355 500 произведений, 25 200 авторов.

Электронная библиотека книг » Александр Шавкунов » Бастард 2 (СИ) » Текст книги (страница 4)
Бастард 2 (СИ)
  • Текст добавлен: 18 декабря 2021, 23:30

Текст книги "Бастард 2 (СИ)"


Автор книги: Александр Шавкунов



сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 16 страниц)

Глава 14

Берег показался в первых лучах восхода, узкая, но быстро расширяющаяся полоса суши. Терц стоит на носу корабля, сложив руки на груди и постукивая безымянным пальцем по гвоздю. Плеск волн о борт перекрывают стоны и рык из трюма. По палубе снуют бледные византийцы, на них гвозденосец косится с нескрываемым отвращением. Мерзкое подобие истинных римлян, смеющих считать себя частью величайшей империи. Жалкие отщепенцы.

Увы, пусть Византия лишь жалкий осколок Пакс Романа, возомнивший о себе невесть что, они сохранили толику былой мощи. Только Византийский император, базилевс, может переправить такие массы людей через Босфор. Терца передёрнуло от одной мысли об этом.

Гвозденосец вздохнул и покачал головой, небрежно смахнул прядь, накрывшую лицо. Старый мир мёртв, не стоит терзаться по нему. Идеалы скрывавшиеся за лаконичным SPQR больше не властвуют. Пусть это и печально, но есть вещи куда важнее. Бывший легионер, служивший под началом Лонгина, и вбивавший гвоздь в запястья Сына Бога, сжал кулаки.

По телу пробежала сладкая дрожь. Скоро, совсем скоро он схлестнётся с тем, кто способен убить посланника Бога! Истинным Человеком! Потомком Алариха, того самого, что поверг Терца и других гвозденосцев! Парень должен быть ему под стать, раз смог убить двух лучших воинов, накачанных Кровью Бога.

Гигант, забавы ради душивший носорогов и сражавшийся против лучших из лучших воинов, широко улыбнулся. Власть его никогда не интересовала. Только простая драка и чувство собственной мощи. Наверное, в этом и причина того, что его оставили в живых. В отличие от честолюбивых идиотов, упивавшихся раболепием обычных людей.

Стоны под палубой нарастает, помеченные чуют сушу. Слышен голос Петра Пустынника, властный и хриплый. Древнему кровососу не по себе среди большой воды. В отдельной каюте подальше от помеченных расположился рыцарский отряд. Если прислушаться, станут различимы молитвы.

Терц вздохнул ещё раз, в последний раз предаваясь воспоминаниям о бытности простым человеком.

***

Первый корабль спустил трап и в воду посыпались оборванцы, собранные со всей Европы. Византийцы слишком боятся помеченных, чтобы переправлять на лодках. Многие пошли ко дну, слишком измождённые тяготами пути. С других кораблей чьи пассажиры обычные люди, к берегу потянулись пузатые шлюпки, забитые до отказа.

На суше они собираются в подобия боевых порядков, управляемые мелкими дворянами. Однако ведёт их Пётр Пустынник, только ему беспрекословно подчиняются помеченные и благородные. Первые видят в нём вожака, а вторые святого. Их задача проста, отвлечь силы сельджуков и прочих магометан, населяющих эти земли. Пока отряд Терца продвигается и рыщет в поисках Орландо ди Креспо и Святого Грааля.

Второе, впрочем, побочно. Чашу будут искать основные войска крестового похода, что направятся к Гробу Господнему широким валом.

Терц взобрался на могучего жеребца, животное переступило с ноги на ногу, мотнуло головой. Рыцари, облачённые в лёгкие одежды путников и кольчуги, выстроились позади. С высоты седла гвозденосец оглядел разбивающих лагерь оборванцев, расхохотался и, махнув рукой в сторону пустыни, стукнул коня пятками под рёбра.

***

В тени пальмы Крас, мокрый от пота и толстой палкой в руках, недоумённо смотрит на трапецию под ногами. Орландо задумчиво подравнял кончиком шпаги основание, удовлетворённо хмыкнул.

– Зачем это? – Спросил мальчик, глядя то на учителя, то на песок. – Я же фехтовать учусь!

– Ходить сначала научись.

– Да я даже бегать умею!

Орландо вздохнул и откинул волосы с лица, теперь стало понятно раздражение Серкано. Объяснять ребёнку очевидные вещи сущее мучение.

