Текст книги "Охота на оборотней"

Автор книги: Александр Хинштейн

сообщить о нарушении

Текущая страница: 13 (всего у книги 19 страниц)

И полковник называет фамилию сотрудника ГУСБ, который действительно имел прямое отношение к делу бригады.

После этого диалога все разработчики начали носить при себе оружие с патроном, загнанным, вопреки инструкции, в патронник: от «оборотней» можно было ожидать всего.

…Когда-нибудь имена этой горстки людей – тех, кто поднял дело «оборотней», работая без выходных и праздников, ночуя порой в кабинетах, – станут, я уверен, известны всей стране.

Я хорошо знаю этих людей. Я горжусь дружбой с ними. Это действительно честные, совестливые сыщики, для которых служба давно уже стала смыслом жизни. Некоторые из них сами работали когда-то в МУРе и потому случившееся воспринимают как личную трагедию, пропуская все через себя.

И когда слышу я разговоры, что в милиции остались одни только «оборотни», мне сразу вспоминаются они: те, кто прославил «оборотней» на всю Россию, сами оставшись в тени…

СЕМЕЙНЫЙ ПОДРЯД

…После ареста генерала Танеева многие недоумевали. Грешным делом, я и сам поначалу не понимал, что связывало таких разных, казалось бы, людей. Танеев – кадровый военный, начальник целого управления МЧС, генерал-лейтенант, в конце концов. И – бывший зам. начальника армейского склада милиционер Лысаков? Или прослуживший всю жизнь в розыске Юрий Самолкин, любивший в подпитии развлекаться стрельбой по люстрам?

И только потом, когда перелопатил я сотни документов, пообщался с десятками людей, до меня наконец дошло: деньги. Вот что цементировало их офицерское братство. А там, где появляются деньги, все социальные различия отходят на второй план (любой специалист по оргпреступности скажет вам, что, невзирая на вековую национальную вражду, армянские и азербайджанские группировки живут меж собой мирно и дружно).

Да и чем, в сущности, отличался от муровцев генерал Танеев? Разве что внешним лоском и золотыми погонами?..

Их дружба схватилась мгновенно, словно наложенный гипс. И уже очень скоро «оборотни» не представляли себе, как существовали они раньше без «Камильича».

Выходные и праздники они проводили вместе, регулярно устраивали пьянки и посиделки. Сообща ездили за кордон.

Танеев даже официально включал сыщиков в состав заграничных делегаций МЧС (так было, например, в 2001-м, когда вместе с ним в Париж, на международную выставку «Милипол», отправились Лысаков, Самолкини Валерий Демин. Переводчиком делегации был оформлен Ганеев-младший).

По его представлениям верхушка банды получала ведомственные награды МЧС и именное оружие.

(Один лишь пример: в октябре 2001-го Танеев вручил Лысакову и Самолкину медали «Участнику чрезвычайных гуманитарных операций» за то, что они якобы проявили «мужество и решительность» во время доставки грузов в Югославию. Стоит ли говорит, что в Югославии никто из «оборотней» никогда не бывал.)

Они не только не скрывали своей дружбы, а, наоборот, всячески ее подчеркивали. Чуть ли не каждую неделю «оборотни» наведывались в МЧС. «Это мои друзья из МУРа, – с гордостью объявлял Танеев. – За меня разорвут любого!»

И сыну своему, студенту юрфака МГИМО, завсегдатаю модных клубов, тоже постоянно твердил: «Учись, сынок. Вот как надо жить».

В педагогических целях он даже начал таскать его за собой на совместные вечеринки и пьянки, дабы тот сызмальства познавал взрослый мир и «делал жизнь» с лихих муровцев. В будущем Танеев собирался, как я уже упоминал, отдать сына под начало Лысакова – Самолкина: в 5-й отдел МУРа, дабы Ганеев-младший подхватил знамя отца.

