355 500 произведений, 25 200 авторов.

Электронная библиотека книг » Александр Солженицын » Двести лет вместе. Часть вторая » Текст книги (страница 5)
Двести лет вместе. Часть вторая
  • Текст добавлен: 10 сентября 2016, 17:15

Текст книги "Двести лет вместе. Часть вторая"


Автор книги: Александр Солженицын


Жанр:

   

История


сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 33 страниц) [доступный отрывок для чтения: 12 страниц]

Даже и тут, на съезде рабочих и крестьянских депутатов, – в который раз еврейский вопрос опередил крестьянский.

Глава 15 – В БОЛЬШЕВИКАХ

Это – слишком не новая тема: евреи в большевиках. О ней – уж сколько было написано. Кому надо доказать, что революция была не-русской или «чужеродной», – указывают на еврейские имена и псевдонимы, силясь снять с русских вину за революцию Семнадцатого года. А из еврейских авторов – и те, кто раньше отрицал усиленное участие евреев в большевицкой власти, и кто его никогда не отрицал, – все единодушно согласны, что это не были евреи по духу. Это были отщепенцы.

Согласимся с этим и мы. О людях – судить по их духу. Да, это были отщепенцы.

Однако и русские ведущие большевики так же не были русскими по духу, часто именно антирусскими, и уж точно антиправославными, в них широкая русская культура исказительно преломилась через линзы политической доктрины и расчётов.

Поставить бы вопрос иначе: сколько должно набраться случайных отщепенцев, чтобы составить уже не случайное течение? Какая доля своей нации? О русских отщепенцах мы знаем: их было в большевиках удручающе, непростительно много. А насколько широко и активно участвовали в укреплении большевицкой власти отщепенцы-евреи?

И ещё вопрос: отношение народа к своим отщепенцам. Реакция народа на отщепенцев может быть разной – от проклятия до похвалы, от сторонения до соучастия. И проявляется это суждение, это отношение – действиями народной массы, – русской ли, еврейской, латышской, – самою жизнью, и только в малой, отражённой степени – изложениями историков.

И что ж – могут ли народы от своих отщепенцев отречься? И – есть ли в таком отречении смысл? Помнить ли народу или не помнить своих отщепенцев, – вспоминать ли то исчадье, которое от него произошло? На этот вопрос – сомнения быть не должно: помнить. И помнить каждому народу, помнить их как своих, некуда деться.

Да и нет, пожалуй, более яркого примера отщепенца, чем Ленин. Тем не менее: нельзя не признать Ленина русским. Да, ему отвратительна и омерзительна была русская древность, вся русская история, тем более православие; из русской литературы он, кажется, усвоил себе только Чернышевского, Салтыкова-Щедрина да баловался либеральностью Тургенева и обличительностью Толстого. Не проявилось у него никакой привязанности даже и к Волге, на которой прошла его молодость (а с мужиками своего имения судился за потраву), напротив, – он безжалостно отдал всю её ужасающему голоду 1921 года. Всё – так. Но это мы, русские, создали ту среду, в которой Ленин вырос, вырос с ненавистью. Это в нас ослабла та православная вера, в которой он мог бы вырасти, а не уничтожать её. Уж он ли не отщепенец? Тем не менее он русский, и мы, русские, ответственны за него. – Если же говорить об этническом происхождении Ленина, то не изменит дела, что он был метис, самых разных кровей: дед его по отцу, Николай Васильевич, был крови калмыцкой и чувашской, бабка – Анна Алексеевна Смирнова, калмычка; другой дед – Израиль (в крещении Александр) Давидович Бланк, еврей, другая бабка – Анна Иоганновна (Ивановна) Гросшопф, дочь немца и шведки Анны Беаты Эстедт. Но всё это не даёт права отвергать его от России. Мы должны принять его как порождение не только вполне российское, – ибо все народности, давшие ему жизнь, вплелись в историю Российской империи, – но и как порождение русское, той страны, которую выстроили мы, русские, и её общественной атмосферы, хотя по духу своему, не только отчуждённому от России, но временами и резко анти – русскому, он действительно для нас – порождение чуждое. И всё же отречься от него – мы никак не можем.

А отщепенцы-евреи? Как мы видели, в ходе 1917 года не было преимущественного тяготения евреев именно к большевикам. Но еврейская активность в революционных передвижках сказалась и здесь. На последнем перед тем съезде РСДРП (Лондон, 1907), правда общем с меньшевиками, из 302—305 делегатов число евреев уже обещательно перевалило за 160, то есть больше половины. В результате апрельской конференции (1917, только что объявлены взрывные «апрельские тезисы» Ленина) – среди 9 членов нового Центрального Комитета большевиков видим Г. Зиновьева, Л. Каменева, Я. Свердлова. На летнем VI съезде РКПб (переименованной из РСДРП) в ЦК избрано 11 членов, среди них Зиновьев, Свердлов, Сокольников, Троцкий, Урицкий[221]221
  Краткая Еврейская Энциклопедия (далее – КЕЭ). Иерусалим: Общество по исследованию еврейских общин, 1994. Т. 7, с. 399.


