Текст книги "Качели судьбы. Каторжанин (СИ)"

Автор книги: Александр Сухов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 17 страниц) [доступный отрывок для чтения: 7 страниц]

Чтобы абстрагироваться от неприятных мыслей в голове мизантропической направленности, принялся негромко бубнить:

– Шла Са-ша по шос-се и со-са-ла суш-ки. Флю-оро-гра-фист флю-оро-гра-фи-ровал флю-оро-гра-фистку. По-езд мчится скре-же-ща: ж, ч, ш, щ, ж, ч, ш, щ… – Ну и так далее. Неожиданно, подобных упражнений на исправление дефектов речи в моей обширной памяти обнаружилось превеликое множество.

К моему приходу местные кошаки успели конкретно разобраться с приличной кучей рыбьих отходов. А вот густые заросли бурьянов определенно царапнули мне глаз и подвигли к определенным действиям. Зашел в дом, Рюкзак с покупками повесил на крючок – с одежкой после разберусь. «Корвет» положил на стол – с этим также потом.

Далее снова вернулся во двор и, вооружившись извлеченной из сарая косой-литовкой, принялся планомерно освобождать двор от ненужной растительности. В зарослях репейника, купыря, пижмы и прочих кипреев время от времени попадались разного рода предметы, мешавшие процессу борьбы с сорной растительностью. Так что мне приходилось частенько нагибаться и отбрасывать в сторону дырявые чугуны, ржавые ведра, велосипедную раму и прочий хозяйственный мусор, оставленный на протяжении многих лет во дворе дома его обитателями.

По завершении процесса косьбы практически весь двор был устлан толстым слоем поверженной растительности. Пришлось заменить косу на грабли. Собранную зеленую массу определил в сколоченную из жердин компостную кучу в саду за домом. Обычно продвинутая в вопросах домоводства и практической агрономии Семирамида перед отправкой в компост заставляла Ивана тщательно измельчать траву, однако я решил, что и так годно, рано или поздно всё перегниет-перепреет без дополнительного измельчения специальной сечкой. Избавившись от грубых стеблей, взял в руки метлу и тщательно подмел двор. Образовавшуюся травяную кучу также определил в компост. Заодно прошелся вдоль плодоносящих деревьев, ровных рядов начинающих зацветать картофельных кустов и грядок с прочими овощами и корнеплодами. Яблоки в этом году должны неплохо уродиться, груши, сливы традиционно плодоносят без перерывов, абрикос, практически поспел, еще неделя и можно осуществлять массовый сбор. Сорвал пяток золотистых плодов позрелее, пальцами разделил на две половинки, чтобы избавиться от косточки и с превеликим удовольствием отправил в рот сладкую ароматную мякоть. Вкуснотища, словами не передать! Если ничего не путаю, Дубки находятся на широте Москвы или даже чуть севернее. В той моей реальности даже в Подмосковье теплолюбивый абрикос не был завсегдатаем фруктовых плантаций. А тут Западная Сибирь, где природные условия должны быть значительно более суровыми, нежели в Средней полосе Европейской части России и вдруг, нате вам, яблоки, абрикосы, груши и прочая фруктовая благодать. Рядом с картофелем небольшой участок под бахчевые, к концу августа можно будет лакомиться арбузами и дынями со своего огорода. Чудеса!

Ну всё, порядок во дворе навел, на душе радость. Завтра займусь домом. Остаток дня посвящу знакомству с миром, в котором очутился столь необычным образом.

Однако, планам этим сей момент воплотиться в жизнь было не суждено. Стоило мне покинуть сад-огород, во дворе обнаружилась целая делегация во главе с местным участковым уполномоченным поручиком от жандармерии Парамоновым Андреем Митрофановичем. Рядом с представителем силовых структур мальчишка, получивший от меня палкой по ногам. Тут же, насколько я понимаю, присутствовал его родитель, мужчина невысокого росточка, хлипкого телосложения, с сивой козлиной бородкой и вислыми монгольскими усами на хитрющей узкоглазой азиатской физиономии и сосульками неухоженных сальных волос на голове. Помимо перечисленных персонажей во дворе и за забором скопилось множество любопытствующей публики из местных жителей.

