Текст книги "Арийские мифы русов"

Автор книги: Александр Белов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 17 страниц) [доступный отрывок для чтения: 7 страниц]

Смерть в очередной раз попрана – да здравствует жизнь!

Такая трактовка сюжета с Кощеем Бессмертным является наиболее архаичной и восходит к стародавним временам. Весьма интересно, что похожая сказка о Кощее Бессмертном имелась у хеттов, народе, проживавшем в Малой Азии во 2-ом тысячелетии до н. э. В этой сказке Кощей имел все признаки царя подземного мира. Он насильно удерживал в царстве смерти сотни людей. Он похитил молодую невесту царя хеттов. Герой-царь освобождает невесту и рабов смерти, оскопляя тирана подземного мира. Этот сюжет имеет смысловую перекличку с аналогичными сюжетами, рисующими древних богов, связанных с плодородием – Осирисом, Адонисом, Дионисом.

ОРФЕЙ И ЭВРИДИКА, ИВАН-ЦАРЕВИЧ И ЕЛЕНА ПРЕКРАСНАЯ

Практически у всех индоевропейских народов имеются сюжеты сходные с этим. Это может являться дополнительным свидетельством индоевропейской общности. Так, у древних греков получил распространение сюжет об Орфее и Эвридике. Согласно греческой мифологии, Эвридика – жена фракийского певца Орфея. Она водила хоровод с подругами в лесу, когда ее ужалила змея. Эвридика умерла. Орфей спустился за своей женой в Аид, где звуками своей лиры он умилостивил грозного царя подземного царства Аида, и тот позволил ему увести свою жену из царства мертвых. Однако было одно условие – Орфей не должен был глядеть на нее прежде, чем выйдет из царства мертвых. Орфей не выдержал и по дороге оглянулся назад, чтобы убедиться, идет ли за ним его жена… и потерял ее на этот раз навсегда.

Этот сюжет действительно похож на русскую и хеттскую сказки. Очевидно, он имел с ними единую мифологическую подоснову.

Герой выводит свою суженую из царства смерти, и благодаря этому влюбленные соединяются… что, помимо прочего, приводит к продолжению их рода.

Метафора продолжения рода заключается в том, чтобы освободить, «выкупить» невесту у царя того света и выпустить родные души на свет божий – т. е. родить их. В русской народной поэтике ритуальная смерть Кощея Бессмертного мыслиться как его оскопление. Благодаря этому души еще нерожденных людей могут покинуть царство смерти.

КАЛЕНДАРЬ, ЯЙЦО И «ВЫКУП» НЕВЕСТЫ

Многие специалисты но фольклору видят в этом рудимент юношеской и девичьей инициации, когда жених должен отправляться в тридевятое царство за своей похищенной злым духом невестой. Преодоление возникающих трудностей и возвращение невесты воспринимается в роду как долг по отношению к умершим родственникам. Возможно, неким отголоском этой обрядности является «выкуп» невесты, а также ее ритуализированное похищение у родных.

Вполне очевидно, что ритуалы «выкупа», похищения, а также ритуального оскопления царя смерти присутствовали в свадебной обрядности на Руси, а также у других славянских народов. Так, например, в Ярославской губернии при встрече молодоженов после венчания им подавали разрезанное пополам яйцо. Это было их первой совместной трапезой. В Угорской Руси первая пища, которую вкушали молодые, состояла из двух яиц и кипяченого молока. У болгар перед отъездом свадебного поезда мать невесты клала той за пазуху сырое яйцо, которое разбивал жених в дороге. В некоторых районах Румынии невеста, выходя из родного дома, должна была наступить на сырое яйцо. Считалось, что это обеспечит деторождение, облегчит роды и принесет здоровье детям.

Образ яйца был весьма распространен на Руси, и он был связан с сезонной обрядностью и цикличностью времени. Так, в народной загадке говорится: « Лежит брус через всю Русь у на этом брусе двенадцать гнезду в каждом гнезде по четыре яйца, а в каждом яйце по семь цыплят ». Отгадка – год, месяцы, недели и дни. Как считают лингвисты и специалисты по фольклору символическая связь яйца со временем не случайна. Человек рождается, растет. В положенный срок он входит в пору половозрелости и сам может иметь детей. Таким образом, календарь, как мифологема жизни, тесно связан в представлении русского человека с темой продолжения рода.