[Закрыть]
. – Затем «историческое заседание» на Карповке (в квартире Гиммера и Флаксерман) 10 октября 1917, заседание, принявшее решение о большевицком перевороте, – среди 12 участников Троцкий, Зиновьев, Каменев, Свердлов, Урицкий, Сокольников. Там же было избрано первое «Политбюро», с такой обещающей историей вперёд, – и из 7 членов в нём всё те же Троцкий, Зиновьев, Каменев, Сокольников. Никак не мало. Д.С. Пасманик, отчётливо: «Нет сомнений, еврейские отщепенцы далеко перешли за процентную норму… и заняли слишком много места среди большевистских комиссаров»[222]222
  Д.С. Пасманик. Русская революция и еврейство: (Большевизм и иудаизм). Париж, 1923, с. 155.


[Закрыть]
.

Конечно, это – на верхах большевизма, и вовсе ещё не предуказывает массового еврейского движения. Да и евреи в Политбюро не действовали как блок. Например, Каменев и Зиновьев были как раз против переворота в тот ближайший момент. Зато уж Троцкий явился единовластным руководительным гением Октябрьского переворота, он не преувеличил свою роль в «Уроках Октября». Трусливо скрывавшийся Ленин ни в чём существенном в переворот не вложился.

Вообще, Ленин в духе своего интернационализма, и ещё от спора с Бундом в 1903, придерживался взгляда, что «еврейской национальности» и быть не должно, и нет её, это реакционная затея, разобщающая революционные силы. (В лад ему и Сталин считал евреев «бумажной нацией» и пророчил неизбежную ассимиляцию их.) Соответственно и антисемитизм Ленин считал манёвром капитализма, удобным приёмом контрреволюции и не видел в нём ничего органического. Но Ленин прекрасно понимал, какая мобилизующая сила у еврейского вопроса во всей идеологической борьбе. И, конечно, использовать для революции ещё добавочную и особую горечь среди евреев всегда был готов.

И с первых же дней революции пришлось Ленину за эту возможность ещё как схватиться! Как и многого он не предвидел в государственных вопросах, так не предвидел и: насколько же образованный, а больше – полуобразованный слой евреев, в результате войны рассеянный уже по всей России, выручит его государственность в решающие месяцы и годы, начиная с замены массово бастующих против большевизма российских чиновников. Это был тот слой еврейских приграничных выселенцев, который не вернулся в родные края после войны. (Например, из евреев, высланных в войну, после революции в Литву вернулись большей частью «местечковые элементы», а «урбанистическая часть» литовских евреев «и молодёжь остались в крупных городах России»[223]223
  С. Грингауз. Еврейская национальная автономия в Литве и других странах Прибалтики // Книга о русском еврействе, 1917—1967 (далее 1968, КРЕ-2). Нью-Йорк: Союз Русских Евреев, с. 46.


[Закрыть]
).

А как раз «после ликвидации черты оседлости в 1917 последовал великий исход евреев из её пределов внутрь России»[224]224
  КЕЭ, т. 2, с. 312.


[Закрыть]
. Этот исход – уже не беженцев и выселенцев, а переселенцев. Да вот советские сведения на 1920: «в одной только Самаре в последние годы осело несколько десятков тысяч евреев-беженцев и выселенцев», в Иркутске «еврейское население возросло до 15 тысяч… большие еврейские поселения образовались и в Центральной России, и в Поволжьи, и на Урале». Но: большая часть «продолжает пребывать на иждивении собесов и разных филантропических организаций». И призывают «Известия»: «Партийные организации, еврейские секции и отделы партии и Наркомнаца должны развить самую широкую агитацию на местах за невозвращение на „родные могилы“ и за переход к производительному труду в Советской России»[225]225
  Известия, 1920, 12 октября, с. 1.


[Закрыть]
.

А станьте в положение малой кучки большевиков, захвативших власть, ещё так хрупко: кому, кому довериться? кого – позвать на помощь? Семён (Шимон) Диманштейн, большевик от младых ногтей, а с января 1918 глава специально созданного при наркомате национальностей Еврейского Комиссариата, так передаёт высказанные ему мысли Ленина: «Большую службу революции сослужил также тот факт, что из-за войны значительное количество еврейской средней интеллигенции оказалось в русских городах. Они сорвали тот генеральный саботаж, с которым мы встретились сразу после Октябрьской революции и который был нам крайне опасен. Еврейские элементы, хотя далеко не все, саботировали этот саботаж и этим выручили революцию в трудный момент». Ленин считал «нецелесообразным особенно выделять этот момент в прессе… но подчеркнул, что овладеть государственным аппаратом и значительно его видоизменить нам удалось только благодаря этому резерву грамотных и более или менее толковых, трезвых новых чиновников»[226]226
  Н. Ленин. О еврейском вопросе в России / Введение С. Диманштейна. М.: Пролетарий, 1924, с. 17-18.


