Текст книги "Возведение (СИ)"

Автор книги: Александр Гуринов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 29 страниц)

Глава 11

– Думаю, я могу расценивать это, как ваш отрицательный ответ? – спросил я, переведя взгляд прямо на атаковавшего меня молодо выглядящего мага.

– Ты что творишь!? – закричала женщина, но её прервал вид того, как атаковавшего меня мага с огромной силой отбросил в стену на скорости, с которой, наверное, и снаряд из танка не вылетает.

Однако встретился со стеной маг не своим тело, что должно было превратить его в кровавую массу, а магическим барьером, что окружили его тело и принял на себя большую часть телекинетического удара и почти всю силу удара о стену, отчего, ставший видимым, словно стеклянный, барьер покрылся крупной сетью трещин, большая часть которых приходилось на место удара телекинезом.

Однако что-либо ответить или сделать маг не успел – грохот от выстрела и преодоления крупнокалиберным патроном звукового барьера с вольфрамовым сердечником просто заглушил всё, а уже потрескавшийся магический щит мага был разрушен, в то время, как голова обзавелась большой дырой с одной стороны, и полностью лишилась мозгов и затылочной части черепа с другой.

Тут же от меня в его сторону метнулась незаметная обычному глазу тень – Слендер заботливо решил поймать душу мага для своего хозяина.

В этот же момент, на скорости, многократно превышающей скорость человека, со звериным рычанием, на меня бросился огромных размеров мужчина со звероподобный внешностью, а прямо в полёте на огромной скорости с его телом происходили метаморфозы – ногти на руках преобразил с в массивные и острые, вытянутые и слегка загнутые когти, сантиметра по три каждый, клыки во рту вытянулось и тоже стали больше, отчего остальные зубы в челюсти сместились, на лице появилось больше растительности и общий вид тела стал намного крупнее.

Сместившись в сторону, я уже убрал крупнокалиберным винтовку, предназначенную как раз на демонов, что намного прочнее людей и монстров, в одно мгновение сменив ту на чёрный клинок, который легко рассек грудь и брюшную полость нападавшего. На мгновение остановившись, контролируя, впрочем, обстановку и местоположение с движениями каждого объекта в помещении, я посмотрел на результат своих действий.

А результат меня удивил! Глубокий разрез, что должен был разрезать лёгкое в груди и кишечник, выпустив, заодно, его из живота наружу, уже заживал на глаза, когда маг развернулся ко мне.

– Оборотень, что ли? – задал я вопрос самому себе и, пока регенерация этого мага не лишила меня преимущества, восстановив ранение, сдавил со всех сторон мага телекинезом.

От оказываемого давления тут же стал виден похожий магический щит, только покрывающей тело мага, не дающий мне просто сдавить его, и это ещё я не учитывают того, что эффект, оказываемый на живое существо, да ещё и мага, напрямую, уже сам по себе намного слабее.

Не теряя времени, просто беру под контроль воздух вокруг мага и резким усилием сдавил его.

От многократно возросшего давления щит мага мгновенно потрескался и просто рухнул, словно разбившись на осколки, а массивное тело мага было в тоже мгновение сдавлено в мясной шарик из костей, плоти, кожи и органов, размером в с мяч для волейбола.

Мгновенно развернувшись, я схватил пустоту, в которой чрез мгновение появилось запястье мага-иллюзиониста, что держал Направленный на меня кинжал, переливающийся разными цветами, словно бензиновая плёнка, растёкшаяся по луже воды. И при этом его копия стояла в стороне, у стены. Даже в духовном зрении, казалось, аура этого мага находилась именно там, у стены, а передо мной стояла пустота, однако сейсмосенсоры и датчики слабо интенсивных электромагнитных биополей, создаваемых живыми организмами, точно говорили, что маг этот находится передо мной.

– Хорошая иллюзия, – признал я мастерство и навыки этого мага, хотя сужу только по своим меркам, не зная, насколько он хорош по меркам этого мира и живущих тут магов. – А вот сама идея – откровенно глупая. Я, конечно, ни на что не намекаю, но может быть, мозги – это не твоё.

Тело иллюзиониста просто взорвалось кровавыми, мясными и костяными кусками, что разлетелись по всей комнате, покрывая все стены и окна, двери и поверхности, кроме меня, оставшегося совершенно чистым.

