Текст книги "Явление Люцифуга"
Автор книги: Александр Белогоров
сообщить о нарушении
Текущая страница: 7 (всего у книги 22 страниц) [доступный отрывок для чтения: 9 страниц]
ГЛАВА 7,
в которой Боня показывает себя великим бойцом и читает проповедь
Вы думаете, нам, демонам, удобно подкрепляться в человеческом трактире? Если так, то вы глубоко заблуждаетесь. Еда, поднимающаяся вверх, а потом растворяющаяся в воздухе, способна вызвать у местного населения нездоровый ажиотаж. Хорошо, что я это сразу смекнул. А плохо то, что есть-то мне здорово хотелось. Стыдно об этом рассказывать, но я пристроился под столом, словно какая-нибудь собака. Докатился! Под соседним столом перекусывала настоящая собака, которая боязливо косилась в мою сторону и время от времени начинала подвывать. Уж не знаю, то ли животные нас все-таки видят, то ли все дело в запахах…
В трактире мы заняли самый дальний столик, у стенки, взяв с Бони клятвенное обещание не выступать. В общем, особого внимания мы не привлекали: мало ли разного народа на ярмарке. Бывший монах последовал моему совету и, чтобы прийти в себя, воспользовался алкоголем. Пара стаканов какой-то местной бормотухи при минимуме закуски свое дело сделали, и он медленно, но верно выходил из депрессии. Эльза смотрела на него с некоторой тревогой и крепких напитков не употребляла. И правильно: должен же хотя бы один из троих оставаться в форме.
– Они лишили меня сана. Ха! – подал голос Боня.
Еще недавно он относился к этому факту совсем не так спокойно. Наверное, алкоголь действует на нас и на людей примерно одинаково. Вот, помню, меня как-то поперли из одного места… Впрочем, неважно, я же не о себе рассказываю!
– И правильно! – поддакнула ему девушка. – Чего теперь переживать! Ты же у меня такой молодец! Прекрасно проживешь и без сана.
Я вообще замечал, что женщины куда лучше и ловчее мужчин умеют в нужный момент льстить. И как мы этого не замечаем?! Наверное, когда льстят тебе, это воспринимается как должное, как констатация факта.
– Конечно, проживу! – Боня стукнул по столу кулаком и налил себе новый стакан. Зря мы вовремя его не остановили. Но кто же знал, как его понесет дальше! – Я теперь… Раз я такой умный, я теперь создам новую ересь!
Эльза от таких слов уронила ложку, а я чуть не подавился. Мы-то думали, человек хочет за ум взяться, а он…
– А зачем тебе это? – осторожно спросила девушка.
– Я создам новое учение, очищенное от скверны, – пояснил Боня. – И сам стану его главой.
– А ты думаешь, это не опасно? – поинтересовалась Эльза.
– Еще как опасно! – мужественно заявил экс-монах, сделал большой глоток и закусил соленым огурцом. Аппетитно он это сделал, быстро учится! – Скорее всего, меня схватят и сожгут на костре.
– И стоило тогда бежать? – подал голос я, пытаясь его образумить.
– Молчи, демон! – прикрикнул он. – Когда свет моего учения разнесется по миру, вам, чертям, станет тошно!
Во-первых, я не черт, сколько можно путать! А во-вторых, сомневаюсь я, чтобы эта семейка протошнилась, что бы он там ни вытворял. Они, поди, ничего и не узнают, если я не расскажу.
– Но я буду очень горевать! – воскликнула Эльза. – Бонечка, лучше не надо! Давай мы найдем тебе другое дело, не такое опасное!
– Меня сожгут! – упрямился наш потенциальный ересиарх. – Но слава обо мне переживет века, а свет моего учения откроет путь для многих чистых душ!
Вот так! Ни больше, ни меньше! Славы нам захотелось…
– Ладно, ты создашь свою ересь, – неожиданно согласилась Эльза. – Только постепенно, ведь надо же сначала все обдумать…
– А чего тут думать?! – воскликнул Боня, делая новый глоток и пытаясь поймать вилкой коварный грибок, ускользающий от чести послужить закуской главе нового великого учения. – Я буду следовать божественному вдохновению! Да я готов хоть сейчас…
– А кто меня загонит обратно в ад? Если тебя сожгут? – поинтересовался я.
