Текст книги "Двести лет вместе. Часть вторая"

Автор книги: Александр Солженицын

сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 33 страниц) [доступный отрывок для чтения: 12 страниц]

Глава 16 – В ГРАЖДАНСКУЮ ВОЙНУ

Троцкий как-то похвастался, что «даже» в своём реввоенсоветском вагоне в Гражданскую войну он «находил время» знакомиться с новинками французской литературы.

И ведь – не заметил, что сказал. Не время он находил, а – место в сердце, оставался у него такой объём в сердце между воззваниями «к революционным морякам» или насильно собранным красноармейским частям – и брошенным приказом расстрелять каждого десятого в дрогнувшей части, а уж смотреть исполнение он не оставался.

На обширных равнинах России он вёл кроволитную войну, нисколько не затронутый небывалыми страданиями жителей этой страны, её болями, – он проносился выше, выше всего этого, на крыльях интернационального упоения.

Февральская Революция была революция российская: как ни безоглядна, ошибочна и пагубна – она не стремилась расстрелять всю прежнюю жизнь, уничтожить всю прежнюю Россию. А сразу же от Октября – революция обернулась интернациональной, и сокрушительницей по преимуществу, – питалась она пожиранием, уничтожением того строя, который оказался под рукой: что построено – всё разрушить; что выращено – реквизировать; кто сопротивляется – расстрелять. Красные заняты были лишь великим социальным экспериментом, рассчитанным на повторение, расширение и международное воплощение.

Такой лёгкий, с наскоку, Октябрьский переворот разворошился в лютую трёхлетнюю Гражданскую войну, – и несла она неисчислимые кровавые беды всему населению России.

На бесчеловечный замысел и опыт красных наслаивалась и многонациональность бывшей Империи, и пушечная отдача прошедшей Великой войны. Во время первой Французской революции на территории однонациональной Франции, кроме короткого вторжения враждебных войск, никакие иностранцы не действовали, – та революция и все её ужасы так и были от начала до конца национальными. В нашей революции – ещё отдельную страшную печать наложило это многонациональное беснование: обильное участие красных латышей (российских подданных), да бывших немецко-австрийских военнопленных, ещё сведенных целыми полками, как мадьяры, и даже немалого числа китайцев. Конечно, главную боевую массу красных составляли русские же – одни загнанные террором расстрельных мобилизаций, другие в обезумелой вере, что завоёвывают себе счастливое будущее. И в этой пестроте никак не теряются евреи, тоже российские подданные.

Политически активная часть российского еврейства, поддержавшая гражданскую власть большевиков в конце 1917, – теперь также решительно шагнула и в военные структуры большевиков. В годы, первые после Октября, в угаре интернационализма, власть в этой огромной стране сама шла в руки прильнувшим к большевизму – и ошеломляла их открывшейся своей безграничностью; и они (во имя высоких идеалов, конечно, а кто – и низких, «упорство фанатизма у одних, умение приспособляться у других»[341]341
  Г.А. Ландау. Революционные идеи в еврейской общественности // Россия и евреи: Сб. 1 (далее – РиЕ) / Отечественное объединение русских евреев за границей. Париж: YMCA-Press, 1978, с. 117 [1-е изд. – Берлин: Основа, 1924].


[Закрыть]) стали пользоваться этой властью без оглядки, без боязни контроля. Вообразить, что Гражданская война уже в 1919 запалит по всему Югу небывалые по жестокости и по жертвам еврейские погромы – тогда никому не было дано.

О том, что значила многонациональная война, можем судить по красному погрому при подавлении кронштадтского восстания в марте 1921. Пишет известный эсер и социолог: «Три дня латышское, башкирское, венгерское, татарское, русское, еврейское и международное отребье, свободное от всех ограничений, обезумевшее от кровавой похоти и спиртного, убивало и насиловало»[342]342
  Pitirim Sorokin. Leaves from a Russian Diary. New York: E.F.Button & Co., 1925, p. 267.


[Закрыть].

А вот – от рядовых воспоминателей. На Крещение 1918 года в Туле из ворот кремля выходит православный крестный ход – а «интернациональный отряд» расстреливает его.

Но хоть и с беспощадными интернациональными отрядами, а одной «красной гвардией» уже было не обойтись. Большевицкой власти требовалась регулярная армия. В 1918 году «Лев Троцкий с помощью Склянского и Якова Свердлова сформировал Красную армию». В её рядах «сражалось много евреев. Несколько подразделений Красной армии состояли целиком из евреев, как, например, бригада под командованием Иосефа Фурмана»[343]343
  Краткая Еврейская Энциклопедия (далее – КЕЭ). Иерусалим: Кетер, 1976. Т. 1, с. 686.