Подобрав телекинезом кинжал, которым меня попытались убить, секунду осматривая его и сместил его из руки в Анклав, переведя взгляд на последнего мага.

– А ты, что же, нападать не собираешься? Или тебе больше времени на подготовку нужно? – Спросил я у женщины, что с закрытыми глазами стояла у стены, как и все стены вокруг, покрытая остатками иллюзиониста, наблюдая за ней Истинным Восприятием, в поисках любых манипуляций магией, которые мог бы заметить. Но не обнаруживаю таковых.

– Я… я жить хочу… а не идти на самоубийство… – сказала она, пальцами убрав все лишнее с глаз, открыв их и осмотревшись вокруг, – как они.

– И даже отомстить за их смерть не попытаешься? – спросил я, при подняв бровь.

– Они напали, – медленно говорила она. – Вы их убили. Естественный порядок вещей. Сама бы так сделала. Я умирать не хочу… так что и нападать не буду…

– Хорошие же у вас были отношения, – ухмыльнулся я.

– Мы были напарника и давно работали вместе, нанятые графом, – указала она движением глаз, не поворачивая головы на трясущегося и пытающегося уползти из комнаты графа, так же покрытого последствиями взрыва тела одного из магов. – Но точно не были друзьями или кем-то ещё…

– Да? – спросил я, извлекая, незаметно для неё, подробности отношений между ней и её напарниками. – Ты ведь, долгое время была в отношения с тем смельчаком, – кивком головы указал я на мага с простреленной головой.

– Ну, была и была, – пожала плечами она, – прошла уже любовь! Что мне, умирать из-за него?

– Эгоистично, – не мог не признать я, – но разумно. Так ты, я так понимаю, согласна на моё предложение?

– Согласна! – тут же кивнула она, излишне громко сказала она,

Я же в этот момент резко закрыл открытую немного только что графом дверь, отчего его с силой втолкнуло внутрь.

– Тогда спи, дорогуша, – улыбнулся я, телепатических и эмпатически влияя на её чувства и разум, заставляя её уснуть.

Быстро закрыв глаза, не сопротивляющуюся женщина упала на пол, лишь в конце падения подхваченная мной, более аккуратно уложенная на грязный, заляпанный пол.

Я же, развернулся к графу и который всё пытался судорожно открыть дверь и так же проник в его разум, тут же начав рыться в его памяти, выискивая информацию обо всём ценном, что есть в его доме, но делая это аккуратно, чтобы не превратить его в овоща. Он не мне нужен, всё таки. Когда же выяснил всё нужное, ненадолго усыпил и его.

Пройдя к столу, за которым сидел ранее граф, к роскошному креслу, лишь небольшая часть которого была запачкана, я в него же и сел, после чего сосредоточился и вокруг меня разошлись волны телекинеза, пронизывающие все здание насквозь, чувствуя сопротивление каждого объекта тут. Ясновидением же я выяснял, что из всего этого живые объекты и и кто из них мне нужен. Охрану, которой выступала личная гвардия графа, я просто мгновенно убил, просто сдавив их головы, заставляя те взорваться от давления, слуг не трогал – они вообще ни в чем не виноваты, кроме своих мелких делишек, убивать за которые я их не посчитал нужным – даже опыта они дадут мне такой мизер, что это будет и не заметно, почти, особенно на фоне нескольких убитых тут магов и гвардейцев, что были, всё же, намного ценнее, чем обычный человек, просто в виду своего лучшего физического развития. А уж на фоне души мага, которую схватил Сленд, это и вовсе мизер, незаметный для глаз.

Но вот нужных мне личностей, а именно паникующих родственников графа, я хватал в телекинетические тиски и тащил к себе, протаскивая через все коридоры и двери, просто выбивая их на пути, пока просто аккуратно не вытащил их в помещение, открыв сюда дверь.

Из паникующих и кричащих во все горло родственников сюда было притащено два сына, один уже двадцати шести лет и второй семнадцать, дочь, двадцати лет ровно, жена графа, сорока двух лет, а так же его младший брат, который, кстати, и наплодил бастардов в дали отсюда, и о которых никто из присутствующих даже не знал.

Все жертвы мести были пролеветированы в центр комнаты, как и бессознательный виновник торжества, представ в коленнопреклонной позе, в которой и замерли, удерживаемое моей волей.