– А кто обещал доставить меня во владения герцога Дондурдурского? – насела на него Эльза с другой стороны.
– Все приходится делать самому! – с видом мученика вздохнул Боня.
Его погоня за грибком вошла в решающую фазу. Опьяневшему монашку удалось было загнать соперника на край тарелки, но тот, проявив чудеса ловкости, снова умудрился ускользнуть. Это противостояние так отвлекало нашего общего друга, что он даже на время забыл о собственных великих планах. В кабачке тем временем начались танцы. Та еще дискотека, скажу я вам! Музыканты все пьяные, фальшивят отчаянно, репертуар, мягко говоря, на любителя… Впрочем, танцоры были еще хуже музыкантов. Только пол дрожал!
– А ты не хочешь потанцевать? – неожиданно спросила Эльза. Непритязательные вкусы у девочки! Но, с другой стороны, где же ей еще развлекаться! А может, она хотела просто отвлечь бывшего монашка от великих планов и заодно от бутылки?
– Это все суета сует! – поучающим тоном заявил Боня и торжествующе поднял на вилку поверженного противника. – Что мне до мирских развлечений?
– Девушка не хочет потанцевать? – Возле столика нарисовался какой-то краснорожий субъект самого нахального вида. Эльза даже слегка отпрянула, а мне стало интересно, как отреагирует наш бывший святоша.
– Девушка не хочет потанцевать! – Он отпил очередной глоток и треснул по столу кулаком, угодив при этом в тарелку. Последний оставшийся на ней грибок подбросило в воздух, и он, описав замысловатую траекторию, приземлился прямо на красную физиономию незваного кавалера..
– А тебя, доходяга, никто не спрашивает! – рявкнул краснорожий. Он явно разрывался между двумя желаниями: набить морду Боне и приударить за Эльзой.
– Я не собираюсь танцевать! – воскликнула девушка, противореча самой себе минуту назад. Впрочем, я бы на ее месте тоже поостерегся такого кавалера. – Боня! Пойдем отсюда!
– Боня! – заржал наглый субъект, напрашиваясь на реакцию со стороны спутника Эльзы, которого совершенно не опасался.
– Настанет время, и ты, несчастный грешник, будешь стоять передо мной на коленях, испрашивая благословения! – печально и величественно произнес бывший монашек, словно святой, отпускающий грехи грешнику.
– Что?! – взревел краснорожий, когда сквозь отуманенные алкоголем мозги просочился смысл Бониных слов. Он явно привык к более простым выражениям, а еще больше – к грубым действиям.
– Этой чистой душе не подобают суетные мирские развлечения. – Боня почтительно указал на Эльзу. – А ты, погрязший в пороках, покайся! Покайся, покуда не загубил окончательно свою грешную душу! Выйди из этого пристанища скверны, облачись во власяницу и ступай замаливать свои грехи! Аминь!
– Ну сейчас ты у меня получишь! – Из сказанного краснорожий понял только одно: ему предлагают покинуть столь веселое место несолоно хлебавши, причем не кто-нибудь, а какой-то пьяный хлюпик, вообразивший о себе невесть что! – Вставай, мерзавец, и сразись со мной, как мужчина! – И он принялся засучивать рукава. Надо отдать ему должное: какие-то представления о честной драке он имел. Хотя, конечно, Боня, мягко говоря, не выглядел серьезным противником.
– Если ты прикоснешься ко мне хотя бы пальцем, мучиться тебе в преисподней до скончания дней! – посулил ему бывший монашек, но однако встал и принял стойку, которую считал боевой. Правда, ему периодически приходилось хвататься за край стола, чтобы держать равновесие.
– Не надо! – воскликнула перепуганная Эльза.
– Придется мне проучить этого несчастного и наставить его на путь истинный! – вздохнул Боня с видом человека, выполняющего тяжкий и неприятный долг. Драка сделалась совершенно неизбежной.
– Люцифуг! Помоги! – шепнула Эльза, наклоняясь к столу. Она знала, где я нахожусь в данный момент.
