Текст книги "Подлинная история девочки-сорванца."

Автор книги: Александр Машков

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 5 страниц)

– А это что? – спросила мама.

– Саша подарил тебе с братиками…

– С братиками? – удивилась мама, но, увидев счастливую рожицу Толика, всё поняла.

Пирожных осталось и на следующее утро, как бы Юрик ни капризничал вечером, желая перепробовать все виды сладостей.

Мама не стала расспрашивать меня ни о чём и подначивать дочку, она ласково и с какой-то растерянностью поглядывала на моё задумчиво-мечтательное лицо, иногда вздыхая.

Я тоже молчала, хотя грудь распирало от желания поделиться с мамой своим счастьем.

Всё-таки мама увела меня в свою комнату, долго, молча, обнимала и даже целовала, потом, осторожно, спросила, как прошло моё первое свидание.

– Мама, какое же это свидание? – удивилась я, – На свидание ходят взрослые! А мы ещё маленькие.

– Маленькие не могут встречаться? – засмеялась мама.

– Вот мы и встречались, как маленькие. Саша угощал меня какао с булочкой, чаем с пирожными…

Мама, он хотел познакомить меня со своей мамой, а я отказалась…

– Не в чем пойти? – догадалась мама, я кивнула. Мама предложила:

– Может, всё-таки оденем тебя поприличней, Саша, а машинку в кредит?

– Нет, мама, я не только из-за одежды…

– А ещё почему?

– Стесняюсь я…

– Правильно, дочка, вы ещё не узнали друг друга как следует, не стоит торопиться. Выросла уже, девочка моя, – почему-то огорчилась мама, – Уже и влюбляться стала…

– Мама! – подпрыгнула я, – Что ты такое говоришь?! Всего лишь подружилась с мальчиком! Мало у меня, что ли в друзьях мальчиков?!

– Успокойся, Сашенька, я не хотела тебя обидеть, – засмеялась мама, усаживая меня к себе на колени, – Тяжёлая какая стала! Вот приедет папа, подсчитаем финансы…Когда же папа приедет? – грустно спросила мама сама у себя.

Я тоже хотела бы это знать.

Теперь, попивая чаёк и закусывая вкусным пирожным, я вспоминала вчерашний вечер и думала над мамиными словами. Неужели я влюбилась? Не может такого быть! Влюбляются взрослые, дети могут только дружить! С другой стороны, что такое дружба? Есть такие друзья, что дня друг без друга прожить не могут. Вон у нас в классе, Лёшка и Лёнька, они даже похожи друг на друга, хотя Лёшка тёмный, а Лёнька рыжий. Сидят за одной партой, сколько бы Раиса Ивановна не пыталась их отсадить к девочкам, всё время вместе. Или Борька. Что, хотите сказать, тоже в меня влюбился?! Чепуха какая! Чтобы Борька, и влюбился!

Сегодня после уроков возле входа нас ждал папа Толика. Трезвый.

Толик на секунду замер, потом бросился к папе и обнял его.

– Пойдём, сынок, я выписал тебе доверенность, взял документы, сейчас получим пенсию и сходим, купим тебе что-нибудь из одежды, и покушать.

Толик обернулся, умоляюще глядя на меня. Я улыбнулась:

– Конечно, Толик, иди. Будет время, заходи!

Я улыбалась, а в горле стоял комок. Привыкла я уже к брату.

Зверевы ушли. Я постояла и пошла домой. Меня догнал Борька, молча отобрал у меня портфель и зашагал рядом.

Пусто стало в доме, тоскливо. Немного поработав над домашними заданиями, вышла во двор.

Борьки не было. Тогда я решила сделать, что делал в последнее время Толик: наносить воды, хотя бочки были почти полные, принести дров и угля, потом помыть полы везде, включая мамину комнату.

Что я и начала делать. На колонке меня догнал Борька:

– Где Толька?

– Домой ушёл, – буркнула я.

– Поругались, что ли?

– Папа за ним пришёл.