– Запомни, движение ног – это главная основа боя.

– Что? Почему? Я ведь не ногами рублю! – Выпалил Крас, хыкнул и размашисто рубанул палкой перед собой. – Раз и нет башки! Главное – молодецкий удар и приёмчики!

Орландо ощутил, как в груди вскипает злоба, шумно выдохнул через сжатые зубы, силясь задавить эмоцию. Прикрыл глаза и сказал:

– Ты хотел учиться? Нет? Прекрасно, маши палкой до заката, будет тебе и молодецкий удар.

– Я хочу учиться! Но это ведь…

– Тогда делай, что говорю!

– Хорошо…

Орландо показал, как ставить и переставлять ноги. Покачал головой и оглядел окружающую пустыню. Близ пальм укрытое тенью озеро, с берегом заросшим жёсткой травой и кустарником. Солнце клонится к закату, вытягивая тени дюн. Ветерок пропитан вечерней «прохладой», которая скоро перейдёт в настоящую.

– Запомни. – Сказал Орландо, следя за движениями Краса. – Руки не дают настоящей силы удара. Настоящая мощь идёт от бёдер и движения. Любой удар это и есть движение всего тела! Фехтовальщик, орудующий одними руками – идиот и труп. Ты ловкий, но двигаешься, как брюхатая корова с недельным запором.

– Но зачем мне двигаться в этом треугольнике?!

– Это трапеция…

– Ну трапеция, велика разница!

– Это основа. Тут и движением атаки, и защиты, и уворота. Освой это и тогда перейдём к обращению с клинком.

– А когда я смогу, как ты?

Крас, продолжая шагать по вершинам фигуры, сделал три быстрых удара по воздуху. Глаз Орландо задёргался, мечнику едва хватило самообладания сказать:

– Не всё сразу.

Помнится, Серкано в похожих ситуациях применял розги. Жаль, что в пустыне с ними туго.

– А сколько ты учился, чтоб так вражин кромсать?

– Всю жизнь. А теперь делай, как я показал, вернусь, проверю.

Орландо отошёл на другую сторону оазиса, сел за кустами, опустив босые ноги в воду. Тяжело вздохнул и провёл по лицу ладонями, пробормотал:

– Почему так сложно? – Вздохнул ещё раз и добавил. – Может и хорошо, что ведьма спрятала ребёнка.

Глава 15

Крас тяжело дышит, волосы слиплись от пота, а по лицу сбегают мутные ручьи. Срываются с подбородка на загорелую грудь. Плечи красные от ударов палкой, под левым глазом свежая ссадина через скулу к уху. Песок под ним взрыхлён в пределах широкой трапеции. Позади над костерком пыхтит котелок с густой похлёбкой.

Напротив мальчика стоит Орландо с кривой палкой в левой руке. На песке под ним отчётливые следы босых ступней. Правую руку завёл за спину и сжав кулак прижимает к пояснице. Волосы стянуты на затылке куском верёвки в длинный хвост, касающийся шеи.

Крас смахнул капли крови с нижней губы, зарычал и быстро шагнув, ударил, целя в торс. Орландо сдвинулся по левому краю трапеции и заблокировал выпад. Поддел и подбросил палку вверх, Крас, подался вперёд и качнулся, едва не зарывшись носом в песок. Шагнул за верхний край трапеции… по затылку стукнула палка. Мальчик взмахнул руками и упал лицом вниз. Орландо отряхну импровизированный меч, бросил под ноги и сел на корточки. Похлопал ученика по плечу и сказал:

– На сегодня хватит.

– Я ещё могу… продолжать… – Промычал Крас, силясь подняться, но только растянувшись раскинув руки.

– Конечно, можешь. Только для таких тренировок время не пришло. На срыв работать будем значительно позже. Пошли есть.

Мальчик подполз к костерку, когда Орландо начал разливать похлёбку по мискам из обожжённой глины. Подарка Насиба, как и большинство вещей для выживания в пустыне. Со стоном сел, скрестил ноги и принялся за еду. Ложка мелко трясётся, миску вовсе поставил на песок. Орландо наблюдает за ним вполглаза, поглядывает на дюны, окружающие оазис. За последнюю неделю это уже третий, а среди дюн чаще попадаются заросли колючего кустарника.

– Делаешь успехи. – Сказал мечник и отправил очередную ложку в рот.

– Большие?

