Текст книги "О смысле новейшей российской истории"

Автор книги: Александр Голенков

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 2 страниц)

Голенков Александр
О смысле новейшей российской истории

Александр Голенков

О смысле новейшей российской истории

Впервые вопрос этот в данном моем сочинении звучит уже в самом конце предисловия

О

СМЫСЛЕ

НОВЕЙШЕЙ РОССИЙСКОЙ ИСТОРИИ

– и перспективах ее

в ее православной ретроспективе

Жить (и любить) по Христу или же по Гитлеру?!..

":Православие создало дух русского народа, но оно же и сожгло русский народ. Неправда, что русский народ сожжен большевизмом; он сожжен Православием, он сделался недостойным причастником Святыни Полноты веры, и эта Святыня опалила его:"

Архиепископ Сан-Францисский Иоанн (Шаховской)

Из статьи "О православных в сектантстве и осектантах в православии"

Три вводных штриха к данной концепции понимания российской истории: проецирующихся, соответственно, в прошлое, настоящее, будущее:

1.) А может быть, это именно им обожглись, пытаясь использовать для "создания национального духа" все то, что для этого совершенно не предназначено, но если и предназначено для чего-либо в мире, то преображения его, претворения его в Царство Божие: на почве чего и возник большевистский пожар...

2.) Но мало того; сегодня, когда на этом пепелище снова пытаются разжигать огонь от него, – не только подумать совсем не хотят о природе такого огня, но и хотя бы задуматься: большевизм – хоть, что это было? Быть может, это и взорвался хранившийся в потенциале христианский такой арсенал?

Но с одной сторны, говорят:

"Русь святая! Храни веру православную!"

Т.е., предлагают его так и дальше хранить (хоро?нить?; или дожидаясь очередного какого-нибудь поджигателя?), не применяя по основному его назначению; тогда как с другой стороны – и не прочь от него что-нибудь применить для мелкоязыческого разгораживания между народами, своеобразного очень "создания национального духа"

Однако ... не создан ли этот же дух и у любого другого народа ("язЫка", языч?ника) – тоже не без помощи соответствующей религии, мифа, который стоит в самом центре его национального чувства?: Но можно ли православное христианство взять как такую "религию", "миф"?! И ...

3.) Чем же грозит обернуться, тогда, дальнейшее сочетание это христианства с язычеством, присутствие в этой земле арсенала таких неземных совсем – сил (или хотя бы неразорвавшихся его осколков:) – при их, соответственно:

a.) зарывании в землю;

b.) использовании для языческого высечения огня;

c.) их собственно христианском использовании;

d.) сочетании того и другого и третьего? (что для российской истории, ко всему ее ужасу, характерней всего...)

?1 ПРЕДИСЛОВИЕ В САМОМ ПРОСТОМ ИЗЛОЖЕНИИ

Некоторое к нему, в свою очередь же, предисловие:

Поразительно то, с какой легкостью люди сегодня в России соглашаются на новый круг суеты, о которой с нелегкой душой сокрушался ветхозаветный пророк ("Суета сует все, все – суета", сказал, сокрушаясь, Экклесиаст...): "Время разбрасывать камни, и время их собирать" [Экк.3:5].

"Время их собирать" – говорят; но стало быть, время придет и их снова разбрасывать...

Возникает вопрос: как же можно нечто собирать (из камней), при этом зная, что после придется разбрасывать?

Возникает и тот очевидный ответ, что ЭТОГО ЛУЧШЕ НЕ ЗНАТЬ. А иначе каким-то уж "слишком ленивым", неловким и тягостным станет это собирание камней: во всяком случае, без той силы воодушевления и самоотдачи, которая, как мы в дальнейшем увидим, и называется пассионарность.

Но, возникает вопрос: Как же возможно как-либо это "не знать"?... Уж это настоль очевидная вещь, что трудно как-то "не заметить": все то, что когда бы то ни было собиралось подобным путем (из камней), ожидает в конечном итоге лишь пыль разрушения...

– А просто закрывают на это глаза.