[Закрыть]. В командном составе РККА доля евреев выросла в объёмное и значимое участие, продолженное многими годами и после Гражданской. Участие это исследовалось несколькими еврейскими авторами и энциклопедиями.

В 80-е годы израильский исследователь Арон Абрамович, используя многие советские издания, – «50 лет Вооружённых Сил СССР», Советскую Историческую Энциклопедию, сборники «Директив командования фронтов Красной Армии» и другие, – составил подробные именные перечни участия именно и только евреев на командных постах Красной армии, начиная с Гражданской войны и включая Вторую Мировую войну, с указанием и дат, от которой по которую данный командир занимал данный пост.

Перелистаем страницы, отведенные А. Абрамовичем Гражданской войне[344]344
  Арон Абрамович. В решающей войне: Участие и роль евреев СССР в войне против нацизма. 2-е изд. Тель-Авив, 1982. Т. 1, с. 45-61.


[Закрыть]. Это – обширные списки, начиная с членов Реввоенсовета Республики (кроме Троцкого и Э. Склянского – состояли там А. Розенгольц, Я. Драбкин-Гусев). По приказу Троцкого «были образованы фронты с их штабами, а также новые армии», и «почти во все Реввоенсоветы фронтов и армий входили евреи» (перечисляет наиболее известных: тут Д. Вайман, Е. Пятницкий, Л. Глезаров, Л. Печерский, И. Славин, М. Лисовский, Г. Биткер, Бела Кун, Бриллиант-Сокольников, И. Ходоровский). – Ещё раньше, в начале Гражданской войны, «Чрезвычайный штаб Петроградского военного округа» возглавил Урицкий, а в петроградский Комитет революционной обороны вошли: Свердлов (председатель), Володарский, Драбкин-Гусев, Я. Фишман (от левых эсеров), Г. Чудновский. В мае 1918 среди 11 комиссаров военных округов стали два еврея: Московского – Е. Ярославский-Губельман, Ярославского – С. Нахимсон. – Были евреи на протяжении войны и командующими армиями: 3-й, а затем 7-й армиями Восточного фронта – М. Лашевич, 3-й Западного – В. Лазаревич, 8-й Южного – Г. Сокольников, 9-й – Н. Соркин, 14-й – И. Якир. «Начальниками штабов армии были…», «в реввоенсоветах армий один или два из трёх его членов были евреями» (и перечисляются, во всех двадцати армиях). – «Командирами (начальниками) дивизий были евреи…» (длинный перечень): «военкомами дивизий были…» (то есть военными комиссарами, идейное руководство, перечень втрое длинней); «начальниками штабов дивизий были…» (большой перечень). – «Командирами бригад…», «комиссарами бригад…»; «командирами полков и отрядов…» (список короткий). «Начальниками политотделов…»; «председателями Ревтрибуналов были…»; «особенно велик был процент евреев среди политработников всех звеньев Красной Армии…». – «Видную роль играли евреи в снабжении фронтов, армий и дивизий. Назовём некоторых…»; «евреи занимали крупные должности и в военной медицине: начальников санитарных управлений фронтов и армий, старших врачей соединений, частей…». А «те евреи, которые… стали командирами соединений, частей и подразделений, выделились своей отвагой, героизмом и полководческим мастерством»; однако «обзорный характер этой главы не позволяет дать подробные описания подвигов красноармейцев, командиров и политработников – евреев». (В списке командармов исследователь упустил ещё Тихона Хвесина – он последовательно командовал 4-й армией Восточного фронта, 8-й армией Южного, донской группой войск, затем 1-й армией Туркестанского фронта[345]345
  Российская Еврейская Энциклопедия (далее – РЕЭ). 2-е изд., испр. и доп. М., 1997. Т. 3, с. 285.


[Закрыть].)

О некоторых командирах добавляет или поясняет Российская Еврейская энциклопедия. (Тут, может быть, место сказать о ней. Начатая в 1994 году, в новые беззапретные времена, она сделала честный выбор: писать без утайки обо всём – и о том, что нынче не составляет гордости.)

