Текст книги "Святой Рейтинг"
Автор книги: Александр Домовец
сообщить о нарушении
Текущая страница: 5 (всего у книги 18 страниц) [доступный отрывок для чтения: 7 страниц]
Леший всхлипнул и уткнулся нечёсаной головой в девичье плечо. «А сердце доброе, ёксель-моксель», – с тихой радостью отметил Фёдор.
– Ну-с, информации очень мало, – бодро сказал профессор. – Но кто бы ни был строитель и хозяин замка, о безопасности он позаботился основательно. Если приступ слабости и кошмарные видения нашего друга Оглобли не случайность, то – что? Каждый, кто касается замковой стены, испытывает мгновенный парализующий приступ депрессии, напрочь лишающий воли, сил, желаний… Словом, становится лёгкой добычей. Интересный способ. А каким образом?..
Забрав бородку в кулак, Мориурти уставился в синее небо, словно рассчитывал найти подсказку между облаками.
– Не напрягайтесь, профессор, – усмехнулся Лефтенант. – Узнаем на месте.
– То есть?
– В рамках исследования зоны мы можем посетить замок, и разобраться, что там к чему, – отрубил полковник. – В задание экспедиции такой визит полностью укладывается.
– А действительно! – вскричал профессор. – Блестящая мысль! Посмотрим, пощупаем, разберёмся! Заодно и с монстрами познакомимся. Дьявольски интересно…
Леший переводил испуганный взгляд с Мориурти на Лефтенанта.
– Это вы что удумали? – боязливо спросил он. – Это вы хотите в тот замок?..
– Обязательно, – подтвердил полковник. – А ты будешь у нас проводником.
Реакция лешего была быстрой и решительной. Первым делом он показал контрразведчику и профессору кукиш. Затем уменьшился в размерах и полез в бутылку. Валя не удержалась от восклицания. Фёдор вскочил на ноги, роняя протокол. Лефтенант лишь усмехнулся.
– А пробка-то! – ехидно сказал он. – Чем закупориваться будешь, родной? Фёдор наш, чтобы тебя вызволить, всю пробку порезал. Так что либо ищи другую, либо лезь обратно.
Поразмыслив, Корней нехотя выполз наружу и принял обычные размеры.
– Твоя взяла, начальник, – угрюмо сказал он.
– Вот и славно, – подхватил Лефтенант. – Отведёшь нас в замок – и свободен, как птица в полёте. И, само собой, внакладе не останешься.
Быстро прикинули маршрут. По словам лешего, идти можно двумя путями. Первый, напрямик, был самым коротким, но проходил через деревню Поросячий Угол, посещать которую Оглобля наотрез отказался. Лешему западло. Второй путь деревню огибал, шёл исключительно лесом, но был длиннее. Потеря времени, что нежелательно. А дорога и без того намечалась неблизкая. Полковник нашёл соломоново решение.
– Пойдём коротким путём, – сказал он. – А придём в деревню, будешь прятаться в сосуде…
На том и порешили. Бутылку Лефтенант убрал в свой рюкзак. Фёдор проводил её грустным взором, но спорить с командиром не стал.
Наскоро позавтракали, причём леший категорически отказался от бутербродов с чаем – лишь похрустел желудями, которые собрал прямо здесь. Впрочем, по его словам, за последние десять лет есть он как-то разучился, так что теперь надо восстанавливать навыки. Фёдор выполнил давешнее обещание – навестил дубов-великанов. Они побеседовали на экологические темы, а заодно осудили местных дятлов, не в меру энергично долбивших дубовую кору. Потом экспедиция тронулась в путь.
Идти по лесу с Корнеем было удобней и проще, чем без него. Шагая впереди, леший находил еле заметные тропинки, отпугивал змей, уберёг профессора от падения в заросшую травой и корнями яму. Но особенную заботу Оглобля проявлял о Вале – видимо, почувствовал в баронессе-колдунье родственную душу. Ревновать к лешему было бы верхом идиотизма, поэтому Фёдор только умилялся.
И, конечно, как нельзя кстати было звериное чутье Корнея. Опасность он ощущал за версту, что и доказал ещё до обеда.
В какой-то момент леший остановился так резко, что идущий следом профессор тюкнул его носом в затылок. Профессора, в свою очередь, тюкнул полковник и зашипел от боли. Валин модельный носик был спасён благодаря Фёдору – успел придержать за плечи и даже слегка прижал девичью спину к груди.
– Тихо вы! – прошипел Оглобля. – Растрещались тут…
– Что случилось? – одними губами спросил Лефтенант.
– Этот впереди…
Кто такой «этот» можно было не спрашивать. Подобную дрожь в голосе лешего могло вызвать лишь присутствие зверечеловека.
– Далеко, близко?
