Текст книги "В поисках сокровищ Бонапарта. Русские клады французского императора"

Автор книги: Александр Косарев

Соавторы: Евгений Сотсков
сообщить о нарушении

Текущая страница: 9 (всего у книги 18 страниц)

7 ноября

"Император установил свою штаб-квартиру за одну милю по ту сторону Днепра; так как я дежурный, то меня оставляют в Михалевке с поручением доставить известие об арьергарде.

Идет сильный снег. В деревню Михалевку прибывает генерал Маршан со своей дивизией, имевшей в начале кампании 13 000 человек, а теперь 450.

В 3 часа дня арьергарда все нет, и я отправляюсь в обратный путь, чтобы присоединиться к маршалу Нею. Целую милю я тащу за повод мою лошадь, благодаря гололедице она падает на каждом шагу, так что я вынужден отвести ее назад. Генерал Фуше приказывает своему кузнецу подковать ее; я снова отправляюсь в путь и в 7 вечера присоединяюсь к корпусу маршала Нея, расположенного на бивуаках в лесу, за полмили от реки Ужи.

Солдаты молодцами: едят только конину. Ропота не слыхать, но генералы и солдаты имеют чрезвычайное желание отступать, так что в половине восьмого утра маршал, имевший за собой намерение сохранить за собой позицию на реке Осьма, оставил ее и направился в Дорогобуж.

Герцог Эльхингенский предполагал остаться в Дорогобуже; не неприятель, а генералы и солдаты заставили его уйти отсюда. Он был атакован около 11 часов утра двумя полками пехоты и казаками, которые являлись его неразлучными спутниками. Битва длилась до 3-х часов дня. 4-й линейный полк произвел храбрую атаку и отбросил неприятеля. Маршал Мей получил две пули, застрявшие в его сюртуке; это очень мужественный человек, поразительной отваги, всегда с застрельщиками (в передовой линии обороны или атаки)".

"Герцог Эльхингенский – блестящая голова, опасность изощряет его способности, в момент, когда все теряются, он незаменим для армии. Император хотел бы, чтобы он расположился позициями на Днепре; но это оказалось невозможным, вследствие разнузданного желания высших офицеров и солдат достигнуть Смоленска.

В 4-м стрелковом полку осталось 20 лошадей; в 3-м корпусе дивизия была сведена к 50 лошадям, хотя она была ему полезна при разведках.

В течение дня заклепали 14 пушек. Солдаты, которые едят только лошадей, заболевали странной болезнью, у них вид пьяных, судорожные движения, они падают на землю, говоря: "У меня больше нет сил" и умирают. За сегодняшний день их осталось на дороге 50 человек; на бивуаке, покинутом маршалом Неем этим утром, умерло 200 человек из его корпуса и отставших от других.

Ужасно, когда приходится бросать раненых, не имеющих сил идти. 2-х фунтовый хлеб продается за 20 франков и еще счастье, когда удается его найти. Путь усеян павшими лошадьми".

"Я отправляюсь в 9 часов вечера (7 ноября), довольно хорошо пообедав небольшим количеством хлеба с адъютантом маршала (Нея) на бивуаке, среди снега и сосен. К обеду пригласили полковника, так как у него не было хлеба. Я миную (на обратном пути) значительное количество бивуаков "добровольцев", название, данное солдатам, идущим на свой страх и риск (т. е. разрозненными неуправляемыми толпами)".

"Пройдя 8 верст, я покормил свою лошадь. Я отправляюсь в 11 часов вечера при ужаснейшей, снежной метели. Беспрестанно падаю вместе с лошадью, так что вынужден почти все время идти пешком.

Пройдя от Михалевки до Пневой Слободы около 20 верст и, так как сторожевые посты для обозначения помещения императора не были постановлены, я проезжаю мимо, делаю длинный и утомительный переход пешком столько же, сколько и верхом и, наконец, в 8 утра натыкаюсь на императорскую штаб-квартиру в стороне от дороги. По физическим данным это одна из самых жестоких ночей моей жизни".

