Текст книги "Школа самообороны для женщин и драконов"

Автор книги: Александр Карцев

сообщить о нарушении

Текущая страница: 13 (всего у книги 15 страниц)

Да, его сестре, которую в доме все называли не иначе, как Натуськой вчера исполнилось ровно столько лет, что теперь её можно было посылать в магазин за сигаретами. Правда, еще не так много, чтобы можно было посылать за водкой. Посылать, это я сильно сказал. Конечно же, никуда мы её не посылали. Натуська была еще та девчонка, она и сама могла послать любого из нас так далеко, что вам и не снилось. А её желания всегда были для нас законом.

К тому же Лешка серьезно занимался таэквондо, был спортсменом и тренером от бога. Я в эти годы увлекался альпинизмом. Сказать, что серьезно увлекался, я не могу. Серьезно в этой жизни я увлекался только красивыми девушками. А альпинизмом лишь по служебной необходимости. Так что сигареты и водка были нам в это время совсем не интересны. Важен был сам факт. Натуське исполнилось восемнадцать лет. По этому поводу мы вчера и повеселились от души вместе с Лешкой и их родителями, Татьяной Александровной и Михаилом Васильевичем.

Поэтому сегодняшняя поездка в гости была явным перебором. Два застолья за два дня – было слишком много даже для Винни-Пуха. Но я не был Винни-Пухом. Вот уже второй день я был Пятачком. Самым последним Пятачком. Нет, ехать в гости не стоило. Тем более в такую рань. Выпито нами было вчера совсем немного. Я не могу сказать, что за столом вчера собрались малопьющие. То есть те, которые пьют, а им все мало. Нет, выпили мы не мало. Нормально выпили. Хотя и не больше, чем обычно. Но голова сегодня трещала по швам, как никогда раньше.

– Это воздух. – Пояснил мне Григорий Николаевич. – Деревенский воздух. После города всегда так. К деревенскому воздуху тоже нужно привыкнуть.

Такое объяснение показалось мне немного странным. Я давно уже не маленький мальчик, и мог догадаться, что так голова может болеть только с похмелья. Привыкнуть к этому было возможно, хотя и не просто. Для этого требовались постоянные тренировки. А то, что можно привыкнуть к деревенскому воздуху вообще показалось мне научной фантастикой. Я еще не забыл, как болела у меня голова в детстве, когда родители почти на все лето отправляли меня в ссылку в деревню. Особенно в первые дни. Нет, привыкнуть к этому невозможно. Даже если периодически и укладываться под выхлопную трубу какого-нибудь автомобиля с наивной попыткой немного отдышаться. Так что ротный был явно не прав.

Поэтому вы можете представить, в каком виде я входил во двор перед домом Григория Николаевича. Вид у меня был плачевный. А во дворе тем временем шла своим чередом совсем другая жизнь. Под ногами бегали куры. На завалинке нежился толстый и ленивый серый кот. На наше появление он даже и не шевельнулся. Зато откуда-то с крыльца примчалась маленькая рыжевато-белая кошка и начала тереться о ноги ротного. Признала своего хозяина. Младшего хозяина.

Григорий Николаевич представил мне это рыжее чудо.

– Её зовут Алисой. – И взял кошку на руки.

Забавно, но ротный видимо не слишком хорошо знал кошачий язык. Я явственно почувствовал, что она назвалась просто кошкой. Мы, драконы, понимаем кошек куда лучше, чем люди. Мысленно я произнес в ответ свое имя:

– Дракон.

Алиса заурчала и зажмурила свои глаза. Мол, очень приятно. Вот так мы с ней и познакомились.

Тем временем где-то в глубине двора открылись ворота, и огромный мужик под два метра ростом вынес из хлева небольшого бычка, примерно с центнер весом, на своих плечах. Поставил его на ноги и только после этого заметил нас.

– А, Гриша?! Я сей минут, хлев дочищу и приду. Ты пока веди гостя в избу. Скажи матери, пусть накрывает на стол.

