Текст книги "Подлинная история девочки-сорванца."

Автор книги: Александр Машков

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 5 страниц)

Толик собрал сумку с бельём, полотенцем и мыльными принадлежностями, и мы пошли в сторону города. Жили-то мы на окраине города N…

Ближе к центру начали попадаться не только гужевые повозки, но и грузовые, и даже легковые автомобили. Некоторые марки я знала по заводным автомобильчикам Юрика.

«Победа», «Волга», разных цветов. А вон и грузовичок времён войны! Вполне бодрячком разбрызгивает грязь по дороге!

Что там ни говори, а в нашем районе лучше, чище. В городе улицы грязные, на тротуары брызгают проходящие машины.

Яркими пятнами радуют глаз лозунги на кумаче, провозглашающие цель к коммунизму, с огромных картин улыбался Гагарин в красивом шлеме.

После недавнего полёта в космос пошёл расцвет моей любимой фантастической литературы, я много раз просила выписать интересные журналы: «Техника – Молодёжи», «Знание – Сила», «Юный Техник», в которых печатались такие знаменитые фантасты: Иван Ефремов «Час Быка», Айзек Азимов «Космические течения», и многие другие. Журналы большие, на хорошей бумаге. Конечно, в библиотеке есть, но постоянно на руках, целыми подшивками. В «Ю.Т» была такая рубрика: «сделай для младшего». У меня как раз был младший братик.

А мама предлагала выбор: или подписка на журнал, или обновка. Я вздыхала, и выбирала обновку. Что делать, обувь и одежда горят на нас, а если не горят, так делаются малы.

Если бы я была мальчиком, моя одежда подошла бы Юрику, а так лучше износить до дыр, чем выбросить.

Единственная газета, которую мне выписывали, была «Пионерская Правда». В ней тоже печатались рассказы, но смехотворно мало. Правда, в ней печатались и ребята, так что, если бы у меня был талант сочинительства, можно было бы и отправить какой-нибудь рассказ, но… чего нет, того нет. Я упражнение то пишу, высунув язык, а тут целый рассказ, не говоря уж о романе!

Пока я размышляла о муках творчества, дошли до бани.

Войдя в фойе, купили Толику билет. Здесь он стоил, как взрослому: 15 копеек!

– Саша, а ты что не собралась? – запоздало спросил Толик.

– Мы завтра с мамой пойдём, надо ещё Юрика помыть.

– Юрика можно было с собой взять, – почему-то покраснел Толик.

– Меня здесь не знают, могут не пустить с мальчиком.

– Со мной… – нерешительно сказал Толик.

– А ты справишься? – критически посмотрела я на друга.

– Юрик умный, подсказал бы, как его мыть.

– Да, Толик, надо мальчика приучать к мужскому обществу, а то что за мальчик, видит одних девочек и женщин?! – Толик смущённо рассмеялся, хотел что-то сказать, но покраснел, и пошёл в своё отделение. Когда он ушёл, я поняла, что он хотел сказать, и улыбнулась: какой нахал! Получит у меня! Не прочь он побыть на месте Юрика! Ах ты, тихоня!

Я подошла к киоску и купила бутылку газ-воды «Саяны». Вкуснотища! Откуда деньги? Ходила за хлебом, попросила у мамы сдачу. Папа, наверно, привёз не только паёк, но и деньги, поэтому мама не заругалась, и сейчас я наслаждаюсь вкусным напитком.

В фойе был небольшой уголок отдыха, где сидели распаренные посетители, туда присела и я.

– А ты, девочка, что здесь делаешь? Почему не моешься? – спросила меня уборщица, которой я помешала.

– Я с другом, жду его. А моюсь я с мамой.

– Правильно, разве маленькая девочка вымоется сама как следует?

Я была с ней согласна. Мне нравится, когда мама натирает меня мочалкой с ног до головы, а потом обмывает чистой водой. Главное, вовремя закрыть глаза, и млеть под нежными мамиными руками… Я даже глаза закрыла: завтра пойдём с мамой!

Толик не заставил себя долго ждать, скоро он вышел, распаренный и довольный. Я протянула ему полбутылки воды, и Толик с наслаждением выпил всё.

– Ты хорошо помылся? – спросила я.

– Не очень. Вот если бы кто-нибудь потёр бы мне спинку… – я вдарила его по шее, а Толик только рассмеялся. Потом я сдала пустую бутылку. За 12 копеек.