В этом он мало, чем отличался от других участников банды: в 5-м отделе МУРа работал приемный сын Самол-кина Александр Страутманис, успевший поучаствовать во многих операциях бригады. (Когда спецназ шел на штурм квартиры, где засели Самолкин с Николаем Деминым, заботливый папа успел позвонить 23-летнему пасынку и предупредить: «Дома лучше не появляться».)

Служил в МУРе и сын зам. начальника 2-й ОРЧ арестованного ныне Евгения Тараторина: на момент ареста папы Дмитрию Тараторину минуло всего 22 года.

В свою очередь, сын Владимира Лысакова также по-родственному был устроен на службу в МЧС. Срочную Сергей Лысаков проходил сперва в подчиненном Танееву центре спецназначения «Лидер», а потом в центральном спортивном клубе МЧС, руководил которым близкий друг «оборотней» Олег Шаганенко. (Стоит ли добавлять, что на службе Лысаков-младший почти не появлялся и в казарме не жил.)

Я не случайно упомянул фамилию Шаганенко. С легкой руки Танеева, вслед за ним в состав бригады влились многие спасатели. Самый яркий пример – сотрудник спортклуба МЧС, заслуженный мастер спорта Александр Лаптев по кличке «Парашют». (Это прозвище он получил за многократное чемпионство по парашютному спорту.)

Лаптев был частым участником вылазок «оборотней» и ежемесячно, если верить гроссбуху бригады, получал из «общака» 2 тысячи долларов, благо внешностью обладал внушительной: лучше него мало кто мог произвести впечатление на коммерсантов. Кроме того, Парашют выступал штатным понятым, именно его подпись стоит, например, в протоколах обысков и задержаний Устименко и Джабраилова, истории которых я приводил ранее.

Арест «оборотней» застал Лаптева в Турции, куда он отправился накануне вместе со старшим опером 5-го отдела МУРа Александром Евстегнеевым. Лаптев и Евстег-неев должны были найти следы 1 миллиона 200 тысяч бригадных долларов.

История эта запутанная. Деньги для «отмывки» переводила в офшор их знакомая, некая Светлана Комарова, но 4 июня ее странным образом зарезали в подмосковном поселке Апрелевка. На поиски убийц бригада отправила Лаптева с Евстегнеевым, но аресты сорвали все их планы.

Евстегнеева поймали только весной 2005-го. Парашют же, посидев за кордоном полгода, понял, что никто хватать его не спешит, вернулся домой и задним числом уволился. Ни на один допрос в прокуратуру он так и не явился…

ЛЕКАРСТВО ОТ ЖАДНОСТИ

Есть в Москве институт с таким вот блеющим названием – ВНИИЭТО. «Базовый научный центр России по разработке и производству электротермического оборудования всех видов», – сказано на его официальном сайте.

Как и большинству других столичных НИИ, львиную долю прибыли приносит ВНИИЭТО сдача площадей в аренду, благо расположен он крайне удачно: в самом начале Нижегородской улицы.

Большие деньги – большие проблемы. Зимой 1996-го прямо у собственного подъезда злоумышленники похитили исполнительного директора ВНИИЭТО Валерия Лебедева, засунули в машину и долго возили по Москве, требуя выкуп. Только чудом Лебедеву удалось вырваться на волю. А вырвавшись, понял он, что без «крыши» в наши дни не прожить, ибо скупой платит дважды.

Выход подсказала сама жизнь. ВНИИЭТО тесно сотрудничал с МЧС. И когда в одной из бесед пожаловались руководители института на свои проблемы, генерал Танеев отреагировал разом. Он предложил назначить заместителем директора по безопасности своего человека – отставного чекиста Николая Семинихина. И платить ему семь с половиной тысяч долларов ежемесячно.

«Вы, конечно, можете отказаться, – прищурил Танеев глаза. – Но тогда бандюки разорвут вас на фашистский флаг. Никто, кроме нас, не спасет вас».