– Трезвый? – я с удивлением глянула на Борьку:

– Да, трезвый. Он же папа, Толька соскучился по нему.

– Это хорошо, – вздохнул Борька, а я не поняла, почему «хорошо». Потому что у Толика всё стало налаживаться, или потому что его больше не будет у нас.

– Сань, – предложил Борька, – давай я тебе помогу, потом вместе уроки сделаем.

– Мне ещё пол надо помыть.

– Я буду грязную воду выносить, а чистую набирать, – я подумала и согласилась.

В этот вечер Толик так и не пришёл, Саши тоже не было. Хоть Борька старался развлечь меня изо всех сил.

Вечером пришла мама с Юриком.

– Что ты такая невесёлая? – спросила она меня, – Где Толик?

– За Толиком пришёл папа, – вздохнула я.

– Трезвый?

– Да.

– Так радоваться надо! – сказала мама, – Не зря ты к ним ходила.

– Не зря, – вздохнула я, обнимая Юрика, который подошёл ко мне и встал между колен.

– Не расстраивайся, Саша, придёт он ещё, опять уроки вместе будете делать.

– Саша тоже забыл про меня… – мама рассмеялась:

– Вот откуда твоя меланхолия! Никто про тебя не забыл, глупенькая! Все помнят о тебе и скучают! И у тебя есть мы с Юриком!

Я улыбнулась. В самом деле, что это я?! Самые дорогие люди рядом со мной, а я расклеилась!

…Звонит будильник. Я открываю глаза. Темно, как ночью. Потянувшись, осторожно встаю.

Братик не покидает меня, говорит, что со мной ему тепло и ничего не страшно. Его беспокоят какие-то детские страшные сны. Он пробовал спать один, наверху, но чего-то испугался и перебрался ко мне. Теперь на верхнем ярусе пустая разобранная постель. Я поставила табуретку и заправила Юркину кровать. Пусть спит со мной. Мне тоже хорошо с ним.

Борька на дворе опять лепит снежки. Я показала ему кулачок.

– Ну, Сань, давай поиграем, теплее будет!

– Некогда, Борь, сам знаешь.

– Мы всегда успевали!

– Ты всегда исподтишка! – Борька засмеялся и перекинул мне снежок. Я подхватила и вляпала ему в грудь.

– Ты что? – опешил Борька. Я засмеялась:

– Хоть раз в тебя попасть, а то вечно прячешься!

– Ах ты… – но я уже бежала домой. Снежок меня не догнал.

Дома уже был готов завтрак, а Юрка опять ждал меня возле умывальника, закрыв глаза.

Я умыла Юрика и покачала свой зуб. Завтра выпадет.

– Юра, давай я тебя понесу, – предложил Борька, когда шли в сад.

– Меня Саша понесёт.

– Саша девочка.

– Ну и что, она сильнее.

– Сильнее, – согласился Борька, – но я же мальчик.

– Я тоже мальчик.

– И что?

– Пешком пойду.

В классе за партой сидел Толик. Я поняла, как соскучилась по нему, лишь увидев его. Толик тоже заулыбался:

– Привет…

– Толик, я по тебе так соскучилась! Что вчера не пришёл?

– Мы с папой уже поздно домой пришли, темно было.

– Как там у вас?

– Нормально. Чисто, мне выделили угол побольше, дядя Коля огородил его фанерой, у меня теперь даже край окна есть! Купили мне кое-что… Дядя Коля, между прочим, в нашей новой школе будет тренировать ребят. Приглашал прийти, посмотреть! Если понравится, запишет в секцию.

– Нам можно?

– Можно. Дядя Коля говорит, чем раньше займёмся, тем лучше. Говорит, мы сейчас более гибкие.

Звонок не дал договорить. Сегодня у нас было рисование. Одно время я была в лидерах, неплохо рисовала, пока не пришла новенькая, Оля Кабанова. Её, кстати, посадили с Сашей Малковым, потому что Гутман куда-то уехала с родителями, воспитывать других мальчиков.