Мы вошли в избу. Вы, наверное, видели крестьянские избы в своей жизни. Хорошие, добротные избы. Примерно шесть на шесть метров по периметру. Эта изба была примерно такой же. Только раза в четыре побольше. С горницей и светелкой. С кладовыми и террасами. С разными мостками и переходами. С огромной русской печью. И множеством больших и маленьких комнат и комнатушек. В которых легко было заблудиться.

– Григорий Николаевич, а зачем ваш отец выносил бычка из хлева? Бычок, что сам не мог выйти? – Не удержался я от вопроса.

Ротный удивленно пожал в ответ плечами.

– А кто его знает?! Наверное, мог бы выйти и сам. Но батя его всегда выносит.

Да, невольно подумалось мне, наверняка бычок немного подвернул ногу и чтобы её осмотреть, отец ротного вынес бычка на свет. А что, в нем и весу-то кот наплакал. Правда, кота, лежащего на завалинке, не случайно называли Толстым. И, видимо, плакал он от души. Бычок весил центнера полтора. А то, может быть и чуть больше. Так легче бычка вынести на улицу, чем нести тяжелую лампу в хлев. Вполне логично. А может быть, это была обычная зарядка хозяина дома. Легкая ежедневная разминка перед обедом?! Перед обедом хозяин переносит с места на место легкого бычка, а все остальное только после обеда. Ну, так в каждом доме свои традиции!

Григорий Николаевич познакомил меня со своей мамой, тетей Нюрой. А через полчаса мы уже сидели за накрытым столом. И дядя Коля, отец ротного, рассказывал нам о войне. О том, как он попал на фронт. И о своем первом боевом крещении.

Призвали его на фронт только в сорок третьем году. Был он тогда крепким, здоровым парнем, не то, что сейчас (я невольно подумал о бычке и попытался представить, каким же дядя Коля мог быть в молодости?). Хотя стукнуло ему всего семнадцать лет. Но выглядел он на все восемнадцать (забавно, сейчас он выглядел лет на пятьдесят, не больше, хотя по моим подсчетам ему было уже за шестьдесят). Попал он служить в полковую разведроту. На фронте в эти дни стояло затишье. Шли, так называемые, бои местного значения.

По данным дивизионной разведки немецкий полк, стоявший напротив, вот уже второй месяц возглавлял подполковник-эсэсовец. Это было большой диковинкой, чтобы эсэсовца поставили командовать пехотным полком. Видно здорово он где-то подзалетел, раз загремел на передовую. Как бы-то ни было, но воинская дисциплина в полку с его прибытием заметно улучшилась. Либо подполковник пытался искупить свои былые прегрешения, либо просто не мог по-другому, но факт остается фактом: не только дисциплина, но и боеспособность и организация боевой работы в полку заметно улучшились. Это было видно во всем. В улучшении маскировки их переднего края, в организации боевого дежурства немцами и в активизации работы их разведки. Несколько дней назад чуть ли не средь белого дня немцы выкрали двух наших связистов. А затем и старшину одной из стрелковых рот.

В ближайшие дни намечалось большое наступление. Срочно требовался «язык» и нашему командованию. Вот уже несколько дней над этой задачей ломал голову начальник разведки полка. Несколько предыдущих поисков не увенчались успехом. Немцы не смыкали глаз, и боевое охранение у них было организовано на высоте. Раз за разом возвращались наши разведгруппы не солоно хлебавши. Пока наши наблюдатели не обратили внимания на одну из пулеметных ячеек на самом правом фланге немцев.

Этого пулеметчика и было решено захватить в плен. На рассвете. В состав разведгруппы, которая должна была это сделать, включили и только что прибывшего на фронт молодого красноармейца Колю Белянина.

Как новичку, на первый раз задачу ему поставили самую что ни на есть простую. После того, как саперы проделают проходы в наших и немецких минных полях, вместе с одним из разведчиков, которого звали Семеном, он должен был прикрывать действия группы захвата.