[Закрыть]
.

Итак, большевики позвали евреев с первых же дней своей власти, кого на руководящую, кого на исполнительную работу в советский аппарат. И? – И многие, очень многие пошли – и пошли сразу. Острая нужда большевицкой власти была в исполнителях беззаветно верных. Таких много она нашла среди молодых секуляризованных евреев, вперемешку с их славянскими и интернациональными побратимами. И это совсем не обязательно «отщепенцы», – тут были и беспартийные, вовсе и не революционные, до сих пор как будто аполитичные. У многих это мог быть не идейный, а простой жизненный расчёт, – но явление это было массовое. И не поспешили теперь евреи в те прежде запретные и заветные сельские местности, – а в столицы. «Тысячи евреев хлынули к большевикам, видя в них самых решительных защитников революции, самых надёжных интернационалистов», и «евреи изобиловали в нижних слоях партийной структуры»[227]227
  Leonard Schapiro. The Role of the Jews in the Russian Revolutionary Movement // The Slavonic and East European Review, vol. 40, London: Athlone Press, 1961– 62, p. 164.


[Закрыть]
.

«Еврей, человек заведомо не из дворян, не из попов, не из чиновников, сразу попадал в перспективную прослойку нового клана»[228]228
  М. Хейфец. Наши общие уроки // «22»: Общественно-политический и литературный журнал еврейской интеллигенции из СССР в Израиле. Тель-Авив, 1980, № 14, с. 162.


[Закрыть]
. И вот, для поощрения еврейского участия в большевизме, «в конце 1917 года, когда большевики только организовывали свои учреждения в Петербурге, еврейский отдел комиссариата по делам национальностей уже функционировал»[229]229
  Еврейская трибуна: Еженедельник, посвящённый интересам русских евреев. Париж, 1923, 7 сентября, с. 1.


[Закрыть]
. Вскоре, с 1918, – преобразован в отдельный «Еврейский Комиссариат». А в марте 1919, при VIII съезде РКПб, готовилось возглашение «Еврейского Коммунистического Союза Советской России» как органической, но и особой, части РКПб. (С тем, чтобы включить её и в Коминтерн и так окончательно подорвать Бунд.) Создано было и особое еврейское отделение в Российском телеграфном агентстве (РОСТА).

Оправдательная оговорка Д. Шуба, что «значительные кадры еврейской молодёжи потянулись в коммунистическую партию» вследствие погромов, произошедших на территории белых[230]230
  Д. Шуб. Евреи в русской революции // Еврейский мир: Сб. 2 (далее – ЕМ-2). Нью-Йорк: Союз русских евреев в Нью-Йорке, 1944, с. 142.


[Закрыть]
(то есть с 1919), – никак не состоятельна. Массовый приток евреев в советский аппарат произошёл в позднем 1917 и в 1918. Нет сомнения, что события 1919 (о них – в главе 16) только усилили связь еврейских кадров с большевиками, но никак не создали её.

Другой автор, коммунистический, объясняет «особо выдающуюся роль еврейского революционера в нашем рабочем движении» тем, что в еврейских рабочих наблюдается «особое развитие некоторых черт психологического уклада, необходимых для роли вожаков», которые ещё только развиваются в русских рабочих, – исключительная энергия, культурность, солидарность и систематичность[231]231
  Ю. Ларин. Евреи и антисемитизм в СССР. М.; Л.: ГИЗ, 1929, с. 260—262.


[Закрыть]
.

Организующую роль евреев в большевизме отрицают редкие авторы. Д.С. Пасманик выделял: «само появление большевизма было результатом особенностей русской истории… но организованность большевизма была создана отчасти деятельностью еврейских комиссаров»[232]232
  Д.С. Пасманик. Чего же мы добиваемся? // Россия и евреи: Сб. 1 (далее – РиЕ) / Отечественное объединение русских евреев за границей. Париж: YMCA-Press, 1978, с. 212 [1-е изд. – Берлин: Основа, 1924].


[Закрыть]
. Динамическую роль евреев в большевизме тогда оценили и наблюдатели из Америки: «Быстрый выход русской революции из разрушительной фазы и вход в конструктивную – это заметное выражение конструктивного гения еврейской неудовлетворённости»[233]233
  S. Tonjoroff. Jews in World Reconstruction // The American Hebrew: The National Jewish Weekly, 1920, September 10, p. 507.


