Текст книги "Бастард 2 (СИ)"

Автор книги: Александр Шавкунов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 16 страниц)

Глава 31

Тела касается горячий воздух, пахнущий раскалённым металлом и углями. В черепе сверкают искры сознания, будто высекаемые ударами кремня о кремень. Орландо застонал и с натугой поднял веки, оглядел прямоугольный застенок, жаровню перед собой, забитую пунцовыми углями, из которых торчат железные прутья. Рядом стоит лоснящийся потом толстяк в кузнечном переднике. Насвистывая под нос поправляет кожаные рукавицы.

Орландо опустил взгляд и только сейчас осознал что абсолютно голый. Руки раскинуты в стороны, натягиваемые цепями, спина прижата к холодному камню. На ногах деревянные колодки со свинцовым грузилом. Кожа на груди покрыта розовыми полосами едва заживших ран.

– Какой чудесный день! Какой прекрасный день! – Мурлычет под нос толстяк.

Закончив с рукавицами, взял один прут и поворошил угли. К потолку взметнулись оранжевые искры, похожие на рой мошкары. Палач довольно прицокнул языком и поднял раскалённую железку на уровень лица. Плюнул и широко улыбнулся, заслышав короткое, злобное шипение.

– Правда хороший? – Просипел Орландо надтреснутым от жажды голосом. – Что-то незаметно…

Толстяк развернулся, едва не выронив прут, улыбка расползлась на половину лица, открывая жёлтые зубы с чёрной каёмкой у дёсен. Шагнул к пленнику, поигрывая железякой, раскалённый конец смазывается в спёртом воздухе, оставляя исчезающий шлейф.

– Разве? День великолепен, дружок! Впервые я могу так долго с кем-то веселится!

– Чего?

– Обычно люди мрут спустя пару дней, женщины держатся дольше всех, удивительно. А вот мужчины сплошное разочарование, хуже только дети и старики. Но ты… о! Ты другое дело! На тебе так быстро заживает, что я не успеваю придумывать, что делать дальше!

– А я смотрю… ты любишь свою работу…

– Конечно! Как можно не любить свою работу? Зачем тогда вообще работать? Человек, пашущий на нелюбимой работе – глупец! Был у меня приятель, так он вот работу выбрал не по сердцу и знаешь что?

– Что?

– Помер!

– От нелюбимой работы?

– Почти, в подворотне зарезали.

– Какая поучительная история… – пробормотал Орландо, тайком напрягая руки и проверяя кандалы на прочность.

– А то! Любил бы работу, так задерживался бы на ней, как я, и не попал в тот переулок!

– Дай воды, а то в горле пересохло.

Толстяк активно замотал головой, подкрепляя взмахами свободной руки.

– Не положено! У нас тут пыточная, значится тебе положено страдать.

– А как мне тогда от боли кричать? – Притворно поразился Орландо. – Ты же слышишь, едва говорю!

– И то верно… если преступник не кричит, значит, я плохо работу делаю… непорядок.

Палач вернул прут в жаровню и тяжело переваливаясь с ноги на ногу, удалился из застенка. За дверью раздались неразборчивые голоса, зашумели шаги и вскоре толстяк вернулся с ведром. Походя выплеснул на пленника половину, Орландо застонал и обвис в цепях. Толстяк подошёл в упор и позволил напиться. Парень жадно глотает, воды стекает по подбородку на грудь, плещет на пол.

Закончив, склонил голову тяжело дыша и фыркая. Палач отставил ведро, вернулся к жаровне, начал ворошить угли, напевая под нос. Отдышавшись, Орландо поднял взгляд и спросил:

– Так зачем будешь пытать?

– Работа у меня такая. – С улыбкой ответил толстяк, в голосе играют мерзкие нотки, будто объясняет умственно отсталому.

– Это понятно, но ради чего? Что хотят узнать?

– Халиф велел пытать, а остальное меня не интересует.

– Ясно… – пробормотал Орландо, взглянул в глаза палача и сказал, – хороший ты человек, честный и трудолюбивый.

– Да, я такой! – Ответил толстяк лучезарно улыбаясь.

– Тебя убью быстро.