– Вот он, Андрей Митрофанович, убивец малых деток! Надысь мово Веньку едва не покалечил дрыном! – Заорал мужичок, и, обратившись к сыну, велел во всеуслышание в приказном порядке: – Ну-ка, Веньямин, подыми штанину, пусть честной народ убедится, что ты сурьезно ранетый этим уродом! – Пацан покорно выполнил отцово требование. При этом ненароком перепутал и сначала обнажил не пострадавшую нижнюю конечность, лишь, опомнившись, задрал нужную штанину. Откровенно говоря, прилетело ему от меня не так уж и сильно. Всего-то нехилый такой синяк. Метни орудие я посильнее, перелом ноги был бы гарантирован. – Видите, Ваше Благородие, смотрите, люди добрые, чисто матерый убивец! – продолжал блажить мужик. – Господин поручик, назначьте штраф этому уроду, пусть деньгами отплатит за содеянное, ибо виру в нашем государстве никто не отменял.

К моему глубокому сожалению, настоящий Иван Силаев слабо разбирался в тонкостях законодательной системы Российской Империи. Однако упоминание о вире, подсказало мне, что существует возможность внесудебного урегулирования мелких уголовных и гражданских дел путем выплаты в качестве компенсации виновным пострадавшей стороне некоторой денежной суммы, определенной законодательными нормами.

Сам я рта не успел открыть в свою защиту. Впрочем, вряд ли кто стал бы меня слушать. Лиловый синячище на ноге мальчишки говорило само за себя. Отказываться от авторства было бы глупо. Подозреваю, что в конечном итоге меня бы оштрафовали, так что морально я уже был готов к тому, чтобы выплатить мужику законную виру. Надеюсь, назначенная полицейским сумма штрафа окажется вполне разумной.

Однако в процесс неожиданно вмешалась третья сила. В калитку вошел крепкий с копной седых волос на голове и бородищей лопатой. Его я узнал, Дормидонт Евграфович Спесивцев, мой сосед по улице через два дома. Старик густым шаляпинским басом обратился к отцу «незаслуженно» пострадавшего ребенка:

– Ну что ты мелешь, Степашка! Я собственными глазами наблюдал, как твой пащенок первым запустил в Ваньку куском грязи, а за ним и прочие малолетние говнюки из его банды. Если бы Иван не кинул в них палку, так вполне возможно, что его бы до смерти забили те придурки. Тут, Важбродь, нужно со всех сторон исследовать обстоятельства. Коль имеем дело с вынужденной самообороной, виру за действия своего сына супротив Силая должон выплачивать этот сучий потрох Стёпка Драгунов. Если что, я готов пойти в свидетели. Спесивцев Дормидонт Евграфыч меня звать-величать, так и запиши, господин поручик, Знаю, этого пронырливого говнюка с самого евоного детства, все его повадки гнилые изучил, – старик указал рукой на смущенного обвинителя, – пронюхал, что парень с ватагами мотается по Пустошам, значит, копеечка у него имеется. Вот и решил, что по причине умственной ущербности тот легко отдаст все свои сбережения, лишь бы не оказаться на скамье подсудимых. Короче, Андрей Митрофаныч, хватай этого проныру и в кутузку, чтоб, значится, другим неповадно было, а потом в кандалы и на Сахалин. Ну или виру ему на месте назначь, что по закону за клевету полагается, да побольше, чтобы предь знал, как Господом Богом обиженных обдирать, будто липку, а еще, чтобы свово говнюка правильно воспитывал и не позволял шастать по улице без пригляду. Да еще бы родителей всех прочих мелких бандитов рублем наказать. – И указав рукой на младшего Драгунова, наставительно сказал: – Ты, господин поручик, допроси мальца с пристрастием, он те про всех в банде как на духу доложит. Тебе же, Андрей Митрофаныч, поощрение какое от твоего начальства за радение к законности и порядку непременно случится.

