Текст книги "Ограбленная Европа: Вселенский круговорот сокровищ"

Автор книги: Александр Мосякин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 22 страниц) [доступный отрывок для чтения: 9 страниц]

Чтобы подавить инфляцию, Шахт использовал разные безналичные формы расчетов. С 1938 года Имперское кредитное управление вместо денег начало выплачивать фирмам-производителям вооружений «денежные переводы за поставку» со сроком погашения в шесть месяцев. За год таких переводов было выплачено более чем на 6,5 млрд рейхсмарок. С 1939 года 40 % военных заказов оплачивалось «налоговыми квитанциями», которыми подрядчики (производители вооружений) могли рассчитываться с поставщиками комплектующих деталей и материалов. До начала войны таких квитанций было выплачено на 4,8 млрд рейхсмарок. А чтобы перекрыть бегство капиталов за границу, в 1937 году вышло «Положение о немецких банках», по которому ликвидировалась независимость государственного банка и прекращался свободный обмен рейхсмарки на иные валюты.

Созданная Шахтом успешная финансово-экономическая модель – в сверхмилитаризованной стране, при ограниченном внешнем кредитовании, дефиците ликвидных активов и золотовалютных резервов – является уникальной. За пять предвоенных лет ВВП Германии увеличился в 2,2 раза. Германия удесятерила военную мощь, сохранив уровень жизни народа и почти нулевую инфляцию. Это феноменальный результат, о котором либеральные экономисты предпочитают не вспоминать. Хотя четыре главных экономических чуда XX века состоялись не в либерально-демократических странах. Первое такое чудо в начале прошлого века сотворила Российская империя, совершив накануне Первой мировой войны колоссальный экономический взлет, который изумил и испугал страны Запада. В 1928–1937 годах было чудо советской индустриализации – сталинские пятилетки, опыт которых учитывала Германия [18]18
  Гитлеровский «большой скачок» уступал темпам сталинской индустриализации. За первые два года первой сталинской пятилетки (1928–1929) рост промышленного производства в СССР составил 52 %. ВВП Германии с 1933 по 1939 г. вырос в 2,2 раза, а ВВП СССР с 1928 по 1940 г. увеличился почти в 6 раз.


[Закрыть]. А ныне мощнейший экономический рывок совершает коммунистический Китай, который по экономической мощи скоро превзойдет США. Опыт этих и других нелиберальных модернизаций надо внимательно изучать. В том числе опыт предвоенной Германии, где, несмотря на доминирование военной индустрии, отставание легкой промышленности, дефицит ряда товаров повседневного спроса и некоторых видов продовольствия, экономика крепко стояла на ногах. Немецкий историк Себастьян Хаффнер в 1970-е годы писал, что «гитлеровское экономическое чудо в гораздо большей степени может претендовать на это название, чем послевоенное чудо Эрхарда». Все верно, только это было чудо не Гитлера, а Шахта. Но для большой войны экономическая модель, скроенная по лекалам финансового гения, не годилась, так как немецкая экономика имела ряд болевых точек и проблем, которые в мирное время пребывали в тени, а во время войны выходили на первый план, и решать их прежними методами было нельзя.

ГЛАВА 3
ДОЛГИ, СЫРЬЕ, ВАЛЮТА

Первой проблемой был большой государственный долг, который в 1930-е годы рос, несмотря на то что Гитлер отказался платить версальские репарации и запретил брать взаймы у еврейских банкиров. Реакция Запада на это была любопытной. Когда Гитлер отказался платить репарации Англии и Франции, поставив под вопрос выплату ими военных долгов Америке, ни Лондон, ни Париж, ни Вашингтон не предъявили Берлину никаких претензий. Более того, они благосклонно принимали его посланцев. После поездки в мае 1933 года в США Ялмара Шахта и его встречи с президентом Франклином Рузвельтом и крупнейшими банкирами с Уолл-стрит Америка выделила Германии кредиты на сумму в 1 млрд долларов. А в июне того же года, во время поездки в Лондон и встречи с главой Банка Англии Монтегю Норманом, Шахт добился предоставления Германии английского займа в 2 млрд долларов и сокращения, а потом и прекращения платежей по старым займам. В 1930-е годы развивалось деловое сотрудничество германских и западных (прежде всего американских) корпораций. Рокфеллеры, Морганы, Меллоны, Дюпоны имели тесные связи с нацистской Германией. А Генри Форд, чей портрет висел в мюнхенской резиденции Гитлера, за финансирование НСДАП, вклад в развитие немецкого автопрома и антисемитизм был награжден Гитлером золотым крестом со свастикой [19]19
  В 1918 г. Г. Форд купил газету The Dearborn Independent, где с 22 мая 1920 г. публиковались антисемитские статьи, а также последовательно печатался полный текст "«Протоколов сионских мудрецов». В ноябре 1920 г. подборка статей из The Dearborn Independent была опубликована отдельной книгой под названием «Международное еврейство», которую активно использовала нацистская пропаганда. Еврейские организации начали травлю Форда, и он был вынужден извиняться за антисемитские «инсинуации». Однако на каждый день рождения Гитлера Форд дарил ему 50 тыс. долларов в знак особого уважения, и Гитлер автомобильного короля Америки уважал.


