Текст книги "Церковная старина в современной России"

Автор книги: Александр Мусин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 10 (всего у книги 37 страниц) [доступный отрывок для чтения: 14 страниц]

Однако существовали обращения не только собора, но и к собору. 30 марта 1992 г. Ассоциация реставраторов направила в его адрес письмо с призывом проявить здравый смысл в решении вопроса о выселении художников из московских церквей, в частности из Новоспасского монастыря, Сретенской церкви и Марфо-Марьинской обители. Канонизация великой княгини Елизаветы была расценена частью общества как попытка создать дополнительные основания для приватизации последнего из упомянутых комплексов [195]195
  Харитонский Е.Московская Патриархия: канонизация как средство приватизации // Коммерсантъ. 1992. № 14.


[Закрыть]. К лету 1992 г. обостряются вопросы, связанные с Валаамским монастырем и Троице-Сергиевой лаврой. Для Валаамского архипелага был установлен указом Президента новый статус «единой и целостной особо ценной исторической и природной территории Российской Федерации и Республики Карелия», а правительству Карелии с участием Русской Православной Церкви было поручено срочно подготовить предложения о порядке передачи земель и лесов архипелага в «бессрочное и безвозмездное пользование Церкви». Указ вызвал протесты в парламенте Карелии, где посчитали, что Президент не имеет права распоряжаться памятниками и собственностью на карельской земле.

Тогда же патриарх обратился к Президенту с просьбой о полной передаче патриархии Троице-Сергиевой лавры и лаврской ризницы. В юбилейный год 600-летия со дня преставления прп. Сергия Радонежского необходимо было восстановить историческую справедливость [196]196
  Ванеева Н.Будет ли в России музей Православной культуры. Монахи могут реставрировать иконы // Независимая газета. 1992. 30 апр.; Ямщиков С.Судьба музея с точки зрения ученых // Известия. 1992. 25 авг.


[Закрыть]. 23 июня 1992 г. действительно последовало распоряжение Президента о подготовке правительственного постановления по вопросу передачи Сергиево-Посадского музея-заповедника Русской Церкви [197]197
  Ничего не жаль // Московский комсомолец. 1992. 21 июля.


[Закрыть]. 20 июля 1992 г. Музейный совет Российского международного фонда культуры и Российский комитет ИКОМ направили письмо протеста Борису Ельцину. Осуждая произвол по отношению к Церкви в советское время, авторы письма заявляли, что только в музейный период предметы лаврской коллекции стали доступны широкой публике. На основе Лавры предлагалось развивать опыт двустороннего сотрудничества религиозных организаций с музеями. В письме звучали угрозы сотрудников закрыть музей и подать на Президента в Конституционный суд [198]198
  Юшкин С.Музейщики – Ельцину: мы вам не монахи // Коммерсантъ. 1992. № 30.


[Закрыть]. В связи с этим в околоцерковной прессе писалось, что Церковь настаивает на прекращении не фактического, а юридического положения вещей, главной причиной сопротивления музейщиков назывался их непрофессионализм и боязнь остаться без работы [199]199
  Кураев А., диакон. Судьба лавры с точки зрения монахов // Известия. 1992. № 184.


[Закрыть].

Одновременно разворачивались конфликты в Святогорском монастыре Псковской области, где настоятель препятствовал доступу экскурсантов и паломников к могиле Пушкина, намекая на его масонские заблуждения, и в Александровской слободе (Владимирская область), где рядом с музеем с 1991 г. существовал монастырь. Обитель протестовала против киносъемок на территории слободы, а директор музея Алла Петрухно обвиняла верховную светскую и церковную власть в провоцировании местных конфликтов [200]200
  Краминова Н.Око за око // Московские новости. 1992. № 35.


[Закрыть]. В сентябре Геннадий Вдовин опубликовал в «Независимой газете» официальную идеологию сопротивления церковным претензиям. Дело не в угрозе сохранности передаваемых Церкви памятников культуры, а в опасности клерикализации культуры [201]201
  Кротов Я.Атеизм атеизму рознь… // Независимая газета. 1992. 29 окт.