Пасхальный обычай преподносить знакомым крашенные яйца, таким образом, восходит к весьма древним временам.

АПОФЕОЗ ЖИЗНИ В СКАЗКЕ «ЦАРЕВНА-ЛЯГУШКА»

Тема девичьей инициации звучит также в сказке «Царевна-лягушка». Иван-царевич, воспользовавшись отсутствием Елены Прекрасной, сжег ее лягушачью шкурку, тем самым, желая обрести законную жену. Однако вышло все наоборот. Как увидела Елена Прекрасная, что шкурки ее нет, опечалилась. Она говорит:

«Ну, дорогой мой, наверное, придется нам расстаться с тобой. Так не могу я больше здесь жить. Пойду я к Кощею Бессмертному.

– Почему?

– Да вот осталось полгода шкурку носить. Эта шкурка обречена матушкой моей родной. Она меня прокляла. И вот осталось мне теперь идти к Кощею Бессмертному».

Метафора «лягушачей шкурки» может символизировать юное девичье тело, которое не прошло обряд инициации – временной смерти.

В ином похожем сюжете говорится: «Старик ударился об землю, поддел Елену Прекрасную из саду и увез». Когда Иван-царевич добрался до убежища Кощеева, Елена Прекрасная жалуется ему: «Не дает он мне спокою, принуждает меня, чтобы я вышла за него замуж и была бы верной ему женой. Не хочу я быть верной ему женой, а хочу я смерть принять верную».

Таким образом, и на том свете, оказывается, есть понятие смерти. «Тот мир» оказывается перевернутым этим миром. Путешествие Ивана-царевича к сказочному ду бу – Мировому древу и добывание яйца, в котором смерть Кощеева, завершается апофеозом жизни:

«Вынул Иван -царевич из-за пазухи яйцо и кажет Кощею: «А это что?» У Кощея свет в глазах помутился, тотчас он присмирел – покорился. Иван-царевич переложил яйцо с руки на руку – Кощея Бессмертного из угла в угол бросило. Любо это показалось царевичу, давай чаще с руки на руку перекладывать; перекладывал-перекладывал и смял совсем – тут Кощей свалился и помер».

Глава. 6 ОГНЕННЫЕ МИФЫ АРИЕВ И СЛАВЯН

_{В этой главе рассказывается о Карачуне, который карачится назад, о невесте Ивана-царевича Елене Прекрасной, о злом Кощее, а также о том, сколько солнц на Небе и существует ли черное солнце. Здесь рассказывается о кромлехах – как символах солнечного календаря, о культовом костре. О боге Агни и боге Огне. Здесь также идет речь о древнеиндийском космогоническом учении о Пяти огнях; о погребальном горшке, как метафоре тела, а также о том, какая имеется связь между «Путем предков» и реинкарнацией; о гимне Пуруше и «Голубиной книге»; о Свароге, Сварожиче, Радигосте, о Светогоре, Свентовите, Свастике, Сварге, Свахе, Сваге и Свете.}