– Ну что Люцифуг! Чуть что, так Люцифуг! – заворчал я. – Не надо было нарываться! Боне полезно, чтобы его немножко вздули! – Конечно, я и сам собирался помочь, но можно же слегка поломаться?
– Люцифуг! Ну пожалуйста! – Не могу отказать, когда меня просит девушка, особенно такая хорошенькая, как Эльза. – Потом Боня рассердится и будет тебя мучить этими самыми словами…
Тьфу! А нельзя без угроз? Ладно, надо выручать недотепу.
Я поднялся из-под столика (все ноги затекли) и оглядел диспозицию. То, что Боне ни за что не выстоять, было ясно любому дураку. Часть посетителей трактира даже не собиралась смотреть на это избиение. Другие же отпускали шуточки в адрес обоих участников. Кто-то предложил поставить один к десяти на «нашего Ганса», но желающих поддержать пари не нашлось. А зря! Но они же не знали, что «наш Ганс» имеет дело не только с пьяненьким Боней, но и со мной!
Действовать надо было тонко и аккуратно. Едва краснорожий кавалер как следует размахнулся и его кулак с пугающей точностью и скоростью понесся по направлению к носу будущего святого, как я в самый последний момент перехватил его руку, а другой нанес ему короткий удар под дых. Драчун охнул и удивленно сел на пол. Еще бы, он даже не разглядел, как «этот хлюпик» умудрился его так уделать!
Вы думаете, Боня тоже удивился? Ничуть не бывало! Он был для этого слишком пьян и самоуверен.
– Как грешник может нанести вред тому, кому божественным провидением предначертано нести свет! – пробормотал он, активно тряся головой, словно соглашаясь сам с собой.
Пораженная публика начала проявлять к поединку повышенный интерес. По адресу краснорожего, которого здесь, похоже, хорошо знали, понеслись обидные замечания. Тот тяжело поднялся и, что-то прорычав, ринулся на Боню, теперь уже считая его вполне достойным оппонентом. Маленькая подножка – и драчун, не сумев остановиться, врезался в стол и подняться уже не смог.
– Я прощаю этого грешника! – важно заявил Боня.
– Прощаешь, и очень хорошо! А теперь пойдем! – затараторила Эльза, поняв, что настал самый подходящий момент для почетного отступления. – Нам уже комнату приготовили – отдохнешь, выспишься…
Но на пьяного Боню разумные доводы уже не действовали. Увидев, что перед ним столько потенциальных апостолов будущего великого учения, он расправил плечи, отхлебнул еще глоток для вдохновения и обратился к собравшимся.
– Вы все большие грешники! – безапелляционно заявил он. – И каждый из вас должен принести покаяние! Очиститесь от скверны! Прислушайтесь к моим словам, чтобы не пришлось вам гореть в аду за свою суетную и грешную жизнь! Каждый из вас подобен червю, пресмыкающемуся в навозе и отвергающему свет! Но я готов вывести вас из этого скотского состояния! Опуститесь же на колени и начинайте каяться!
Вам бы понравилось такое обращение? Ну, допустим, сидите вы себе в ресторанчике, никого не трогаете, а вас начинают ни с того ни с сего обзывать и требовать, чтобы отныне – никаких развлечений. Вместо этого становись на колени и кайся! Мне бы такое точно не пришлось по душе. А довольно грубому народу, собравшемуся в трактире, тем более. Стало ясно: мне предстоит большая работа.
– А ну повтори, чего ты сказал! – Какой-то особо обиженный верзила стал угрожающе надвигаться на Боню.
– Вы все большие грешники! И каждый из вас…
Ну все! Полный… успех! Бывший монах принял эти слова за чистую монету и стал добросовестно пересказывать свою блестящую речь по второму разу! Для тех, кто с первого раза не понял и еще не успел как следует обидеться! Вот честное слово, следовало его вздуть! Но Эльза просила… Да и неудобно бросать бедолагу!
О зубы верзилы я даже разбил кулак. В этот момент Боня как раз взмахнул рукой: то ли для того, чтобы не упасть, то ли ему взбрело в голову благословлять собравшихся. В общем, все, кроме Эльзы, посчитали, что удар нанес этот странный и такой безобидный с виду тип! Боня же ничего не заметил. Он стоял и кротко улыбался собравшимся, которые воспринимали это как насмешку.