Драбкин-Гусев с 1921 года стал начальником Политуправления и всей Красной армии, потом возглавлял Истпарт, был видной фигурой в Коминтерне, похоронен в кремлёвской стене. – Михаил Гаскович-Лашевич после многих реввоенсоветов командовал Сибирским военным округом, был 1-й зампред Реввоенсовета СССР (но похоронен лишь на Марсовом поле). – Израиль Разгон перебыл и военкомом штаба Петроградского округа (подавлял кронштадтское восстание), потом командовал Бухарской Красной армией (подавление среднеазиатского восстания), был и в штабе Черноморского флота. – Борис Гольдберг – губвоенком Томской области, потом Пермской, потом Приволжского военного округа и командующий Запасной Армией Республики; позже «один из создателей советской гражданской авиации», – Модест Рубинштейн – зампред Военно-Революционного комитета Особой армии, начальник политотдела армейской группы войск. – Борис Иппо – начальник Политуправления Черноморского флота. (Позже переведен в Политуправления Балтийского флота, Туркестанского фронта, начальник Политуправления Среднеазиатского военного округа, затем Кавказской армии.) – Михаил Ланда – начальник политотдела армии, потом зам. нач. Политуправления РККА (потом – начальник Политуправления Белорусского военного округа, потом Сибирского). – Лев Берлин – комиссар волжской военной флотилии (потом – в Политуправлении Крымской армии, потом – Балтийского флота)[346]346
  РЕЭ, т. 1, с. 122, 340, 404, 515; т. 2, с. 120, 126, 434, 511.


[Закрыть].

А сколько действовало ярких фигур меньшего командного масштаба? Недавний скромный подмастерье в часовой мастерской Свердлова-отца Борис Скундин – в Гражданскую войну развернулся военкомом дивизии, комиссаром штаба армии, политинспектором фронта, наконец – зам. нач. политотдела 1-й Конной армии. – Или Авенир Ханукаев: командир партизанского отряда, в 1919 преданный суду ревтрибунала за бандитизм при захвате Ашхабада, оправдан, и в том же 1919 – политуполномоченный Турккомиссии ВЦИК-СНК по Кашгарии, Бухаре и Хиве. – Моисей Винницкий («Мишка-Япончик»). Ещё с 1905 то в отряде еврейской самообороны, то возглавлял шайку налётчиков, освобождён с каторги Февралём – возглавил еврейскую боевую дружину в Одессе, но и – одесский криминальный мир. В 1919 – в Красной армии командир батальона особого назначения и командир стрелкового полка, «сформированного из анархистов и уголовников». Но и расстрелян (своими). – Не упущен и военком Исай Цалькович: в 1921 при подавлении Кронштадтского восстания он командовал сводной ротой курсантов[347]347
  РЕЭ, т. 3, с. 61, 278, 305, 503.


[Закрыть].

Видим и незаурядных женщин в командных должностях: Надежду Островскую, из председательницы Владимирского губкома – до начальника политотдела 10-й армии. – И Ревекку Пластинину – Архангельский губревком, губком, о ней – чуть ниже. – Сюда ли отнести Цецилию Зеликсон-Бобровскую (в юности – швея в Варшаве, в Гражданскую войну – заведующая военным отделом МК РКП?[348]348
  РЕЭ, т. 1, с. 144; т. 2, с. 354, 388—389.


[Закрыть] – А ещё же фурия Евгения Бош. И сестра её Елена Розмирович.

Или, вот, привыкли мы, советские, к звучанию: «корпус Червонного казачества». Но то не было казачество, обратившееся к красному сознанию, а бандитское (переодевались для обмана и в форму белых), образованное изо всех наций, до румын и китайцев, с целым латышским кавалерийским полком, с русским командиром Виталием Примаковым, а политотдел корпуса возглавлял И. И. Минц (во 2-й дивизии Исаак Гринберг), начальником штаба – С. Туровский, оперативную часть штаба – А. Шильман, редактор дивизионной газеты – С. Давидсон, адм. отдел штаба – Я. Рубинов[349]349
  Червонное казачество: воспоминания ветеранов: [Сб.] М.: Воениздат, 1969.


[Закрыть].

Но взялись перечислять – оглядимся же и по знаменитым верхам Красной армии, неувядающие имена: Владимир Антонов-Овсеенко, Василий Блюхер, Семён Будённый, Клим Ворошилов, Борис Думенко, Павел Дыбенко, Олеко Дундич, Дмитрий Жлоба, Василий Киквидзе, Епифан Ковтюх, Григорий Котовский, Филипп Миронов, Михаил Муравьёв, опять же Виталий Примаков, Иван Сорокин, Семён Тимошенко, Михаил Тухачевский, Иероним Уборевич, Михаил Фрунзе, Василий Чапаев, Ефим Щаденко, Николай Щорс. А пожалуй, обошлись бы они и без евреев?

