Текст книги "Двести лет вместе. Часть вторая"

Автор книги: Александр Солженицын

сообщить о нарушении

Текущая страница: 12 (всего у книги 33 страниц) [доступный отрывок для чтения: 12 страниц]

«Если Россия нам не родина, тогда мы иностранцы и уже наверное не имеем права вмешиваться в жизнь страны»[525]525
  Д.С. Пасманик. Чего же мы добиваемся? // РиЕ, с. 227—228.


[Закрыть]. – «Россия будет жить, и возрождение её должно стать нашим национальным делом, делом всего… русского еврейства»[526]526
  И.М. Бикерман. Россия и русское еврейство // РиЕ, с. 93.


[Закрыть]. – И наконец – уже отчаянной разрядкой на полстраницы: «Судьбы русского еврейства неразрывно связаны с судьбой России; надо спасать Россию, если мы хотим спасти еврейство… евреи должны бороться с растлителями великой страны плечо о плечо со всеми антибольшевиками; совместная дружная борьба с общим врагом оздоровит атмосферу и значительно ослабит разлившийся широкой волной антисемитизм; только спасая Россию, можно будет предотвратить еврейскую катастрофу»[527]527
  Д.С. Пасманик. Чего же мы добиваемся? // РиЕ, с. 217—218.


[Закрыть].

Катастрофу! – то сказано было за 10 лет до прихода Гитлера к власти, за 18 лет до его ошеломительного продвижения по территории СССР и до начала его программы истребления евреев. А не помешало бы Гитлеру столь легко, столь успешно проповедовать в Германии ненависть к «евреям и коммунистам», ставить между ними знак равенства, – если бы очевидными и упорными борцами против советской власти были евреи? Авторы этого Сборника, их духовные поиски, их пророчество чутьём улавливали уже тогда шагавшую на еврейство Катастрофу, однако ошиблись в пространстве и не предвидели других роковых движений. Смысл же этого грозного предупреждения остался неуслышанным.

В истории русско-еврейских отношений я не знаю ничего подобного этому сборнику «Россия и евреи». Он оказался разителен в своё время для евреев в эмиграции. Представим, насколько больно было слышать такое из еврейских уст, изнутри самого еврейства.

С русской стороны – мы никак не должны на этот сборник взглянуть поверхностно. Наоборот, брать с него пример: как, любя свой народ, уметь говорить о своих ошибках, где нужно – и беспощадно. И – нигде не чуждаясь, не ставя себя отдельно от своего народа. Самый верный путь к общественной истине – признавать свои ошибки, с каждой, с любой стороны.

Отдав этим авторам много времени и раздумий (и читателя вовлеча), я хотел бы краткие сведения о них сохранить в нашей книге.

Иосиф Менассиевич Бикерман (1867—1942). – Из бедной мещанской семьи. Учился в хедере, в ешиботе, с 15 лет – самостоятельная борьба за существование; в трудных условиях жизни пробивался самообразованием. В 1903 окончил (с двухлетним перерывом на исключение за студенческие волнения) историко-филологический факультет Новороссийского университета. Противник сионизма как идеи, по его мнению, призрачной и реакционной. Призывал евреев, не отказываясь от духовной индивидуальности, объединяться с прогрессивными силами России в борьбе за благо общей родины. Дебютировал большой статьёй о сионизме в «Русском богатстве» (1902, № 7), вызвавшей отклики даже за границей. В 1905 принял широкое участие в Освободительном движении. Был сотрудником «Сына Отечества», «Русского богатства», «Нашего дня», «Бодрого слова». – В эмиграции печатался в парижском «Возрождении», когда им руководил П. Б. Струве.