– Вот, это-то "знание-незнание" и закрывание глаз и называется словом у них: "игнорирование" (по самому уже слову понятно: "й≤ГНпсейн" – "не знать", но "не знать" ТО, ЧТО ЗНАЕМО...).

_

Сегодня в России игнорируется вопрос: Почему православное царство российское рухнуло? Причем, игнорируется он – как православными, так и не?православными. Но если неправославные игнорируют с ним ("заодно") еще и многовековой православный фундамент, на котором строилась вся российская жизнь (собираясь строить дальнейшую жизнь непонятно на чем...), то православные – именно ПРИЗЫВАЯ К СТРОИТЕЛЬСТВУ НА ЭТОМ ФУНДАМЕНТЕ, игнорируют факт рухнувших прежде ими возводимых строений. А это – намного страшнее того предыдущего. – Как может "строитель", не разобравшись в причинах крушения всего прежде им возводимого, требовать новых "площадок и средств под строительство"?!

Особенно, если "площадка" такая – Россия. Особенно, если "средства" эти ("кирпичи") – живые души и тела человеческие, которых принесено в жертву неведомым этим "богам" и так уже ох как немало бывшими прежде "строителями"...

Сразу же напрашивается сам по себе и ответ: только большевистски. Так можно делать только большевистски, что-то от большевизма впитав в саму свою кровь...

А может ... это большевизм впитал что-то в кровь из предшествовавшей большевизму эпохи? Не на пустом же голом месте возник большевизм! И крово?пролитие при большевизме всего только лишь говорит о какой-то общей кровеносной системе, где и произошла эта ... ломка, излом, некий "сдвиг позвонков"...,

...Так мы напрямую выходим к главе "О православной оси российской истории", которую надо, однако, еще предварить предисловием:

?2. ПРЕДИСЛОВИЕ В БОЛЕЕ ФИЛОСОФСКОМ СВО?М ИЗЛОЖЕНИИ

(поясняющее всю суть предыдущего)

С ФОРМУЛИРОВКОЙ НЕКОТОРЫХ ИСХОДНЫХ ПОНЯТИЙ

(которые будем по ходу подчеркивать)

(Выше, с пункта 2: А что же еще говорят?):

...И так как снова все возвращается к идее создания национального духа как на извечные "круги своя" [Экк.1:6], то также еще говорят:

"Время разбрасывать камни, и время их собирать"

[Экк.3:5]

Т.е., тем самым всего только лишь признается, что и это их собирание "на время"..., а потом будет время их, стало быть, снова разбрасывать...

И это – совсем небольшая черта воцарившейся от того относительности.

ОБ ОТНОСИТЕЛЬНОМ И АБСОЛЮТНОМ

(исходные эти понятия условились мы по ходу подчеркивать)

Создание национального духа само – относительная величина, а значит, и проистекать может в условиях тоже такой относительности.

И прежде всего – относительность эта в пространстве; приведенное же сейчас изречение призывает к такой относительности еще и во времени.

И если таким относительным ограничением в пространстве является определенная территория, государство, страна или "сфера влияния", которую дух этот смог себе подчинить (пожалуй, даже и самое основное, что его отличает...), то вот, такой относительностью во времени и является определенный отрезок его, которым нужно тоже ограничиться – точно шорами у себя на глазах – чтобы не видеть за ним никакие другие.

Да и нельзя их как-либо видеть! Иначе никак не создастся эта относительность. Относительностью такой она и является, ведь, относительно только другой такой же относительности... Государство, страна – является таковой относительно только других таких стран, государств; и дух этот является таковым относительно только другого такого же духа, а не является ЧЕМ-ЛИБО КАК ТАКОВОЙ в абсолютном значении...

_

В то время как христианство – именно делание во всем упора на абсолютный момент... (О духовном же в христианстве – особый совсем разговор...)

_

И вот, абсолютное это на протяжении российской истории пытались использовать для относительного в укреплении его относительности. Чтобы уже даже, видимо, было оно "относительней всех других относительностей" ... именно этой своей абсолютностью!

