Текст книги "Магистр тайного ордена"

Автор книги: Александр Алейников

сообщить о нарушении

Текущая страница: 11 (всего у книги 13 страниц)

–О-о, оно у меня есть.

–Тогда откажитесь от секса на недели три-четыре. Сходите в поход, в горы, недели на две, соберитесь мужской компанией, пройдитесь километров двести по пересеченной местности, а потом, вернувшись, сделайте это, не беспокоясь о прошлом.

–Ну, это понятное дело получиться, ведь долгое воздержание…

–Вы не задумывались над тем, что ваш организм хотел вам сказать?

–Нет.

–Вы устали от вранья и чтобы указать вам на него, он ударил по самому вашему больному месту.

–Вот как?!

–В отсутствии денег тоже виноват человек, писали вы в своих книгах, знаете, читая их, у людей даже комплекс неполноценности развивается.

–Почему это?

–Вы пишете, что люди сами виноваты в том, что у них нет денег, приводите высказывания писателей, которые описывают биографии великих людей, ставших таковыми, якобы будучи нищими.

–Но это правда, после моих семинаров, люди улучшали свою жизнь, они меняли свой взгляд на жизнь, начинали зарабатывать больше. Мои методики, позволяли воздействовать на шефа, получать больше зарплаты…

–Поднимаясь на вершину, ты должен точно рассчитать свои силы, чтобы с нее не свалиться. Многие биографии известных людей пишутся под диктовку тех, кого описывают, или их окружения. Они упускают некоторые связующие моменты, и со стороны все выглядит чудесно, он в детстве мечтал и поэтому стал великим. Пробуйте друзья и вы сможете! Попробуют и не смогут. Везде есть свои законы и правила, семейные отношения, или другие. Об этом вы не упоминаете. Так зачем дурить ваших читателей, рассказывать им сказки, говорить что они смогут, хотя это не так. Никто вплавь не переплывет океан, зачем писать, что это возможно?

–Я должен дарить миф, только это и покупают люди.

–Вот об этом и речь, вы коммерческий писатель, вам нужно зарабатывать, а значит, вы должны писать что угодно, но только не то, что реально твориться в вашей стране.

–У меня нет таких денег, какие имеете вы, тех связей, мощной поддержки. Я видел, как вы разговаривали с Адамом, говорили, что он губит свой талант, что делает не то, что может, но я должен кормить книгами мою семью, поэтому, когда издательство заказывает новую книгу, они четко оговаривают условия. Им не нужна самодеятельность. Признаюсь, я написал одну книгу, там была простая житейская история, немного автобиографичная, я даже добавил туда легкий элемент эротики, детективчика. Книга не пошла, я полгода ходил по издательствам, предлагая ее, никто не хотел брать, только если я заплачу за тираж, да еще сам ее и буду продавать. Что мне оставалось делать? У меня нет такого клана, который бы за мной стоял…

–С чем вы сравниваете? – повысил голос Ролиньер,– Книжечку он не издал, кушать ему было нечего?! Я мог идти по проторенной столетиями дороге, при вступлении в должность мне бы сказали, здесь работают эти механизмы, при повороте этих кнопок, вырабатывается эта продукция, при нажиме на эти, продукция другая, сиди себе Артуа и нажимай на кнопочки. Но я сказал нет, я пойду своим путем, тропинкой, потому что еще никто не шел этой дорогой. Вы могли не пожрать, а я хожу на грани жизни и смерти! Вы считаете, что у меня легче выбор, чем был у вас?! И вы еще смеете меня сравнивать с собой?!

Вашими писателями зачитывался весь мир, их книги расходились миллионными тиражами. Что у вас твориться теперь?! Экстрасенсы целители имеют тиражи, которые превышают всех ваших классиков вместе взятых. Теперь ваши взрослые создают виртуальную игру в мозгах, надеясь уйти от того, что они видят вокруг. Вы становитесь нацией иллюзионистов, живущих чужими жизнями…

–Это так, – кивнул Когэн,– но это был выбор каждого отдельного человека…

–Да, но вас покупают как проститутку, а вы этим гордитесь.

–Я не проститутка!