Даниил Самойлович Пасманик (1869—1930). – Сын меламеда (учителя в хедере). В 1892 окончил медицинский факультет Цюрихского университета, после чего семь лет был практикующим врачом в Болгарии. В 1899—1905 – приват-доцент медицинского факультета Женевского университета. С 1900 примкнул к сионистскому движению и стал одним из его виднейших теоретиков и публицистов. В 1905 вернулся в Россию, сдал и тут необходимый экзамен на врача. Вёл борьбу за гражданские права евреев в России. Выступал против Бунда, разработал теорию движения «Поалей-Цион». В 1906—1917 член ЦК сионистской организации в России. Член редакции журнала «Еврейская жизнь», затем «Рассвета». Напечатал много статей в «Еврейском мире» и «Еврейской энциклопедии». Работы по медицине публиковал в специальных изданиях на немецком и французском. Война 1914 застала Пасманика в Женеве, откуда он с трудом добрался до России, вступил в армию и служил в полевых госпиталях до февраля 1917. После Февральской революции вступил в партию кадетов. Поддерживал ген. Корнилова и Белое движение. В 1918—1919 участвовал в краевом правительстве Крыма, был избран председателем Союза еврейских общин Крыма. В 1919 эмигрировал во Францию. В 1920—1922 совместно с В. Л. Бурцевым редактировал в Париже белоэмигрантскую газету «Общее дело». Из сотен его статей и десятков книг надо выделить: «Странствующий Израиль. Психология еврейства в рассеянии» (1910); «Судьбы еврейского народа. Проблемы еврейской общественности» (1917); «Русская революция и еврейство (Большевизм и иудаизм)» (1923); «Революционные годы в Крыму» (1926); «Что такое иудаизм?» (франц. изд., 1930).

Исаак Осипович Левин (1876—1944). – Историк, публицист. До революции – внешнеполитический обозреватель «Русских ведомостей» и журнала П. Б. Струве «Русская мысль». В эмиграции сначала в Берлине. Член Русского научного института, сотрудник «Руля», «Русских записок» и историко-литературного альманаха «На чужой стороне»; выступал с докладами (в частности – о германском антисемитизме). Году в 31-32-м переехал в Париж. Был вдов, жил в большой нищете. Среди его работ – «Эмиграция французской революции» и книга о Монголии (по-французски). При германской оккупации зарегистрировался «по расовой принадлежности». В начале 1943 – взят. Недолго был в концентрационном лагере под Парижем, затем этапирован. Погиб в нацистском лагере в 1944.

Григорий (Гавриэль) Адольфович Ландау (1877—1941). – Сын видного публициста и издателя А. Е. Ландау. В 1902 закончил юридический факультет Петербургского университета. С 1903 выступал в периодике (газеты «Восход». «Наш день», «Еврейское обозрение», журналы «Бодрое слово», «Еврейский мир», «Вестник Европы», «Современник», «Северные записки»); участник ежегодника «Логос». Один из создателей «Еврейской демократической группы» (1904) и «Союза для достижения полноправия евреев в России» (1905). Видный кадет, член ЦК кадетской партии. В августе 1917-участник Государственного Совещания в Москве. С декабря 1917 член Исполкома петроградской еврейской общины. В 1919 эмигрировал в Германию, с 1922 по 1931 заместитель И.В. Гессена в газете «Руль». Помимо «Руля» печатался в журнале «Русская мысль», еженедельнике «Россия и славянство», сборниках «Числа» и др. Часто выступал с докладами на эмигрантских вечерах (в 1927 в докладе «Евразийское обольщение» критиковал «евразийство», как отрицающее ценности российской истории и ведущее к идейному большевизму). Из нацистской Германии перебрался в Латвию, сотрудничал в рижской газете «Сегодня». В июне 1941 арестован НКВД, в ноябре того же года умер в Усольлаге (близ Соликамска)[528]528
  Сведения об аресте и смерти Г.А. Ландау приведены по статье: В. Гессен. Иосиф Гессен: юрист, политик и журналист // Евреи в культуре Русского Зарубежья. Иерусалим, 1993. Т. 2, с. 543.


[Закрыть].

Среди его трудов: «Шутовская культура» («Наш день», 1908); статья «Сумерки Европы» («Северные записки», 1914, № 12), предвосхитившая «многое, что впоследствии создало мировую славу Освальду Шпенглеру»[529]529
  Фёдор Степун. Бывшее и несбывшееся. 2-е изд. London: Overseas Publications, 1990. Т. 1, с. 301.


[Закрыть], затем одноимённая книга (Берлин, 1923); «Польско-еврейские отношения» (Пг., 1915); «О преодолении зла» (в кн. «Труды рус. учёных за границей», т. 2, Берлин, 1923); «Византиец и иудей» («Рус. мысль», 1923, № 1-2); «Тезисы против Достоевского» («Числа», кн. 6, Париж, 1932); «Эпиграфы» (Берлин, 1927). Многое, написанное им, прошло мимо внимания современников. По консервативности своего духа не был принят прогрессивной общественностью. Глубокий мыслитель.