Чем же это оборачивалось ("относительной абсолютностью"?; "абсолютной относительностью"?...), сама же история лучше всего позволяет судить:

Если эта относительность в ее собственном виде и предельном своем выражении есть национализм, то относительность, тщащаяся вместить абсолют, – конечно, интер?национализм (попросту "мировое господство"). ...Понятно, однако, что в этом содержится слишком большое уже нарушение самых основ относительности, и поэтому долго такой относительностью относительность в таком виде своем быть уже больше не может. Либо она претворится в безотносительный абсолют, либо исчезнет. О первом гласила коммунистическая теория; второе же – произошло.

И потому – устав от таких извращений самых основ относительности, сегодня российское общество одержимо противоположною крайностью: национализма, создания относительности в собственном виде: таком, какова она просто сама по себе ("True Relativity"), без каких бы то ни было "примесей от Абсолюта"; доведенной, причем, до предела, и заведенной за этот предел что уже даже не "национализм", а просто нацизм.

И для этого очень активно используют православие как историческое христианство, но даже ... не так, как его коммунисты использовали [отказавшись от христианства по имени, хотя переняв очень много понятий его "абсолютной шкалы"...], но выделяя во всем из него один относительный этот момент:

"А как оно исторически уже способствовало национальному разграничению в пространстве и времени?" (и надо сказать, что примеров того найти в истории можно немало...).

И это есть то, что, в общем случае, понимается ныне в России под "православием" и "христианством".

Православие – национальная вера, религия: в точности так же, как и у прочих народов есть своя национальная вера, религия. Но, впрочем, о "прочих народах" ограниченность этой своей относительностью не позволяет даже и задуматься ... иначе как о врагах! Они – это те, относительно кого надо о?ПРЕДЕЛяться.

"Определяться" – особое слово, которое займет здесь ведущее место в дальнейшем. Ибо – вот как и было бы более определенно назвать (и этим игра слов вокруг слова о?ПРЕДЕЛение, ПРЕДЕЛ далеко как еще не исчерпана) все то, что выше мы называли как "ограничение определенным отрезком" (и опять-таки же о?ПРЕДЕЛенным!) в пространстве и времени.

Понятие "ПРЕДЕЛА" это вездесуще. Достаточно лишь посмотреть, что государство от государства – и отделяет именно этот предел, именуемый как "государственная граница", – отчего сами государства и страны эти именуются как со?ПРЕДЕЛьные. И ВС?, ЧТО В ДАЛЬНЕЙШЕМ МЕЖДУ НИМИ ПРОИСХОДИТ, ПРОИСХОДИТ ВОКРУГ ТАКОГО ПРЕДЕЛА; – и происходит о?ПРЕДЕЛение!

Это – ключевое понятие для относительного бытия (и, через него, можно раскрыть его все как "ключем"). Иного, ведь, просто и НЕТ НИЧЕГО, что его бы о?ПРЕДЕЛило!!!

Более того; понятие это является: a.) языческим; b.) магическим; c.) шаманским.

a.) Если мы говорим, что православие – просто "национальная вера", как и у прочих народов (т.е., по-славянски, – язЫков), то это, конечно, язычество;

b.) Если мы говорим, что "ИЗ НИЧЕГО ПОЛУЧАЕТСЯ ЧТО-ТО" (цитата: "Иного, ведь, просто и НЕТ НИЧЕГО, что его бы о?ПРЕДЕЛило"), то это, конечно же, магия;

c.) Если же для этого надо себя обвести чертою предела: в тот круг, в котором и будет производиться теперь "вызывание <национального> духа", то это конечно, шаманство

со всеми присущими для него, в прямом смысле этого слова, о?ПРЕДЕЛениями [в том числе и такими – см. чуть ниже – как "тотем" и "табу"]; со всеми его заклинаниями, которые мы очень скоро услышим.

А кроме того, определить эту магию как, конкретно, шаманство – и заставляет особая первобытность происходящего ныне в России: не?оПРЕДЕЛенность, т.е., бытия, которую, вот, и надо о?ПРЕДЕЛить во что бы то ни было.*1

– Как мы показали, во времени и пространстве себе оградить о?ПРЕДЕЛенного рода "ячейку", в которой и:

1.) вы?гораживаться, с одной стороны; (тогда как с другой стороны – как показали мы, с шорами у себя на глазах -)

2.) игнорировать все оказавшееся за этим Пределом.