– Ну, ты уже почти не выступаешь за границу. Даже ноги научился передвигать, вроде. Ещё лет пять и будешь сносным фехтовальщиком. – Сказал Орландо, глянул на посмирневшее лицо ученика и добавил. – По моим меркам.

Малец разом просветлел и начал налегать на похлёбку. Быть сносным бойцом, по меркам человека способного убить троих опытных воинов в промежуток между ударами сердца. Это дорого стоит.

***

Терц стоит во дворе глиняного дома и смотрит на звёзды. Отряд расположился внутри, слышно похрапывание и ёрзанье. Окна ближайших домов темны, местные стараются не контактировать с залётными франками. Должно быть, слухи о начавшейся войне дошли и сюда. К счастью, эти земли принадлежат другому народу или клану, недолюбливающих сельджуков.

Если подумать, то такое присутствовало даже в почившей империи. Не в такой степени, но всё же.

Следы потомка Алариха, а он оставил их предостаточно, целая дорога, мощённая мертвецами, привела сюда. К границе пустыни. Терц наполнил лёгкие прохладным воздухом до треска рёбер и лёгкой боли в ране от гвоздя. Стиснул кулаки представляя шею гадёныша и застыл.

Спину осыпало морозом, а затылок покалывает чувство чужого взгляда. Взгляда кого-то огромного и опасного, как тысяча голодных львов. Ощущение нарастает, разрастается и захватывает сознание. Терц задержал дыхание, мышцы спины окаменели, а в ложбинке вдоль позвоночника скользнула капля ледяного пота.

Темноту перед ним раздвигает мягкий золотой свет, уплотняющий тень гиганта. Мягкое прикосновение, тёплое и пронзившее фантомной болью.

– Здравствуй Терц, сын Максимуса, внук Секста.

Голос резанул под черепом острейшим кинжалом, а гвоздь завибрировал в унисон. Гигант рухнул на колени, сгорбившись и прижимая ладони к груди. Беззвучно распахивает рот, по подбородку сбегает струйка слюны. Глаза широко распахнуты, а зрачки сжались в точки не больше острия иглы и мелко дрожат.

– Не бойся. – Сказало существо за спиной. – Я пришёл не за гвоздём, и не за тобой. Ты безынтересен Нам.

– Тогда… зачем? – Прохрипел Терц, с натугой выдавливай каждый звук.

– Всё дело в том пареньке, за которым ты охотишься. Видишь ли, он нужен и даже живым.

– Мне… перестать? … я понял… не буду его ис…

– Нет. Ищи, но не мешай ему. Остальное сообщу, когда придёт время.

– Но… почему… зачем?

Первая волна ужаса сменилась второй, холодной, пробивающей нервы ледяными иглами. Однако вместе с ней накатило суицидальное любопытство. Существо рассмеялось, и Терц рухнул лицом в землю, корчась и выблёвывая ужин.

– Скажем так, у Него есть планы на…хм… Орландо. К тому же он должен ответить за срыв прошлых планов.

Терц выгнулся, как натягиваемый лук, ощутив пальцы, проходящие сквозь спину. Существо обхватило гвоздь и начало проворачивать. Металл нагревается, пахнет палёным мясом и костью.

– Это маленькая плата, ведь каждый вопрос имеет цену. Слушай и выполняй.

Свет исчез, а Терц остался лежать, жадно хватая воздух ртом. С натугой перевернулся на спину, рубаха на груди прожжена и к чёрному небу поднимается дымок.

– Проклятье… – Прохрипел гвозденосец. – Теперь я хочу убить его ещё сильнее…

Глава 16

Луиджина проснулась от острой боли в колене и ребре. Долго лежала прислушиваясь к осеннему дождю за окном и гадая, как долго продлится непогода. Открыв глаза, воззрилась на каменный потолок, повернув голову, оглядела стул с разложенной одеждой и прислонённой тростью. Навершие, отполированное ладонью за несколько лет, отражает искажённый образ молодой женщины. Черноволосой, с тонкими чертами лица и запавшими глазами, подчёркнутыми тёмными кругами.

Крупные капли стучат по мутному стеклу, ветер скрипит ветвями старой ивы. Гудит в печной трубе и приглушает детский гомон на первом этаже. Воспитанников собирают на завтрак, сегодня вторник, а значит будут булочки с маслом и настой из шиповника. В животе требовательно квакнуло и девушка нехотя сдвинула тяжёлое одеяло. Ойкнула, ощутив промозглый воздух, лизнувший руки и грудь. Села и торопливо сунула ноги в тапочки, холодные как лёд.