Да ведь и сотни и тысячи – русских генералов и офицеров, из императорской армии, кто служил в Красной армии большевикам, пусть не в политотделах (туда их не приглашали), но тоже на немалых постах (правда, с комиссаром у затылка, многие – под угрозой расправы с семьями, особенно при военно-тактических неудачах), и принёс им неисчислимую пользу, может быть даже решающий вклад в победу красных. Да «одних офицеров генерального штаба чуть ли не половина осталась у большевиков»[350]350
  В.В. Шульгин. «Что нам в них не нравится…»: Об Антисемитизме в России [далее – В.В. Шульгин]. Париж, 1929, с. 145.


[Закрыть].

Не упустим и первоначальную, губительную восприимчивость русских крестьян (далеко не всех, конечно) к большевицкой пропаганде. Шульгин отметил без смягчений: «Смерть буржуям» потому так удалась в России, что запах крови пьянит, увы, слишком многих русских; и сатанеют они, как звери»[351]351
  Там же, с. 157.


[Закрыть].

Однако не занесёмся же и в неоглядную крайность, вроде: «Наиретивейшими стрелками в чрезвычайках… являются вовсе не какие-то «ритуальные евреи», а недавние верные слуги престола, генералы и офицеры»[352]352
  Б. Мирский. Чёрная сотня // Еврейская трибуна: Еженедельник, посвященный интересам русских евреев. Париж, 1924, 1 февраля, с. 3.


[Закрыть]. Стали бы их там терпеть, в ЧК! Туда их приглашали только самих под расстрел. Но что за запальчивость? Те евреи, что служили в ЧК, – конечно были не «какие-то ритуальные», а молодые «идейные», с революционным мусором в голове. Да, наверное, и не стрелками они служили по большей части – а следователями.

Созданная в конце 1917, ЧК мгновенно налилась силой и уже с начала 1918 наводила смертный ужас на всё население. Вот эта Чрезвычайка и начала Красный Террор, начала задолго до официального объявления 5 сентября 1918: начала от момента своего создания в декабре 1917 и продолжала много позже конца Гражданской войны. Уже в январе 1918 действовала «смертная казнь на месте без суда и разбирательства». Дальше пошёл захват сотен, потом и тысяч ни в чём не повинных заложников, массовые ночные расстрелы их или утопление целыми баржами. Историк С. П. Мельгунов, сам посидевший под топором в тюрьмах ЧК, незабываемо отразил всю эпопею Красного Террора в своей знаменитой книге. «Не было города, не было волости, где не появлялись бы отделения всесильной всероссийской Чрезвычайной Комиссии, которая отныне становится основным нервом государственного управления и поглощает собой последние остатки права»; «не было места [в РСФСР], где бы не происходили расстрелы»; «одним словесным распоряжением одного человека [Дзержинского] обрекались на немедленную смерть многие тысячи людей». А и в случае разбирательства – открыто предписывалось (М. Лацис в бюллетене «Красный Террор» от 1 ноября и в «Правде» от 25 декабря 1918): «Не ищите на следствии материала и доказательства того, что обвиняемый действовал деломили словом против советской власти. Первый вопрос, который вы должны ему предложить, – к какому классу он принадлежит, какого он происхождения, воспитания, образования или профессии. Эти вопросы и должны определить судьбу обвиняемого». Мельгунов отмечает: «Лацис отнюдь не был оригинален, копируя лишь слова Робеспьера в Конвенте… о массовом терроре: „чтобы казнить врагов отечества, достаточно установлять их личность. Требуется не наказание, а уничтожение их“. Установки центра подхватываются „Еженедельниками ВЧК“ по всей России, Мельгунов много цитирует их: „В Киеве печатается „Красный меч“… читаем в статье редактора Льва Крайняго: „Для нас нет и не может быть старых устоев морали и гуманности, выдуманных буржуазией“… «Объявленный красный террор, – вторит ему тут же некто Шварц, – нужно проводить по-пролетарски… Если для утверждения пролетарской диктатуры во всём мире нам необходимо уничтожить всех слуг царизма и капитала, то мы перед этим не остановимся“[353]353
  С.П. Мельгунов. «Красный Террор» в России, 1918—1923. 2-е изд. доп. Берлин: Ватага, 1924, с. 43, 48, 57, 70-71, 72-73.


[Закрыть].