А у Саши с Олей завязалась тихая дружба. Они были незаметные, сидели себе, даже не разговаривая друг с другом, но видно было, что им нравится общество друг друга. Иногда видно было, как они улыбаются. Вот и вся дружба. Оля была высокой девочкой, если бы они ходили с Сашей, было бы смешно. Я представила себя с Толиком. Ничего не смешно, если считать его братом…

Так вот о рисовании. У меня рисунки были плоские. Если мне говорили нарисовать тарелку, я рисовала её, как будто смотрю сбоку, а Оля рисовала объёмно, красиво. Всё у неё получалось живым. Она ходила в изостудию, мечтала быть художником. Всем нравились её рисунки.

Я хочу рассказать о рисовании. Рисовали мы цветными карандашами в альбоме для рисования. Нам Раиса Ивановна задавала нарисовать не что-то конкретное, например, некоторые поставят на стол вазу с цветами, и предлагают нарисовать. Нет, Раиса Ивановна предлагала нарисовать предмет, как он представляется ученику в воображении.

Иногда предлагала рисовать на свободную тему. Я рисовала парусники. Но опять же в профиль.

У Оли паруса были, как паруса, а у меня, как мои куцые косички.

Что ещё интересного? Карандаши надо было точить, и у нас были точилки. Тогда только появлялись такие точилки, в который вставляешь карандаш, крутишь, и карандаш затачивается…

Нет, у нас точилки были другие! Представьте себе крохотную разделочную доску, размером в 5 см. в длину и 1,5см. в ширину. Ручка выполнялась в виде рыбки с чешуёй, чтобы не скользила, внутри было выбрано квадратное отверстие для карандаша, а с торца был приделана режущая кромка. Вот таким чудом техники мы и точили карандаши.

Урок чтения нам обставляли следующим образом: учительница предлагала пьесу, мы распределяли роли читали, как будто играя пьесу…

Так же Раиса Ивановна иногда читала нам интересные рассказы, когда уставала, давала почитать кому-нибудь ещё.

Помню мучения некоторых учеников, в первом и даже втором классе читавших по слогам, не в силах запомнить буквы. Странные люди, думала я, что тут запоминать? Они сами запоминаются, как будто всегда были в памяти. Юрик в четыре года и то умеет читать.

Помню, как-то задумалась о названиях. Например: «дом», «сопка», «мама», «папа». Откуда я знаю, что они так называются? Я решила, что это я так их назвала. Так и буквы. Если умеешь говорить, значит, и читать должен уметь.

После уроков мы с Борькой и Толиком пошли домой, на ходу обсуждая, во что сегодня будем играть вечером. Решили, что сегодня построим снежную крепость с соседскими ребятами, а завтра будем её штурмовать. Будет время, покатаемся на санках с горки.

Сделав уроки, Толик убежал домой переодеться… и не вернулся.

Саши опять не было.

Мы с Борькой и соседскими Витькой и Колькой выкопали в углу забора приличную яму, сделали крепость. Теперь можно было стоять в полный рост и закидывать снежками наступающих.

Потом с удовольствием, смехом, визжанием девчонок, что подошли отовсюду, катались с горки до самой темноты.

Домой пришла весёлая, раскрасневшаяся, в мокром лыжном костюмчике, в старом, в новом на уроки пойду. Скоро физкультура. Мы все уроки заменяем на предметы, типа арифметики, а потом уделяем физкультуре целый день. Становимся на лыжи, и в парк. Парк у нас соседствует с леском, есть и ровные поля, небольшие подъёма, спуски. Так целый день и ходим, с перерывами, смехом и шутками.

Шутки шутками, подумала я, а Саша куда-то пропал. Я вспомнила кино «Девчата» и мне стало грустно. Может, Саша поспорил с кем-то, что я за ним буду собачкой бегать? Сейчас выжидает время, когда побегу к нему. Побежала бы, подумала я, если бы знала, куда бежать.

– Что случилось, Саша? – поинтересовалась мама, после того, как я переоделась в сухое, повесив сушиться мокрый лыжный костюмчик возле печки, – Пришла такая весёлая, а сейчас опять загрустила?