[Закрыть]
. На взлёте Октября – сколькие евреи и сами говорили о своей активности в большевизме с высоко поднятой головой.

Вспомним, что – как до революции революционеры и радикал-либералы охотно и активно использовали стеснения евреев совсем не из любви к евреям, а для своих политических целей, – так и в первые месяцы, затем и годы после Октября большевики с величайшей охотой использовали евреев в своём государственном и партийном аппарате опять-таки не из сродства с евреями, а по большой выгоде от их способностей, смышлёности и отчуждённости от русского населения. В дело шли на своих местах и латыши, и венгры, и китайцы, – эти не расчувствуются.

В массе своей еврейское население относилось к большевикам настороженно, если не враждебно. Но, обретя от революции наконец полную свободу, и вместе с ней настоящий, как мы видели, расцвет еврейской активности, общественной, политической, культурной, и хорошо организованной, – евреи не помешали в несколько месяцев выйти вперёд именно евреям-большевикам, а те с жестоким избытком использовали привалившую власть.

С конца 40-х годов XX века, когда коммунистическая власть рассорилась с мировым еврейством, – это бурное участие евреев в коммунистической революции стало досадливо или опасливо замалчиваться, укрываться – и коммунистами, и евреями, а попытки вспоминать его и называть – с еврейской стороны квалифицировались как крайний антисемитизм.

В 70-80-е годы, под давлением многого обнаруженного, взгляд на революционные годы приоткрылся. И уже немалочисленные еврейские голоса стали высказываться об этом публично. Например, поэт Наум Коржавин: «Если наложить «табу» на участие в [революции] евреев, то говорить о революции вообще будет невозможно. Были даже времена, когда участием этим гордились… Евреи в революции участвовали, и в непропорционально больших количествах»[234]234
  Литературный курьер: [Ежеквартальник, США], 1985, № 11, с. 67.


[Закрыть]
. – Или М. Агурский: «Участие евреев в революции и гражданской войне не ограничивалось даже и этим из ряда вон выходящим участием в государственном руководстве. Оно было значительно шире»[235]235
  М. Агурский. Идеология национал-большевизма. Париж: YMCA-Press, 1980, с. 264.


[Закрыть]
. – Или израильский социалист С. Цирюльников: «В начале революции евреи… служили основой нового режима»[236]236
  С. Цирюльников. СССР, евреи и Израиль // Время и мы (далее – ВМ): Международный журнал литературы и общественных проблем. Нью-Йорк, 1987, № 96, с. 155.


[Закрыть]
.

Но немало и таких еврейских авторов, кто и сегодня или отрицают вклад евреев в большевизм, даже отметают с гневом, – или, что чаще, всякое упоминание о том воспринимают болезненно.

А между тем несомненно, что эти еврейские отщепенцы несколько лет прямо вождествовали в большевизме, возглавили воюющую Красную Армию (Троцкий), ВЦИК (Свердлов), обе столицы (Зиновьев и Каменев), Коминтерн (Зиновьев), Профинтерн (Дридзо-Лозовский) и Комсомол (Оскар Рывкин, за ним Лазарь Шацкин, он же и во главе Коммунистического Интернационала Молодёжи).

«В первом совнаркоме был, правда, только один еврей, но этот один был Троцкий, второй после Ленина, и превосходил по влиянию всех остальных»[237]237
  Leonard Schapiro. The Role of the Jews… / / The Slavonic and East European Review, vol.40, 1961-62, p. 164—165.


[Закрыть]
. А с ноября 1917 до лета 1918 реальным правительством был даже не Совет Народных Комиссаров (СНК), а так называемый «малый Совнарком»: Ленин, Троцкий, Сталин, Карелин, Прошьян. После Октября не менее важным, чем Совнарком, был Президиум ВЦИК. Среди 6 его членов: председатель Свердлов, Каменев, Володарский, Стеклов-Нахамкис.

М. Агурский верно замечает: для страны, где евреев вообще не привыкли видеть у власти, какова же разительность: «Еврей – президент страны… еврей – военный министр… было нечто такое, с чем коренное население России вряд ли могло свыкнуться»[238]238
  М. Агурский. Идеология национал-большевизма, с. 264.


[Закрыть]
. Разительно ещё и по тому, каким президентом и каким военным министром они были.

Первое из важнейших действий большевиков, через Брестский сепаратный мир: отдать немцам огромную часть России, только бы на оставшейся части утвердить большевизм. Глава той брестской делегации – Иоффе. Возглавлял же ту внешнюю политику – Троцкий. Его доверенный секретарь И. Залкинд занял кабинет товарища м. и. д. Нератова, провёл чистку старого аппарата м. и. д. и строил новый НКИД (Наркомат иностранных дел).