– Близко…
В руках у полковника блеснул пистолет. У Фёдора тоже блеснуло.
– Стариков и женщин в тыл, – беззвучно скомандовал полковник.
Зажав рот возмущённому профессору, Фёдор пихнул его к себе за спину. Туда же бережно переместил Валю. Корней, дрожа челюстью, отступил сам. Теперь можно было спокойно воевать.
И в этот миг впереди по курсу, совсем рядом, раздался чей-то крик. Это был крик смертельного ужаса и полной безысходности. С таким криком бросаются на амбразуру или ложатся на плаху, что, с точки зрения последствий, одно и то же. И, словно в ответ, прозвучало рычание – низкое, утробное, глумливое.
Не сговариваясь, Лефтенант и Фёдор кинулись вперёд. На пути стеной стоял густой дикий шиповник. Офицеры вломились в него, как танки, оставляя на ветках клочья одежды. А были ещё и шипы… Фёдор нехорошо выругался и мимолётно пожалел, что не носорог.
Картина, открывшаяся за кустарником, была достойна классического сериала «Унесённые монстром».
На лесной прогалине, попирая траву и мох, стоял зверечеловек. Впрочем, термин лешего оказался весьма приблизительным. Чудовище напоминало человека лишь очертаниями огромной фигуры и прямостоянием. А вот зверского в нём было предостаточно: лошадиная морда с зубами крокодила, по-змеиному чешуйчатая кожа, и когтистые лапы, как у медведя. С головы твари свисали неопрятные косицы, придавая несомненное сходство с известным рэпером Яафроафриканцем. Яафроафриканец тусовался на канале «Чувак-ТВ» и прославился нереальными дредами, за которые стал почётным гражданином острова Ямайка…
Чудовище медленно обернулось на шум. В вытянутой лапе извивался взятый за грудки человек. Другая лапа повисла над головой, словно монстр собрался оскальпировать страдальца.
– Стой, стрелять буду! – крикнул полковник.
Но тварь и так стояла. А стрелять было опасно: где гарантия, что не попадёшь в жертву? Так что команду полковник отдал вхолостую, и монстр это понял. Во всяком случае, он издевательски расхохотался. Прикрываясь человеком, словно щитом, чудовище неторопливо направилось к офицерам.
Неожиданно Фёдор ощутил привычное жжение в районе безымянного пальца левой руки. Он не удивился. И так ясно, что пощады от монстра ждать нечего… Яшмовый талисман сигналил: «Бей первым, Федя!»
Сын эфира почувствовал небывалый прилив бодрости и отваги. Дух великого Хаудуюдуня ударил в голову. Показалось, что седенький Суй Кий бесплотно стоит за плечом и жестами показывает, куда бить в первую очередь.
– Не стреляй, командир, – сказал Фёдор сквозь зубы, – я сам с этим разберусь, ёксель-моксель…
Лефтенант с сомнением посмотрел на бойца. Потом с отвращением на чудовище.
– Попытка не пытка, – буркнул он. – Ладно, иди. Если что, я прикрою.
Как он собирался осуществлять прикрытие в этой ситуации, было неясно. Однако воодушевлённый моральной поддержкой начальника, боец смело шагнул навстречу монстру. Он жалел лишь о том, что густые заросли кустарника не позволят Вале увидеть предстоящий поединок.
Глава восьмая
Зона для Робинзона
Первое правило каждой драки – вывести противника из себя. Достигается это разными способами. Фёдор выбрал самый простой.
– Слышь, ты, козёл, отпусти человека, – мирно сказал он. – Поговорим по-мужски, один на один. Или дрейфишь, баклан недоделанный?
Монстр, однако, не обиделся. Он ухмыльнулся и свободной лапой сделал непристойный жест, что очень не понравилось Фёдору.
– А за такие телодвижения можно и схлопотать, – заметил он. – Тебя в детстве папа с мамой не учили, что хамить нехорошо? Хотя какие у тебя папа с мамой… Такие же монстры позорные.
Монстр засопел. Упоминание родителей в оскорбительном контексте ему точно не понравилось. Заметив это, Фёдор продолжал с удвоенной энергией.
– И какой хозяин тебя только на работу нанял, – задумчиво сказал он. – Морда ящиком, руки крюки, душонка трусливая… Над собой поработать не хочешь? А то ведь к зеркалу и подойти-то стыдно, небось… Отпусти мужика, урод! – неожиданно заорал он.
Монстр вздрогнул. Маленькие красные глазки, усугублявшие общую мерзость облика, уставились на бойца с тупой ненавистью. Достал его Фёдор, достал.
– Ну, всё… – отчётливо проскрежетала тварь.
