Текст книги "Возведение (СИ)"

Автор книги: Александр Гуринов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 29 страниц)

Глава 5

– Это он? – спросил я, высматривая вдали стоящий на месте слияния рек город.

– Не могу сказать точно, Господин, я не вижу город отсюда – зрение у меня не такое хорошее, как у вас, – ответил Урел, аккуратно Подойдя к месту, где я стоял, на самом краю летящего в воздухе куска земли. – Но если судить по направлению и скорости движения – там должен быть именно пограничный город Крагос. Пусть и очень редко, но я приходил туда, чтобы взять новую одежду, оружие, инструменты – все это требовало замены из-за постоянного использования.

– По твоим воспоминания он выглядит иначе. Более обыденным, более… привычным. Ты сам, посещая город, не замечал и не обращал внимание на детали, заметные мне уже отсюда. И естественно, это не отложилось в твоей памяти… – прокомментировал я свое наблюдение за городом, а так же подмечая то, с чем всерьёз столкнулся только сейчас, обычно избегая такой проблемы – субьективизация восприятия мира в памяти разумного.

Притом, чем хуже память разумного, тем большую степень субъективизации телепат может встретить в его разуме и памяти.

– Я не идеален, Господин, и упомнить все – невозможно.

– Я – помню всё, – сказал я, отрицая его слова своим высказыванием.

– Вы – Великих Знаний Господин, вы – исключение из много… – сказал Урел, а сам на секунду задумался о том, что уже знает обо мне и о том, что я уже успел продемонстрировать.

– Не называй меня этим титулом лишний раз. Мне хоть и льстит такое прозвище, но в народе это могут не так понять. А каждый раз менять Восприятие людей из-за брошенных тобой слов я не горю желанием. – Повернулся я к нему.

– Как пожелаете, – почтительно поклонился он.

– Ладно, остальной путь проделаем уже пешком. Думаю, к вечеру мы успеем добраться до города. – Решил я, начав стремительно спускать землю к земле, что заставило Урела снова схватиться за траву под ногами, а глаза его забегали из стороны в сторону, с едва заметными нотками паники из-за этого.

– Любите же вы пугать, Господин, – сказал он, немного успокоившись.

– Никогда не замечал за собой такой привычки – обычно я был занят делами куда как более важными, нежели такие мелочи.

– А… откуда вы пришли, Господин? – спросил Урел у меня.

– Зачем тебе эта информация? – оглянулся я на него.

– Старуха предсказала, что если я желаю, чтобы мои близкие и любимые были отомщены, я должен служить вам и всегда следовать с вами по одному пути. Прошедшие годы были достаточным сроком, чтобы вспомнить всю свою жизнь, обдумать каждое своё решение и выбор в жизни… а так же принять всей душой, не менее значимое для меня решение. Я уже принял свою судьбу и заведомо отдал свою верность вам, неся в душе веру в то, что благодаря вам, моя цель исполнится. А раз так… хочется знать, кому я служу? Какова ваша история? Как судьба свела нас? Через что вы прошли и что за Великие Знания, Господином которых вы являетесь? – задавал он вопросы с таким одухотворённым лицом, что, казалось, даже, будто и не взрослый мужчина передо мной, но молодой и полный надежд юнец… словно подросток во взрослом теле…