[Закрыть]. За этими ожесточенными спорами незаметно и подошел юбилей смиренного Сергия. Накануне праздника, 29 сентября 1992 г., в «Известиях» было опубликовано обращение к руководству России, подписанное постоянными членами Синода, архиереями, клириками и мирянами, деятелями науки, литературы и искусства. Цель все та же: вернуть Лавру Церкви. Музей-заповедник в его нынешнем виде однозначно воспринимался авторами обращения как порождение эпохи воинствующего атеизма. Уже после праздника, 15 октября 1992 г. было подписано распоряжение Президента «О Троице-Сергиевой лавре», где поэтапное возвращение зданий предусматривало окончательный вывод музея до 2001 г. [202]202
  Николаева О.«Пир духа» с запасниками // НГ-религии. 1998. № 3; Кончин Е.Одно колесо – нам, другое – вам // Культура. 1992. № 22; Кончин Е.Архимандрит ждать не желает // Культура. 1993. № 34.


[Закрыть]

Определенная типология конфликтов из-за приходских храмов к этому времени успела сложиться в Москве. 25 июня 1992 г. распоряжением премьера правительства Москвы № 1557-р было отменено давнее решение Мосгорисполкома № 344/45 от 4 сентября 1956 г. о передаче храма Преображения на Песках (Арбат) на баланс киностудии «Союзмультфильм». Одновременно был отменен заключенный за полгода до этого договор со студией на аренду помещения вплоть до 21 декабря 2091 г. Зарегистрированный приход дал свое согласие на пребывание студии в храме лишь до мая 1993 г. [203]203
  Голубев В., Лаврентьев М.Кощунство // Независимая газета. 1993. 20 янв.


[Закрыть]21 декабря 1992 г. в храме был отслужен первый молебен. Прихожане жаловались, что сотрудники студии всячески препятствовали проведению служб, а во время молебна выставили в окне плакат «Религия – опиум для народа». Верующим пришлось войти в храм под охраной казаков, после чего они отказались выйти оттуда. Студия также отказывалась переезжать в новые помещения под предлогом отсутствия средств на их ремонт. Очевидно, что причиной конфликта стали не только обоюдные странности менталитета, но и вполне конкретные действия чиновников, предоставивших этим странным людям самостоятельно решать вопросы, решить которые они были не в состоянии. Конкретные недоработки правительство Москвы попыталось учесть к лету 1993 г. Впредь в постановлениях должны указываться реальные сроки выезда арендаторов и конкретные адреса предоставляемых им помещений [204]204
  Мэр Москвы требует ускорить процесс освобождения культовых зданий // Независимая газета. 1993. 12 авг.


[Закрыть]. В это время список правительства включал в себя 25 храмов, арендаторы которых подлежали первоочередному перемещению, прежде всего с территории Китай-города и Марфо-Мариинской обители. Однако уже в 1995 г. мэрия и патриархия в ультимативном порядке потребовали от ВХНРЦ покинуть помещения обители, хотя новые площади так и не были предоставлены [205]205
  Кончин Е.Неужели нужно доказывать азбучные истины // Культура. 1995. 18–24 июня.


[Закрыть].

Набирал силы и конфликт вокруг Казанского собора – Музея истории религии в Петербурге, который переехал в новое здание лишь в 2000 г. Его директор Станислав Кучинский рассчитывал на европейский опыт, где использование здания как храма и как музея было привычным [206]206
  Струженцов Д.Церковь против музея религии // Труд. 1991. 16 мая.


[Закрыть]. В сентябре 1990 г. дирекция музея и митрополит Иоанн (Снычев) договорились о совместном использование храма при условии освобождения алтарей и обновления экспозиции. Однако 13 сентября 1991 г. президиум Ленсовета передал собор епархии в безвозмездное пользование с сохранением государственного финансирования реставрационных работ [207]207
  Ломакина И.Под куполом Казанского собора // Российская газета. 1992. 30 янв.


[Закрыть]. Это спровоцировало новое требование общины и епархии немедленно освободить собор и опечатать фонды. Одновременно митрополит направил в Ленсовет требование, где говорилось о необходимости «сформировать компетентную комиссию для изучения состава, учета и хранения фондов и предметов экспозиции музея с целью передачи культового имущества музея и литературы в ближайшее время соответствующим конфессиям».