[Закрыть]. Американские магнаты, лондонские, парижские, швейцарские, шведские банкиры щедро кредитовали германские государственные и полугосударственные компании. Германия не занимала у Ротшильдов, но занимала у Рокфеллеров, Морганов и их европейских коллег. Поэтому государственный долг Германии рос, достигнув к лету 1939 года 47,3 млрд рейхсмарок. Это составляло треть ВВП страны и само по себе было некритично. Но в случае войны эти долги повисли бы на шее Германии, и их пришлось бы платить без поблажек и скидок, да еще с оставшимися репарациями. Шахт предупреждал Гитлера, что это может привести Германию к экономической катастрофе, но фюрер ему ответил: «Война всё спишет. А если мы не выиграем войну, все и так пойдет прахом. Так что чем больше долгов, тем лучше» [20]20
  В 1945 г. общий государственный долг Германии составлял 387 млрд рейхсмарок. Сумма для разрушенной войной страны неподъемная. Поэтому США, Великобритания и Франция, дабы не повторять ошибок Версальского мира, простили Германии часть ее прежних долгов и, взяв эту страну под протекторат, начали взаимоотношения с ней с чистого листа.


[Закрыть].

Второй большой проблемой гитлеровской Германии были маленькие золотовалютные резервы. В конце «золотых двадцатых» Веймарская республика имела солидный золотовалютный резерв (455 т золота плюс валюта), хотя 40 % его составлял неприкосновенный резервный фонд золота и иностранной валюты для обеспечения банкнот Имперского банка. Великая депрессия съела эти резервы. Третьему рейху от них досталось лишь 58 млн долларов в золоте, а затем и они растаяли из-за гигантских военных трат. В начале 1938 года золотой запас Германии оценивался в 17 млн долларов США. При тогдашней стоимости тройской унции золота (31,1 г) в 35 долларов это составляло 15,1 т – сущий мизер. И виной тому была нацистская идеология. Гитлер и его окружение считали, что валюта (английские фунты, американские доллары, швейцарские и французские франки), которая участвует в международной торговле, приносит доход лишь своему эмитенту, запустившему ее в мировой оборот. А так как главные эмиссионные центры, по убеждению нацистов, контролировались евреями, то торговать за фунты, доллары и франки значило обогащать Ротшильдов и иже с ними за счет немецких товаров.

Поэтому во внешней торговле Германия использовала безвалютный принцип торговли – клиринг, что было благом для бедных золотом и валютой слаборазвитых и аграрных стран. Германия с удовольствием шла на создание клиринговых палат, поставляя аграрным государствам Восточной и Южной Европы в кредит свою технику и оборудование, довольствуясь взамен польским зерном, болгарским табаком, венгерским мясом и югославским вином. В 1939 году Польша увеличила свой экспорт в Германию на 14,4 %, а та увеличила экспорт своих товаров в Польшу на 27 %. В экономическую орбиту Германии все ближе вовлекались Венгрия, Румыния, Болгария, Югославия, прибалтийские страны. Постепенно немцы перевели на безвалютную основу всю свою торговлю со слаборазвитыми государствами. В торговле с ними Германия использовала и такой привлекательный инструмент, как низкая ставка кредита. Для дружественных государств она могла составлять 4,5 % годовых, а отдавать кредит Германия не требовала деньгами, предпочитая продовольствие и сырье для военной промышленности.