О Д. О.Линском (в Гражданскую войну бывшем в Белой армии) и В. С. Манделе (активном участнике политических собраний 1907—1918 в России, эмигрировавшем в Берлин, ум. 1931) нам не удалось найти сколько-нибудь значимых сведений.

А увещания и упрёки поведению евреев-эмигрантов в 20-е годы – были в Сборнике ещё открытей и резче того. Они призывали соплеменников «сознать свою ошибку и не судить ту Великую Россию, в которой они жили и с которой они сжились в течение сотни лет»; надо бы «вспомнить, как они требуют справедливости к себе и как они недовольны, когда их осуждают всех огульно за деяния отдельных лиц»[530]530
  B.C. Мандель. Консервативные и разрушительные элементы в еврействе // РиЕ, с. 204.


[Закрыть], надо не бояться «взвалить часть ответственности за всё происшедшее и на плечи еврейства»[531]531
  Д.С. Пасманик. Чего же мы добиваемся? // РиЕ, с. 210.


[Закрыть]. – «Прежде всего точно определить свою долю ответственности и тем самым опровергнуть клеветы антисемитов… Это вовсе не означает приспособление к антисемитизму, как об этом протрубили некоторые еврейские демагоги… Это признание важно для нас самих, это – нагл моральный долг»[532]532
  Там же, с. 212, 213.


[Закрыть]. – «Еврейство должно пойти правым путём, соответствующим великой мудрости его религиозных заветов, ведущим к братскому примирению с русским народом… Строить вековое здание русского дома и еврейского жилища»[533]533
  Д.О. Линский. О национальном самосознании русского еврея // РиЕ, с. 152.


[Закрыть].

А «мы сеем бури и ураганы и хотим, чтобы нас ласкали нежные зефиры… Поднимется, я знаю, вопль: оправдывает погромы!.. Я знаю цену этим людям, мнящим себя солью земли, вершителями судеб и во всяком случае светочами во Израиле… Они, с уст которых не сходят слова: чёрная сотня и черносотенцы, [-] сами чёрные, тёмные люди, подлинные viri obscuri, никогда не разумевшие… величия творческих сил в истории…» От нас требуется «с повелительной необходимостью, чтобы мы меньше выпячивали свою боль, меньше кричали о своих потерях. Пора нам понять, что плач и рыдания… чаще [свидетельствуют] о душевной распущенности, о недостатке культуры души… Ты не один в мире, и печаль твоя не может заполнить вселенной… выставление напоказ своего только горя, своей только боли свидетельствует… о неуважении к чужому горю, к чужим страданиям»[534]534
  И.М. Бикерман. Россия и русское еврейство // РиЕ, с. 74-75.


[Закрыть].

Звучит – как сегодня сказано. И – всем нам.

И тех слов не должны бы отменить ни миллионы полегших в тюрьмах и лагерях ГУЛага, ни миллионы удушенных в нацистских лагерях.

В тот год – доклады авторов Сборника в Отечественном Объединении евреев «были встречены великим возмущением» эмигрантской еврейской общественности. «Даже признавая, гласно или молчаливо, правильность фактических указаний и анализов, выражали негодование или удивление по поводу решимости с ними выйти на гласную арену. Несвоевременно-де говорить об евреях, критиковать, устанавливать их революционные грехи и ответственность, когда еврейство пережило и когда ему может быть ещё предстоит столько бедствий»[535]535
  Г.А. Ландау. Революционные идеи в еврейской общественности // РиЕ, с. 100—101.


[Закрыть]. Авторов Сборника «объявили чуть ли не „врагами народа“ [еврейского], подсобниками реакции и союзниками погромщиков»[536]536
  Д.С. Пасманик. Чего же мы добиваемся? // РиЕ, с. 226.


[Закрыть].

«Еврейская трибуна» в те месяцы отвечала им из Парижа так: «Вопрос об «ответственности евреев за русскую революцию» до сих пор ставился только антисемитами». А теперь вот «идёт целый покаянно-обвинительный поход», мол, «нужно «не только обвинять других, но и признавать свою вину», и ничего нового «кроме набившего оскомину «счёта имён». «Слишком поздно… возлюбил г. Ландау» «старую «государственность»; «покаявшиеся» евреи, ставшие определёнными реакционерами»; их «выступления, несовместимые с достоинством еврейского народа… являются совершенно безответственными»[537]537
  А. Кулишер. Об ответственности и безответственности // Еврейская трибуна, 1923, 6 апреля, с. 3-4.