КАРАЧУН. КАРАЧИТСЯ НАЗАД

В русской мифологии имеется любопытный персонаж Карачун или Корочун. Это воплощение смерти, злой дух подземного мира. Днем Карачуна называли день зимнего солнцеворота, или солнцестояния, когда отмечался самый короткий день в году. Согласно календарю, такое случается 24 января, как раз в этот день католики всего мира празднуют свое Рождество. Думается, что такое совпадение далеко не случайно. Христианский праздник Рождества Господня был наложен на древний языческий праздник Возрождения бога плодородия. В день зимнего солнцеворота солнце идет на лето – каждый последующий день становиться чуть длиннее своего предшественника. Согласно словарю В.И. Даля, народное слово «карачить» означает пятиться, опрокидываться назад. Именно это и делает солнце. После дня карачуна оно все более и более возвращает земле тепло и свои ласковые лучи. Весьма интересно, что слово «карачун» похоже на собственное имя славянской богини смерти Карны. Очевидно, здесь имеется смысловая связь. Не русские вроде бы слова реинкарнация и инкарнация также несут в своей основе корень «кар», что может указывать на возвращение из мира мертвых в мир живых. Согласно древним народным поверьям, это возвращение происходит как раз в дни зимнего солнцеворота. Конечно, здесь мы можем отыскать некий метафорический смысл, связанный с темой солнца и темой плодородия. Однако этот смысл мог быть и вполне реальным. Души умерших возвращаются в мир в эти зимние дни. Их зачатие происходило весной в дни весенних праздников, а спустя девять месяцев под Рождество происходило рождение детей. Карачун также связан по смыслу со словом «карачки» – «на карачках». Именно так передвигаются малые дети. Быть может, это не столько метафора, сколько отражение реальной ситуации. После дня Карачуна, через какое-то время дети, рожденные под Рождество, встают на карачки. В этом смысле слово «карачки» в народном сознании могут являться метафорой вообще детей и детства.

КАРАЧУН, КРОНОС, КРОТ

Согласно В.И. Далю, слово «карачун» означает смерть, конец, гибель. В народе говорили: задать ему карачуна – убить; пришел ему карачун – пришла смерть. Очевидно, со значением этого слова и связаны такие слова, как «укоротить», «коротать», «короткий», «прекратить», а также разговорное – «кранты». Кроме того, эти слова похожи по произношению на слова: «хоронить», «хранить». В этом случае буква «к» меняется на букву «х». Аналогичная замена происходит в таких греческих словах, как «Кронос» – «Хронос» (время). Очевидно, у всех индоевропейцев имелось некое базовое слово означавшее прекращение жизни с корнем «кар».

Карачуна на Руси считали виновником падежа скота. Считалось, что этот бог подземного мира забирает души скота в свой подземный хлев. Нередко на Руси карачуном называли медведя, который, как известно, передвигается па карачках (четвереньках) и не прочь завалить скотину. Все это роднит Карачуна с Велесом, а также с индийским Валом, которые, согласно народным мифам, выкрали у Богов-громовержцев скот и содержат его в подземелье. Славянский бог-громовержец Перун, а в индийской мифологии Индра разрушают подземелья своего врага и забирают у него скот. Здесь мы видим типичный мотив индоевропейских мифов о борьбе громовержца и его заклятого змееподобного врага – властителя подземного мира.

Русское слово «карчун» также похоже на слово крот. Очевидно, здесь имеется смысловая параллель. Крот роет подземные убежища, скрываясь от своих преследователей.

«ДЕНЬ КАРАЧУНА» И КОЩЕЙ БЕССМЕРТНЫЙ

Весьма интересно, что царь подземного мира, согласно народным представлениям, не уничтожает души похищенных им людей и животных, а лишь заточает их на время в своих подземельях. Через определенное время он выпускает их наружу и на время оказывается недееспособным; или гибнет и вновь возрождается. Здесь мы видим явную параллель с образом Кощея Бессмертного.

Как рассказывается в русской народной сказке «День Карачуна»: «Злой дух смерти наслал на всю природу холод, затем послал на землю своего слугу – медведя. Тот обернулся бураном. Всю ночь он бродил по лесам, ломал деревья и, вернувшись к своему хозяину, сказал, что земля скована и заморожена. Тогда выполз Карачун из своего подземелья и воскликнул: «Вот уж я погуляю по земле, заморожу людей и животных». Всю ночь карачун неистовствовал в лесу. Только деревья трещали. Однако наутро вышло солнце. Оно так ярко засияло над лесом, что из сугробов алмазные искры посыпались. Испугался Карачун и убрался подобру-поздорову в свое подземное царство. Вышли люди из домов и сказали: Вот и карачун зиме настает». Приходит Весна-красна и совсем плохо делается Карачуну. Он страдает от жажды в своем подземелье и умирает, а люди весело встречают весну. Здесь мы видим явную параллель с образом Кощея Бессмертного.