Растерев плечи, принялась облачаться в форму директрисы приюта. Пост заняла в прошлом году, по настоятельному требованию бывшей начальницы. Должно быть та увидела её искреннюю любовь к детям желание помочь… Луиджина горько ухмыльнулась, конечно же, нет, сыграла старая слава и связи из прошлой жизни. Карга хотела выслужиться и получить место гувернантки в одном из влиятельных домов. Что ей и удалось, девушка замолвила словечко перед знакомыми.

Всё-таки чин директрисы помог лучше заботиться о детях и улучшить их жизнь.

Луиджина натянула вторую юбку, с горечью ностальгируя о временах когда могла носить штаны. Как же всё было просто в те годы! Сейчас одевание напоминает подготовку рыцаря к турнирному бою. Впору звать служку на помощь.

Наконец, приведя волосы в порядок и затянув в тугой пучок на затылке. Спустилась в столовую по угловатой лестнице из потемневшего дуба. Дети разом умолкли, пожирая взглядами на всём пути к личному столу. Воспитательницы почтительно поклонились, одна порвалась подхватить за руку, но Луиджина остановила ледяным взглядом. В тишине стук трости слышен с мучительной отчётливостью.

Позавтракав, дети разошлись по классам, где преподают приглашённые учителя и ремесленники. Последние отбирают самых умышленных в подмастерья. Да и остальным в будущем, с умением читать и писать, найдётся место в жизни. Луиджина начала обход приюта, часто останавливаясь у дверей в классы и прислушиваясь к происходящему.

Дождь продолжается и даже усиливается, вдалеке ворчит гром, будто намекая на продолжительность непогоды. Проклятое колено немеет и стонет от боли в такт каплям, разбивающимся о крышу.

Закончив, директриса поднялась в кабинет и взялась за бумаги. Огромной стопкой вздымающиеся на столе. Нужно столько согласовать и распределить… Конечно, ей удалось уговорить городские власти о бюджете. Ведь беспризорникам лучше быть под постоянным наблюдением здесь, чем шляться по городу и сбиваться в банды. Однако, теперь приходится отчитываться за каждый медяк!

Скрипя пером и не заметила, как пришло время обеда. На полпути до столовой её нагнала бледная девушка, затараторила, тыча пальцем в коридор.

– Что случилось, девочка? – Устало спросила Луиджина, опираясь о трость и тайком переводя дыхание.

– Там… энто… очень важные гости! Требуют вас! Они у входа!

– Прямо важные?

– Важнее некуда!

– Эх… сейчас буду, ты проследи, чтобы дети вели себя хорошо.

Оставив бедняжку, Луиджина прошла по коридору, стараясь переносить весь вес на трость, как на костыль. Толкнула дверь и сощурилась от ударившей в глаза водяной пыли, злорадно брошенной порывистым ветром. Прикрылась рукой и застыла, глядя на экипаж запряжённый вороным конём. На дверце прибит герб папы римского Урбана Второго: щит, разделённый на четыре квадрата, два серебряного оттенка и с решетчатым узором по центру, за щитом нарисованы скрещенные ключи, а над ними папская тиара.

Сердце остановилось. Луиджина медленно выпрямилась до треска в позвонках, стиснула навершие трости, готовясь выхватить клинок, спрятанный в ней. Охрана Папы заметила и подалась вперёд. Шестеро мужчин в серых накидках с рапирами. Дверца распахнулась и под дождь вышел сам понтифик, властным жестом остановил их и махнул Луиджине.

– Дитя, подойди. Не бойся, тебе ничего не грозит.

Девушка стиснула зубы, дрогнула и начала спускаться по лестнице. Дождь пропитал волосы, намочил плечи и верхнюю юбку. Под туфлей плеснула лужа, стукнул камень. Папа Римский широко улыбается, глядя на неё. Охранники хоть и отступили, но сжимают рукояти рапир, готовые наброситься.

Луиджина остановилась в двух шагах от главы церкви, сдержанно поклонилась. Стараясь смотреть под ноги. Спросила, держа голос холодным и бесстрастным:

– Чем обязаны столь высокому визиту, Ваше Святейшество?

– Прошлое, дитя, всё заключено в нём.