– Что происходит!? – кричал братец графа, – Кто ты такой!? Ты знаешь, на кого ты вообще напал и что с тобой будет!?

– Отпустите нас! Мы ничего не сделали! – вместе с ним кричала женщина, ставшая матерью трех детей…

– Знаете… наверное, я всегда был довольно беззаботным, когда дело касалось сражений, столкновений с другими расами, государствами и так далее. Никогда не заботился о том, что будет, когда я, например, начну охоту на оборотней, ради экспериментов и исследований, над ними проводимыми, или, для тех же целей, захватывая могущественного демона. Точнее, я думал и понимал, что могут быть последствия и, скорее всего, они будут не малыми, но… я не люблю долго об этом думать, забивать голову размышлениями о том, как поступит другая сторона из-за моих действий и так далее. Наверное, в этом кроется корень некоторых моих проблем. Но, надо признать, что эта самая беззаботность позволяет мне, порой, творить такую хуйню, на которую не решился бы ни один другой разумный. – Говорил я, телекинезом же подхватывая Урела, что ожидал на стене, и левитируя его сюда, к нашей компании. Как раз сейчас он и прибыл, застав сию прекрасную картину, что тут образовалась. – Наверное, правду говорят, что гениальность и безумие идут парой… а я, надеюсь заслуженно, считаю себя гением. Так что, да, дорогой мой, я прекрасно знаю, на кого напал и какой беспрецедентный, возможно, поступок совершил, однако… мне, самую малость, плевать. Проблемы такого толку я предпочитаю решать по мере их поступления, реже заранее, но не хочу тратить время и силы, просчитывая все шаги всех вокруг наперёд. Это слишком утомительно и занимает много времени. Слишком много. К тому же… я могу себе это позволить.

Посмотрев на стоящего позади них Урела, я улыбнулся ему и пробудил ото сна графа, махнув рукой своему слуге, чтобы он подошёл ближе.

Беспрекословно выполнив приказ, он прошёл вперёд, выйдя перед всеми пленниками, что смогли его только сейчас увидеть.

– Позвольте представить вам, дорогие мои, моего слугу – Урела из рода Сурай. Последний представитель этого рода. Даже бастардов, в отличии от вас, у него в роду не осталось. Кто-то из вас, несомненно, знаком с ним, – посмотрел я на самого старого мужчину, всего покрытого смесью плоти, крови и органов с кусочками костей, и его жену с младшим братом, – кто-то помнит его, как знакомого дядю, – посмотрел я на старшего сына и дочь графа, – а кто-то вообще уже и не помнит его, – кинул я взгляд на младшего сына графа.

Урел, с мрачным лицом, вообще не обращая внимания на кружащую вокруг обстановку, смотрел прямо в глаза трясущемуся графу и его младшему брату, что, казалось, стал догонять старшего брата в количестве седины в волосах, хотя ему это делать рановато ещё. Он стоял перед столом, за которым сидел я, прямо напротив двух самых ненавидимых им людей, а в эмоциях царил просто ураган чувств, что сменяли друг друга. Мужик был буквально на грани истерики, истерического смеха от торжества, радости, чувства свершающейся мести, удовлетворения, невероятной злости и ярости, что переполняли его все эти годы…

– Но, чтобы точно не оставлять никого в неведении, я заполню пробелы в информации для всех, – сказал я, у небольшой улыбкой смотря на семейство, перед нами сидящее на коленях, – Несколько лет назад, армия вашего рода, возглавляемая вашей личной гвардией, и ведомая главой вашего рода, а также его младшим братом, подло, без объявления войны и объявления причины нападения, напала на владения рода Сурай, бесцеремонно убив всех жителей их дома. Были убиты, буквально, все. А перед смертью самих Сурай, два наших достопочтенных, знатных господина, выразили свою почесть бывшим верным вассалам своего рода, жестоко надругавшись над женщинами истребляемого ими рода, вырвав перед этим зубы каждой из них, а полностью удовлетворяя свои желания и похоти – отдали их на растерзание и добивание гвардейцам. Единственное, чего они не учли, это то, что сам Урел Сурай, в тот момент находился совершенно в ином месте. Но даже тогда, когда последний член рода Сурай направился к королю, чтобы тот восстановил справедливость и наказал виновных, наши «герои» договорились с королём о том, что тот просто закроет на произошедшее глаза. А у короля война – он не может заниматься всем и вся, особенно таким скандальный делом, ведь это могло бы перерости в полноценное внутренне восстание одного из влиятельнейших графов государства, когда все силы королевства находятся на фронте. Непозволительная роскошь, я бы сказал.