Когда мы вышли на улицу, Толика окликнули:

– Эй, пацан, иди сюда!

– Не ходи! – взяла я Толика за руку.

– Иди сюда, тебе говорят!

– Кто там смелый? – спросила я, – Пусть подойдёт!

– Пацан с тобой, что ли? – разочарованно спросили меня.

– Со мной, не видно, что ли?

– Бросай ты своего хлюпика, иди к нам! – крикнул ещё кто-то.

– Я друзей не меняю! – гордо сказала я, поворачиваясь, чтобы уйти.

– Подожди, девочка! – от группы мальчишек отделился один парень. Был он высок, даже выше меня, лет двенадцати, а то и больше. Одет был в модную нейлоновую куртку, в вороте которой можно было увидеть тельняшку, брюки были из чёрного сукна, флотские, клёш, на голове красивая спортивная шапочка, глаза голубые, смотрел так… хорошо, и улыбка у него добрая.

Но я его особо не разглядывала: больно нужно!

– Девочка, разреши с тобой познакомиться? – спросил он.

– Джентльмены спрашивают разрешения у кавалеров, – процедила я.

– Кто этот кавалер? Брат? – я кивнула, а Толик удивлённо на меня посмотрел, но промолчал.

– Считай, что спросил, – между тем продолжал мальчишка, – разреши представиться: Белов. Саша Белов! – он постарался щёлкнуть каблуками своих ботинок с острыми носами.

– Саша Денисова! – улыбнулась я, не понимая, что привлекло ко мне внимание этого яркого красавца, блондина, к тому же. Я рядом с ним, как серая мышка.

– Разрешите, я вас провожу? – продолжал проявлять галантность Саша.

– Проводи, – улыбнулась я, – Только, если ты не местный, можешь нарваться на наших.

– Ну, меня не так просто побить, почему я должен бояться?

– Посмотрим, – загадочно сказала я, и пошли домой, мы с Толиком по-прежнему не выпускали рук, Саша шёл рядом, и рассказывал свою историю.

Оказывается, он недавно приехал из Ленинграда, его папу перевели сюда, он военный, и сейчас где-то на манёврах.

– Ой, у меня тоже папа военный, и тоже на манёврах! – засмеялась я. Саша тоже засмеялся.

Так разговаривая, мы подошли к нашему дому, где нас окружили ребята из моего и Борькиного классов. Они здесь играли в хоккей с мячом.

– Ты чего по нашей улице ходишь? – сердито спросил Борька Сашу. Таким злым я его ещё не видела.

– Почему это ваша улица? – улыбнулся Саша. – Город советский, я тоже советский гражданин. Слышали? «Человек проходит как хозяин, необъятной Родины своей»?!

– К тебе это не относится!

Саша оглянулся вокруг и обратился ко мне:

– Тут, Саша, у тебя целая стая!

– Стая, стая, давай прощаться, что ли?

– Прощайтесь, – сказал Борька, – а тебя, фраер, я чтобы больше здесь не видел!

– Ты что это здесь распоряжаешься? – возмутилась я.

– А ты? То одного привела, то другого! – я побледнела.

– Борька! – сказала я тихо, – Больше я тебя не знаю, и знать не хочу! Пошли, Толик! Саша, до свидания, если захочешь, приходи, – я повернулась, и пошла, уводя Толика.

– Саня… – я не слышала Борьку.

– Саня, подожди… Прости, а?

Я даже не посмотрела на него. Борька исчез из моей жизни.

Дома мы с Толиком по очереди переоделись и сели пообедать. Толик оделся в полосатую футболку и шорты от пионерской летней формы. Разговаривать не хотелось, на душе было мерзко. Думаете, так легко терять друзей? С Борькой мы давно знакомы, как только переехали сюда из офицерского общежития. Я ещё совсем маленькая была, а Юрика ещё не было, он ещё в животике у мамы был. Вот тогда и познакомились. Короче, наваляла я тогда Борьке, он с рёвом пошёл жаловаться маме, а его мама тогда пришла познакомиться с нами… Принесла своих солений, мне конфет, я пила чай и любила тётю Валю.

Потом мы с Борькой всегда играли вместе, обязательно дрались, не хотел он уступать девочке, считал меня ровней, но всегда получал от меня, пока не научился по мелкому пакостить.