– Выходит, Дормидонт Евграфович, вы заявляете, что являетесь свидетелем незаконных действий организованной группы малолетних подростков в отношении Ивана Силаева? – Парамонов явно посветлел лицом. То ли заниматься разборками с умственно неполноценным претило их благородию, то ли намек старика Спесивцева на возможное поощрение от начальства заметно воодушевили офицера.

– Абсолютно верно, Вашбродь. Я в тот момент аккурат возвращался с рынка. К тому же, найдутся и другие свидетели той безобразной сцены: Николай Балясин, Федор Лыков, Марья Рыбникова и еще много кого.

По мере железо-бетонных обвинений в адрес проказника сынишки, и без того субтильная фигура отца-Драгунова становилась еще более незаметной. Ну как же, из стороны обвинения он неожиданно перевоплотился в обвиняемого, ибо, как несложно догадаться, за нарушения законов Российской Империи малолеткой несут ответственность вплоть до уголовной его родители и в первую очередь глава семейства. Так что лучшим выходом для Степана Драгунова было бы начать договариваться со мной на месте, теперь уже как со стороной пострадавшей.

И к этому решению его тут же подтолкнул уполномоченный от жандармерии:

– Ну что, гражданин Драгунов, готов ли ты компенсировать Ивану Силаеву двадцать пять рублей за необоснованное обвинение в противоправных действиях, из которых пять рубликов поступят в фонд местного управления полиции. Если не согласный, я тебя тут же арестую на основе свидетельских показаний Дормидонта Евграфовича Спесивцева, а это означает, как минимум, три года каторжных работ.

– Готов, готов! – истерично заверещал Степан. – Счас быстро сгоняю до хаты за деньгами. – После этих слов он выскочил за калитку и стремглав помчался в сторону своего дома.

Народ, столпившийся за забором был явно доволен результатом внесудебного разбирательства. Похоже, личность Драгунова не пользовалась популярностью среди соседей.

– Поделом Стёпке!..

– Вот супружница евоная жару-то ему задаст за четвертной-то!..

– Не завидую Драгуну, уж больно чижолая рука у его Маруськи и скалкой владеет, аки тот москетер де Лаваль из «Удачливой четвёрки», что по Третьему по вечерам гоняют…

– Да лан, там помимо Лаваля мастеров шпаги хватаат…

Дальше вплоть до возвращения бедолаги Драгунова народ активно обсуждал сюжет увлекательной «телефильмы».

Наконец запыхавшийся мужик вновь нарисовался во дворе моего дома и, вручив офицеру полиции двадцать пять рублей бумажными купюрами и монетами, поинтересовался:

– Ну что, Вашбродь, я свободный?

На что тот отрицательно помотал головой.

– Погодь, Степан, протокол оформлю, как полагается по закону, получишь копию и вали хоть на все четыре стороны. Только завтра к десяти утра изволь вместе со своим сыном ко мне на прием. Надеюсь, дорогу найдешь и конвой за тобой посылать не придется.

После этих слов поручик присел на недавно освобожденную от сорной растительности лавку и, положив на колени сумку-планшет, довольно споро заполнил три стандартные протокольные формы полагающиеся в подобных случаях. Заставил обе стороны расписаться. Мне, как безграмотному (ну не стану же я светить свои внезапно возникшие неведомо откуда в голове дурака обширные знания) намазал большой палец чем-то чёрным и велел приложить в указанное место. Одну копию оставил себе, две другие выдал мне и Степану. К моей не забыл присовокупить две десятки красного цвета с портретом какого-то дюже серьезного мужчины.

Засим «концерт» закончился. Первым, наградив доброй оплеухой по башке родное чадо, мой двор покинул Степан Драгунов. Вслед за ним подался прочь участковый уполномоченный. Далее и остальной народ начал потихоньку рассасываться. Старика Спесивцева я перехватил у самой калитки, негоже оставлять без благодарности хорошего человека.

