Текст книги "XX век флота. Трагедия фатальных ошибок"

Автор книги: Александр Больных

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 22 страниц) [доступный отрывок для чтения: 9 страниц]

Доказательство от противного

Боевые действия на море в годы Второй мировой войны достаточно быстро опровергли буквально все логические построения, на основе которых господа адмиралы намеревались вести будущую войну. Более того, выяснилось, что опыт одного театра военных действий совершенно неприменим на другом, хотя бы даже они и находились совсем рядом. Специфика боевых действий в Атлантике резко контрастировала с характером боев на Средиземном море, а уж Тихоокеанский театр вообще стоял особняком. То же самое можно сказать о Балтийском и Черном морях. Хотя начиналось все вроде бы достаточно благопристойно с точки зрения «вечных» канонов морской войны.

Было совершенно понятно, что немецкий флот не в состоянии дать бой объединенному англо-французскому, собственно, любой из них поодиночке также без труда справился бы с Кригсмарине. Недаром немецкий главнокомандующий адмирал Редер мрачно заявил: «Надводный флот не сможет сделать больше, чем просто показать, что он знает, как нужно отважно умирать». Подводные лодки тоже были слишком немногочисленны, чтобы всерьез угрожать британским коммуникациям, вдобавок теперь англичане имели гидролокатор – асдик, который, как они были уверены, позволит им нейтрализовать подводную угрозу. Учитывая все это, у Редера просто не оставалось иного выхода, как попытаться начать крейсерскую войну, хотя и для ее ведения у немцев имелось всего три карманных линкора. Не слишком много для борьбы с самым большим в мире торговым флотом. И все-таки немцы попытались сделать хоть что-то, тем более что главной задачей этих рейдеров считалось не уничтожение транспортов, а нарушение системы судоходства. Однако и англичане учли уроки прошлой войны, когда упрямство судовладельцев и недомыслие Адмиралтейства привели Британскую империю даже не на грань, а за грань гибели, откуда англичан вытащили только американцы. Теперь система конвоев была разработана заранее и на важнейшем театре введена с первого же дня войны. Все выглядело хорошо, если бы не одно маленькое но: англичане испытывали острейшую нехватку эскортных кораблей, поэтому в начале войны многие конвои пересекали Северную Атлантику без охранения, военные корабли встречали их только на подходах к Англии.

Командование немецкого флота заблаговременно отправило в океан два рейдера – «Адмирал граф Шпее» и «Дойчланд», но результаты их походов оказались далеко не теми, на которые рассчитывал адмирал Редер. Проще всего разобраться с походом «Дойчланда». Рейдер проболтался в море целых три месяца, но за это время сумел потопить всего два транспорта. Успехи «Графа Шпее» были более значительными, однако его судьба оказалась гораздо более печальной.

Однако, прежде чем перейти к описанию боя у Ла-Платы, которым британские моряки заслуженно гордятся, следует сделать небольшое отступление. 21 ноября в поход отправились линейные крейсера «Гнейзенау» (под флагом вице-адмирала Маршалла) и «Шарнхорст». Увы, их поход тоже оказался бесславным. На следующий день они столкнулись с вспомогательным крейсером «Равалпинди», патрулировавшим в океане. Бой не мог затянуться, но германские корабли израсходовали непозволительно много снарядов для потопления бывшего лайнера. А вскоре на горизонте появился неясный силуэт, от которого немцы поспешили удрать. Таинственным противником, столь напугавшим Маршалла, был легкий крейсер «Ньюкасл». Немцы сумели ускользнуть от высланных на перехват британских линкоров, но испытали большие проблемы во время шторма.