Всё на тех же слушаниях в американском Сенате в начале 1919 д-р А. Саймонс, настоятель методистской епископальной церкви в Петрограде с 1907 по 1918, высказал важное наблюдение: «В то время как Ленин и Троцкий с их приспешниками не скупились на резкие выражения по адресу союзников, мне ни разу не пришлось слышать от них какие-нибудь резкости против Германии». Но при том, из бесед «с официальными лицами Советского правительства, я обнаружил, что у них существовало стремление сохранить, по возможности, дружественные отношения с Америкой. Это стремление было истолковано лицами дипломатического корпуса союзных стран как попытка отделить Америку от её союзников. Кроме того, они рассчитывали, что если бы большевистский строй рухнул, то наша страна [Соединённые Штаты] явилась бы убежищем, куда большевистские демоны могли бы спастись»[239]239
  Октябрьская революция перед судом американских сенаторов: Официальный отчёт «овермэнской комиссии» Сената (далее – Овермэн). М.; Л.: ГИЗ, 1927, с.7.


[Закрыть]
.

Расчёт – логичный, а даже – и несомненный? И, вероятно, именно Троцкий, по своему свежему опыту в Америке, утверживал свою компанию в этой надежде.

Но расчёт большевицкой верхушки на финансовую верхушку Штатов был и гораздо обширней, и весьма основателен.

Сам Троцкий был – несомненный интернационалист, и можно поверить его демонстративным декларациям, в которых он отталкивал от себя всякое еврейское, – но, судя по назначениям, евреи-отщепенцы были ему ближе отщепенцев русских. Среди ближайших помощников Троцкий держал почти всегда евреев (из трёх старших секретарей – Глазман, Сермукс, а начальник личной охраны – Дрейцер[240]240
  Роберт Конквест. Большой террор / Пер. с англ. Firenze: Edizioni Aurora, 1974, с. 192.


[Закрыть]
). Вот понадобился властный и безжалостный заместитель Наркомвоена – какая высота поста! – Троцкий не колеблясь назначил врача Эфраима Склянского, никакого не боевого и не штабного командира, – и вот, по посту зампреда Реввоенсовета Республики, Склянский подписывается выше Главнокомандующего генерала С. С. Каменева.

И ведь не подумал же Троцкий, как неуместное назначение врача будет выглядеть для военных-строевиков, а само возвышение Склянского – для всей России, ему и заботы о том не было. Однако знаменитая фраза Троцкого, что «Россия не дозрела до того, чтобы во главе её стоял еврей», показывает, что ему, применяя к себе, не безразличен был этот вопрос.

Или – эта знаменитая сцена: Учредительное Собрание 5 января 1918 открывает старейший депутат земец С. П. Шевцов – а Свердлов нахально вырывает у него колокольчик, сталкивает с трибуны и переоткрывает Собрание. Надо почувствовать, с какими пылкими многолетними надеждами жадно ждала вся российская общественность давно загаданного, заветного Учредительного Собрания – как святого солнца, которое польёт счастье на Россию. А удушили его – в несколько часов, между Свердловым и матросом Железняком.

А прежде того разогнали Всероссийскую комиссию по выборам в Учредительное Собрание, и дела её передали приватному молодому человеку, Бродскому. Делами самого ожидаемого Собрания ведал Урицкий, а новую канцелярию для него сформировал Драбкин, – так, этими действиями, и создавался образ еврейского правительства. – Ещё перед тем: всероссийски известных уважаемых членов Учредительного Собрания, среди них графиню Панину, широкую благотворительницу, – арестовал ничтожный Гордон. (По данным «Дня»: писал бездарные патриотические статейки в «Петроградском курьере», потом торговал капустой и химическими товарами, потом стал большевиком[241]241
  День, 1917, 5декабря, с. 2.


[Закрыть]
.)

Ещё ж и это надо не забывать: новые властители не упускали тут же насыщать свою наживу, а попросту – грабить беззащитных. «Добытые деньги переводятся, как правило, в драгоценные камни… Склянский пользуется в Москве репутацией «первого покупателя бриллиантов»; попался в Литве на досмотре вывозимый багаж зиновьевской жены Златы Бернштейн-Лилиной – и «обнаружены драгоценности на несколько десятков миллионов рублей»[242]242
  С.С. Маслов. Россия после четырёх лет революции. Париж: Русская печать, 1922. Кн. 2, с. 190.


[Закрыть]
. (Ау нас легенда: первые революционные вожди – были бескорыстными идеалистами.) – А в ВЧК, как показывает достойный свидетель, через её пресс прошедший в 1920, начальниками тюрем обычно были поляки или латыши, «отдел же ВЧК по борьбе со спекуляцией, менее опасный и наиболее доходный, был в руках евреев»[243]243
  С.Е. Трубецкой. Минувшее. Париж: YMCA-Press, 1989, с. 195—196. – Всероссийская Мемуарная Библиотека (ВМБ). Серия: Наше недавнее, [вып.] 10.