Клиринговая торговля не приносила Германии валюты, зато давала нужные товары. Куда сложнее было с развитыми странами Запада, прежде всего с США, которые торговали за валюту и на клиринговые схемы, как правило, не шли. Тут немцам для закупок потребного промышленного оборудования, продовольствия и сырья приходилось добывать валюту. И ее добывали – либо распродавая свой золотой запас, либо скупая золото на Цюрихской и Лондонской биржах за рейхсмарки по особым договорам, а потом продавая это золото за валюту, которая тут же уходила на запад. В итоге идейная установка – не обогащать за счет немцев еврейских банкиров – вышла Германии боком, оставив ее накануне войны без золота и валюты, при том что рейхсмарка конвертируемой не была и в международных расчетах не участвовала. В мирное время это было не страшно, но во время войны размер золотовалютных резервов приобретал важнейшее значение, потому что у Германии была проблема, без решения которой она не могла воевать.

Ахиллесовой пятой Третьего рейха было отсутствие стратегического сырья, без которого военная промышленность не могла работать, а вермахт – сражаться. Ощущался дефицит железной руды, которую приходилось завозить из Скандинавии, Люксембурга, Бельгии, Франции и их колоний. Не было бокситов, и Германия их закупала. Не было нефти, без которой механизированная германская армия не могла двигаться. До войны нефть поставляла Standard Oil, но во время войны этот источник был бы перекрыт. У Германии не было олова, платины, каучука (его заменили искусственным). Не было и шести стратегических минералов, без которых военная промышленность функционировать не могла. Это вольфрам, молибден, никель, хром, марганец и кремний.

Гитлеровское руководство понимало остроту проблемы. Вот что 13 октября 1936 года писал Рудольф Гесс в газете Volkischer Beobachter («Народный обозреватель») – официальном печатном органе НСДАП – по поводу введения карточек на жиры: «Мы добились того, что немецкий народ на 100 % снабжает себя хлебом и мукой, картофелем, сахаром и молоком. Отстают по этому показателю овощи и мясо, яйца и сыр, а с жирами мы очень зависим от импорта. Отсюда и сложности в снабжении. Но нас это не должно расстраивать, ибо гораздо важнее импортировать необходимое для промышленности сырье, чем жир, ведь промышленность – это работа для миллионов, это вооружение. Мы готовы и в будущем, если надо, есть меньше жира и свиного мяса, меньше на пару яиц, так как мы знаем, что это жертвы на алтарь свободы нашей страны. Мы знаем, что валюта, которую мы экономим, идет на вооружение страны. Лозунг „Пушки вместо масла“ актуален до сих пор. Мы заботились о том, чтобы желание напасть на нас было как можно меньше. Ныне в Германии живут 6,5 млн человек, которые при Гитлере получили работу, а немец стал расходовать в среднем на 85 марок больше, чем до 1933 года».

Здесь важно подчеркнуть слова Гесса о том, что для Германии «гораздо важнее импортировать необходимое для промышленности сырье, чем жир, ведь промышленность – это работа для миллионов, это вооружение». Для руководства Третьего рейха импортируемое сырье для военной индустрии было важнее, чем питание нации! Это был абсолютный приоритет, потому что без стратегического сырья военная экономика Германии встала бы и, как следствие, война была бы проиграна. А сырье надо было покупать за валюту и золото. Но как покупать при мизерных золотовалютных резервах, которых не хватило бы даже на месяц ведения войны?! Это стало одной из главных причин ставки германского Верховного главнокомандования на «молниеносную» войну (блицкриг), так как длительную войну Германия вести не могла, а рассчитывать на американские и английские займы больше не приходилось. Перед руководством Третьего рейха встала проблема добычи валюты любым путем. Ни веймарская экономическая модель, основанная на американских кредитах, ни хитроумные затеи Шахта здесь не годились. Четырехлетний план развития, который курировал Геринг, имел целью создать автаркическую экономику, способную выстоять в условиях военной блокады, но проблему валюты и сырья он тоже не решал. Нужен был новый механизм функционирования военной экономики, работавший по схеме: добыча валюты и золота – закупки сырья – военное производство. Во время войны первое (ключевое) звено цепочки означало грабеж завоеванных территорий.

Такая перспектива страшила Шахта, как и нараставший административный гнет в экономике. Он вступил в конфликт с Герингом – адептом жестких административных мер – и в конце ноября 1937 года был вынужден уйти с поста рейхсминистра экономики. Шахта сначала сменил сам Геринг, а 4 февраля 1938 года министром экономики Третьего рейха стал Вальтер Функ – по основной профессии журналист, изучавший в университетах Лейпцига и Берлина экономику попутно с правом, литературой и музыкой. С 1921 года он был редактором «Берлинской биржевой газеты», а с 1927-го – председателем пресс-службы Берлинского биржевого общества и Берлинской промышленно-торговой палаты. Потом Функ входил в состав правления Общества германской промышленной и социальной политики, вступил в НСДАП, а в феврале 1933 года стал пресс-референтом Гитлера. Геринг и Функ мало что смыслили в экономике и финансах. С их приходом тонко выстроенная Шахтом экономическая модель стала рушиться.

