Текст книги "Жизнь. Срез для диагноза"

Автор книги: Александр Смородин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 11 (всего у книги 29 страниц) [доступный отрывок для чтения: 11 страниц]

Глава 40

Сурен с каждой такой квартиры имел от пятисот до полутора тысяч долларов. Он подбирал такую квартиру, узнавал все про ее хозяев, их положение, слабости, здоровье, наличие родственников. И потом в зависимости от сложности задачи захвата квартиры, если план устраивал, брались деньги. Затем клиента внедряли в квартиру, все остальное было его делом. За отдельную плату могла быть оказана дополнительная помощь в прописке, оформлению документов на собственность. Прямых контактов и помощи в реализации планов после внедрения в квартиру, не было. Продавалась только квартира и идея. Комнаты в коммуналках с алкашами шли от трехсот до пятисот долларов, С ними работать легче и ждать меньше.

Вахтанг Георгиевич с удовлетворением наблюдал за деятельностью Сурена, парень умный, шустрый, не ленивый, с чутьем на деньги. Что говорить, он в его годы был торгашем, а это растет деляга.

Однажды, как бы невзначай, он попросил Сурена подобрать не сильно опустившегося, но потерявшего надежды найти работу, человека грамотного, но не сильно умного, с хорошей квартирой. Как видно, требований было много, но и таких людей во время полного развала экономики было немало.

– А зачем Вам такой человек? – Поинтересовался Сурен.

– Много будешь знать скоро состаришься, а знаешь что идет за старостью? – Ухмыльнулся Вахтанг Георгиевич. – Поэтому не стоит торопить события.

– Да нет, я не любопытствую, просто для выполнения задания я должен понимать, какой человек нужен, грамотных и не слишком умных пруд пруди, а для чего он должен подходить это уже конкретные ориентиры, – сказал Сурен.

– Да, Сурен, ты молодец – думающий человек, а не бестолковый исполнитель, это хорошо! Всего я тебе пока рассказать не могу – это многоходовая комбинация. Нужен человек, чтобы возглавить производственно – коммерческую фирму. Мы его отмоем, оденем, снимем офис, положим приличное жалование. Все будет идти от его имени, но фактически им будет руководить наш человек, на время приехавший из Москвы, не имеющий ленинградской прописки, который хочет открыть фирму в Ленинграде.

– А почему мы можем устроить так прилично своего человека, имеющего прописку. И вообще вкладывать такие деньги в случайного человека, разумно ли это? – спросил Сурен.

– А как он сможет увести эти деньги? Зарегистрированная фирма при хозяине без денег – ноль без палочки. Интерес она может представлять только для афер. Офис, в случае неудачи – потеря денег, но не трагедия. Зарплату в случае фокусов можно и не платить. Ну а костюм от Армани, ему никто и покупать не думает. В конце концов, он привязывается уже тем, что ему находят завидную работу и деньги – как манна небесная. Будет он выполнять, что ему говорят, никуда он не денется, – закончил Вахтанг Георгиевич.

– Ну, зачем все это надо, конечная цель, какова? Насколько я понимаю для фирмы нужнее производственные или складские помещения, чем офис? – не унимался Сурен.

– Да, Сурен, настырный ты парень, – улыбнулся Вахтанг Георгиевич. – Не будь я очень близким другом твоих родителей, попер бы я тебя за все эти лишние вопросы. Есть твоя часть задания, или выполняй, не хочешь закрой рот и отойди в сторону. Другой эту работу выполнит и может быть не хуже тебя.

– Вы не обижайтесь, но из своей короткой жизни я понял, что нельзя быть марионеткой в чужих руках, это очень дорого может стоить, – сказал Сурен.

