Текст книги "Не свой респаун (СИ)"

Автор книги: Александр Изотов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 18 страниц)

Глава 7

Первый залп боли, сводящей мышцы, наконец-то прошёл. Искры в глазах стали оседать обратно, только темнота никуда не исчезала… О, и моё тело никуда не делось, я его прекрасно ощущаю.

Эх, а говорили, отключение – это не больно.

И тут же новый удар, обжигая, молнией проносится по спине. Я выгибаюсь, охая от боли, и, раскинув руки, лечу вперёд.

Куда вперёд?! Я ж в этом вирте всё разнесу…

Коленки подкосились и я, упав, встретился подбородком с твёрдым и пыльным покрытием. Чуть-чуть удалось ладонями смягчить падение, но всё равно посыпался новый фонтан искр из глаз.

– Ох-х, на-а-ахре-е-ен… – шлёпаю я разбитыми губами.

Зрение всё никак не сфокусируется, глаза слезятся.

Я зажмурился. Какие-то кровавые блики перед глазами, словно где-то работает аварийное освещение, пробиваясь сквозь веки.

– Хвага старра дун форра?! – грозный крик раздаётся прямо надо мной.

Я подслеповато поворачиваю голову.

– Чего?

Кто-то закряхтел надо мной, будто заскрипел зубами. Ничего не вижу.

Я сел, ощущая практическими голыми булками холодный пол, и поднял руки, пытаясь снять шлем. Нет, всё, в график такое счастье – я не подписывался валяться на кафельном полу с разбитыми губами!

Руки цепанули сначала пустоту, пройдя сквозь несуществующий шлем. Он же только что был на мне! Пальцы нащупали мои уши, волосы… Уши как уши, а вот волосы прям под ноль состригли!

Я шлёпнул ладонями по полу, приподнимаясь. Распахнул глаза пошире, стал трясти головой… Ну же, что за дымка перед глазами?!

– Старра!!!

И новая молния обожгла мне спину, сверкнув от ягодиц до самого затылка. Одновременно с этим раздался звонкий щелчок, и тут я понял, что меня избивают кнутом.

– Э, да вы охренели, что ли?! – заорал я и забуксовал ногами, опираясь на ладони и пытаясь встать, – Ботаны хреновы!

Возмущение тела, незаслуженно обиженного, придало мне сил, и я выпрямился. Повернулся к размытому силуэту, пытаясь сфокусировать зрение.

– Ты, слышь… – стиснув кулаки, я шагнул вперёд.

И неожиданно увидел…

Это низкая пещера, где на потолке светились какие-то лампы.

А передо мной стоит самый настоящий гоблин, только ростом мне не уступает. Лысая башка, красные зрачки, длинный нос, острые уши, и хищная улыбка, полная зубов.

На его плечах висит клёпанная бронь, подмотанная какими-то ремнями и проводами, в одном ухе продето кольцо, которое одновременно как будто служит гарнитурой.

На поясе у него прицеплена огромная изогнутая сабля, которая выглядит так, словно её сварили из кучи мелких кусков самолётной обшивки. На некоторых элементах клинка даже клёпки остались, а рукоять так вообще будто ручка от какого-то штурвала, даже тормоза велосипедные ещё остались.

Я остолбенел, пытаясь осознать, происходит…

Охренеть! Вот это графика!

Зелёная кожа гоблина блестит в отсветах пещерных ламп, я прекрасно вижу капельки пота, стекающие по подбородку. Или это слюни?

Да всё равно, графон отпадный. Да это ж Параллакс, ну наверняка!

Или я потерял сознание, и это бред? А там меня уже, наверное, медики откачивают.

– Ниандар? – зелёный урод присмотрелся, чуть склонив голову, потом ткнул сложенным кнутом мне в грудь.

Толчок был мощный и ощутимый, я даже чуть отступил, чтоб не упасть. Сейчас, как в фильмах, окажется, что это мне в реальности делают непрямой массаж сердца, поэтому я чувствую удары во сне.