[Закрыть]. – Особенно возмутительна эта попытка «отделить антисемитизм „общественный“ от „официального“, доказывать, что „народ, общество, страна, – само население ненавидит евреев и считает их подлинными виновниками всех национальных бед“; как и попустители погромов, повторяют „старую теорию «народного гнева“[538]538
  Б. Мирский. «16 пунктов» // Еврейская трибуна, 1924, 7 апреля, с. 2.


[Закрыть]. А то и прямо – бранью: «сошедшая было с еврейской общественной арены группа берлинских журналистов и деятелей… снова напомнила о своём существовании… не видит для сего лучшего средства, как идти походом на своих же сородичей – русских евреев»; эта группка верных старому режиму евреев… ослеплена страстью во что бы то ни стало повернуть колесницу истории вспять», пишет «непристойные вещи», подаёт «праздные советы», берёт на себя «смешную роль врачевателей народных ран». Так вот им наука: «Порой уместнее хранить молчание»[539]539
  С. Познер. В чём же дело? // Там же, с. 1-2.


[Закрыть].

А сегодняшний весьма утончённый автор не находит для того Сборника лучшей оценки, чем «тяжёлая истерика». И попытка этих авторов, «и дальнейший их путь – доподлинная трагедия», считает он и объясняет эту трагедию «комплексом самоненавистничества»[540]540
  Ш. Маркиш. О еврейской ненависти к России // «22»: Общественно-политический и литературный журнал еврейской интеллигенции из СССР в Израиле. Тель-Авив, 1984, № 38, с. 218.


[Закрыть].

Да неужели с ненавистью писал Бикерман, как раз на своём «дальнейшем трагическом пути»: «Еврейский народ… не секта, не орден, а целый народ, рассеянный по миру, но единый в себе, поднял знамя мирного труда и сплотился вокруг этого знамени, как вокруг символа угодного Богу порядка»?[541]541
  И.М. Бикерман. К самопознанию еврея: Чем мы были, чем мы стали, чем мы должны быть. Париж, 1939, с. 25.


[Закрыть]

Однако не скажем, что европейские и эмигрантские евреи вовсе не прислушивались к подобного рода толкованиям или предупреждениям. Несколько раньше, в 1922, возникла ещё одна дискуссия. В возобновившемся сионистском «Рассвете» националист Г. И. Шехтман выразил, что не понимает, каким образом интеллигенция других национальностей может быть не националистична. Интеллигенция непременно принадлежит своей национальности, и чувствует её боли. Еврей не может быть «русским демократом», но, естественно, – еврейским демократом. «Двойного национального и демократического подданства я не приемлю». А если русская интеллигенция «не чувствует своей национальности» (Герцен) – то это просто потому, что у неё до сих пор «не было случая и не было надобности остро и болезненно ощущать своё национальное бытие, заботиться о нём. Но вот теперь – такой момент наступил». И ныне русская интеллигенция «должна отбросить все претензии на „общерусскость“; осознать себя, как великорусскую демократию»[542]542
  П.Н. Милюков. Национальность и нация* // Еврейская трибуна, 1922, 1 сентября, с. 1-2.


[Закрыть].

Трудно было ответить. Но перчатку поднял, не очень уверенно, П. Н. Милюков. Мы помним (глава 11), что он и в 1909 ужаснулся обнажению этого колкого, неприятного национального вопроса: «кому это выгодно?», своё «национальное лицо» сомкнёт нас с шовинистами. Но не стержень мировоззрения русского историка, а вот эта неловкая новая обстановка, когда столькие русские интеллигенты хватились в эмиграции, что прохлопали саму Россию, – заставляла и Милюкова несколько откорректировать свою позицию. Не в своих «Последних новостях», а в «Еврейской трибуне», куда меньшим тиражом, в обтекаемом ответе Шехтману, по-прежнему настаивая, что российский еврей и может и должен быть «русским демократом», Милюков осторожно поворачивает плоскость поляризации: а «когда это требование… выполняется, и появляется «новое национальное лицо» русской демократии (великорусское)» – то ведь первый же Шехтман и «боится «предстоящего прихода к власти осознавшей свою великодержавно национальную сущность великорусской… демократии». Так – нужны ли нам эти призраки? Так – стоит ли нам портить отношения?..[543]543
  Там же.