–Тогда кто?! Ваша первая книга не пошла почему? Эротики вы немного добавили, детективчик придумали. Вы рассчитывали на толпу, на успех, на славу, а это разве искусство? Величайшее произведение искусства создается когда человек его пишет не надеясь на успех, не стремясь получить выгоду, не потакая чьему-то мнению и не желая удовлетворения своего я, а когда его сжигает внутренний огонь и он хочет выразить то, что его поразило. У вас это было?

–Нет, но один из редакторов мне сказал, что простолюдины сейчас не моде, писать надо о звездах.

–Пусть обосрутся ваши звезды! Они уже итак задрали всех, не сползая с газетных сплетен и телепередач.

–Но если люди это читают, значит это будет продаваться, рынок ориентирован на покупателя.

–Вы меня еще будете учить, как писателям делают имя?! Рынок ориентирован на того, кто его проплачивает и рекламирует.

–Но вас не издадут…

–А вы напишите о простых людях, об их жизни, чем они в действительности живут. Сможете?

Когэн замолк.

–Это очень сложно.

–Правильно, на вашу книжонку тратится от силы два месяца, а на такое произведение уйдет год. Желания на это у вас нет, и дело не в деньгах, не в том, что не напечатают, а в том, что вы должны пойти по другой, более сложной дороге. А зачем? Все так хорошо складывается. Если бы вы не могли, я бы не стал об этом даже упоминать, вы можете, но не хотите. А это разные вещи.

Я кого у вас не встречаю, мне все жалуются на трудности, на то, что мало платят и тому подобное, но трудности есть у всех, одни только их предпочитают решать, а другие, о них спотыкаться.

–Не всем же писать о простых людях, моя работа тоже нужна, я очень помогаю своими книгами людям.

–Да хватит мне уже это повторять, вы себе помочь не можете, не то что другим людям. Или вы считаете, что бог, которого вы часто упоминаете, не смог бы одним махом заставить весь мир измениться, чтобы люди стали другими? Смог бы, но он этого не делает, он желает, чтобы каждый сделал свой выбор сам. Вы же, со своей магией, учите людей вмешиваться в этот процесс. Страшно сказать, вы берете на себя функцию бога.

–Но если в семье проблемы, а с помощью моей методики человек их решает? Если человек стеснительный, а с помощью моей книги он приобретает уверенность в себе. Разве это не польза?

–Ваша методика по увеличению уверенности, заключается в том, чтобы ввести в себя эфирного двойника политика, или любимого вами персонажа, представить себя на его месте, думать, что он находится в вас.

–Отличная методика, у меня ее, кстати, содрала парочка моих конкурентов…

–Навязанные образы несут только вред, поскольку эфирные двойники приносят и вторую половину своих хозяев. Вам должно быть известно, что политики, или видные деятели, на людях и перед камерами, ведут себя иначе, чем они есть в реальной жизни. Поэтому, когда они входят в ваш образ, они приносят не только уверенность, которая может быть просто имиджем, и ничем больше, они приносят и те проблемы, которые есть в их характере. Это равносильно тому, что в ваше тело внедряется вирус. Только это вирус энергетический, и хуже всего, для вашей системы, что именно вы его туда ввели. Я уже не упоминаю о том, что вы советуете поступать аналогично и с мертвецами, вводя в себя двойников умерших гениев. Этим вы уничтожаете человека, это первый шаг к всеобщему зомбированию.

–Вы опять утрируете.

–Ваши методики изучают разные люди, они находят в них выполнение своих желаний. Они радуются как дети, когда у них все складывается хорошо и жизнь течет по тому пути, который они для себя выдумали. Только вы ни разу не упомянули о том, что в нашей жизни за все нужно платить. Излишняя погоня за удовольствиями кончается венерическими болезнями, желание много поесть приводит к ожирению, с вытекающими из этого последствиями, повышенная нервозность, ведет к инсультам и инфарктам. Почему вы не пишете о том, что и ваших магов ждет расплата, за то, что они вмешиваются в естественный ход событий, и меняют их не сообразно вселенским правилам, а так, как желает их я…

–Какая расплата?

–Не буду говорить о вашей дочери, и вспоминать жену. Вашу проблему мы слышали. Господин Когэн, когда вы сопоставите некоторые события в своей жизни, то выводы сделаете сами. Вы рушите людей, учите их быть другими, пишете, что в этом мире нужно рвать всем глотку, разнося всех в пух и прах.