НЕВЕСТА ИВАНА-ЦАРЕВИЧА НЕ ИЗ РОБКОГО ДЕСЯТКА

Согласно одному из вариантов сказочного мифа руссов, похищенная Кощеем невеста Ивана-царевича оказывается не из робкого десятка. Она засаживает Кощея «в погреба за приступки» (за приставание к ней); в темнице Кощей висит на двенадцати цепях, стоит на огненной доске, горит в огне и варится в кипящем котле. При этом он не получает никакой пищи от своей пленницы-невесты. Он оказывается сам в плену. Однако Кощей не умирает – он бессмертный. Он лишь теряет свою необыкновенную силу. Эта сила к нему возвращается, стоит лишь напиться воды, которую ему подает по неразумию Иван-царевич. Тогда он рвет цепи и вырывается из «погребов». Он подобно вихрю начинает летать над землей. Здесь Кощей уподобляется другому сказочному персонажу – Змею Горынычу.

Кощей наносит природе большой урон – «…листья полетели, ветер поднимается ужасный». Таким образом, мы видим, что в сказке о Кощее присутствуют сезонные мотивы умирания и возрождения природы. Чем хуже Кощею, тем пышнее расцветает природа. Если ему «полегчало», то в природе наступает осень.

Укротить разбушевавшегося Кощея способна лишь невеста Ивана-царевича. Она прибегает к Кощею и говорит такие слова:

«Ах ты, мой любезный женишок! Нынче будем вечно с тобой жить. Теперь Ивана-царского сына – золотых кудрей нету-ка, некому похитить меня. А ты своих тайностей мне не объясняешь».

В конце концов, невесте Ивана-царевича удается выведать у Кощея, где его смерть скрыта. Она сообщает это Ивану-царевичу и тот добывает яйцо, в котором смерть Кощеева.

ЕЛЕНА ПРЕКРАСНАЯ КАК ЗАРИ-ЗАРЯ

Таким образом, можно увидеть сезонный мотив в сказке о Кощее Бессмертном. Когда Елена Прекрасная (Весна) с Иваном-царевичем, то природа расцветает, когда ее похищает Кощей, природа увядает.

В одном из вариантов сказки имя собственное Кощей произносится как Кошшей, что созвучно с глаголом «тошший» (тощий). В старину на Руси считали тощих людей стоящих одной ногой в могиле. Таким образом, это является дополнительным фактором, позволяющим считать Кощея воплощением смерти. С другой стороны, пленница Кошея называется в этой сказке Зари-Зарей. На мой взгляд, это указывает на то, что царская невеста может быть воплощением Солнца. И в самом деле, хорошо известно, что в северных широтах на несколько месяцев в году устанавливается полярная ночь, когда солнце едва поднимается над горизонтом. Это природное явление могло послужить основой для возникновения сюжетов о похищении Солнца с неба царем подземного мира. Возвращение солнца на небосклон с приходом весны мыслилось в народном сознании как ритуализированная смерть подземного царя. Главный герой вызволяет свою невесту – Солнце или Зари-Зарю из подземной темницы. Это знаменует наступление полярного дня, когда солнце не уходит с небосклона в течение нескольких месяцев. Оно лишь в ночное время, слегка касаясь горизонта, скользит над ним, освещая всю округу таинственным сказочным светом.

СКОЛЬКО СОЛНЦ НА НЕБОСКЛОНЕ?

Согласно одному варианту сказки про Кощея, в его темницах томятся множество пленниц. Каждую весну очередной Герой освобождает одну из них, и на время делает недееспособным царя подземного мира. Но каждый год эта история повторяется. Иными словами, Солнце или Заря, восходящие из-за горизонта, каждый год разные.

Это перекликается с представлениями древних египтян о том, что солнце всякий раз гибнет в конце дня. Новое солнце рождает богиня Неба Нут, оплодотворенная богом земли Гебом… У древних майя также были в ходу представления о нескольких Солнцах (циклах). Так, сейчас мы живем, согласно этим представлениям, во времена четвертого солнца. 23 декабря 2013 года наступит смена циклов. Аналогичные представления о Солнцах-циклах имеются и у индусов.