Так оно все и было, как планировалось. Ночью саперы проделали проходы в минных полях. Группа заняла исходные позиции. И стала ожидать появления немецкого пулеметчика. Как только он занял свой окоп, следом за ним туда сиганули и два наших разведчика. Два здоровых мужика, каждый из которых спокойно мог выйти в рукопашной против трех немцев и разорвать их голыми руками на части.

Из окопа несколько минут слышалась какая-то возня. А затем все стихло. Пора уже было появляться нашим разведчикам с пленным немцем, но их все не было и не было. Что-то явно было не так. Семен приказал Коле прикрыть его и пополз в сторону окопа. Перевалился через бруствер и тоже исчез. Снова раздался шум борьбы, и снова все стихло. Это было какой-то мистикой! В голове не укладывалось, что могло там произойти?!

Не укладывалось до тех пор, пока над бруствером не появилась голова немецкого пулеметчика. Он установил перед собой пулемет, рядом воткнул в песок окровавленный штык и, глядя прямо на Николая, крикнул:

– Иван, иди сюда.

Он не мог видеть Николая. Никак не мог. Хотя дядя Коля утверждал, что немец смотрел ему прямо в глаза. Просто пулеметчик не мог не догадываться, что кроме группы захвата, рядом должна была находиться и группа огневой поддержки. А Николай догадался, что из его товарищей не уцелел никто. Пулеметчик зарезал их, как баранов. А еще Николай догадался, что и ему уйти не удастся. Пулеметчик не даст. И пулемет, установленный на бруствер был тому подтверждением. К тому же Николай знал, что если даже не было бы этого пулемета, он не смог бы вернуться к своим. Без своих товарищей не смог бы. В разведки не принято оставлять своих погибших врагу. И его возвращение было бы расценено однозначно, как трусость. А это могло означать только одно. Трибунал.

Николай отложил в сторону бесполезный теперь автомат. Достал из ножен свой нож и пошел к немецкому окопу. Он догадывался, что было нужно немцу. И он не ошибся. Немцу хотелось крови. Пулеметчик взял свой штык и пошел ему навстречу. Такого здорового бугая Николаю еще встречать не приходилось. (Мне подумалось в этот момент, что устранить эту несправедливость было совсем не сложно. Достаточно было дяде Коле подойти к зеркалу, и он увидел бы бугая ничуть не меньшего размера). Руки у немца были по локоть в крови. И глаза были налиты кровью.

Этот путь длился целую вечность. Дядя Коля сказал, что успел за эти секунды вспомнить всю свою жизнь. Да в деревне они, конечно же, дрались. Приходилось драться и стенка на стенку. Но никогда в жизни не приходилось ему использовать в драке нож. Правда, сегодня перед ним был враг. Тот, который убил его товарищей. И сейчас идет убить его самого. Все это было понятно. Но ударить его ножом Николай все равно не смог.

Он переложил нож из правой руки в левую, и привычно, как в деревенской драке, ударил пулеметчика кулаком в лицо. Может быть чуть сильнее, чем обычно. Потому что кулак проломил переносицу. Пулеметчик упал замертво.

Николай обыскал его. Забрал его солдатскую книжку, какие-то документы и письма. Непонятно зачем, забрал его окровавленный штык. А затем вытащил из окопа тела разведчиков. Связал двух своих товарищей поясными ремнями вместе, чтобы удобнее было нести. К телу Семена приявязал оружие. И за два раза вынес разведчиков и оружие к своим позициям.

Да, в молодости дядя Коля, судя по всему, был крепким юношей. Мне невольно вспомнился бычок на его плечах. Нет, и сейчас кое-какая силенка у него осталась. Не много. Так, на десяток таких, как я.

Их поиск снова не увенчался успехом. Языка взять не удалось. К тому же почти вся разведгруппа погибла. Это было провалом. Правда, в одном из писем пулеметчика нашли довольно забавную информацию. Оказывается, новый командир полка был не только хорошим службистом, но и хорошим семьянином. Два раза в неделю он отправлял семье посылки. С продуктами. Из солдатского пайка. Не из своего, разумеется. Из пайка своих солдат. А это было уже крысятничеством. Такая информация стоила многого.