Два пункта эти формулируют основное ядро относительного бытия, его "пространственно-временную ячейку".

Как видим, оно основано прежде всего на ГОРДЫНЕ; – вот как ЕЩ? БОЛЕЕ ОПРЕДЕЛ?ННО НАЗВАТЬ, что мы до сих пор называли как "о?ПРЕДЕЛение".

И мы начинаем сейчас говорить о той самой гордыне, которая в православии называется главным грехом; и называется так потому, что разграждение друг относительно друга делает "не у мест" совсем Бога-Творца, есть вообще способ жизни (и о?ПРЕДЕЛЕения себя) без Него, как практическое безбожие. Наиярчайшим же воплощением такого безбожия и является, как несложно понять, эта сфера геополитики: именно "гео?политики", как взаимного разграждения в сфере земного, где нет уже места Небесному.

И вот, тем не менее, в сфере этой православие применялось как "фактор" (и фактор – геополитики), и применялось Россией.

А все "недоумения", которые могут возникнуть от этого, очень легко объясняет пункт 2: "игнорирование". Вообще, все необъяснимое 1-м, хорошо объясняется пунктом 2-м. Для этого он вообще существует: как-бы – "подметая отходы гордыни", что с нею необъяснимо, что в ней "не пришлось ко двору" и все то, что не удалось применить в качестве пункта 1.

Иного, ведь, больше и нет ничего в относительном бытии (если ... "Бога нет", если нет ничего абсолютного). Тогда гордыня и игнорирование – две стороны одного и того же. Чтобы гордиться своим, игнорировать надо чужое, в смысле незнания его изнутри (как свое), а знать его только внешне: как выше уже упомянутый ОБРАЗ ВРАГА, от которого – и отталкиваться, и определяться в пределах своих (опять же, гордыня).

Ведь, если знать его изнутри, то можно очень легко обнаружить, что там – тоже такие же люди, у которых – похожие боги, и(бо) такие же точно потребности определения... [И что, исходя из подобных потребностей, сделали с православием вместе с Богом его, мало чем от этих богов отличается...] Но от этого рушится вся относительность. [Ибо это и заставляет задуматься сразу же об Абсолюте; содержит ту искру Его, что способна поджечь любую из "хаток" этих относительности (фундамент которых, сказать, прямо, "шаток"...)]

Она еще более рушится, если нарушить пределы ограничения во времени одним кругом его (всего возвращения на "круги своя"), точней – полукругом; а еще точней – полуциклом (в данном случае, именуемым "собирание камней"...): той общей цикличности хода истории, которой и учит язычество, и заглянуть в чуть другой "полуцикл" (в частности, их разрушения).

Как можно что-либо строить, зная, что это будет разрушено? Тем более: как можно вести завоевательную войну, при этом зная, что ни одно завоевание в истории больше нескольких сотен лет не стоит, и неизбежно будет разрушено: если не сепаратизмом само изнутри, то новым завоевателем... ...Но как же, тогда, возможно на это все силы свои полагать, и саму свою жизнь?!...

– Это и невозможно: во всяком случае, с тою степенью самоотдачи и тем особым воодушевлением, которое историческая наука и именует как пассионарность, уча, что что-либо существенное в истории совершается только лишь так называемыми "пассионариями" и пассионарно...

Passion – фр., "страсть". Пассионарность – особенно страстное "собирание камней" (иногда – разрушение), особая самозабвенность в "создании национального духа" без оглядки на то, что его окружает, с особенно прочными шорами у себя на глазах, позволяющими видеть лишь одну очень узкую ц/щ/ель. Как свидетельствует весь опыт истории, только в этом случае нация достигает успеха.