– Логично, – констатировал Вахтанг Георгиевич. – Хорошо. Я тебе расскажу все, только держи язык за зубами. Заодно проверю тебя на вшивость, умеешь ли ты это делать. Я рассказал тебе о первом этапе операции. Он будет длиться месяца два, за которые новоиспеченный хозяин фирмы будет получать по сто пятьдесят долларов в неделю плюс премиальные за удачные сделки. Это сказочные деньги, за них он будет делать все, что скажут. Он будет подписывать ничего не значащие договора на большие суммы, накладные, которые сразу будут уходить в мусорную корзину, для выработки привычки безбоязненной подписи. В общем, на всю эту мишуру по организации фирмы уйдет тысяч шесть – восемь долларов. А потом, когда бдительность уснет, а жадность проснется, он подпишет кредитное обязательство с банком, на выдачу краткосрочной ссуды на три месяца, равной стоимости квартиры, В договоре, как обычно, будет пункт об имущественной ответственности, как и в других договорах, которые он подписывал. Он едет на встречу с банкиром и получает деньги. Наш москвич берет деньги, двадцать процентов отдает банкиру, двадцать берет себе, шестьдесят отдает мне. Я забираю на возмещение затрат процентов двадцать, двадцать процентов отдаю тебе, двадцать оставляю себе, хотя тоже совсем не себе, мне еще надо поделиться. Дальше москвич уезжает в Москву. Банк отсуживает и продает квартиру, возвращает себе ссуду. Наш неудавшийся бизнесмен, не имел контактов ни с кем, ни со мной, ни с тобой, а с банкиром, вполне официальные. О москвиче он естественно ничего не знает, кто он и где живет. Вот такая примерно схема. Все роли и задачи каждого я рассказал. Финансировать текущие расходы буду я. Твоя задача найти подходящего человека и главное достойную квартиру, от нее будет зависеть сумма дивидендов на каждый процент.

– Вот теперь я понял, что от меня надо, – взволнованно сказал Сурен. – Здорово задумано!

– И еще одно, – сказал Вахтанг Георгиевич. – В поиске квартиры важно хороший дом и хорошая планировка. Пусть внутри все будет запущено. Не найдешь ты у такого хозяина холеной квартиры. Главное хорошие стены. Банк сделает предпродажный ремонт и продаст в лучшем виде за еще большие деньги. Это ему только на руку.

На поиски нужной квартиры у Сурена ушло месяца полтора, но подобранный вариант был хорош. Были проведены незаметные смотрины квартиры и хозяина. Все всех устраивало.

Через четыре месяца Сурен получил свою долю гонорара, которая была весьма внушительная, а в Ленинграде одним бизнесменом – бомжом стало больше. Дела у Сурена шли в гору. Вахтанг Георгиевич поселил его в однокомнатной квартире и навсегда освободил от армии. Свобода, деньги и решенные основные проблемы расслабляют. Жизненные заботы о дне грядущем отошли на задний план, он мог позволить себе романтические приключения. Но они длились очень недолго. Одна из его талантливых помощниц, со способностями изменять почерк, объявила ему, что она беременна от него. На производственный процесс это не влияло, писать можно и беременной. Вот только в личные планы Сурена это никак не входило. Он пытался внушить ей мысль о необходимости сделать аборт, что ребенок помешает делу. Она этих мыслей не разделяла, она женским чутьем понимала, что у него есть все задатки стать обеспеченным человеком, ну а по вопросу гульбы, так на всякий яд есть противоядие. В её планах было заполучить Сурена в мужья. Сурен, упирался как мог, начал переходить даже на грубость. После этого его пригласил Вахтанг Георгиевич, уточнив ситуацию, сообщил, что эта девочка сестра очень крупного криминального авторитета и посоветовал Сурену не совершать какие-нибудь неадекватные поступки. То есть в переводе на простой язык, выход только один делать то, что хочет она. Непререкаемый авторитет Вахтанга Георгиевича, заставил Сурена посмотреть на происходящее другими глазами. Он понял, что девушка пусть и не вызывает у него пылких чувств, но отрицательных эмоций он тоже не испытывал. Она очень умна, хотя не во всех случаях это достоинство, её сложней провести, если она сама этого не захочет. Поддержка Вахтанга Георгиевича и выход на связи с криминалом, открывают новые возможности, дают крышу от наездов братков в настоящем и будущем. Кроме того, она недурна собой и имеет сносный характер. Подумав, Сурен смирился и принял всё как должное. Шумная свадьба с участием представителей различных профессий, гуляющих широко, с размахом и удалью. После чего для Сурена началась семейная жизнь, со всеми достоинствами и недостатками.