На следующий день из политотдела дивизии пришла машина с громкоговорителем. Один из немецких антифашистов выступил с пламенной речью по радио. Перед немецкими позициями. Причем перед позициями не только этого полка. Говорил о необходимости одуматься, сдаваться в плен. И вскользь обмолвился о продуктовых посылках подполковника-эсэсовца. Этого было достаточно, чтобы немецкое командование сняло того с должности и отдало под военно-полевой суд. Полк был отведен в тыл на переформирование. А ему на смену была поставлена румынская часть.

Румыны были хорошими солдатами. Но это был сорок третий год, а не сорок первый. В сорок третьем году они воевали уже немного иначе. Да и боевое охранение у них было организовано куда хуже, чем у немцев. Поэтому проблем с захватом румынского «языка» у наших разведчиков не возникло. А через неделю наши войска перешли в решительное наступление.

За свое боевое крещение дядя Коля получил медаль «За Отвагу». Штык немецкого пулеметчика он пронес через всю войну. И через сорок один год после окончания войны подарил его мне.

С чего это мне вдруг вспомнились ротный и его отец, дядя Коля? Не пойму. Ведь я уже слишком стар для всего этого. Я стар. Я слишком стар. Я просто супер стар. О чем еще я мог думать, когда на татами вышли два гиганта. Добродушно посмеиваясь, они направились в мою сторону. Их глаза лучше всяких слов говорили: «Не бойся, малыш. Мы убьем тебя не больно». Они улыбались. Мне же было совсем не до смеха. Я догадывался, что от меня останется, если хотя бы один из них по мне попадет. Ничего не останется. Даже мокрого места.

Когда же над моей головой просвистел чей-то кулак, мне вообще стало очень грустно. Чтобы немного развеселиться, я со всей своей силы и злости ударил одного из гигантов ногой по колену и локтем в гортань. Получилось довольно смешно. Но больше всего меня развеселило, когда второй нападающий, не доходя до меня двух шагов, вдруг опустился на колено, и раскрылся для добивающего удара. Все прекрасно видели его опустившиеся руки и полную беззащитность. Все дальнейшее больше походило на казнь, чем на спортивный поединок. Он даже и не пытался защищаться. А я и не пытался дать ему такую возможность.

Это девушки из Анусиной группы могут называть меня джентльменом. И говорить, что я никогда не ударю девушку. Просто пристрелю, если в том возникнет необходимость. Так это ж девушек. Просто я их очень люблю. Чего не скажешь о мужчинах. В их отношении никаких теплых чувств я никогда не испытывал. И джентльменом не был. Я провел добивающий удар. Может быть даже излишне сильно. Но когда я напуган, я всегда бью намного сильнее, чем обычно.

Добродушные улыбки моментально исчезли с лиц зрителей. На татами выходили новые пары. В глазах у них больше не было ни малейшего признака гуманизма. Им хотелось крови. И я догадывался, чьей. Крови маленького и беззащитного барашка. То есть, меня.

Но теперь все поединки превратились в игру в одни ворота. Помня урок своего ротного, я старался не приближаться к полицейским на расстояние удара. Да и их старался не подпускать ближе. Иначе бы они меня просто убили. Я не шел с ними ни на какой контакт. Я проводил обычную энергетическую атаку. И лишь после того, как они опускались на татами, проводил добивающие удары.

Со стороны это выглядело довольно грустно. Все прекрасно видели, как здоровые мужики полные сил и злости выходили на татами. А затем, неожиданно в двух, трех шагах от меня поскальзывались или просто опускались на колени. При этом я не прилагал для этого абсолютно никаких усилий.

Тадеуш остановил тренировку.

– Достаточно. Мне нужно было сразу догадаться об этом в первый же день. Это бесконтактный бой?

Я скромно кивнул ему в ответ. Дураков вести контактный бой с его монстрами пусть ищет в другом месте.