«Граф Шпее» сумел проскользнуть в Южную Атлантику, где и приступил к охоте за британскими транспортами. Пока еще война велась в рамках правил и конвенций, командир рейдера капитан 1 ранга Лангсдорф старался по возможности щадить команды торговых судов, хотя при этом рисковал собственным кораблем. Слишком часто радист атакованного транспорта успевал давать сигнал бедствия, который могли перехватить корабли союзников. В начале войны британское Адмиралтейство отнеслось к задаче отлова германских рейдеров с чрезмерной серьезностью: было сформировано несколько оперативных соединений, в которые вошли британские и французские линейные крейсера. Исход встречи карманного линкора с «Ринауном» или «Дюнкерком» можно представить без всякого труда, а ведь в состав этих соединений были включены даже авианосцы. «Граф Шпее» забрел даже в Индийский океан в поисках легкой добычи и всего к декабрю 1939 года потопил 9 транспортов, но при этом не погиб ни один человек.

Однако всякому везению приходит конец. Сначала англичане пытались идти к месту потопления последней жертвы рейдера, что было заведомо бессмысленно. Но в конце концов командир Соединения G коммодор Харвуд решил сыграть на опережение. Он угадал, что «Граф Шпее» направится к устью Ла-Платы, и повел свою эскадру именно туда.

Рано утром 13 декабря 1939 года противники встретились, это был первый серьезный морской бой Второй мировой войны, который тоже во многом стал символическим для дальнейших отношений между Королевским Флотом и Кригсмарине. Эскадра Харвуда состояла из тяжелого крейсера «Эксетер» (6 203-мм орудий) и легких крейсеров «Аякс» и «Ахиллес» (8 152-мм орудий). Германский рейдер был вооружен 6 280-мм и 8 150-мм орудиями и без труда мог потопить любой из британских крейсеров. Он и открыл огонь первым в 06.18 с дистанции 19 000 ярдов, английские крейсера ответили через пару минут. Коммодор Харвуд, чтобы затруднить немцам управление огнем, разделил свою эскадру на два отряда – «Эксетер» действовал отдельно от легких крейсеров. Это дало ожидаемый результат: во время боя немецкий корабль несколько раз переносил огонь с одного британского крейсера на другой и в результате не сумел потопить ни одного, хотя «Эксетер» получил очень тяжелые повреждения. Четыре попадания тяжелых снарядов вывели из строя две башни, систему управления огнем, появился сильный дифферент на нос. Если бы Лангсдорф проявил чуть больше настойчивости, он сумел бы потопить этот корабль, и тогда результат боя смотрелся бы совсем иначе, тем более что прямым попаданием были выведены из строя кормовые башни «Аякса».

Но и немецкий корабль тоже получил заметные повреждения – в него попало около двух десятков снарядов. Хотя гибель «Графу Шпее» совсем не грозила, пострадала мореходность, что поставило под сомнение возвращение в Германию, была выведена из строя система управления огнем. Во многом карманному линкору помогли англичане, так как легкие крейсера стреляли полубронебойными снарядами, которые пробивали легкие надстройки «Графа Шпее», не взрываясь. Если бы англичане использовали фугасные снаряды, немецкому кораблю пришлось бы много хуже. Однако имелось еще одно повреждение, о котором не упоминает большинство авторов. 203-мм снаряд «Эксетера» в 06.38 пробил броневой пояс и взорвался на броневой палубе, повредив систему подачи топлива. Дизеля карманного линкора могли использовать лишь ближайшую цистерну, где соляра оставалось всего лишь на 16 часов хода! Исправить это повреждение в море под огнем противника было невозможно, поэтому «Граф Шпее» был просто вынужден уходить в ближайший порт, в 07.40 бой фактически завершился. Лангсдорф выбрал Монтевидео, «Аякс» и «Ахиллес» следовали за ним по пятам, но в бой благоразумно не вступали.

Дальнейшее хорошо известно. Сложная дипломатическая игра, трюки разведок, ошибки привели к тому, что было решено взорвать «Графа Шпее», заблокированного английской эскадрой в Монтевидео, что и было сделано. 17 декабря корабль вышел из порта и в 4 милях от берега был потоплен подрывными зарядами. 20 декабря капитан 1 ранга Лангсдорф застрелился в номере гостиницы.