– Я прибыл из мира, в котором магия практически не была распространена, а основная часть населения считала это явление, лишь мифом, небылицей. Вместо этого, в моём мире цивилизация пошла иным путём развития, просто не имея альтернативы, на пути своего выживания и жизни. Мы наблюдали за окружающим миром, находили закономерности в явлениях и работе природных механизмов, изучали всё это, доводили до того, что могли в некоторой степени предсказывать дальнейшее будущее природы и всего мира только на основе понимания и знания процессов и законов, на основе которых этот мир существует и работает так, как он работает. Мы не использовали магию, но использовали знания, чтобы создавать механизмы, рабочая мощь которых в тысячи раз выше человеческих возможностей, создавали новые материалы, которые не могла создать природа самостоятельно, изменяли живых существ на самом базовом их уровне… создавали оружие, способное стереть всю жизнь на планете… мы изучали и стремились понять то, как работает вселенная, чтобы встроиться в этот механизм и превзойти любые природные явления. Я обладаю большим количеством знаний, которые могут уничтожить ваш мир. Или помочь ему. Но все эти знания – знания о том, как работает вселенная и как можно это использовать… – сказал я, когда удерживаемой мной участок земли уже почти приземлился и с последними моими словами земля по краям начала отламываться от краёв, только чтобы уйти вниз, к центру остального острова земли, где вся земля, под давлением моего разума стремительно спрессовывалась, увеличивая свою плотность, растительности под нами стремительно увяла, а влага в траве испарилась, деревья были усилием разума разрезаны на доски, которые, удерживаемые телекинетическими тисками, быстро стали терять влагу, на глазах высыхая, а после, подобно конструкту, соединялись друг с другом, образуя обшивку вокруг спрессовавшейся в камень земли и создавая деревянную лестницу с получившегося каменного подиума, в центре которого стояли только я и Урел, что широкими глазами наблюдал за всеми манипуляциями. – Ответь мне на один вопрос, Урел, – посмотрел я на мужчину.

– Всё, что пожелаете, Господин, – сказал он, быстро склонив голову.

– Ты жаждешь мести. Твоих близких убили, опорочили, надругались, опозорив весь твой род и лично тебя в глазах всего народа государства, из тех, кто хоть что-то понимает в политике, в котором ты жил и которому служил все годы своей жизни. Даже король, который, как ты надеялся, поможет тебе восстановить справедливость, лишь усугубил ситуацию… – говорил я, припоминая данные участки его жизни.

– Я… всё ещё помню обо всем этом, Господин – не настолько плоха моя память, чтобы забыть подобное. Но к чему вы припоминаете мне… все это? – с заметным оттенком эмоциональной боли, различимой, даже без развитой до чудовищных значений эмпатии, спросил он, глубоко вздохнув.

– Мне интересно, насколько твои воля и разум зациклены на этом? Какие именно чувства ты испытываешь? – спросил я. – И нет, это ещё не вопрос, который я хочу тебе задать.

– Вы ведь и так считывали мою память… а значит и ответ знаете.

– Я знаю лишь твою цель, но не чувства, что двигают тебя и служат топливом твоей решимости, – сказал я, говоря правду, ведь при считывания памяти не применял эмпатии, так как не люблю ставить себя на место того, чьи воспоминания я считываю и буквально переживать весь жизненный опыт, что пережил другой разумный, со всеми счастливыми и негативными ощущениями. – Просто боль, что гложет твоё сердце, заставляя чувствовать по вечерам отчаяние и чувство собственной ничтожности? Или пылающая ярость, что затмевает твой взор и заставляет тебя идти на любую возможность ради того, чтобы направить ярость на врага, что вызвал эту ярость? Или, быть может, выжигающее пламя ненависти и мести жжёт тебя изнутри, заставляя искать пути к тому, чтобы однажды кровью убитых тобой виновников возжигания этой мстительной силы погасить сие пламя?

– Это… это вопрос, над которым я никогда не задумывался, Господин… – слегка притихшим голосом сказал он, – Простите меня, однако… боюсь… сейчас я не смогу дать ответ на этот вопрос.

– Ничего, – сказал я, пожав плечами и направившись к лестнице, по которой спустился на землю с искусственно созданного подиума и наблюдая всеми системами, как Урел движется за мной. – Времени у тебя ещё много. Сегодня вечером, я хочу получить от тебя ответ, Урел. Это важно.

– Позвольте узнать, в чём заключается важность этого знания? – спросил он.