Три года подряд ВНИИЭТО выплачивал оброк. Деньги вручались Семинихину который передавал их затем членам бригады Леониду Лозюку (бывший милицейский опер, личный порученец Лысакова) и руководителю му-ровского фонда Алексею Антоновскому. При этом между институтом и дочерней структурой «оборотней» – ЧОПом «Булат-Балко» – был заключен договор на охрану.

Но осенью 2000-го на филиал института – опытный завод в Истре – наезжают местные бандиты. За решение проблемы Танеев требует поднять планку: теперь институт должен ежемесячно отдавать уже 10 тысяч.

В бухгалтерской отчетности бригады ВНИИЭТО значился как «институт, Нижегородская». Но недаром ходили по Москве легенды о предприимчивости Танеева. Одних «крышных» денег ему мало. И он решает открыть на площадях ВНИИЭТО аптеку.

Занимался этим личный врач генерала Эдуард Кулик (официально он числился сотрудником Управления безопасности МЧС). Деньги на раскрутку – 20 тысяч долларов – дал коммерсант Решетников, о печальной судьбе которого я рассказывал в предыдущей главе.

60% акций созданной компании «Фармкаб» записали на жену ганеевского адъютанта Лысова, хотя понятно было изначально, что адъютантша лишь ширма. Реальный владелец – Танеев. Кроме того, тысячу долларов ежемесячно Кулик через Лысова передавал генералу.

Кончилась вся история печально. Когда аптека перестала приносить прибыль, Танеев вызвал Кулика и объявил, что, если денег не будет, муровцы закопают его живьем. Врачу стало плохо с сердцем.

«Я реально понимал, что если Танеев захочет со мной что-то сделать, меня ничто не спасет», – скажет Кулик на следствии.

Понимали это и в институте. К материалам уголовного дела приобщена бесподобная расшифровка диалогов Танеева.

В марте 2000-го его ставленник, заместитель директора ВНИИЭТО Семинихин, приходит к нему с кляузой на ученых: те-де вовремя не платят оброк.

Зерна ложатся на благодатную почву. Накануне генералу доложили, что в «его» аптеке за неуплату выключили телефон и свет. И Танеев разом вскипает, точно чайник на зажженной конфорке.

24 марта 2000 г. Рабочий кабинет Танеева.

Танеев: Они бы вообще сейчас никто были, если бы мы не пришли!

Семенихин: Да что ты! Он (очевидно, исполнительный директор ВНИИЭТО Валерий Лебедев. – Авт.) один раз залупился, я говорю: «Ты забыл, падла, бл..дь, что было два с половиной года назад? Забыл, как к тебе вот сюда в цепях заходили, в чуланах ты прятался, по этажам? А теперь ты ходишь вот так, кум королю….»

Танеев: Ты ему скажи!..

Семинихин (не слыша): Апацаны! Ты, бл..дь, я говорю, во что превратил? Это, говорю, Танеев ни х. .я не знает, я ему не рассказывал ни разу. И Лысакову ни х..я не рассказывал…

Танеев: Знаешь, чего скажи: в пятницу с Володей разговаривал, он хочет поручить ребятам, чтобы разрулить ситуацию, чтобы уйти отсюда. Прямо так скажи. Скажи, до мая месяца, и, бл…дь, будет уходить. А потом пускай там открывает таганским дорогу

Семинихин: Нет, уходить оттуда нельзя. Другое дело, нам надо просто поменять ситуацию.

Танеев: Если там не будет на руководящей должности работать Лебедев, тогда она поменяется!

Семинихин: Я тебя умоляю, послушай…

Танеев: Слышишь! Коль, у меня есть своя точка зрения, да?

Семинихин (торопливо): Конечно, конечно.

Танеев: Я ее претворю в жизнь. Они пусть еб.хя, как хотят. Подберут нам на пятнашку такой же институт взамен. Ивсе!

Семенихин: Зачем взамен? Во-первых…

Танеев (перебивает): Оповестим на Таганке, бл..дь, что мы там ничего не имеем, никаких дел. Ивсе, на х..й.