7 января 1939 года Шахт направил Гитлеру письмо, в котором указал, что курс, проводимый его правительством, приведет к краху финансовой системы Германии, гиперинфляции, и потребовал передать контроль над финансами Министерству финансов и Рейхсбанку. Но это не возымело действия, и 20 января 1939 года Шахт ушел с поста президента Рейхсбанка, сохранив по настоянию Гитлера лишь пост министра без портфеля. Теперь в немецкой экономике правили бал Функ и Геринг, который не раз говорил: «Я люблю пограбить». Этот императив определил новый механизм функционирования германской экономики, а с ним судьбу достояния многих народов и теневую финансовую историю Второй мировой войны.

ЧАСТЬ II
ВЕЛИКИЙ ГРАБЕЖ

На фоне бесчисленных публикаций об истории и разных аспектах Второй мировой войны очень долго оставалась в тени судьба награбленных сокровищ Третьего рейха. Тема неожиданно всплыла в 1996 году, когда в одном крупном швейцарском банке уничтожались по сроку давности документы о тайных финансовых связях Швейцарии и гитлеровской Германии. Служащий банка выкрал часть бумаг и предал их огласке, что породило грандиозный скандал, поскольку речь шла о конфискованных нацистами ценностях европейского еврейства, так называемом золоте холокоста. Под давлением Всемирного сионистского конгресса и других еврейских организаций страны Запада были вынуждены приоткрыть архивы и провести в конце 1990-х годов две международные конференции по закрытой теме, приподнявшие завесу над одной из великих тайн минувшей войны. Но потом о ней, словно по команде, все снова забыли.

Гробовая тишина стоит и в Германии. Только летом 2009 года по настоянию бывшего министра финансов ФРГ социал-демократа Пеера Штайнбрюка [21]21
  П. Штайнбрюк – немецкий политик из СДПГ. Родился 10 января 1947 г. в Гамбурге. С 2002 по 2005 г. был премьер-министром федеральной земли Северный Рейн-Вестфалия; в 2005–2009 гг. – министр финансов Германии и вице-председатель СДПГ. С лета 2009 г. является членом фракции СДПГ в бундестаге. В сентябре 2012 г. был выдвинут социал-демократами кандидатом в канцлеры ФРГ на выборах 2013 г.


[Закрыть], независимой комиссии международных экспертов было поручено изучить деятельность германского Министерства финансов во времена национал-социализма. В частности, историки должны прояснить, какую роль это ведомство играло в массовом расхищении еврейского имущества и ценностей, а также за счет чего финансировалась военная экономика Германии и ведение войны. Проект был рассчитан на три-четыре года, но результатов работы нет и поныне или они засекречены. Есть лишь высказывания привлеченных к делу немецких историков, которые в ноябре 2010 года представили в Берлине некоторые предварительные выводы. Согласно этим выводам, нацистское Министерство финансов играло ключевую роль в преследовании евреев и разграблении их имущества. В период с 1933 по 1945 год оно активно занималось «финансовым уничтожением» евреев и «систематическим разграблением» оккупированных территорий Европы. Награбленные средства составляли не менее трети военного бюджета Германии во время войны. «Министерство финансов Третьего рейха не было политически нейтральным административным учреждением», – констатировал кёльнский историк Ханс Петер Ульман. По его словам, это ведомство сыграло немаловажную роль в преступной политике нацистов, финансируя режим и его вооружение посредством налогов, долгов и «не в последнюю очередь просто грабительством». Так что же грабили финансисты фюрера, для чего и какова дальнейшая судьба награбленных ими ценностей?