20 августа 1992 г. Совет Нижегородской области одним из первых в стране принял решение «О порядке передачи религиозным организациям культовых зданий, сооружений и архитектурных комплексов, являющихся объектами историко-культурного наследия». Однако в сентябре 1992 г., в условиях, когда стоило усилить контроль над охраной и реставрацией памятников культуры, меняющих своего пользователя, министерство культуры и туризма ждала очередная реконструкция, а Федеральная служба по сохранению культурных ценностей, созданная лишь накануне – в июле, была упразднена. Полноценный Федеральный научно-методический совет по охране и сохранению культурного наследия взамен Высшей комиссии по охране культурного и природного наследия был создан при Министерстве культуры лишь 25 августа 1998 г., а 27 января 2005 г. последовал новый приказ о его реструктуризации. Система государственных органов охраны памятников на местах в 1990-е гг. деградировала, статус этих учреждений был понижен, в некоторых областях вместо полноценных комитетов были созданы производственные группы, зачастую переводимые на хозрасчет. В условиях складывающегося союза региональных элит с епархиальным руководством государственный контроль над деятельностью религиозных организаций по использованию и приспособлению переданных им памятников культуры был фактически утрачен. Утрата ГИОПами авторитета, сокращение финансирования и отток специалистов усугубляли ситуацию бесконтрольности. В ряде случаев местные органы охраны памятников не только не препятствовали нарушениям закона со стороны приходов и монастырей, но и активно помогали им обходить существующее законодательство. Правовые отношениия заменялись просто «добрыми отношениями», которые на юридическом языке должны быть названы коррупцией. Наступали годы великого перелома…

15 ноября 1992 г. после литургии в Успенском соборе Московского Кремля в Белом зале Моссовета министр культуры Евгений Сидоров и патриарх Алексий (Ридигер) подписали долгосрочное соглашение об использовании храмов Московского Кремля и храма Покрова на Рву на Красной площади. Подписание акта было приурочено к годовщине президентского Указа об использовании московской патриархией храмов Кремля. Пользование храмами со всем движимым имуществом было постоянным и безвозмездным при соблюдении законов и нормативных актов Министерства культуры. В соглашении особенно оговаривалось, что храмы не могут быть предоставлены другим религиозным объединениям, а Успенский собор рассматривался в качестве Патриаршего кафедрального собора. Музей осуществлял госконтроль за сохранностью памятников вообще, а патриархия обеспечивала эту сохранность во время богослужений совместно с МВД и комендатурой Кремля. За счет госбюджета продолжалось финансирование текущего содержания соборов и оплата коммунальных расходов, тогда как церковные средства частично компенсировали труд уборщиц, специалистов по освещению и сигнализации и смотрителей. Был установлен запрет на проведение в соборах нецерковных мероприятий, представлений и концертов. Мероприятия на территориях, прилегающих к храмам, должны проводиться по согласованию с патриархией. Обеими сторонами согласовывалось максимальное число участников богослужений. Патриархия имела право не только совершать в соборах все канонические службы и требы, но и проводить экскурсии для своих гостей своими силами. Продажа церковной утвари осуществлялась по согласованию с комендатурой. Особо оговаривалось качество лампадного масла и свечей, используемых за богослужениями. Соглашение предусматривало обязательное составление актов состояния храмов до начала службы и после ее окончания. Богослужебная утварь патриархии могла храниться в музейных помещениях, однако ключевое хозяйство продолжало оставаться в руках музея. Проведение реставрации и научных исследований в соборах могло осуществляться с ведома патриархии. Для надзора за исполнением соглашения должен быть создан Попечительский совет с консультативными полномочиями. Интересно, что принятое правительством РФ впоследствии (6 июля 1994 г.) «Положение о государственном историко-культурном музее заповеднике „Московский Кремль“» ни словом не упоминало о правах патриархии на кремлевские соборы.

Накануне подписания газета «Известия» (1992 г., № 247) опубликовала программное интервью патриарха Алексия (Ридигера). Общество готовили к грядущему соглашению, создавая имидж патриархии как ответственной структуры, заинтересованной в партнерских отношениях с культурой. Патриарх говорил о «добросовестной и заинтересованной совместной работе», выражал благодарность подвижникам музеев, сохранивших культуру от варварского уничтожения. Он выразил сожаление, что часть духовенства и мирян, в силу атеистического прошлого, разделявшего Церковь и общество, не понимают значение и необходимость сотрудничества с представителями науки в деле охраны и реставрации церковной старины. В интервью он подчеркнул нормальность ситуации, когда икона находится в музее, объявив о праве патриархии создать свои собственные музеи. «Оскорблением чувств верующих» было лишь помещение в музей чтимых икон.