Семинихин: Понимаешь, сейчас ситуация практически переломилась…

Танеев: Я еще тогда сказал: когда оттуда уйду, там бан-дюки будут сидеть… Мы уходим!

Семинихин: Не спеши. Ну чего тебе? «Уходим, уходим».

Танеев: Я этого человека хочу, бл..дь, один раз и навсегда проучить. На всю жизнь!

Семинихин: Один раз и навсегда! Его надо просто-напросто еб..ть один раз, чтобы он понял свое место. Что вот ты воруешь, бл..дь, берешь – это да, ты заработал, но и живи, бл..дь…

Танеев: А дай-ка я ему сейчас позвоню. Скажу: «Ты – гондон, ты почему отключал свет?»

Семинихин: Это было давно уже.

Танеев: Один х..й… {по телефону). Мне Лебедев нужен… Танеев… Слушай, у меня такая информация есть, ты чего там этим ребятам бедным отключал телефон и электроэнергию? Слышишь, я тебе один раз уже сказал, да? Не заставляй меня звонить тебе третий раз! Слышишь! Это будет последний раз, когда мы вообще будем разговаривать с тобой. Если ты хочешь, чтобы мы от тебя ушли оттуда, я это сделаю в понедельник. Задумайся на х..й над своим еб..ым поведением. Давай… (Семенихину.) Он говорит: этого не было.

Семинихин: Теперь – да. А вот раньше?.. По меньшей мере он будет приплачивать за Истру сейчас.

Танеев: Ребята ездили туда?

Семинихин: Нет, пока не ездили.

Танеев: Сейчас сколько он платит?

Семинихин: Семь с половиной.

Танеев: Семь с половиной?! Минимум надо десятку.

Семинихин: Конечно. Я тоже так считаю. Поэтому очень хороший разговор. Надо его немножко напрячь. Я сейчас Истру подготовлю…

«Оповестим на Таганке, – говорит славный генерал Танеев. – Пускай открывает таганским дорогу».

«Таганские» – это, без сомнения, представители одной из самых известных преступных группировок Москвы, в чьей зоне влияния как раз и находится ВНИИЭТО.

Запугивание подшефных коммерсантов бандитскими наездами – генеральский конек. И это, увы, не пустая бравада. Муровская бригада действительно была тесно связана со многими преступными группировками, о чем я уже рассказал…

(Найденные в гараже «оборотня» Демина 78 тысяч долларов, драгоценности и секретные, литерные дела на крупнейшие ОПТ Москвы – суть этой близости, символ ее, ибо спрятанные, сиречь вырванные из оборота, оперативные дела и пачки долларов – есть звенья единой цепи. Мораль и грязные деньги – две вещи несовместные, и нет никакой разницы, с кем ковать миллионы: с генералами МЧС, преступными авторитетами или же с обычными коммерсантами. Такими, как руководители ВНИИЭТО.)

На допросах в прокуратуре исполнительный директор института Валерий Лебедев сказал, что Танеева видел лишь мельком в МЧС. Отмолчался и зам. директора Николай Семинихин, хотя за годы «сотрудничества» через него ушло бригаде более полумиллиона долларов.

Через пару дней после арестов Семинихина встретили у подъезда дома Леонид Лозюк и Владимир Лысаков (зная, что за ним придут, Лысаков успел скрыться, опустошив перед этим массивный сейф на даче). Разговор шел в машине Лозюка.

«Тебя наверняка будут спрашивать о нас, – ласково глядя в глаза, изрекал Лысаков. – Так вот, для твоего же блага лучше молчать. Иначе – сам понимаешь. Москва-река – глубокая…»

Семинихин совет усвоил. В противном случае его вполне могла ждать судьба Вадима Решетникова – человека, из которого Танеев с муровцами вытрясли порядка 4 миллионов долларов и местонахождение которого до сих пор неизвестно…

«МУР НА Х..Й НЕ НУЖЕН!»