ГЛАВА 4
«ДЕГЕНЕРАТИВНОЕ ИСКУССТВО» КАК БИЗНЕС

Жизнь тоталитарных обществ определяет идеология, как правило, созданная вождями, которые всё знают и всегда правы. Следствием этого является разделение ценностей человечества и самого человечества на две категории: своих и чужих, правильных и неправильных. В реальную политику эту дихотомию ввели большевики-ленинцы, разделившие мир на антагонистические классы, а мировую культуру – на хорошую и плохую, полезную и вредную, свою и вражескую. Первую надлежало лелеять и развивать, вторую – душить и уничтожать. Разделение русской и мировой культуры на «прогрессивную» (угодную большевикам) и «реакционную» (буржуазно-черносотенно-клерикальную) провел В. И. Ленин в своей работе «Критические заметки по национальному вопросу». В ней он признал дореволюционную русскую культуру враждебной большевизму и заявил: «Наше дело – бороться с господствующей, черносотенной и буржуазной культурой великороссов» [22]22
  ЛенинВ. И.Полн. собр. соч. 5-е изд. Т. 24.С. 121–122.


[Закрыть]. А значит, со всей мировой «непролетарской» культурой. Эту идею культурной сегрегации позаимствовали нацисты, у которых, по словам Л. Д. Троцкого, «все заимствовано и подражательно.

Муссолини совершал плагиат у большевиков. Гитлер подражал большевикам и Муссолини» [23]23
  Троцкий Л. Д. Сталин: в 2 т. М… 1990. Т. 1. С. 9.


[Закрыть]. Только в основе большевистской сегрегации лежал классовый принцип, а в основе нацистской – расовый. И нацисты придали идее новое содержание, заменив абстрактные классовые критерии конкретными (в том числе финансовыми) интересами германской нации. Хотя началось все с идеологии.

30 января 1933 года Адольф Гитлер стал рейхсканцлером, а с 10 мая на площадях немецких городов запылали костры из тысяч книг. Эта невиданная в цивилизованном мире акция ознаменовала собой рождение «культурной политики» новой Германии, призванной очистить «арийскую расу» от тлетворного влияния «неполноценных» народов и отделить «арийскую» культуру от «вражеской». Кроме публичного сожжения книг была проведена чистка немецких библиотек, откуда в спецхраны тоннами изымалась всяческая «крамола». Покончив с литературой, власти рейха взялись за изобразительное искусство. Все модернистские течения в искусстве начала XX века – кубизм, фовизм, экспрессионизм, сюрреализм, «новая вещественность». Баухауз и прочие – были признаны антигерманскими, «жидо-большевистскими», опасными для германской нации и всей «арийской расы». В средствах массовой информации такие произведения преподносились как непонятные народу «отрыжки больного сознания» их творцов. Не принимались также предтечи модернизма – импрессионизм и постимпрессионизм.

Все эти художественные явления Гитлер назвал «дегенеративным искусством», а ведомство Геббельса принялось травить их творцов и приверженцев. Остракизму и поношению подверглись Эрнст Барлах, Макс Бекман, Жорж Грос, Отто Дикс, Василий Кандинский, Пауль Клее, Оскар Кокошка, Кете Кольвиц, Ловис Коринт, Эль Лисицкий, Франц Марк, Пит Мондриан, Эмиль Нольде, Макс Пехштайн, Марк Шагал, Макс Эрнст, Алексей Явленский и другие классики модернизма. Помимо художников в «дегенеративные» записали композиторов Арнольда Шёнберга, Пауля Хиндемита, Белу Бартока, Эрнста Кшенека, Виктора Ульмана, Эрвина Шульхофа, Павла Хааса, Ханса Краса [24]24
  В 1938 г. нацисты устроили шоу под названием «Дегенеративная музыка».


[Закрыть], писателей Курта Хиллера, Георга Гейма, Ульриха Бехера и других. Травля была направлена в первую очередь против творцов «крамолы», живших в Германии. Художников шельмовали в прессе, им было запрещено выставляться и заниматься живописью. Третировали их семьи, а в школах дети нацистов избивали их детей. Репрессии были жесткими. Кто-то из мастеров «вражеского» искусства сумел эмигрировать; кто-то, затравленный, покончил жизнь самоубийством; несколько человек прекратили заниматься живописью и умерли в нищете. А многие из тех, кто выжил, не смогли после войны вернуть себе былую славу. Досталось и старым мастерам. Гениального Рембрандта за то, что он писал картины на еврейские темы, окрестили «художником гетто», а над шедевром Лукаса Кранаха Старшего «Юдифь с головой Олоферна» устроили публичный суд за «антиарийский сюжет».