– Толик побежал домой, переодеться, и не вернулся. Саша второй день не приходит, забыл он про меня… – голос у меня предательски задрожал.

– А ты не пробовала узнать, что с ним?

– Но я не знаю, где он живёт, в какой школе учится!

– И не спросила?

– Зачем? Он же знает, где я живу…

– А если он заболел? Он мог заболеть?

– Не мог он заболеть, он спортсмен, а если бы даже заболел, прислал бы кого с запиской.

– Может быть, Саше некого послать? Ты бы послала маму к Саше?

– Ты бы сама сходила.

– Да, ты права, Сашенька. Ты говоришь, они военные? Вдруг их внезапно перевели куда-то? Ты же знаешь, время сейчас неспокойное.

– Может быть, – согласилась я, – Я даже не спросила, кем служит Сашин папа.

– Ну, не переживай, Саша, всё образуется. Дай, я тебя поцелую и идите, почитайте сказку, и ложитесь. Утро вечера мудренее.

Так мы с Юриком и сделали, у нас ещё не кончилась книжка про доктора Айболита.

…Звенит будильник. Я просыпаюсь в хорошем настроении, что-то должно сегодня случиться хорошее! Юрик сопит рядом. В темноте плохо видно его личико, но всё равно я знаю, что оно у Юрика милое.

Сегодня что? Среда. Неделю я уже здесь… – появляется мысль. Какая чушь лезет в голову! Здесь я уже всю жизнь! Ну, почти. До этого мы жили в офицерском общежитии. Всё не помню, но там было очень весело, детей куча, по коридорам носимся не только бегом, но и на великах. Трёхколёсных. Натыкаемся на взрослых, те негромко ругаются…

Дом был старый, перила деревянные, с точёными балясинами, и вот, однажды я просунула голову, чтобы сверху посмотреть вниз, а назад не могу голову вытащить. Стою, плачу. Проходила соседка и освободила меня. Вспоминается ещё, как примёрзла языком к дверной ручке.

Я думаю, все примерзали, увидев росу на ручке. Так и хочется её слизнуть.

Почему мне подумалось про неделю? Приснился неделю назад какой-то странный сон. Про что? Никак не могу вспомнить… Вроде как про то, что я была взрослой, какие-то тени, муть, одним словом.

Борька всё веселее. Помня, что сегодня должно произойти что-то хорошее, я разделила его хорошее настроение, и мы побросались снежками. Весёлая и раскрасневшаяся прибежала я домой.

– Ну вот, – сказала мама, – Утро подняло всем настроение!

– Да, мамочка, сегодня я ожидаю чего-то хорошего!

А зуб надорвался. Попросить маму выдернуть? Ещё на уроках оторвётся наполовину, как в прошлый раз: болтается во рту, стучит по зубам, языком его двигаешь… Неприятно.

– Мама, у меня второй зуб выпадает. Выдерни, а то мешает.

Мама попробовала ухватить пальцами, но не получилось, тогда она нашла щипчики для колки сахара и быстро выдернула зуб.

– Ну-ка, открой рот, – попросила мама, – какая ты смешная… У тебя уже прорезался зубик! Недолго тебе смешить ребят.

Я позализывала ранку, удивляясь, как просторно стало языку. Ощутила шершавость нового зубика и пошла в чулан читать заклинание на следующий зуб.

Сегодня у нас физкультура целый день! Ура! Ещё и домашних заданий не будет!

Мы с Юриком с утра в новых костюмчиках, выступаем перед мамой, мама смеётся, особенно, когда я улыбаюсь.

Борька смеялся всю дорогу, было ему легко и весело, попросил показать новый зуб, со знанием дела сказал, что теперь они будут крупными и крепкими. Он тоже был в новом лыжном костюмчике, синем, как у меня. Он сказал, что мне очень идёт этот костюмчик, к моим глазам.

Я удивилась. Ещё никто не говорил, что надо подбирать одежду к цвету глаз.