"Стала зима. Идет сильный снег. Метель. Рано утром еще не рассвело, императорский обоз и гвардия поспешили в Пнево-Слободу, местечко, растянувшееся вдоль равнины и окруженное садами. Дома в ней отчасти сгорели, равно как и церковь, но часть домов была не тронута огнем. Главная улица была запружена повозками. Они остановились тут в ожидании проехать мост, на котором что-то приключилось с передним обозом. Наполеон в обед переправился через Днепр у Соловьевой переправы и остановился на ночлег в стороне от Соловьево на мызе. После ухода императорской колонны в Михалевку в 3 часа дня прибывает генерал Маршан со своей Вюртембергской дивизией.

Поздно вечером император ночует в Пнево, в 4-х верстах от Днепра. Императорский обоз с казной и московскими трофеями ночует там же. В тот день при выезде из Михалевки Его Величество сел в карету в первый раз со дня выезда из Москвы. Снег и сильный ветер делали верховую езду очень неприятной. Мороз, сопровождающийся ветром, был все время от – 4 до – 8 градусов.

Лошади истощены. Было сделано все для спасения артиллерии. Некоторые обозы остались позади. Арьергард корпуса маршала Нея расположился в лесу в 2-х верстах от речки Ужа. Русские, по причине сильной метели ночь провели в Дорогобуже".

На пути от Семлева до Дорогобужа французы бросили на дороге 140 ящиков с боеприпасами. Начиная от Вязьмы они потеряли около 400 ящиков и до 10 000 лошадей (частью съеденных). Это, конечно, косвенные улики для кладоискателя, но очень красноречивые.

Полк Бургоня выступил затемно. Прошли 4 версты и, когда забрезжил рассвет, показались корпуса императорской колонны. Сделали маленький привал недалеко от деревни Челновая. На одну милю (1,6 км) дальше возле леса остановились на большой привал. На этом месте как раз накануне ночевала часть артиллерии и кавалерии, так как солдаты нашли много павших лошадей. Причем туши животных были заморожены так, что невозможно было отрубить кусок даже с помощью топора. Мороз ночью был действительно нешуточный. Реки, плотины и озера были покрыты льдом и снегом. Через час гвардейская колонна двинулась в путь и, отшагав 12 верст, вышла из леса вблизи Соловьевой переправы.

"Приближались к жалкой деревушке Гари, состоящей всего из несколько домов. Увидели невдалеке почтовый двор. Это был огромный сарай с двумя воротами. В нем к тому времени скопилось до 800 человек. В основном это были старшие офицеры с денщиками и лошадьми. Бургонь обошел этот сарай кругом, а в это время императорская колонна и его полк прошли вперед к деревне Пнево Слобода. Понимая, что далее столь роскошного места для ночлега может и не встретиться. Андриан Бургонь остался у стен этого огромного почтового сарая".

В нем, этом своеобразном ковчеге, кстати сказать, скучились многие "богачи", которые изрядно нажились при грабеже Москвы. Практически каждый имел при себе немаленький мешочек, а то и чемодан со столовым серебром, ювелирными украшениями, золотом в монетах и ломе. И надо же было такому случиться, что глубокой ночью, примерно в 23 часа, этот почтовый двор загорелся изнутри, причем сразу в двух местах. Положение усугубилось еще тем, что многие имели при себе пороховые заряды, спали на соломе вповалку и в большой тесноте. Пожар распространился очень быстро, и спастись удалось немногим, да и те в панике вынуждены были расстаться со своим драгоценным имуществом.

Многие российские поисковики длительное время были озабочены розысками этого российского "Клондайка" – полумифической деревеньки Гари. Все быстро сообразили, что если даже у половины погорельцев было чуть больше чем по килограмму каких-либо ценностей, то суммарное их количество могло быть не меньше полутонны! Сказочное богатство, волею нелепого случая собранное на небольшом клочке земли. Всеобщий энтузиазм подогревало также соображение, что к тому времени, когда пожар утих, стоящие неподалеку от места ночной трагедии части были вынуждены сниматься с бивуаков и спешно выдвигаться в сторону Смоленска. Значит, долго копаться на пепелище непосредственным очевидцам было просто некогда.

Сержант Бургонь пишет, что специально свернул с дороги, стараясь пристроиться на ночлег в громадном амбаре. Следовательно, стоял почтовый двор в некотором отдалении от основной дороги. Колонны, проходившие здесь утром следующего дня ускоренным маршем, вполне могли и не обратить никакого внимания на очередное пожарище, коих за время своего отступления французы повидали предостаточно.