Палач покачал головой, а улыбка померкла. Прошипел, отходя к массивному столу, в другом конце комнаты:

– Хорохорясь, хорохорься… Мне вот всегда было интересно, как долго человек выдержит раскалённые иглы под ногти… вот сейчас и проверю!

Вернулся с целым набором тончайших игл разной длины и формы. От одного вида которых Орландо свело живот, а сердце заколотилось с утроенной скоростью. Палач положил иглы на край жаровни, дождался пока кончики запунцовеют, взял одну и пошёл к пленнику воркуя:

– Начну, пожалуй, с мизинцев, на ногах… как тебе идея?

Орландо не ответил, сцепил зубы и напрягся, как для рывка… Не помогло. Боль пронзила до затылка, скрутила хребет, как сочный стебель, до хруста. Вопль вырвался сам по себе, парень забился в цепях, только усиливая агонию. Палач засмеялся, потянулся за новыми иглами… тонкий запах поджаренного мяса пронзает мозг…

Спустя час Орландо потерял сознание, но почти сразу очнулся, облитый ледяной водой под булькающий гогот. Поднял голову и взглянул в довольное лицо мучителя, прохрипел:

– Знаешь… я передумал. Ты будешь страдать.

– Слова, слова. – Протянул палач, доставая из кармашка крохотные щипцы с плоскими носами. – Как думаешь, какое давление выдержит кончик пальца?

– Больше чем твоя глотка…

– Хорохорься, говорят помогает.

Кольца плавно вращаются на пальцах, боковое зрение выхватывает символы загорающиеся в металле и сразу тухнущие. Под ними кожу пронизывает холод, вгрызается в тонкие кости и растекается по телу тонкими нитями. Орландо сипло засмеялся, вперил взгляд в поросячьи глазки, сказал ровным от ярости голосом:

– Тебе же будет лучше… удавиться, прямо сейчас.

Глава 32

Дверь заскрипела и отворилась, в камеру вошёл мужчина с тёмно-бронзовой кожей, одетый в чёрную ткань и маску, скрывающую нижнюю часть лица. Шагнул в сторону и прижался к стене, не спуская с Орландо взгляда. Парень поднял голову, глухо звякнули толстенные цепи, выворачивающие руки и прижимающие к стене. На шее стальной обруч с шипами внутрь, скреплённый цепью с кандалами на ногах.

Следующим в камеру вошёл халиф. Орландо узнал его по башмакам с золотым узором. Одежда украшена драгоценностями, подчёркивает ширину плеч и узость талии. Ухоженная борода опускается до груди, а волосы зачёсаны назад и влажно блестят. В каждом движении сквозит властность и уверенность.

Орландо ошибался, халиф ниже гвозденосца, даже ниже самого парня на пол головы. Правитель остановился в двух шагах, с брезгливостью оглядел пленника и заговорил, заложив руки за спину:

– Ты довольно занятный человек. Пожалуй, самый интересный из всех встреченных мной. При других обстоятельствах, я бы с удовольствием пригласил тебя и послушал истории о приключениях, отдыхая от государственных дел.

– Лестно… – Просипел Орландо. – Что мешает?

– Война. Ты, наверное, не знаешь, но на другом конце страны беснуется войско кафиров. Захватывают города, вырезают население и очень мешают торговле.

– Сочувствую, но я тут каким боком?

– Всё очевидно. Твоя голова гарантирует мир и даже нечто большее.

Орландо дёрнулся в цепях, а пхасингари отошёл от стены, хватаясь за кривой нож на поясе.

– Раз я такой ценный, то зачем бросил меня в пыточную?! Ты не находишь в этом крайней тупизны?!

Халиф без замаха хлестнул тыльной стороной ладони, Орландо оскалился непроизвольно отвернувшись. На щеке появились свежие царапины от перстней.

– Не забывай, с кем говоришь, червь. – Прочеканил халиф, брезгливо отряхивая кисть.

– С мертвецом.

Новый удар куда сильнее, но Орландо только засмеялся, сплёвывая кровь с разбитых губ. Начал подниматься, цепи натянулись, выворачивая плечи до хруста. Парень выгнул шею, заглядывая в глаза халифа, шипы обруча впились в кожу и на грудь закапала кровь.