Это был целенаправленный, наперёд задуманный и многолетний Террор. Мельгунов приводит и предположительные (точные были практически недоступны в те годы) цифры жертв, «небывалый размах убийств». – Но, «пожалуй, эти ужасы… по количеству жертв бледнеют перед тем, что происходило на Юге после окончания гражданской войны. Крушилась Деникинская власть. Вступала новая власть, и вместе с нею шла кровавая полоса террора мести, и только мести. Это была уже не гражданская война, а уничтожение прежнего противника». Волнами – облавы, обыски, новые облавы и аресты. «Берутся целые камеры из тюрем и поголовно расстреливаются… Действует пулемёт, ибо жертв слишком много, чтобы расстреливать по одиночке»; «казнят 15-16-летних детей и 60-летних стариков». Из объявления ВЧК в октябре 1920 на Кубани: «Станицы и селения, которые укрывают белых и зелёных, будут уничтожены, всё взрослое население расстреляно, всё имущество – конфисковано». После ухода Врангеля «Крым назывался „Всероссийским Кладбищем“ (расстреляно по разным исчислениям 120 и даже до 150 тысяч). „В Севастополе не только расстреливали, но и вешали; вешали даже не десятками, а сотнями“, был „Нахимовский проспект увешан трупами… арестованных на улице и тут же наспех казнённых без суда“. Террор в Крыму продолжался и в 1921[354]354
  Там же, с. 50, 99, 100, 105, 109, 113.


[Закрыть].

Но сколь ни углубляться в историю ЧК, Особотделов, ЧОНов – слишком много деяний и имён останутся навсегда неизвестными, засыпанные прахом истлевших свидетелей и пеплом сожжённых большевицких документов. Хотя и сохранившиеся избыточно красноречивы. Вот в архиве Троцкого в Колумбийском университете – копия секретной «Выписки из протокола заседания Политического Бюро ЦК РКПб» от 18 апреля 1919.

«Присутствовали тт. Ленин, Крестинский, Сталин, Троцкий.

Слушали: …3. Заявление т. Троцкого о том, что огромный процент работников прифронтовых Ч.К., прифронтовых и тыловых исполкомов и центральных советских учреждений составляют латыши и евреи, что процент их на самом фронте сравнительно невелик и что по этому поводу среди красноармейцев ведётся и находит некоторый отклик сильная шовинистская агитация и что, по мнению т. Троцкого, необходимо перераспределение партийных сил в смысле более равномерного распределения работников всех национальностей между фронтом и тылом.

Постановили: Предложить т. Троцкому и Смилге составить соответствующий доклад, как директиву Ц.К., комиссиям, распределяющим силы между центральными и местными организациями и фронтом»[355]355
  Columbia University, New York, Trotsky's Archive, bMs Russ 13 T-160,Дело: «Партийнаяпереписка№ 9за1919г.»,с. 9.


[Закрыть].

Но худо верится, чтобы то совещание дало результат. Современный исследователь, первым обратившийся к «проблеме роли и места евреев (как и представителей других национальных меньшинств) в советском аппарате», выводит на основе открывшихся архивных материалов, что «на начальном этапе деятельности карательных органов, в эпоху красного террора, национальные меньшинства составляли около 50% центрального аппарата ВЧК. При этом доля [их] на ответственных должностях в аппарате достигала 70%»[356]356
  Л.Ю. Кричевский. Евреи в аппарате ВЧК-ОГПУ в 20-е годы // Евреи и русская революция: Материалы и исследования / Ред. – сост. О.В. Будницкий. Москва; Иерусалим: Гешарим, 1999, с. 321, 344.


[Закрыть]. Автор приводит статистические данные на 25 сентября 1918 года: среди национальных меньшинств, на фоне множества латышей и изрядного числа поляков, весьма заметны и евреи, особенно среди «ответственных и активных сотрудников ВЧК», комиссаров и следователей. Например, среди «следователей отдела по борьбе с контрреволюцией – наиболее важного в структуре ВЧК – половину составляли евреи»[357]357
  Л.Ю. Кричевский. Евреи в аппарате ВЧК-ОГПУ в 20-е годы // Евреи и русская революция, с. 327—329.


[Закрыть].

Вот, по данным Российской Еврейской Энциклопедии, несколько чекистов самого раннего призыва, с их послужными списками[358]358
  РЕЭ, т. 1, с. 106, 124, 223, 288; т. 2, с. 22, 176, 302, 350, 393; т. 3, с. 374, 473.


[Закрыть].

Скромный Вениамин Герсон с 1918 в ЧК, с 1920 – личный секретарь Дзержинского. – Уже упомянутый Израиль Леплевский из бундовцев в 1917 примкнул к большевикам, с 1918 в ЧК, начальник Подольского губотдела ГПУ, потом Одесского Особотдела. (А поднимался и до начальника ОГПУ СССР! потом – нарком внутренних дел БССР и УССР.) – Зиновий Кацнельсон: сразу после Октября в ЧК; начальник Особотделов нескольких армий, потом всего Южного фронта, потом в верхушке самого ВЧК, затем председатель Архангельской губ. ЧК, Закавказской ЧК, Северокавказского ГПУ, Харьковского ГПУ, зам. наркома внутренних дел Украины, зам. начальника ГУЛага. – Соломон Могилевский. Уже в 1917 – председатель Иваново-вознесенского трибунала, с 1918 руководит Саратовской ЧК; и снова в трибунале, теперь армейском; и зам. следственной частью МЧК; начальник иностранного отдела ВЧК; председатель Закавказской ЧК.