Я заранее приношу извинения за объемность стенограммы, которую предстоит вам прочитать. Но без этого сложно понять, как много значил для бригады генерал Танеев.

Если бы он просто поставлял на «обслуживание» му-ровцам коммерсантов, вряд ли о нем стоило писать столь подробно. Таких посредников у бригады было с избытком.

Но в том-то и дело, что Танеев выполнял в банде самую важную, пожалуй, функцию: прикрытие. «Оборотни» знали: случись что, Танеев, не в пример другим их покровителям, никогда не бросит, включит все свои связи, лишь бы помочь, спасти, отмазать.

Когда в 2001-м их ближайшего друга Максимова в кресле начальника МУРа сменил Виктор Трутнев, именно Танеев, о чем я писал уже выше, пригласил Трутнева к себе и защитил бригаду от уничтожения.

Могущество старика Хоттабыча скрывалось в его бороде. Могущество бригады – в генерале Танееве. Он был для «оборотней» золотой рыбкой и волшебной палочкой в одном флаконе.

А когда у тебя в кармане золотая рыбка, очень трудно удержаться от соблазнов и не пожелать царский дворец вместо утлой землянки…

Весной 2001 года новым министром внутренних дел стал Борис Грызлов. Через два года именно Грызлов отправит Танеева и муровцев за решетку, но тогда они этого еще не знают. Напротив, бригада находится в эйфории, ведь Грызлов близко дружит с министром Шойгу, да и в аппарат МВД собираются переходить многие сотрудники МЧС.

И хотя спасатель всея Руси давно уже с подозрением взирает на Танеева, тот торжественно объявляет «младшим братьям»: наш час пробил. Теперь-де мы можем расставить своих людей на ключевые посты в МВД.

И недели не прошло с назначения Грызлова, а Танеев уже собирает у себя Лысакова с Самолкиным. Сообща им надо решить, кого и куда двигать. На столе, судя по всему, лежит список «кадрового резерва».

3 апреля 2001 года. Рабочий кабинет Танеева.

Танеев: Давайте первое, ребята. По области (Московской. – Авт.) будем просить Сосновского, это зам. начальника ГУВД. Наш человек. (Валерий Сосновский – зам. начальника ГУВД Московской области, продолжает служить до сих пор. – Авт.)

Лысаков: Но мы-то его не знаем.

Танеев (твердо): Наш! …Значит, что касается тебя, я сказал… Как в Москве правильно называется? ЦРУБОП?

Самолкин: Да меня не надо!

Лысаков: Хорош, Юр!

Танеев: ЦРУБОП – Самолкин. Это в Москве, да?

Лысаков: Конечно. Есть областной еще.

Танеев: Так. Дальше. Проня этого на область. (Владимир Пронь, зам. начальника МУРа, покровитель и вдохновитель бригады. – Авт.) На зам. начальника УВД области.

Лысаков: Конечно. Это – по оперативным… Начальник криминальной милиции области…

Танеев: Или Сосновского?

Лысаков (монотонно): Проня – на область. Проня – на область.

Танеев: Владимир. {Видимо, записывает.) Как?

Самолкин: Александрович.

Лысаков: Сейчас зам. начальника МУРа. УУР ГУВД Москвы.

Танеев (записывает): УУР ГУВД.

Лысаков: Сейчас зам. начальника МУРа…

Самолкин (с издевкой): Смирный Александр Михайлович. Генерал-лейтенант. Самый честный человек, бл..дь, в МВД был. (Александр Смирный, начальник Штаба МВД. – Авт.)

Лысаков: А Овчинников это кто?

Танеев: Начальник ОПУ. (Начальник «наружки» МВД Александр Овчинников, вскоре назначенный на ГУБОП, тоже дружил с «оборотнями». – Авт.) Давайте по своим еще, ребята. Пронь есть, Самолкин есть…

Самолкин: А мне, бл. .дь, какая разница. Я к нему пойду замом. Потом начальником отдела, мне как бы… Мы всех ребят перетянем туда…

Танеев: А в МУРе кто будет?