– Да, кто же ты такой на самом деле?! Колдун? – В его глазах появилось какое-то новое выражение. У любого другого я назвал бы его ужасом. В глазах Тадеуша оно скорее всего выражало лишь сильное удивление.

Я не стал его обманывать. Я сказал правду. Одну только правду. Ничего кроме правды. Но, как всегда, не всю правду.

– Ты все забыл, пан Тадеуш. Я не колдун. Я – всего лишь Бэтмэн.

В зале повисла гнетущая тишина. Никто даже и не улыбнулся на мою шутку. Но через мгновение Тадеуш снова подал свой голос. Он был профессионалом. Это чувствовалось во всем. Особенно в мелочах. Удивление в его глазах сменилось профессиональным любопытством.

– А пан Сережа может показать что-нибудь попроще для моих ребят?

Я радостно кивнул ему в ответ. Вот с этого и надо было начинать. А то сразу на татами погнали. Понятное дело, с испугу я и не такое мог сотворить с его ребятами. А показать я всегда могу. Ведь некоторые вещи я действительно умею делать лучше всех.

Сплю я, к примеру, очень здорово. И не храплю при этом. К тому же вы еще не видели, как здорово я ем. А как целуюсь?!

Я посмотрел вокруг. Некоторые из моих добивающих приемов были проведены слишком жестко. Ну, с кем не бывает! Трое полицейских все еще сидели на татами, и безуспешно пытались прийти в себя. Да и остальные выглядели довольно печально. Нет, как целуюсь, я им показывать, пожалуй, не буду, подумалось мне в этот момент. Ни к чему все это!

Глава 13

На глаза мне попались, сложенные в ряд, полицейские автоматы. Вот это совсем другое дело! Я решил показать им несколько простеньких подготовительных упражнений для обучения скоростной стрельбе. Это было совсем не сложно. Тем более, что для проведения этого занятия все необходимое было у меня с собой.

Я попросил Тадеуша объявить небольшой перерыв, а одного из полицейских принести из раздевалки мою спортивную сумку. Через пару минут все с удивлением уставились на предметы, доставаемые мною из моей волшебной котомки. В глазах Тадеуша снова мелькнуло сомнение. Он подумал, что, возможно, Бэтмэн я не настоящий. На самом деле я всего лишь обычный шаман из племени ирокезов. Разуверять его я не стал. Все равно он мне бы не поверил. Нам шаманам, никогда никто не верит.

Перед собою я разложил свои шаманские принадлежности. Белый мелок, боковое зеркало из командирского ящика Кшиштофа Галанта, спичечный коробок и небольшую тряпочку. Для полного комплекта не хватало мышиных хвостиков и змеиных глазок. Но для первого занятия я решил ограничиться сокращенным набором.

Все вы видели фильмы о ковбоях. О том, как они стреляют от бедра. И при этом умудряются попадать в своих врагов с первого выстрела. Все это смотрится очень эффектно и красиво. Увы, если бы вам показали хотя бы один фильм о том, сколько времени и сил необходимо для того, чтобы этому научиться, вы бы умерли от скуки. Потому что в этих занятиях нет абсолютно ничего красивого и интересного. Рутина. Ежедневные тренировки. По несколько часов в день. Годы напролёт. Скукотища! К тому же на этих занятиях так много разных формул! Ну, кому это может понравиться?! Конечно же, никому!

Но мы были не в кино. Поэтому прямо на полу я нарисовал первую формулу. Она является одним из самых больших секретов подготовки подразделений специального назначения, хотя знает её каждый школьник. Как всегда, самые большие секреты лучше всего хранятся у всех на виду. Там их никто не найдет. Я нарисовал всего три буквы: Т=S/V. Где Т– это время. S – путь или траектория движения. V – скорость движения. Эта формула была интернациональной и не требовала перевода. Но у каждой буквы я нарисовал стрелочки и несколько дополнительных символов. Это были символы бесконечности, точка с запятой и ноль.