Задумывался ли о масштабах своих действий Игнатий Визнер, ведя следствие по делу Николая Гумилёва? Когда ему? Он служил и в Особотделе при президиуме ВЧК, создал Брянскую ЧК, был следователем по делу Кронштадтского мятежа – и особоуполномоченный Президиума ВЧК-ГПУ по особо важным делам. – Или Лев Левин-Вельский, недавний бундовец: в 1918—1919 председатель Симбирской губ. ЧК, потом нач. Особотдела 8-й армии, потом председатель Астраханской губ. ЧК, с 1921 – полпред ВЧК на Дальнем Востоке, с 1923 – полпред ОГПУ в Средней Азии, с начала 30-х – в Московском управлении ОГПУ. (Далее – и зам. наркома внутренних дел СССР.)

Вот Наум (Леонид) Этингон: в ЧК с 1919, председатель Смоленской губ. ЧК (дальше в Башкирском ГПУ, ещё позже – организатор убийства Троцкого). – Исаак (Семён) Шварц, в 1918—1919 первый председатель Всеукраинской ЧК. – А на смену ему Яков Лившиц, в 1919 – начальник секретно-оперативного отдела Киевской губ. ЧК и зампред её, потом зампред Черниговской губ. ЧК, Харьковской губ. ЧК; начальник оперативного штаба Всеукраинской ЧК; в 1921—1922 – председатель Киевской губ. ЧК.

Знаменитый Матвей Берман. Начал с уездной ЧК на Северном Урале, в 1919 пом. нач. Екатеринбургской губ. ЧК, с 1920 председатель Томской, с 1923 – Бурят-монгольской, с 1924 зам. нач. ОГПУ всей Средней Азии, с 1928 нач. Владивостокского ОГПУ, с 1932 – начальник всего ГУЛага, с 1936 – и зам. наркома НКВД. (У него и брат Борис, пошёл в Органы с 1920, с 1936 – зам. нач. внешней разведки НКВД.) – Много послужил отождествлению образа еврея и чекиста и «солдатский вождь» 1917 года Борис Позерн, комиссар Петрокоммуны, вместе с Зиновьевым и Дзержинским подписал 2 сентября 1918 воззвание о «красном терроре». – (Упущен Энциклопедией Александр Иоселевич, секретарь ПетроЧека, в сентябре 1918 подписавший вслед за Глебом Бокием списки расстреливаемых в порядке того Красного Террора.)

Есть и более чем известные – Яков Агранов, чекист, феноменально успешливый в расправах, – издумщик «таганцевского заговора» (и убийца Гумилёва), направлявший и «жестокие допросы участников Кронштадтского восстания». – Тоже общеизвестен и Яков Блюмкин – участвовал в убийстве немецкого посла (1918), арестован, амнистирован, затем в секретариате Троцкого, затем в Монголии, в Закавказьи, на Ближнем Востоке, расстрелян в 1929 году.

А за каждым организатором ЧК ещё сколько же было привлечённых в штат… И встречались с ними на допросах, в подвалах и на расстрелах – сотни и тысячи невинных людей.

Среди которых – находим и евреев. При массовом коммунистическом ударе по «буржуазии» это были в основном торговцы. «В Малоархангельском уезде одного торговца (Юшкевича) коммунистический отряд за невзнос налога посадил на раскалённую чугунную плиту печки». (Там же: крестьян, не выполнивших продразвёрстку, опускали на верёвках в колодцы, «топить», а то, за невзнос революционного налога, превращали людей в ледяные столбы – это где кто как выдумает.)[359]359
  С.С. Мослов. Россия после четырёх лет революции (далее С.С. Маслов). Париж: Русская печать, 1922. Кн. 2, с. 193.


[Закрыть] – Приводит и Короленко случай, как Мельники Аронов и Миркин были бессудно расстреляны за то, что нарушили несуразную коммунистическую цену на муку[360]360
  П.И. Негретов. В.Г. Короленко: Летопись жизни и творчества, 1917—1921 / Под ред. А.В. Храбровицкого. Москва: Книга, 1990, с. 151—154, 232—236.


[Закрыть]. – Ещё и такой пример. Бывший киевский губернатор Суковкин в 1913 выступил в защиту Бейлиса. С приходом красных арестован. Тысячи киевских евреев подписали прошение в его защиту – но ЧК расстреляла его.