– Спа-си-бо, Дор-ми-донт Евгра-фо-вич! – Чтобы быть понятым, старался как можно чётче проговаривать слова, и у меня это вполне получилось.

На что дед шлепнул меня своей нехилой трудовой дланью по плечу и пробасил негромко:

– Ты это, паря, в следующий раз будь поосторожнее. Хорошо, что я неподалеку оказался. Иной на моем месте мог бы и не вмешаться.

Еще раз поблагодарив неравнодушного человека, дождался когда последний зевака покинет мой двор. Закрыл калитку на щеколду. И наконец-то получил возможность приобщиться к цифровым технологиям реальности, в которую меня занесло столь неожиданным образом.

Глава 8

Стандартный кабинет, располагавшийся на пятом этаже девятиэтажного офисного здания. В помещении двое. Хозяин, мужчина лет сорока непримечательной наружности с неброским тщательно выбритым лицом, одет в серый костюм стандартного покроя, в каких щеголяет большинство российского разночинного люда. Его посетитель мужчина крепкого телосложения, возрастом слегка за пятьдесят, На грубом лице пышные усы и окладистая борода смоляного цвета, в курчавой вороной шевелюре заметны редкие серебристые пряди, взгляд черных глаз резкий и злой. Хозяин кабинета и посетитель расположились за чайным столиком в удобных креслах напротив друг друга. Если чашка первого была практически пуста, бородач даже не притронулся к предложенному напитку.

Вместо пития чая, посетитель глаголил громко, едва не брызжа слюной и размахивая руками, стараясь убедить своего визави в собственной правоте:

– Еще раз повторяю, Ваша Милость, не мог мой Андрюха сбрендить до такой степени, чтобы начать палить по своим дружкам! Ну а чтобы себе в башку выстрелить и вовсе речи быть не может. Тут что-то другое… не знаю, что именно, но отцовское сердце буквально стенает, де, не все с этим так однозначно. Это я понял, как только увидал свою кровиночку мертвым. Сразу же, чтобы след, значица, не остыл, я тут же помчался в Тобольск, благо слух о вашем великом мастерстве чародея, ажно по всей Западной Сибири и за её пределами ходит. Так что, Евграф Евграфыч, не откажите в услуге, а я уж не поскуплюсь.

Глубоко опечаленный нелепой смертью сына Василий Николаевич Саврасов, крепкий мужчина среднего роста лет пятидесяти с небольшим гаком, нервически затряс своей окладистой бородищей, при этом был готов едва ли не на колени упасть, даже по полу распластаться перед медиумом. Однако Евграф Евграфович Заболоцкий-Рюмин не позволил свершиться подобному непотребству, чай не забитый пейзанин перед ним, а весьма уважаемый человек, главное, вполне платежеспособный – это он буквально своим чутким нутром ощущал, поскольку чародей, высокой квалификации. Маг подскочил к старосте Дубков и, приобняв за плечи, усадил на диван, сам же присел рядышком. Дождавшись, когда визитер успокоится, задал вопрос, несмотря на то, что ответ был ему фактически известен:

– Таки, что вы от меня хотите?

– Ну, дык, чтобы Ваше Магичество собственными глазами взглянули на то самое место, где столь нелепо помер мой Андрюха. – При упоминании о гибели любимого сына из горла опечаленного отца раздался едва ли не звериный рык, поскольку тот до сих пор не мог принять произошедшее как данность. К тому же, неугомонная чуйка Василия Николаевича Саврасова подсказывала ему, что не все в этом деле столь явно и бесспорно. Прибывшие на место страшной бойни следователи из жандармского управления, скорее всего, отнесутся к случившемуся формально. А разбитое в хлам сердце несчастного родителя буквально требовало отмщения. Успокоившись немного, староста продолжил: – Покамест, значица, след не остыл. Понимаете, душа не приемлет на веру, что там все так просто. А я уж не поскуплюсь, целковых двести готов заплатить за услугу.