В толпе зашушукались. Когда оказались повержены два лучших бойца, остальным стало немного не по себе. Я опасался, что они могут навалиться всем скопом. И тогда даже мне, несмотря на невидимость, придется несладко. Но до этого дело не дошло, спасибо Эльзе.
– Скорее назад! Вы что, не видите?! – воскликнула она. – Если он разойдется, то может всех здесь поубивать! Вы не знаете, каким зверем он становится, когда напьется! Сначала всех поучает, а потом… Это же… главный телохранитель графа! И его личный палач! – Ну молодец! Загнула так, что я бы не сообразил!
Собравшиеся попятились назад. То ли они испугались главного телохранителя, то ли, что более вероятно, не хотели связываться с графским приближенным. И правильно. А то вот так заметут да отдадут этому самому палачу. И Доказывай потом, что ты не знал и ничего плохого не хотел!
К счастью, на этот раз Боня дал себя увести наверх, в приготовленную комнату. Наш монашек был настолько пьян, что решил, будто Эльза говорит о ком-то другом. Он прихватил со стола недопитую бутылку и шел через людской коридор, блаженно улыбаясь и благосклонно кивая направо и налево.
– Какие здесь замечательные люди! – воскликнул он, едва за нами закрылась дверь. Надо сказать, что Эльза так спешила покинуть опасное общество, что едва не прибила меня дверью (вот она, награда за труды!). – И как они восприимчивы к моим скромным проповедям!
– Скажи спасибо, что эти замечательные люди не отделали тебя до полусмерти! – Раздраженная девушка отняла у него бутылку и, чтобы успокоиться, сама сделала приличный глоток, отчего поперхнулась и закашлялась.
– Я думаю, они проникнутся моими словами и понесут мое слово по городам и селам! – продолжал фантазировать Боня в своем привычном высокопарно-хвастливом стиле.
– Скажи спасибо Люцифугу, что жив остался! – воскликнула Эльза, придя в себя после моих похлопываний по спине. Вот это правильно! Только, вы думаете, он спасибо сказал? Ха! Плохо же вы его знаете!
– Я собираюсь перевоспитать Люцифуга! – ухватился Боня за новую тему. – Перевоспитать силой своего убеждения! Он будет нести мои слова всем демонам ада, и они покаются!
Он хочет, чтобы я пересказывал его благоглупости демонам? Да они решат, что я чокнулся или допился! Тоже нашел проповедника! Хорошо хоть не бранит меня почем зря!
– Обязательно покаются! Когда ты проспишься! – Эльза начала выходить из себя, но пьяненький Боня ничего не замечал. Может, и хорошо: нужны же человеку приятные эмоции после таких переживаний!
– А еще я обязательно должен поговорить с этим… телохранителем и палачом! Вот! – заявил бывший монашек напоследок, уже собираясь укладываться в единственную кровать (интересно, тут все номера такие или Эльза специально выбирала?). – Он должен прекратить пить, сделаться кротким, как ягненок, оставить свою непочтенную профессию и донести свет моих слов до графа!
Вот как! Он, конечно, не понял, что девушка говорила так про него!
– Если ты сейчас же не угомонишься, будет тебе палач!
Эльза совсем завелась, и я не знаю, чем бы кончилось дело, но Боня, утомленный бурными событиями дня, уже мирно засопел. Я думаю, ему снились толпы восторженных фанатов его проповедей.
– Ну что мне с ним делать?! – всплеснула руками девушка. – Я надеялась, он теперь нормальным человеком станет, а его вон как занесло!
– Сделаем мы из него человека! – проворчал я. – Значит, так: пить ему больше не давать! А если хочешь чего-нибудь от него добиться, пусть он тебя… защищает, что ли!
– Он защитит! – вздохнула Эльза и прикорнула рядом с мирно посапывающим Боней.
Мне прямо стало стыдно за его спокойный сон, когда рядом такая девушка! Вот я бы… Ладно, молчу!