– Ты ведь знаешь КТО Я. Ты знаешь, ЧТО Я СДЕЛАЛ! Не можешь не знать! Так что, я даю тебя последний шанс. Отпусти нас или умрёшь, как и все, кто мешает мне!

Халиф ударил, вложив в кулак всю силу и вес, сверху вниз, как молотом. Ноги Орландо подкосились и парень обвис на цепях, сверля правителя полным ненависти взглядом.

– Ты не в том положении, чтобы ставить условия. – Прорычал халиф, ухватил парня за волосы и потянул. – Лучше скажи, как снять кольца иначе пытки продолжаться. Ведь в них причина твоей живучести, я прав?

– Сам догадался? – Прохрипел Орландо, горло перехвачено ненавистью. – Аль собрал совет из мудрецов?

– Я бы отрезал тебе руку, но риск слишком велик. Говори, как их снимать! Иначе пытки продолжаться до приезда понтифика.

Пленник зашёлся смехом, лицо халифа исказила гримаса, отчего нос стал похож на ястребиный клюв. Сплюнул под ноги, целясь в расшитый золотом башмак и сказал:

– О, я могу сказать, где их взял… Думаю, там ещё парочка таких найдётся. Хочешь узнать?

– Говори!

Халиф стиснул кулак до треска волос, Орландо ощутил, как целый клок оторвался. Заглянул в полные бешенства глаза и едва сдерживая смешок заговорил:

– В славном городе Корз-Гатор, думаю тебе известно о нём. Тамошний владыка лизал мне сапоги, прежде чем отдать кольца. А вот тебе такой чести не видать.

Халиф отшатнулся, выпустив Орландо, лицо побледнело, а гнев в глазах сменился ужасом. Из пятерни на пол выскользнул клок волос. Пленник вновь зашёлся хохотом, наблюдая, как грозный владыка убегает из камеры. Голова чешется, кольца заставляют прорости новые волосы.

***

Много позже в камеру вошёл толстяк-палач, обвешанный инструментами самого жуткого вида. Покачал головой прикрывая за собой дверь и сказал, поворачиваясь к жертве:

– Зря ты так с халифом. Теперь тебя пытать до самого утра! А у меня, между прочим, выходной!

– Мне казалось ты любишь свою работу.

– Отдыхать я люблю не меньше! Да семья должна видеть отца хотя бы раз в неделю!

– Сочувствую. – Наигранно сказал Орландо, сокрушённо качая головой. – Ты случаем моих спутников не навещал? Второго франка и мальчишку слава.

– Хм… – Протянул толстяк, скребя подбородок и поднимая взгляд к потолку. – Франк был, но он скучный, только ноготь сорвал, он в обморок и грохнулся.

– А мальчишка? – Рыкнул Орландо.

Палач мотнул головой.

– Не, детей, к сожалению, сейчас нет. Правда у халифа гостит какой-то знатный слав, но я его не видел.

– Значит, только одного мучил. – Выдохнул Орландо. – Считай, тебе повезло.

– Это с чем?

– Убью только тебя, семью не трону.

Толстяк поджал губы, достал два мясницких крюка и двинулся на Орландо, глядя на рёбра.

Глава 33

Наступила ночь, Орландо ощутил это по тягучей тишине, заполнившей коридоры тюрьмы. Слышно, как за стеной капает вода, а мимо двери раз в полчаса проходит охранник. Шагает тяжело, прихрамывая на левую ногу. На поясе позвякивает связка ключей, если прислушаться, можно различить характерный шорох ножен о штанину. Шум капель давит на сознание, терзает горло жаждой.

Рёбра болят, но раны затянулись, оставив рваные полосы розоватой кожицы. Орландо ещё чувствует металл на костях, скользящий со скрежетом и хрястом. Следующий день обещает быть не лучше… Парень напрягся, цепи тяжело звякнули, а браслеты впились в запястье. Шипы ошейника расцарапали шею, выступила кровь.

– Это будет больно… – Просипел Орландо под нос.