На что Заболоцкий-Рюмин, ответствовал с нескрываемым возмущением в голосе:

– То есть, глубоко уважаемый Василий Николаевич, вы хотите, чтобы специалист моей квалификации бросил все дела и за какие-то жалкие две сотни помчался невесть куда⁈ Вы видели, сколько нуждающихся в моих услугах ждут своей очереди на прием? Так вот, я эту сумму, а может и больше положу в карман уже к вечеру, заметьте, не отрывая зада от своего удобного кресла.

Поскольку категорического отказа не поступило, староста задал вопрос, что называется, прямо в лоб:

– Сколько вы хотите?

– Пятьсот целковых и ни копейкой меньше.

– Полтыщи⁈ – Как бы Саврасов ни был расстроен гибелью сына, названная медиумом сумма его буквально шокировала. Сначала он хотел с негодованием покинуть кабинет не в меру жадного магика, но тут же сообразил, что альтернативы услугам этого чародея в близлежащих окрестностях не наблюдается. Тем временем астральный след на месте гибели сына с каждым часом неумолимо затухает. Так что благо, не запросил всю тысячу.

– Хорошо, Евграф Евграфович, – староста извлек из кармана пузатый лопатник и, отсчитав двести пятьдесят рублей полагающегося аванса, положил на диван между собой и медиумом, – здесь половина от названной вами суммы, остальное, по окончании нашего с вами независимого расследования.

Перед тем, как прикоснуться к деньгам, Евграф Евграфович честно предупредил клиента:

– Василий Николаевич, вы упомянули, что рядом с интересующим нас местом протекает река. Так это, или я что-то путаю?

– Ну да, Тюменька наша, аккурат по границе с Пустошами протекает. Берегёт, значица, нас от нашествия тварей Пустошей.

– Так вот, по этой причине, желаемый вами результат гарантировать я не могу, поскольку всякий водный поток оказывает воздействие на информационные отпечатки реальных событий, произошедших в непосредственной близости. Он, буквально заваливает их информационными наслоениями, как бы затягивая в более глубокие слои Астрала, дотянуться до которых может не хватить силы моего Дара.

– Но попытаться вы, хотя бы можете, Евграф Евграфыч? – Староста махнул рукой, снова потянулся в карман за кошельком и вытащил оттуда еще две с половиной сотни. – Это, чтобы вы, Ваша Милость, не сумлевались. Если не получится, ну что же, значица, так Господу нашему Богу угодно.

– В таком случае, незамедлительно отправляемся в ваши… Как их?

– Дубки.

– Впрочем, неважно. – Чародей наконец забрал деньги, пересчитывать не стал, поскольку успел это сделать во время манипуляций клиента с банкнотами и небрежно бросил в ящик стола. Затем Евграф Евграфович нажал встроенную в столешницу кнопку и коротко бросил, явившемуся на вызов секретарю: – Аввакум, на сегодня прием клиентов отменяется. Я вынужден на время отлучиться. Скажи людям, чтобы приходили завтра.

– Слушаюсь, Ваша Милость! – кивнул головой секретарь и тут же удалился исполнять волю своего работодателя.

Заболоцкий-Рюмин проследовал на подземную парковку здания, в котором располагался его офис уселся на место водителя своего крайне дорогущего HBM-700 авто класса «Люкс» производства баварского концерна Hans Buloff Motorwagen, завел двигатель и, выехав на трассу, покатил вслед за набирающим скорость новеньким внедорожником старосты Дубков «Ладога» от Санкт-Петербургского Руссо-Балт.

Чтобы преодолеть полторы сотни километров нашей парочке потребовалось около двух часов. В Дубки заезжать не стали, сразу же отправились к интересующему месту.

К тому времени полицейские уже завершили протокольные следственные мероприятия, оставив после себя огороженное пестрыми лентами пространство на берегу реки, основательно истоптанное сапогами служивых.

Евграф Евграфович бегло осмотрел поляну и, скептически хмыкнув по поводу вопиющего «профессионализма» полицейских следователей, проследовал в самый её центр. Присев в позе лотоса на травку у давно остывшего кострища, зарыл глаза и начал привычно погружаться в медитативный транс. Василий Николаевич тем временем, пристроился на бревнышке, что лежало на краю поляны и, закурив сигарету, приготовился к долгому ожиданию.