Глава 41

Теперь о том, что творилось в это смутное время вывода войск в Берлине. О том, что Карлхорст, район дислокации большого числа военных, знали все кроме равнодушных, которым это было без разницы. Жили военные вне зоны частей в обычных домах и могли свободно перемещаться, только вне службы в гражданской одежде. В районе было много пивнушек, магазинов, большой парк. Так вот, просочились сведения, что в выходной в парке можно договориться и купить разрешение на работу. Только это происходило, не как на базаре, пришел, занял очередь и оформил, а несколько по-другому, с соблюдением элементарной конспирации. Надо было зайти с определенного входа, в определенный промежуток времени и вычислить человека, занимающегося этим или связанного с ним, они назначат время и место встречи.

На первом заходе у Бориса не получилось выйти на нужного человека. Молодежь по два – три человека прогуливались или сидели на скамейках и деревьях. По аллеям с интервалом пять – десять минут проезжали немецкие полицейские на велосипедах. Борис, прохаживаясь по аллее, внимательно всматривался в группы людей. Наконец, одна из групп ему понравилась. Он подошел к ним.

– Здравствуйте, ребята! У меня один вопрос есть деликатный, если сможете и захотите, ответьте. – Начал он не напористо. – Вы здесь часто бываете?

– Здравствуйте. Пока часто, живем мы недалеко. – Ответил один из них. – А что у Вас за проблемы?

– Да я ищу одного человека, который, как мне сказали, иногда бывает в парке. Он может помочь решить некоторые вопросы. – Продолжил Борис.

– Проблемы, дядя, в кабинетах решают, а не в парках. – Резонно ответил один из них.

– Так ведь не все и не всегда могут в эти кабинеты зайти. – Парировал Борис. – Тем более так: незнакомый, с улицы, кто и где с тобой говорить будет.

– А Вы что недавно приехали или живете и работаете здесь? – Задал вопрос тот же парень.

– Да вот неделю назад, – ответил Борис и тут понял, что они его прощупывают. Он быстро достал паспорт и показал визу и время приезда.

– Ну – это нам совершенно незачем. – Ответил парень, но Борис отметил, что он внимательно смотрел в паспорт.

– Что хотите найти работу? Да это дело непростое, почти дохлое. – Сказал парень.

– Да знаю, тыкался не раз, десять дней в марте и неделю сейчас. Без бумаг – дохляк. – Согласился Борис. – Вот почему и пришел сюда. Последняя надежда.

– Вы понимаете, мы тоже слышали об этом, но его не знаем. Как все это происходит, тоже не знаем. Слышали только, что его зовут Слава, имя это или пароль неизвестно. Приходите в следующий выходной к девяти вот к тому раздвоенному дереву, если там кто будет ожидать, может Вам и повезет. Сегодня наверно уже поздно.

– Спасибо вам ребятки, а вдруг поможет! – От души поблагодарил Борис.

– Наше дело сторона, что знаем, подсказали, а будет, не будет, встретитесь или нет, от нас не зависит, лезть в эти дела мы не хотим. – Подвел итог беседе парень и они расстались.

По-моему, подумал Борис, первая ступенька проверки пройдена. Вторая в следующий выходной. Главное, что найден ход. Неделя прошла и вот Борис в назначенное время в парке. У раздвоенного дерева в парке уже стоял парень лет тридцати. Борис с независимым видом прошел мимо него, не взглянув даже в его сторону. Пройдя шагов двадцать, он повернул было назад, но увидел, что парень уже с кем-то беседует, решил пройти еще дальше. Метров через двадцать он еще раз повернулся и увидел, двух мужичков выходящих из парка. Он направился к дереву и остановился. Минут через десять к нему подошел парень и спросил:

– Вы давно здесь стоите? Не видели, случайно, парня лет тридцати?

– Да, видел, минут десять назад ушли из парка с каким-то вторым человеком. – Ответил Борис.

– Спасибо. – Поблагодарил парень и спросил: – А Вы тоже кого-то ждете?

– Да, мне нужен Слава, я правда его никогда не видел, но встретится должны были здесь. – Пояснил Борис.