Правда, это относительный очень успех (как и все при таком бытии относительно). И наилучшим примером такой относительности – германский нацизм. "Слишком уж пассионарными" были, в этом смысле, германцы, говория о создании "тысячелетнего Рейха". Но ведь, то же самое говорят – и сейчас о строительстве "Русского дома" (кстати, название одноименной телепрограммы и журнала), когда с просто бешеной силой выискивают все то, чем гордиться, и с просто НЕЧЕЛОВЕЧЕСКОЙ СИЛОЙ ИГНОРИРУЮТ все, оказавшееся за этим Пределом, хотя бы и было даже это выгравировано в российской истории каленым железом и кровью самих ее деятелей... Я имею в виду происшедшее при большевизме.

Такая способность вообще игнорировать и известна лишь только в шаманстве! Шаманство и отличает такая способность его при вхождении в так называемое "камлание" и "транс" (или, вот, "о?ПРЕДЕЛение" – что то же...) игнорировать все, что угодно: хоть холод, хоть голод, хоть даже острый предмет, пропускаемый через тело того, кто шаманствует; – хоть даже все то, что прошло через этот народ в его этой истории...

Как-либо по-человечески, как-то естественно (т.е., хотя бы язычески, а не магически и не шамански) это и необъяснимо! Как можно, и вправду, "не видеть" и "не замечать" в российской истории такую уж слишком в ней очевидную вещь, что:

a.) тысячелетнее православное царство обрушилось;

b.) ЧТО БЫЛО ПОСЛЕ ЭТОГО;

c.) настоль же неожиданное крушение большевистского царства (длившегося 70 лет, т.е., в точности равного возрасту одного поколения), и т.д., и т.д...

– Закрывание на все это глаз единственно только лишь и объяснимо шаманской такою способностью и магической этой потребностью: уйти под покров показанной нами сейчас ограниченности в пространстве и времени.

* * *

На это могут возразить, что православие – именно обращение к древним корням, и уж, по части того, что было в прошлом, его нельзя упрекнуть в недостаче преемства истории, в какого-то рода, в таком отношении ... "сектантстве"...

– Действительно, обратившись подобным путем к православию, можно заметно расширить используемый для о?ПРЕДЕЛения "период преемства истории" ... далеко за пределы того, запрещала за что выходить большевистская секта:

1.) одной плотной шорой своей о?градив разрешенный для обозрения период до 1917-го;

2.) другую же шору ... используя попеременно для расставления то тут, а то там внутри уже этого огражденного ею отрезка (видимо, этим тщась получить "уж слишком особо о?ПРЕДЕЛенное о?ПРЕДЕЛение"...). Я имею в виду сопутствовавший всегда большевизму запрет знать многие очень страницы "своей же", большевистской истории, ибо это, как видим, входило в настоль же неотъемлемый для о?ПРЕДЕЛения его в настоящем момент, как и то 1-е...

Используя же вот этот 2-й большевистский прием (и даже "набив на нем руку"), можно получать не менее выгодные о?ПРЕДЕЛения, расставляя такие "барьеры" внутри и: не только 70-летнего, "коммунистического" отрезка, но и теперь уже 1000-летнего, "христианско-языческого".

При этом такая его продолжительность (и оттого угрожающая, как бы это казалось, "размытость") не умаляет всей силы о?ПРЕДЕЛения, которое можно из этого получить, а только усиливает: при умелом подборе – при умелом также "ограждении барьерами" тех участков истории, в которые "ходить нельзя"..., из 1000-летнего "банка истории" можно навыбирать с куда большим эффектом количество фактов "один к одному", служащих возбуждению гордыни...

А все рассмотрение истории и превращается оттого в ... "бег с барьерами". И прежде всего "перескакивают" (есть даже "компьютерное" понятие такое: "skip over") большевистский переворот (наиболее же опытные прыгуны – даже весь большевистский период...), выбирая одно только то, что "боеспособно", "деепригодно" в деле возбуждения гордыни. Но мало того – из самого православия и христианства берут только это, игнорируя все остальное (понимая его, для того, в роли лишь только обычного "фактора в российской истории": определившего в ней уже очень многое, и стало быть, видимо, "еще больше" способного о?ПРЕДЕЛить...).

Психология, унаследованная от большевизма, все та же. И никто не собирается ее менять... Ее бы могло изменить ... христианское покаяние; но где уже там: в частности, этот момент в христианстве и подлежит даже прежде всего "отфильтровыванию" и "перескакиванию" путем игнорирования.