Но мир это каждый из нас, борьба добра со злом идет не на небесах, не на земле, это конфликт между нашими мыслями, и нашим разумом. Одни стремятся получить все больше удовольствий, продлить их, другой редко вмешивается, потому что ему пока так удобно. Разум победит, когда люди захотят его услышать, главное, чтобы не было слишком поздно.

–Но борьба никогда не прекращалась, в небе она шла всегда, к сожалению, все наши провидцы пророчат скорый конец света. Жить нам осталось не так уж много, они писали в древних книгах, что зло одержит верх над землей.

–Это будет зависеть от конкретного человека, а не от желания зла победить землю. Но я согласен с тем, что если тот путь, по которому мы все идем, не будет изменен, мы окажемся в пропасти.

Очень просто все свернуть на некую отрицательную силу, назвать ее злом и сказать, вот она во всем виновата, и сидеть сложа руки, ждать, что же будет дальше? Но признать, что такой силы нет, что зло, это отношение к жизни каждого из нас, начиная с крика в своей семье, кончая вымещением ярости на работе, очень сложно. Мы сами живем во зле, мы сами творим добро, ни к чему примешивать сюда потусторонние силы.

Если человек не понял себя, свои мотивы, не научился жить с собой, он будет привносить в этот мир только хаос. Легко свернуть все на некое зло, дать ему форму и сказать, вот оно, меня искушает. Чушь! Вас никто не заставляет писать глупые и опасные книжонки, никто не вынуждает обманывать людей. Это ваше желание, это вы хотите стать богаче, известнее, быть в центре общественного внимания. На своем маленьком уровне вы наносите вред, другой, наносит вред на его уровне. Эта пирамида крепнет и образуется тот бред, который принято называть отрицательной силой. Но это было ваше решение, а не некоего зла.

–Некоторые надеются на политиков, другие, что придет некий мессия и всех спасет,– произнес Когэн после небольшой паузы.

–Политики никогда не решат ни одной проблемы, они, это ваше отношение к жизни. Пока вас устраивает война в чужой стране, и своей собственной, пока вас удовлетворяет тот беспорядок, который существует в мире, все будет идти по-прежнему. Но когда сотни тысяч, миллионы людей встанут и скажут: все, хватит, не надо нам революций, которые ни к чему не ведут, а лишь позволяют обогатиться очередным шарлатанам, но давайте покончим со всем этим. Тогда решение придет само собой, тогда за все возьмется Разум и тогда у нас всех появится шанс.

Многие же ждут некоего мессию, который придет и решит ваши проблемы. Не решит, смею вас заверить, пока вы не решите их сами, в своей собственной голове.

Когэн долго просидел молча, наконец, он проговорил:

–Как вы относитесь к нирване?

– Не думаю, что нирвану хоть кто-то смог бы описать, а значит, любое ее описание ложь. Если знать дорогу, она приведет туда, куда вы стремились. При отсутствии дорог, мысль замолкает, ведь она способна понять только то, с чем была знакома и тогда в дело вступает разум.

–Он возьмет на себя контроль?

–Контроль подразумевает того, кто контролирует, но Разум не может контролировать, он не может накапливать, это функция мысли.

–Я совсем запутался, – признался Когэн.

–Тогда хватит об этом.

–Я попытаюсь понять, что вы сказали, господин Ролиньер. Признаюсь, у меня сейчас закипит голова. Я пришел сюда уверенным в себе и своих действиях человеком, а ухожу с огромным сомнением во всем, что я делал раньше. Вы не даете методик, вы не указываете пути, вы говорите: ищете сами. Это сложно, хотя может быть вы и правы, может и нужен иной подход к этому. Я обещаю вам, что я подумаю над этим.

–Это ваше дело, господин Когэн, – ответил ему Ролиньер, – ваша жизнь, вы сделали очень много вреда своими книжонками и на проводимых вами семинарах, только вы можете это исправить.

–Спасибо,– произнес Когэн, поднимаясь, – с вашего разрешения я пойду, у меня такое чувство, будто я выпил бочку вина. Адам, ты идешь?