ГЛАВА 8,
в которой я непочтительно обращаюсь с инквизиторами и шпионами
Мне, по правде сказать, тоже здорово хотелось спать. Но я, чей жизненный опыт далеко превосходил познания моих наивных подопечных, чувствовал, что мирной ночи У нас не получится. И приметы глашатай должен был зачитать, и деньги Боня показал, да еще и в трактире выпендрился… Словом, надо было держать ухо востро. Сказать кому-нибудь – ни за что не поверят, что сам Люцифуг исполняет обязанности сторожа при человеческой парочке, причем совершенно добровольно! Вот, наверное, из-за таких олухов, как я, люди и вообразили, что их дурацкие заклинания могут на кого-то действовать!
Для начала я решил немного прогуляться по окрестностям и послушать, о чем говорит народ. В трактире меня не ждало ничего особо интересного. Пришедшие в себя драчуны переживали свой позор за стаканчиком той самой бурды, которая свалила Боню. Они вновь и вновь возвращались к больной теме, и по всему выходило, что их победил не человек, а какой-то монстр.
– А я бы научился у него этому приемчику, – вздыхал краснорожий.
– Да чему там учиться! – храбрился верзила, о которого я разбил руку. – Это он меня на неожиданность взял! Я бы его уделал, да неохота с графскими людьми связываться!
– Известное дело! Потом костей не соберешь! – вздыхал его собутыльник и наливал по очередной порции утешительного напитка.
– А что это, интересно знать, графскому палачу и тело… как его… тут делать? – задался резонным вопросом один из посетителей, не принимавший участия в драке, но активно всех подзуживавший в ее процессе. Всегда находится такой вот провокатор! Жаль, что я и ему физиономию не разбил!
– А ведь верно! – Верзила с удовольствием ухватился за эту мысль. – Может, пойти, сломать дверь и врезать ему?
Краснорожий промолчал, придерживаясь, очевидно, того правила, что, если не знаешь наверняка, нечего и соваться в драку. Но тут в дело вмешался трактирщик, которому не улыбалась перспектива чинить дверь и в случае чего отвечать перед властями.
– Я знаю, что делает здесь палач! – важно произнес он.
– И что же? Не тяни, говори! – посыпались вопросы со всех сторон.
– Все слышали про беглого монаха и ведьму?
– А то!
– Я так думаю, они скрываются где-то на ярмарке, – сообщил хозяин трактира таким загадочным голосом, словно открывал страшную тайну. – Вот палач и приехал пытать их и казнить!
– А ведь верно! – воскликнул провокатор. – Надо будет успеть занять на площади местечки получше!
Ах ты гадкая рожа! Зрелищ ему, козлу, не хватает!
Направление разговора мне совсем не понравилось. Если уж про ярмарку додумался трактирщик, то догадаются и те, кому это положено, так сказать, по должности. Хорошо, что эти выпивохи не догадались вспомнить приметы и сравнить с моей парочкой. А если попадется кто-нибудь поумнее? Ох, надо бы поскорее сматывать отсюда удочки. И желательно, пока не рассветет. Если бы я сразу послушался внутреннего голоса, все было бы гораздо проще. Но проклятое любопытство, а также желание дать своим подопечным хоть немного отдохнуть помешали мне это сделать. Что ж, век живи, век учись! Сглупил, конечно, зато будет что вспомнить!
Воспользовавшись тем, что дверь приоткрылась, я выскользнул из трактира. После дневных увеселений на улицах было безлюдно; только изредка попадались запоздалые гуляки и различные подозрительные личности. И еще патрули. Они-то меня и насторожили. Не знаю, конечно, как у них, у людей, принято, но уж больно много военных для такого городка! А уж когда я заметил, что кое-где в патрулях встречаются и какие-то типы в рясах и капюшонах, то сразу догадался, кого они ищут.
Я пристроился за патрулем, состоящим из военного и мрачного типа в рясе. Сперва они молчали, и я уже думал, что пора поискать более веселых компаньонов, как вдруг тот, кто в рясе, заговорил:
– Пора бы уже Томасу явиться. Он рискует заслужить мое неудовольствие. – Что за голос: без капли эмоций, как у робота. Но при этом такой гнусавый, что любой робот перегорел бы от стыда, если бы издавал подобные звуки.