В отношении музейных организаций, которые оказываются на улице в результате передачи храмов Церкви, соответствующую заботу, по мнению патриарха, должно проявлять государство. Однако сами учреждения не хотят менять привычную обстановку, нередко оставляя храмы в удручающем состоянии. Реальные восстановительные работы начинаются лишь после передачи зданий патриархии, как это было в Новоспасском и Донском монастыре в Москве, хотя раньше ими пользовались именно реставраторы. Он заявил также, что при Синоде создается научный совет по культурному наследию Русской Православной церкви, который объединит духовенство и специалистов, который так и никогда и не был создан. Ему предстояло выработать рекомендации по реставрации и режиму охраны памятников церковной старины, которые будут обязательны для исполнения. Патриарх заявил категорическое несогласие со стремлением некоторых искусствоведов и музейных работников не допустить возвращения памятников или «всячески ограничивать их нормальное использование» установлением предела количества молящихся, запретом на возжжение свечей и украшение икон живыми цветами, а также другими требованиями, нарушающими сакраментальную сторону пользования храмом.

В заявлении в полной мере сказалась склонность покойного патриарха к двойным стандартам и неразличимое на первый взгляд желание возложить вину за происходящие конфликты на противоположную сторону. Заявив, что конфликт между церковью и государственными учреждениями культуры искусственно раздут, он тут же нашел этому причину: «…стремление иных чиновников, поставленных в свое время на музейное дело, сохранить свою монополию на народные святыни, хозяевами которых они привыкли себя чувствовать». Отводя замечание о том, что передача памятников патриархии остановит научную работу по их изучению, он переадресовал упрек Российской Государственной библиотеке, не способной обеспечить доступ к рукописным собраниям крупнейших русских монастырей как по причинам длительных ремонтов, так и из-за отсутствия микрофильмов. При этом интервьюируемый упомянул и пожар в библиотеке Академии наук в Петербурге. Он тут же предложил «совместно решать вопросы размещения церковных рукописных собраний», очевидно, путем их перемещения на площади, контролируемые патриархией.

Напоследок было выражено отношение к музеям, которое и определяло стратегическую цель тактического маневра по сотрудничеству с музейной общественностью: культурное достояние должно жить не в гробах (Лк. 8:27), а там, откуда оно родом, – в Доме Божием. Напомним, что в евангельских строках, на которые ссылался патриарх, речь идет о «гадаринском бесноватом», который жил в пещере-гробе. Изгнанный из него легион бесов был послан в свиное стадо, которое утонуло в озере. Сравнив учреждения культуры, давшие приют церковным святыням, с жилищем одержимых, первосвятитель обозначил конечную цель своей деятельности.

Если приведенная интерпретация покажется кому-то натянутой, то стоит привести эпизод, рассказанный директором Владимирского музея-заповедника Алисой Аксеновой. Во время посещения патриархом Суздаля у нее завязался разговор с не названным по имени лицом из ближайшего патриаршего окружения. В результате функционер заявил: нет никакой разницы в том, что находится в бывшей церкви – хлев или музей [208]208
  Аксенова А. И.История. Судьба. Музей. Владимир, 2001. С. 230.


[Закрыть].

Стоит назвать вещи своими именами. В благодарности музейщикам за спасение церковных реликвий, постоянно декларируемой патриархом, нет никакого другого смысла, кроме самой благодарности. Светская сторона всегда стремилась видеть в этом расположенность патриархии к равноправному сотрудничеству. Музейщики слышали в этих декларациях то, что хотели услышать, пытаясь читать между строк. Однако эти благодарности однозначно понимались теми, кто их произносил: спасибо, ваша миссия окончена, будьте любезны вернуть украденное и освободить помещение. Именно этому, по нашему мнению, и было посвящено патриаршее интервью накануне подписания одного из самых важных соглашений о сотрудничестве с Министерством культуры. То, что, по соображениям общественной дипломатии, патриарх не имел прав внятно выразить, за него сделали другие идеологи церковно-музейного конфликта [209]209
  Дунаев М. М.Основные проблемы современной церковной живописи // Проблемы современной церковной живописи, ее изучения и преподавания в Русской Православной церкви. М., 1996. С. 45–55.


[Закрыть].

Глава IV
Годы великого перелома: 1993–1995

Новый виток споров о культурных ценностях Церкви был связан с новым уровнем политического противостояния в российском обществе. 20 апреля, накануне референдума о доверии Президенту, запланированного на 25 апреля 1993 г., Борис Ельцин встретился с главами и представителями религиозных конфессий в России. Проблема передачи культовых зданий была обозначена здесь как одна из самых сложных. На встрече говорилось о необходимости государственной программы для ее решения, рассчитанной на 5–10 лет, а может быть и на более длительную перспективу, и обеспеченной бюджетным финансированием [210]210
  Кураев А., диакон. Богородица не велит молиться // Российская газета. 1993. 23 сент.