– Ищете Орландо? Я не знаю где он, последний раз мы виделись годы назад!

– О, не беспокойся, мы знаем где он. Я приехал за тобой.

– З-зачем?

Папа Римский приблизился, держа руки за спиной, заглянул в лицо девушки. Улыбнулся шире и сказал, тихо и холодно:

– Полезай в экипаж, а не то этот приют и все, кто в нём, сгорят. – Положил ладонь на плечо, сжал пальцы и надавил. – Тебе уготована невероятно важная роль.

Глава 17

За время хождения по пустыне Крас загорел до черноты, а волосы, и без того светлые, посветлели до белизны. Одежда износилась, а подошвы ботинок держатся на верёвках. В движениях появилась расчётливость и плавность, свойственная Орландо и горным львам. Если в первые дни он старался забежать вперёд или вскарабкаться на ближайший бархан, то теперь шагает рядом. Часто поглядывает на спутника и старается копировать походку и положение рук.

Кожа Орландо налилась бронзой, а в уголках глаз и рта собрались морщинки. Во взгляде проглядывает тщательно спрятанная усталость. Попытки мальчишки скопировать его вызывают призрачную ухмылку и навевают полустёртые воспоминания. В детстве точно так же подражал манерам Серкано. Даже кривился и бурчал по утрам, массируя поясницу.

Пустыня плавно переходит саванну, а за ней в холмистые равнины с реками и рощами. Идя вдоль одной, повстречали караван, остановившийся на привал. Два десятка гружёных верблюдов, несколько коней, охрана из чернокожих мужчин и два торговца со слугами. Путников приняли с радушием и радостью, пригласили к «столу» и предложили помощь.

Орландо, с трудом подбирая слова и коверкая окончания, поведал откуда и куда они идут. Торговцы затараторили, активно жестикулируя и округляя глаза. Оказалась, они значительно отошли от маршрута и пересекли Печку Шайтана. Особо жаркий участок пустыни, который местные обходят третьей дорогой, считай проклятым.

Старший торговец, Аслан, тесть младшего, Сулеймана. Оба худые, прокалённые солнцем с глубокими тёмными глазами и закутанные в белые одежды. С первого взгляда и не понять кто есть кто. Разве что Аслан выше и на запястьях и пальцах пестрят золотые украшения.

– Ахмед-эль-Хазред? – Переспросил Сулейман, поглаживая бороду и подняв взгляд к небу. – Слышал, конечно, очень известные и уважаемый человек! Правда, я не хотел бы с ним встречаться.

– Почему? – Вклинился в беседу Крас, вздёрнув брови и оперевшись о ковёр, служащий обеденным столом.

– Он великий врач! – С улыбкой пояснил Сулейман. – А к таким ходят люди с великим горем! А я не хочу даже малого горя ни себе, ни родным!

– Увы, мне к нему надо. – Сказал Орландо.

– Зачем? Дорогой друг, ты пересёк Печь Шайтана, такое и не каждый здоровый осилит!

Крас перевёл взгляд на учителя и затаил дыхания. Вдруг расскажет о причинах той странной болезни! Доселе он с неохотой говорил о прошлом, да и сам не спрашивал. Орландо покачал головой, сказал с прохладной вежливостью:

– У меня есть на то причины.

Слуги собрали вещи, вымыли посуду в реке и караван сдвинулся с места. Торговцы верхом на конях, едут в середине, по обе стороны от колонны. Охрана шагает на отдалении, вглядываясь в горизонт и густые заросли кустарника. Двое верхом умчались вдаль, разыскивая место под вечернюю стоянку и разведывая дорогу.

Крас шагает рядом с особо крупным верблюдом и с детским любопытством разглядывает губастую морду, исполненную глуповатой надменности. Орландо движется размеренно, с ленцой человека ожидающего долгий и нудный путь. Взгляд устремлён к горизонту, левая ладонь покачивается рукояти шпаги, а правая невзначай касается кинжала на поясе. Слуги переговариваются на неизвестном наречии, то и дело проскакивают известные фразы.

Едущий рядом Аслан поглядывает на чужака, в особенности на кольца, поблескивающие на пальцах. Щурится, а стоит Орландо повернуться делает вид, что глядел на товары.

– Я не понимаю, – буркнул Крас наблюдая, как солнце скатывается к виднокраю, – разве мы не посередь халифата?

– Да, в самой серёдке. – Сказал Орландо кивая.