А перед этим дефибриллятором меня пытали… Правда, зачем-то в спину били, ну да ладно, мало ли как я там в этом вирт-коконе долбанулся. Вот врачи и тянулись ко мне, как могли.

– Нианда-а-арр!!! – заорал гоблин, отвернувшись от меня.

Я тоже закрутил головой, наконец рассмотрев то место, где оказался.

Узкая пещера, освещается какими-то светодиодными лампами-кругляшами. Многие мигают, словно доживают свой век, некоторые сыплются искорками.

За моей спиной проход уходит в темноту, а вот за гоблином он расширяется в пещеру побольше. Освещение там ещё скуднее, чем здесь, да и в воздухе висит какая-то туманная взвесь – видно только часть какого-то сооружения посередине, под которой мелькают тени.

Оттуда слышатся крики, щёлкают удары плетью… Жизнь кипит, чё.

Опустив взгляд, я рассмотрел уже себя. Голый, худосочный, я бы даже сказал, дрищавенький, и в одной набедренной повязке. Стандартный набор для начала игры.

Значит, это и вправду Параллакс? Улыбнувшись, я поёрзал пальцами ног. Ту-ду-дунь!

А в Патриаме так нельзя… Кайф!

С улыбкой я повёл плечами и с удивлением отметил, что боль уже исчезла. Хотя меня вот же, только что били, да ещё и по голой заднице.

Коснувшись губ, я заметил, что они уже целые. Так это сон или Параллакс?!

Ух, класс! Я завертел головой, пытаясь увидеть или отыскать хоть какой-то интерфейс.

Если это игра, то это просто поразительно. Ведь наши земные виртуалки – это всё равно неполное погружение.

Лежишь себе в коконе, смотришь в экранчик, управляешь мысленно персонажем. Но всё равно ощущаешь, как пальцы бьют по кнопочкам при использовании скиллов, как потеет лоб под забралом, как немеют булки от долгого лежания.

Ну да, вирт-кокон может пыхнуть жаром в лицо, имитируя огонь. Подуть кулерами, изображая ветер. Даже немного толкает в бока мягкими валиками в ложементе, чтоб как-то отмечать удары.

Здесь же…

Я снова поёрзал пальцами ног, почёсывая подушечками пыльные каменные плиты. Холодные…

И сквозняк из пещеры дует неприятный, зябкий. И эта мерзостная вонь – прелая сырость, плюс мокрая пыль, да ещё потные, давно немытые подмышки.

Охренеть погружение!

Я приблизил пальцы рук к лицу и с глупой улыбкой стал рассматривать их. Обычная кожа, с вязью прожилок, но я вижу её даже лучше, чем в реальной жизни. Так-то у меня всегда был небольшой минус.

– Тага денр ме хирта!

Я поднял взгляд… Это кто-то ответил гоблину из большой пещеры на каркающем языке, и какая-то фигура в тумане махнула мечом.

Мой собеседник сразу же повернулся и ткнул мне в грудь кнутом, потом сделал очень даже понятный знак, махнув рукой за спину:

– Гарра!

Я нахмурился, но не сдвинулся с места. А гоблин уже отвернулся, сделал пару шагов, и до него не сразу дошло, что я не послушался.

Он резко крутанулся, и свёрнутый кнут змейкой выскользнул из его руки, окровавленный кончик угрожающе упал рядом с моими ногами. Гоблин захрипел от злости, чуть поднял подбородок, что-то рыча.

А потом рявкнул, мотнув головой назад:

– Гарра ракста!

– Да иди нафиг, – я усмехнулся и сложил руки на груди.

Так, предположим, что это и вправду Параллакс. Чего там, человечество в опасности?! Ну, тогда я сейчас покажу, как надо играть…

Это, наверное, первый моб. Сражение с ним, должно быть, будет моим посвящением в герои.

Как гоблин дёрнул рукой, и как кнут, взвившись с пола, полетел в мою сторону, я даже не заметил. Просто через несколько секунд грудь взорвалась болью, и меня согнуло, отбросив на полметра.