–Вы не сильно устали? – спросил Адам Ролиньера.

–Для тебя еще сил хватит.

–До свидания, – сказал Когэн, протягивая руку, – удачи вам, на вашем пути.

Ролиньер пожал протянутую руку.

–Спасибо.

Мужчина вышел из фургона и громко стукнул дверью.

Он производил впечатление горы, рост его составлял два метра десять сантиметров. Его огромные, привыкшие к физической работе руки, двигались в такт его походке, на массивные плечи была накинута армейская курточка, которая была зашита в нескольких местах.

Он приблизился к спортивному центру, рассматривая, как из него выходят люди.

Сегодня у него было отличное настроение, уже месяц как в его голове не возникали голоса, и это его начинало пугать. Он привык к ним, они советовали ему кого лучше взять, как правильно уходить, чтобы его не заметили.

Они ему очень помогали, а он их за это слушал.

Голоса впервые появились год назад, он долго привыкал к ним, пока они не добились своего. Тогда он убил свою первую жертву, это была женщина, лет тридцати, возвращавшаяся домой по лесной дороге. Он все сделал правильно, но оставил много следов. За что голоса его поругали. Он ожидал что его найдут, даже неделю не выходил на работу, но этого не случилось.

Голоса заявили ему, что это они спасли его, отведя от него подозрения. Он не только поверил в это, но стал беспрекословно слушать их.

С тех пор прошло пять месяцев, он убил еще семерых, четырех женщин и трех мужчин. Потом голоса исчезли, и он уже начал беспокоиться, пока вчера они не раздались вновь.

Ему заявили, что он теперь член организации и должен давать больше трупов.

Он с этим был полностью согласен.

Он приобрел микроавтобус и теперь мог выезжать в разные регионы страны, тем более заброшенные. Работа у него была посменная, поэтому он уже наметил в календаре свои выездные дни. Подготовил патроны для предстоящих операций и только ждал момента.

Голоса приказали ему выехать в столицу.

Он поехал, прокатав сорок литров по городу, ему приказали остановиться около спортивного центра.

Он стоял у входа и наблюдал сколько живой и вожделенной плоти ходит вокруг.

Неожиданно он услышал внутри себя голос:

"Вот он!"

Мужчина заметил мальчика, лет восьми, он вышел на улицу и, оглядевшись по сторонам, достал мобильный телефон.

"Возьми его!" – сказал ему голос.

Мужчина осмотрелся.

Вокруг было слишком много людей.

–Алло, мам? – услышал он, как мальчик говорит в трубку, – Мы уже закончили, да, нас отпустили раньше, сколько? Ладно, я буду стоять на остановке. Жду мама.

Мальчик засунул в карман куртки трубку телефона и пошел по дороге.

Мужчина мысленно проследил его путь, он заметил перешеек дороги, который парню придется пересечь, чтобы пройти к остановке.

Он быстрым шагом направился к фургону, завел его, и, развернувшись, сдал назад.

"Возьми мальчика!" – звучал голос,– "Возьми его!"

Мальчик успел пересечь дорогу, когда около него остановился фургон и из него выскочил огромный мужчина.

–Ты не можешь мне сказать, где здесь спорткомплекс? – спросил он у него.

Мальчик замер, он даже не мог понять причину своего оцепенения, у него пропал дар речи, он почувствовал огромный страх, который сковал его.

Мужчина улыбнулся и открыл ему боковую дверь, рядом с собой.

Мальчик видел только его большие черные глаза, ему было очень страшно.

Когда мужчина посадил его в фургон, мальчик не понимал что происходит. Часть его кричала: отпусти меня! Внешняя часть безропотно следовала указаниям мужчины.

Этим мужчина был очень горд, голоса научили его пользоваться гипнозом. Они обещали ему, что если он и дальше будет их слушать, они дадут ему еще большую силу.

"Уезжай с ним!" – твердил голос,– "Уезжай!"

–Пойдем, пройдемся,– предложил Ролиньер, вставая,– долгие беседы меня утомляют.

–Вы поразили его, – признался Адам, когда они вышли из беседки и пошли по траве,– признаться честно, Когэн мне не сильно импонирует. Он человек любящий почет, ему нравится, когда им восторгаются, его называют гуру. Он гордился тем, что на его закрытый семинар ходили видные деятели из министерства. Он очень гордился собой и теми книгами, которые издал. А вы его здесь, как бы сказать правильно?