Встав с кресла, я обошёл стол и приблизился к Урелу, а в моей руке появился обычный стальной армейский нож, один из тех, которыми были вооружены почти все оборотни, на семейство которых я однажды совершил нападение, и передал его из рук в руки своему слуге. Теперь, уже точно, преданному и верному, что лишь укрепляется моим постоянным влиянием через Расположение, Эмпатию и Телепатию.

– Спустя столько лет, единственный выживший из рода Сурай встретил меня и я милостиво согласился помочь ему реализовать его месть. И… – посмотрел я на все семейство, – теперь вы все в его полном распоряжении, дорогие мои. – Посмотрев на Урела, я привлёк его внимание жестом руки, заставив отвлечься от гляделок с обливающимися страхом семейством. – Урел, когда я выйду за двери, они твои. Делай с ними всё, что твоя душа пожелает. Я не буду осуждать – твоё право на месть я понимаю и принимаю полностью. Заставь их раскаяться за то, что они сделали, чтобы твоя душа была спокойна и более не тревожилась тем, что они страдали недостаточно. Когда ты коснёшься кого-то из них, я перестану удерживать того, если ты сделал это не случайно. И остальные будут также парализованны, в полной мере наслаждаясь представлением. Удачи, и… не жалей их – они того не стоят. – Напутственно сказал я и пошёл к двери, слыша только вдогонку крики, что умоляли меня не оставлять их здесь, предложения перекупить меня и даже предложение отдать мне старшую дочь их семейства, титул графа и так далее… – Ах да, – развернулся я к семейству, застав их замолчать, уставившись на меня с надеждой, даже Урел заинтересованно развернулся ко мне, – знаете, из-за чего вы сейчас будите проживать последние минуты… или часы своей жизни?

Открывшиеся двери кабинета позволили вылететь сюда одному маленькому шарику, размером, не более сантиметра в диаметре, по ощущениям и текстуре поверхности, похожему на чёрный жемчуг, что остановился над моей рукой и я спокойно взял его пальцами, показывая всем.

– Вот из-за этого, – улыбнулся я, а дальше просто вышел, закрыв дверь, где меня ждали уже все сбережения замка, которые тут можно было собрать.

Не буду же я зря тратить всё то время, пока говорил с этими трупами!?

Пока я перемещал всё собранное в Анклав, я уже почувствовал прикосновение к сдерживающим телекинетическим тискам, что не давали пошевелиться младшему из сыновей, и отпустил его, чтобы уже через несколько секунд после этого услышать приглашённые дверью крики боли от него, и крики отчаяния ото всех остальных.

– Что же, – убрал я улыбку с лица, посмотрев на дверь, за которой происходила кровавая и жестокая месть, – После такого он всей душой будет моим. А эти… необходимая жертва.

Глава 12

Я медленно прогуливался по коридорам замка, порой встречая трупы убитых мною людей, а порой встречаясь со слугами, что были оставлены мной в живых. Последние были полны страха, или, скорее, они были в ужасе от того, что произошло! Сначала землетрясение, потом огромная стена земли появилась вокруг замка, а дальше головы людей стали просто взрываться сами по себе. Естественно, что людей, которые все это видели, обуял ужас – это нормальная и естественная реакция на такие неестественные и необъяснимые, с их точки зрения, события.

Встречая таких людей, я сразу же входил в их разум и стирал воспоминания, которые вызвали такие болезненные чувства, а также эмпатией подавляя и стирая образовавшиеся из-за этих воспоминаний эмоциональные триггеры. Порой бывает такое, что даже если стереть человеку болезненное воспоминание, то даже не помня о нём, увидь он похожую ситуацию, эмоциональный триггер сработает и приведёт к появлению таких же эмоций, только уже человек не будет понимать, почему он испытывает такие эмоции от вида таких событий? В некоторых случаях это может привести к психическим отклонениям, формированию фобии и так далее. Так что я работал комплексно. Позже эти люди очнутся, и, хоть окажутся в вымершем замке, среди трупов, это будет уже совсем не тоже самое, что сейчас, когда психика особо восприимчивых людей уже начала разрушаться из-за всего произошедшего.