– Вот интересно, человека, которого я спрашивал, тоже зовут Слава, так возможно это он и был. Пойдемте и постараемся его разыскать. – Сказал парень, и они направились к выходу.

– Вы его знакомый или тоже что-то нужно? – Задал наводящий вопрос парень.

– Да вот хотел на работу устроиться, а без бумаг никуда. Может быть, он сможет помочь, до меня дошли слухи, что он это может. – Мягко спросил Борис.

– Слухов много всяких ходит, а источники не всегда хорошие. От кого Вы услышали? – Продолжал опрашивать парень.

– Сказали ребята, которым он помог сделать документы, они работают без проблем. – Сказал Борис.

– А хоть паспорт и виза есть?

– Есть трехмесячная.

– Ладно, я попробую его сейчас разыскать, давайте паспорт и погуляйте минут сорок. Потом встретимся здесь же. – Парень забрал паспорт и зашагал в сторону домов.

Ровно через сорок минут он принес Борису паспорт и сказал, чтобы завтра в одиннадцать часов он принес сюда две свои фотографии, написал на обороте фамилию, имя, отчество и дату рождения. Если фотографии нужного размера нет, то сделать сегодня, автоматы стоят на каждой станции метро надземного и подземного.

– А деньги? – Спросил Борис.

– Деньги потом, когда придете забирать документы. – Ответил парень.

Глава 42

Фирма, в которую приняли Бориса, существовала уже двадцать лет. Работали в ней исключительно немцы. Хозяин начинал с простого рабочего. В Германии с пониманием и уважением относятся к камню. Из него строят дома, ограды, тротуары и дороги от простейших изделий до настоящих произведений искусства. Из камня много декоративных и мозаичных работ. Там во все времена уважали и ценили людей умеющих работать с камнем, видеть в нем красоту, надежность, вечность. Даже в ГДР эта профессия была очень востребована. Витрину социализма, так называли ГДР, украшали камнем. Одно из самых знаменитых мест Берлина площадку вокруг знаменитого фонтана на Александерплац украшает мозаика. Для этого партийные руководители ГДР собрали лучших мастеров работы с камнем. Среди них был и тридцатилетний Манфред Клингбайль, уже достаточно опытный, еще достаточно сильный и к тому же довольно предприимчивый человек. Он быстро выдвинулся в бригадиры, под его начало были сведены лучшие мозаичники. Им поручали самые ответственные в художественном отношении фрагменты, а остальные заполняли фон и укладывали мозаику в массив. По стилю работы того времени, партийные руководители держали под личным контролем такие работы и Манфред был представлен и познакомлен со многими влиятельными людьми. Его бригаде давали все деликатные задания в коттеджах и особняках, загородных домах для отдыха и приема гостей, а за это щедро платили и освободили от наездов налоговых и административных органов. Капитализм для Манфреда Клингбайля начался задолго до воссоединения Германии. У него были свои вагончики, контейнеры для расходных материалов и инструмента, все самые дорогие и производительные средства малой механизации, оборудование и инструмент для качественного исполнения работ любой сложности. Для оперативной переброски любых грузов у него был грузовик с многофункциональным манипулятором. Словом социализм его проводил хорошо, а капитализм встретил во всеоружии.

Но смутное время перехода не миновало и его. Менялись люди у власти, которые владели и распоряжались деньгами. Одни деньги перестали вкладывать, чтобы их не потерять вместе с властью. Другие деньги еще не вылезли на поверхность, чтобы преждевременно не светиться. Количество заказов на каменные изыски поубавилось, из-за затаившихся в ожидании перемен заказчиков. Но всегда еще оставалось государство, пусть непонятно какое, но оставалось. Оно по минимуму выполняло свои функции и имело бюджет. Бюджет в отличие от кармана, был не собственным, а государственным. Попробуйте заставить за счет своих денег сделать что-нибудь для государства – не просто фигу, но еще и с маком. А вот за счет бюджетных денег для себя – это с дорогой душой. Лишь бы не отняли и не посадили.

Свои деньги, даже если их много, люди тратят с неохотой, готовы поделиться, но только на ублажение себя любимого и своего ближайшего окружения. А вот бюджетные, раздают проще, а если это стимулируется откатом, то с такой организацией чиновник от бюджета работал бы и работал.