Плюхнувшись на задницу, я снова увидел перед глазами багровый отсвет, словно от аварийной сирены. Что-то мне уже не нравится Параллакс.

– Ты, урод… – сидя на полу, я коснулся груди и удивлённо стал рассматривать кровь на пальцах.

На груди была неглубокая рассечённая рана, но она на глазах стала затягиваться. Несколько секунд, и снова мои рёбрышки целые, белеют девственной худосочностью.

А вообще, в реале я был помощнее. Всё-таки папаня заставлял всё детство следить за формой, и вбил эту привычку в подкорку.

Надо мной нависла тень, и гоблин нагло упёр рукоять кнута в мой подбородок, приподняв его. Заглянул в глаза, потом повыше, словно что-то читал на моём лбу.

– Дитр навун… – он прищурился, потом скривил губы, пытаясь произнести незнакомое слово, – С-са-а-ан-ни-а… Санниа!

– А? – вырвалось у меня, – Ну да, Саня…

Я шлёпнул себя по лбу, но ничего, кроме склизкого пота, не ощутил. Где он это прочитал?!

Так-то по-хорошему надо бы уже вскочить и отвесить ему неплохой хук слева, прямо в ухо с серьгой-гарнитурой. Ну, он же не сильно крупнее меня – ростом чуть пониже, только в плечах пошире.

Но тут в пещеру прошёл ещё такой же гоблин, только с огромным чёрным ирокезом на башке, и в круглых сварочных очках. У этого урода выпирал огромный живот, на котором клёпанная бронь едва стягивалась.

На поясе у панка висел уже не меч, а самый настоящий бластер – больше я никак не мог назвать эту бандуру, напоминающую пистолет со светящейся колбой вместо дула.

Когда новоприбывший повернул лицо ко мне, тряхнув ирокезом, в его очках заёрзали шторки, спиралью вытянувшись из дужек к центру – словно сфокусировался. В центре линз засветились красные огоньки.

– Ниандар мандар шпинг! – он довольно осклабился, разглядывая меня механическими зрачками, и даже облизнулся, – Шпинг мандар, хо-хо-хо!

Я попятился, скользя на пятой точке. Какой ещё мандар-шпинг, вашу виртуальную мать?!

Это что за мобы такие?!

Так, где там эти ботаны?

– Теодо-о-ор Богданови-и-ич! – заорал я, поворачивая голову направо и налево.

«Ыч! Ыч! Ыч!» – унесло эхо мой крик по пещере.

– Хвага горр ханун? – панк переглянулся с лысым, и тот пожал плечами.

– Мандар шпинг! – он небрежно махнул рукой и шагнул ко мне, протягивая руку.

– Э, уроды, – вырвалось у меня, – Никакого нянда-манда! Вы не в моём вкусе!

И тут же я, крутанувшись и уперевшись ладонями в пол, дал низкий старт, как заправский бегун. Зябкий ветерок заботливо огладил голую кожу, забираясь даже под набедренную повязку, подсказывая, что я набрал очень даже приличную скорость.

Наверное…

Что там в темноте узкого прохода, меня не интересовало, потому как до меня уже начало доходить, что эта игра гораздо более реальна, чем безобидная виртуалка Патриама. И эти гоблины-переростки позади, если захотят, устроят мне настоящий нянда-манда-шпинг!

Под повязкой по бёдрам хлестало самое настоящее хозяйство, а значит, эта виртуалка может быть с невероятно полным погружением!

Я притопил ещё сильнее… На хрен, на хрен, на хрен!!!

Что-то смешно чавкнуло позади. Тёмные рубленные стены пещеры озарились вспышкой, будто что-то яркое резко подлетело ко мне, коснувшись спины…

И тут же дикая боль скрутила меня, бросив обратно на пол. Мышцы свело судорогой, как от тока, и я здорово долбанулся лбом, да так, что искры сыпанули из глаз. При ударе снова мигнул красный свет, только гораздо ярче, и этот красный фон даже остался, никуда не исчез из поля зрения.