[Закрыть]

Эмиграция жила в накалённости не только словесной. В 1927 в Париже был звонкий судебный процесс: часовщик Самуил Шварцбард, вся семья которого погибла во время погромов на Украине, застрелил Петлюру пятью пулями[544]544
  Последние новости, 1927, 14 октября, с. 2; 19 октября, с. 1-2.


[Закрыть]. (Портрет Шварцбарда сочувственно помещали советские «Известия»[545]545
  Известия, 1927, 21 октября, с. 3.


[Закрыть].) Адвокаты возвысили вопрос к оправданию убийства как справедливого возмездия погромщику Петлюре: «подсудимый хотел и должен был поставить перед мировой совестью проблему антисемитизма»[546]546
  Там же*, 22 октября, с. 1.


[Закрыть]. Перед судом прошло много свидетелей защиты, что в погромах на Украине в Гражданскую войну был виновен лично Петлюра. Со стороны обвинения раздалось, что убийство это – по заданию ЧК. «Шварцбард с места, волнуясь, кричит: [свидетель] не хочет признать, что я действовал как еврей, и потому утверждает, будто я большевик»[547]547
  Там же, 23 октября, с. 1.


[Закрыть]. Шварцбард был французским судом оправдан и освобождён. – На том суде называли уже и Деникина, и адвокат Шварцбарда провозгласил: «Если вы хотите начать процесс против Деникина, я готов стать с вами рядом!»; «я с таким же страстным убеждением защищал бы здесь мстителя Деникину, как защищаю теперь мстителя Петлюре»[548]548
  Последние новости*, 1927, 25 октября, с. 2; 26 октября, с. 1.


[Закрыть]. А такому мстителю дорога была открыта – Деникин жил в самом Париже, без охраны. Однако судебный процесс над Деникиным не возник. (Подобное убийство и в Москве: там в 1929 Лазарь Коленберг застрелил бывшего белого генерала Слащёва, перешедшего к Советам, за попустительство погрому в Николаеве, – «в ходе следствия признан невменяемым и освобождён из-под стражи»[549]549
  Российская Еврейская Энциклопедия (далее – РЕЭ). 2-е изд., испр. и доп. М., 1995. Т. 2, с. 59.


[Закрыть].) – А прокурор на суде Шварцбарда напоминал, сопоставлял с ещё одним громким делом (Бориса Коверды): ведь Петлюра жил в Польше, но «вы [обращаясь к Шварцбарду], не убили его [там], потому что знали, что в Польше вас предали бы военно-полевому суду»[550]550
  Последние новости, 1927, 23 октября, с. 1.


[Закрыть]. В том же 1927 году за убийство большевицкого злодея Войкова в Варшаве юноша Коверда, тоже «желавший поставить перед мировой совестью проблему», получил 10 лет тюрьмы и полностью отбыл их.

В той Варшаве тогда, рассказывал мне белоэмигрант из группы Савинкова, капитан В. Ф. Клементьев, в еврейском населении бранили бывших русских офицеров «белогвардейской сволочью», «в еврейскую лавочку даже не вступишь». Таково было бытовое отчуждение, не только в Варшаве.

Русская эмиграция по всей Европе была раздавлена скудостью, нищетой, тяжёлым бытом – ненадолго хватило её накаляться вокруг разбирательств: «кто больше виноват?» Во второй половине 20-х годов противоеврейские настроения в эмиграции пригасли, притихли. От Шульгина можно услышать в эти годы и такие размышления: «Разве наши «визные муки» не напоминают до поразительностй стеснений, которые были испробованы евреями по причине «черты оседлости»? Разве нансеновские паспорта, которые являются своего рода волчьим билетом, заграждающим путь, не напоминают надпись «иудейского вероисповедания», которую мы делали на еврейских паспортах, запирая этим для евреев многие двери? Разве (не будучи в состоянии пробиться, из-за особого положения нашего, на службу государственную или к некоторым профессиям) мы не занимаемся всякого рода «гешефтами» (комиссионерство и прочее в этом роде)? <…> Разве мы не приобретаем постепенно привычки «обходить» неудобные для нас законы, точь-в-точь как это делали у нас евреи, и за что мы их ругали?»[551]551
  В.В. Шульгин, с. 156.