Охранник вздрогнул, услышав приглушённый «чвак» за дверью одной из камер. Остановился, гадая, послышалось или что-то случилось. Приблизился к двери и рывком сдвинул заглушку окошка, заглянул внутрь. Пленник висит на цепях, безвольно склонив голову, так что волосы, сальными космами, скрывают лицо. Охранник окрикнул, и пленник тяжело поднял взгляд, с явным трудом сфокусировался и сплюнул. Страж выругался и, захлопнув заглушку, побрёл дальше.

*****

Ранним утром в камеру позёвывая вошёл толстяк-палач, с подносом еды. Крайне мерзкого вида, скорее похожей на разваренные водоросли, приправленные помоями.

– Доброе утро! – Бодро рявкнул толстяк. – Как спалось? Готов продолжать? О, я вижу что готов! Сейчас перекусим и начнём!

Он подошёл, поставил поднос на пол и наклонившись заглянул в лицо пленника. Улыбнулся, увидев сонный взгляд и спёкшиеся губы, подёрнутые корочкой крови. Орландо поднял голову, мотнул и спросил хрипло:

– Эй… хочешь, фокус покажу? Если понравится, освободишь меня.

– Что, языком верёвку в узел завяжешь? – Со смешком ответил палач, похлопывая по связке ключей.

– Не… это очень сложный фокус.

– Ну-ка, ну-ка.

Толстяк сел на корточки, накрыв колени брюхом, подпёр подбородок кулаками. Орландо поочерёдно склонил голову к плечам, выдохнул и… левая ладонь, влажно чмокнув, выскользнула из кандалов. Ухватила палача за ухо и рванула на себя, тот вскрикнул, попытался отскочить, но потерял равновесие и со всего маха налетел лицом на лоб Орландо. Хрустнуло, брызнула кровь. Вторая рука с хрустом вырвалась из кандалов, ладонь сложилась в трубочку, обхватила мучителя локтем за шею, сдавила прижимая.

Палач захрипел, замахал руками, стараясь ударить в лицо. Дважды попал, но Орландо проигнорировал, усиливая давление, пока толстяк не затих и мешком не опустился на пол. В последний момент парень сорвал с пояса связку ключей. Торопливо разомкнул ошейник и оковы на ногах. Повалился на пол шипя от боли, затряс кистями, вправляя вывихнутые пальцы и сломанные кости.

С тоской взглянул на миску баланды, перевернувшуюся от судорожного пинка и расплескавшую содержимое по полу.

– Ну и ладно, – пробормотал Орландо, – не больно-то и хотелось.

Желудок протестующе забурчал, заёрзал, вгрызаясь в рёбра. Орландо поднялся хватаясь за стену, привалился плечом и поднял ладонь к лицу. Кольца крутятся, вспыхивают отдельные символы, холод пронизывает плоть. Внутри руки двигаются жилы, осколки кости встают на места, скрепляются. Пальцы подёргиваются, вправляясь с влажными щелчками.

Парень зашипел, перебарывая острую боль, согнулся, прижав руку к груди. Замер тяжело дыша, на лбу выступил холодный пот. Выждав несколько минут глубоко вдохнул и подхватил палача подмышки. Кряхтя поднял на ноги, привалил к стене и, прижав плечом, начал защёлкивать кандалы. В коридоре появились шаркающие шаги, Орландо оглянулся на дверь, набрал полную грудь воздуха и заорал. Охранник прошёл мимо.

Орландо подтащил табурет и с шумным выдохом сел, блаженно улыбнулся, наслаждаясь отдыхом. Переведя дыхание, снял с фартука толстяка инструменты, положил на столик рядом. Прикрыл глаза и принялся ждать, балансируя между сном и дрёмой.

Палач зашевелился вяло, как червяк на солнце, и тут же получил скатанную тряпку в рот. Замычал, выпучивая глаза, забился в цепях, глядя на Орландо круглыми глазами.

– Я ведь предупреждал. – Прохрипел Орландо. – Стоило прислушаться.

Парень вслепую взял со столика нож, с коротким, тонким и загнутым лезвием. Покрутил перед глазами и хищно улыбнулся.