Периодически, я отпускал одного из семейства графа из телекинетических тисков, когда ощущал касание к нему Урела и видел, что сделано это не случайно. Он шёл по возрастанию – сначала разобрался с младшим сыном, затем с дочерью, а затем и со старшим сыном, после перейдя на его жену, а затем, с ощутимым удовольствием, перейдя к младшему брату, который пытался терять сознание, но телепатическая пощечина каждый раз приводила его в себя, не давая уйти ему в беспамятство, понимая, что его Урел точно не пожалеет, ведь он один из прямых и главных виновников произошедшего с родом Сурай. Это же понимал и сам граф, уже прекратив мольбы и попытки откупиться, обещаний кары и клятв достать его даже с того света. Он осознал, что для Урела это дело принципа, дело, от которого он не отступится, чего бы ему это не стоило.

Надо заметить, что для себя Урел уже давно в голове обозначил, что этот день, этот момент, когда свершится его месть, станет для него, как для Урела Сурая, последним в его нынешней жизни. Ему пророчили, что если он хочет свершения мести и продолжения жизни его рода, он должен служить мне… а потому, на какое-то откровенное дерьмо он не пошёл и как бы ужасно не поступил с объектами мести, даже соверши он ужаснейшие из деяний по меркам их местной религии, ему было всё равно. Всё равно, потому что, после сегодняшнего дня, Урела Сурай больше не будет, не будет человека из знатного рода. Только слуга Великих Знаний Господина… а всё, что произойдёт сегодня и до этого – останется в прошлом.

Собственно, это одна из причин, почему я поощрял его действия, склонял его к наибольшей жестокости, к действиям, которые максимально противоречили бы его сути, душе, внутреннему кодексу и так далее. Только для того, чтобы ему было как можно легче отбросить прошлое, в чем я мягко смогу помочь телепатически и эмпатически максимально обесценив воспоминания прошлой жизни. Можно сказать, что я максимально занижу эмоциональную привязку личной информации, связанной с семьёй, родом и прочим-прочим-прочим, не лишив его памяти, но сделав эту информацию чрезвычайно… не интересной. Игнорируемой. Потому сейчас, эмпатией и телепатией я распаляю эмоции Урела, создаю в его разуме новые образы того, как мучить своих обидчиков, как причинить им больше боли и страданий, искусственно притупляю критическое мышление, давая ему действовать наперекор моральным ориентирам. И, естественно, я постоянно отслеживаю состояние его психики, всё же не хочу, чтобы он начал сходить с ума от пережитого. Позже же, когда все вернётся в норму… я облегчу ему путь к тому, чтобы оставить прошлое в прошлом, отбросив его, и став новым собой.

Через час с лишним, я ощутил, как все, кроме Урела и Сараны, бессознательной женщины-мага, в кабинете уже были мертвы, став трупами… хотя, с тем, что с ними сотворил Урел, трупами назвать это уже сложно. Скорее, останки тел… особенно это касалось двух главных виновников всего произошедшего.

Весь замок был уже пройден, психику, память и эмоции всех слуг я поправил, теперь дел в этом месте не осталось. Даже все самое ценное, что тут есть, я забрал. Конечно, это не касалось чего-то вроде позолоченных инструментов или дорогих ковров, выкрашенных в невероятно дорогих красителях, шелковых тканей и так далее. Такое, несомненно, если продать выгодно, поможет выручить едва ли не в трое больше того, что я забрал из внутреннего хранилища замка, а если вытягивать на протяжении длительного времени денежные средства из всего, что имеет… поправка, имел граф, то заполучить можно баснословные деньги! Все же не зря этот род был одним из самых влиятельных в королевстве и после произошедшего несколько лет назад возмутительного случая, даже король предпочёл закрыть глаза на произошедшее, понимая, что это приведёт в будущем к серьёзным внутренним проблемам на политической арене. Однако… деньги, несомненно, хорошая штука, но сейчас они для меня не первостепенны. Для начала с лихвой хватит и того, что я уже собрал!