–Зачем ты тогда взял его с собой?

–Он помог моей жене, и я был ему должен, он позвонил и настоял на встрече. Я не смог ему отказать и позвонил вам.

–Зачем ты распространил интервью по другим телекомпаниям?

–Наша компания отказалась продавать его целиком другим телекомпаниям. Они потребовали отредактировать его. Я отказался и разослал его по всем телеканалам, которые смог найти.

–Теперь ты без работы.

–Да, причем мне отказали даже те телекомпании, которые получили бесплатно это интервью.

–Чем будешь заниматься?

–Я уже разговаривал с одним режиссером, мы договорились о совместном проекте. Вы не поверите, у меня сейчас десятки тем. Денег я немного заработал, кое-что займу у родителей, а там будет видно.

–Ты хотел задать какой-то вопрос?

Адам улыбнулся.

–Уже нет, все решилось само собой.

Некоторое время они прошли молча, пока Адам не нарушил молчание.

–Я весь день ходил после интервью как зомби, все говорили, что на меня так подействовало покушение, но это не так. Вы словно открыли передо мной другие горизонты. Знаете, иногда появляется человек, он говорит всего одну фразу, которая западает на всю вашу жизнь, вы еще не поняли этого, но стали иным.

Я понял, я раз сорок просмотрел наше интервью, особенно в тех моментах, когда вы говорили о том, как я трачу себя в модных тусовках. Я согласен с вами, но били вы не туда, я прав?

–Я вообще никуда не бил.

–Но подразумевали вы не тусовки?

–Разве это имеет значение?

–Вы говорили про мою жену. Вы хотели сказать, что идя в ее фарватере, я теряю себя. Для нее важен внешний блеск, она не видит фальши и внутренней пустоты, то, что присутствует на всех этих светских раутах. Я ненавижу их, но иду, потому что она тянет меня. Если ты в этом обществе, то должен следовать ритуалам, иначе тебя не поймут.

Но там есть очень известные люди, столпы, по сравнению с ними, вся эта мелкотня, дрыгающаяся в конвульсиях перед камерами, не стоит и их ботинок. Они умеют себя вести, им эта фальшь не нужна, они знают себе цену, с такими людьми мне приятно вести беседы.

Вчера я не хотел идти на запланированную вечеринку, но вдруг узнал, что там будет господин Ву. Я пошел, и впервые обратился к нему, до этого я стеснялся, считал, что такой гигант, разве я могу? Я сделал это, и мы весь вечер проговорили, он познакомил меня с режиссером, с которым у нас будет проект. Я понял, что даже в этом дурдоме, можно встретить приличных людей, с которыми нужно иметь дело. Они могут дать правильные советы, если ты в них нуждаешься.

–Безусловно.

–Мой отец был очень удивлен тем, что я так поступил, что меня выгнали из компании. Я даже настоял на том, чтобы он не вмешивался. Я долго думал над вашими словами, знаете, вы были правы, человек меняется сразу, или не делает этого никогда. Если мы откладываем понимание на завтра, это понимание не наступает.

–Именно так, – Ролиньер поднял голову, смотря на облака,– вот и еще один день подходит к концу. Пойдем, отужинаешь со мной.

–Спасибо, господин Ролиньер, но я буду уже возвращаться.

–Точно?

–Да.

–Тогда пойдем, я проведу тебя.

–Вы делаете мне честь.

–Совсем нет, пройтись перед едой полезно.

–Можно я наберусь наглости для вопроса?

–Какого?

–Вы уже ушли из ордена, можно написать вашу автобиографию?

Ролиньер начал громко смеяться, его тело сотрясалось, он даже остановился.

Ролиньер повернулся к Адаму.

–Поживи еще Адам, а мой дневник пусть пока лежит в надежном месте. Время его еще не пришло.

Неожиданно у Адама зазвонил мобильный телефон.

–Извините,– попросил прощения Адам, доставая трубку, и немного нервно спросил,– Ши, я же просил мне не звонить пока я…Что? Посмотри вокруг, может он зашел во внутрь…Конечно, да мало ли что он сказал, увидел знакомого и вернулся в комплекс…Все, давай, я перезвоню.