И тут мы выходим к тому, к чему эта концепция понимания российской истории, собственно говоря, призывает. Лишь только оно, христианское покаяние, способно положить предел тому бес?пределу, когда – как уже было сказано в завершение ?1, послебольшевистское православие впитало в кровь психологию большевизма, впитавшего в свою большевистскую кровь психологию предбольшевистского общества, так называемого "православного".

ВОИСТИНУ ХРИСТИАНСКОЕ ПОКАЯНИЕ – НАСТОЯЩИЙ ПРЕДЕЛ такому порочному кругу; всем этим порочным "кругам", полагая в основу всего выяснение причин с исправлением ошибок, т.е., – обращение и возвращение, но не на "круги своя", а к тем изначальным основам, которые полагают движение по прямому пути, устранение причин, которые завели путь этот на "круги"...

Взгляд на цикличный характер истории – не христианский, языческий. Христианство же предполагает движение ее по прямой – что и попытался осуществить большевизм, правда, соединив это также с языческими "кругами": в виде так называемой его "спирали", в чем очередной только раз нашло выражение изначальное уже соседство в этой земле христианства с язычеством, так называемое "двоеверие", и большевизм – наиболее очевидное выражение того, к чему оно может вести...

В силу своей абсолютности, христианство и ставит вопросы о смысле и цели всего бытия, и не удовлетворяется каким-либо "местным" и маленьким смыслом. Вот, большевики – и попытались поставить как раз кое-что из подобных вопросов... И, по элементарной идее, это должно лишь свидетельствовать о том, насколь же не ставились эти вопросы предшествующей большевизму эпохой (для чего-то – непонятно совсем, для чего – назвавшей себя "христианской"). Тут у всякого совестливого христианина в первую очередь же шевелится мысль эта о покаянии. Но шаманство берет снова верх. Хотя бы покаяние – из разряда того основного, что только есть в христианстве. Во всяком случае, православие на него делает особый упор. (Не "историческое", конечно же, православие, а то, что в нем е остается помимо такой "исторической силы"...) Но и игнорирование делает свой особый упор на не?покаяние, на запрет даже думать о нем.

* * *

В лучшем случае, допускается говорить лишь о "символах" покаяния или "жестах" его. Оказывается, надо сперва совершить "покаянные жесты". Что полностью в категориях все того же шаманства: шаман и колдун совершает определенные "жесты", прежде чем совершить что-нибудь, и не будет вообще ничего совершать, пока не совершит этих жестов. ...Христианство, с яснейшими его понятиями, подпадает опять под этот первобытный шаманский каблук.

Под "жестами" же и "символами" покаяния и понимают, как правило, восстановление храмов, ставшее в наши дни, в свою очередь, символом времени (без, как мы выше сказали, выяснения, естественно, тех оснований, причин, почему они были разрушены...). И это – не храмы одни восстанавливают, а конечно же, прежде всего бытие, ими символизируемое.

Но ... что это за бытие?

"Люби ближнего своего и ненавидь врага своего"

[Мф.5:43]

Так Сам Христос формулирует квинтэссенцию ветхозаветного бытия, которое мы здесь, неожиданно для себя, уже вывели, исходя из вполне современной российской действительности. [И приведенную в самом начале цитату из Экклесиаста, безусловно, надо завершить таким изречением Христа, ибо это ее логическое завершение]

Редко, однако, людьми понимается то, что это означает. ...Некоторое понимание тому может прибавить знакомство с ветхозаветной историей. Вот был, например, один из величайших ветхозаветных святых: царь Давид. В Священном Писании читаем о нем, например, и такое:

"...И выходил Давид с людьми своими и нападал на Гессурян и Гирзеян и Амаликитян, которые издавна населяли эту страну до Сура и даже до земли Египетской. И опустошал Давид ту страну, и не оставлял в живых ни мужчины, ни женщины, и забирал овец, и волов, и ослов, и верблюдов, и одежду; и возвращался, и приходил к Анхусу. И сказал Анхус Давиду: на кого нападали ныне? Давид сказал: на полуденную страну Иудеи и на полуденную страну Иерахмеела и на полуденную страну Кенеи. И не оставлял Давид в живых ни мужчины, ни женщины, и не приводил в Геф, говоря: они могут донести на нас и сказать: `так поступил Давид, и таков образ действий его во все время пребывания в стране Филистимской'" [1Цар.28:8].

