и стараясь ни о чем не думать.

Но скоро его настроение улучшилось. Доктор, поджидавший его в триста восемнадцатой палате, развеял все сомнения. Всем своим видом он как бы говорил: «Зачем переживать? Для этого нет причин. Взгляните на меня, какой я веселый и жизнерадостный. Будьте так же веселы, и тогда всё наладится!». Не успела закрыться входная дверь, а он уже подходил к Андрею, разведя руки и радостно улыбаясь. С первого взгляда Андрей оценил его искренность и неподдельный оптимизм. Это был тип толстяка-добряка, обладающего кучей внуков и отменным жизнелюбием.

Андрей с удовольствием пожал его пухлую ладонь и сел в одно из двух широких кресел, развёрнутых друг к другу. Доктор сел напротив, в руках его невесть откуда появился сдвоенный лист. «Договор» – увидел Андрей надпись сверху листа.

Доктор сразу поспешил успокоить:

– Вы не переживайте! Всё будет отлично!

– Я и не переживаю, – в тон ему ответил Андрей. – С чего вы взяли?

Доктор не ответил. Развернул договор и, нахмурившись, стал внимательно читать.

– В общем так! – вдруг заговорил, будто на что-то решившись. – Не стану обманывать вас, это не в наших правилах! – проговорил с серьёзным видом. – Болезнь ваша довольно опасна, придётся с вами повозиться, но можете быть уверены – всё закончится полным и безоговорочным выздоровлением! Ровно через две недели вы выйдете отсюда живой и… невредимый. Ха-ха-ха! – неожиданно развеселился он. – Живой и невредимый! Неплохо сказано!

Однако, Андрей не спешил радоваться.

– А что со мной? – сдержанно поинтересовался. Хотя, можно было и не спрашивать. В конце концов, какая разница, чем он болен, если ему обещают полное выздоровление? Но вопрос уже прозвучал. Теперь предстояло узнать правду, какой бы жуткой она ни была.

– Так что, у вас злокачественная опухоль! Она уже поразила левое лёгкое, захватила часть диафрагмы и, не сегодня-завтра, доберется до сердечной сумки.

Андрею вдруг стало неуютно. Он уже жалел о своём любопытстве. Лучше бы не спрашивал.

– А скажите, – он облизал пересохшие губы, – как вы будете меня лечить? Будете делать операцию?

– Ну что вы! Какая операция? Это уже давно не практикуется! Мы не калечим людей. Есть другие способы излечения. В вашем случае таких способов три! Это (он принялся загибать пальцы): гормональные препараты, химиотерапия и пресловутые икс-лучи. Изотопы Кобальта, знаете, показали прекрасную эффективность! Но если не действует один метод, мы применяем другой, более радикальный, по мере ужесточения, так сказать. И в конечном итоге получаем полное выздоровление. Так что можете не переживать. Не вы первый, не вы и последний. Через две недели будете абсолютно здоровы. Уж можете мне поверить, я тут всякое повидал!

Андрей опустил взгляд. Промелькнуло в объяснениях нечто странное. Но он не мог так сразу сообразить, что именно его обеспокоило. Впрочем, он не должен вникать во все тонкости. Довольно того, что его обещают вылечить. Две недели – не такой уж большой срок.

– Вам нужно подписать договор, – деловито произнёс доктор и протянул сдвоенный лист. Андрей взял его двумя пальцами, словно боялся испачкаться.

– А что там написано?

– Да всё как обычно. Это типовая форма. Там указан ваш диагноз, перечислены методы излечения, есть ответственность сторон, санкции за неисполнение… в общем, обычный набор формулировок. Мы неукоснительно исполняем требования Федерального законодательства. Придерживаемся самых высоких стандартов! Это то, без чего мы не можем работать на благо наших пациентов!

Объяснение прозвучало несколько туманно, но Андрея оно вполне устроило. Он уверенно развернул сдвоенный лист.

– Где я должен расписаться?

– Да вы прочитайте сначала! – воскликнул доктор. – Чтобы не было потом каких-либо недоразумений.

Андрей помедлил секунду, потом склонил голову и начал читать текст.

Сначала указывались исходные данные: наименования и адреса «сторон», диагноз пациента (что-то маловразумительное, писанное на латыни), приводилась расшифровка структурного сканирования (сущая абракадабра). Далее определялось лечение, назначались сроки и, в самом конце, особые условия ответственность сторон. Андрей с особым вниманием прочитал именно последний раздел, где, среди прочего, говорилось о том, что при допущении ущерба здоровью пациента клиника компенсировала физический и моральный ущерб в довольно внушительной сумме. Ему вдруг пришла в голову забавная мысль: а хорошо бы получить ущерб здоровью и разом обогатиться!