– От того, какое чувство движет тобой, зависит то, как будет протекать наш путь. – Ответил я, небольшим пасом руки заставляя массы земли впереди нас с деревьями, что растут в ней и с корнями под землёй немного сдвинуться в стороны, образуя перед нами прямую тропу на сотни метров вперёд, почти вплотную до тракта, что ведёт к одним из главных врат города Крагос. – Зачастую, я люблю решать проблемы и задачи простым путём, если только не стоит каких-то особых условий или я не теряю от этого какую-то выгоду. Однако, зачастую, простое решение, не значит лучшее. В своём мире я долгие годы работал в целой команде прекрасных людей, наши командные усилия позволили мне стать тем кто я есть и я, как никто другой, понимаю ценность совокупной работы группы людей. Ты хочешь служить мне? Хорошо. Я уже знаю, что ты честен в своих намерениях. Мне же остаётся исполнить только свою часть нашей необычной сделки. И чем лучше я выполню сделку, тем больше смогу полагаться на тебя в будущем, Урел. Например… мне не сложно уже завтра-послезавтра отправиться с тобой во владения Графа Фирона, и всё его поместье, со всеми слугами, преданной охраной, гвардией, родственниками и вообще, едва ли не со всем их родом, что сейчас как раз обитает там ввиду вновь начавшейся войны, просто… сжать!

С последним моим словом я сжал выставленную вперёд, ладонью вверх, руку, в кулак, а десяток кубометров земли в стороне от нас за мгновения сжались в каменную сферу всего сантиметров в тридцать диаметра, с идеально гладким и краями.

– Но что делать, если ты страстно жаждешь лично умертвить каждого, кто виновен в произошедшем? – спросил я. – Выходит, что я навсегда лишу тебя возможности совершить желанную тобой месть. Можно ли тогда говорить о твоей искренней службе мне? Ведь, даже не осознавая этого, ты будешь таить внутри себя обиду и злость на маня за то, что я сделал и будешь искать малейшей повод, чтобы сделать этот повод точкой концентрации ненависти ко мне. Оно мне нужно? – поднял я бровь, вновь взглянув на неё, – Нет. Потому, мне и важно знать, что именно толкает тебя к твоей цели? Что заставило тебя более двух лет выживать в проклятом месте и верить всей душой в то, что бред какой-то старухи окажется реальным пророчеством? Понимание – ключ ко всему. Как к контролю природных явлений, так и к сердцам людей.

– Я… – всё так же задумчивый Урел на секунду задумался над ответом, – Я не ожидал такого… решения от вас, Господин. Это очень великодушно с вашей стороны. Я обязательно дам вас ответ уже сегодня вечером, как только мы найдём хорошее место для вашего ночлег!

– Не принимай поспешных решений, Урел. – Сказал я, вновь применяя навык Расположения на спутнике, когда сейчас он чрезвычайно восприимчив к его воздействию, и продолжая путь к теракту. – Хорошо обдумай всё, чтобы не сожалеть в будущем.

Никто из нас более не сказал ни слова, а уже через двадцать минут неспешного пути, мы вышли из под деревьев на основной торговый тракт.

Даже не смотря на постоянную вражду между королевствами на протяжении последних, практически, двух десятилетий, торговле это практически не мешало. Во многих случаях в местных странах, торговцы независимы и не выступают, как представители того или иного государства, если только это не касается подгорников или торгового флота Архипелага. Их торговцы всегда торгуют именно от лица государства и никак иначе, а вот среди государств людей очень распространена нейтральная, независимая торговля, когда торговля товарами и денежный оборот полностью зависит от торговцев и никак не связан с государством. Не самая лучшая политика, на мой взгляд, ведь товарооборот и, соответственно, оборот денежных масс в экономике государств куда как меньше, чем в выше названных странах, где имеется полноценный государственный импорт и экспорт товара в огромных объёмах, по меркам развития этого мира, с соответствующий оборотом капитала.

Вот и тут, торговый тракт соединял два пограничных города враждующих, на данный момент, стран, но воск ни того, ни другого государства тут не видно. И, пусть сам Урел этой информации не предоставил из своей памяти, и так можно догадаться, что обеим странам просто не выгодно боевое столкновение на тракте, ведь это приведёт к прекращению торговли, уходу торговцев в другие местах, вывод капитала из той точки, возможно, вообще в другие страны, что нанесёт сильный удар по экономике обеих сторон, что может привести, в свою очередь, уже к началу глобального экономического кризиса внутри обеих стран, ведь, вся ирония ситуации с войной заключается в том, что эти враги являются, вместе с тем, важнейшим торговыми партнёрами друг друга, пусть и не зависит это напрямую от государственных властей, но разрушить этот порядок не стремятся ни те, ни другие.