Пакостить пакостил, но на улице всегда вступался за меня, когда играли с ребятами.

Ребята принимали это, как должное: сосед почти родственник.

Потом он стал провожать меня до школы и обратно, когда давала ему понести портфель, радовался. Иногда брал меня за руку, сильно при этом смущаясь.

И вот, сегодня. Устроил эту безобразную сцену. Зачем? Я же не меняю старых друзей на новых, поговорка даже есть: «старый друг лучше новых двух». Ну проводил меня мальчик, что, из этого надо трагедию разыгрывать? Ещё такое сказать!

Толик тоже молчал. Помыл за мной посуду, и мы пошли делать уроки.

– Как у тебя дома, Толик? – наконец вспомнила я, – Толик пожал плечами:

– Нормально…

– Тебя не искали?

– Нет, они думали, что я сплю у себя.

– У тебя есть своя комната?

– Нет, угол, за шкафом.

Разговор заглох. Послезавтра схожу к ним. Пока я злая, поговорю с отцом Толика.

Потом мой друг забрался на верхний ярус с книжкой, а я стала читать учебники.

Пришла мама и сразу увидела, что у меня плохое настроение.

– Что случилось, Саша? – я не долго отпиралась:

– Поссорилась с Борькой.

– Первый раз, что ли?

– В первый, – мама покачала головой:

– Правильно папа сказал, выросла уже девочка.

Я не поняла смысла маминых слов, но была с ней согласна: я повзрослела. Девочки взрослеют быстрее мальчиков. Мальчик Юрик, переодевшись, забрался ко мне на колени, даже не поиграв в машинки, стал тихо дышать, прижавшись ко мне, и на душе у меня стало легче.

Немного погодя, Толик начал собираться домой.

– Тебя проводить? – спросила я.

– Проводи, – обрадовался Толик, и я стала одевать Юрика, который не хотел меня отпускать.

Во дворе мы увидели Борьку. Борька не решился подойти к нам, стоял и тоскливо смотрел на меня, только я его не заметила.

…Звенит будильник. Проснувшись, я сильно потягиваюсь, выключаю будильник, чтобы не разбудить братика. Несмотря на то, что Толика сегодня нет, он спит со мной. Пусть спит, мне он не мешает, наоборот, присутствие его маленького тельца успокаивает меня.

Сегодня суббота! Настроение немного поднялось, хотя я решила, что сегодня я помогу маме со стиркой. Надо будет хоть мелкие вещи постирать, я уже большая.

Я встала, и, быстро одевшись, побежала на двор. На дворе шумела метель, сквозь метель я добежала до уборной.

– Саня, подожди! – Борька.

Я, молча, хотела его обойти, но Борька не пускал:

– Сань, давай поговорим… – я развернулась, и пошла домой. В школе схожу…

– Саня, ну прости меня, я дурак такой… – я не слышала. Тогда Борька пошёл домой, сгорбившись, а я метнулась в будочку: гордость гордостью, а организм требует своего…

– Саша, сегодня у нас большая стирка, – сказала мама. Я кивнула:

– Я помогу тебе, мама. Потом пойдём в баню?

– Конечно, девочка моя.

– Мы с Толиком после уроков ещё принесём воды.

– Только тяжело не носи.

– Хорошо.

Мама внимательно посмотрела на меня:

– С Борькой помирись.

– Зачем? – равнодушно спросила я.

– Сосед, всё-таки. Дети ссорятся, потом взрослым неловко встречаться, и пропадает дружба.

Я недоверчиво посмотрела на маму:

–Я всегда думала, что взрослым нет дела до детей.

– Нет, Саша, это совсем не так, дети – это наше будущее, и мы всегда внимательно следим за вами.

Вот, вчера у тебя было плохое настроение, и всё в доме грустило, не заметила?

– Заметила, мамочка, но думала, мне всё это кажется. Но так быстро помириться я не могу. Да и относиться к Борьке по-прежнему я больше не сумею.

– Так что у вас случилось? – я помолчала, пожала плечами:

– Вроде ничего. В городе мы с Толиком познакомились с мальчиком, и он проводил меня до дома.

А Борька раскричался… – мама улыбнулась:

– Понятно. Ладно, помучай его ещё немного, потом всё равно помиритесь, хотя бы, как соседи.

– Хорошо, мамочка, – согласилась я.