[Закрыть]. Итогом встречи явилось распоряжение Президента № 281-р от 23 апреля 1993 г. «О передаче религиозным организациям культовых зданий и иного имущества», где говорилось о поэтапной передаче имущества религиозного назначения, находящегося в федеральном ведении, в собственность или пользование. В двухмесячный срок, совместно с советской властью, нужно было подготовить перечень имущества, передаваемого в первоочередном порядке, а также определить сроки, порядок и условия их передачи. Шедевром законотворчества был следующий пункт: «При передаче культовых зданий и иного имущества учитывать по возможности интересы культуры и науки, имея в виду обеспечение сохранности памятников культуры, доступа к ним туристов, экскурсантов, всех граждан». Специалисты в области права расценивают принятие подобного распоряжения как «неправомочное действие», поскольку передача культурных ценностей в чье-либо пользование являлась совместной прерогативой законодательной и исполнительной власти [211]211
  Михайлова Н. В.Государственно-правовая охрана историко-культурного наследия России во второй половине XX века. М., 2001. С. 162.


[Закрыть].

Тем временем общество пыталось выработать свою модель взаимоотношений с патриархией. В начале 1993 г. С. Ямщиков от имени Ассоциации реставраторов России выступил с инициативой создания фонда «Сохранение», в задачи которого входило приобретение икон и их реставрация с целью дальнейшей передачи в храмы. Первые 20 икон были переданы в церковь Большого Вознесения у Никитских ворот в Москве [212]212
  Никольская О.Возвращение икон // Вечерняя Москва. 1993. 11 февр.


[Закрыть]. В 1994 г. фонд передал Казанскому храму на Красной площади еще 25 икон XVIII–XX вв. Позднее подобный вклад был сделан в Пафнутиево-Боровский монастырь [213]213
  Е. К.Благое дело // Культура. 1994. № 6; В дар монастырю // Культура. 1994. № 23.


[Закрыть]. Другая часть общества в лице «кандидата исторических наук Владимира Сидорова» призывала государство отказаться от «заигрывания с казенной церковью в вопросах передачи памятников культуры» [214]214
  Сидоров В.Не надо заигрывать с казенной церковью // Московские новости. 1993. № 3; Сидоров В.Не подобает государству заигрывать с религией // Известия. 1993. 6 февр.


[Закрыть].

Летом 1993 г. продолжал разрабатываться вопрос, связанный с подготовкой закона о реституции имущественных прав Церкви. Лидер Российского христианско-демократического движения Виктор Аксючиц предложил несколько вариантов постановления правительства, определяющего конкретную процедуру передачи имущества с учетом ситуации на местах [215]215
  Церковь и государство: состоится ли возврат награбленного? Исполнительная власть молчит (интервью Д. Попова с народным депутатом РФ сопредседателем Думы РХДД В. Аксючицем) // Домострой. 1993. 6 июля.


[Закрыть]. Накануне посещения Президентом Валаама 28 июня 1993 г. был подписан Указ № 964 «О создании Международного фонда возрождения Валаамского архипелага и Спасо-Преображенского Валаамского монастыря». Государственный взнос фонда составил 1 миллиард рублей. Продолжался и конфликт вокруг Лавры и Сергиево-Посадского музея. Основные трения монастыря и музея, вплоть до применения обеими сторонами физической силы, начались после распоряжения Президента, которое было истолковано монастырем в свою пользу. Режим пребывания экскурсантов и паломников на территории монастыря устанавливался совместно с музеем-заповедником, однако в январе 1993 г. Лавра выпустила правила, одобренные патриархом Алексием (Ридигером), где говорилось об исключительном праве паломнического центра на проведение экскурсий по территории Лавры [216]216
  Купрач А.Музей пожрал храм. Нужна ли русским Троице-Сергиева лавра? // День. 1993. 17–23 сент.


[Закрыть]. К лету 1993 г. так и не было составлено требуемого договора о совместной деятельности. Установление платы за вход на территорию монастыря вызвало негативную реакцию Московского облсовета [217]217
  Сегодня. 1993. 10 авг.


[Закрыть].