С марта 1933 года по всей Германии стали проходить окружные выставки «дегенеративного искусства», первая из которых состоялась в Мангейме. А потом власти решили придать «народному порыву» имперский размах. В 1936 году они устроили чистку немецких музеев «от всякой швали», противной «германскому духу». В этой вакханалии был разгромлен лучший в Германии (и один из лучших в Европе) музей современного искусства Folkwang в Эссене. Была также уничтожена богатая коллекция современного искусства во Дворце кронпринцев в Берлине. В короткие сроки из полутора сотен музеев и частных галерей было изъято около 16 тыс. «крамольных» произведений 1400 художников и скульпторов. Нацистское руководство решило устроить из них грандиозную выставку «вырождающегося искусства», призванную навсегда дискредитировать культуру авангарда и внушить немцам «рвотное отвращение» к ней. Курировал проект министр народного просвещения и пропаганды Йозеф Геббельс, а воплощал президент Имперской палаты изобразительных искусств Адольф Циглер. Для выставки под названием «Дегенеративное искусство» (Entartete Kunst) было отобрано 650 работ современных мастеров [25]25
  Среди них значились Эрнст Барлах, Макс Бекман, Рудольф Беллинг, Ханс Беллмер, Жорж Грос, Отто Дикс. Иоханнес Иттен, Генрих Кампендонк, Василий Кандинский, Эрнст Людвиг Кирхнер, Пауль Клее, Оскар Кокошка, Ловис Коринт, Вильгельм Лембрук, Эль Лисицкий, Франц Марк, Паула Модерзон-Беккер, Оскар Молл, Пит Мондриан, Ласло Мохой-Надь, Эдвард Мунк, Эмиль Нольде, Отто Панкок, Макс Пехштайн, Ханс Рихтер, Кристиан Рольфс, Отто Фрейндлих, Рауль Хаусман, Бернгард Хётгер, Карл Хофер, Марк Шагал, Курт Швиттерс, Оскар Шлеммер, Карл Шмидт-Ротлуф, Курт Штёрмер, Макс Эрнст, Алексей Явленский.


[Закрыть], конфискованных в 32 музеях Германии. Выставка открылась 19 июля 1937 года в галереях архитектурного комплекса в мюнхенском парке Хофгартен – через день после открытия Большой немецкой художественной выставки в мюнхенском Доме немецкого искусства. Обе выставки посетили высшие руководители рейха, чтобы охаять одну и одобрить другую. Пояснения Гитлеру давал лично Геббельс.

Открывая «дегенеративную» выставку, лейб-цензор по изобразительному искусству А. Циглер изрек: «Это – порождения безумия, вырождения и импотенции. Все, что представлено на выставке, вызывает у нас гнев и отвращение». А чтобы вызвать такие же ощущения у публики, экспонаты были развешаны и расставлены в совершенно неподходящих для этого тесных помещениях, скученно, а стены украшали вырванные из контекста высказывания авангардистов и издевательские реплики организаторов действа. «Посмотрите, как большевистские агенты в искусстве пытались развращать наших сыновей и дочерей», – говорилось о работах мастеров русского авангарда. Пикассо геббельсовские острословы обозвали «диверсантом от искусства», а ихмпрессионистов и постимпрессионистов объявили «дегенератами и развратителями сознания», коих надо «повесить рядом с их картинами». Шедевры Моне, Ренуара, Ван Гога, Гогена сопровождались табличками: «Так душевнобольной видит природу», а про работы Либермана газеты вопрошали: «И это музейные крысы называют немецким искусством?!» Дополняли экспозицию фотографии калек и душевнобольных, корчащих гримасы, что должно было усилить «гнев и отвращение» посетителей.

Казалось, устроители шабаша предусмотрели всё. Но вышел казус: выставку «дегенеративного искусства», функционировавшую до 1941 года, посмотрели около трех миллионов зрителей (этот рекорд был побит лишь в 2000-х годах), а выставку «правильного» немецкого искусства – около 420 тысяч. Из Мюнхена «дегенеративная» экспозиция отправилась в Берлин, потом в Вену, Зальцбург, Лейпциг, Дюссельдорф, Гамбург, Франкфурт-на-Майне, побывав в 12 городах. По пути добавлялись новые экспонаты (в Берлине их было уже 736), но всюду наблюдалось одно и то же: народ ломился на выставку, которая не столько дискредитировала модернистское искусство, сколько рекламировала его. Такой интерес к «больному» явлению насторожил власти. Сначала они свернули рекламу выставки, а взбешенный Циглер, получив нагоняй от фюрера, решил уничтожить лежавшие на его складах творения «дегенератов». В 939 году 1004 «крамольные» картины и скульптуры, 3825 рисунков и гравюр были свезены во двор берлинской пожарной команды и сожжены – к счастью, не все.