Когда я вела Юрика в садик, Борька шёл сзади, в нескольких шагах, но подойти не решался, хотя его помощь сегодня мне не помешала бы: пришлось Юрку взять на руки, и портфель мне сильно мешал.

Сдав брата, я вышла в метель и опять увидела Борьку, он ждал меня. Наверно, думал, что заблужусь в пурге. Вот глупый!

Все ребята заснеженные, на крыльце очередь, обмахиваются одним веником. Люба лично отряхивает девочек, мальчишки друг друга.

Толик уже тихо сидит на месте, а ко мне опять подошёл Димка: – Привет, Сашка!

Я улыбнулась ему, и у Димки округлились глаза. Я совсем забыла, что у меня зуба нет.

– Кто это тебе зуб выбил?! Ты опять подралась? – я прыснула в кулачок:

– Он у меня сам выпал! У тебя что, зубы не выпадали?

– Выпадали… Только я думал, что у девочек они раньше выпадают.

Я удивилась:

– Откуда ты знаешь?

– У меня младшая сестра есть, уже без зубов, – я пожала плечами:

– А вот у меня выпал.

– Что там Борька такой смурной? Поругались? – я вздохнула: как на ладони!

– Дима, ну какое всем вам дело?!

– Как это какое?! – возмутился Димка, – Мы все одна семья! Ты ведь пионерка? И Борька тоже!

– Мы с Борькой всю жизнь дерёмся!

– Ну и деритесь! Только не ссорьтесь!

– Да, Саша, не надо так ссориться, – подошёл Серёжка Коновалов.

– Да Борька… – начал Вовка.

– Помолчи! – одёрнул его брат, – конечно, Саша, Борька наговорил тебе глупостей, но он же извинился!

Я вздохнула и попросила оставить меня в покое.

Конечно, подумала я, они, почти все, присутствовали при нашей ссоре, ничего странного, что все в курсе. Теперь переживают за нас. И не как пионеры, а как друзья.

А после уроков, когда я вышла на крыльцо, мне показалось, что в толпе мелькнула куртка Саши Белова! У меня ёкнуло сердечко, но скоро я поняла, что ошиблась. Да и откуда Саше взяться здесь, возле начальной школы? Он может прийти в новую трёхэтажную школу, которая недавно была построена на улице, которую так и назвали: «Школьная». Там же были построены обширные мастерские, со множеством кабинетов, был в новой школе и спортзал, и кинозал, и столовая.

Нас водили на экскурсию. Там, на полу лестничной площадки, плиткой было выложено: 1961 г. Сейчас там учатся старшеклассники. Скоро, уже в будущем году, и мы пойдём туда, в пятый класс.

Мы с Толиком пошли ко мне домой. Борька тащился сзади. Я подумала, что он вправе обижаться на меня: Толик уже почти живёт у меня дома, вместе делаем уроки, даже переночевал как-то, да ещё и такой яркий мальчик пришёл с нами, а его, старого друга, отодвинули.

Но я вспомнила его злое лицо, и перестала жалеть Борьку.

Дома мы покушали, переодевшись в домашнее, и порешали, чем заняться? Делать уроки сейчас, или в воскресенье? Однако, надо бы наносить воды… А где Тольке взять одежду?

– Толик…

– Что?

– А у тебя дома есть повседневная одежда?

–Конечно!

– Сходи, пожалуйста, переоденься, воды надо наносить, – Толик замялся. – Что?

– Папа не отпустит.

– Почему? – Толик пожал плечами:

– Он всегда, как меня увидит, сразу начинает воспитывать, если с похмелья. Говорит, нечего болтаться, надо папе помогать, полы помыть, воды принести, да и в магазин сбегать…

– Ну, наверно, помогать надо, – неуверенно сказала я.

– Конечно, надо! – согласился Толик, – Если бы вместе с папой. А то… – Толик махнул рукой.

– Ладно, сиди, я сама схожу по воду.

– Саша, ты что?! – возмутился Толик, – Я сейчас схожу к Борьке, да возьму у него лыжный костюм!

– Борька тебе не даст. Только мне. А я не пойду, – Толик сник.

– Тогда я пойду с тобой в школьной одежде. Всё равно пойду! – упрямо сказал он.

Я удивилась: какой Толик стал решительный!

– Ну, пошли, – согласилась я, – если обольёшься, опять поглажу тебе брюки, всё равно уже помялись!

Толик радостно убежал переодеваться.