Одновременно общественное мнение подготавливалось к возвращению Церкви таких святынь, как иконы «Пресвятая Троица» прп. Андрея Рублева и образов Богоматери «Владимирская» и «Донская». С такой просьбой в Верховный Совет РФ обратилась группа православной общественности и политических деятелей в августе 1993 г. [218]218
  Русь православная. Вып. № 4 // Советская Россия. 1993. 12 авг.


[Закрыть]

Именно Владимирская икона становится символом трагических событий 21 сентября—4 октября 1993 г. 2 октября, в субботу, к 14.00 замминистра культуры К. Щербаков вызвал заведующую древнерусским отделом Третьяковской галереи Н. Розанову. В отсутствие хранителя Надежды Бекеневой замминистра распорядился под его личную ответственность передать образ для молебна в Елоховском Богоявленском соборе. Одновременно Лидия Иовлева, заведовавшая в то время галереей, была приглашена к патриарху в Данилов монастырь для обсуждения этого вопроса.

В результате Министерством был издан приказ № 614 о доставлении иконы на богослужение, упоминавший соответствующую просьбу патриархии, поддержанную правительством. 3 октября икона отсутствовала в музее 7 часов, с 9.30 до 15.30. Температурные перепады привели к изменению сохранности образа, что было зафиксировано 5 октября протоколом реставрационного осмотра: на ликах Богородицы и Младенца кракелюр авторского грунта стал еще более рельефным, на хитоне Младенца в верхней части отстал красочный слой, были замечены выходы реставрационного клея и отставание грунта под мафорием Богородицы и ее рукой, держащей Младенца.

Одновременно появились слухи о готовящемся в 5-дневный срок Указе Президента о передаче Владимирской иконы и рублевской Троицы [219]219
  Московские новости. 1993. 24 окт.


[Закрыть]. 6 октября 1993 г. в адрес Бориса Ельцина поступил проект указа как реакция на обращение московских епископа и мэра [220]220
  Политковская А.Пойдут ли святые иконы Владимирской Божией Матери и Пресвятой Троицы с молотка или погибнут // Megapolis-Express. 1993. 10 ноября.


[Закрыть]. 7 октября проект указа поступил к главе президентской администрации Сергею Филатову с сопроводительной запиской: «В принципе предложение можно было бы и поддержать. Проработайте правовую сторону вопроса и внесите предложения. Срок – 5 дней».

В те же дни общественность узнала, что такое расконсервация и ниточное вздутие красочного слоя [221]221
  Земнов К.Церковные ценности указано возвратить. Вопрос в том, хотят ли этого сами церковные ценности // Независимая газета. 1993. 20 окт.; Икона заболела // Московская правда. 1993. 23 окт.; Вера без дел мертва? // Век. 1993. 22–28 окт.


[Закрыть].14 октября собрался реставрационный совет Третьяковской галереи, а 18 октября состоялся расширенный совет, обратившийся к Президенту и премьеру. В обращении говорилось о невозможности возвращения в повседневный церковный быт «хронически больного памятника». Здесь же содержалось предложение приостановить передачу музейных экспонатов патриархии до начала деятельности межведомственной комиссии при правительстве, которая должна быть создана на основании апрельского распоряжения № 281. Этот совет породил множество откликов в околоцерковной прессе, утверждающих, что профессиональная лексика реставраторов («икона-хроник», например) оскорбляет чувства верующих [222]222
  Бессарабова И.«Изменение авторского грунта на спинке Младенца» // Православная Москва. 1993. № 5; Мумриков А.Божья Матерь Владимирская: красный угол или красный уголок? // Дайджест-Куранты. 1993. № 49.


[Закрыть].

Впервые публично в СМИ были подвергнуты сомнению методические основы искусствоведения и реставрации. Акты экспертизы, сделанные в Третьяковской галерее, признавались смехотворными, поскольку носили ведомственный характер. Появились заявления, что под видом подлинных памятников древнерусской культуры обществу подают кабинетные реконструкции и реставрационные опыты. В результате перед зрителем оказывается икона, состоящая из вставок XIII–XIX вв. Каждая вставка живет своей жизнью, и для сохранения этой мешанины икона неоднократно получала дополнительные порции клея, что привело образ к перенасыщению этим составом. Теперь невозможно вынести ее из Третьяковки – клей сразу станет пухнуть, разрывая краску. Икону сделали «наркоманкой» – ее насильно посадили «на иглу», по своему усмотрению, переделав так, чтобы в храме она погибла [223]223
  Кротов Я.Икона – образ веры, а не вера в образ // Куранты. 1993. 3 ноября.