Но в то же самое время нельзя сказать, что 1939 год завершился для Кригсмарине одними только неудачами. 17 сентября подводная лодка U-29 торпедировала и потопила авианосец «Корейджес», занимавшийся противолодочным патрулированием. 14 октября англичане получили новый удар. Подводная лодка U-47 под командованием Гюнтера Прина пробралась на стоянку Флота Метрополии в Скапа Флоу и потопила линкор «Ройял Оук». Это было уже форменное оскорбление.

Можно было подвести первые итоги. Немецкий флот попытался вести крейсерскую войну, но ничуть в этом не преуспел, более того, немецкие рейдеры действовали откровенно неудачно. Зато подводные лодки, несмотря на немногочисленность, показали себя с лучшей стороны, и в дальнейшем можно было ждать, что они составят серьезную угрозу британскому судоходству. А вот английский флот, несмотря на бодрые заверения адмиралов, к борьбе с ними был все-таки не готов. Но здесь несколько неожиданно возникает вопрос: а что именно намеревались делать немцы? Есть основания полагать, что ни Гитлер в первую очередь, ни адмиралы вести морскую войну всерьез не собирались. Конечно, открыто этого никто не говорил, и знаменитые «Совещания в Ставке фюрера по военно-морским вопросам» тоже помалкивают на сей счет, как и любые книги немецких адмиралов. Конечно, никто ничего подобного вслух не говорил, но действия, а точнее, бездействие, убеждают лучше всего. Гитлер, похоже, не собирался воевать с Англией и намеревался решить исход будущей войны исключительно на суше. Во всяком случае, Люфтваффе и Панцерваффе развивались очень интенсивно, а вот Кригсмарине так и остались на втором плане, даже главное оружие немецкого флота – подводные лодки – строилось как-то вяло и неспешно: в первой половине 1940 года в строй входили по две лодки в месяц и лишь во второй половине года началось некоторое ускорение.

В общем, в следующий год войны противники въехали, как говорится, ни шатко ни валко. Даже пресловутая Норвежская операция не слишком изменила положение, она больше напоминала внезапную вспышку молнии, после которой снова воцарилась блаженная тишина. Впрочем, эта операция осталась без серьезных последствий, как и многие другие победы немцев, причем началась она с тяжелых потерь.

Не вдаваясь в политическую подоплеку событий, скажем только, что немцы вторглись в Норвегию первыми, что бы там ни готовили коварные англичане, то есть снова вина за неспровоцированную агрессию лежит на Германии. Но началось вторжение для них совсем не блестяще. Одной из главных задач германских войск была оккупация столицы Норвегии и захват короля и правительства. Но десантный отряд во главе с новейшим тяжелым крейсером «Блюхер» и карманным линкором «Лютцов» встретил неожиданное сопротивление норвежских береговых батарей. И то, что стреляли совершенно ископаемые орудия, ничуть не повлияло на меткость и эффективность огня. Расстрелянный в упор «Блюхер» загорелся, потерял управление, а потом был добит береговым торпедным аппаратом. Погибло большое количество десантников, находившихся на крейсере. Следовавший за ним «Лютцов» тоже получил несколько попаданий и был серьезно поврежден, но успел отойти, прежде чем его постигла судьба флагмана. В тот же самый день, 9 апреля, британская подводная лодка потопила легкий крейсер «Карлсруэ», который выгрузил десант в Кристиансанне и уже направлялся обратно в Германию. Легкий крейсер «Кёнигсберг» был серьезно поврежден береговыми батареями Бергена, а на следующий день прямо в порту его добили британские пикирующие бомбардировщики «Скуа».

Но на этом несчастья немцев не закончились. На севере Норвегии, в Нарвике, отряду немецких эсминцев с помощью обмана удалось потопить норвежские броненосцы береговой обороны «Норге» и «Эйдсвольд» и высадить десант. Однако возмездие последовало незамедлительно. Рано утром 10 декабря стоящие в порту немецкие эсминцы были атакованы 2-й флотилией эсминцев капитана 1 ранга Уобертона-Ли, причем британского командира ничуть не смутило то, что его 5 эсминцам противостояли 10 немецких, каждый из которых был сильнее любого английского. Каждая из сторон потеряла по 2 эсминца потопленными, но у немцев вдобавок были уничтожены 6 транспортов и повреждены еще 5 эсминцев. В бою погибли оба командира отрядов – Уобертон-Ли и коммодор Фридрих Бонте, англичанин получил посмертно Крест Виктории, а немец – Рыцарский крест.