– Явится, святой отец! – бодро ответил военный и прокашлялся.
Мне показалось, что он чувствует себя крайне неуютно рядом с этим монстром в рясе. Ему бы сейчас посидеть где-нибудь, пивка попить, а не гоняться за каким-то монахом. В молчании прошло еще несколько минут. Офицер отчаянно зевал, но они продолжали прогуливаться взад и вперед.
– А что, святой отец, много всяких мерзостей натворил этот бывший монах? – У военного больше не было сил молчать.
– Достаточно, чтобы угодить на костер, – бесстрастно ответил инквизитор.
Ну рассказал бы человеку, что произошло с жирным боровом, старым козлом. Что ему, жалко, что ли? Наверняка ведь знает! Хоть бы развлек напарника!
– А что, святой отец, правду говорят, будто эта ведьма каталась верхом на господине бургомистре? – снова не выдержал офицер.
– Злые языки говорят многое, сын мой, – прогнусавил инквизитор. – И все они заслуживают того, чтобы предстать перед святейшим трибуналом. Те, кто повторяет за ними гнусные выдумки, радуют тем самым врага рода человеческого.
Ой, что за радость этому врагу! Ну до чего мерзкий тип! Нельзя же так с напарником! Бедный военный закашлялся и как-то даже поник. С таким вот сболтнешь что-нибудь – и как раз загремишь в застенки. Теперь он только молча вздыхал о загубленном праздничном вечере.
Внезапно от стенки отделился какой-то невысокий человек в плаще с капюшоном (в таком не то что лица, фигуры-то не разглядишь), молча подошел к инквизитору, склонился в глубоком поклоне и поцеловал заблаговременно протянутую руку. Тьфу ты, какие нежности!
– Ты запоздал, Томас, – произнес инквизитор недовольным тоном. А впрочем, голос у него всегда звучал так, словно он обвиняет собеседника во всех смертных грехах.
– Простите, святой отец! Я пришел с хорошими вестями, святой отец! – залебезил этот самый Томас.
Что-то у него уж больно голос знакомый! Ну ладно, послушаем дальше.
– Говори.
– В трактире «У свирепого барана» обнаружена странная парочка, – быстро заговорил Томас. Я аж вздрогнул! Это же тот самый трактир, где остановились Боня с Эльзой! А других странных парочек я там не приметил. – Девица, похожая по описанию на сами знаете кого, и парень, который все время пытался проповедовать!
– Не иначе как еретические учения, – заметил инквизитор, который на сей раз был недалек от истины. – Ты знаешь этот трактир? – обратился он к военному.
– Так точно! – отрапортовал тот. – Пиво там дрянное, а вот медовуха знатная! – На эту тему он готов был беседовать долго, но его, увы, никто не поддержал.
– Хорошо. – Это слово инквизитор произнес так, словно оно означало, что все идет хуже некуда. – Сейчас мы идем туда.
– Осмелюсь доложить, святой отец! – воскликнул Томас. Где же это я его слышал, а?
– Докладывай, только быстро, – согласился инквизитор.
– Этот подозрительный тип. Ну… словом, он очень хорошо дерется! Двоих бугаев уложил и глазом не моргнул. А казалось, на ногах не держится!
Это надо же, как я Боню прославил! Послушать, так прямо чемпион по боксу!
– Против человека, облеченного моим саном, дьявольские козни бессильны, – заметил инквизитор. Ха! Вот это мы скоро посмотрим! – Но я должен позаботиться, чтобы не пострадали другие невинные души. Капитан! Вызывайте свой отряд и подходите с ним к трактиру!
Это же надо, как ловко ввернул! Дескать, он не сам трусит, а за других беспокоится!
– Слушаюсь! – воскликнул капитан, явно обрадованный, что можно хоть на время свалить от этого опасного истукана, и побежал выполнять приказ.
Вот целый отряд солдат – это уже хреново! Придется действовать побыстрее.
– Томас! – приказал инквизитор, как только капитан отошел на значительное расстояние. – Возвращайся в гостиницу и проследи, чтобы эти двое ее не покинули.