* * *

Кампания по борьбе с «дегенеративным искусством» была шумной, но бесполезной. Между тем среди нацистской верхушки были циничные люди с меркантильным отношением к жизни. Алчные и коррумпированные, они тайком собирали и продавали «вражеское» искусство, что спасло от гибели многие шедевры, которые потом оказались в разных странах. И первым среди этих людей был Герман Геринг, мечтавший собрать (и специфическим способом собравший) выдающуюся коллекцию живописи, где были бы не только шедевры старых мастеров, но и работы импрессионистов и модернистов, поклонницами которых была его покойная жена шведская баронесса Карин фон Кантцов и его вторая жена Эмми Зоннеман. Формировать свою коллекцию Геринг начал на гребне борьбы с «дегенеративным искусством», посещая склады конфискованных картин и отбирая понравившиеся ему вещи. Так в его роскошном охотничьем имении Каринхалле, где центр парка украшала бронзовая скульптура Франца фон Штука «Сражающаяся амазонка» (1897), появилось много модернистских картин. Что-то хозяевам имения было нужно, а от чего-то они были не прочь избавиться. Геринг связался с дельцами антикварного рынка и попросил их продать излишки, желательно за валюту, в случае чего гарантируя свое покровительство. Стороны ударили по рукам. Дельцы стали продавать излишки коллекции Геринга через Швейцарию, а он получал за них деньги. Кому другому такие штучки не сошли бы рук, но Геринг, курировавший военную экономику, был вторым человеком в рейхе и мог ничего не опасаться.

Но в начале 1938 года Каринхалле посетил фюрер Германского трудового фронта Роберт Лей. Роскошь имения поразила его. А увидев картины «дегенератов», он поинтересовался, зачем они Герингу. На что Большой Герман улыбнулся и, похлопав гостя по плечу, сказал: «Роберт, дружище, дегенеративное искусство – это хороший бизнес». Роскошная жизнь Геринга и его увлечения стали предметом пересудов, и, чтобы перевести стрелки, Геринг и поддержавший его министр финансов рейха Иоганн Людвиг фон Крозиг предложили Гитлеру организовать распродажу на государственном уровне конфискованных произведений «дегенеративного искусства», а вырученную валюту пустить на закупки продовольствия и сырья, необходимого для военной промышленности. Ведь если советское руководство на рубеже 1920-30-х годов за счет распродажи культурного наследия царской России финансировало индустриализацию (аукционы проходили в Германии), то почему бы германскому руководству за счет продажи произведений «дегенеративного искусства» не финансировать будущую войну? Простой расчет. К тому времени было конфисковано более 16 тыс. предметов «дегенеративного искусства», стоимость которых на мировом арт-рынке доходила до 12–15 тыс. швейцарских франков за единицу (а иногда и больше). При средней цене одной вещи в 7 тыс. франков от продажи конфискованных произведений можно было выручить 112 млн швейцарских франков. При золотом паритете в 0,290 граммов золота за швейцарский франк [26]26
  Золотой франк – расчетная единица Банка международных расчетов (BIS) с 1930 г. до 1 апреля 2003 г. Первоначально золотой франк был основан на швейцарском франке (Sfr) и остался основанным на стоимости чистого золота, содержавшегося в Sfr (0,290 г), после того как швейцарский франк в апреле 2003 г. отошел от золотого стандарта.


[Закрыть]это было эквивалентно 32,5 тонны золота, тогда как золотой запас рейха в начале 1938 года составлял 15,1 тонны. Арифметика убедительная. Гитлер идею одобрил, и делу был придан особый статус.