[Закрыть]
.

Помимо видимых официальных постов ленинская структура, построенная откачала конспиративно, была сильна ещё фигурами невидимыми и немыми, не предназначенными вписаться когда-либо в какую-либо летопись: от самого любимого его проходимца Ганецкого, и все туманные фигуры в облаке Парвуса. (Как и та Евгения Суменсон, лишь на короткое время выплывшая на поверхность летом 1917, даже арестованная за подозрительный финансовый мухлёж с Германией, оставалась и дальше в связи с большевицкой верхушкой, – но не отмечена в аппаратных списках.) После «июльских дней» «Русская воля» опубликовала трезвые материалы о скрытной деятельности Парвуса и его близкого сотрудника Зурабова, занимающего «ныне в петроградских с. – д. кругах видное положение»; «деятельными сотрудниками» Парвуса были «также находящиеся ныне в Петрограде гг. Биншток, Левин, Перазич и другие»[244]244
  Русская воля, 1917, 8 июля, вечерн. вып., с. 4.


[Закрыть]
. – Или вот: Самуил Закс, зять Зиновьева по сестре, глава петроградского филиала парвусовской конторы, сын богатого петроградского фабриканта, подарившего большевикам в 1917 целую типографию. – Или, из парвусовской же команды, Саул Пиккер (Александр Мартынов[245]245
  Большевики: Документы по истории большевизма с 1903 по 1916 год бывш. Московского Охранного Отделения / Сост. М.А. Цявловский, с дополн. справками A.M. Серебренникова (далее – Большевики, 1903—1916). Нью-Йорк: Телекс, 1990, с. 318.


[Закрыть]
, с которым когда-то, как с теоретиком, публично спорил Ленин, – а вот подступил нужный для партии час, и Мартынов ушёл в глубину).

Несколько ярких фигур. – Всеизвестна (по крымским массовым убийствам) Розалия Залкинд – Землячка – фурия террора; она вместе с В. Загорским, И. Зеленским, И. Пятницким – в секретарях московского комитета большевиков, в 1917—1920 годах, ещё задолго до Кагановича[246]246
  КЕЭ, т. 5, с. 476.


[Закрыть]
. Менее всего удивительно, что «в революционных учреждениях Одессы было немало евреев», ибо в Одессе, как мы видели, евреи составляли более трети населения. Тут уж естественно, что председателем ВРК, потом «Одесского СНК» был В. Юдовский, председателем губкома партии – Я. Гамарник[247]247
  КЕЭ, т. 6, с. 124.


[Закрыть]
. Да Гамарнику потом ещё предстоит и Киев: там быть председателем и губкома, и губревкома, и губисполкома; потом – председателем Дальревкома, и крайисполкома, и секретарём Далькрайкома партии, и секретарём ЦК Белоруссии, и членом реввоенсовета Белорусского военного округа[248]248
  Российская Еврейская Энциклопедия (далее – РЕЭ). 2-е изд., испр. и доп. М., 1994. Т. 1, с. 267.


[Закрыть]
. – А восходящая звезда Лазарь Каганович – председатель нижегородского губкома компартии в 1918? В августе – сентябре в протоколах нижегородского ВРК о проведении жесточайшего террора в губернии записи начинаются с: «Каганович присутствует», «Каганович присутствует»[249]249
  Нижегородский Партархив. Ф. 1, оп. 1, ед. хр. 66, л. 3, 12 и др.


[Закрыть]
. И – бдит… – Непредусмотрительно вырвался в публикацию фотоснимок, объяснённый Ю. Лариным: это – «фотография президиума заседания одного из собраний Ленинградского Совета после Октябрьской революции [то есть Петросовета]. Абсолютное большинство за столом президиума – евреи»[250]250
  Ю. Ларин. Евреи и антисемитизм в СССР, с. 258.


[Закрыть]
.