Эта полуудача ни в коем случае не устраивала англичан, поэтому через 3 дня в Нарвик ворвалась гораздо более сильная эскадра во главе с линкором «Уорспайт». Все оставшиеся 8 немецких эсминцев были потоплены, а по ходу дела бортовой самолет линкора потопил и подводную лодку U-64, не успевшую погрузиться. Потери англичан составили всего 3 эсминца поврежденными.

Флот союзников тоже понес потери в ходе боев за Норвегию, но размен корабля на корабль никак не устраивал немцев, потому что в итоге у англичан остался слегка потрепанный флот, а у немцев не осталось ничего. Ничего не изменила даже глупейшая гибель авианосца «Глориес», который был потоплен немецкими линейными крейсерами. Более того, адмиралы рассматривали это событие, как подтверждение довоенных теорий, гласящих, что авианосцы не имеют самостоятельного значения и должны уметь защищаться от нападения артиллерийских кораблей. Немцы потеряли потопленными 1 тяжелый и 2 легких крейсера, 10 эсминцев, 2 миноносца, 4 подводные лодки. Англо-французский флот лишился 1 авианосца, 2 легких крейсеров, 9 эсминцев и 5 подводных лодок. Однако к немецким потерям следует добавить получившие серьезные повреждения и надолго выведенные из строя линейные крейсера и карманный линкор «Лютцов». Поэтому тем, кто заявляет, что Германии следовало сразу после капитуляции Франции в июне 1940 года высаживать десант в Англии, то есть реализовать план «Морской лев», следовало бы немного задуматься. Прикрыть эту операцию могли 2 или 3 крейсера и штук 5 эсминцев. Не слишком много против всего Королевского Флота, не так ли?

Вдобавок во время боев в Норвегии немецкий флот сделал пренеприятное открытие – торпеды, которыми вооружены подводные лодки, ни к черту не годятся. Они либо не попадают в цель, а если даже попадают, то не взрываются. Правда, здесь следует сделать обязательную скидку на попытки немецких подводников оправдаться за свои неудачи, но тем не менее разразился пресловутый «торпедный скандал». Потребовалось время, чтобы исправить положение.

Но проблемы возникли не у одних только немцев, хотя англичане, похоже, не сумели в полной мере оценить внезапно возникшую угрозу. Дело в том, что именно во время Норвежской операции авиация впервые заявила о себе как о реальной силе в морской войне. Самое странное, что ведь именно британские пикировщики потопили первый в истории крейсер, но… Крейсер «Карлью» и 5 эсминцев были потоплены немецкой авиацией, однако выводы не последовали. Вероятно, британскому Адмиралтейству больше понравился случай с тяжелым крейсером «Саффолк». При попытке обстрела берегового аэродрома в Ставангере он получил попадание 500-кг бомбы, еще несколько бомб разорвались вблизи от борта. Корабль принял много воды, сел кормой до верхней палубы, но все-таки сумел добраться до Скапа Флоу своим ходом, хотя там он был вынужден выброситься на берег, чтобы не затонуть. Вероятно, Их Лордства решили, что тяжелым кораблям атаки авиации не страшны и жертвами самолетов становятся только эсминцы.

Как известно, главной причиной, по которой союзники были вынуждены поспешно свернуть Норвежскую операцию, стало наступление немцев во Франции. Канонический блицкриг привел к разгрому французской армии и стремительному отступлению англичан, и в результате получился Дюнкерк. Эта эвакуация стала тяжелым испытанием для легких сил Королевского Флота, однако британские моряки с честью выдержали его. За 9 дней операции «Динамо» флот сумел вывезти из Франции 338 000 английских и французских солдат, но заплатил за это 6 потопленными эсминцами, еще 19 эсминцев были повреждены. Практически все они стали жертвами немецких самолетов, хотя как любопытный парадокс можно упомянуть тот факт, что больше всего людей погибло на эсминце «Уэйкфул», торпедированном немецким торпедным катером S-30.