– Забавная ситуация, – сказал я, пока эти мысли стремительно протекали в моей голове, отмечая на дороге относительно свежие следы проходившего тут не так давно большого скопления телег, запряжённых неким животным, скорее всего лошадью, так как, по воспоминаниям Урела, здесь, как и на Земле, это один из самых популярных видов животин для работы, в том числе, для перевозок.

Ничего не говоря, мы направились по теракту в сторону города, в то время, как чёрная броня, наконец, сошла с меня, скрываясь в Анклаве, оставляя меня в той одежде, в которой я был до того, как вступил в бой с Демонами в своём мире. Джинсы на ногах, на ступнях простые высокие синие кеды, футболка и водолазка с высоким, завернутым воротником чёрного цвета, а поверх всего этого – белый лабораторный халат, что стал едва ли не неотъемлемой частью меня за многие годы жизни и работы в лаборатории и высокотехнологичной мастерской.

Эх, уже скучаю по ним…

– Господин? – заметил мои изменения Урел, осматривая меня. – Хочу сказать, что ни в коем случае не считаю вашу одежду неприемлемой, но… в моём мире такая одежда будет сильно выделять вас на фоне всех остальных.

– Наверное, ты прав… – сказал я, кивнув на его слова, но ничего не сделав, направился дальше.

Урел так же не сказал ни слова, считая свой долг выполненным, ведь он сразу предупредил меня о таком нюансе, связанном с одеждой, а если я ничего больше не спрашиваю и не говорю, значит и сам знаю, что делать.

Я же, по пути, составлял модель конечной продукции, что должна появиться в следствии реконструирования материи моей одежды, и, когда модель была Завершена, отдал команду на запуск Атомарного Манипулятор Радонова.

Уже через мгновение моя одежда мгновенно словно взорвалась, обратившись в плотное, непроглядное облако атомарном и молекулярной пыли, а электромагнитных поля генераторов заработали во всю, выстраивая из этой пыли совершенно новую структуру, и уже через несколько секунд пыль, витавшая вокруг меня, осела на моём теле, превращаясь в новую одежду, по которой, стоило закончиться реконструированию, прошлись тысячи расходящихся и подхватывающих друг друга по сети волн света, от заработавшего генератора укрепления материи.

– Господин? – с искренним удивлением на лице, в глазах и чувствах, спросил Урел.

– Не обращай внимания, – сказал я спокойным голосом. – Обычное дело…

Глава 6

– Так вот он какой, в реальной жизни несколько отличается от того, что я видел в твоих воспоминаниях. Даже больше, чем я ожидал, – сказал я, остановившись напротив врат в город, что были ещё открыты и через которые проходили люди, особо не теряющие времени на стражников, что в количестве восьми человек стояли на входе и выходе в город.

– Господин, нам стоит встать в очередь, чтобы не привлекать внимание лишний раз, – сказал Урел, оглядевшись по сторонам несколько раз.

– Тут я с тобой согласен. Пока я не определился окончательно с тем, что буду делать, лишнее внимание обращать на себя не стоит, – согласился я с мужчиной, тут же начиная двигаться в сторону городских врат, игнорируя всю очередь, не обращая внимания на выкрики людей, мимо которых я проходил.

Урел, как и в прошлый раз, без лишних слов, двинулся следом за мной, не обращая вообще никакого внимания на то, что моё поведение, судя по его мыслям, несколько, мягко говоря, отличаются от его ожиданий. Однако, прошлого подобного случая более чем оказалось достаточно, чтобы мои действия и уверенность в них, сами по себе являлись весомыми аргументом.

– Эй, для тебя очереди не существует, что ли!? – сделал из очереди шаг ко мне на встречу один бородатый мужчина, в компании которого было ещё несколько человек и повозка, на которой они ехали, да лошадь, что тянула эту тележку.