Перечислять все имена, на всех важных, часто решающих, постах – никому не охватно. Мы – лишь для иллюстрации – расскажем о скольких-то чуть подробнее. – Вот Аркадий Розенгольц: в руководителях Октябрьского переворота в Москве; затем член реввоенсоветов ряда армий и реввоенсовета всей Республики, «ближайший помощник» Троцкого. И ещё долгая череда постов: в Наркомфине, в РКИ (Рабоче-крестьянская инспекция, контрольно-следственный орган), наконец и нарком внешней торговли, семь лет. – Семён Нахимсон, к Октябрю комиссар бессмертных латышских стрелков, свирепый военком Ярославского военного округа (убит при ярославском восстании). – Самуил Цвиллинг после победы над оренбургским атаманом Дутовым возглавил оренбургский губисполком (вскоре убит). – Зорах Гринберг, комиссар просвещения и искусства Северной коммуны, выступал противником иврита, «правая рука» Луначарского. – Вот Евгения Коган (жена Куйбышева): уже в 1917 секретарь самарского губкома партии, в 1918—1919 – член армейского ревтрибунала в Поволжья, с 1920 переброшена в ташкентский горком, с 1921 – в Москве и до секретаря МК, МГК в 30-е годы. – А вот секретарь Куйбышева Семён Жуковский; мелькают политотделы, политотделы разных армий, где он управлял; кидают и его – то в отдел пропаганды ЦК Туркестана, то начальником политуправления Балтфлота (для большевиков – всё рядом), то уже в ЦК. – Или вот братья Беленькие: Абрам – начальник личной охраны Ленина в его последние пять лет; Григорий – от краснопресненского райкома до зав. агитпропом Коминтерна; Ефим – ВСНХ, РКИ, наркомфин. – Диманштейн после Еврейского Комиссариата и Евсекции далее потом: и в ЦК Литвы-Белоруссии, он и нарком просвещения Туркестана, он и начальник Главполитпросвета Украины. – Или Самуил Филлер, аптекарский ученик из Херсонской губернии, вознесшийся в президиум МЧК, а потом в РКИ. – А то Анатолий (Исаак) Колтун («дезертировал и вскоре эмигрировал», вернулся в 1917): он и на руководящей работе в ЦКК (Центральная контрольная комиссия) ВКПб, и на партработе в Казахстане, и он же в Ярославле, и в Иванове, и опять в ЦКК, и потом в московском суде – и вдруг директор НИИ![251]251
  Большевики, 1903—1916, с. 340; РЕЭ, т. 1, с. 100—101, 376, 427, 465—466; т. 2, с. 51, с. 61, 321, 482; т. 3, с. 306.


[Закрыть]

Особенно заметна роль евреев в продовольственных органах РСФСР, жизненном нерве тех лет – Военного Коммунизма. Посмотрим лишь на ключевых постах скольких-то. – Моисей Фрумкин в 1918—1922 – член коллегии наркомпрода РСФСР, с 1921, в самый голод, – зам. наркома продовольствия, он же – и председатель правления Главпродукта, где у него управделами – И. Рафаилов. – Яков Брандербургский-Гольдзинский (вернулся из Парижа в 1917): сразу же – в петроградском продкомитете, с 1918 – в наркомпроде; в годы Гражданской войны – чрезвычайный уполномоченный ВЦИК по проведению продразвёрстки в ряде губерний. – Исаак Зеленский: в 1918—1920 в продотделе Моссовета, затем и член коллегии наркомпрода РСФСР. (Позже – в секретариате ЦК и секретарь Средазбюро ЦК.) – Семён Восков (в 1917 приехал из Америки, участник Октябрьского переворота в Петрограде): с 1918 – комиссар продовольствия обширной Северной области. – Мирон Владимиров-Шейнфинкель: с октября 1917 возглавил петроградскую продовольственную управу, затем – член коллегии наркомата продовольствия РСФСР; с 1921 – нарком продовольствия Украины, затем её наркомзем. – Григорий Зусманович в 1918 – комиссар продармии на Украине. – Моисей Калманович – с конца 1917 комиссар продовольствия Западного фронта, в 1919—1920 нарком продовольствия БССР, потом – Литовско-Белорусской ССР и председатель особой продовольственной комиссии Западного фронта. (На своей вершине – председатель правления Госбанка СССР)[252]252
  РЕЭ, т. 1, с. 160, 250, 234, 483, 502, 533; т. 3, с.260.


[Закрыть]
.

Совсем недавно опубликованы подробности, с чего началось крупное крестьянское западно-сибирское восстание 1921 («ишимский мятеж»). Тюменский губпродкомиссар Инденбаум, после жестоких хлебозаготовок 1920 года, когда область к 1 января 1921 выполнила 102% намеченной развёрстки, объявил ещё дополнительную неделю «окончания развёрстки» – с 1 по 7 января, то есть как раз предрождественскую неделю. – Среди других уездных и ишимский продкомиссар получил директиву: «Развёрстки должны быть выполнены, не считаясь с последствиями, вплоть до конфискации всего хлеба в деревне (курсив мой. – А.С.), оставляя производителя на голодную норму». В личной телеграмме Инденбаума требовалась «самая беспощадная расправа вплоть до объявления всего наличия хлеба в деревне конфискованным». При формировании продотрядов, с ведома Инденбаума, в продовольственные отряды принимались бывшие уголовники, люмпены, легко идущие на избиение крестьян. Член губпродкома латыш Матвей Лаурис использовал свою власть для личного обогащения и похоти; расположившись с отрядом в селе, требовал на ночь от населения 31 женщину – для себя и своего отряда. На X съезде РКПб тюменская делегация докладывала, что «тех крестьян, которые не хотели давать развёрстку, ставили в ямы, заливали водой и замораживали»[253]253
  Земля сибирская, дальневосточная, Омск, 1993, № 5-6 (май-июнь), с. 35-37.