По результатам этих двух операций надлежало сделать выводы, причем обоим противникам, и таковые выводы были сделаны. Но в обоих случаях выводы оказались половинчатыми. Англичане начали усиливать зенитное вооружение своих кораблей, например на эсминцах стали снимать задний торпедный аппарат, заменяя его 76-мм зениткой. Конечно, это было лучше, чем ничего, но как-то неожиданно выяснилось, что у англичан просто нечем ответить на воздушную угрозу, флот просто не располагал достаточным количеством зенитных орудий. Зато выводы немцев оказались более чем странными. Принято говорить, что главным специалистом по охоте за вражескими кораблями стал Х авиакорпус генерала Гейслера. Может быть, и так, но состав авиакорпуса этого не подтверждает, и еще больше сомнений вызывают дальнейшие действия германского командования. В тот момент, когда начинаются бои под Дюнкерком, когда Люфтваффе начинают Битву за Англию с ударов по британскому судоходству в Ла-Манше, почему-то 26-я бомбардировочная эскадра этого корпуса так и остается в Норвегии, а во Францию перебрасывают лишь 30-ю эскадру. То есть командование Люфтваффе неставит перед собой задачу целеустремленной борьбы с британским флотом, поручая это первому подвернувшемуся соединению.

В общем, авиация показала свои возможности, но господа адмиралы поспешили перевести борьбу на привычные рельсы, именно во время Норвежской операции в океан начинают выходить германские вспомогательные крейсера. Первым 31 марта 1940 года покинул Германию «Атлантис», в начале июля за ним последовали еще 5 рейдеров, и еще один – в декабре. «Атлантис» направился в Южную Атлантику, но вскоре рейдеры начали действовать на всех океанах. Например, «Комет» направился на Тихий океан Северным морским путем согласно условиям советско-германского пакта. Ледоколы «Ленин» и «Сталин» сопровождали корабль, несущий фашистский флаг, за это Гитлер уплатил Сталину примерно 300 000 долларов. Остальные рейдеры проходили через Датский пролив, многие из них с трудом уклонялись от британских подводных лодок у берегов Норвегии.

Немецкие авторы охотно рассказывают о мудрых действиях своего командования и капитанов рейдеров, которые долго и успешно водили за нос глупых англичан, но на самом деле все обстоит гораздо проще. Повторилась ситуация Первой мировой войны, британское Адмиралтейство решило просто не обращать внимания на эти вылазки, справедливо полагая, что большого вреда они не причинят и потому не стоит попусту гонять за ними крейсера. Соединения, гонявшиеся за немецкими рейдерами в начале войны, были расформированы, и сейчас лишь несколько крейсеров патрулировали в Атлантике, стараясь перекрыть ее наиболее узкую часть между Африкой и Бразилией. Ведь на отдаленных театрах даже не была создана система конвоев, то есть Адмиралтейство сознательно заложило определенный процент потерь, который считался приемлемым.

Однако адмирал Редер не желал отказываться от своей главной идеи, и осенью 1940 года, когда ночи стали длиннее и темнее, на охоту в Атлантику были отправлены и военные корабли, хотя их оставалось совсем немного. 28 октября из Ставангера вышел «Адмирал Шеер», которому повезло довольно быстро – уже 5 ноября он атаковал конвой НХ-84. В это время англичане еще не располагали достаточным количеством эскортных кораблей, и транспорты сопровождал только вспомогательный крейсер «Джервис Бей». Силы были неравными, однако командир британского корабля без колебаний принял бой, чтобы дать конвою время рассеяться, в результате рейдер сумел потопить только 5 транспортов, израсходовав при этом треть 280-мм и половину 150-мм боезапаса.