Искры так и крутились перед глазами, не могу двинуться… О, может, это хороший знак? Я уже выхожу из игры?!

Но нет… Прямо передо мной на плиту опустилась грязная зелёная нога с огромными жёлтыми ногтями. Потрескавшимися, как старая доска.

– Ниандар шпинг, Санниа, – довольно произнёс гоблин, а потом я почуял, как меня подхватили за ногу и потащили обратно.

Глава 8

Несколько секунд обжигающего трения щекой о неровные каменные плиты здорово отрезвили.

Эти гоблины никуда не исчезают. Мир реальный настолько, что даже не надо себя щипать.

Но ведь раны заживают на глазах? Значит, это – игра.

Саня, очнись уже… Это – игра!

– Эй, – я попробовал крутануться и ткнуть кулаком в зелёные пальцы на моей лодыжке.

Не особо-то получилось, все движения были теперь какими-то заторможенными, но мои рывки заметили.

Меня тащил гоблин с кнутом, а другой так и стоял у выхода, держа свой пистолет кверху дулом – от светящейся колбы шёл лёгкий дымок. Кажется, я понял, из какого оружия меня так красиво перехватили в коридоре…

Переросток с ирокезом улыбнулся мне, и шумно втянул этот дымок ноздрями.

– Штунна! – выдыхая дым, произнёс он.

Кнутовщик отпустил мою ногу, а потом вдруг перехватил меня за шею и рывком поднял, заглядывая в глаза. Что-то прорычал, и стал поднимать ещё выше, отрывая меня от пола.

Перед глазами замелькали искорки, снова засветилась красная сирена. Я заболтал ногами, пытаясь захватить немного воздуха, и всё-таки удачно заехал лысому в глаз. О, надо бы ещё добавить.

Тот даже не дёрнулся, а резко перехватил мою ногу зубастой пастью, тяпнув за пятку, а потом выплюнул.

Мне, наверное, было больно, но ощущения дошли будто ватные, словно нога занемела. Какой-такой «штунной» пальнули в меня, что всё тело так контузило?

Гоблины развернулись и бодро пошли в пещеру. Меня так и держали за горло, но при этом прижали локтем к боку, как строптивого домашнего питомца. Ноги елозят где-то по полу, вялыми руками я пытаюсь снять стальные когтистые пальцы с шеи…

Пещера открылась во всей своей красе. На вырубленных высоких стенах закреплены в несколько рядов железные длинные балкончики, по которым деловито снуют такие же гоблины – их тени мечутся под скудными лампами.

Тут и там они гонят полуголых людей: парни, девушки, в основном молодёжь. Бедняг выгоняют из тёмных входов в стене, толкают по балкончику к лестнице, заставляют спускаться.

Все потоки пленников стекаются вниз, туда, куда двигались и мы с моими «нянда-шманда».

Игра почему-то не делала различий между парнями и девушками, и все одеты только в набедренные повязки. Некоторые девчули пытаются прикрыть грудь, некоторые в ужасе уже не обращают внимания, сбиваясь в стайки с другими пленниками.

Да, естественно, такое обилие голых сисек должно было бы захватить моё внимание, но, когда это всё происходит в такой обстановке – становилось только страшнее.

Я вывернулся, и на миг моё зрение выхватило впереди, в центре огромной пещеры, гигантское сооружение. Это, кажется, статуя, но всю пещеру заволокло дымом и пылью, и сквозь них я вижу только какой-то силуэт.

Ой, не знаю, в честь кого эта статуя, но это точно не человеческая фигура. Где-то на недосягаемой высоте затрещали лампы, рождая несколько вспышек, и мне вдруг почему-то показалось, что это силуэт… Пятачка?!

Ну да, Пятачок… Поросёнок, лучший друг Винни.

Чего?! Я даже на миг замер, пытаясь разубедить самого себя. Это не может быть.

Лампы потухли, и наваждение исчезло. Но блин, я ведь точно видел поросячий пятак и круглое пузико.