Мотив похищения купающейся в реке дочери солнца пастухом можно встретить в грузинских народных сказках. Пастух-скиталец не только «умыкает» дочь солнца, но и умудряется попутно разорить райский сад. Вообще во всей индоевропейской традиции весьма распространены мифологические сюжеты о дочери солнца. Можно вспомнить в этой связи греческий миф о Елене. Русская Елена Прекрасная во многом ей тождественна, что позволяет предположить единый источник возникновения этих сказочных мифов. Эти мифы также связаны с мифами о солнечных близнецах – брате и сестре – солнце и луне.

В хеттском мифе почти четырехтысячной давности говориться о том, что когда-то великий океан, поссорился с небом. Он похищает солнце с небосклона. Однако солнечное божество вызволяет из темницы бог плодородия Телепинус. Хетты считали, что солнце, которое они называли «Мое солнечное божество», порождает людей. Исчезновение солнца с небосклона в ночное время объясняется кознями зловредного царя тьмы и смерти, хозяина подземного мира.

КРОМЛЕХИ – СИМВОЛ СОЛНЦА

Как считает археолог А. Щепинский, круги из камней вокруг захоронений – кромлехи издревле являлись воплощением солнца. Так, в Крыму большинство кромлехов сооружено вокруг захоронений 3-го – начала 2-го тыс. до н. э. Могилу с человеческими останками обкладывали по кругу камнями, что символизировало собой течение времени, срок жизни и движение солнца по небосклону. Древние люди верили, что поту сторону жизни существует свое «каменное небо», и по тому небу, как и здесь, ходит «черное солнце». Оно восходит, заходит и освещает страну мертвых «черным светом» – тьмой.

Как считает А. Щепинский, крест также издревле символизировал солнце. По мнению археолога, первоначально крест имитировал крестообразное орудие для добывания огня. (рис. Крестообразное орудие для добывания огня. По А. Щепинскому). Крест в круге почитали как символ связи огня небесного (солнца) и земного.

Щепинский пишет:

«Так, у языческих славян крест являлся символом огня и обладал очистительной силой. Еще недавно существовал обычай приносить из церкви в «великий четверг» зажженную свечу, огнем которой выжигали кресты на сволоках (потолочных балках). Древние славяне считали, что огонь послание с неба: он породил солнце, месяц, звезды».

Интересное изображение солярного знака оказалось на бронзовом топорике рубежа 2-го и 1-го тысячелетия до н. э. из Керчи. Кроме солнца, на нем было изображено жертвенное животное – бык.

На стенах пещеры в Караби-яйле (Крым) найдены процарапанные глубокими линиями несколько кругов-колес со спицами. Несомненно, эти знаки также являются изображением солнца. Подобные изображения были широко распространены в Восточной и Западной Европе. Солнце здесь уподобляется колесу, которое «катится» по небу.

СВЯЩЕННЫЕ БЫКИ СОЛНЦА

Надо также отметить, что многие степные курганы устроены в виде окружности с четырьмя входами и выходами. Курганы обрамляли кольцевые ровики с четырьмя проходами. Считается, что в ровиках зажигался ритуальный огонь. Кроме того, изгородь с четырьмя проходами является излюбленной темой индийского искусства. Если соединить эти отверстия линиями, то получается изображение креста в круге, т. е. опять же солярный знак.

Священные быки солнца известны и в трипольской культуре. Это изображения бычьих голов с солнечными дисками между рогами. Как отмечал в своем исследовании академик Б. А. Рыбаков, этот весьма характерный символ ведет нас к культу бога солнца – Митры, связанного со священным быком. Надо также отметить, что и в древнем Египте божество Апис, имеющее облик быка, было одним из центральных персонажей солярных мифов. Когда земное воплощение Аписа – священный бык умирал, его хоронили в специальном саркофаге с пышностью, превосходящей похороны фараона. В подземных лабиринтах мемориального города гробниц Мемфисе были найдены сотни подобных захоронений. Как предполагают египтологи, в подземельях этого города проходили мистерии связанные с возрождением новой жизни и сакральные ритуалы, призванные обеспечить плодоношение земле и людям.