А потому, ощутив, что Урел своё дело закончил, я направился обратно к кабинету графа, а каменные стены вокруг замка, которые я создал, словно медленно отхлынула назад, следуя моей воле, однако не просто улеглась на пустое место в получившемся овраге, но стеклась ко всем выхода из замка и там начала выстраиваться в огромные, широкие, длинные, продолжительные, прямые лестницы и прямые склоны по центру этих лестниц для колёсного транспорта, вроде телег, что шли через весь овраг напрямую туда, где земля была уже на нормальном уровне, что позволит слугам, когда они очнутся, спокойно выйти и выбраться из того, что осталось от города. Врата и прочие преграды, что заблокировали бы людей внутри, были просто уничтожены, открывая путь для людей.

Открыв дверь в кабинет, в стене которого была внушительная дыра, я вошёл внутрь, сразу же посмотрев на Урела, сидящего сейчас в кресле графа, в котором немного ранее сидел я. Нож, весь покрытый кровью, лежал на столе перед ним, сам Урел, ранее чистый, также был обильно ею покрыт. Он сидел с закрытыми глазами, держа голову на руках, что локтями упирается в стол. Если бы не знал, что у него нет Истинного Восприятия, сказал бы, что он смотрит прямо на трупы… или то, что от них осталось.

– Стало лучше? – спросил я, сам же помогая ему почувствовать облегчение и заглушить ужас от собственного поступка, чувство вины и прочее. Не убирая и не подавляя их полностью, лишь слегка приглушая, чтобы вывести на первый план именно облегчение, удовлетворение от свершившейся мести.

– Я… – открыв глаза, посмотрел на меня Урел. – Да, Господин. Мне стало намного лучше. Кажется, словно с плеч спала целая гора…

– Рад, что тебе стало легче, – сказал и поднял руку.

Все трупы поднялись с пола и отлипли стен, чтобы собраться в одном месте, кровь, плоть, органы, кости, или части всего перечисленного, стали стремительно отделяться от стен и всех поверхностей, даже с кожи и одежды Урела и Сараны отделилась каждая капля крови и каждый кусочек плоти. Всё это стало собираться в одном месте, в центре комнаты, превращаясь в довольно жуткую массу, а когда всё собралось в одном месте, огромная сила давления стала просто сжимать массу. Хруст костей и звук рвущейся плоти, вот что было слышно, пока вся масса не сжалась до состояния твёрдого, очень плотного камня, размером с мяч для большого тенниса, из которого стремительно испарилась вся влага, Оставив только твёрдую, горячую массу, что я уже рефлекторно охладил криокинезом.

Каменный шарик полетел ко мне и влетел в руку.

– А у такого изделия получился неожиданно красивый узор на поверхности, – сказал я, вертя в руке темно-красный камень, который был покрыт действительно красивым и завораживающим узором, что чем-то даже напоминал некоторые минералы, вроде тигринного глаза, с Земли, только узоров и линий тут получилось куда как больше. – Не хочешь сувенир?

Мой вопрос и взгляд, обращённый к Урелу, заставили его тут же отрицательно покрутить головой из стороны в сторону.

– Ну смотри, красивый сувенир, ведь, – сказал я, убирая камень в Анклав, решив решить потом, куда его девать, чтобы не захламлял одно из моих пространств.

– Господин, – обратил на себя внимание Урел и посмотрел на лежащую без сознания колдунью. – Что делать с ней?

– Ничего, – пожал я плечами, подходя к ней, пока её подняло в воздух, развернув ко мне, – Все что нужно, с ней я сделаю сам.

Преодолеть ментальную защиту колдунью было сложнее, чем я привык, было заметно, что она целенаправленно занималась тем, чтобы укрепить свои ментальные барьеры, что, в общем-то, не удивительно, если знать, что тут существуют ментальные маги, телепаты, но на магический манер.

Войдя же в неё, я начал заниматься просмотром памяти, довольно быстро найдя тот момент в её жизни, когда она занялась обучением магии. С этого момента я максимально использовал ментальные способности, став воспринимать её воспоминания, образы, так, как воспринимала их она – через все органы чувств, да ещё и благодаря эмпатии, воспринимал даже тончайшие эмоции, тогда ещё, девочки. По сути, сейчас я не просто смотрел её память, я, буквально, проживал жизнь Сараны в её теле, в её разуме и сознании, словно это жил я.