– Энна шпинг! –хрипло заорал кто-то рядом.

– Дреппар, – коротко рявкнул гоблин с ирокезом, махнув кричащему.

Я в этот момент, в своих вялых попытках вырваться из объятий лысого, крутанулся, чтобы увидеть, как один из гоблинов в паре шагов от нас махнул щербатой саблей, врубая её в грудь какому-то парню. Кажется, это про него сказали – «энна шпинг».

И я замер, округлив глаза… Это что за нафиг?! Его ж убили!

Парень упал замертво, пару раз дёрнувшись, а гоблин, довольно осклабившись, провёл клинком вдоль своего рта, длинным языком слизывая кровь.

Девушки вокруг него завизжали в ужасе, другие парни испуганно стали отступать. Но кто-то, надо отдать должное, кинулся с кулаками на убийцу.

Завязалась небольшая потасовка, появились ещё гоблины…

– Иди сюда, сволочь! – зазвучал чистый русский.

Правда, силы были неравны. Гоблины не обязательно даже махали оружием – некоторые просто выставляли ладонь, и смельчаков сносило с места, как сбитые шаром кегли.

– Мандар сардва! – смеялся, отряхивая ладони после странной магии, гоблин, – Сардва!

– Энна шпинг? – заорали откуда-то с другой стороны.

– Дреппар! – снова коротко рявкнул гоблин с пистолетом.

И снова вскрик боли, а потом визги ужаса.

«Дреппар» – это слово как-то резко вклинилось мне в мозг. Плохое слово, после которого подчинённые этого панка вытаскивают клинок и убивают.

Я для них «нянда шпинг», а эти, которых режут…

– Энна шпинг? – донеслось откуда-то ещё.

– Дреппар! – даже уже не глядя в ту сторону, буркнул панк.

Ясно, что «нянда» ценнее, чем «энна»… Я перехватил взгляд одного такого «энна шпинг» как раз перед тем, как в него воткнулся клинок.

Тут лысый куда-то дотащил меня и грубо сбросил на пол. Я ухнулся, стукнувшись локтем, и схватился за шею, с облегчением вдыхая спасительный воздух.

Тело вроде бы пришло в себя, руки уже не такие вялые, и пятки отлично чувствуют неровности пола. Но о том, чтоб подняться, речи ещё пока не шло – едва я пытался встать на четвереньки, как чувствовал головокружение, и валился обратно.

Стукнувшись затылком о какую-то стенку, я посмотрел вверх. Над нами нависала, исчезая в дымке, та самая статуя – именно к постаменту, на котором она стояла, меня и подтащили. Что там сверху, мне видно не было, но вот то, что ноги у этого монумента явно с копытами, я разглядел.

Гоблины, у которых в пещере статуя огромного Пятачка. Я так и таращил глаза, пытаясь придумать этому хоть какое-то объяснение…

Они ему поклоняются? А может, я всё-таки ошибся?

Рядом со мной падали на пол ещё люди. Парни, девушки, мужчины, женщины.

Прямо на меня ухнулась девушка. Черные, как смоль, волосы, испуганные заплаканные глаза…

– Ой, что же это… – затараторила она, вдруг прижавшись ко мне, – Ой, да как так-то… Это сон! Это сон!

Она больно уткнулась лбом мне в щёку, спрятала лицо мне в шею, и прижалась так, что дышать стало нечем.

– Поросёнок, поросёнок…

– Э, ты чего? – прохрипел я.

– Я выбрала поросёнка!

Она была, как и все, почти голая, в одной набедренной повязке. Я прекрасно ощущал её тепло и мягкость – такие податливые и в то же время упругие округлости. В любой другой момент я бы возбудился по самое не хочу от такого подарка в своих руках.

– Где поросёнок? – она расплакалась, – Это же сон, да?!

Я только поражался тому, до чего настоящие ощущения. Каждый прекрасный сантиметр её тела, прижимавшегося ко мне, ощущался реальнее, чем в настоящей жизни. Падающие мне на шею слёзы смачивали кожу, стекая струйками вместе с моим потом, а её сбивчивое дыхание чуялось горячим ветерком.