Ожидание на самом деле оказалось долгим. Ко времени выхода чародея из транса Саврасов успел выкурить едва ли не полную пачку. Вообще-то староста Дубков в плане употребления табачного зелья был весьма сдержан, но сегодня накатило до такой степени, что смолил сигарету за сигаретой, прикуривая следующую от предыдущей. Этому способствовала поднимающаяся в душе черная тоска от осознания, что никогда больше не увидит радостно сияющие глаза своего сыночка, не услышит голос своей кровиночки. Еще старосте нестерпимо хотелось залить горе крепким вином, но это потом, когда он окончательно разберется во всех загадочных обстоятельствах случившегося. Ну не принимает душа в прошлом матерого душегуба, сумевшего вовремя остановиться, и, благодаря награбленным деньгам, пристроиться на теплое местечко старосты приграничного поселения. Весьма теплое и хлебное, более того с маслицем и икоркой, ибо умный человек в неразберихе, именуемой фронтиром, неперменно найдет множество способов преумножения своего благосостояния.

Спустя два часа недвижимая фигура в центре поляны вышла из состояния медитативного транса. Довольно улыбнувшись подскочившему будто ошпаренному старосте, Евграф Евграфович сказал:

– Ну что же, Василий Николаевич, было трудно, но мне все-таки удалось разгрести астральные наслоения и получить нужную информацию. Предварительно спешу сообщить, что ваши подозрения оказались небезосновательными. Если желаете посмотреть интересную «фильму», могу немедленно организовать показ специально для Вашего Степенства.

Разумеется, Саврасов пожелал тут же заняться просмотром извлеченной магом из Астрала мнемозаписи. Означенное действие не заняло уж слишком много времени. Первое, что сказал староста после просмотра транслируемого напрямую в его сознание видео-аудио ряда было:

– Не может быть… Вы уверены, Евграф Евграфыч, что это никакая не ошибка?

– Абсолютно. Василий Николаевич. Теперь меня интересует, как вы собираетесь поступить с собранной мной информацией. Хочу заранее предупредить, что данная запись не будет принята судом во внимание в качестве доказательства, поскольку добыта в обход процедуры. Оно, конечно, можно потребовать проведения дополнительных действий, но я уверен, что пока сюда прибудет кто-то из одаренных от жандармского управления, астральные отпечатки станут полностью недоступными даже для самого продвинутого специалиста-медиума.

– Какой суд⁈ – возмущенно рявкнул староста, – Я этого говнюка буду мелкими кусочками самолично резать. Эко агнцем прикидывался, мол, калека убогий от рождения, а на поверку оказался волчарой, каких поискать. Жаль, нельзя тут же к нему заявится, народ не поймет. Ночью тайно его навещу, прежде чем отправиться на встречу с убиенными парнями, урод тысячекратно пожалеет о содеянном.

– Калека, вы говорите? – поинтересовался чародей.

– Ну да, дурачок местный. Во время родов пострадал от щипцов пьяной акушерки. Вроде бы дурак-дураком, а на поверку оказался весьма хитроумной бестией – эко всё повернул, да так, чтобы наверняка облить грязью мово Андрюху. Нет, я этого так не оставлю. Кляп в пасть и резать-резать-резать, медленно по кусочку. – При этих словах пальцы мужчины яростно сжимались в кулаки и тут же разжимались в некое подобие лап хищной птицы, а в замутненных гневом глазах читалась абсолютная решимость отомстить за смерть сына самым жестоким образом.

На что Заболоцкий-Рюмин неожиданно заявил:

– Василий Николаевич, а возьмите-ка меня с собой. Уж очень мне хочется просканировать сознание этого вашего дурачка. А потом поступайте с ним, как душа пожелает.

– Да ради Бога, Ваша Милость.

Достигнув договоренности мужчины поехали на подворье старосты. Время давно за полдень, пора и отобедать чем Бог послал. А Господь старосту в плане еды никогда не обижал, посылал ему на стол самые лучшие и обильные яства и напитки.