Для полной конфискации предметов «дегенеративного искусства» 31 мая 1938 года был издан специальный закон, который обязывал всех граждан рейха сдавать «идеологически вредные» произведения. Был обнародован список «вредных» художников, и законопослушные немцы понесли в закрома государства все, что у них было крамольного. В отдельных случаях за сданные картины давали небольшие деньги, но евреям не платили ничего. Эта кампания привела к усилению давления на немецких евреев, а ключевую роль в преследовании, ограблении и депортации еврейского населения играло Имперское министерство финансов, где существовал специальный отдел по делам евреев. В октябре 1934 года была принята поправка к законодательству о налогообложении, где подчеркивалось, что «налоговые законы должны создаваться исходя из национал-социалистского мировоззрения». Это означало, что евреи были вынесены в отдельную категорию налогоплательщиков. С февраля 1933 года до вердикта об «окончательном решении еврейского вопроса» на Ван-зейском совещании в январе 1942 года в рейхе было принято более 80 законов, подзаконных актов и директив об ограничении или лишении политических и имущественных прав евреев, чье имущество изымалось в казну. В 1937 году в Германии был взят под нацистский контроль весь еврейский бизнес. 26 апреля 1938 года появился Закон о взятии на учет всей еврейской собственности. А после «хрустальной ночи» 9/10 ноября 1938 года немецкие евреи были лишены всего. В апреле 1939 года вышел Закон о конфискации всех ценностей, принадлежащих евреям. По нему 628 художественных галерей и антикварных магазинов, принадлежавших немецким евреям, были ликвидированы, а еврейская собственность экспроприирована. Нацисты присваивали принадлежавшие евреям деньги, движимое и недвижимое имущество, произведения искусства, драгоценности. Даже когда евреи покидали страну, их заставляли отдавать часть своего состояния в качестве «налога на бегство» (Reichsfluchtsteuer). В начале Второй мировой войны он составлял 96 % всего имущества, а с 1941 года каждый житель Германии еврейского происхождения при пересечении границы автоматически терял все свое имущество [27]27
  См.: Mason Г. Sozialpolitik im Dritten Reich: Arbeiterklasse und Volksgemeinschaft, Westdeutscher Verlag. Opladen, 1977; Johnson E. A. Terror: Gestapojuden und gewohnliche Deutsche. Berlin, 2001.


[Закрыть].

Нацисты изъяли у немецких евреев десятки тысяч произведений изобразительного искусства конца XIX – первой трети XX века с целью продажи за валюту. Основным хранилищем работ стал старинный замок Шёнхаузен. А вторым по вместимости спецхраном были подвалы Имперского министерства пропаганды – ведомства Геббельса, который одной рукой клеймил «дегенеративное искусство», а другой собирал и продавал творения его мастеров. Спешно была подобрана команда арт-дилеров. В нее вошли Бернхард Бёмер, Карл Бухгольц, Хильдебранд Гурлитт и Фердинанд Меллер, которые уже весной 1938 года организовали в Швейцарии аукцион, где было выставлено 125 работ модернистов. Проданы были не все, да и те за относительно небольшие деньги (до девяти тысяч франков), потому что многие коллекционеры и крупные музеи отказались от участия в аукционе из морально-этических соображений, понимая, что выставленные лоты незаконно конфискованы у владельцев. Тем не менее около полумиллиона золотых швейцарских франков гитлеровская казна получила. И процесс пошел.

* * *

Торговцы произведениями искусства – арт-дилеры или маршаны – люди алчные. Найти шедевр искусства и продать – смысл их жизни. Поэтому, когда где-то у кого-то есть десятки тысяч художественных шедевров, продавец непременно найдется и происхождение вещей волновать его не будет. Так было и в случае с «дегенеративным искусством». Угрызениями совести маршаны мучились недолго, и начались массовые продажи. В Германии властями была организована сеть антикварных магазинов, где за валюту можно было купить любую вещь. Продавались конфискованные произведения и на аукционах в Дрездене, Гамбурге, Франкфурте-на-Майне, а также в других городах. За границей торги сначала шли через Швейцарию, где местные антикварные фирмы распродавали, а ломбарды и банки брали под невозвратный залог поступавшие из Германии произведения «вырождающегося» искусства, выдавая за них валюту. Потом потоки «дегенеративного искусства» потекли из Германии в Швецию. А после прихода к власти в Испании в 1939 году каудильо Франсиско Франко в Мадриде были созданы германо-испанские институты, которые торговали вывезенным из рейха художественным товаром на Пиренеях, а потом стали вывозить его под нейтральным испанским флагом в Южную и Северную Америку. Нынешние собрания импрессионистов, постимпрессионистов и модернистов в музеях и частных коллекциях Бразилии, Аргентины, Уругвая, Чили и Парагвая имеют германские корни. Многие частные собрания США перед Второй мировой войной и во время войны пополнялись через американские антикварные фирмы, торговавшие награбленным добром, полученным из Испании. Нацистские эмиссары продавали произведения искусства в Турции, Иране, Северной Африке. А когда к делу подключились старейшие английские аукционные дома Christie's и Sotheby’s, процесс принял планетарный масштаб, хотя потом эти респектабельные фирмы свое участие в сбыте награбленных сокровищ отрицали.