Весьма любопытно, что аналогичные захоронения священного быка, конечно во много раз уступающие своей пышностью, можно встретить в Северном Причерноморье. Кроме того, в захоронениях были найдены каменные изображения головы быка под Симферополем и Одессой. Обряд захоронения каменной головы быка в Усатовском могильнике близ Одессы сопровождался человеческими жертвоприношениями. Это захоронение было окружено двойным кругом из камней – кромлехом.

Отголоски культа быка чудесным образом и совершенно неожиданно проявились и в христианстве. В миниатюрах XVI–XVIII веков можно встретить изображения евангелиста Луки с головой быка.

КУЛЬТОВЫЙ КОСТЕР И СОЛНЦЕ

Связь огня небесного и земного характерна для всей индоевропейской культуры. Так, на Руси в далекие времена существовал обычай на Масленицу зажигать облитое дегтем колесо. Этот обычай символизировал возвращение солнца после зимнего плена. Во многих местах с высокого места или с берега реки скатывали тележное колесо с привязанными к нему старыми вениками и пучками соломы. При этом от колеса во все стороны сыпались искры, которые должны были оплодотворить землю. Кульминацией праздника являлся большой костер, который устраивали на возвышенном месте пли на льду озера или реки. Пищей для огня являлись старые, рассохшиеся кадушки, развалившиеся сани и дровни, части старых плетней, солома из старых постелей, пустые смоляные бочки, старые прялки и мебель, колеса и грабли и бороны без зубьев, изношенные лапти, ветхая одежда, веники-голяки. Все это в течение недели собирала ребятня по дворам, приговаривая:

 
Ельник, березник
На чистый понедельник
Уж то ли не дрова:
Осиповы дрова,
Березовы дрова,
Подайте нам сюда,
На Масленицу, на горельщицу…
 

Топливо для костра укладывали особым образом – в несколько ярусов в течение нескольких дней. В центре будущего костра на высоком шесте укрепляли куклу Масленицы.

Костер, как мы видим, оказывался грандиозный. Если его устраивали на льду водоема, то нередко лед под костром от высокой температуры трескался и таял, и весь догорающий многоярусный костер погружался в воду, символизируя собой ритуальное потопление Масленицы. Вокруг бегала радостная детвора с горящими «помозками» – пучками соломы, насажеными на палки, а также с подожженными венками-голяками.

Огонь масленичного костра, согласно народным представлениям, не только обладал очищающим свойством, но и вступал в мистическую связь с огнем небесным – солнцем, усиливал блеск солнца и ускорял приход весны.

ОГОНЬ – АГНИ

Можно лишь удивляться насколько совпадает отношение к огню небесному и земному у древних русов и индоариев. Вот что пишет об отношении ариев к огню в своей книге «Возвращение к дхарме» индолог В.А. Пименов:

«Арии настолько привыкли к тому, что во всех их обрядах так или иначе присутствует огонь, что само мироздание представлялось им огромным ритуальным костром. В Упанишадах речь идет уже не о «вещественном» огне, но о символе огня, не о пламени, горящем в очаге, но о вселенной, которая, согласно представлениям «лучших среди брахманов», также есть своего рода огонь».

Отношение к земному и небесному огню лучше всего, пожалуй, выражено в Чхандогья-упанишаде. Скажем лишь здесь, что слово Упанишады дословно означает «сидение у ног (учителя)» и рассматривается как руководство для «лучших среди брахманов». Упанишады индийская традиция трактует как «завершение Вед». По словам ученого: «Упанишады представляют собой очередной последующий этап развития арийского общества в долине Ганга». Можно сказать, что в Упанишадах на смену ведической мудрости брахманов приходит кшатрийская мудрость. Между тем явного противоречия между Ведами и Упанишадами здесь нет. В традиции Вед огонь – бог огня Агни выполняет роль посредника между богами и людьми. Именно Агни является послом к богам, посылаемым брахманами во время обряда жертвоприношения. Агни – это и сама стихия огня и бог, воплощающий ее. Между тем огонь в сознании древних индусов имел и иную ипостась. Как пишет В.А. Пименов: «Агни – домашний персонаж ведийского пантеона… Агни – это огненный конь, огненная птица, летящая между небом и землей, великан с красными волосами, множеством глаз и золотыми зубами, которыми он поедает леса. Но вместе с тем Агни – «хозяин дома», зажигающий пламя в очаге. Без него жизнь каждой семьи невозможна…».