* * *

Как только коммуникатор оказался у меня в руках, я надолго выпал из реальности. После синхронизации девайса с Сетью обратил внимание на дату в нижней правой части экрана: 26 июня 2085. Две тысячи восемьдесят пятый год, интуиция подсказывает, что дата для меня чем-то крайне важная и значимая еще по первой моей жизни. Напряг мозг в попытке что-нибудь вспомнить, в результате получил вспышку головной боли. Ладно, оставлю пока бесплодные попытки разблокирования воспоминаний. Надеюсь, со временем пелена неведения сама собой рассосется. Единственное о чем я могу догадываться с великой долей вероятности, что на каторге оказался именно в две тысячи восемьдесят пятом году. Факт, возможно, достойный моего внимания, но для оценки текущей ситуации практически бесполезный. Для меня вполне очевидно, что реальность, в которой я оказался значительно уступает в технологическом развитии моему родному миру.

Поначалу хотел ознакомиться с историей альтернативной Земли. Я не великий знаток прошлого своего мира, но, на первый взгляд, исторические процессы обеих реальностей взаимосвязаны и довольно замысловато переплетены вплоть до ключевых дат, а также имен правящих персоналий, во всяком случае, в том, что касаемо России. Главное отличие, что здесь не было Октябрьского переворота тысяча девятьсот семнадцатого года. Смута была, Николай Романов отрекся от престола, но в результате к власти пришло не Временное правительство, а новый царь Михаил Второй из династии Романовых. Новый государь подавил намечающийся мятеж, отстранив от управления войсками мятежных генералов, затем перенес столицу из Санкт-Петербурга в Москву, чтобы быть подальше от бурлящего политикой града Петрова. Ему удалось мобилизовать внутренние резервы государства для победы над австро-германской коалицией. После победы в Первой мировой он начал прилагать недюжинные старания для благоустройства вверенного ему государства. В сороковых годах двадцатого века, как по писанному, вновь случилась очередная кровопролитная война с объединенной Европой. Как результат, Пруссия и значительная часть Малой Азии с Черноморскими проливами были присоединены к России. Если законопослушных немцев царь-батюшка оставил на месте проживания, лицемерных турок иже с ними отуреченных греков, болгар и прочих инородцев безжалостно выдворили за пределы захваченных территорий. Впрочем, обо всех этих тонкостях как-нибудь в другой раз, поскольку по мере ознакомления с сетевым материалом, мой глаз царапнуло сначала слово «Пустоши», а вслед на этим еще и «Магия».

Стоит отметить, что в куче разрозненного информационного хлама, что хранился в голове моего реципиента оба эти термина присутствовали. Вот только, что они означают, моему предшественнику в теле Ивана Силаева было глубоко до фонаря. Для ущербного сознания калеки Пустошь – это место, где всегда тепло и очень опасно. А еще там часто встречаются Гнёзда. Что это такое парень представления не имел, поскольку ватажники его туда с собой не брали. Сами уходили в переливчатую портальную синеву, его же, как грузчика и разнорабочего оставляли охранять лагерь. Чаще смельчаки все-таки возвращались обратно, хоть и не всегда в полном составе, но, как правило, нагруженные разными трофеями и крайне довольные результатами своего похода. Хотя бывало и так, что по истечении оговоренного промежутка времени из Гнезда никто не возвращался. В этом случае Иван действовал по описанному выше алгоритму, то есть вещички сгинувших сорвиголов прибирал к рукам в качестве законного трофея и сдавал их владельцу гостиницы Варсонофьеву, денежки же, изъятые из баулов погибших, припрятывал в своем тайнике, не ставя никого в известность. Дурак-дураком, при этом вовсе не банальный простофиля. Ваньке всякий раз хватало ума, оставлять толику мелочи в карманах прихваченной одежды и чужих рюкзаках, так что в голове самого подозрительного селянина не могло возникнуть мысли о том, что умственно неполноценный юноша способен проворачивать столь замысловатые махинации по изъятию чужих финансовых средств.