– Так почему кругом такая дикость?! Я слышал, что халифат богаче всех! Дед отсюда привозил драгоценные камни с кулак размером, а кулаки у него были ого-го! Где дороги?! Где сияющие белокаменные города и пальмовые леса? Почему кругом либо саванна, либо пески?!

– Халифат огромен. – Вздохнул Орландо, развёл руками, мазнув кончиками пальцев левой по боку верблюда. – Никакого богатства не хватит, чтобы застроить всё. А дороги… дороги есть.

– Где? Почему мы плетёмся не по ней?!

– Деньги, всему причина деньги, мальчик. – Сказал Аслан, широко улыбаясь и наклонившись с седла. – За проезд по дороге нужно платить. А мы торговцы бедные, нам следует считать каждую монетку.

Орландо улыбнулся, благодаря за помощь, небрежно смахнул пот со лба. С удивлением осознал, что рубаха прилипла к торсу, а плащ свинцовой плитой вминает в землю. Сил осталось совсем ничего. Помассировал центр груди, хмыкнул про себя, должно быть болезнь сжирает выносливость или стоило поспать подольше. Крас и то выглядит бодрым.

– Устали, господин Орландо? – Спросил Аслан, оглядывая парня.

– Самую малость, до привала продержусь.

– О, осталось совсем немного. Я удивлён, как вы вообще стоите на ногах после перехода через пустыню! Воистину, сильный человек!

– Спасибо… – Пробормотал Орландо, не зная, как реагировать на комплименты.

Больше его возвышали только бордельные девки, когда зазывали к себе. Воспоминания о молодых годах в портовом городе перекрыли усталость и приподняли уголки губ. Однако, когда караван встал на ночь у излучины реки в чахлой рощице, Орландо свалился под деревом. С трудом перевернулся на спину и лёг, положив голову на корень, а руки сцепив на животе.

Сознание плывёт, а мир смешивается, как краска в палитре художника. Ноги две дубовые колоды, а на грудь давит невидимая бочка щебня. Крас тревожно коснулся лба, отдёрнул руку, резко обернувшись на караванщиков.

– Всё… в… порядке. – Улыбаясь, выдавил Орландо. – Посплю и буду… новенький.

Закрывая глаза увидел, как мальчик мочит из бурдюка платок и складывает в компресс. Погружаясь в мягкую тьму, чувствует холодное прикосновение ко лбу и капли сбегающие по вискам и в глазницы…

***

Небытие прорезал крик, слабый, едва различимый. Следом за ним густую мглу расколола трещина осознанности, с треском расширилась. Орландо застонал и с усилием приоткрыл глаза. Мир двоится, но спина Краса различима. С вялым удивлением увидел в руках мальчика шпагу. Держит её, как двуручник, ноги широко расставлены, а сам чуть наклонён вперёд.

В теле тянущая слабость, усиливающаяся в суставах, а на губах горький привкус рвоты. Орландо скосил взгляд, едва не уронив голову на плечо, сощурился и разглядел на земле тёмное пятно с полупереваренными кусочками пищи. Втянул воздух через нос, пока лёгкие не заныли от боли и медленно выдохнул. Повторил чуть быстрее. В глазах, по мере насыщения крови кислородом, проясняется.

К Красу подступают хмурые караванщики, а подле него в крови валяется охранник. Ещё живой и стонущий, зажимает рану в животе. Остриё шпаги на ладонь окрашена красным.

Поганая смерть, про себя отметил Орландо, медленная и мучительная. Что произошло?

В руках одного из подступающих различил железный рабский ошейник и страдальчески застонал. Вот тебе и гостеприимные торговцы посреди безлюдья… Двое бросились на мальчонку, кинув на рапиру кусок плотной ткани. Клинок достаточно остр, чтобы разрезать её и подлецов, но Крас не умеет им пользоваться…

Мальчика повалили, шпагу пинком выбили из рук. Дюжий чернокожий сел на грудь и начал методично избивать, выкрикивая ругательства. Крас вертится, закрывается локтям, но удары такой силы, что его впечатывает в землю. Орландо зарычал, чувствуя, как под солнечным сплетением разгорается жар. Растекается по жилам и бьёт в голову тугими волнами, окрашивая ночной мир красным.

Перед ним сбоку появился Аслан, держаний рабский ошейник. Наклонился, широко улыбаясь и сказал, покачивая пальцем:

– Лучше не двигайся. Яд хоть и не смертельный, но завтра будет очень и очень плохо. А за мальчика не бойтесь, рабы нужны живыми.