– Слушай, толстячок, у тебя ещё есть шанс, вот такой я добрый. Где моё оружие и где мои спутники? Говори, возможно я оставлю тебя. Но говори тихо, иначе.

Орландо красноречиво провёл жутким остриём по воздуху и брюха палача. Свободной рукой вырвал кляп.

– Я… я всё скажу… – Затараторил палач. – Франк в конце коридора! А мальчишка… я не знаю! Клянусь!

– А меч?

– Не знаю… – захныкал толстяк, – возможно наверху, у халифа…

– Хорошо. Этого хватит. – Сказал Орландо, провёл ножом по щеке. – Можно начинать.

– Ты же сказал, что отпустишь меня!

– Я сказал, что «возможно» оставлю.

*****

Охранник втянул голову в плечи, покосился на дверь пыточной камеры. Оттуда доносится истошный булькающий вой, лишённый даже намёка на человечность. Мужчина поёжился и не оглядываясь поплёлся в каморку, где ждёт тёплая похлёбка и койка… В дни, когда палач вот так вот распаляется, лучше запереться и заткнуть уши. Иначе неделю кошмары мучить будут.

Глава 34

Орландо вышел из камеры, прикрыв за собой дверь и сжимая короткий нож. Оглядел узкий коридор, сложенный из массивных блоков, сплюснутых и почти сросшихся за века. Через равные промежутки под потолком, над дверьми, торчат бронзовые штыри с подвешенными масляными лампами. Света от них едва хватает разогнать липкий полумрак. Пахнет сыростью, песком и глиной.

Каждый шаг отдаётся глухим эхо, умирающим через пару метров. Орландо идёт опустив плечи и прислушиваясь до рези в ушах. За дверьми в основном тишина, лишь изредка позвякивают цепи и слышится бессвязный шёпот. В теле тягучая слабость, особо сильно отдающаяся в коленях и локтях. Парень часто останавливается, приваливается к стене и зажмурившись переводит дыхание. Нос ловит манящий аромат мяса и тушёных овощей из другого конца коридора. Там каморка охраны, о которой говорил палач. Следует наведаться.

Франк остановился перед дверью, самой простой, окованной медными полосами с заклёпками. Вместо ручки массивное кольцо, позеленевшее от времени, но в месте хвата блестящее и отполированное. На полу отчётливая дорожка, вытоптанная в мягком камне за долгие годы. Орландо перехватил нож поудобней для быстрых ударов в не защищённые доспехами глотки, рванул дверь на себя и влетел внутрь.

Единственный охранник дёрнулся на стуле и выронил ложку похлёбки на колени. Воззрился на вторженца круглыми глазами и торопливо вскинул руки, распахнув ладони.

– Где остальные? – Прорычал Орландо, приближаясь к нему.

– Я тут один…

Голос у охранника тонкий и бесцветный, кожа бледная, как у европейца ни разу в жизни невидевшего солнца, но черты лица выдают жителя песков. Одет в льняную одежду, а с пояса свисает короткий меч, наподобие римского гладиуса. Рядом с ножнами толстая связка ключей. На столе перед ним деревянный поднос с краюхой хлеба, кувшином и глубокой тарелкой мясной похлёбки.

– Врёшь.

– Клянусь небом! Я всегда тут один… заключённых считай нет, а чтобы им разнести еду хватит и меня одного. Палач и тот приезжий!

– Еду кто принёс?

– Поварёнок, с кухни! Мне нельзя подниматься наверх… Гарнизонные говорят, что я их пугаю…

– Вот как?

Орландо оглядел комнату в поисках оружия, ничего. Голые стены, в углу койка с соломенным матрасом и одеялом. Над ней узкая бойница, через которую просачивается холодный воздух, пахнущий остывающим песком. Вторая дверь закрыта на засов. Парень жестом велел снять с пояса меч и положить на стол, мотнул головой на койку. Охранник, мелко дрожа, подчинился.

Парень опустился на освободившееся место, проследил за охранником и, отложив нож, взялся за ложку и миску, буркнул:

– Не дёргайся, я могу нашинковать тебя прежде, чем добежишь до двери.