Конечно, Толька облился! Да так, что пришлось его брюки сушить возле щитка.

Пока брюки сушились, мы расправились с домашними заданиями: на выходные Раиса Ивановна много не задаёт, в основном, устные. Вот мы и сидели, читая вслух.

А я вспоминала Борьку, которого я, конечно, не видела, но он всё равно ходил вместе с нами на колонку и помогал мне с коромыслом. Сам он тоже носил воду, через раз выливая в нашу кадушку.

Я решила, что, на следующей неделе я смогу его заметить.

Мы с Толиком поставили большой бак на плиту, и наполнили его водой, потом сходили в сарай и принесли дров. Немного подумав, я решила растопить печь.

Открыв вьюшку, приоткрыла поддувало, наложила на колосники дров, настрогала щепы и сложила шалашиком в устье печи. Затем скомкала половину газеты, подложила под шалашик и подожгла.

Сначала нехотя, а затем всё охотнее, пламя занялось, но, когда щепки прогорели, более толстые поленья только слегка почернели, и всё пришлось начинать сначала.

Наконец пламя в печи загудело, и я отправилась за углём. Надо же нагреть воды до прихода мамы! Что-то она задерживается.

Насыпала полное ведро, задумавшись. Тяжело! Хорошо, вышел Толик, изгибаясь, потащил тяжёлое ведро. Я подхватила, с другой стороны. Уголь надо было засыпать сверху. Мы, с трудом, отодвинули бак с водой, и я, орудуя совком, засыпала немного угля.

Мама иногда добавляет в уголь воду, размешивает, и закладывает смесь в печку. Тогда печка жарко гудит, а плита становится малиновой. Но я не знаю, сколько воды надо лить, и засыпаю сухой уголь. Он у нас хороший, чёрный, с блестящими кусками, похожий на антрацит, который нам показывали на картинках, на уроках природоведения.

Мама пришла, когда уже закипала вода в баке, и мы, как заправские кочегары, шуровали кочергой в топке.

Мама не стала нас ругать за самодеятельность, предупредила об осторожности, а Толик сказал, что он всегда дома растапливает плиту и готовит на ней еду…

Я слегка, про себя, возмутилась: стоит, и смотрит, как я мучаюсь с растопкой!

Но потом успокоилась, подумав, что Толик подумал, что мне это не впервой.

Мама, покушав и переодевшись, начала готовиться к стирке. Большая стирка бывала у нас через две недели, через неделю мы стирали нижнее бельё, и другие мелочи, включая мою форму.

В большую стирку надо было стирать постельное бельё, а его с трёх кроватей собиралось немало.

Мама поставила на две табуретки большое корыто, нашлось корытце и для меня. Я решила постирать свою форму, свой летний костюмчик, который Толик носил вместо нижнего белья, и наволочки. Если хватит сил, и что-то из одежды Юрика.

Толика мы приставили к баку с горячей водой: наполнять по мере расходования и кочегарить печку. Юрик помогал тем, что не мешал.

– Сейчас, Саша, я схожу к Вале, возьму у неё стиральную доску, у неё две, а ты пока можешь поработать на моей.

Я взяла мамину стиральную доску, утвердила в своей ванночке и, намылив хозяйственным мылом, начала возить по ней наволочку.

Сколько надо было возить, я не знала, придётся ждать маму.

Наконец пришла мама. Она принесла вторую доску, и я спросила, сколько времени надо стирать наволочку.

– Пока не станет чистой! – был невесёлый ответ.

– Мама, что-то случилось?

– Борька ничего не ест, только плачет.

– Мне что, пойти, вытереть ему слёзы? – спросила я.

– Саша! В кого ты такая жестокая?

– Ничего, в следующий раз будет выбирать выражения.

– Что он тебе сказал?

– Не скажу. И ты, Толька, не говори. Тебя он тоже, кстати, оскорбил. – Толик согласился.

– Может, скажешь маме?

– Пусть Бориска сам повторит вам с мамой, а вы послушаете, и решите.

– Хорошо, некогда мне разбираться с вами, работы полно.

Так мы и стирали. Я уже наловчилась, глядя за мамой, и думая, какие мужчины хитрые: женскими делами объявили стирку с ношением воды, готовку еды, со стоянием у плиты, а также колку дров, растопку печей и, сама видела на железной дороге, переноску шпал. Командовал тётками живенький такой дедок.