Образы огня как великана, как огненной птицы, как «хозяина очага» близки и понятны мифо-поэтическому сознанию русского человека. Подобные образы можно часто встретить в русских сказках. Да и само русское слово «огонь» весьма похоже на древнеиндийское слово «агни».

УЧЕНИЕ О ПЯТИ ОГНЯХ

Итак, вот как предстает перед нами Учение о пяти огнях из Чхандогья-упанишады:

«Поистине, Гаутама, тот мир огонь. Солнце – его дрова, его дым – солнечные лучи, его пламя – день, его угли – луна, его искры – звезды…

Поистине, Гаутама, грозовой ливень – это огонь. Ветер – его дрова; облака – его дым; молния – его пламя, удары молнии – его угли, град – его искры…

Поистине, Гаутама, земля – это огонь. Год – его дрова, пространство – его дым, ночь – его пламя. Стороны света – его угли, промежутки между ними – его искры…

Поистине, Гаутама, мужчина – это огонь. Речь – его огонь, дыхание – его дым, язык – его пламя. Глаза – его угли, слух – его искры…

Поистине, Гаутама, женщина – это огонь. Лоно – ее дрова соблазнительная речь – ее дым, вульва – ее пламя, то, что вводит в нее мужчина – ее угли, страсть – ее искры.

В этот огонь небожители льют семя как жертву. Из этой льющейся жертвы рождается плод…

После того как плод, укутанный в пуповину, пролежит девять месяцев – или сколько бы ни пролежал – он рождается.

После того, гак он родится, он живет, пока не кончится его срок. Потом, когда он умирает и уходит отсюда, его тело бросают в огонь, из которого он появился на свет, в огонь, из которого ему надлежит рождаться вновь и вновь».

Таким образом, согласно Упанишадам, человеческое тело, рождаясь из огня, в огонь возвращается; и погребальный костер становится своего рода метафорой возвращения человека в лоно священного космического огня.

ПОГРЕБАЛЬНЫЙ ГОРШОК КАК МЕТАФОРА ТЕЛА

Весьма симптоматично, что в былые времена сжигание покойников было весьма распространено практически у всех индоевропейцев. Пепел ссыпали в урну – горшок, имевший форму, отдаленно напоминающую человеческое тело. У горшка имелось тулово, горлышко; две ручки символизировали две руки. Нередко горшок с пеплом накрывали крышкой, выполненной в виде маски или головы покойного. На голову надевали шлем покойного. У некоторых народов, живших в районе Северного Причерноморья, а также у этрусков урна с прахом помещалась в другой сосуд, выполненный в виде хижины с дверцей-крышкой.

Таким образом в этом действе отражались представления людей о том, что тело, рожденное из космического огня, в него и возвращалось. Оставалась лишь буквально сделанная из земли оболочка в виде глиняного сосуда. Очевидно, отсюда пошло распространенное выражение, что наше тело представляет собой лишь сосуд, вместилище духа.

Сжигая тело на ритуальном костре, наши предки облегчали душе покойника переход в иное состояние существования. Считалось, что благодаря этому облегчается рождение в новом теле. Очевидно, этими же соображениями руководствовались наши предки еще в палеолите, когда укладывали умершего в так называемую позу эмбриона с поджатыми ногами и руками. При этом могильная яма часто имела округлую форму, и ее стены и пол посыпались красной охрой, что символизировало собой материнскую утробу.