Адам выключил телефон.

–Жена звонила,– сказал Адам.

–Проблемы?

–Нет, мой сын Лин сказал ей, что будет ждать на остановке, а она его там не нашла. Он занимается плаванием, приезжает сам, а забираем его или я, или жена. Ничего страшного, такое уже бывало. Просто вернулся в комплекс и треплется с девочками.

–Вам лучше знать.

–Могу я и дальше видеть вас?

–Да, если хочешь?

–Очень хочу, я приглашаю вас к себе, вы могли бы погостить у меня в доме. Я очень хочу быть вашим другом, и помогать вам, если вдруг вам понадобиться помощь моей семьи в нашей стране.

–Если дружишь из-за обоюдной выгоды, это бизнес, друг, это нечто большее, чем экономический интерес.

–Конечно, деньгами дружба не измеряется.

–До свидания Адам.

–До свидания господин Ролиньер. Огромное спасибо за все.

Когда Ролиньер вернулся в дом, к нему вышел Люсьен.

–Артуа, Адам просил передать тебе это,– он указал рукой на деревянный ящик.

–Когда?

–Когда они пришли с тем писателем, он просил показать тебе, перед тем, как ты будешь ужинать. Я внешне все проверил, там чисто, правда, сами бутылки я не открывал. Советую их проверить.

Артуа присел на корточки, вынимая из ящика одну из двенадцати бутылок. Это было вино сто летней выдержки. Этикетка даже потемнела от времени.

–Спасибо Адам, – тихо проговорил Артуа,– приятный подарок, тем более что это мой любимый сорт.

–Я советую вам его проверить, могу быть проверяющим…

–Люсьен! – повернулся к нему Ролиньер, улыбаясь, – Не зли меня, у меня в руках живая плоть, которая быстро впитает мое настроение.

–Я хотел как лучше,– пожал плечами Люсьен.

Ролиньер поднялся к себе, принял душ, сменил одежду и собирался уже выйти ужинать, когда услышал звук мобильного.

–Привет Марта,– сказал Ролиньер.

–Здравствуй Артуа, слушай, у меня только что была твоя жена.

–Что она хотела?

–Она сказала, что беспокоиться за тебя, просила посмотреть, что тебя ожидает.

–Зачем?

–Сказала плохое предчувствие.

–Почему мне не сказала, когда я ей звонил?

–Это не мое дело. Послушай, я не знаю где именно ты находишься, но там безопасно, не уезжай оттуда до конца завтрашнего дня.

–Марта ну что…

–Артуа, я помню тебя еще мальчиком, твой отец тоже верил гадалкам, не испытывай судьбу. Тебе нельзя никуда выезжать сегодня и завтра, оставайся там.

–Я и не собираюсь.

–Пожалуйста, что бы ни произошло, всего два дня. Если ты завтра ляжешь спать, то проживешь очень долгую жизнь.

–Я итак проживу долго Марта, не беспокойся,– улыбнулся в трубку Ролиньер,– ты жене об этом сказала?

–За кого ты меня принимаешь? Пришлось ей врать, что она ошиблась, у тебя все будет хорошо.

–Спасибо, так и будет.

–Артуа, прошу тебя, я знаю твой характер, сделай это для меня. Даже ангелы отворачиваются от тех, кто не слушает голос пророка.

–Ладно Марта, я же сказал.

–До встречи, Артуа.

–Пока Марта.

Ролиньер положил трубку и направился к двери:

–Я хотел, конечно, поехать в клуб,– тихо сказал он, – но можно их и сюда позвать, не обязательно выезжать куда-то.

Артуа выпил полбутылки вина за ужином и вышел из-за стола в превосходном настроении. Они втроем, Артуа, Люсьен и Юань, поднялись играть в бильярд. Сыграв с десяток партий, получив удовольствие и от игры, Ролиньер направился в свою спальню.

Идя по коридору, он думал, сделать ли ему звонок, или нет.

"Ты хочешь сегодня первоклассного секса, или нет? – спрашивал он себя,– Решай быстро, чтобы я позвонил"

Организм решил все за него, он открыл дверь и, пройдя несколько шагов до кровати, рухнул на нее, тут же заснув мертвецким сном.