Если это игра, то это просто невероятно! Интересно, она человек? Или создание самой игры, так называемый энписи?

– А-а-ах! – девушка вскрикнула, когда её резко оторвали от меня, и попыталась ухватиться.

Острые ногти резанули мне плечи, и я тоже попытался перехватить её руку. Не отдам!

– Сардва! Тренна шпинг! – незнакомый лохматый гоблин, замотанный в белую бронь, махнул гнутой дубиной, с хрустом попав мне по пальцам.

– А-а-а! – я перехватил руку, баюкая сломанные пальцы, а гоблин, закинув себе на плечо прекрасную добычу, склонился надо мной и одобряюще кивнул, даже похлопал меня по плечу, – Ниандар…

И расслабленной походкой понёс ёрзающую девчулю куда-то в сторону. Там он её сбросил в толпу таких же оборванцев, и пошёл дальше, высматривая ещё кого-то.

Гоблины собирали со всего огромного зала свой двуногий урожай, сгоняя народ к статуе. До меня дошло, что при этом они ещё и сортировали нас:

– Тунна шпинг! – пальцами тыкали в одну сторону, потом в другую, – Тренна шпинг!

Нас тут, у подножия, копошилось не меньше полусотни. Гоблины подходили, хватали кого за плечо, кого за ногу, и отшвыривали, как мешки, в разные стороны, пытаясь раскидать на отдельные кучки.

– О-о-о, фардар шпинг, – донеслось довольное.

Как-то так получилось, что рядом со мной уже никого не было. Я оказался в одиночестве с краю последней копошащейся кучи, и оттуда на меня даже стали подозрительно посматривать.

В пещере появился зелёный урод, так напоминающий священника, одетого в какую-то хламиду. Что-то вроде крашенной в фиолетовый цвет мешковины, но при этом прошитой золотыми нитями. На голове у гоблина красовалась корона из перьев, вроде как у индейских вождей, а вся шея была плотно до самого подбородка увешана клыками и зубами так, что он с трудом поворачивал голову.

Он, гордо подняв подбородок и опираясь на посох, шёл мимо нас, копошащихся на полу оборванцев. Посох у него выглядел довольно странно – корявое деревянное древко из зеленоватой породы дерева, а вот с середины тянулась металлическая вставка – будто ствол от лазерного плазмогана приладили. И по этому стволу бегают кислотно-зеленоватые огоньки от середины и до самого верха.

– Лурда! – вдруг рявкнул он, недовольно показав на кого-то в толпе пленников, – Энна шпинг?

А потом сам же поднял посох, повернув «плазмоганным» дулом, и с конца сорвался тонкий зелёный луч, воткнувшись в одну из девушек. И «энна шпинг» просто исчезла, только несколько искорок упали на пол в этом месте.

Нет, оно, конечно, всё ужасно, и мне было очень жаль бедняжку. Но это игра, и надо было уже что-то предпринимать.

У меня сразу же загорелись глазки при виде чудо-посоха. Вот это оружие, охренеть! Мне срочно нужно такое…

Гоблин-вождь шёл мимо нас, довольно кивая головой, будто оглядывая боевые трофеи. Его подчинённые, помахивая кнутами и гнутыми саблями, тоже обходили нас, следя за порядком, чтоб никто не сбежал.

Я снова откинулся затылком на постамент. Так, пока всё равно в движениях ограничен, надо что-то делать. Голова гудит, подрагивает перед глазами красное освещение, но уже поменьше.

Где интерфейс? Это же игра, какую-то же информацию я должен видеть…

Здесь не было, как в привычном «Патриаме», очков здоровья. Не выскакивала информация перед глазами о нанесённом и полученном уроне.

Зато красные вспышки перед глазами каждый раз, как меня бьют. Ага, это значит, типа как в стрелялках – шкалы здоровья нет, но о том, что мне плохо, я узнаю по кровавому обзору. Ну, и по болевым ощущениям тоже, естественно.