Откуда такое знание у маленького мальчишки? Не иначе бабы судачили вечером.

У Борьки нет отца. Он говорил, что его отец погиб на войне. Вот чудак! Его отец на войне, наверно, малюткой был! Но не спорила. Хочется ребёнку так думать, пусть думает.

А вообще этот наш дом был для военных, так что, что-то было в Борькиных словах правдивого.

Увидев в школе Тольку, хотела огреть его ремнём для лыжных креплений, но, увидев, каким счастьем зажглись его глаза при виде меня, удержалась, только упрекнула:

– Что же ты вчера пропал? Мне было скучно.

– Знаю, по ком ты скучаешь! Точно не по мне! – при этом в глазах Толика прыгали чёртики.

– Толька! – ты что-то знаешь? – ахнула я.

– Конечно! Пока некоторые только страдают, кто-то работает…

– Толька! Я убью тебя!.. – в это время подошёл Борька, и Толик, сделав значительное лицо, замолчал. Я понимала Толика, но неизвестность возбудила меня не на шутку, я не могла устоять на месте. А этот противный Борька не отходил от нас ни на шаг!

Ребята вспотели и запыхались, когда Лев Дмитриевич… Да, нас сегодня тренировал Лысак!

У него было «окно» в средней школе… Нет! Вместо него проводил уроки дядя Коля!

Так вот, физрук вам не Раиса Ивановна! Кросс мы прошли не маленький, а мне было всё мало, я могла пробежать ещё столько же, лишь бы не страдать от неизвестности, а поскорее узнать радостную новость, которую принёс Толик.

На привале, где мы отдыхали, встав в кружок и опираясь на лыжи, Толик намекнул, что хочет поговорить со мной спокойно, без спешки, хотя его распирало от гордости.

Почему Борька с нами? Оба класса вывели на физкультуру. Очень замечательно было дышать

целый день свежим воздухом, ребята из классов перемешались, дружили мы всегда, не взирая на принадлежность к классу. А то у нас намечалась «классовая» вражда. Считалось ведь, что те, кто показал лучшие знания на приёмной комиссии, попадал в класс «А», кто хуже – в «Б» и последующие, если они были.

Тогда мы кричали на «ашек»: «Аки – собаки, бэки – человеки!».

Здесь же, в лесу, мы все были друзьями. Да и взять Борьку – он что, лучше меня учится? Как ни спросишь его про уроки, он отвечает: «Нам не задавали»! Нам всем задают столько, что не продохнуть, а ему – нет! Зато, после родительских собраний слышно было, как тётя Валя воспитывает сана ремнём.

Правда, после того, как я сказала, что не буду дружить с двоечниками, воплей со стороны соседей я не слышала. Совпадение? Может быть.

Наконец-то полдень! Физрук поблагодарил нас за урок и отправил по домам, обедать.

Мы ринулись в школу, переобуваться: лыжи мы хранили в школьном чуланчике, не бросали, как попало, а у каждого было своё место, как в оружейной пирамиде. Я знаю, видела!

Пока стояли в очереди, Толик шепнул мне, что неплохо было бы сегодня сходить в новую школу, посмотреть на тренировки, и, если повезёт, записаться в секцию самбо.

Прибежав домой, и даже не переодеваясь, я зажала Толика в угол и велела рассказывать, даже не обратив, за целый день, что на Толике новый лыжный костюмчик, такой же, как у меня с Борькой. Почти у всех девочек костюмчики были, или розовые, или красные, были даже сиреневые, а у меня, как у мальчишки. Но никто даже не улыбнулся. Не обратили внимание и на то, какая я щербатая. Привыкли уже. Вообще… Я вспомнила, что забыла выпростать косички из-под шапки. Что обо мне подумал физрук?!

Толик смеялся, слабо отбиваясь от меня.

– Дай хоть попить, во рту пересохло! – попросил он. Я разрешила. Напившись, Толик предложил переодеться, а то жарко. И начал переодеваться прямо у меня на глазах. Я сначала не поняла, а потом, увидев, новенькие трусики и маечку, сидящие на Толике, как спортивная одежда, порадовалась за названого брата.