Или, в псалмах (все того же Давида):

"...Блажен, кто воздаст тебе за то, что ты сделала нам! Блажен, кто возьмет и разобьет младенцев твоих о камень!" [Пс.136] Что уже ... "идейное руководство"!

То есть ... Давид делал ... ну все то же самое, что и, скажем, ... Гитлер! Тут можно сказать даже больше: Гитлер не делал ничего такого, что для ветхозаветного бытия (этих ветхозаветных людей) /п/оказалось бы "необычным" и "странным".

Все оно – обыкновенный нацизм. Вот очень верное слово. Не "суета сует – все" (Экклесиаст), а нацизм – все (просто тогда еще не было этого слова); нацизм – все, что касается безбожного само?оПРЕДЕЛения народов, но только – более или менее выраженный.

Для понимания же сути, природы, истоков нацизма, основы о?ПРЕДЕЛения его ... очень его важно взять в и выражении – предельном (т.е., ... желающем о?ПРЕДЕЛяться, ведущим завоевательную войну). И вот, это-то уж наглядней всего сделал Гитлер: хотя бы для нас, для России; хотя бы и в силу того, что это всего ближе к нам: как во времени, так и в пространстве..., да и, как говорится, "берет за живое"... (но и то игнорируют!)

["Игнорирование на игнорировании" – сказал в сердцах современный экклесиаст; – все игнорирование! ("ignorance" – невежество) <А что не игнорирование – гордыня...> <...Бывает, уж скажут о чем-то под солнцем: "Вот, это – не игнорирование!"; но это – гордыня... Это есть то, чем САМИ ЖЕ ВЫ ВЫ?ГОРАЖИВАЕТЕСЬ во всеобщей такой относитешьности... Ну как не понятно?!...>]

Для тех же, кто быть не желает <таким> "игноратором":

Определение нацизма

(наибольшей из ересей, угрожающих ныне России)

Нацизм – это хотя бы элементарное ограничение себя (нами здесь формулированной) национальной ячейкой в пространстве и времени. Обведение в магический "круг" и отказ что-либо видеть за ее Пределом, пределами: так, как начинает от этого видеть?ся (магия!) что-либо внутри ее. Т.е., изнутри. Знание так изнутри лишь себя самого и "свое". Любовь к своему. Ненависть ко всему остальному.

Иное дело, что ненависть эту его и "любовь" не всегда просто идентифицировать, как, соответственно же, ГОРДЫНЮ (а никакую такую вообще не "любовь") и игнорирование. Но одним познается другое:

"Любовь" эта просто, буквально, – о?ПРЕДЕЛяется ненавистью (обводится в этот магический "круг"), и от нее же зависит: ОНА ЖЕ И ЕСТЬ, только С ДРУГОЙ СТОРОНЫ. С ненавистью же – буквальность такая проделывает еще более поразительную вещь: это слово само "не?НА?видеть" и означает буквально ... "НЕ смотреть НА", т.е., просто игнорировать!

В психологии Адольфа Гитлера обходится часто вниманием [игнорируется, "для патриотизма", чтобы не стошнило] тот факт, что он, ведь, ужасно любил в относительном раз?граждении сторон ту ячейку (или же, ту "сторону баррикады", "окоп"; – уж это кому как угодно назвать), в которой он волей судьбы оказался, И НЕ ЗАДУМЫВАЛСЯ НАД ВОПРОСОМ, А ЧТО БЫ ОН ДЕЛАЛ, ЕСЛИ БЫ ОКАЗАЛСЯ ... ну, ПО ДРУГУЮ Е?, скажем, СТОРОНУ... (да и нельзя о том думать для пассионария, очень опасно: свихнуться можно, "вывих мозга" получить). И делал все для расширения ее пределов, а вместе с тем и – о?ПРЕДЕЛения, для чего была даже определена философская категория "высшая раса" (быть может, псевдо?философская; но что только не сделаешь ради о?ПРЕДЕЛения! Ведь, цель-то – большая! А "целью оправдано средство"...). Проявлял очень трогательную заботу о "каждой капле драгоценнейшей арийской крови". Кровно заботился о решении проблем своего Отечества (Vaterland) путем обретения нового жизненного пространства (Lebensraum).