[Закрыть]
.

А о ком – узнавали только спустя много лет, лишь из некрологов в «Известиях»: «Умер от туберкулёза тов. Исаак Самойлович Кизельштейн», делегат VI съезда партии, участник «пятёрки» в Москве по подготовке Октябрьского восстания; с переездом правительства в Москву – «провёл огромную работу в качестве уполномоченного коллегии ВЧК», потом член реввоенсовета V и XIV армии, «всегда верный рядовой партии и рабочего класса»[254]254
  Известия, 1931, 7 апреля, с. 2.


[Закрыть]
. И – сколько таких «безвестных тружеников», да разных национальностей, состояло в душителях России?

Помимо обязательных революционных кличек, большевики-евреи отличались ещё нагромождением псевдонимов или сменённых так или иначе фамилий. (Вот некролог 1928 года: умер давний большевик Лев Михайлович Михайлов, в скобках: с 1906 года известный в партии как Политикус. Но Политикус – тоже его кличка, а фамилию свою, Елинсон, унёс в могилу[255]255
  Известия, 1928, 6 марта, с. 5; РЕЭ, т. 2, с. 295—296.


[Закрыть]
.) Что побудило Арона Руфелевича принять украинское Таратута? Стыдился ли своей фамилии Иосиф Аронович Таршис? или хотел себя укрепить – принявши Пятницкий? Те же ли побуждения были у евреев Гончарова? Василенко? И – считались ли они в своих семьях предателями? или просто трусами?

Остались живые наблюдения. И. Ф. Наживин пишет по своим раннесоветским впечатлениям: в Кремле, в управлении делами СНК, «всюду невероятная неряшливость и неразбериха. Всюду латыши, латыши, латыши и евреи, евреи, евреи. Антисемитом никогда я не был, но тут количество их буквально резало глаза, и все самого зелёного возраста»[256]256
  Ив. Наживин. Записки о революции. Вена, 1921, с. 93.


[Закрыть]
.

Даже свободолюбивый и многотерпеливый Короленко наряду с сочувствием к евреям, страдающим от погромов, записывает в своём дневнике весною 1919: «Среди большевиков – много евреев и евреек. И черта их – крайняя бестактность и самоуверенность, которая кидается в глаза и раздражает»; «Большевизм на Украине уже изжил себя. «Коммуния» встречает всюду ненависть. Мелькание еврейских физиономий среди большевистских деятелей (особенно в чрезвычайке) разжигает традиционные и очень живучие юдофобские инстинкты»[257]257
  П.И. Негретов. В.Г. Короленко: Летопись жизни и творчества, 1917—1921 / Под ред. А.В. Храбровицкого. Москва: Книга, 1990, с. 97, 106.


[Закрыть]
.

В первые годы большевицкой власти весь перевес еврейской численности сказывался далеко не только в самых верхах партии и власти: он был ещё разительней – и чувствительней для населения – на широких просторах, в губерниях и уездах, в прослойках средней и ниже средней. Там-то и засела безымянная масса «штрейкбрехеров», которая «хлынула на помощь» ещё хрупкой большевицкой власти – и подкрепила её, и спасла. – В «Книге о русском еврействе» читаем: «Нельзя не упомянуть о деятельности многочисленных евреев-большевиков, работавших на местах в качестве второстепенных агентов диктатуры и причинивших неисчислимые несчастья населению страны», с добавлением: «в том числе и еврейскому»[258]258
  Г. Аронсон. Еврейская общественность в России в 1917—1918 // КРЕ-2, 1968, с. 16.


[Закрыть]
.

Из такого повсеместного присутствия евреев в большевиках в те страшные дни и месяцы – не могли не вытекать и самые жестокие последствия. Не минуло это и убийства царской семьи, которое теперь у всех на виду, на языке, – и где участие евреев русские уже и преувеличивают с самомучительным злорадством. А это и всегда так: динамичные из евреев (а таких много) не могли не оказываться на главных направлениях действия и нередко на ведущих местах. Так и в убийстве царской семьи – при составе охраны (и убийц) из латышей, русских и мадьяр две из роковых ролей сыграли Шая-Филипп Голощёкин и Яков Юровский (крещёный).


    Ваша оценка произведения:

Популярные книги за неделю