Зададимся вопросом: а что же местные жители? Могли они по весне наткнуться на бывшее пожарище и обнаружить сокровища? По здравому размышлению оставшимся в живых жителям тех мест по горло хватало и иных забот. Надо было восстанавливать уничтоженное зимой жилье, пахать, ухаживать за скотиной и т. д. Да что там говорить, вся страна еще три года приходила в себя после вселенского разора 1812 года. Так что место бывшего почтового двора вполне могло остаться в полнейшей безвестности, заброшенности, и постепенно зарасти вначале луговой травой, затем кустарником, а впоследствии и вовсе деревьями. К тому же местечко Гари могло и вовсе не существовать, как отдельный населенный пункт, разумеется. Название его могло быть выдумано самими французами, привязавшими стоявший отдельно от ближайших деревень постоялый двор к некоей сгоревшей постройке. Спросить название нм было не у кого, а на географических картах этот убогий сарай просто не значился.

Так стоит ли искать столь заманчивое место? Трудно сказать. С одной стороны, на буквально крохотном пятачке действительно могут лежать расплавленные металлические ценности, драгоценные камни. Но, поскольку пятачок этот действительно крохотный, то отыскать его практически невозможно. По здравому соображению, на поиски столь малозаметного объекта может уйти несколько поисковых сезонов. Если кто-то может позволить себе такую роскошь, можем посоветовать только одно – набраться терпения.

8 ноября

«Я отдаю отчет начальнику штаба – против своего обыкновения император приказал принцу Невшательскому (начальник штаба Бертье) выслушать меня по моем прибытии. Его Величество, вероятно, спал. Я постарался как можно ярче изобразить угнетенное состояние 3-го корпуса (маршала Нея) и передал настоятельную просьбу маршала о немедленной присылке продовольствия; вследствие этого 3-му корпусу отправили водки и несколько быков, взятых у гвардии».

"Влево от дороги горел костер из сломанного лафета, вокруг стояли четверо, среди них Император, они грели закоченевшие члены".

8 ноября штаб Наполеона остановился в деревне Бредихино. Все вокруг было покрыто сплошным льдом. Дорога была столь скользкой, что армия потеряла множество лошадей, разбившихся при нескончаемых падениях. Только корпус вице-короля потерял 800 упряжных лошадей. Поэтому все, в том числе и император, шли пешком.

Из донесения Милорадовича мы узнаем, что в тот день русская кавалерия переправилась через реку Ужу в районе села Усвятье. Казаки и гусары отбили 3 пушки и взяли в плен 40 тирольцев.

9 ноября

"Мы выехали из Бредихино в 7 утра; входим в Смоленск в час дня. Большинство ведет лошадей на поводу по снегу.

Наше горячее желание достигнуть Смоленска, почти целиком сожженного, очень слабо обеспеченного провиантом, показывает всю степень наших бедствий. У меня пала седьмая лошадь.

Витебск занят большим отрядом русских, они взяли там 1500 человек; в том городе у нас были очень значительные провиантские склады".

"Казначей Дювержье был послан из Бредихина в Смоленск за лошадьми. Дювержье шел вместе с Наполеоном, он встретил его на мосту через Днепр. В Смоленске Дювержье достал лошадей и продовольствие и выехал в главную квартиру".

"Приближаясь к Смоленску, обоз с казной и обоз с добычей (московские трофеи) растянулись до самых ворот. Мы (казначеи) получили приказ – не пропускать между нашими повозками никаких иных экипажей".

"Днем 9 ноября была ясная погода и светило солнце".

Сбросив в районе Славково часть "второсортных" тяжестей, император получил некоторое облегчение. Боевые части получили в свое распоряжение несколько сотен лошадей, хотя и ослабевших, но все еще пригодных к передвижению по раскисшей от непрерывного снегопада дороге. Но обстановка на войне меняется очень быстро и зачастую кардинально.

Еще 3 ноября Наполеон полон решимости дать русским сражение, а 4 ноября он почему-то отменяет свою диспозицию и в полдень приказывает полкам "молодой" гвардии выступить в Дорогобуж. А в Смоленск отправляются специально назначенные офицеры для скорейшего квартирною расписания войск для всей армии. Но положение продолжает ухудшаться.