– Можешь так походить, Толя, – разрешила я ему. В доме было достаточно тепло, а Толик вспотел. Пот у Толика был не резкий, а даже приятный, ополоснуться всё равно было негде, пусть мальчик остынет. Я переоделась в свой халатик и мы, наконец, сели за стол.

– Папа вчера ходил устраиваться на работу, – начал Толик, а я набралась терпения. Целый день терпела, почему бы не потерпеть ещё немного!

– Так вот, знаешь, куда его пригласили? В школу номер пять, что в городе! – Толик многозначительно помолчал, глядя мне в глаза с улыбкой.

– Помнишь, ходили в баню? – напомнил он мне, и я начала что-то понимать. Сердечко у меня затукало.

– Я смекнул, что здесь, наверно, и учится твой Саша…

– Наш Саша, – поправила я Толика.

– Не перебивай, а то собьюсь, – нахмурился Толик.

– Продолжай, – попросила я.

– Ну, вот, поискал я там шестые классы…

– Толик, а почему именно шестые? Может, он в седьмом? – Толик улыбнулся:

– Я у него спрашивал, в каком классе он учится!

– Толик, да, когда ты всё успел?! – поразилась я.

– Уметь надо! – гордо сказал Толик, – Так вот, ты дашь мне рассказать, или обедать будем?

– Рассказывай скорее, я умираю от любопытства! – воскликнула я.

– Не умирай… Нашёл я его класс. Шестой «Б», запомни. Поспрашивал ребят, они мне и сказали, что приехал его папа и забрал с собой в часть всю семью. Классный руководитель сказал, что на какие-то военно-спортивные соревнования среди детей военнослужащих.

– Почему посреди учебного года? – удивилась я. Толик пожал плечами:

– Они уже написали полугодовую, оценки выставили, а у военных свои графики. Так вот, слушай. Я спросил у них, почему Саша не сказал никому, что уехал, а они ответили, что близких друзей он ещё не успел завести, у него только есть одна девочка, с которым он дружит, живёт где-то в пригороде, вот у неё и спроси, говорят… – Я побледнела:

– Девочка? Ты узнал адрес? – Толик кивнул, в глазах опять запрыгали чёртики:

– Один мальчик меня узнал. Он сказал, что это та самая девочка, с которой я был в прошлую субботу возле бани.

– Толище! – угрожающе сказала я, поднимаясь из-за стола, – С кем встречался в прошлую субботу?

У Толика на лице появилось такое недоумение, что я задумалась.

– Саша, ты что? Мы же с тобой ходили! Так что, за новостями они отправили меня к тебе!

Я упала на табурет и захлопала глазами:

– Но, Толик, я сама ничего не знаю… – я не сразу поняла, почему Толик выпал в осадок.

– Толик! – закричала я, – ты самый лучший Толик в мире! Братик!

– Я заработал поцелуй? – скромно спросил Толик.

– Ты заработал два поцелуя! – я вскочила и, схватив друга в охапку, расцеловала в обе щеки.

– А теперь ещё один поцелуй, – нагло сказал Толик, – Твой Саша приедет 25 декабря!

Я не смогла удержаться от радостного вопля и от поцелуя. Такие новости стоили того, чтобы прождать весь день, и спокойно их выслушать! Саша не забыл меня! Скоро мы встретимся!

– Кто-нибудь будет меня кормить? – капризно спросил мой названый братец.

Покушав, мы пошли в новую школу.

В фойе, возле мощного стола сидела не менее мощная женщина в чёрном халате.

– Где у вас спортзал? – робко спросила я.

– что же вы опаздываете? – зычным голосом спросила женщина, – Занятия уже начались! Идите вот по этой лестнице на третий этаж!

Мы побежали по лестнице с дубовыми перилами и фигурными балясинами наверх. Этажи были очень высокими, лестничные марши длинными, так что мы запыхались, пока добежали.