– Слушаюсь, святой отец! – отозвался шпик, снова чмокнул протянутую для поцелуя руку (тьфу!) и растворился во мраке.
Несколько мгновений я раздумывал, за кем следует проследить, но тут у меня созрел интересный план, и я отправился за этим самым Томасом. Все равно в трактир возвращаться необходимо, чтобы мою парочку вывести. А заодно и с этим стукачом потолковать. Кстати, я его насилу нашел! До того хорошо по закоулкам шныряет, зараза, что чуть от демона не ушел. Юркий, бесшумный, как крыса!
Доносчиков я не любил всегда. Помню, еще в школе встретился я с одним в укромном месте… Ладно, не буду отвлекаться. Так вот, этого самого Томаса я тоже настиг в укромном месте и для начала дал ему хорошего пинка. Тот ойкнул и стал испуганно озираться по сторонам (нравится мне все-таки, когда ты всех видишь, а тебя – никто). Во время падения капюшон слетел у него с головы, и что же я узрел? Оказалось, что Томас – это тот самый тип, который всех подзуживал в трактире! Так вот, ребята, кто у вас стукач! Шепнуть, что ли, верзиле? А то у него небось после бесславного поражения от Бони руки чешутся восстановить бойцовскую репутацию!
– Томас! – прохрипел я самым гнусным голосом, какой только мог изобразить. – Ты огорчил меня.
– К-к-кто это? – скорее простучал зубами, чем проговорил несчастный шпион.
– Повелитель ведьм и еретиков! – прорычал я.
– О господи! Оставь меня, нечистый! – воскликнул Томас.
– Кто это нечистый? – рявкнул я.
– Никто! Никто! Это я так, к слову! – Как и все подобные личности, он был изрядным трусом. Хотя, конечно, тут мог бы струхнуть и гораздо больший храбрец.
– Ты можешь искупить свою вину передо мной, поспособствовав демоническому делу! – милостиво предложил я.
– Д-д-демоническому? – переспросил Томас.
– А что ты предпочитаешь: послужить мне или немедленно отправиться в рай? – спросил я. – Или в ад? Ты сам-то как думаешь?
– Послужить! – моментально вякнул перепуганный стукач, который, очевидно, не был уверен, что по итогам его не слишком праведной жизни ему светит хорошее местечко на том свете.
– Ну тогда раздевайся! – скомандовал я.
– Раздеться? – переспросил он с еще большим испугом (а я-то думал, что сильнее струхнуть невозможно!).
– Раздевайся или готовься к смерти! – У меня не было времени с ним пререкаться.
– Слушаюсь! – чуть не плача ответил он, сбросил свой балахон с капюшоном и принялся за белье.
Вообще-то мне нужна была только верхняя одежда. Постойте-постойте! Что это он себе вообразил? Он что, решил, что я, честный демон, собираюсь… Тьфу на него! Вот что, значит, он понимает под службой, извращенец! Ну ладно, в наказание за такие подозрения заберу у него и белье. Пусть походит в чем мать родила, попробует вернуться домой незамеченным.
– Я готов, господин… демон! – всхлипнул Томас. Но я был уже далеко. Меня ничуть не прельщало разглядывать голого шпиона. Мне, повторяю, необходим был всего лишь его наряд. Прочие же тряпки я закинул на ближайшее дерево. Понадобятся – слазает и достанет!
Отойдя на достаточное расстояние, я облачился в плащ. Немного маловат, но в целом сойдет. Дело в том, что если закутаться поплотнее и натянуть капюшон, то можно скрыть свою невидимость. Особенно если не подпускать никого поближе. Голос из-под этого балахона вызывает куда большее доверие, чем слова, раздающиеся как бы ниоткуда.
Завершив маскарад, я бегом направился к трактиру. Тот капитан выглядел расторопным парнем, поэтому очень не хотелось застать солдатское оцепление по периметру.
Когда я в своем новом наряде вошел в трактир, все разговоры разом смолкли и установилась гнетущая тишина. Любому стало бы понятно, что людей в такой «униформе», мягко говоря, недолюбливали и побаивались. Вот и хорошо: никто не будет пытаться познакомиться поближе.