Полицейские с удивлением смотрели на мои художества. Эту формулу они знали со школьной скамьи. Правда, безо всяких этих символов и стрелочек. Я начал свое первое занятие. Тадеуш еле успевал переводить мои слова.

– Каждый из нас стремится быть первым во всем. Быть первым у своей любимой девушки, первым выстрелить и первым сесть за стол в столовой. Другими словами, каждому хочется, чтобы время между полезным и приятным стремилось к нулю. – Я нарисовал под буквой Т стрелочку и ноль.

Вы и сами знаете, что это возможно при двух условиях. Во-первых, при скорости V, стремящейся к бесконечности. К сожалению, наши желания не всегда совпадают с нашими возможностями. Поэтому после знака «бесконечность» я поставил точку с запятой и ноль. Это означает, что любое простое движение, отрабатываемое в течение двух месяцев, наглядно продемонстрирует вам изменения в скорости. Допустим, вывод ствола на линию стрельбы. Если в первый раз для этого вам понадобится, к примеру, минута, то через два месяца вы научитесь это делать за одну секунду. Скорость увеличится в шестьдесят раз. Это V, стремящееся к бесконечности.

При дальнейших занятиях вы сможете и дальше улучшать свои скоростные показатели. Но столь качественных изменений уже не будет. Вы научитесь проводить это движение за одну десятую секунды. Есть мастера, проводящие его за одну двадцать пятую секунды. Таких мастеров в мире лишь единицы. И для вас это не столь принципиально. Важно, что при пяти тренировках в неделю вы сможете поддерживать свою рабочую скорость (Допустим в одну десятую секунды. Если быть более точным, обычно скорость измеряют в метрах в секунду. Мы говорим об условной скорости. Расстояние от места ношения ствола до директрисы, или линии стрельбы, на секунду. Другими словами, под скоростью в данном случае мы подразумеваем выполнение одного и того же действия или движения за единицу времени.) постоянной. В течение примерно десяти-пятнадцати лет. Это определенная константа, обозначаемая в нашей формуле точкой с запятой. С годами ваша скоростная реакция начнет падать. Стремиться к нулю. Но об этом мы сейчас с вами говорить не будем. Когда это время наступит вам пора будет оставлять службу в специальных подразделениях, уходить на пенсию и нянчить внуков. А, что, лет в тридцать пять это будет совсем даже не плохо. Рядом с какой-нибудь очаровательной бабушкой двадцати пяти лет.

Второе условие, при котором Т стремится к нулю, это путь S, стремящийся, а лучше равный нулю. Мы подошли к самой главной части этой формулы. К теории коротких траекторий. Это основа основ не только рукопашного боя, но и работы с оружием.

Применительно к вашим автоматам, это означает, что стрелять из них вы должны из того положения, в котором вы обычно их носите. А не выводить стволы на линию глаз.

Поверьте, выстрелить из такого положения совсем не сложно. Вы со мной не согласны? Вы говорите, что выстрелить не сложно, сложно попасть. Согласен с вами. Вот мы и подошли ко второй магической формуле. У нас в России её знает каждый ребенок. Она есть на каждом заборе и на стене почти каждого здания. И особенно часто встречается в школьных туалетах.

Прямо на полу я начал выводить буквы: «ХУ…». Перед тем, как написать третью букву, я на мгновение остановился. Судя по виду полицейских, многие из них бывали в России. И встречали эти буквы на заборах. В глазах у них появились веселые искорки. Я продолжил.

Для конспирации или по какой-то другой причине окончание этой формулы на наших заборах выглядит несколько иначе. Мы с вами можем написать эту формулу правильно. Нам скрывать нечего. Я дописал третью букву. «Z». А вы, о какой букве подумали? Нет, я говорил именно о Z. А в скобках написал букву Т.

Таким образом, мы получили три оси координат. X, Y, Z. И небольшое напоминание о времени Т.