Толик, как мужчина, помогал маме отжимать простыни, но мужчина из него вышел неважный и его водило из стороны в сторону. Пришлось мне помогать.

Потом полоскали бельё, вылив в вёдра и вынося мыльную воду на двор, в специальный жёлоб и налив в корыта чистой воды.

Наконец, настиравшись и упарившись, наложили полные тазики белья, оделись и пошли развешивать на огород, где была натянута оцинкованная проволока.

Снег перестал, дул ровный холодный ветер, и мы поморозили свои руки, пока развесили бельё. На морозе оно становилось колом, и простыни походили на коровьи шкуры, скрипя на ветру.

Но и это было не всё. Надо было вылить воду, оставшуюся после полоскания, потом мама поставила в ведре, настрогав туда мыла, кипятиться особо загрязнившееся бельё, включая мои посеревшие трусики.

– Фу-у-у, – сказала я, присев отдохнуть, – мама, пойдём в баню?

– Пойдём, конечно, Саша, я так вспотела.

– Я тоже, – сказал Толик.

– Что тоже? – спросила я, – С нами в баню?

– Да… А то вспотел.

– И я в баню! – пропищал Юрик.

– Куда же мы без тебя, – согласилась мама.

Толика мы с собой не взяли… Хотя некоторые мальчики, примерно его возраста, ходили с мамами в баню.

Да, мылись с нами. Отцы были не у всех, а отпускать одного сына вечером не все мамы решались, хулиганили по вечерам малолетки. Да и не вымоется он там хорошо. Взять нашего Толика: не успела я соскучиться, как он уже вышел.

И особой разницы между нашим Юриком и мальчиком побольше я не видела. А мальчиков возраста Юрика мылось с нами немало. У мужчин свои заботы.

Надо сказать, мальчишки вели себя естественно, на девчонок не заглядывались, да и сами не стеснялись. Баня, она всех уравнивает. Да и почти все были, в своё время в детском саду, а там все всё делали вместе.

Ну а Толику мы наказали помыться в корыте остатками тёплой воды.

Баня! Баню я люблю! Люблю и веником похлестаться, если папа наломает. В бане тоже продают.

В предбаннике я застала своих подружек-одноклассниц. Кто уже собирался домой, а кто только раздевался. В мыльном отделе они окружили нашего Юрика и повели его парить. Девочки любят малышей. Я ещё ни разу не видела, чтобы мальчики возились с маленькими, а девочки, когда Юрик был ещё крохой, всегда помогали мне, когда я гуляла с ним, хотя у меня в друзьях были и мальчишки.

Думаю, в мужском отделении Юрику было бы одиноко.

А Юрик тоже любил девичье внимание, и ему нравилось париться.

Пар у нас был сухой, девочки, с визгом, поддавали парку и хлестали моего братика.

Женщины не ворчали, одобряя поведение девочек. Главное, чтобы не баловались. Нашёлся Юрке и товарищ, мальчик лет шести, его тоже девочки колотили вениками. Меня парила мама, а я маму. Потом ходили в мыльню, там немного охлаждались, и повторно заходили в парную.

Напарившись, мама ставила нас на лавку и мыла по очереди, сначала меня, потом Юрку.

Юрка умница, ему ни разу мыло не попало в глаза.

Помывшись, мы, разомлевшие и довольные, шли домой, не чувствуя морозца.

Дома нас ждал Толик, он тоже ополоснулся в корыте, всё вынес и вытер пол.

Мама заварила чай и мы, с наслаждением, пили его, по две кружки!

– Завтра пойдём в универмаг, – сказала мама.

– Я завтра собиралась к Толику, – напомнила я.

– Сходите с утра, потом в магазин, надо вам с Юркой, лыжные костюмчики купить, а то становится холодно, будете пододевать. Надо ещё денег отложить на книжку, хочу купить стиральную машинку. Я уже в очередь встала, а то стирки может прибавиться…

Я сначала ничего не поняла, продолжая прихлёбывать чай, потом замерла:

– Мама, это правда? – мама кивнула.

– Ма-ма, – протянула я, присаживаясь рядом и обнимая её.

– Я сегодня ходила в консультацию, там подтвердили, потому и задержалась. Скоро у тебя будет ещё один братик,– сказала мама, прижимая меня к себе и гладя по голове.

– У меня уже есть братик, хочу сестричку.