После этого командир карманного линкора капитан 1 ранга Кранке поспешно направился на юг, справедливо предполагая, что англичане отправят на поиски свои корабли. За время похода на юг «Адмирал Шеер» потопил еще 5 торговых судов и в начале февраля обогнул мыс Доброй Надежды. Рейд в Индийский океан принес ему еще 3 трофея, после чего рейдер направился обратно. В конце марта 1941 года «Адмирал Шеер» прошел Датским проливом, заметив несколько британских крейсеров и благополучно уклонившись от них. На следующий день был замечен «линкор типа «Нельсон», но по ближайшему рассмотрению он превратился в айсберг. 30 марта, в день рождения капитана 1 ранга Кранке, корабль прибыл в Берген, а еще через два дня он вернулся в отечественные воды, завершив самый успешный в истории поход германского корабля.

После этого наступила очередь крейсера «Хиппер». 30 ноября он вышел в море и незамеченным проскочил далеко на север, заправился с танкера и сумел прорваться в Атлантику через Датский пролив. Командир крейсера капитан 1 ранга Майзель намеревался атаковать один из канадских конвоев серии НХ, но начались стандартные для крейсеров этого типа проблемы с машинами, и все-таки Майзель решил продолжать поход, хотя все было против него – один за другим вышли из строя два бортовых самолета. И все-таки настойчивость немцев увенчалась успехом – после долгих поисков «Хиппер» нашел конвой, но это оказался не безобидный торговый караван вроде НХ или SC, а войсковой конвой WS-5A, который сопровождали целых 3 британских крейсера. Рано утром 25 декабря «Хиппер» открыл огонь по тяжелому крейсеру «Бервик». Англичане были застигнуты врасплох, но ответный залп прогремел уже через 2 минуты. Когда на помощь «Бервику» бросились «Бонавенчер» и «Дьюнедин», Майзель решил, что это слишком, и отвернул прочь, ведя огонь из кормовых башен. Перестрелка продолжалась 35 минут, и «Хиппер» выпустил 185 203-мм снарядов, добившись 4 попаданий, хотя взорвалось лишь 2 снаряда. Эта перестрелка произвела то самое впечатление, которого добивались немцы: на кораблях конвоя находилось около 40 000 солдат и угроза казалась вполне реальной. Британское Адмиралтейство решило выделять для сопровождения конвоев тяжелые корабли, что принесло определенную пользу.

А «Хиппер» тем временем добрался до Бреста, где был проведен необходимый ремонт. 1 февраля 1941 года «Хиппер» снова вышел в океан, и на сей раз ему улыбнулась удача! 12 февраля он атаковал конвой SLS-64, который не имел никакого эскорта. В 06.18 немцы открыли огонь, и транспорты бросились врассыпную, ставя дымовые завесы. Некоторые открыли ответный огонь из своих мелких пушек, но это никак не помешало рейдеру. К 07.40 крейсер расстрелял практически все фугасные снаряды, потопив 7 судов и повредив еще 3, хотя капитан 1 ранга Майзель почему-то был уверен, что потопил 13 транспортов. Но здесь возникает вполне резонный вопрос: если крейсер был отправлен на охоту за торговыми судами, почему боезапас оставался стандартным? Вести бой с британскими крейсерами немцы не собирались, зачем же им потребовалось такое количество бронебойных снарядов? Нужно было соотношение бронебойных и фугасных изменить на прямо противоположное: не 3:1, а 1:3. Отстреляться при случайной встрече хватит, а транспортам больше останется.

Следующую вылазку в Атлантику совершили «Гнейзенау» и «Шарнхорст», наконец отремонтировавшие повреждения, полученные во время Норвежской операции. Первый ремонтировался до 21 октября, а второй – до 21 ноября. Это в порядке маленькой справки для тех, кто любит рассуждать об операции «Морской лев». 22 января они вышли из Киля, но первая попытка проскочить в Атлантику не удалась. Южнее Исландии немецкие корабли едва не натолкнулись на эскадру британских линкоров и были вынуждены поспешно отойти на север. После дозаправки они пошли уже проверенным маршрутом – через Датский пролив. 8 февраля была замечена богатая добыча – конвой НХ-106, 41 судно, но в тот момент, когда немцы уже собирались атаковать его, выяснилось, что транспорты идут в сопровождении линкора «Рэмиллис». После некоторых колебаний адмирал Лютьенс, командовавший немецким отрядом, отказался от атаки. 22 февраля немцы все-таки сумели перехватить конвой судов, идущих в балласте в Канаду, их добычей стали 5 транспортов. После этого Лютьенс поспешно ушел к берегам Африки, чтобы сбить преследователей с толку. Там немцы обнаружили конвой SL-67, однако его сопровождал линкор «Малайя». И снова немецкий адмирал отказался атаковать транспорты. Однако Лютьенс сумел навести на конвой подводные лодки, которые потопили 5 транспортов и повредили линкор.