В письме герцогу Бассано от 9 ноября 1812 года Лелорн писал следующее:

"Лошади истощены. Было сделано все возможное для спасения артиллерии. Некоторые обозы останутся позади. Это не важно, важно было спасать людей, лошадей и орудия".

10 ноября

«Прибыла (в Смоленск) моя повозка. Это счастливое событие, поскольку я был без рубашки. В моих сапогах оторвались подошвы – получилась обувь, мало пригодная для того, чтобы ходить по снегу. У меня украли лошадь. Взяли в плен полубригаду и генерала Ожеро».

"Мы (1-й корпус маршала Даву) остановились около места, на котором был убит генерал Гюден, на мосту через речку Строгань (ныне Еревня), недалеко от Лубина".

"Рано утром казаки Карпенкова переправились по тонкому льду через Днепр (река замерзла в ночь с 9 на 10 ноября) у Соловьевой переправы. После обеда прибывает императорский обоз с казной и обоз с московской добычей. Приближаясь к Смоленску, этот обоз растянулся до самых ворот почти на две версты. Охрана обоза получила приказ не пропускать между повозок никаких экипажей".

Теряли имущество французы, зарывали, топили, и все равно, обоз, как видим, растянулся на две версты (причем речь идет только об одном обозе, императорском, в 300 повозок как минимум). Двигаются в нем телеги плотно, друг за другом, никого не пропуская. Ведь других повозок еще пруд пруди, и все вперед норовят пролезть, без очереди. Но не всем это удается и приходится то одно, то другое имущество прятать. Так что для кладоискателей работы хватит, ее еще просто непочатый край.

11 ноября

«Прибывает 1-й корпус. Прибывает Вюртембергская дивизия с несколькими орудиями. Наполеон расположился в доме губернатора. Мороз и ветер. Императорский обоз в Смоленске, идет перепряжка лошадей».

"Дневной приказ предписывает образование кавалерийского корпуса под командой генерала Латур-Мобура, предназначенного охранять зимние квартиры. Из каждого полка будут образованы эскадроны в 76 человек в зависимости от того, сколько солдат остались верхами (в седлах на боеспособных лошадях). Будет две дивизии, одна тяжелой кавалерии, составленной их 4-х полков (3-х кирасирских и одного драгунского), другой легкой кавалерии из семи полков. Люди, оставшиеся без лошадей, направлены в нестроевые части впредь до снабжения их лошадьми.

Мне повезло, удалось купить за 72 франка у конюха императора пару сапог с отворотами. Это очень большая удача, я сильно страдал, мои ноги распухли, а дырявые сапоги от снега сузились; я мог честно констатировать, что обут не очень хорошо".

12 ноября

"Обоз с казной готовится к выступлению на следующее утро. Всю ночь идет ковка лошадей. Коленкур, отвечавший за обоз лошадей, приказал сжечь много экипажей и повозок в соответствии с числом наших лошадей, такую предосторожность он предпринял уже один раз, 10 дней назад.

700 человек вестфальцев под командой Жюно, большой артиллерийский парк и 500 человек безлошадных кавалеристов выступили по дороге на Красный. Отправлен обоз маршала Нея и генерала Маршана под охраной 40 человек".

"Холодно (-17 градусов) и северный ветер. У комиссара по провиантской части мне удалось выменять мешок муки для наших людей. Я отлично сплю на моей медвежьей шкуре, которая пока еще у меня".

"Четвертый день пребывания в Смоленске. Наши лошади без пищи, и служители (имеются в виду конюхи) отправились в фуражировку за одну милю отсюда; преследуемые казаками они ничего не принесли. Из Дорогобужа 4-й корпус свернул на витебскую дорогу; он прибыл в Смоленск, бросив всю артиллерию.

Все время после полудня слышна пушечная пальба. Вечером дерутся около Смоленска. Холодно, но сухо.

У нас очень скверное пристанище, мы осуждены либо замерзать, либо задыхаться в дыму; или садиться около проклятой печки. Генерал Нарбон рассказывает мне забавнейшие истории".

"Мороз так силен, что говорят он достигает 28 градусов С".

Так что же это за события десятидневной давности? Граф де Коленкур тогда тоже распорядился о сожжении множества повозок. Значит, наши предположения о том, что в районе Семлево или Славково были утоплены немалые по массе ценности ("Железный обоз"), получили еще одно подтверждение. Ведь повозки отступавшие войска сжигали только для того, чтобы их скопище не выдало место, вблизи которого было произведено захоронение.