– А у Юрика уже есть сестричка, кого ты хочешь, Юрик? Братика, или сестру?

– Братика! – сказал Юрик, – И сестру!

– Только двойни мне не хватало!

– А что! – воскликнула я, – Были бы близнецы, это так замечательно!

– Да, вам замечательно, а мне?

– Мы будем помогать тебе, мамочка!

– Рожать? – все засмеялись.

– И когда это будет? – спросила я.

– Как в сказке про царя Салтана? К исходу сентября!

– Мы с Толиком в школу пойдём! В пятый класс, уже в среднюю школу!

– Да, Сашенька, совсем ты уже взрослая, – вздохнула мама.

Толик молчал. Он думал о чём-то своём.

Сегодня Толик опять попросился остаться у нас.

Сегодня воскресенье! Не надо рано вставать, и будильник я не заводила.

Но, как всегда, по закону подлости, когда не надо вставать рано, обязательно проснёшься, и спать больше неохота.

Повалявшись, я встала и пошла по утренним делам.

А на улице! Мороз, небо ясное! Сегодня, впервые за много дней, наверно будет солнечно. Воздух был такой вкусный и холодный, что хотелось его кусать, как мороженое.

Я сбегала в будочку, а когда вышла, увидела, что Борька стоит поодаль, терпеливо ожидая меня.

И чего это он поднялся в такую рань? Обычно в воскресенье я его до обеда не видела.

Я думала, Борька опять попросит поговорить с ним, но он, опустив глаза, молча занял освободившееся место.

Надо сказать, его равнодушие уязвило меня. Но я гордо тряхнула головой, и пошла проверить, высохло ли бельё.

Простыни уже свободно колыхались на слабом ветерке, а одежда была ещё ледяной.

Ничего, выглянет солнышко, просушит. Озябнув, я побежала домой, нашла свою баночку, и опять вышла в морозный чулан. Помывшись, подумала, как Толика приучить мыться, а то стирала я его вещи… Теперь не надену свой летний костюмчик.

Но потом подумала, что мужчины считают, что мыться – ниже их достоинства. Мужчины должны стойко переносить все тяготы жизни и не обращать внимание на такие мелочи, как грязь.

Покушав, мы с Толиком решились на рейд к его папе. Но я вспомнила:

– Мама, в клубе новый фильм, дай нам десять копеек, а после зайдём к Толику…

– Долго не гуляйте, – предупредила меня мама, выдав мне двугривенный, – Юрку возьмите с собой, а я приготовлю обед.

Гулять таким свежим утром было одно удовольствие

Из-за горизонта зазолотились первые лучи поднимающегося солнца, ветерок совсем замер, зато мороз усилился, и Толик взял меня за руку своей холодной лапкой.

Другая рука у меня была занята радостным Юриком.

Выстояв очередь у кассы, мы взяли два билета, Юрке билета ещё не требовалось, тем более что я его посажу к себе на колени.

В фойе Дома Культуры Железнодорожников клубились ребята, возле дверей выстроилась длинная очередь, потому что детям продавали билеты без мест, и мы, давясь и толкаясь, пытались занять лучшие места. Лучшими местами у нас считались первые два ряда, потому что никто не закрывал экран своей головой.

Оставив верхнюю одежду в раздевалке, мы пошли занимать очередь.

– Саша! – позвали меня. Я покрутила головой, и увидела Димку и Серёжку с Вовкой. Они стояли почти у входа.

– Иди к нам! Мы на тебя заняли…

– Ничего вы не занимали! – разорались в очереди, – Вы не предупреждали!

– Вы что, не видите? У них маленький!

– У нас тоже есть маленькие! – в толпе, и правда, были маленькие девочки и мальчики.

– Мы занимали! – кричали наши друзья, и всё-таки поставили нас перед собой.

Наконец, с шумом и гамом, ребята расселись по местам. Нам достались места в первом ряду, я посадила Юрика к себе на колени, мельком подумав, что я буду делать, если Юрка захочет в туалет. Тёплого туалета в клубе не было, был на улице, в дощатой будке на несколько мест.

Но Юрка у нас понятливый, я часто беру его с собой, особенно на мультики, на цветную рисованную сказку… Юрик ещё ни разу не доставил мне неудобства, замерев от восторга.

Как-то ходили с ним на «Морозко», так там вообще… такая сказка! А девочка Настя меня привела в замешательство, такая она была красивая. До этого я не обращала на свою внешность внимания, а потом… серая мышка!