На третьем этаже было всего четыре двери в широком коридоре. Но из-за дверей, что справа, слышались какие-то звуки, шум. Я дёрнула одну дверь – закрыто, подошли другую, открыли, и незаметно вошли в большой спортзал с огромными окнами. Справа от нас была закреплена шведская стенка, под которой тянулись низенькие скамейки. На скамейках сидели старшеклассники. Другие ребята боролись на матах, брошенных посреди зала, были маты и в углах зала, там ребята просто стояли, и вдруг падали на маты!

Дядю Колю я узнала с трудом: в синей олимпийке он ходил среди ребят и что-то объяснял.

Он бы нас не узнал, не будь мы такими мелкими по сравнению с рослыми парнями.

– Толик? Саша?! – удивился он. Мы были в своих лыжных костюмчиках.

– Можно записаться к вам в секцию? – пропищала я робко.

– Я завтра приду к вам в школу, – пообещал дядя Коля, – и запишу всех желающих. А сегодня, если хотите, просто посмотрите, а хотите, поотрабатывайте падения.

– Падения… – хрипло сказала я. Дядя Коля подвёл нас к своим ученикам и попросил обучить правильному падению, поскольку, пока мы не научимся правильно падать, ни о каких приёмах речи не будет вестись.

Так мы с Толиком начали заниматься самбо. Причём Толик почти сразу разделся до трусиков и маечки, а я не догадалась переодеться дома, на мне был застиранное бельё, и пришлось мне немного попотеть.

Усталые, но страшно довольные, возвращались мы домой. Целый день до вечера мы занимались спортом! Ничего, воды натаскаем завтра, а то сегодня уже сил нет.

– Мама, сшей мне кимоно…

– Кимоно?! – распахнула глаза мама, – Что ещё за кимоно?

– Ну, это такая куртка без пуговиц, с рукавами, затягивается поясом. И свободные штаны. Можно трусы, как у мальчика.

– Зачем это тебе?

– Мы будем заниматься самбо!

– Зачем девочке самбо?

– Самбо, это самооборона без оружия, мама! – терпеливо объяснила я.

– От кого ты собралась обороняться? От женихов? – Я подскочила, чуть не в слезах:

– Мама!

– Ну ладно, доченька, не обижайся, попробую что-нибудь сделать. Мне бы выкройки, или хотя бы

увидеть, как это кимоно выглядит. Наверно, из крепкой ткани?

– Да, мама, на ребятах я видела куртки из брезента! Они так хватают друг друга за рукава! Как бросают на маты, аж треск и стук идёт! – возбуждённо говорила я.

– Тебя там покалечат! – ахнула мама.

– Мам, мы же не с большими ребятами будем бороться! Ну что мне сделает Толик?!

– Толик? – удивилась мама, – ты будешь бороться с Толиком?

– И с Толиком, и с девочками.

– Тогда другое дело, – успокоилась мама, – Попробую что-то сделать.

И мама сделала! В таком кимоно не стыдно было выйти на татами! Мы начали заниматься борьбой самбо!

Дядя Коля, как и обещал, пришёл к нам в школу и записал всех желающих. Записалось много, но дядя Коля сказал, что всё равно многие отсеются, и пригласил всех.

Мы с Толиком решили бороться до конца. Мы, и правда, боролись с Толиком. Очень редко он выигрывал у меня, чаще сам оставался на лопатках. Давали мне побороться и с девочками.

Девочки оказались сильными соперниками.

За такими насыщенными событиями днями я и не заметила, как подошло 25 декабря.

В этот день у нас была Елка! Мама сшила мне, из старого платья, костюм красной шапочки. Красную шапочку тоже сделали из шляпки. Мы договорились с дядей Колей, что он разрешит переодеться мне в своём кабинете, устроенном, кстати, вместо туалета, на третьем этаже. Там же переодевались мальчишки.

Мы с Толиком пришли пораньше, переоделись и вошли в спортзал…

Только это был не спортзал, а сказка! Большие окна были закрыты огромными картинами на сказочный сюжет: были здесь и рисунки Деда Мороза на ракете, и Баба Яга.