Сарана оказалась родом из семьи довольно известного и по сей день торговца в третьем поколении, чьё дело он и в этот раз передал своему сыну. В семье у неё был старший брат, который и стал наследником отца, младший брат и младшая сестра, которая, к сожалению, умерла из-за стремительно прогрессирующей болезни. Как можно понять, она вторая в семье, второй ребёнок. Однако в возрасте десяти лет у девочки выявили магический талант и отец, увидев в этом шанс стать ещё богаче, ещё известнее, ещё влиятельные, довольно ловко, как я вижу со своей точки зрения, манипулируя дочерью, привил ей сильный интерес к магии, а после, вложив в это дело не мало денег, отдал её на обучение к личному мастеру.

Как узнала позже от учителя на занятиях, в мире превалирует две методики обучения – более масштабная, стандартизированная, в некоторой мере, а именно – обучение в школе и, после, в академии магических искусств, а также более дорогая, элитная, отчего не все могут себе такое позволить, методика личного ученичества, когда учитель сам, на протяжении многих лет, взращивает своего ученика и делает из него мага.

Именно таким методом и решил воспользоваться отец Сараны. И не прогадал.

У девочки, как оказалось, был прирождённый талант в области магии, в частности, ей очень легко удавалось осваивать магические практики, направленные на создание артефактов. То есть, девочка реально творила, как художник картину. И, например, кинжал, которым иллюзионист атаковал меня, являлся её работой и работа, как признавали все, была более чем на высоком уровне!

Когда её учитель раскрыл этот талант, он сразу же стал взращивать его. Сам он в этом разбирался довольно посредственно, но его знаний, которые он передал, оказалось достаточно, чтобы девочка и сама дальше могла работать в этом направлении, уже через семь лет обучения полностью превзойдя учителя в таком подразделе магии, как артефакторика, а ведь и сам её учитель, пока учил её и работал с артефактами, набрался опыта и умений.

Однако, не только с артефактами девочка была хороша. За что она и попала в эту четвёрку охраны графа, так это за её навыки в создании защитных барьеров и заклинаний. В этом она так же не уступала учителю уже в середине обучения, проигрывая лишь в магическом резерве, но компенсировала это, когда смогла совместить артефакты и защитные заклинания. Она была одним из магов, которые занимались созданием чар, что вложены в стены замка, именно тогда заинтересовав своей кандидатурой графа, что, по окончанию работ, за большую цену, нанял её в охрану.

Как и все маги, девочка обучена минимуму необходимых знаний во многих областях – это стандарт, который обязаны преподавать и в школе, и в личном ученичестве, аналог общих правил поведения или этикета. Оный, кстати, тоже был в списке обязательного обучения. Однако в остальном, начинались существенные различия между школьниками и академиками, при сравнении их с личными учениками. В первую очередь – знания. Школьники получают обширную, общую базу знаний по многочисленным областям магии, а в Академии магии уже занимаются на тех факультетах, которые им более предпочтительны и желаемы. Однако, даже так, обучение в академии хоть и создаёт специалиста в какой-то области, но они не идут в сравнение с магами, прошедшими личное ученичество. Они уже не специалисты, а полноценные мастера своего дела. Может даже уступающие в каких-то общих областях магии, но в своей стезе они на голову превосходили магов из академии. И это не преувеличение, а статистический факт, известный каждому магу, в том числе и Саране!

Не говорю уже о том, что интенсивность обучение и количество практики у личных учеников так или иначе делает их за более чем десять или больше лет намного более сильных магов. У них тупо больше магических сил, в сравнении с академиками, потому что они Намного больше занимаются с магией, тренируются и практикуются в своей стезе магии. И они не могут лениться, халтурить или пропускать занятия, как школьники или академики. Ведь тут уплачены огромные деньги, да и учитель не позволит!

Когда я прожил весь период жизни Сараны, пропуская только некоторые моменты, мне совершенно не нужные и не интересные, от начала ученичестве и до сегодняшнего дня, я вышел из её разума, довольно легко и быстро подчистив память о сегодняшнем происшествии, сгладив эмоциональные углы и максимально облегчив последствия от такой нагрузки на разум женщины. Прошло несколько часов, что пролетели просто незаметно, пока я проживал чужую жизнь от первого лица с полным погружением.

– Вы закончили, Господин? – спросил Урел, заметив, что я отстранился от женщины.

– Да. Можно уходить отсюда. Идём, – сказал я, и подхватил нас троих, левитируя прямо к лесу, туда, где я оставил свой каменный диск, созданный для удобства перелётов.