13 ноября

«13 ноября 1812 г. в сторону г. Красный был отправлен небольшой артиллерийский парк (пехотной дивизии Клапареда), к которому был присоединен войсковой обоз, везший трофеи, захваченные в Москве, а так же императорский обоз».

14 ноября

"Мы оставляем Смоленск. Дежурный адъютант сначала назначил меня ждать здесь арьергарда; так как не нашел под рукой других офицеров. У некоторых из наших товарищей просто талант уклоняться от трудных поручений. Я заметил ему: «Я останусь, но это не моя очередь. Он мне ответил: – Я это знаю, вы посылаетесь чаще, чем другие, вы деятельны и усердны». Он добавил: – Это несправедливо, если я найду кого-либо другого, он получит работу.

Император садится в экипаж с неаполитанским королем (Иоахимом Мюратом), эскортируемый в первый раз пехотным батальоном "старой" гвардии. Принц Невшательский, министр двора, шталмейстер и дежурный адъютант следуют за ними в санях.

Падает большое число лошадей. Приходится бросать много пушек. Переходим через два моста, эти переходы дьявольски трудны. Я нахожу экипаж генерала Нарбона, который не может проехать вперед. Егерь нашего генерала, очень сильный мужчина, выпив чересчур много водки, заснул и умер. Мороз – 19 градусов.

Императорская штаб-квартира в Корытне. Очень холодно и очень скользко. Почти всю дорогу (22 версты) я иду пешком и падаю не один раз. Мы спим вповалку в крестьянской избе".

"Наполеон выступил из Смоленска в 8 ч. 30 мин. утра. На пути обогнал обоз с трофеями и обоз главной квартиры недалеко от деревни Уфимья. В Корытню прибыл довольно рано; через час узнал о нападении партизан на обоз в расстоянии 2,5 км от Корытни. Партизаны захватили 10 лошадей и разграбили часть фургонов императорского обоза. Мороз достигал 20 градусов".

Как точны и как полезны эти воспоминания. "Мы теряем много пушек". Французы не просто их теряли, заметили а прятали. Обратим внимание, температура в тот день падала чуть ли не до – 20 градусов. Следовательно, зарывать пушки в земле у французов не было никакой возможности. Но возможность их утопить, напротив, была прекрасная. Преодолели два "дьявольски трудных" моста. Вполне подходящие места для затопления тяжестей. Какие же речки встречаются после Смоленска? Берем в руки карту и смотрим. На всем пути до Корытни французам пришлось преодолеть 3 реки. Одну у деревни Ясенная, другую у деревни Лубня и третью в непосредственной близости от Корытни. Вот вам и объекты для поисков. Пушки ведь (из тех, которые еще оставались на ходу) были относительно небольших размеров (3 и 6 фунтовые), и они, пробивая лед, сразу глубоко уходили в речной ил. Так что увидеть их по весне было уже невозможно.

15 ноября

«Город Красный. Холодно, по крайней мере —12 градусов, небольшой снег. Вчера 1200 человек русской пехоты под командованием генерал-адъютанта графа Ожеровского с отрядом, состоявшим из: 19-го егерского, Мариупольского гусарского и 4-х казачьих полков с полуротой конной артиллерии на рассвете атаковали польскую дивизию генерала Зайончика, остановившуюся в г. Красный. Но, видя приближение сильной колонны французов под командованием генерала Себастьяни, русские оставили Красный, и отошли за 3 версты в дер. Кутьково, уводя за собой 11 обер-офицеров и 900 человек нижних чинов».

"Казаки с артиллерией появились у главы нашей колонны. Вестфальцы прогнали их; тогда они напали на хвост колонны, застрявший при переправе через тесный мост на речке Лосмине в овраге. Во время перехода по мосту, дьявольские казаки взяли у нас несколько человек. Большое число повозок было разграблено; таким образом вечером 15 ноября мы один за другим узнавали о пропаже наших вещей; вероятно и моих в том числе. Я не буду роптать, если это научит нас идти в большем порядке".

"Два ящика с трофеями, между которыми находился и крест с Ивана Великого, утонули во время переправы по льду; погибли все и люди и лошади".

И здесь, именно в этом самом месте, настает самое время для новой главы.