"Но ведь, для этого потеснить надо было других!" /даже если "очень мягко сказать"/ – сразу воскликнет не?пассионарий (а какой-нибудь "космополит"...), человек, не искушенный в строительстве национального бытия.

Других же он просто не знал. Не знал, и все. Не знал как людей. Как себя. Изнутри. А знал просто как "непонятных одушевленных объектов" ("муравьев"), такому горячему проявлению любви к своей нации, вот, препятствующих. Поэтому, из любви ...

Да что только не сделаешь из любви!!!

Тут очень важно понять, что это – именно любовь. Такая любовь.

Очень страстная, пассионарная. И одно?сторонняя. Знающая одну только сторону во всеобщем таком вы?гораживании сторон, в своей подобной "ячейке"...

"They are so ignorant about that, и потому ... не имеют вины!"

(глядя на птичек, поедающих бабочку...)

* * *

Это очень важно понять для выяснения (и если нужно, то о?ПРЕДЕЛения) того, а какой же любовью любить собираемся "мы, православные" ныне Россию? (и "не доставало ли этой любви" для того, чтобы в свое время она не была разрушена большевиками?!...)

"Больше нет той любви, аще кто душу положит за други своя"

[Ио.15:13]

– утверждают сегодня в России с высоких амвонов ее христианские пастыри, адресуя такие слова Иисуса Христа почему-то военным...

...Ибо, как видно, в сегодняшнем мире, кроме поля брани, где один человек убивает другого, больше и нет никакой другой сферы для проявления настолько возвышенной формы любви...

Но позвольте: военный не только, при случае, свою душу кладет, но берет также души других, т.е., простите меня, убивает...

...И даже если взять самый крайний пример по-человечески справедливой войны (– где, если воин не заступится, то придет "злой татарин и враг", и в момент полетят головы тех его ближних, друзей, за которых на поле брани готов сложить свою голову он... -), человек на другой стороне – ЧЕЛОВЕК, и убийство его – человеко?убийство.

И в любом таком случае это – неоднозначный вопрос, но, как минимум, "о двух сторонах", т.е., так называемый диалектический...

...Хотя это мы взяли достаточно редкий пример. 99% всех войн "политические", их главной целью является выяснение нюансов безбожного о?ПРЕДЕЛения. С этой целью, люди на другой стороне – тоже убеждены военной своей пропагандой, риторикой, что на противоположной стороне люди – нЕлюди, и что их убийство превыше любой добродетели (и что, например, "за убийство неверных Аллаом уже уготовлено первое место в раю"...).

– А игнорируют просто одну его сторону! Лишь только с одной стороны люди – люди (и даже друзья); с другой же – не люди. И эти "нелюди" называются даже: "враги".

...Тут можно бы привести изречение Христа о "любви ко врагам". Но зачем оно вам? Уж коль вы тут целую сторону игнорируете, проигнорируете и это. Для одно?направленного возбуждения гордыни вам будет трудно его приспособить. Хотя и, как знать: на какую еще изворотливость способно из?вращенное понимание "любви"? ...Если посмотреть, что сделали с этим, то что не сделают так же и с этим другим?... И вправду:

Причем здесь военные?! Откуда настоль сумасбродное толкование этой выхваченной из текста Писания его одной строчки (и после этого будете вы ругать протестантов-сектантов за то, что это они подставляют под строчки Писания не весть что?...)? Ведь, если судить непосредственно же из текста Евангелия, то когда Иисус говорил Апостолам эти слова, в Его окружении не было ни одного военного... Вот их смысл, чуть более полный (для мало-мальского вос?полнения контекста возьмем хоть бы две еще строчки: предшествующую и последующую):