Несмотря на то, что заветная коробка, покоившаяся за хлипкой стенкой из фанеры, настоятельно требовала немедленно её перепрятать в более надежное место, я не стал пороть горячку. Лежала себе в импровизированном тайнике на протяжении нескольких лет, полежит еще немного. Вариантов будущих ухоронок в голове хватает.

Лучше всего, конечно, положить денежки на банковский счет и при покупках пользоваться пластиковой картой, как это на моих глазах недавно проделал Васька Терехин из магазина «Цифровые технологии». Система, конечно, древняя и не очень совершенная. Это вам не виртуальный доступ к денежным накоплениям через удобный нейроинтерфейс, но все-таки намного лучше, чем таскать с собой кучу наличности, и, в общем, вполне безопасно, если где-то «посеешь» кусок пластика, без пароля-доступа никакой посторонний не сможет воспользоваться твоей картой. Оно, конечно, приобщиться к банковской системе в Дубках, по известным причинам, мне вряд ли светит. Для этого необходимо отправиться в Тобольск, где Ивана Силаева никто не знает. Но это потом, когда моя речь полностью восстановится, а еще волосы отрастут на голове, чтобы хоть как-то спрятать дефекты внешности. Пожалуй, бородку с усами также стоит отпустить – всё какая-никакая дополнительная маскировка.

Отложил в сторону планшет и подошел к встроенному в дверцу шкафа зеркалу, с тем, чтобы осмотреть себя повнимательнее. М-дя, красавчик писаный. Не, так-то фигура на завидки многим. Скинул одежду и осмотрел доставшееся мне тело во всех подробностях. Если бы не приличная разница в длине между правой и левой нижними конечностями с моей фигуры можно было бы статуи аполлонов и прочих римских богов лепить, ну, или высекать из гранита. Вообще-то, укороченная левая нога давала о себе знать лишь в процессе движения, в статичном состоянии моего организма ничем о себе не напоминала. Эх, Илизарова бы сюда с его системой изменения формы и удлинения костей… Впрочем…

Накинув по-быстрому одежку, кинулся к столу. Магия! Тут же есть загадочная МАГИЯ, о которой моему реципиенту толком ничего неизвестно. Из прочитанных в прошлой моей реальности книг про волшебников, чародеев и прочих колдунов, а также виртуальных игр в стиле фэнтези, мне известно, что магия может практически всё, в том числе, исправить мою неказистую внешность. Интересно, как с этим обстоят дела в этом мире?

Воленс-ноленс залип в Сети еще на пару часов. Сайтов, посвященных столь загадочной для меня стороне жизни, было множество и статей про колдовство и чародейство также оказалось в избытке. Как выяснилось, маги-целители вполне способны исправить практически любое телесное уродство, вот только стоимость таких процедур исчисляется цифрами с пятью-шестью нолями. Сомневаюсь, что в копилке Ивана найдется хотя бы сотая часть от потребной суммы.

Почему так дорого? Дело в том, что магов-целителей с подходящим по силе чародейским Даром на Земле не так уж и много, а желающих попасть к ним на прием, сами понимаете, предостаточно. Особенно к таким специалистам стремятся вечно недовольные своей внешностью дамы, у которых имеются либо мужья с соответствующими доходами, либо богатые любовники, либо еще какие спонсоры с толстым кошельком. А еще, клиентами целителей становятся разного рода богатенькие буратины, с целью исправления физических недостатков и омоложения потрепанных возрастом и разного рода вредными излишествами организмов.

Помимо, собственно, целительских услуг чародеев, во многих аптеках продаются магические эликсиры от продвинутых алхимиков, восстанавливающие организм всякого человека в полном соответствии заложенному в его хромосомах генетическому коду. Также подобными свойствами обладают специальные амулеты. Несложно догадаться, что стоимость эликсиров и магических артефактов не по карману рядовому обывателю и соответствует стоимости лечения, предоставляемого магами-целителями. Вот такая засада.