Чтобы пуля достигла цели, необходимо рассчитать время, место встречи и задать траекторию её полета. (В городских условиях и при стрельбе на малой дальности мы не говорим о других условиях, влияющих на стрельбу. О влажности и температуре воздуха и порохового заряда. О силе и направлении ветра. О высоте вашего месторасположения над уровнем моря по балтийской шкале координат. О нахождении цели на горизонте оружия. И даже о движении цели). Начнем с траектории полета пули. Она определятся положением ствола в пространстве. Положение ствола мы задаем относительно трех осей координат: X, Y, Z.

При стрельбе на малые дальности и нахождении цели на горизонте оружия для этого мы можем использовать специальные приспособления.

Я попросил подойти ко мне одного из полицейских с автоматом. На крышку его ствольной коробки я поставил одно из таких приспособлений. Это был обычный спичечный коробок. Да, что я говорю! Конечно же, не обычный. А самый, что ни на есть, волшебный спичечный коробок. И зачеркнул две буквы в формуле.

Если в течение двух месяцев вы будете по десять минут гулять в спортзале со спичечным коробком на автомате, и коробок не будет с него падать, постепенно ваши мышцы запомнят это, так называемое, физиологическое положение. Положение автомата, при котором будет отсутствовать его боковой крен. И ствол будет находиться условно параллельно поверхности земли (на небольших расстояниях с допустимой погрешностью можно считать, что земля плоская). Посвященные люди и так знают, что она плоская. Знают о трех слонах и трех китах, которые держат ее на своих плечах и спинах.

Это будет означать, что на дальности прямого выстрела (это дальность на которой траектория полета пули не превысит высоту цели) пуля, выпущенная из вашего автомата не перелетит через цель. Для автомата Калашникова при стрельбе по ростовой фигуре эта дальность составляет около шестисот метров. В городских условий большая дальность вам едва ли понадобится.

Теперь необходимо задать направление ствола относительно последней оси координат. Для работы с нею используется чисто женская методика, называемая в народе «стрельбой глазами».

Вы и сами прекрасно знаете, что красота – страшная сила. Но эта мысль абстрактна. А вот то, что красивые глаза – страшное оружие, эта мысль вполне конкретна. Особенно если эти глаза принадлежат девушке, в руках, у которой находится оружие. И она умеет этим оружием пользоваться. Умеет стрелять глазами.

Приходилось попадать под такой обстрел? Вы правы, действительно нет ничего более смертоносного и приятного одновременно. Попробуем этому научиться. Для этого нам понадобится «боковое зеркало».

На место спичечного коробка я поставил небольшое приспособление на двух магнитах. Основой этого приспособления служит тонированное стекло три на четыре с половиной сантиметра, расположенное под углом в сорок пять градусов к линии стрельбы. На стене спортзала я нарисовал мелом вертикальную линию. Рядом поставил цифру 1.

Обучаемый становится напротив этой линии, а инструктор с помощью бокового зеркала выводит ствол автомата по прицелу и мушке на эту же линию. Рисуем еще несколько линий. И так же их нумеруем. Вторая. Третья. Четвертая.

Теперь по команде обучаемый поворачивается в требуемом направлении, а инструктор проверяет, что ствол направлен на названную линию. Теперь уже мышцы шеи и туловища запоминают это положение. Положение, при котором зрительная ось совмещена с линией прицела. А значит, вы научитесь стрелять туда, куда вы смотрите без вывода ствола на уровень глаз. Это даст вам небольшую экономию времени. Совершенно незначительную экономию. Но она позволит вам уцелеть в реальном бою. К тому же такая методика значительно упростит корректировку стрельбы. Достаточно будет лишь перенести взгляд на нужную точку, и ствол вашего автомата повернется туда же.

Далее, над линиями можно будет повесить акустические колонки. А обучаемому завязать глаза повязкой. Подавая звук на разные колонки, вы сможете научить его работать на звук.

Для чего я нарисовал букву Т? Есть в стрельбе некоторые забавные моменты. Один из них заключается в том, что стрелять вы должны не туда, где находится противник. А туда, где он будет находиться в момент встречи с пулей.