– Вы верно подметили это, господа, – с лёгкой улыбкой сказал я, чуть Сдвинувшись в сторону, не желая касаться этого человека, что по человеческим меркам моего мира был бы принят не иначе, как за бомжа.

Однако, реакция, что уже начала появляться на мои слова, не последовала. Даже стражники, люди, вооружённые однотипными короткими копьями, что наблюдали за мной, когда заметили игнорирование мною очереди, и те ничего не сделали, не сказали… все люди, кроме меня и Урела, что находились тут, в очереди, в составе стражи, просто на несколько секунд замерли с остекленевшими глазами, только для того, чтобы молча и без звуков все люди вернулись в тоже состояние, в котором находились, пока не появился я. Даже бомж, что выступил мне навстречу, послушно встал назад в очередь, молча оставшись стоять там, а проверка груза продолжалась в том же порядке, в котором проходила до моего вмешательства. Вот только никто уже не обращал на меня или на Урела никакого внимания.

– Колдуны – пугающие, – тихо сказал Урел, подходя ближе ко мне и рассматривая остальных людей, что, казалось, просто игнорирование его.

Посмотрев на Урела, решил не поправлять его, понимая, что делать это здесь и сейчас просто бесполезно и не даст никакого эффекта.

– Господин, что вы сделали с этими людьми? – спросил меня мой спутник.

– Ничего такого. Просто заставил их нас игнорировать. Игнорировать наше присутствие. Они видят нас и слышат, чувствуют и ощущают, но их разум просто отфильтровывает эту информацию, как совершенно бесполезно и не нужную. Идём. У меня нет желания стоять среди них даже лишней минуты. – Сказал я.

– Эти люди настолько вам не нравятся? – спросил он.

– Нет, Урел. Мне не нравится их образ жизни и то, к чему это приводит. Вонь, грязь, антисанитария, болезни… – Покачал я головой из стороны в сторону. – Я понимаю, что подобное в развитии цивилизации, зачастую обычное явление на каком-то этапе, но я прибыл из места, где подобного нет. На людей приятно смотреть. С ними приятно рядом стоять – от них не воняет, на лице у них нет пятен грязи, заразы, бородавок, шрамов от перенесённых болезней и так далее. Посмотри на неё, – остановился я и указал рукой на женщину, стоявшую уже почти в начале очереди, – Мешки под глазами, искривлённые зубы, совершенно не мытое лицо уже более двух недель, одежда, от которой воняет едва ли не хуже, чем от дерьма, которым испражняется животное на улице, вот это пятно на лице – последствие пережитой болезни, что появилась просто потому, что люди думают, будто мыть руки – не нужное и бесполезное занятие. Разве хочется тебе стоять рядом с таким человеком? Или у тебя есть мысли о том, что внутри эта женщина лучше, своим характером и добротой? Я скажу тебе – нет! Внутри она ничуть не лучше, чем внешне. Скорее похуже… – сказал я и направился дальше в город.

– Вы не любите грязь… – сделал вывод Урел, вспоминая, что и сам он давно уже не мылся и не ухаживал за собой, отчего, откровенно говоря, не лучше, чем эти люди в очереди, но его спасает хотя бы то, что большую часть жизни, как аристократ, он жил в отличных условиях по меркам этого мира и отлично за собой следил.

– Моё тело не имеет, само по себе, инстинктов к негативному отношению к грязи, вони и так далее. Однако, это искусственные инстинкты, созданные мной же на программном уровне для того, чтобы не забывать жизни человеком. И не то, чтобы я этого не любил… скорее, я испытываю эстетическую неприязнь.

Больше ничего не говоря, мы прошли мимо совершенно проигнорировавших нас стражников на вратах, сразу за входом в город попадая на развилку. Четыре дороги, две – вдоль стен и домов, что у стел этих построены, ещё две, под углами ведут куда-то вглубь города. Впрочем, сканирующие системы и сейсмодатчики уже неплохо справляются с составлением карты города в ближайших нескольких сотнях метрах от меня.