Сегодня сначала показали киножурнал «Хочу всё знать!». Мне очень нравился этот киножурнал, там рассказывалось о стольких удивительных вещах! Вроде каждый день их видишь, а оказывается, они такие непростые!

Загорелся свет, запустили опоздавших и началось кино…

Сегодня шёл фильм «Планета Бурь». Сам фильм, не сказать, что новый, но мы смотрели его в первый раз, и смотрели, затаив дыхание, некоторые малыши плакали от страха, а наш Юрик как закаменел, сидел, глядя на экран круглыми глазами.

Было очень страшно, когда огромный цветок хотел пообедать нашим космонавтом, громадные летающие ящеры атаковали катер, двуногие ящеры нападали, космонавты отстреливались…

Одного космонавта даже ранили, и робот ему давал какие-то пилюли, открыв гермошлем…

Мальчишки потом говорили, что им жалко робота, который погиб в кипящей лаве, а вот мне его нисколько было не жаль, потому что он, пытаясь спастись, хотел в эту лаву сбросить космонавтов. Пришлось его сломать…

Жуткий фильм! В конце показали, что на этой планете, вроде как, существует разумная жизнь. Но космонавты покидали планету в такой спешке, что им было не до того: разбушевавшаяся стихия грозила погубить всю экспедицию.

Что интересно, фильм был советский, а экспедиция была советско-американская, причём астероид погубил американский корабль, оставшийся на орбите, и экспедиция очень мирно, по-товарищески, вела совместные исследования на планете Бурь.

Под громадным впечатлением мы покидали кинозал, обмениваясь между собой понравившимися моментами.

– Писить хочешь? – спросила я у Юрика. Тот смущённо кивнул, и мы зашли в туалет, отстояв очередь. Толик быстро убежал в своё отделение, даже не предложив помочь, и мне пришлось писить Юрика, потом и самой, повернув брата к себе спиной.

Потом отправились к Толику.

Солнце уже взошло, стало тепло, хотя солнышко бродило где-то по южному краю неба.

Так и дошли до памятного обшарпанного дома, переживая ещё события фильма.

Вокруг дома был разбит маленький садик, окружённый забором. Толик открыл калитку и предложил Юрику пока поиграть здесь. Довольный Юрик сразу начал лепить снежную… нет, снежного мальчика, а мы пошли в квартиру Толика.

Зайдя, я чуть было не задохнулась от спёртого воздуха, папиросного дыма и крепкого перегара.

За столом сидели мужчина и ещё довольно молодая женщина, уже навеселе.

На столе, в живописном беспорядке, стояли разорённые тарелки с салатами и бутылка портвейна, почти пустая. Увидев эту картину, я сразу поняла, что разговора не получится. Но сразу уйти не удалось.

– А, явился! – неприятным голосом сказала женщина, – Где болтаешься, щенок?! С девчонками он гуляет! Об отце совсем забыл? На вот деньги, сбегай в магазин! – бросила она на стол мятую зелёную бумажку, – «Московскую» возьми. Сегодня Вера работает, она отпустит…

– Не ходи! – задержала я Толика за рукав.

– Ты что это, сучка, здесь командуешь?! – разозлилась женщина, пытаясь встать

– Яна! – прикрикнул мужчина, – Помолчи! С кем это ты, Толя?

– Это моя соседка по парте, Саша… – Тихо сказал Толик.

– Она твоя подружка? – Толик кивнул, опустив глаза, которые уже блестели.

– Сходите в магазин, помогите отцу… – папа Толика, тяжело опираясь на палку, попытался подняться, но сел обратно. Потом взял «беломорину» и закурил, внимательно нас разглядывая.

– Толик, как зовут твоего папу? – спросила я друга. Тот длинно всхлипнул и сказал: – Максим… Максим Сергеевич…

– Максим Сергеевич! – процедила я сквозь зубы, – Никуда Толик больше не пойдёт! Вы его вообще больше не увидите! Лучше я заберу его к себе, чем его отдадут в интернат, или в детский дом!

– Да забирай! – махнула рукой женщина, – Нам такого добра не нать…

– Янка! – стукнул кулаком Максим, – ты забываешься! Это мой сын! И я его никому не отдам!

– Отдашь! – разозлилась я, – Ты над ним издеваешься, даже не кормишь, а ещё «сын, сын»!!