Идеология этого процесса хорошо отражена в римской волчице. Волчица символизирует государство, Наполненные молоком соски бюджет, ну а присосавшихся там видимо невидимо и Рома, и Боря, и Миша, а дальше живая очередь. И все хотят припасть, но для этого надо оттолкнуть одного и встать на его место. Иногда волчица отгоняет слишком рьяно сосущее и кусающее существо. Итак, в любом государстве и обществе. Разница только в том насколько много и открыто воруют или действительно работают за бюджетные деньги. Работать на бюджет тоже хорошо. Постоянный и четкий источник финансирования и заказчик, заинтересованный в освоении денег и не предъявляющий излишних требований к качеству работ, лишь бы выделенные деньги обеспечили конечный результат.

Манфред Клингбайль тоже понял это в нужное время. Сразу после объединения Германии, в её восточной части полезли изъяны социализма. Холодные дома и плохие коммуникации. Дома были холодными из-за плохих окон и тонких теплопроводных стен. Окна начали сразу менять на стеклопакеты, а стены снаружи облицовывать толстыми плитами пенопласта с нанесением поверх его прочной штукатурки. Манфред полез в землю. Дело в том, что трубы и кабели остались еще с довоенной поры. Нагрузки росли вместе с городом, а сетями никто не занимался. Состояние их было критическим и вот-вот могло перейти в аварийное. Но аварии это свойственно бесхозяйственности, когда никто не за что конкретно не отвечает, а в стране с нормально поставленной судебной системой, это может очень дорого обойтись. Поэтому все новые владельцы коммуникаций занялись их срочным переустройством. Манфред подключился к этому делу. В каждом районе города имелись службы ответственные за кабельные электросети. Им выделялись бюджетные деньги на переустройство кабелей. Со стороны этих служб руководили работами строительные руководители – бауляйтеры. Вот многие из этих бауляйтеров быстро стали друзьями и компаньонами Манфреда. Он сначала взял в аренду, а затем купил два маленьких, но довольно мощных экскаватора на резиновых гусеницах с набором ковшей разной ширины. Экскаваторы были очень мобильны и легко перевозились в кузове грузовой машины или прицепе-площадке к легковой машине. Недостающие механизмы при потребности на несколько дней в месяц, для специальных работ, он брал в аренду иногда с механизатором, чаще одну машину.

Ценность немецких рабочих состоит в том, что каждый из них может сесть почти на любую машину и управлять ею. Они универсальны с детства. Водят автомобиль, мотоцикл, разбираются в моторах и причинах поломки. В Германии с давних пор ничего не делается вручную, за счет глупой и малопроизводительной траты сил. Дома у каждого набор средств малой механизации со всеми типами приводов, знакомые с детства каждому подростку, а тем более взрослому мужчине. Ну не будет он ломом или кувалдой целый день долбить бетон, да и никто его заставлять делать это не будет.

Так вот, Манфред, собрал четыре бригады по три – четыре человека на четыре объекта сразу. Он на основании своего жизненного опыта был убежден, что если на объекте одновременно работает более четырех человек, то один из них постоянно находится вне работы. А дальше идет психологический ход, работающий человек, глядя на неработающего, подсознательно думает, вот он не работает, а почему я должен работать. Вот я сейчас остановлюсь, а он пусть поработает. Так возникает цепочка временных простоев, переходящих в бардак. А когда все заняты, этой мысли даже не возникает, все трудятся ритмично, в меру сил и только при необходимости помогают друг другу. Понятие помогать – это потенциальный путь к безделью. Либо бездельничает, работает не в полную силу тот, кто помогает, либо тот, кому помогают. Работа должна быть по силам, непосильная работа тоже путь безделью. Если одному не выполнить работу, так зачем одного заставлять её выполнять. Можно работать вдвоем и втроем, но это работать, а не помогать. Носить втроем тяжелые трубы, которые нельзя носить вдвоем и ни к чему вчетвером, это нормальная работа для троих. Четвертый становится ненужным помощником, а для двоих работа непосильна. А еще лучше не носить трубы, а возить. Вот в этом и есть основа организации труда у немцев.