Лысаков: А на х..й нам МУР?

Самолкин: А в МУРе Максимов. Ваську Купцова оставляете в МУРе?

Танеев: Вы завтра будете встречаться. Еб..ный в рот, оденьтесь нормально. Поздравить. (Видимо, планируется встреча с кем-то из руководства МВД или МЧС. – Авт.) Так, дальше… Кто там еще? Может, на зам. начальника…

Лысаков: Пойми, я не юрист.

Танеев: Ну, в аппарат, бл..дь. Кем, какая тебе на х..й разница?

Лысаков: Ну, то есть умного такого, да?

Танеев: Может, Саньку, а? (Евстегнеева? – Авт.)

Лысаков: Да нет, ты что! Он писать рапорта не умеет. Ох..ел, что ли?

Танеев: Да какая разница… полковничья должность.

Лысаков: Нет, ну тоже… бригаду рвать.

Самолкин (встревоженно): Нам нельзя, бл..дь, бригаду рвать нельзя.

Танеев: Слушай, Юр, я же спрашиваю: «своего».

Лысаков: Своего – ну, правильно. Но только не из бригады.

Танеев: Давайте… Ну давайте, бл..дь, человека мне… Вот записывай себе: в аппарат мне надо толкового… Дальше: на МУРе Максимов…

Лысаков: Конечно, лучше Проня на ГУВД.

Танеев: Ребята, сегодня, пожалуйста, посвятите день. Три вопроса. Кто, когда у вас был назначен. Кто вообще в ГУВД Москвы?

Лысаков: Витька Государев. (Бывший начальник отдела МУРа, зам. начальника ГУУР МВД, близкая связь «оборотней». – Авт.)

Танеев: Так, ладно. Хорошо.

Лысаков: Теперь пиши: Зинченко Владимир Николаевич. Ни-ко-ла-евич. Сейчас он зам. начальника ГУБЭП России. Потом начальник ГУБОП сейчас Миша Ванич-кин… (Бывший начальник Лысакова и Самолкина, покинувший МУР из-за конфликта с «оборотнями». Теперь Ваничкин возглавляет Питерское ГУВД. – Авт.)

Танеев: Где?

Лысаков: ГУБОП России.

Самолкин: Гнать на х..! Лучше уж Сунца (Михаил Сун-цов, начальник отдела ГУБОПа, специалист по выкупам заложников. – Авт.) вызвать на х..й. Сказать: Сунец, сука, бл..дь, проси пощады…

Лысаков: Вот там как раз по коммерции, любую точку в ГУБОПе. Ему все ЦРУБОПы России подчиняются… А сам-то куда хочешь?

Танеев: Никуда. Мне что, здесь ху.во, что ли?

Лысаков (задумчиво): Вообще, по идее, Зину (генерала Зинченко. – Авт.) поставить зам. начальника криминальной. Давай сейчас вызовем, он сам скажет, куда это он. Вызывай его на четыре часа… В аппарат я знаю кого. Рожкова Сережу (сотрудник 5-го отдела МУРа. – Авт.). Сазонова, бедолагу, надо толкать. (Николай Сазонов – начальник отделения 5-го отдела МУРа, член бригады. – Авт.)

Танеев: Потянет? Дежурным офицером потянет?

Самолкин: Ну как? На «стрелки» даже не ездит…

Лысаков: А нам всем, нам чего… ЦРУБОП нужен, потом МУР нужен, потом УБЭП обязательно нужен, московский УБОП.

Самолкин: Значит, я тебе могу сказать, что МУР, если захватить одну высоту, хотя бы одно управление – он на х..йне нужен.