– Прочитали? – услышал Андрей.

– Да, – медленно кивнул, не поднимая головы.

– Всё понятно?

– Вроде бы всё.

– Может, осталась какая-то неясность? – допытывался доктор.

Андрей уже раскрыл было рот, но в этот момент вспомнил странное словечко в «особых условиях».

Доктор заметил заминку.

– Ну же! Говорите!

– Да вот, – пробормотал Андрей в смущении, – там слово какое-то странное… репликация.

– А вы разве не знаете? – удивился доктор.

– Нет. А что это?

– Так это уже давно практикуется! – наставительно произнёс доктор. – Репликация, дорогой мой, это процедура восстановления органики индивида по карте структурного сканирования. Проще говоря, это процесс воссоздания живого субъекта по его физиологической карте. Такая операция позволяет врачу быть уверенным в положительном исходе любой операции, поскольку даёт возможность на любом этапе вернуться в исходную, так сказать, точку и начать лечение заново, но уже с учетом накопленного опыта, что даёт неоспоримые преимущества и обеспечивает стопроцентный успех.

Проговорив столь длинную фразу, доктор с довольным видом посмотрел на Андрея.

– Вы хотите сказать…

– Я хочу сказать, что вам, как и любому нашему пациенту, совершенно нечего опасаться. Даже если предположить наихудшее – что предпринятое лечение не даст положительного эффекта – тогда с помощью специальной установки ваше тело будет восстановлено в первоначальном виде, то есть на момент проведения структурного сканирования. Дальнейшее лечение будет скорректировано с учётом накопленного опыта, это и гарантирует нам полный успех! Но я хотел бы особо подчеркнуть, что такое случается крайне редко. Вам совершенно нечего опасаться.

– Постойте! – воскликнул Андрей. – Я не очень понял – что это значит: будет восстановлено в первоначальном виде?

Доктор закинул ногу на ногу и откинулся на спинку кресла. Подобное разъяснение доставляло ему удовольствие ввиду полной наивности слушателя. А то, что слушатель то бледнел, то краснел, мало его заботило.

– Объясняю популярно! – начал внушительно. – Представьте себе, что некий человек взял и заболел. Заболел по-настоящему, просто жутко заболел, хоть ложись и помирай!

– И что же? – не выдержал Андрей.

– Как – что? – удивился доктор. – Этого бедолагу забирают в обычную клиники и начинают там лечить. Лечат его лечат, и вдруг бац – залечили! Привет семье и обществу! Получите труп!

У Андрея мороз пошел по коже.

– Начинаются всякие там похороны, обычная в таких случаях суета, следуют жалобы со стороны родственников… – продолжил доктор, обозначая мимикой свое отношение к суете и к жалобам. – И вдруг! – Он внезапно прервал плавную речь, даже слегка привстал. – Представьте себе – вдруг этот больной через несколько дней является домой – живой и невредимый. Каково? – Он затрясся от сдерживаемого смеха. – Каково, я вас спрашиваю?

Андрей с изумлением смотрел неизвестно чему радующегося доктора. Или он чего-то пропустил в объяснениях, или у него от страха пропало чувство юмора.

Закончив смеяться и утерев глаза платочком, доктор разрешил возникшее недоразумение.

– Прошу извинить меня за некоторую, так сказать, фантазию. Такого, конечно же, никто не допустит. Нет, вы не так поняли! – вскинулся он. – Я имею в виду, что не допустят похорон и последующего воскрешения пациента. На самом деле тело умершего больного подвергнут дезинтеграции, а затем, пользуясь его структурным снимком, восстановят его в первоначальной кондиции, чтобы всё-таки вылечить и затем передать семье и обществу ко всеобщей и полной радости! Ну? Поняли теперь?

Услышанное было настолько неожиданным, что Андрей растерялся. Материализация, похороны, ожившие покойники, непонятное веселье не вполне адекватного доктора…

– То есть, если я правильно понял… – начал он, сам не зная, что хочет сказать.

Доктор насмешливо смотрел на него, словно бы предвкушая очередную глупость.

– … если я тут у вас помру, то вы меня воскресите?

Доктор умилился подобной наивности.

– Не воскресим! А материализуем! Чувствуете разницу? Мы воссоздадим ваше тело таким, каким оно было в момент его структурного сканирования. А вы при этом и помнить ничего не будете. Для вас не будет ни неудачного лечения, ни смерти. Да и зачем вам всё это знать? Ведь вам ещё жить и жить! Вон вы какой молодой.

«И в самом деле – зачем мне всё это? – подумал Андрей. – Чего я взялся расспрашивать?»

– Ладно, я всё понял. Где я должен расписаться?