– Охотно верю… – Пролепетал охранник.

Первая ложка похлёбки показалась самым вкусным, что Орландо ел в жизни. Желудок жадно задёргался, ловя на лету новые порции лакомства, сдобренные кусками хлеба и сладким напитком из кувшина. Закончив есть, откинулся на стуле, вытянув ноги, взял короткий меч, вынул до половины из ножен и вгляделся в отражение на отполированном металле.

Лицо осунулось, глаза запали и в уголках углубились морщинки. Волосы свисают сальными космами, но за время в темноте к ним вернулся цвет. Подбородок и щёки покрывает плотная бородка, в усах запутались крошки, концы сально блестят.

Спрятав клинок, привычным движением подвесил на пояс… ножны царапнули по голой коже. Орландо запоздало осознал, что по-прежнему голый. Теперь ясно, почему охранник такой сговорчивый… Ешь, никого не трогаешь, а к тебе врывается голый мужик с ножом…

– Где мои вещи?

– Может, на складе… я не знаю… он там, дальше по коридору.

Охранник махнул на запертую дверь и отвернулся.

– Хорошо, веди ко второму франку.

Винченцо оказался прикован к стене как собака, но одетый. Поднялся, когда дверь открылась и захохотал, увидев Орландо.

– Я знал, что ты выберешься! Ни на секунду не сомневался! А где этот жирный боров?! Я ему покажу, как ногти рвать!

– Я ему уже всё показал. – Ответил Орландо, кивая на цепи охраннику. – Сними с него.

Мужчина подчинился и вскоре Винченцо с ненавистью содрал с шеи обруч, швырнул под ноги. Для верности пнул в угол и почти выбежал в коридор, порывисто обнял брата. Стражник остался в камере, нервно перебирая ключи и поглядывая на меч в руках бывшего пленника. Осторожно поднял руку и помявшись, сказал:

– Эм… а вы… можете меня связать? Ну и бросить на кровати… живым… пожалуйста…

*****

Охранник остался в каморке, связанный по рукам и ногам, не слишком жёстко, но достаточно надёжно. Братья вышли в коридор ведущий к складу, Орландо идёт впереди с коротким мечом в руке, вслушивается в каждый шорох из боковых ответвлений. У одной из дверей за винтовой лестницей, остановился и неуверенно толкнул.

Открылась широкая комната, заставленная бочками с копьями, ятаганами и комплектами брони. Винченцо заглянул внутрь и фыркнул:

– Ну кто ставит оружейный склад у тюрьмы? А если заключённые вырвутся? Вот как мы!

– Не думаю, что в этих камерах до нас держали людей умеющих обращаться с мечом. – Ответил Орландо. – Да и на тюрьму не тянет, всего десяток комнат.

– Всё равно!

– Лучше помоги искать одежду! Тут, знаешь ли, прохладно.

Несколько минут поисков и Орландо довольно вскрикнул, достав свои штаны из мешка. Переодевшись, начал рыскать по складу в поисках шпаги. С каждой минутой сатанея и наконец в ярости опрокидывая бочки, вырывая дверцы шкафчиков. Винченцо перехватил руку, когда Орландо собрался опрокинуть комод забитый плащами и повязками. Прошептал, прижимая палец к губам и заглядывая в глаз:

– Тихо! Ты что собрался всю стражу сюда приманить?!

– Пусть приходят! – Огрызнулся Орландо. – Может, хоть они знают, где моя шпага!

– Её мог забрать халиф, в конце концов оружие непростое.

Орландо шумно выдохнул носом, мотнул головой и отступил от комода. Оглядел учинённую разруху и в сердцах сплюнул под ноги, направился к выходу топча ятаганы.

– Да постой ты! – Окликнул Винченцо, подхватывая один из клинков и вывалившийся на пол плащ. – Возьми нормальное оружие, а не эту щепку!

– Мне и этого хватит. – Мрачно ответил Орландо, остановившись в дверях. – Пошли к халифу.

– А ты знаешь, где его покои?

– По дороге спросим.

Молодой барон Борсл зябко передёрнул плечами, но последовал за братом, накидывая плащ и стараясь приладить ятаган на пояс.