– Господин, в городе я знаю пять гостиниц, где можно остановиться. Когда я прибывал сюда для пополнения припасов, я жил в самой дешёвой из них, деньги получая от продаж того, что собирал на Степях, но вас вести в то место – я не хочу.

– Точно… деньги… как я про них сразу не подумал? – спросил я самого себя и немного прикрыв глаза, поднял руку, чтобы в неё с разных сторон вылетело несколько десятков монет… – Этого, вроде бы, должно хватить, чтобы несколько дней пожить в Румбеле? И на остатки купить тебе еды?

– Да, Господин, – быстро пересчитал взглядом денежные монеты в моих руках, согласился Урел. – Вы их тоже создали своими силами?

– Зачем? – удивился я. – Просто отвлёк внимание людей вокруг и забрал по не ногу у каждого вокруг нас, притянув деньги к себе. Зачем лишние сложности, если они не несут пользы?

– Оу… да, действительно, – кивнув самому себе, признал Урел.

– Ладно, идём уже… – направился я по левой улице, ведущей в глубины города.

Именно так можно попасть в ту самую гостиницу Румбель.

Пока мы шли, я припоминал денежную систему, что в ходу этого мира. Так как разделения на сословия и классы общества здесь, мягко говоря, огромные, то и экономика ориентирована, едва ли не на каждый из этих классов отдельно. Так, знать, к которой ранее причислялся и, чисто условно, формально, до сих пор причисляется Урел, а так же маги, в основном используют Дрейки – золотые, хотя, уверен, там есть не мало примесей, кольца, фактором ценности которых является, во-первых, малочисленность добычи этого металла на душу населения, во-вторых, работа по обработке металла и последующего изготовления Дрейка. Это не просто кольцо, каждый Дрейк, в какой-то мере является ювелирным изделие, а потому ценность его очень высока. И не то, чтобы знать и маги были высокомерными снобами и презирали деньги меньшей себестоимости, просто в их кругах и классе общества цены на Всё, практически без исключений, исчисляется в Дрейках. И это, так же является основной политической валютой.

Что примечательно, ценность данной валюты практически не падает. То есть, инфляция у неё есть, но настолько медленная и малая, что происходит едва ли не деинфляция. Причиной тому является то, что количество Дрейков не может расти быстро! Даже если прямо сейчас королевства и прочие государства найдут богатые месторождения золота, быстро увеличить количество Дрейков не получится – мастера ювелиры, что их изготавливают и пускают в экономику государства, не так многочисленны и просто физически не способны быстрее работать, сохраняя качество. Отсюда ситуация, когда ценность Дреков не падает, ведь количество душ растёт, и пропорционально количество этой валюты едва успевает пополняться, чтобы покрывать нужды экономики государства.

Вообще, история Дрейков, как довольно необычной валюты, меня заинтересовала. Как так вышло, что во всём известном Урелу регионе государств принята одна валюта? Даже ценность во всех ближайших странах практически одна! И мне безумно интересно, как протекали события тут в прошлом, что все пришли именно к такому решению?

Однако, как уже сказано, Дрейки, это валюта для высшего класса жителей государства, занимающихся высочайшее положение! То есть, знать и маги. Для всех остальных иметь хотя бы один Дрейк, это… ну, это невероятно. Это, словно житель России внезапно окажется владельцем слитка золота. Что скажут остальные? Украл! Здесь примерно то же отношение. У простого человека не может быть Дреков – слишком они ценны! Потому, в обычном народе намного больше в ходу другая валюта – серебряная капля, кольцо и монета.

Это валюта, которой пользуются не знать, но и не бедные люди, эдакий средний класс. К таким, чаще всего относятся высококлассные ремесленники, вроде кузнецов, плотников, мастеров-каменщиков, торговцы, дети всех вышеперечисленных людей, а также, те из знати, кто обнищал в прошлом. Из этого класса денежных единиц, серебряная капля – маленькая шляпка серебра, не чистого, само собой, который похож на каплю воды, что упала на стол. Кольцо – аналог Дрейков, в общем-то, основная денежная единица для такой группы людей. Аналог сотенных купюр в России. А вот монеты, куда как более ценная единица, представляет собой, собственно, монету из сплава серебра и нескольких других металлов. Собственно, её легко можно сравнивать с тысячными купюрами в России, когда я в ней жил.