[Закрыть].

Министр культуры Евгений Сидоров обратился к общественности с открытым письмом в «Известиях» (26 октября 1993 г.), пытаясь спасти свои добрые отношения и с музеями, и с патриархией. Он публично признал, что к этому времени церкви было передано более 10 000 икон и литургических предметов и что этот здоровый процесс не должны прервать ни политическая конъюнктура, ни популистские обещания. Однако во время освящения Казанского собора на Красной площади 4 ноября 1993 г. Президент сообщил о принятии решения по вопросу передачи Церкви из Третьяковки Владимирской иконы Божией Матери и Троицы прп. Андрея Рублева, которые будут храниться в Успенском соборе Московского Кремля в герметических кивотах [224]224
  Известия. 1993. 6 ноября; Вечерняя Москва. 1993. 5 ноября.


[Закрыть].

5 ноября 1993 г. по горячим следам Галерея публикует собственный пресс-релиз, излагающий историю вопроса и видение ситуации изнутри. На фоне политической суеты вокруг иконы отмечалось молчание патриарха, который ни в какие переговоры с Музеем не вступал. Справедливо указывалось, что интересы верующих не требуют сокращения срока жизни гениальных произведений. Здесь впервые публично было сформулировано предложение поместить икону в домовую церковь свт. Николая в Толмачах, существующую при Галерее. Уже 6 ноября в «Известиях» было опубликовано интервью патриарха Алексия (Ридигера) и протоиерея Владимира Дивакова о предстоящем изготовлении специальных кивотов для икон с автоматическим поддержанием необходимого микроклимата для перенесения святынь в Успенский собор. Эти проекты вызывали недоумение музейных хранителей непредсказуемостью новых экспериментов над невосполнимыми шедеврами [225]225
  Анистратова И.Быть «Троице» в храме? // Независимая газета. 1993. 27 ноября; Где быть Троице? // Труд. 1993. 20 ноября; Сегодня. 1993. 25 ноября.


[Закрыть].

9 ноября сотрудники Третьяковки вновь обратились к обществу с заявлением, в котором выражали протест против действия властей, вступающих в противоречие с Указом Президента № 1483 от 30 ноября 1992 г. о государственных гарантиях целостности и неотчуждаемости музейных коллекций. Одновременно авторы письма пытались играть на существующих политических противоречиях между законодательной и исполнительной властями, указывая на необходимость участия парламента в принятии подобных решений. На фоне этой полемики совершенно потерялось из виду, что Церковь и Музей тем временем сами пытались выработать альтернативные меры по сохранению православных святынь. Газета «Вечерняя Москва» от 28 октября 1993 г. опубликовала интервью с протоиереем Николаем Соколовым, настоятелем храма свт. Николая в Толмачах. В здании было предусмотрено специальное техническое оснащение, соответствующее музейным требованиям и церковным канонам. В целях поддержания микроклимата проход в храм станет осуществляться через внутреннюю галерею. В то же время, обществу совершенно не было известно о существовании такого храма при Третьяковской галерее [226]226
  Русская мысль. 1993. № 4003.


[Закрыть].

По поводу ситуации с Владимирской иконой высказались Георгий Вагнер и Борис Рыбаков. Г. Вагнер справедливо говорил, что икона открыта молитве, где бы она ни находилась. Радостное созерцание иконы в музее является не следствием атеизма, а развитием собственно религиозной культуры. Б. Рыбаков писал о том, что русская культура не перенесет нового передела, и отмечал виртуальность церковных музеев, в частности церковно-археологического кабинета в Московской академии. В связи с происходящим высказался декан факультета церковных художеств Свято-Тихоновского института и председатель «Общества ревнителей православной культуры» протоиерей Александр Салтыков. Он, в частности, утверждал, что сведения об изменении состояния иконы недостоверны: «Никаких доказательств, что имело место вздутие, нет». Одновременно он признал, что христианские древности, переданные в храмы патриархии, не содержатся в должном состоянии, и заявил, что не является сторонником поспешной передачи всех православных реликвий, призвав к сотрудничеству между государством, Церковью и научной общественностью.