Это значит, что и смотреть вы должны будете туда же. Есть небольшое отличие в просто стрельбе и в стрельбе профессионала. Профессионал стреляет не просто в голову. В зависимости от направления движения цели он стреляет в правый либо левый глаз. Как говорится, чтобы не портить шкуру. Даже если у противника будет идеальная реакция, и он уйдет от этой пули, звуковая волна от пролетевшей в нескольких сантиметрах от головы пули, вызовет небольшое сотрясение мозга. Небольшое, но вполне достаточное, для того чтобы замедлить все реакции противника. И направить его в нужную вам сторону. Навстречу еще двум пулям.

Старый, как мир, принцип канализации. Направь усилия противника в нужном тебе русле. Вы направите противника в ту сторону, где его будут поджидать еще две пули. Одна пуля в грудь. Вторая в живот.

Да, и не забывайте вовремя менять магазины. Отстреляв примерно две трети магазина, вставьте новый. Старый выбрасывайте. Будет время, подберете. После боя этого добра вокруг будет предостаточно. Главное до этого момента просто дожить. А эта система смены магазинов предохранит вас от одного забавного момента. Когда в вашем патроннике могут закончиться все патроны. Чтобы в таком случае изготовиться к бою, вам понадобилось бы не только присоединить новый магазин, но и дослать новый патрон в патронник. Увы, это уже потеря времени. А возможно, и жизни.

Запомнили? Патрон всегда в патроннике. В магазине не менее трети патронов. И если нет непосредственной угрозы нападения со стороны противника, автомат стоит на предохранителе.

Мы прозанимались с полицейскими еще около часа. Тадеуш больше не выглядел таким печальным, как раньше. Работа с оружием, формулы, серии из трех выстрелов были ему более близки и понятны, чем все эти энергетические атаки и бесконтактный бой. К тому же в них не было абсолютно никакого колдовства. Почти не было. По крайней мере, он так думал. Мне было приятно узнать, что ошибаться свойственно не только мне.

Я стер тряпкой все свои формулы. На этом наше занятие закончилось. Мы договорились встретиться в следующую субботу. И я пошел искать зал, в котором занималась Ануся. Долго искать её мне не пришлось. Ануся уже ждала меня у дверей раздевалки.

– Любите вы, пан Сережа, шокировать наших бедных полицейских. Снова показывали им свои шаманские штучки?

Я скромно потупил очи. Мы, шаманы, удивительно скромные и очень милые существа.

– Не казните принцесса. Совсем маленько показывал однако. Но чукча старался соблюсти все приличия.

– И снова соблюсти их не получилось? – В Анусиных глазах появились веселые искорки.

Я склонил голову еще ниже. В моем голосе слышалось искреннее раскаяние.

– Не получилось. Снова.

Ануся понимающе улыбнулась в ответ. Мы не спеша вышли из полицейского управления. А через десять минут Анусина Ауди уже уносила нас из города. Выходные мы решили провести в небольшом охотничьем домике в двадцати километрах от Вроцлава. Южнее Олесницы на берегу живописнейшей речки Видавы. Это была хорошая мысль: провести выходные на природе. Рядом с самой красивой девушкой на свете. Интересно, а кому первому пришла в голову эта мысль? Какая разница! Главное, что мы были вместе. И впереди были целые выходные.

Домик оказался совсем не таким уж и маленьким, как его описывала Ануся. Около двадцати метров по фасаду и примерно двенадцать метров в глубину. Одноэтажный и очень уютный. Огромная гостиная. Столовая, совмещенная с кухней. Кабинет, увешанный охотничьими трофеями. Небольшая библиотека со старинными креслами и камином. С картинами и старинными гобеленами на стенах. Две спальные. Сауна и две ванные комнаты. Комнаты были обставлены не только со вкусом и изяществом, но и с любовью. В каждой детали интерьера чувствовалось Анусино тепло и частичка её души. И особая атмосфера семейного очага. Дома, в котором тебя всегда любят и ждут. Сказочное ощущение! Вы не представляете, как это волшебно!