«ПУТЬ ПРЕДКОВ» И РЕИНКАРНАЦИЯ

Таким образом, идея реинкарнации – нового рождения была весьма популярна у древнего человека на протяжении многих тысяч лет. В ведической традиции эта идея нашла свое выражение как «Путь предков». Предки, умерев, вновь рождаются и становятся потомками своих отпрысков. И так продолжается на протяжении множества поколений. Потомки должны выполнить долг перед своими умершими родственниками, а именно – родить их и воспитать в традициях отцов. При этом считалось, что брахман (жрец) должен родиться в семье брахмана, кшатрий (воин) – в семье кшатрия, вайшья (торговец) – в семье вайшьи, а шудра (рабочий) – в семье шудры. Благодаря этому будет обеспечена преемственность поколений.

Весьма интересно, что первые три касты считали, что недостаточно просто родить и воспитать человека, его нужно еще инициировать – посвятить в тайный смысл варны (сословия). Такой обряд индусы называют упанаяна или вторым рождением. Отсюда «дважды рожденными» считаются «высшие» сословия. Потомки аборигенов-шудр Индостана, по мнению ариев, рождались лишь одни раз. По этому признаку их не считали полноценными членами древнего индийского общества. Как мы знаем, кастовые воззрения весьма живучи. И по сей день они управляют мировоззрением индусов. Однако кастовая система, вероятно, имеет и свои преимущества. Быть может, благодаря ей индусы сохраняют преемственность поколений. Можно предположить, что благодаря этой системе в роду брахманов рождаются души, некогда бывшие брахманами; точно так же, как в роду кшатриев рождаются кшатрии и т. д. Таким образом, кастовая система обеспечивает механизм реинкарнации с древности по сей день.

КАК ВОЗНИКЛИ КАСТЫ (СОСЛОВИЯ), ЛУНА И ЗВЕЗДЫ

Весьма любопытно, что система сословий освещена древней арийской традицией. Она нашла отражение в ведическом гимне о первочеловеке Пуруше. Этот гимн рисует перед нами грандиозную картину сотворения мира:

 
«Пуруша – тысячеглавый,
Тысячеглазый, тысяченогий,
Со всех сторон покрыв землю,
Возвысился над ней…
Пуруша – это вселенная,
Которая вечно существует,
Пуруша властелин мира,
Он бессмертен,
Ведь Пуруша ест пищу,
Которую сам же и производит.
Тогда боги принесли Пурушу в жертву,
Его уста стали брахманом,
Его руки превратились в раджанья (воинов).
Его бедра стали вайшья.
Из ног его родились шудры
Луна из его духа рождена,
Из глаз солнце родилось,
Из уст – Индра и Агни,
Из дыханья родился ветер,
Из пупа возникло воздушное пространство,
Из головы возникло небо,
Из ног – земля,
Из ушей – стороны света.»
 

Многие исследователи отмечают, что этот стих о Пуруше из Ригведы напоминает стих из «Голубиной книги» – памятника древнерусской словесности:

 
«Белый свет пошел от лица Божьего.
Солнце праведное – от очей его ясных
Светел месяц – от затылечка,
Заря утренняя и вечерня – от бровей божьих,
Часты звезды – от кудрей Божьих.
Буен ветер – от вздохов,
Дробен дождик от слез Его…
Зародились крестьяне православные
От того колена от Адамова;
От того же начался и женский пол…»
 

Как видим, крестьянское сословие и «женский пол» ведут свою родословную от первочеловека Адама (от его колена), так же, как и сословия древних индусов ведут свою родословную от различных частей тела первочеловека Пуруши. Думается, что это не просто совпадение. Вероятно, мифология русов и индусов основана на некоем архаическом пласте общих мифологических представлений. Кроме всего прочего, части космоса: солнце, луна, звезды, небо происходят от различных частей лица и головы божества. Здесь совпадение практически полное.

ГИМН ПУРУШЕ И «ГОЛУБИНАЯ КНИГА»

Несмотря на то, что гимн Пуруше из Ригведы намного древнее, чем стихи из «Голубиной книги», лично мне представляется, что русское поэтическое произведение обладает особыми чертами, которых нет в индийском гимне Пуруше. Так, в «Голубиной книге» описывается, по сути дела, сотворение человека: