Текст книги "Аметистовый кошмар"

Автор книги: Александр Головко

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 5 страниц)

Александр Головко
Аметистовый кошмар

Пролог

Ночь была необычайно светлой. Причиной, столь нетипичного для этих южных мест явления, была полная луна. Та самая, которую боится и стар и млад. Та самая, которая по приданиям таит в себе всё самое зловещее и ужасное, что есть в мире. Пожалуй, в серебряном свете окружающего мира действительно было нечто пугающее, но при этом и что-то такое, что заставляло юных романтиков творить свои наивные и незрелые произведения.

Сердце Юнара было переполнено отчаянием и любовью к Вульфирии. Юный бард брёл по сосновому лесу герцогства Поэль, на ходу подбирая рифмы к своей новой балладе. Ничто так не питало содержанием его песни как неразделённая любовь к прекрасной девушке.

Юнару нравилась такая ночь. В ней он видел не причину тревог и волнений, а единственную свою утешительницу. Именно бродя мимо многочисленных деревьев и кустов, он чувствовал гармонию внутри себя. На спине у него висела гитара, а в руках он нёс тубус, наполненный до отказа бумагой с текстами. Скоро он придёт в новую деревню или даже посёлок и будет петь о своей никчемной жизни, зарабатывая при этом на пропитание. Когда-нибудь он забудет её, но на сердце навсегда останется шрам, который никогда не сможет зарубцеваться.

Где-то вдали выли то ли волки, то ли собаки, но юноша их не боялся. Всяко лучше, чем вообще ничего не слышать. Волки – звучит, прямо как имя Вульфирия. Юнар потряс головой, ведь мысли о ней уже превращались в какую-то навязчивую идею. Но вот, вой стих. Наступила абсолютная тишина. Лишь ветки хрустели под ногами барда. Такая тишина наступает только перед бурей. Такая тишина маскирует нечто ужасное.

Юнар решил отбросить глупые мысли и прибавил шаг. Он и так зашёл слишком глубоко, необходимо было найти поскорее приют. Ему хотелось лечь в набитую соломой кровать и хоть как-то отойти от этого жестокого для поэта мира, хоть и на пару часов.

Запахло влагой и какой-то гнилью. Ещё через пару мгновений Юнар увидел отблески света на воде. А после, ему в глаз чуть не угодил рогоз. Проклятье, кажется, он забрёл на болото. Бард выругался что есть сил. И действительно, стоит всегда ходить днём и только по дорогам. Хоть это и опасно. Кто знает, кто захочет проверить содержимое его и без того пустого кошелька, разбойники или ополченцы герцога?

Тут его охватило какое-то странное отчаяние. Он уселся на берегу и стал глядеть на луну. Достал гитару, начал подбирать минорные аккорды и что-то напевать себе под нос. После это ему надоело, и он просто свалился на траву, по-прежнему смотря на небо. Луна действительно была прекрасна. Интересно, а Вульфирия тоже наслаждается ею или проводит время с очередным своим любовником? Тьфу ты! Юнар закрыл глаза. Кажется, он задремал.

Проснулся Юнар от странного ощущения тревоги. Тихо привстав, он понял, что тревога его не напрасна. Где-то издалека он услышал шлёпающие по воде шаги, принадлежащие не одному, а нескольким людям. Он тут же спрятался за ближайшим деревом и начал смотреть вперёд, напрягая и без того близорукое от частого чтения зрение.

Сначала он долго ничего не мог увидеть, потом он стал различать несколько теней, абсолютно черных, словно каких-то могильщиков из сказок, которыми его пугала в детстве мама. После стали вырисовываться фигуры. Всего их было шесть. Четыре абсолютно одинаковых, высоких и грозных. Перед ними шли две другие – одна низкая и тонкая, другая тоже не плотная, но при этом была значительно выше всех остальных. Именно высокая фигура и вела за собой все остальные. Юнар осознал, что это люди. На них были чёрные плащи с капюшонами, скрывающими их лица. Но то, что привлекло его взгляд – это, что у низкой и тонкой фигуры кисть правой руки отблёскивала чем-то лиловым. Бард даже представить себе не мог, что это могло быть.

В голову ему пришёл весьма глупый план, а что, если окликнуть их и спросить дорогу до ближайшего населенного пункта? Но тут же разумная часть его самого отбросила эту идею: несколько человек, разодетые как члены какого-то культа, идущие ночью в безлюдном лесу, свободно шаркающие по болоту в неизвестном направлении – явно нелучшие советчики в этом деле.

А что, если они сами идут откуда-то в сторону какого-нибудь поселения? Это выглядело логичным. Тем более что оставаться здесь Юнар не особо желал, лучше было проследить за ними, а как только он окажется поблизости от дороги, то он точно сможет удрать.

Таким образом, бард без промедления полез в воду. Она была необычайно теплой, да и это глупо было отрицать – лето в этом году выдалось невероятно жарким и знойным. Юнар шёл медленно, но верно, четко подбирая шаг, не дай боги ему увязнуть в этой трясине. Он не боялся особо шуметь, ведь шаги тех странных фигур были явно громче и более многочисленны.

Иногда Юнару казалось, что он их потерял, однако, как только он начинал паниковать, то они сразу же появлялись на горизонте, как будто бы ожидая его. Хотя, безусловно, это было не так. Шёл Юнар весьма долго. Он устал. Порой он чуть было не терял равновесие и не падал в воду, чудом оставаясь на ногах. Иногда уровень воды поднимался чуть ли не до груди, тогда ему приходилось брать тубус с текстами и гитару на руки и поднимать их над головой. При этом он молился, чтобы никому из впередиидущих не пришло в голову оглянуться назад.

Но, к счастью, всё обошлось. По крайней мере, ему так казалось.

И вот, в один миг, тёмные фигуры вдруг остановились. Юнар насторожился и даже слегка присел, опустившись чуть ли не по шею в воду. Судя по всему, тени разговаривали. Это было ясно по движению капюшонов и активным жестикуляциям. Особенно сильно выделялся тот, что был выше всех. Он часто опускался к тому, что был ниже всех, словно готовя того к чему-то. Так же внезапно как они остановились, фигуры исчезли во тьме.

Юнар не на шутку разволновался. Просидев, таким образом, где-то пару минут, он решил двигаться за фигурами. Ведь он один был посреди огромного лесного болота, и перспектива застрять здесь его абсолютно не прельщала. Пройдя вперед ещё немного, он заметил, как впереди стали вырисовываться силуэты. Огромные силуэты. Подойдя ближе, он стал различать контуры здания и статуй. Неужели это город? Нет. Это было странное здание. Невозможно было установить его истинный цвет, но в свете луны он казался каким-то мраморно-зеленоватым. Это сооружение было похоже на старинный храм. Величественный купол, колонны, удерживающие его. Некоторые были полуразрушены, другие обвиты плющом и прочими вьющимися растениями, кое-где располагался лишайник. По разные стороны от храма стояли скульптуры. Монументальные изображения воинов, жрецов. Некоторые были абсолютно целыми, многие же были лишены голов, либо других частей тела. Всего их было штук двадцать, не меньше. Это были грозные люди, как будто охраняющие вход в древний пантеон.

Юнар подошёл к входу, утопающему в воде. Дальше была лишь тёмная пустота. Бард набрал воздуха в легкие и опустился под воду. Он не рискнул открывать глаза – вода была донельзя грязной. Теперь ему было всё равно на гитару и на тексты. К тому же, внутри может быть что-то такое, что сможет обеспечить ему не только день пропитанием, а перевернуть его жизнь с ног на голову, глядишь, местные побрякушки завоюют сердце Вульфирии. Ведь всем женщинам нравится блеск золота, а то, что оно есть в храме, Юнар не сомневался.

Оказалось, весьма глубоко, да так, что бард не мог коснуться дна ногами. Ему пришлось плыть вслепую, периодически нащупывая рукой илистую стенку. И вот, когда в его легких почти не осталось воздуха он, наконец, вынырнул. Тут же его учащённое дыхание стало бить в уши. Он с трудом замолчал и стал оглядываться. Вокруг была абсолютная темнота, не считая пары дыр в стенах и потолке. А судя по ним, потолок был весьма и весьма высоким. По всей видимости, он находился в каком-то очень просторном зале, вход в который был затоплен водой.

Юнар испугался, что его отдышку кто-то мог услышать и решил постоять на месте пару минут. Однако, судя по всему, вокруг не было ни души. Предположительно, фигуры прошли куда-то дальше, если они вообще плыли по затопленному проходу. Бард начал медленно подниматься.

И действительно, как только он подошёл к одной из стен, то он увидел причудливые барельефы, с адскими сатирами, мозаику, местами отколовшуюся, изображающую битвы добра со злом. Создавалось впечатление, что это была весьма крупная святыня. Но почему она стала заброшенной ещё предстояло узнать.

Тут-то Юнар и увидел слабый источник света, он находился в противоположной стороне зала, подойдя ближе, он увидел, что ещё один проход, но на сей раз обыкновенный. Юноша тихонько, на корточках начал продвигаться к огоньку. Но чем ближе он подходил к концу лаза, тем отчетливее он начинал слышать чьи-то голоса. Он старался понять, о чём они ведут разговор, но не мог разобрать ни одного слова – они словно бы говорили на другом языке, либо … читали некое заклинание.

Юнар, наконец, подошел к концу тоннеля. Впереди был ещё больший зал, чем попавшийся ему прежде. Громадный потолок с куполом, державшийся на многочисленных резных колоннах, стоящие вокруг бюсты давно забытых людей и скульптуры экзотических тварей и алтарь, стоящий в центре всей этой композиции. Именно вокруг алтаря и скопились шестеро незнакомцев, тарабаня что-то на неясном наречии. Вокруг них были расставлены свечи, но их было недостаточно, чтобы осветить прочих деталей зала. На алтаре лежала огромная книга, надписи в которой Юнар никак не мог разобрать.

Фанатики то вздымали руки вверх, то медленно опускали их. При этом в их нечленораздельных звуках бард начал улавливать некую мелодию. Таинственную и пугающую. Она то и дело то ускорялась, то утихала, то в ней появлялись некоторые слова, то все они переходили просто на вой. А выли ли в лесу волки, испугался Юнар.

Вдруг он почувствовал холодный ветер. Он не мог понять, откуда тот может дуть, ведь помещение, во всяком случае, видимые им части, были без каких-либо окон или отверстий. Начали одна за другой гаснуть свечи, темные мантии культистов начали развиваться в такт потокам воздуха. Пение начало затухать. Как только погасла последняя свеча, голоса затихли и вовсе.

Юнар не на шутку испугался, ведь теперь он практически ничего не видел, лишь силуэты, да и то не очень ясно. Тени культистов продолжали стоять неподвижно, как вдруг между ними начала прорисовываться новая. Казалось, что она вырастает на глазах. Самым жутким было то, что росла она неравномерно. Сначала у неё начали проявляться ноги, после туловище и уже затем голова. При этом эта тень выглядела в полтора раза больше остальных и чудилось, будто бы она слегка парит в воздухе.

В лицо Юнару ударил новый порыв леденящего ветра, глаза наполнились слезами, он схватился за камни, лежащие вокруг, чтобы его ненароком не унесло обратно в туннель. Плащи фанатиков тоже развивались по ветру, и было заметно с каким усилием им удается оставаться на ногах. Но с большой появившейся тенью дела обстояли иначе, казалось, будто бы от неё и отходит этот зловещий ледяной поток.

Вдруг все культисты встали на одно колено, преклонив головы. Лишь только после этого ветер перестал донимать собравшихся.

– Я рад вновь видеть тебя, мой юный друг, – произнёс голос во тьме.

Такой громкий и ужасающий, словно бы все его слова шли не из человеческого горла, а из самих земных недр. Ужасающее, таинственное впечатление придавала совершенная акустика зала, в центре которого он находился. Создавалось впечатление, что голос шёл отовсюду. Юнар не сомневался, этот голос принадлежит той большой тени.

– Честь увидеть Вас вновь, Владыка, – самый высокий культист встал. – Я привел его к Вам, как Вы и желали.

Он взял за руку другого невысокого культиста. Тот привстал и тоже поклонился, чуть ли не до пола.

– Преклоняюсь перед Вашей … сущностью, о повелитель! – Произнес он тихим испуганным голосом.

– Я надеюсь, что с твоей помощью, тебе не придется долго привыкать к этой, как ты сказал, сущности. – Ответил демонический голос.

Воцарилась тишина.

– Всё идёт по плану, мастер, – прервал тишину высокий культист. – Скоро дело будет сделано. Остались дни. Он скоро будет в агонии.

– Это замечательно. – Отметил тот, кого называли Владыкой. – Наш новый друг поможет тебе в этом?

– Нет, он мне не поможет, – заметил длинный. – Он сам всё сделает.

Зал наполнился отвратительным хохотом, от которого сердце Юнара чуть ли не остановилось. Настолько он был громогласный, настолько чудовищный, настолько холодный.

– Отчего же вам людям так нравится акт саморазрушения? Видимо, мне никогда этого не понять. – Вновь произнесла тень. – Впрочем, твоя человеческая жизнь не должна более тревожить тебя. Скоро ты обретёшь намного больше, чем имеешь.

Тот, кого называли Владыкой вдруг начал расти в размерах, не так быстро, как возник ранее из пустоты, но этого было достаточно, чтобы за пару секунд вырасти ещё в пару раз. Теперь его голова, если была она, скрылась где-то высоко над сводами храма. Туловище растянулось, а руки начали извиваться в неестественных жестикуляциях.

– Я уже чувствую этот мир. Я могу проникать в его материю достаточно стабильно, но, тем не менее, чтобы реализовать своё полное могущество, мне нужно больше жизненной энергии. – Произнесло Нечто.

– Каждый из нас готов принести себя в жертву для начала Вашего грандиозного плана! – воскликнул длинный сектант.

– Нет, каждому из вас предназначена своя, особая роль. – Остановил его Повелитель. – Тем более что я уже нашёл походящую кандидатуру, для начала сойдёт.

И только сейчас Юнар догадался, что всё это время Тень знала, что он находится тут. Какой-то первобытный страх сковал все его мышцы, он даже не дрожал от страха, который тотчас ударил ему в голову. Ему хотелось убежать, уплыть, улететь из этого места и никогда больше в него не возвращаться, но было поздно.

Культисты обернулись, но из-за темноты по-прежнему не было видно их лиц.

– Нам поймать его? – Спросил высокий.

– Нет, ведь он жаждет мне служить! – Ответил Владыка. – Не так ли? – Добавил он, обращаясь уже к Юнару.

Но Юнар ничего не ответил. Тем временем его ноги начали идти, причём сами, но не к выходу, а наоборот, ближе к храмовому алтарю. Он пытался хоть что-то предпринять, но все попытки были тщетны. Ни руки, ни ноги, ни даже шея ему не подчинялись. Его взор смотрел только вперёд, туда, куда его манило, даже глаз он не мог отвести от чёрного гигантского силуэта.

– Его сердце переполнено злобой и отчаяньем. Он жаждет мести. Идеальная кандидатура. – Произнесла Тень.

“Отпустите меня, я ничего никому не скажу”, – произнес в уме Юнар, язык тоже отказывался ему подчиняться.

“Разумеется, ты ничего не расскажешь, зато многое сделаешь … покажешь”, – прозвучал таинственный голос в его голове.

Не было сомнений, что каким-то образом Мастер захватил его сознание, но зачем? Юнар с каждым шагом становился всё более спокойным и спокойным, страх, охвативший его перед этим, куда-то улетучился. Теперь он сам жаждал поскорее увидеть своего Господина. И вот он подошёл предельно близко, чтобы увидеть Его. Культисты отошли в разные стороны, образовав некий коридор, но Юнар не видел их лиц, его взгляд был сфокусирован на земной ипостаси Лорда Армаронна. Откуда он знал это имя?

Юнар ожидал увидеть всё, но долгое созерцание огромной тени привело его к выводу, что Мастер, несмотря на свои заверения, ещё ничто. Перед бардом висела пустота, абсолютная космическая, чёрная пустота. Но приглядевшись, он обнаружил, что это тёмная материя, явно внеземного происхождения, пришедшая из другого мира, настолько не свойственная юнарскому, что всё время содрогалась, либо переливалась.

– Ты готов, окунуться в пучину времён? – спросил Лорд Армаронн. – Готов ли ты стать частью самого меня?

Но Юнар не ответил, у него не было выбора, а если бы и был, то он согласился бы. Согласился бы ради того, чтобы умереть, чтобы опустошить весь свой мир полчищами демонов и их приспешников, что бы каждый страдал, чтобы страдала Вульфирия.

– Я начинаю вторжение в этот мир! – торжественно объявил Мастер.

Вдруг Юнар припал на колени, голова его взметнулась ввысь к сводам храма. Оттуда, предположительно из головы Лорда, которая по-прежнему скрывалась в тени, начал идти отросток, напоминающий змею. Он всё приближался и приближался, пока не достиг лица барда. Это был всего лишь кусок демонической энергии, он то сужался, то расширялся, то на мгновения пропадал, то вновь появлялся.

– Да будет так! – Ответил Юнар голосом Господина, сам не осознавая, как это у него получилось.

Отросток молниеносно проник ему в рот, наполняя внутренности брада. Юноша перестал дышать, ощущая внутри себя эту тёмную энергию, напоминающую некую слизь – холодную и липкую. Он чувствовал, как эта слизь начала течь по его венам, как она завладела его легкими, сердцем, начала подниматься в мозг. Пожалуй, он думал о Вульфирии, когда, наконец, бездыханно упал на пол. Что ж, Лорд Армаронн организует их встречу как можно скорее, ведь ему нужны будут новые жертвы, ему нужна его армия.

I

Казалось, будто даже небо скорбит вместе с городом. Несмотря на то, что пару мгновений назад над Нассом сияло солнце, теперь темные тучи заволокли небосвод. Сиар т’Эр Поэль – глава королевской гвардии Насса и верховный главнокомандующий королевства, герцог земли Поэль, один из лордов-регентов – сидел за столом в своем кабинете и уже несколько часов к ряду пытался хоть что-то написать на куске бумаги, который лежал перед ним.

Сегодня рано утром пришла весть, которую он боялся услышать, но к которой несколько дней готовился – после нескольких ночей чудовищной лихорадки испустил дух епископ Насский Эниадон. Миллай т’Эр Аннай – а именно так звали в миру епископа – был не только верным другом и товарищем т’Эр Поэля, не только одним из членов регентного совета, но и просто любимцем всех жителей столицы. Все знали и уважали этого высокого и дружелюбного человека, даже те, кто был далек от религии со всеми её вытекающими. Блестящий политик, мудрый богослов и меценат, смерть которого стала глубоким потрясением для всего королевства.

Вечером, на закате солнца должны состояться церемониальные похороны епископа. Десятки тысяч людей соберутся почтить память Эниадона – со всех уголков насского королевства, а возможно и со всех земель Континента. На плечах т’Эр Поэля лежала великая ответственность – грамотно организовать похороны уважаемого человека. Необходимо обеспечить защиту не только высокопоставленных гостей, желающих проститься с епископом, а также тысяч простых граждан. Ведь смерть всеобщего любимца ещё не отменяла фактора воровства и краж, как по отношению к гражданам, так и к домам, что остались без набожных хозяев. Кроме того, последним желанием Эниадона, умирающего в окружении служителей Эйденгарда – верховного бога здешних земель, священнослужителем которого и являлся Эниадон – было то, чтобы именно Сиар поджег ритуальный костер, который высвободил бы душу епископа и направил её ввысь к солнцу, к Эйденгарду, в его небесную обитель.

Впрочем, все организационные вопросы были давно решены – стражники патрулировали улицы, создавали безопасные коридоры внутри города для комфортного передвижения паломников и иных граждан, площадь святого Гемиана, а ровно и одноименный собор уже давно были огорожены элитными частями королевской гвардии и не мудрено, ведь именно там и находился ритуальный костёр. Единственной проблемой, которая оставалась нерешенной – было то, что Сиар никак не мог записать ни строчки прощальной речи, которую ему необходимо было произнести перед тем, как он подожжёт костер и навсегда уничтожит в огне материальную оболочку своего друга, чтобы поскорее освободить духовную.

Хоть Сиар морально и готовился к смерти епископа, но кончина этого ещё не старого и живучего человека потрясла его. Ещё месяц назад кровь бурлила в жилах Эниадона – он был полон мечтаний и планов о том, как сделать страну лучше. Сотни идей порождал его мозг и стоит отметить, что значительная часть из них выполнялась – всё что ни делал епископ – всё это делалось для народа Насса. И смерть его, эта внезапная лихорадка над которой ломали голову лучшие лекари и даже алхимики – всё это было вне пределов их знаний и сил. Эниадон иссох изнутри и скончался, оставив после себя лишь тень былого величия человеческого гения, которым он и являлся. Сиар мог многое сказать об этом человеке, но его рука просто держала перо, с кончика которого на бумагу капали большие чернильные пятна.

Его размышления прервал звук раздающихся в коридоре шагов – их издавали тяжелые сапоги одного из его людей. Сиар т’Эр Поэль отбросил перо на стол, взял в руки бумагу и, разорвав её на части, бросил в камин – уже битком набитый скомканными листами. Шаги за дверью прекратились, кто-то прочистил горло и постучал.

– Войдите!

– Приветствую, лорд-главнокомандующий, – произнёс вошедший и закрыл за собой дверь.

Перед т’Эр Поэлем стоял молодой воин лет двадцати пяти. Это был Лорис т’Эр Райтер – заместитель Сиара. Лорис был знатным и славным рыцарем из древнего монгеянского рода, однако он был первым из всей своей семьи, кто поступил на ратную службу. Он был красив и умел этим пользоваться: высокий, смуглый, кареглазый молодой человек в роскошных доспехах всегда вызывал трепет, и перешептывания среди дам, мимо которых он проезжал на своём коне. Он имел многочисленных любовниц и любил за бокалом вина пообсуждать прелести каждой из них, чем вызывал зависть и одновременно восхищение у своих боевых товарищей. Но каким бы дамским угодником он ни был, место в королевской гвардии надо было заслужить кровью и потом. Хоть он и был слишком юн для битв прошлого, в которых сражался т’Эр Поэль, Лорис успел поучаствовать во многих других. Его тело покрывали шрамы и рубцы – свидетели его истинных побед. Во время битвы из легкомысленного и наглого юноши он превращался в зрелого и рассудительного воина – мастера внезапных рейдов и вылазок, бесстрашие которого порой удивляло и опытных ветеранов. Но стоило ему слезть с коня и открыть забрало, то на лице вновь сияла беззаботная улыбка, а в глазах мерцала жажда приключений, причем – различного рода.

– Все распоряжения исполнены, город защищён как никогда, – сказал Лорис и присел в кресло, стоящее напротив письменного стола Сиара. – Я думаю, что уже пора выдвигаться.

Сиар встал и подошёл к окну, взглянув вниз на город. Насс являлся столицей большого и южного королевства, которое так и называли – Насское королевство. Некогда это была богатейшая и процветающая область в составе Империи Сенноров, занимавшей почти весь Континент – от северных морей Хаандии до Великой Пустыни, с которой как раз и граничит родное герцогство Сиара – Поэль. После трагических событий – катаклизма под названием Огнепадение и последовавшей за ним гражданской войной – Империя Сенноров распалась на отдельные лоскутки. Самым большим из них был Насс.

Город был обнесен мощными стенами, каждые сто шагов друг от друга стояли боевые башни, на каждой из которых располагался свой небольшой гарнизон. Так что город был защищен прекрасно. На некотором расстоянии от городских ворот уже стояли улочки. Многоэтажные дома, почти прижатые друг к другу, тянулись огромными вереницами, вплоть до соборной площади, вид на которую хорошо открывался из королевского дворца. Сиар видел, как толпы людей вереницами стекаются на площадь и что там скоро не будет места даже для падающего яблока.

Т’Эр Поэль повернулся к Лорису, который, уже развалившись в кресле как у себя дома, надкусывал персик, сок которого струился прямо на его лазурного цвета сюрко с черной гербовой вороной.

– А что там у нас относительно нападений в моём герцогстве? Всё спокойно? – Спросил Сиар, присаживаясь на своё место.

Неделю назад в разгар болезни епископа Эниадона поступило пугающее сообщение из родного герцогства Сиара – какой-то безумец пытался напасть на людей, шедших мимо великого соосного леса, пожалуй, единственного густорастущего леса во всём степном королевстве. Казалось бы, что в нападениях, какого-то вышедшего из ума человека, нет ничего подозрительного, но Сиара почему-то мучали странные сомнения, и он пытался разобраться в деле лично.

Лорис неторопливо доел персик, вытерев подбородок подолом того же многострадального сюрко и ответил:

– Его видели пару раз в местном лесу, господин. Наши люди даже узнали его – какой-то полоумный бард, видимо совсем из ума вышел. Носится по лесу в обносках и накидывается на всех словно бешеный. Поговаривают, будто бы он так и норовит покусать встречных. Пока что его пару раз отгоняли от скопища людей, знаете, пытался напасть на несчастных девушек-прачек у реки, то на лесничих. Но я думаю, что особых проблем с ним не следует ожидать – все патрульные и ополченцы деревень предупреждены и в случае чего постараются взять этого выродка живым.

– Прекрасно, Лорис, – сказал герцог. – Знаешь, Эниадон, услышав об этой напасти, даже будучи в глубокой лихорадке, очень сильно заинтересовался ею. К сожалению, он почти ничего дельного сообщить мне не сумел, но я боюсь, что это может иметь большие последствия. Я имею в виду вся эта ситуация.

– Я понимаю, господин, но не беспокойтесь, в моем городе подобного не случится, – резко заметил молодой рыцарь.

– Попрошу тебя не заводиться так сильно, друг мой, твоему городу пока ничего не угрожает, – спокойно заметил т’Эр Поэль. – Знаешь, о чем я успел подумать – раз Эниадон придал даже этому случаю своё внимание, значит, что с проблемой разобраться должны мы сами, а не местные власти.

– Вы хотите лично допросить этого безумца, шныряющего по вашим лесам?

– Думаю, что да, – кивнул Сиар, – если тебе поступит донесение о его поимке – немедленно сообщи мне и тогда мы вместе отправимся на мою родину, чтобы расследовать преступление собственноручно. Надеюсь, ты не против.

– Никак нет, лорд-главнокомандующий, – Лорис привстал и оперся руками на стол. – Как я понимаю, – заметил, слегка понизив голос, – об этом не стоит знать никому кроме нас?

Сиар тоже пристал и застыл в такой же позе, что и его заместитель.

– Абсолютно верно, мой юный друг! – герцог отпрянул и взглянул на Лориса и только сейчас обратил внимание на то, что рыцарь одет в походные доспехи. – Чего же ты не сказал, что уже готов отправиться на похороны? Немедленно приготовь мою лошадь, мы отправляемся.

Лорис ухмыльнулся и, отсалютовав, побежал выполнять приказание. Сиар же в последний раз взглянул на бумаги в камине и горько вздохнул. В любом случае импровизация на поле боя у него выходила всегда лучше, чем заготовленный до этого план.

Спустя некоторое время Сиар верхом на коне и облаченный в свои походные доспехи, повидавшие немало битв, в сопровождении Лориса и ещё двух рыцарей королевской гвардии – близнецов Амадэ и Дизэля направился в сторону соборной площади города Насс.

Как только ворота нижнего уровня королевского дворца были закрыты за ними, рыцари оказались непосредственно в городе. Дома уже нависали над ними, когда кони начали стучать по мощеным улочкам Насса. По пути им встречались люди, в основном шедшие в сторону площади. Некоторые из них поднимали глаза на герцога, но никаких приветствий из их уст он и не надеялся услышать. Было привычным делом наблюдать презрительные взгляды простых горожан на себе, Сиар привык. Как и любая власть – власть Регентного Совета была народом нелюбима и из всех его членов только, пожалуй, выделялся Эниадон – как главный богослов города и меценат.

Некоторые люди оставались в домах и изумленно смотрели из открытых окон, на проезжающих рыцарей, судача друг с другом через узкие пролёты между домами. Но как только мимо проезжал герцог со свитой, то они тут же затихали, а после того, как рыцари проезжали, вновь начинали сплетничать о смерти епископа. Народу, да, впрочем, и Сиару, казалось, что Эниадон стал жертвой отравления. Да вот только люд думал, что это было дело рук верховного главнокомандующего Насса и это не могло не нагнетать душу герцога.

Солнце уже начинало заходить на западе, создавая перед горизонтом огромную красную линию, на фоне которой виднелись бесконечные улочки Насса, а ещё дальше – купола собора святого Гемиана. Лорис находился рядом и через плечо рассказывал очередную хохму относительно своих недавних приключений с дочерью начальника речного управления Насса, а Дизэль и Амадэ гоготали, словно наевшиеся свежей зебры гиены. Но вскоре их идиллию нарушили нарастающие голоса, принадлежащие толпе людей, с каждым шагом, с каждой пройденной улочкой купола собора становились всё отчетливее и отчётливее, а людской гомон всё плотнее и плотнее.

И вот, наконец, они добрались до заднего входа собора. Архитектурное сооружение небывалой красоты было единственным в своем роде. Огромные стены, полностью покрытые мозаикой, отмечавшей великие свершения прошлого. Витражи, изображающие всевозможных святых и повествующие об их деяниях. Три гигантские башни, заканчивающиеся тремя лукообразными куполами, покрытыми золотом и отражающие свет так ярко, что слепили глаза. Основной купол же, находящийся посредине – был сделан из особого стекла и изображал житие Эйденгарда.

Перед воротами, которые хоть и уступали по красоте и важности основным, стоял внушительный отряд городской стражи. Бронзовые доспехи и красные плащи были их неотъемлемым атрибутом. Среди них выделялся человек – на его шлеме присутствовала красный гребень. Он помахал Сиару рукой, что-то буркнул солдатам, и те выстроились в импровизированный коридор.

– Мы заждались Вас, милорд, – сказал старшина слезающим с коня рыцарям. – Это было мудрым решением, встретить Вас здесь, а то толпа на площади перед собором собралась такая, что не только когорта стражи, так и целый легион не смогли бы создать для Вас коридора к постаменту.

– Оставайтесь здесь, встретимся после сожжения на этом месте и сопроводим короля с семьей до дворца лично, – сказал герцог, передавая узду своего коня в руки Лориса, а сам развернулся в сторону старшины и кивнул. – Эниадон был другом для всех нас. Я, если честно, глубоко тронут тем, что так много людей пришло почтить его память.

– Среди моих ребята так много сирот, – кивнул в сторону стражников старшина. – Если бы не идея епископа открыть на территории города пару училищ для малоимущих, то они бы пополнели ряды не тех, кто поддерживает закон, а тех, кто нарушает его.

После этих слов стражник открыл ворота и им в лица ударил яркий золотой свет. Ноги Сиара вступили на красный бархатный ковер, и он сделал пару шагов внутрь. Сколько бы раз он не заходил в собор, т’Эр Поэль не переставал удивляться. Первое что бросалось в глаза – это роскошь, окружающая всё вокруг. Золотые алтари, подсвечники, рамки икон, стоящий пустующим трон Епископа Насского. Стены были обвешаны гобеленами, изображающими историю Насса, где гобеленов не было, стояли иконы со святыми, статуи великих королей Юга, гробницы выдающихся жителей города были выдолблены в стенах, словно барельефы. Посреди зала стояла огромная купель, ныне пустая и без воды, а вокруг неё огромное количество скамей, направленных прямо на неё.