Я подвигал пальцами, которые мне сломали дубинкой. Уже почти не болит. Отлично.

А инвентарь у меня есть?

Я открыл глаза и с сомнением осмотрел себя, практически голого. Повязка слетела чуть в сторону, открывая немного лишнего, но в этой обстановке было уже не до стыда.

Никаких поясов, мешочков… Инвентаря не вижу. А может, его как-то открыть можно?

– Ниандар шпинг? – раздалось прямо надо мной.

Я поднял голову, и посмотрел в удивлённые глаза вождя гоблинов. Тот пытался склонить голову надо мной, но ему мешал ошейник из кучи зубов и клыков.

– Нянда, нянда… – пробубнил я.

И опять довольная улыбка, вождь аж закачал головой, как рыбак, довольный таким уловом. Им всем очень нравится моя «нянда».

У меня как раз начали отходить онемевшие конечности, больно покалывая, будто я полдня лежал в одной позе. И в какой-то момент мне стало понятно, что контузия прошла.

– Ну что, сыграем?! – улыбнулся я.

Резко метнувшись к гоблину, я одной рукой перехватил его посох, а другой впечатал кулак в ненавистный зелёный подбородок. Мысленно я уже видел картину, как хрустит его челюсть, и как от удара высыпаются наружу острые зубы.

Ни в одной игре гоблины не были серьёзными противниками, даже если они такие переростки…

Что-то действительно хрустнуло, но только не челюсть, а мой кулак. Я словно по чугунной чушке долбанул со всей дури, и сразу же почувствовал, как всю кисть пронзила лютая боль.

Кажется, опять сломал…

– А-а-а! – я отлетел от него и не сразу понял, что посох вождя остался у меня в руке.

Тяжело дыша и прижимая сломанную кисть к животу, я опёрся на посох, чувствуя, как под щекой мерцают гудящие огоньки, бегающие по плазменному стволу.

Лютая боль мешала думать, тем более, с одной рукой много не навоюешь, но мне и не надо драться. Нужно только шмальнуть в него…

Двинуться-то у меня получилось, но вот посох рвануть вверх не удалось – я как будто столб из земли попытался вырвать. Пока посох опирался на кончик древка, всё ещё было нормально, поэтому я не сразу понял, что орудие имеет колоссальный вес.

Подёргавшись, я понял, что посох даже на миллиметр от земли не оторвался. Вот он стал крениться, заваливаясь, и я упёрся ногами, пытаясь удержать оружие вертикально.

Куда там, в нём же… да в нём хрениллион тонн!!! Я просто ничего не могу сделать.

В последний момент перед тем, как посох упал на землю, я разжал пальцы, чтобы их не раздавило, и убрал ногу. Такая масса должна была проломить каменные плиты, покрывающие пол, но нет – палка с металлическим набалдашником в виде ствола упала и… зазвенела как палка с металлическим набалдашником.

Отскочила пару раз, откатившись к ногам своего хозяина, да замерла.

Не теряя ни секунды, я снова подлетел, чтобы схватить посох, рванул его… и чуть все жилы не порвал. Так я и дёргался под ногами вождя, пытаясь поднять неприподъёмное оружие.

Так, ясно, уровнем до посоха этого я ещё не дорос…

Мне казалось, что сейчас меня кинутся наказывать, но надо мной грохнул издевательский смех. Ржал и вождь, потрясая перистой короной, и его прихвостни, видевшие всю картину. Даже кто-то из пленников, кажется, захихикал…

Я выпрямился. Повреждённая рука уже не отзывалась такой лютой болью, и я даже ощущал, как под кожей потихоньку срастаются поломанные косточки.

Мы с вождём были одного роста. Я с ненавистью вытаращился на него, и вот этот взгляд ему явно не понравился.

– Лурда сардва! – рявкнул он, просто отвесив мне оплеуху.

Меня, наверное, снесло, как будто машиной сбило. Точно я не знал, потому что от удара сразу отключился.