Здесь следует дать небольшую информацию. До декабря 1941 года англичане привлекали для сопровождения атлантических конвоев линейные корабли. Обычно старые линкоры из-за своей небольшой скорости шли непосредственно рядом с транспортами. Рекордсменом здесь стал «Ривендж», который участвовал в проводке 24 конвоев.

Немецкие корабли снова вернулись к берегам Ньюфаундленда и здесь наконец-то сорвали банк: за 15–16 марта они захватили и потопили 16 судов, но при этом лишь чудом избежали столкновения с линкором «Родней». «Гнейзенау» даже обменялся с ним сигналами, введя в заблуждение грозного противника. Лютьенс решил больше не испытывать судьбу и вернуться в Брест, что ему удалось, хотя по дороге его корабли были замечены самолетом авианосца «Арк Ройял». Более того, так как англичане все силы бросили на охоту за Лютьенсом, это облегчило возвращение «Адмиралу Шееру».

В этот момент адмирал Редер решил бросить на синий стол Северной Атлантики своего туза – линкор «Бисмарк». Увы, серьезная операция не получалась, практически все остальные немецкие тяжелые корабли ремонтировались, поэтому выстроить выигрышную комбинацию вроде флешь-рояля не получалось, в распоряжении немцев оказалась крупная, но всего лишь пара: «Бисмарк» и тяжелый крейсер «Принц Ойген». Зато англичане сыграли против них по всем правилам шулерского искусства, начиная от подглядывания в карты противника, причем подсмотрел и просигналил вроде бы совершенно нейтральный наблюдатель – выход отряда, командовал которым все тот же адмирал Лютьенс, обнаружил шведский крейсер «Готланд», и эта информация немедленно попала в руки англичан. Они организовали слежение за немецкой группой, и самолет-разведчик своевременно обнаружил и прибытие немцев в Норвегию, и уход оттуда. Зато Люфтваффе подвело свой флот, снабдив его совершенно неверной информацией, поэтому все последующее было для Лютьенса форменной неожиданностью.

История операции «Везерюбунг» описана многими авторами, но далеко не все подметили противоречие, заложенное в ее план. С одной стороны, предполагалось, что «Бисмарк» свяжет боем корабли эскорта конвоя, пока «Принц Ойген» будет уничтожать транспорты, с другой – подчеркивалась необходимость избегать боя, если это повлечет за собой серьезный риск. Допускалась возможность боя с одним линкором, сопровождающим конвой, но только допускалась, однозначного толкования пункты плана не имели. При этом самый главный пункт плана, требовавший строжайшей секретности, был нарушен с самого начала. Поэтому, когда немецкие корабли вышли из Бергена, эскадра вице-адмирала Холланда в составе линкоров «Худ» и «Принс оф Уэлс» уже дежурила южнее Исландии, а командующий Флотом Метрополии адмирал Тови был готов покинуть Скапа Флоу с линкором «Кинг Джордж V» и авианосцем «Викториес».