Как же объяснить, что население России – в целом – сочло новый террор «еврейским террором»? Ведь сколько и ни к чему не касавшихся евреев обвинены так? Почему и в красных рядах, как мы прочли, и в белых, вообще у народа, – отложилось впечатление, что чекисты и евреи – едва ли не одно и то же? И кто виновен в таком впечатлении? – Многие, в том числе и Белая армия, о чём ниже. Но никак не в последнюю очередь сами те чекисты, кто ревностной службой в верхушке ЧК послужил такому отождествлению.

Сегодня звучат горькие жалобы – ведь к власти прильнули не только же те евреи? и почему ожидать от тех евреев-чекистов поведение снисходительнее остальных? Справедливо. Но эти возражения не изменят горькой несомненности: к тем чекистам-евреям, в то время верховным, по положению и чинам, представителям российских евреев (как страшно это ни звучит), прикатила власть в неслыханных размерах, каких эти чекисты ещё недавно и вообразить не могли. И эти (не избранные своим народом) его представители не нашли в себе самоудержания, проверяющей трезвости – опомниться, остановиться, устраниться. По пословице: ах, не торопись хватать, одуй пальцы! А еврейский – хотя не избиравший тех чекистов – народ, еврейская городская, уже многочисленная и активная общественность (были же среди них и благоразумные старики?!) тоже не сумели остановить их: ведь мы же – малое меньшинство в этой стране. (Да уже в те годы кто слушался стариков!)

Г. Ландау пишет: «Деклассирование, опрокинув все органические слои еврейства, уничтожило внутренние силы сопротивления и даже устойчивости, бросив и их под колесницу торжествующего большевизма». И находит, что, помимо идей социализма, сепаратистского национализма и перманентной революционности, «поразило нас то, чего мы всего менее ожидали встретить в еврейской среде, – жестокость, садизм, насильничанье, казалось чуждое народу, далёкому от физической воинственной жизни; вчера ещё не умевшие владеть ружьём, сегодня оказались среди палачествующих головорезов»[361]361
  Г.А. Ландау. Революционные идеи в еврейской общественности // РиЕ, с. 117—118.


[Закрыть].

Вот ещё о вышеупомянутой Ревекке Пластининой-Майзель из Архангельского губревкома: «Знаменитая жестокостью по северу России… [она] добровольно «дырявила затылки» и лбы… расстреляла собственноручно свыше ста человек». И тут же «о Баке, который за свою молодость и жестокость носил название «кровавого мальчика» – сперва «в Томске, потом председатель губернской «чрезвычайки» в Иркутске[362]362
  С.С. Маслов, с. 196.


[Закрыть]. (А Пластинина свою карьеру пронесла и вплоть до Верховного Суда РСФСР, где состояла в 1940-х годах[363]363
  РЕЭ, т. 2, с. 388—389.


[Закрыть].) – Кто-то вспомнит карательный отряд Мандельбаума на архангельском севере, кто-то – отряд «Мишки-Япончика» на Украине…

И – чего ожидать от тамбовских крестьян, если в мрачном логове тамбовского губкома, в разгар подавления великого крестьянского восстания в этой срединно-русской чернозёмной губернии, вдохновители хлебной развёрстки, секретари губкома – П. Райвид и Пинсон, а зав. отделом пропаганды Эйдман? (Здесь же и А. Г. Шлихтер, мы помним его по Киеву 1905 г., – теперь председатель губисполкома.) Тамбовский губпродкомиссар, который непомерным отбором хлеба и вызвал восстание, – Я. Гольдин, а прославившийся начальник продотряда, поровший крестьян за несдачу, – Н. Марголин. (Да – и казнил.) По словам Какурина, начальника штаба у Тухачевского, полномочным представителем ВЧК по Тамбовской губернии в те месяцы был – Лев Левин. – Да не одни же евреи, разумеется! Но если с февраля 1921, когда за подавление восстания взялась сама Москва, верховное руководство подавлением, «Межведомственную комиссию по борьбе с бандитизмом», возглавил Эфраим Склянский, тамбовский крестьянин узнавал то из прокламаций и делал свои выводы.

Что говорить тогда о донском геноциде, – а в нём сотни тысяч уничтоженных донских казаков, возрастного цвета мужского казачества. С той историей, с теми счётами, что лежали между евреем (революционным) и казаком, – что ожидать и от казацкой памяти?

В августе 1919 Добровольческая армия вошла в Киев, раскрыла несколько чрезвычаек, ещё недавние трупы расстрелянных; именные списки их, составленные по траурным объявлениям, помещённым в возобновлённом «Киевлянине», приводит Шульгин[364]364
  В.В. Шульгин, Приложения, с. 313—318.