[Закрыть]

Но именно в те же годы противоеврейские настроения накалялись в СССР, уже отзвучивали и в советской печати – вот это вызвало тревогу еврейской эмиграции. И в мае 1928 в Париже был устроен для эмигрантов публичный «диспут об антисемитизме». Отчёт о нём был помещён в милюковской газете[552]552
  Последние новости, 1928, 29 мая.


[Закрыть]. (Замолчавшая группа Бикермана-Пасманика уже не выступала там.)

Повод для беседы: «в России в настоящее время гуляет на просторе одна из сильных, периодически подымающихся волн юдофобства». – Председательствовал эсер Н. Д. Авксентьев, в публике – «больше русских, чем евреев». Марк Слоним объяснял, что «долго угнетённое русское еврейство, получив свободу, ринулось завоёвывать позиции, до сих пор ему недоступные», что и раздражает русских. «В общем, прошлое роковым образом тяготеет над настоящим». И «дурные причины» (царского времени) вот и «породили дурные последствия». – Ст. Иванович: в Союзе травят евреев потому, что не стало можно травить «буржуев», из-за НЭПа. Но тревожно то, что крути русской интеллигенции в СССР, нейтральные в еврейском вопросе, теперь позволяют себе думать: хорошо, «начнётся с антисемитизма, а кончится русской свободой. Опасная и глупая иллюзия».

Такие выступления возмутили следующего оратора, Вл. Гросмана: что за адвокатский тон? «Точно еврейство на скамье подсудимых!» Нужна более глубокая постановка вопроса: «Нет оснований отличать советский антисемитизм от антисемитизма в старой России», то есть действует всё то же неподавленное черносотенство, столь любезное русским. «Это вопрос не еврейский, а русский. Вопрос русской культуры».

(Но если он – столь русский, насквозь русский, коренно-русский, – тогда и исправить ничего нельзя? А взаимность – не нужна?)

Автор отчёта о диспуте С. Литовцев воззвал: «было бы необходимо привлечь к спору несколько честных людей, которые возымели бы мужество объявить себя антисемитами и чистосердечно объяснили бы, почему они антисемиты… Просто, без лукавства, сказали бы: «мне не нравится в евреях то-то и то-то…» А вместе с ними должны бы выступить несколько не менее искренних евреев с ответами: «А в вас нам не нравится то-то и то-то…» Можно быть абсолютно уверенным, что такой честный и открытый обмен мнений, при доброй воле к взаимному пониманию, принёс бы действительную пользу и евреям, и русским – России…»[553]553
  С. Литовцев. Диспут об антисемитизме // Последние новости, 1928, 29 мая, с. 2.


[Закрыть].

Тогда Шульгин отозвался: «Сейчас, в русской эмиграции, пожалуй, скорее надо иметь мужество, чтобы объявить себя филосемитом». Он ответил целой книгой, закавычив в названии вопрос Литовцева: «Что нам в них не нравится»[554]554
  В.В. Шульгин, с. 11.


[Закрыть].

Книгу Шульгина признали антисемитской, и предложенный «обмен мнений» не состоялся. А всё явственней катившая из Германии Катастрофа вскоре сняла все возможные диспуты.

В Париже создалось «Объединение русско-еврейской интеллигенции» – как бы попытка удержать связь между обеими культурами. И тут – обнаружилось, что «жизнь в изгнании вырыла пропасть между «отцами» и «детьми», они уже не понимают, что такое «русско-еврейская интеллигенция»[555]555
  С.М. Гинзбург. О русско-еврейской интеллигенции // ЕМ-1, с. 33.


[Закрыть]. – И с печалью констатировали отцы: «Возглавлявшие раньше мировое еврейство в области духовного творчества и национального строительства русские евреи сошли, как таковые, с общественной арены»[556]556
  Предисловие // ЕМ-1, с. 7.


[Закрыть]. До войны Объединение успело выпустить сборник «Еврейский мир»-1. По войне, кому удалось, перебрались за океан, там неутомимо создали «Союз русских евреев» в Нью-Йорке, выпустили «Еврейский мир»-2. Там же, уже в 60-х, «Союз» выпустил две «Книги о русском еврействе» – дореволюционном и пореволюционном. Тянуло их – оглянуться на ту прежнюю, уже отошедшую жизнь, в той, уже не существующей, России.

Все эти книги я с признательностью и уважением цитирую в нынешней своей.