Неудивительно, что Лютьенс выбрал для прорыва в океан Датский пролив, известный своими штормами и туманами, но неудивительно, что англичане ждали его там. Во всяком случае, два крейсера вице-адмирала Уэйк-Уокера уже патрулировали у северного входа в пролив. 23 мая в 19.22 «Саффолк» обнаружил два корабля и поспешил укрыться в тумане, так как встреча с новейшим немецким линкором не сулила крейсеру ничего хорошего. Немцы тоже засекли англичан, но Лютьенс предпочел продолжать поход. Примчавшийся на помощь «Саффолку» «Норфолк» неосторожно выскочил из полосы тумана всего в шести милях от «Бисмарка», который приветствовал его залпом тяжелых орудий. Пока что англичанам повезло – крейсер отделался попаданиями нескольких осколков и спешно нырнул обратно в туман, зато этот залп вывел из строя носовой радар «Бисмарка». В результате Лютьенс приказал «Принцу Ойгену» выйти вперед, что оказало влияние на ход завтрашнего боя. Это перестроение британские крейсера не заметили.

Тем временем адмирал Холланд шел навстречу противнику, надеясь перехватить немцев перед заходом солнца, когда их корабли будут ясно видны на фоне заката, но британские крейсера потеряли «Бисмарк» в налетевшем снежном шквале. Поэтому Холланд приказал повернуть на юг и лег на курс параллельно немцам. Наверное, это была единственная ошибка, за которую следовало бы критиковать британского адмирала, тем более что через 40 минут после этого «Саффолк» восстановил контакт. В 04.00 противников разделяли всего 20 миль, и бой стал неизбежен.

Когда в 05.35 противники заметили один другого, сказалась та самая ошибка британского адмирала. Вместо того чтобы сделать «crossing-T», Холланд сам оказался в этом неудобном положении. Вдобавок обе стороны допустили путаницу с определением кораблей противника, которую немцы исправили довольно быстро. А вот на флагмане Холланда «Худе» слишком долго считали головной корабль «Бисмарком». Собственно, в этом не было ничего особенно страшного, если бы «Худ» стрелял нормально, но гордость Королевского Флота в своем последнем бою показала себя не с лучшей стороны.

Британские корабли оказались почти на траверзе у немцев, и адмирал Холланд пошел на сближение, хотя при этом его корабли могли стрелять только из носовых башен. Бой начался в 05.52 залпом «Худа» по головному «Принцу Ойгену», «Принс оф Уэлс» сразу начал стрелять по «Бисмарку», не обращая внимания на приказ адмирала. Как ни странно, но адмирал Лютьенс никак не мог решиться отдать приказ открыть огонь, это сделал командир немецкого линкора капитан 1 ранга Линдеман уже после того, как англичане дали несколько залпов. Увы, все они легли мимо, а вот ответный огонь немцев оказался точным.

Кстати, здесь следует сделать одну оговорку. Принято считать, что немецкие артиллеристы стреляли гораздо более метко, чем англичане. Это было справедливо лишь для данного конкретного боя и не подтвердилось ни до, ни после него. Но в этот злосчастный день, 24 мая, боги войны были на стороне немцев.

Вторым или третьим залпом «Принц Ойген» накрыл британского флагмана, и его снаряд разорвался на шельтердеке среди зенитных установок. На «Худе» вспыхнул сильный пожар. Англичане никак не могли пристреляться, и адмирал Холланд приказал довернуть влево, чтобы ввести в действие кормовые башни. Именно в этот момент, в 05.59, пятый залп «Бисмарка» попал в цель. Результат нам прекрасно известен – «Худ» взорвался.

Оставшийся в одиночестве, почти небоеспособный (линкор вошел в строй всего пару недель назад, на нем еще находились заводские рабочие), «Принс оф Уэлс» продолжал бой и тоже получил несколько попаданий, которые, однако, не причинили линкору серьезного вреда. Выйти из боя он был вынужден потому, что начали отказывать недоработанные башни главного калибра, и линкор остался почти без артиллерии. Однако до этого он успел попасть в «Бисмарк» тремя снарядами и доказал, что повреждения, совершенно неопасные для обычного линкора, могут оказаться сверхтяжелыми для рейдера. Снаряд попал в носовую часть «Бисмарка» на уровне ватерлинии и даже не взорвался, но при этом пропорол две цистерны с нефтью и повредил систему подачи топлива. Дальнейший поход для «Бисмарка» сразу стал проблемным, а тут еще скорость корабля снизилась до 28 узлов, появились крен на левый борт и дифферент на нос.