Лысаков (перебивает): Вот мы сейчас сидим, расстанавливаем. Это все ху.ня. Там есть такой Васильев, генерал-полковник. Который, бл..дь, на этот счет имеет свои… (Владимир Васильев, тогда заместитель министра внутренних дел, потом председатель думского Комитета по безопасности. – Авт.)

Самолкин: Его специально и взяли.

Лысаков: Его взяли, нам сказали, что там не первый (Грызлов. – Авт.) решает, а он все решает.

Танеев: Х..й! Когда первый скажет…

Лысаков: Первый не специалист, он не может сказать. Он его для этого и взял и, наверное, сказал: «Расставляй ты».

Танеев: Ни х..я он не сказал!

Лысаков: Не, выделаете «крышу». Ну хули вы, бл..дь, занимаетесь этим бездушничеством, бл..дь?

Танеев: Вот завтра, бл..дь, вы это всё скажете… Слышишь, может, Юрку (Самолкина. – Авт.) в аппарат поставить?

Самолкин: Ты чего, бл..дь? Мне нельзя в аппарат, е.. твою мать.

Лысаков: А кто будет бухгалтерию считать?

Танеев: Идите, консультируйтесь с Пронем… Быстро!

Лысаков{задумчиво): В аппарат, в аппарат… Это какая должность? Майорская, подполковничья?

Танеев: Ты понимаешь, что человек нужен в аппарате?.. Ребята, давайте, чтоб конкретно всё.

Лысаков: Мы тебе конкретно сказали, надо наши люди, чтоб… Что нам нужно? РУОП, чтоб Москву прикрыть…

Самолкин: Ну, в УБЭП тоже дадим человека… Купца начальником ГУВД поставить… (Василий Купцов. – Авт.)

Этот разговор напоминает заседание военного совета. Три полководца – генерал и два полковника – определяют направление главного удара. Какие высоты надо захватить. Где закрепиться. Какие плацдармы занять.

«ЦРУБОП нужен, МУР, УБЭП московский», – четко определяет стратегию Лысаков. И ГУБОП, «которому все ЦРУБОПы подчиняются».

«МУР, если захватить одну высоту, хотя бы одно управление, – возражает патриот МУРа Самолкин, проработавший на Петровке ровно 20 лет, – он на х. .й не нужен».

Всё цинично и просто. Им нужна власть. Потому что власть – это деньги. И чем больше своих людей расставят они на ключевые посты, тем больше «бухгалтерии будет считать» полковник Самолкин. Критерий один: надо, чтобы люди эти не подвели, не дрогнули, ибо если начальник отделения Сазонов «на „стрелки“ даже не ездит», то какое может быть к нему доверие?

К счастью, планам их не удалось сбыться. Большинство тех «надежных» ребят, которые упоминаются на совещании, в период грызловской чистки покинули милицию. (Мне вдвойне отрадно, что практически все они были «героями» моих публикаций.)

И все равно осталось за спиной бригады немало других преданных, стойких бойцов. И если бы не всепобеждающая наглость и абсолютная, лихая самоуверенность «оборотней», давно бы уже могли сбежать они за рубеж и жили бы сейчас где-то в Испании.

Но слишком верили они в свою счастливую звезду. Слишком надеялись на генерала Танеева и иных покровителей, многие из которых продолжают еще служить.

Не раз упоминал я уже «черную» бухгалтерию, которую вел главарь бригады Самолкин. С поразительной скрупулезностью «оборотни» фиксировали в журналах все поборы и взятки, расписывали, кому и сколько платят они. Даже про штатных понятых и агентов, которые сидели у них на зарплате, не забывали.

Что это, как не пример беспрецедентного, всепоглощающего ощущения безнаказанности? И Самолкин, и Лысаков оперативниками были хорошими. Они не могли не понимать, что в случае ареста записи эти станут мощнейшей, страшной уликой. Понимали. И тем не менее продолжали заносить в журналы цифры и имена.

Во многом их самонадеянность была обусловлена безудержной, мистической отчасти верой во всемогущество генерал-лейтенанта Танеева…