Люсьен закрыл за ним дверь и, оставив у входа Влада, пошел спать.

–Завтра вы никуда не выезжаете? – бросил ему вслед Влад.

–Нет, – ответил Люсьен, – шеф сказал, что никуда не поедет.

Роман, воспользовавшись тем, что Люсьен отпустил его в четыре часа сходил в спортзал, немного пострелял в тире, после чего попарился в бане. Вышел оттуда Роман в чудеснейшем настроении.

Роман сытно поел и, прихватив в свою комнату две баночки пива, поднялся к себе.

Он с удовольствием выпил банку прохладного пива, смотря телевизор. Он переключил штук сорок каналов, и не найдя ничего подходящего, выключил его.

"Еще пару дней,– подумал Роман,– выдержать их, и мое первое задание выполнено"

При этом Роман неожиданно для себя загрустил.

Несмотря на конфликт, возникший между ним и Люсьеном, работа нравилась Роману. Нравилась даже не сама работа, а работать с Ролиньером, Роман понял, что этот человек импонирует ему. Его необычная манера разговора, когда он мгновенно ошарашивает собеседника, а потом ведет тему так, как ему это надо. Его поведение, как с простыми людьми, которые его окружают, так и с сильными мира сего.

"Стильность и культура,– подумал Роман,– вот что в нем есть. Он не выпячивается, не строит из себя неизвестно что, при этом никому не позволяет хоть как-то себя ущемить"

Роман посмотрел на циферблат будильника, было 21-37 часов.

Роман поставил будильник на восемь часов и лег спать.

…Он двигался по зеленому туннелю, потом цвет изменился, и Роман вдруг оказался в маленькой комнатке, перед ним сидел агент Алвен.

–Садись,– пригласил он, и Роман увидел появившийся стул, он присел.

–У меня еще два дня? – спросил Роман.

–Да.

–Потом вы меня заберете?

–Да.

–Будет новое задание?

–Переживи завтрашний день.

–Я думал все худшее позади, Ролиньер не собирается уезжать завтра из дома.

–Точно?

–Он так заявил сегодня.

–Что ж, это будет его выбор.

–Или у вас есть другая информация?

Алвен сжал руки в замке.

–Они хотят его вытянуть из дома, в место, где вас будет ждать засада. Если Ролиньер переживет завтрашний день, он будет жить долго, если нет, все было напрасным.

–Я сделаю все, чтобы он остался в доме!

–Что ж, если ты сможешь, повлияй на него.

–Я не совсем все понимаю,– заметил Роман,– но если даже Ролиньер выживет завтра, разве его не убьют люди ордена?

Алвен улыбнулся.

–Мы не проводим ликбез перед своими подчиненными, твоя задача выполнять приказы.

–Мне было бы, как бы это правильно выразить…

–Можешь не объяснять, тебя интересует вопрос, имеет ли смысл то, что ты делаешь сейчас, если его все равно скоро убьют?

–Да.

–После смерти гроссмейстера, его прямым наследником был оставлен Ролиньер. Гроссмейстер перед своей смертью заявил, что мир нуждается в глобальных переменах, если они не произойдут, человечество погибнет. Его поддержали, хотя и не все. Ролиньер никогда не предавал орден, и он не говорил больше того, что мог сказать, все это тонкая и ловкая игра ордена. Конкретно умершего гроссмейстера и его последователей.

–Тогда почему происходили покушения?

–Он человек с новыми взглядами на орден, совет принял его, но не все согласились с его назначением.

–Так он не магистр, а гроссмейстер?!

–Да, только некоторые в ордене хотят его уничтожить, они не согласны с тем, что он принесет в совет.

Роман сидел с удивленными глазами, а агент продолжал.

–Но в ордене тоже сидят не глупые люди, два отлично спланированных покушения уже сорвалось. Ролиньер не был даже ранен, это был для них знак, а может им стоит прислушаться к нему? Может их боги действительно не столь всемогущи? Они ведь обещали им, что Ролиньер будет уничтожен.