– Мир вам! – прогнусавил я. Откуда-то из подсознания всплыло, что обращаться в таком положении надлежит именно так.
– И тебе тоже! – раздался нестройный хор. Кто-то даже назвал меня святым отцом. Вот бы Боня взбесился!
– Не угодно ли стаканчик? – вынужденно предложил трактирщик. Я бы не возражал, но долг прежде всего! Пришлось пропустить заманчивое предложение халявной выпивки мимо ушей.
– Возрадуйтесь, честные граждане! – продолжал гнусавить я. – Вам предстоит поучаствовать в богоугодном деле, да отпустятся вам грехи ваши! – А что? С Боней пообщаешься – и не так научишься загибать!
Ответом послужило все то же настороженное молчание. Веселые посетители трактира почему-то не горели энтузиазмом. Впрочем, я бы на их месте тоже не пришел бы в восторг. Сидишь себе, культурно отдыхаешь, а тут вваливается гнусавый тип и предлагает поучаствовать в каком-то сомнительном деле.
– Нам стало известно, – таинственно продолжал я, – что беглый монах Бонифа… Боня и ведьма Эльза, известные своими богомерзкими деяниями, собираются посетить сие место в самом ближайшем времени.
Наконец-то в зале произошло некоторое оживление. Всем хотелось поглазеть на разыскиваемых преступников. Особенно на ведьму.
– А как мы их узнаем? – нерешительно спросил кто-то.
– У ведьмы вроде должен быть хвост, – похвастался своими познаниями трактирщик.
– Нам стало известно, – продолжал я гнуть свою линию, – что ведьма эта в своем богохульстве дошла до того, что облачилась в одеяние, приличествующее святейшей инквизиции. А посему, как только сюда войдут люди в такой одежде, их надлежит немедленно схватить и заткнуть им рот, прежде чем они сумеют произнести свои ужасные и богохульные заклинания. После чего необходимо оголить те части их тела, где должен находиться хвост, и обильно посыпать их солью и перцем. После этого ведьма и продавшийся нечистому монах потеряют всякую силу. Хвост больше не сможет вырасти, а если он уже присутствует, то неминуемо отвалится!
Посетители загудели. Некоторым, особенно уже успевшим как следует нагрузиться, такое приключение даже пришлось по душе. Прочие же отчаянно трусили, но уклониться от участия в опасной забаве не могли. Страх перед инквизицией был сильнее. Только бы теперь ее представители вошли первыми. Вот будет потеха!
– Век живи, век учись! – воскликнул трактирщик, пораженный таким простым и эффективным способом борьбы с ведьмами.
– А теперь я должен отправиться наверх. Ведь, по словам вашего приятеля Томаса, да благослови его Господь, там, возможно, скрываются еретики! Мой святой долг пойти и проверить это! – С такими словами я величественно проследовал по лестнице.
– Ах, Том, гаденыш! – с чувством воскликнул кто-то за моей спиной. – Ну попадись он мне!
– А я-то думал, чего это меня вызывали куда следует, когда я слегка сболтнул лишнего про монахов! – хлопнул себя по лбу второй.
– Мы ему устроим праздник, пусть только сунется! – поддержал третий. Мне стало даже немного жаль стукача, но, с другой стороны, он знал, на что идет. Пусть лучше неприятности будут у него, чем у всех остальных. Я слегка задержался, чтобы услышать дальнейшие разговоры.
– Как бы этому инквизитору не врезали! – По голосу я узнал краснорожего. – А то этот парень не промах. – В этом замечании слышались нотки истинного уважения.
– А пусть! – злорадно заметил кто-то. – Так им, капюшонникам, и надо! – Люди одобрительно загудели. Как я верно угадал, служители святейшей инквизиции не пользовались в народе большой популярностью.
Сбросив ставший ненужным балахон, я кинулся в комнату, где спала моя парочка. Надо было сматываться. Причем желательно через окно. Интересно, какие из Бони с Эльзой акробаты? Что-то мне подсказывало, что из него – никакой.
Ну почему всегда что-то вмешивается в мои планы? На этой планетке рассчитывать наверняка – занятие совершенно бесполезное. Дело в том, что Боня с Эльзой были в номере не одни.