В углу стоял сказочный домик.

Сегодня столько радостей ожидало меня! И сказочный карнавал, и подарки, и сегодня должен прийти Саша, которого я обязательно приведу к себе домой!

И, наконец, слухи подтвердились, и папа приедет на целую неделю! И мы будем вместе на каникулах! И с Сашей! Я не верила своему счастью.

С Толиком мы договорились, что он будет все каникулы жить у нас, потому что Новый Год, его папа наверняка будет отмечать его с тётей Яной.

Наконец начался карнавал. Нам играл школьный гармонист, когда он уставал, заводили пластинки. Мы кружили в хороводе, под пластинки танцевали! Меня приглашал не только Толик, но почти все ребята из двух классов, особенно Борька. Ух, этот Борька! Танцевать не умеет, топчется у меня на ногах!

Наше время незаметно кончилось, ребята из более старших классов ждали своей очереди, а нам раздали подарки!

Мы с Толиком быстро переоделись и выскользнули с этажа. Нам хотелось поскорее добежать до дома, посмотреть и попробовать подарки, да и от назойливого Борьки избавиться.

Выбегая на крыльцо школы, я в тайне надеялась увидеть там Сашу. Однако увидела там совсем другую картину.

На крыльце стояли двое ребят в пионерских галстуках, примерно лет двенадцати – тринадцати.

Рядом стояли два мальчика, класса из второго, и плакали навзрыд.

Настроение моё упало.

– Мальчики, вы чего плачете? – спросила я.

– Подарки… – проговорил, сквозь слёзы один из мальчиков.

– Что «подарки»?

– Отняли…

– Кто?!

– Они… – указали ребята на больших мальчишек.

– Вы чего это делаете?! – крикнула я, открывая дверь, – Ребята, быстро за взрослыми! – мальчики шмыгнули в дверь, а я продолжала: – Ещё галстуки надели!

– Чего орёшь? Подарок отдавай! – один из мальчишек ловко выхватил у Толика из рук его подарок. Я держала свой крепко, и, когда мальчишка дёрнул его на себя, бумажный пакет порвался, и на грязный пол посыпались конфеты, запрыгали мандарины, яблоко…

На обёртке одной из конфет я увидела: «Ну ка, отними!» Отняли! – мелькнула мысль.

Мальчишки бросились собирать конфеты. Но на крыльце был ещё один человек. Пока мы бранились с мальчишками, он стоял спиной к нам и что-то укладывал в мешок.

Теперь он повернулся и у меня засосало под ложечкой. Мне сразу стало тоскливо, потому что я узнала его. Лёнька Бык. Безжалостный предводитель бандитской шайки малолеток.

У Лёньки было круглое добродушное лицо с пухлыми губами, но глаза были колючие, холодные.

– Что вы с ней церемонитесь?! – процедил он.

Я оглянулась, в надежде, что увижу кого-нибудь из взрослых. Саша, где же ты? – подумала я, – почему, когда ты так нужен, тебя нет рядом?

Я пропустила удар. В глазах вспыхнули искры и наступила темнота.

… Я открыл глаза и попытался вскочить. Вскочить не получилось, почему-то не было сил.

Где я? Я лежал в белой палате, рядом пищал какой-то прибор.

Резанула по сердцу тоска: я опять не ребёнок, опять взрослый, почти пожилой мужчина.

Печаль по утраченному детству болью отозвалась в душе.

Но, взглянув в радостные глаза на измученном лице жены, почувствовал стыд. Моя любимая сидит здесь, не чая увидеть меня живым, а я…

Но, тем не менее острая жалость к девочке не отпускала меня. Что там случилось? Если я вернулся, то там… Господи, да много ли надо, чтобы сломать десятилетней девочке шейку?!

Или, упав с крыльца, затылком удариться о бетонный тротуар. Бедная девочка! Столько радостей её ожидало!

Лучше бы я здесь умер!