[Закрыть], – это почти сплошь славянские имена; притом расстреливался «русский отбор». О киевской чрезвычайке и её командном составе можно прочесть в материалах «Особой Следственной Комиссии на Юге России» (показания арестованного в Киеве следователя ЧК)[365]365
  Чекист о ЧК (Из архива «Особой Следств. Комиссии на Юге России») // На чужой стороне: Историко-литературные сборники / Под ред. С.П. Мельгунова. Берлин: Ватага; Прага: Пламя, 1925. Т. 9, с. 111—141.


[Закрыть]: «Число сотрудников „чека“ колебалось от 150 до 300… процентное отношение евреев к остальным сотрудникам „чека“ равнялось 75:25, а командные должности находились почти исключительно в их руках». Из 20 членов Комиссии, т е. головки, решавшей людские судьбы, 14 были евреи. «Все арестованные содержались или при „чека“, или в Лукьяновской тюрьме… Для расстрела был оборудован специальный сарайчик – при доме на Институтской, № 40, уг. Левашевской, куда перешла с Екатерининской „губчека“. В этот сарайчик палач (…а иногда „любители“ из чекистов) заводил совершенно нагою свою жертву и приказывал ей лечь ничком. Затем выстрелом в затылок кончал со своею жертвой. Расстрелы производились из револьверов (чаще всего Кольты). Но ввиду стрельбы на близком расстоянии обыкновенно от выстрела черепная коробка казнённого разлеталась в куски… Следующая жертва приводилась тем же порядком и укладывалась рядом… Когда число жертв превышало… вмещаемое сарайчиком, то новые жертвы укладывались на прежде казнённых или расстреливались при входе в сарайчик… Все жертвы шли на казнь обыкновенно не сопротивляясь».

О том и «шелестела народная молва». – Вот петроградская сцена, приводимая Ремизовым (с его ревдемократическим прошлым никак его в антисемитизме не заподозрить): «Тут недавно возле Академии ученье было, один красноармеец и говорит: «Товарищи, не пойдёмте на фронт, всё это мы из-за жидов дерёмся!» А какой-то с портфелем: «Ты какого полку?» А тот опять: «Товарищи, не пойдёмте на фронт, это мы всё за жидов»! А с портфелем скомандовал: «стреляйте в него!» Тогда вышли два красноармейца, а тот побежал. Не успел и до угла добежать, они его настигли, да как выстрелят – мозги у него вывалились и целая лужа крови»[366]366
  Алексей Ремизов. Взвихренная Русь. London: Overseas Publications, 1979, с. 376—377.


[Закрыть].

И у кронштадтского восстания уже был антиеврейский характер (и тем более оно было обречено): уничтожали портреты Троцкого и Зиновьева, но не Ленина. И объясняться с кронштадтцами Зиновьев не посмел поехать – разорвут. Послали Калинина.

В феврале 1921 и в Москве были рабочие забастовки – и с лозунгом: «Долой коммунистов и евреев!»

Мы уже упоминали, что большинство российских социалистов, а среди них было множество евреев, в Гражданской войне были, конечно, за Ленина, а не за Колчака, и многие из них прямо воевали за большевиков. (Например, бундовец Соломон Шварц: при Временном правительстве – директор департамента в одном из министерств, в Гражданскую – добровольцем в Красной армии, не указал, в каком чине, потом – эмигрировал, за границей опубликовал одну, вторую книгу о положении евреев в СССР, суждения его мы ещё будем приводить.)

И казалось так, что не только евреи-большевики, но будто и всё еврейство в целом избрало свою сторону в Гражданской войне: красных. Сказать – на этот выбор их ничто не толкнуло? Нельзя. Сказать – другого выхода не было? Тоже нет.

В том же Киеве Шульгин описывает грандиозный Исход, на Покров, 1 октября 1919, – из города, обречённого к сдаче большевикам, – исход одних русских, с котомками, пешком, через днепровские мосты; предполагает он, что – тысяч шестьдесят. А «евреев не было в этом исходе: их не заметно было среди этих многих тысяч русских (мужчин, женщин и детей), с узелками в руках струившихся через великолепный Цепной мост, под грустной сеткой дождя». А было тогда евреев в Киеве, пишет Шульгин, свыше 100 тысяч. И ведь сколько же в Киеве было богатых и богатейших евреев – не ушли, остались ждать большевиков. «Евреи не захотели разделить нашу судьбу. И этим провели между собой и нами новую и, может быть, самую глубокую борозду»[367]367
  В.В. Шульгин, с. 95-96.


[Закрыть].