Сегодня вечером был срочно созван тайный совет, там выступил один гроссмейстер и заявил, что Ролиньер человек временный, жить ему осталось всего один день. С ним согласилось двое из шести гроссмейстеров. Если Ролиньер будет завтра убит, верх одержат не очень приятные люди. Тогда все то, что смог сделать Артуа за эту неделю, не будет иметь никакого смысла.

–А если он останется жив?

–Тогда заткнуться те, кто его не принимал, его сторонники одержат большинство, на его сторону перейдут и те, кто сейчас в нейтралитете. Этот орден начнет внутри себя изменение, а это уже начало правильного пути, начало победы Разума.

Роман молча сидел перед агентом.

–Ты спрашиваешь себя, зачем тебе это?

–Нет, – ответил Роман, – думаю, почему вы послали на это задание именно меня? Разве у вас мало более опытных сотрудников?

–Это моя инициатива,– признался Алвен,– Если завтра ты все сделаешь правильно, у тебя должно получиться. Кстати, может увидишься со своим первым учителем, который не успел тебя пришить.

–Лейтенант Ове?

–Да.

–Пусть эта сука только покажется на глаза, порву.

–Не обольщайся, он отличный боец, мне не хватало еще, что бы ты стал выяснять с ним отношения.

–Не буду.

–Удачи тебе,– пожелал Алвен.

Роман почувствовал, как летит по коридору, он услышал противное жужжание будильника и открыл глаза.

Ролиньер ужасно спал в эту ночь.

Он крутился по кровати, кричал во сне, его бросало в жар, потом становилось холодно.

Он всю ночь от кого-то бегал, ему показывали какие-то карты, он летал в разные места. Он разговаривал с Адамом, а тот просил вернуть ему его сына, он видел маленького мальчика, которого привязали скотчем к стулу…несколько раз он слышал голос, исходивший от огромного мужчины:

–Иди ко мне, возьми его!

Ролиньер шел по темному коридору, вокруг были раскуроченные стены, валявшиеся плиты.

–Где ты? – кричал Артуа.

–Я здесь,– отвечал ему голос, а эхо разносило звук по всему пространству.

–Где?!

–Иди ко мне! – орал голос.

Ролиньер забежал на второй этаж и вдруг увидел выскользнувшую из-за угла тень. Огромный мужчина подскочил к нему и, схватив за горло, приподнял над собой.

–Как долго я тебя ждал! – закричал громила.

Последнее, что увидел Артуа, был сидевший в кресле мальчик, его руки и ноги были прикованы скотчем.

–Не надо! – закричал мальчик.

Громила с силой бросил Ролиньера с лестницы.

Артуа проснулся с диким воплем.

Он открыл глаза и увидел перед собой Влада.

–Приснилось что, шеф?

Ролиньер протер руками глаза.

–Ужас!

Он медленно встал с кровати и, скинув с себя одежду, направился в ванну. Окунувшись в нее, он наблюдал как набирается вода.

–Это же надо присниться такому, – прошептал он,– нет, сегодня точно никуда не выйду, может Марта и права, один день могу и расслабиться.

Но приняв ванну, у Ролиньера все не выходил из головы сон, Адам, мальчик.

У Артуа зазвонил телефон, он поднял трубку:

–Здравствуй дядя!…Нормально…Нет, я никуда сегодня не собираюсь…Что он сказал? Все будет в порядке, из дома я никуда не буду уезжать…Нет, здесь достаточно охраны, не надо…Я знаю что на мне все держится, успокойся, все будет в порядке…Нет, я никуда не уеду…Ладно…Спасибо что предупредил…Да…До свидания.

Артуа оделся и вышел на кухню, он выпил гранатовый сок.

–Рано встали,– заметил Люсьен, – входя на кухню, шесть часов утра…

–Потом еще посплю.

Ролиньер вышел на улицу.

–Вот и еще один день настал,– произнес он.

Ролиньер все не мог успокоиться, он вытащил трубку мобильного телефона и набрал номер.

–Привет, мне нужно узнать кое-что,– сказал он,– об Адаме, том парне, что брал у меня интервью. Да, у него есть сын, так вот…Что?! Когда? Вчера в вечерних новостях?! Его еще точно не нашли?…Я перезвоню, тебе надо будет подготовить мне дополнительную информацию, я сообщу какую…