А вот у более бедных классов всё не так хорошо и разнообразно. Среди них в ходу только одна денежная единица – медное кольцо. Опять же, подражая Дрейкам, это просто медное кольцо. И всё. Больше ничего нет! Более того, из того, что знал Урел, даже эта денежная единица все больше уходит из экономического оборота, а самой минимальной денежной единицей все больше становится серебряная капля. Люди со всё большей не охотой берут Медный Дрейк, всё чаще отказываясь принимать эту единицу, как оплату труда или товара.

Держа в руке собранные денежные средства, я, вместе с тем, проводил полное их сканирование и молекулярно-атомарный разбор парочки образцов, чтобы сохранить в памяти схему-модель их построения.

Через двадцать минут хождения по улочкам грязного города, мы, наконец, добрались до здания, которое, судя по памяти Урела, и является гостиницей Румбель.

Зайдя внутрь, стало понятно, почему это место считается чуть ли не элитным и имеет очень не малую цену среди всего остального города.

Внутри было чисто, приятно пахло свежей едой и выпечкой, не было запаха дешёвого алкоголя, народ тут не шумел, да и вообще народа, как такового тут не было, лишь несколько человек сидели за столом и, довольно тихо переговариваясь, что-то ели. Столики, кстати, тут были расположены вдоль стены и огорожены друг от друга небольшой перегородок, что невольно навевало воспоминания о какой-то кафешке на Земле. Только тут антураж был куда как более… старым.

– Иди, закажи нам комнату, или две, если получится, – повернулся я к Урелу, передавая все ранее набранные деньги, в том числе и те, которые разобрал на атомы, просто собрав их вместе вновь, а сам направился за столик. Тут они почти все свободны, так что выбор был велик…

Через несколько минут вернулся Урел, что сразу сел ко мне за столик.

– Всё готово, Господин. На две комнаты не хватило, но на одну с двумя кроватями оказалось достаточно, ещё и на еду осталось. Надеюсь, вы не против, что я попросил принести нам ужин, а так же подготовить для нас ванные. Если бы не цены, я бы сказал, что это самая лучшая гостиница, в которой я бывал! – с заметной улыбкой сказал он, явно довольный от того, что оказался в знакомо ему мире, в знакомой и даже привычной обстановке, в которой он жил с самого детства и от которой хоть и отвык за эти годы, тем не менее, она ему более привычная и приятна, чем жизнь в лесу и на те капли, что он зарабатывал с продаж товаров из Степей.

– Вот и хорошо… – кивнул я, – Но на будущее запомни, что еда мне практически не требуется, её мне заменяет многое другое, так что, если у меня будет желание поесть, я тебе об этом скажу или сам займусь данным вопросом.

– Как это, без еды? – не совсем понял он.

– Мне её заменяют альтернативные методы получения энергии, функция получения строительного материала у меня устроена совершенно иначе, нежели у людей. Впрочем, не важно, ты вряд ли поймёшь краткое объяснение.

– Ничего, я никогда не интересовался магией и чем-то, что не входит в круг интересов человека знатного рода. Экономика, финансовое дело, торговля, земельном управление… это, да и не только, то, в чем я неплохо разбираюсь.

В этот момент нам стали приносить к столу еду. И, надо признать, хоть стоило это не мало, но и количество еды было огромным, а также разнообразным. Подобие салата, который, пока мы оный уплетали, дополнился вялеными нарезками мяса, позже принесли уже зажаренное мясо, потом какое-то подобие супа, и всё это сопровождалось мягким, явно свежим хлебом, который, непонятно, покупали где-то рядом или готовили тут же.

Надо признать, что хоть само тело у меня не человеческое, чувствительность и органы восприятия у меня намного лучше, так что и вкус хорошей пищи я ощущал куда как лучше, чем довольный Урел.