Глава 43

Итак, Борис в Германии и нашел работу. С Божьей помощью реализовывалась его утопическая программа. Правда, он еще не успел ощутить её результатов, но ведь их надо сначала заработать. На работе хорошо, спокойно, в отношениях идет присматривание и притирка, но без вражды. Кругом одни немцы. Его немецкий далеко не могуч, но их русский еще хуже два-три слова, одно из которых «работа». Выдали рабочую одежду, две рубашки и штаны типа джинсов с двумя молниями спереди через десять сантиметров. На вопрос Бориса, зачем две молнии, что у немцев мужиков строение другое? Ему серьезно объяснили, что если одна молния «капут», то можно открыть вторую. Ишь ты какие мудрые, как запасной парашют! Ботинки выдали с металлическими обшитыми кожей носами. И вдоль подошвы металлический супинатор, если по пальцам ударишь или наступишь на гвоздь, не будешь употреблять весь словарный запас и лечить ногу. Для работы в дождь непромокаемые штаны и куртку с капюшоном. Погода на работу никак не влияет, хотя как потом выяснилось, влияет, но никогда не останавливает, кроме отдельных дней зимой.

В работе, все тихо спокойно, все предусмотрено, целый день идет работа, каждый знает свою роль и задачу. Объект был довольно сложный, центр города, замена сразу нескольких кабелей, полно других коммуникаций, большое пешеходное движение, а тут хоть и огражденная, но все равно раскрытая траншея. Отсюда и основная задача, быстро закончить работы и закрыть ее. Для этого использовались сразу две бригады, случай очень редкий. Ежедневные результаты очень впечатляли Бориса. У нас бы бригада в два раза больше, делала дневную работу, как минимум неделю. Результатом целенаправленных действий стало то, что через неделю объект был успешно закончен, а бригады разведены по другим объектам.

Бригада, в которую попал, а точнее был направлен, Борис, была не очень благополучной, скорее подопытной. Шеф думал, что с ней делать дальше. Она состояла из двух человек. Один очень тучный, сорокалетний мужчина, страдающий диабетом, по имени Гюнтер. Второй, тридцатилетний, какой-то весь дерганый, гримасничающий и заведомо неискренний человек, к которому все обращались Банана. Это конечно было прозвище, но Борис расценил, что оно произошло от обезьяньих повадок этого человека, он своим поведением его заслужил. Банана был на этом объекте старшим рабочим.

У шефа была очень интересная система. В бригаде на каждый объект назначался старший рабочий. Он отвечал за правильное выполнение работ на объекте по документации, организацию работы и ее ежедневное распределение между рабочими, своевременный заказ всего необходимого для непрерывного ведения работ. Смена старшего рабочего позволяла всем по очереди руководить и уметь подчиняться друг другу, разбираться в технологической последовательности и в документации. Люди не становились профессиональными начальниками, задирающими нос перед рабочими. Все они были квалифицированными рабочими, знающими все о своем деле.

В фирме был один человек непосредственно не занятый в производстве – это бухгалтер, которая постоянно работала только в офисе, заодно исполняла функции диспетчера и была постоянно на связи. Других начальников и освобожденных руководителей не было.

Никаких лишних звеньев. Шеф добывал и сдавал заказы. Занимался расчетами и оплатами. Думал о загрузке фирмы и распределением работы между бригадами. Его заместитель, который принял Бориса на работу, как оказалось зять шефа. Он занимался контролем качества работ, выполняемых бригадами, следил за обеспечением их всем необходимым во время и работой без простоев, эксплуатацией машин и механизмов их техническим состоянием, решением сложных технических вопросов по производству и по документации. Если в какой-то момент в бригаде необходима физическая помощь, он становится на рабочее место и работал до тех пор, пока это нужно.

Офис находился в центре Берлина на Александрплац. В офисе была своя фирменная радиостанция «Моторолла» с радиусом покрытия сто километров. Все бригады, механизмы и автомашины имели свои коды и устройства, для оперативных переговоров, но планерки по ней не проводились. Не было никаких лишних разговоров, только по делу. Разговоры велись лаконично: «хорошо» на берлинском диалекте «ют» вместо gut, и ende – конец связи. Никаких полемик, возражений и прочей демагогии.