22 ноября 1993 г. было принято соответствующее распоряжение Президента РФ № 745-р об использовании в богослужебных целях икон Пресвятой Троицы и Владимирской Божией Матери. Здесь предлагалось «согласиться с предложением» московской патриархии и правительства Москвы с учетом того, что эта федеральная собственность будет оставаться неотъемлемой частью фондовой коллекции Третьяковской галереи. Правительству РФ совместно с патриархией было поручено определить правовые, финансовые и материальные условия передачи икон, их сохранности и использования за богослужением. Правительство Москвы по согласованию с патриархией и Минкультом должно обеспечить изготовление специальных средств защиты реликвий [227]227
  Комсомольская правда. 1993. 24 ноября; Вечерняя Москва. 1993. 24 ноября; Культура. 1993. 27 ноября; Российские вести. 1993. 27 ноября; Никольская О.Как поделить неделимое? Интервью с директором ГТГ Л. Иовлевой // Вечерняя Москва. 1994. 19 янв.


[Закрыть]. Академик Валентин Янин вспоминает, что в ответ на персональное обращение к Президенту о необходимости принятия взвешенного решения по Владимирской иконе тот ответил: «Не волнуйтесь, эту проблему мы решим трезво». Однако пройдет еще достаточно времени, прежде чем в декабре 1999 г. будет исполнено такое трезвое решение о перенесении образа в храм свт. Николая в Толмачах. Последовавшее же в начале 1994 г. назначение в Галерею нового директора Валентина Родионова было однозначно воспринято околоцерковной общественностью как очередная мера, направленная против передачи реликвии патриархии.

Одновременно достоянием гласности становятся проблемы с Мирожским монастырем во Пскове. Письмо замминистра культуры РФ Т. Никитиной было опубликовано в газете «Новости Пскова» от 7 декабря 1993 г. Здесь отмечалось, что уникальность росписи XII в. в Преображенском соборе и состояние ее сохранности требует поддержания строгих условий температурно-влажностного режима, что исключает совместное использование храма. Решение было оценено псковской общественностью и духовенством как поспешное и неудовлетворительное по отношению не только к церковным, но и к культурным интересам России, поскольку здесь предполагалось организовать иконописный Центр под руководством архимандрита Зинона (Теодора) [228]228
  Материалы из псковских газет // Подборка по прессе. ОВЦС МП. 1994. № 130.


[Закрыть]. Открытие такого Центра все-таки состоялось в 1994 г. [229]229
  Кончин Е.Культура… «по возможности» // Культура. 1994. № 18.


[Закрыть], что не помешало образованному архимандриту через несколько лет без соответствующих разрешений соорудить на охраняемой территории монастыря русскую баню, врезавшись в культурный слой археологического памятника.

2 марта 1994 г. патриарх Алексий (Ридигер) и министр культуры Е. Сидоров подписали долгосрочное соглашение о сотрудничестве. На следующий день, 3 марта, Министерство отправило этот текст для руководства органам культуры исполнительной власти субъектов федерации (письмо № 01–41/16–11). При исполнении соглашения должны были приниматься во внимание канонические правила и гражданские уставы религиозных объединений, предполагавшие, что эти объединения могут иметь памятники культуры как в собственности, так и в пользовании. Кроме совместного участия в проведении торжественных мероприятий, предполагались создание гарантированной системы охраны и безопасности памятников культового характера (1.2) и организация совместных контрольных служб, осуществляющих надзор за качеством проектных и реставрационных работ на памятниках православной культуры (1.3). Передача движимых и недвижимых памятников в пользование или совместное использование должна была совершаться по согласованию обеих сторон (1.4). В соглашении было прописано, что вывод учреждений культуры из культовых зданий при их передаче патриархии может производиться лишь после предоставления этим организациям равноценных помещений. В центре и на местах предполагалось создание согласительных комиссий и экспертных советов с участием представителей епархий для совместного утверждения документов передачи (1.5). В совместном режиме должна была проводиться работа в библиотеках по выявлению в их фондах бывших церковных книжных собраний, очевидно для последующей передачи патриархии. Минкульт, со своей стороны, должен был обеспечить сохранность наиболее ценных памятников, участвовать в финансировании реставрационных работ и оказывать представителям патриархии содействие в копировании икон, а также научную и методическую помощь в вопросах учета и хранения памятников. В обязательном порядке должна была состояться передача мощей и реликвариев, чудотворных икон и икон с мощами, антиминсов и синодиков, хранящихся в музейных собраниях. Учреждения культуры сохраняли за собой функции балансодержателей памятников православной культуры при их совместном использовании (2.8).