– Как великодушно… – Прохрипел Орландо, напрягся до боли в висках, вцепился ладонью в ствол, обдирая кору.

Старик со смешком отступил, а мечник поднялся, пошатываясь, широко расставил ноги, сгорбившись и опустив плечи. Медленно поднял голову и Аслан поперхнулся. В лунном свете и отблесках костра глаза чужака полыхают, а лицо превратилось в жуткую маску.

Один из слуг проскользнул мимо хозяина, замахнулся короткой дубинкой, ударил, целя в лоб. Рука Орландо поднялась навстречу под косым углом, дубинка, скользнула по предплечью, чиркнув по локтю. Орландо, получив инерцию, ухватил за рукав и рванул на себя, вскидывая левую и оттопырив указательный и средний пальцы.

Смачно хлопнуло и слуга визжа рухнул на колени, прижимая ладони к лицу. Завалился на спину и начал кататься по земле. Орландо отряхнул кровь с кисти, перевёл взгляд на старика и криво ухмыльнулся.

– Да, ты был прав, я сильный.

Тело едва слушается, между мыслью и движением проходит целая вечность. Орландо кажется себе застрявшим в тягучей смоле. Потянулся к кинжалу на поясе… Двое слуг набросились, стараясь повалить. Мечник увернулся, будто пьяный едва стоящий на ногах, болезненно засмеялся.

Ближайший слуга ухватил за ворот… отскочил с воплем, зажимая косой разрез через бицепс к подмышке. Опустился на землю стремительно бледнея. Второй широко размахнулся дубинкой, Орландо выставил ладонь, ударив ребром в сгиб локтя. Рука согнулась и напавший откинулся назад, получив концом собственной дубинки в лоб.

– Сколько вас тут? – Просипел Орландо оглядываясь. – Двадцать? Маловато…

Крас извернулся под бугаём, что замер, наблюдая за дракой, пнул в живот обеими ногами. Прокатился по земле и, подхватив шпагу, вскочил. Пробежал мимо Аслана, едва не запнулся о корчащегося на земле врага, протягивая оружие держа за клинок.

Орландо взял шпагу левой рукой, перебросил в правую, выронив кинжал под ноги. Властно завёл ученика за спину, не сводя взгляда с приближающихся охранников. За их спинами маячит Сулейман.

– Ну, кто желает сдохнуть следующим?

Крас вжался в ствол дерева, остекленевшим взглядом наблюдая, как на Орландо набрасываются. Франк двигается медленно, как муха на морозе, но ускользает каждый раз. Будто знает каждое движение врагов на три шага вперёд. Атакует короткими уколами, целя в горло или глаза.

Дубинки сменились на кривые ятаганы охраны, Орландо вскрикнул, получив длинную рану через грудь. Со злостью выбил оружие из рук врага, отрубив кисть. Переступил, качаясь, с ноги на ногу и выставил шпагу перед собой.

Нападающие растеряли пыл и ходят из стороны в сторону, как гиены около льва. В глазах, лицах и движения сквозит нарастающий ужас. Раненные стонут на земле, пытаются отползти или встать, оскальзываясь в собственной крови. Красным заляпаны руки Орландо, грудь и живот. Кольца на пальцах правой руки злобно поблескивают, а в толще жёлтого металла проступают багряные письмена. Бегут по ободку и скрываются, чтобы зажечься с новой силой.

Аслан затараторил, яростно тыча в чужака пальцем. Орландо разобрал только «убить» и «награда», сплюнул и шагнул вперёд. Клинок шпаги описал короткую дугу, смазавшуюся отражая лунный свет. Крики торговца оборвались, а на шее от края до края, распахнулась широкая рана. Тело продолжило стоять, исторгая багряный, почти чёрный, фонтан под ноги. Попыталось зажать горло ладонями, но руки на полпути бессильно повисли, а Аслан качнулся и рухнул лицом вниз.

Слуги и остатки охраны с воплями понеслись в темноту. Там тревожно завыли верблюды, рванули кони и по сухой земле загремели копыта. Звук быстро рассеялся в ночи, оставив только стоны умирающих. Орландо повернулся к Красу, качнулся и не найдя что сказать, просипел:

– Всё запомнил?


    Ваша оценка произведения:

Популярные книги за неделю