С этими простыми словами она, словно цыплёнка, отшвырнула полузадушенную жертву и ринулась на сына эфира. Тот и пистолет не успел достать. Хотя и не пытался. План борьбы у Фёдора был иной. Среди многочисленных приёмов Хаудуюдуня русскую душу особенно грел один под названием «Подсобный предмет, несущий врагу временную недееспособность». В соответствии с канонами приёма Фёдор краем глаза присмотрел под ногами замечательную дубину. Теперь оставалось схватить и обрушить её на череп неприятеля. Фёдор так и поступил.
– Зацени! – посоветовал он монстру от всей души.
Нельзя сказать, что приём оставил чудовище равнодушным. Судя по трубному реву, оно приём очень даже заценило. Однако эффект оказался не совсем тот, на который боец рассчитывал. Череп уцелел, зато дубина сломалась. «Коленвал бы сюда…», – запоздало подумал Фёдор.
Тем не менее, монстр на пару секунд был выбит из колеи. Пользуясь моментом, сын эфира перешёл врукопашную и обрушил на противника град ударов. Каждым ударом можно было бы сокрушить стену в полкирпича. Однако организм твари оказался на редкость прочным. Она лишь крякала, организованно отступая под натиском Фёдора. А потом и сама перешла в контратаку.
Теперь отступал Фёдор. Перед лицом мелькали кошмарные лапы, в уши лез утробный рык, нос тревожил гнусный запах чешуйчатой шкуры. Но Фёдор хладнокровно отводил или отбивал удары, или просто уклонялся и вообще не терял головы. На тренировках Суй Кий и не так гонял. Только теперь боец до по-настоящему оценил исполненный мудрости жест наставника, посредством которого тот изложил народную китайскую истину: «Тяжело в учении – легко в бою».
Но как пригодился бы коленвал…
Полковник Лефтенант испытывал затруднение.
Как руководитель экспедиции, он должен был вступить в бой, и на пару с Фёдором завалить упрямую тварь. Но делать этого не собирался. Была на то веская причина. Да и по чисто техническим соображениям вклиниться в поединок он не мог. Сам недурной рукопашник, Лефтенант просто не поспевал за темпом движения дерущихся. Монстр двигался молниеносно, Фёдор был ещё быстрее. Вломившись в схватку, полковник имел шансы нахватать плюх с обеих сторон. По этой же причине нельзя было стрелять. Лефтенант с невольным раздражением думал, что по своим бойцовским качествам никто из гвардейцев инквизиции с Фёдором и близко не стоял.
А как человек со спортивной жилкой, полковник следил за боем с невольным азартом. Это был Бой с большой буквы, достойный сериала «Ядрёный кулак». Герои древних мифов Ван Дам и Джеки Чан обзавидовались бы. Вот только неясно пока, на кого ставить…
Услышав за спиной лёгкий шум, Лефтенант резко обернулся. Через пролом в кустарнике к месту поединка просочился арьергард экспедиции: Мориурти, Валькирия и Корней.
– Вы что тут делаете? – прошипел полковник. – Я где велел находиться?
– Да ладно, – отмахнулся профессор. – Не будьте формалистом. Считайте, что мы тянемся к руководству…
Обернувшись к полю брани, он с удовольствием добавил:
– Во дают!
На самом деле поединок сам по себе профессора не интересовал. Его интересовал Фёдор.
Как биолог, профессор вполне представлял границы физических возможностей человека. И теперь он с нарастающим удивлением следил за действиями сына эфира. То, что вытворял Фёдор, переходило всякие границы. Даже с учётом природной силы и натренированности. Даже с учётом стресса, вызванного лютой опасностью… Впрочем, если принять некоторые стимуляторы… Да нет, ерунда: откуда им тут взяться? И когда бы Фёдор успел их принять? Опасность возникла абсолютно неожиданно…
Непростой парень этот боец, очень даже непростой. Весь в непонятках, как рождественская ёлка в игрушках. Дважды чудом избежал смерти. Кто на него охотится? Почему? Каким образом Фёдору так везёт? Или причина не в обычном везении? Случайно или нет зверечеловек возник на пути экспедиции?
Мозг учёного холодно и настойчиво искал ответы на вопросы, а глаза с невольным восхищением следили за перипетиями схватки.
Прижав ладошки к пылающим щекам, Валя-Кира лихорадочно соображала, чем бы помочь Фёдору.
Стрелять она не могла по той же причине, что и Лефтенант. А заклинания, которые торопливо читала вполголоса, на монстра не действовали. То ли он заговорённый, то ли её сил не хватает, то ли территория здесь такая…
Валя была неплохой колдуньей. Баронессой канала «Чародей-ТВ» она (пусть даже с помощью и по воле одного влиятельного лица) стала в честной борьбе – превратила основных конкурентов на кресло в различные неодушевлённые предметы. Нечего претендовать на её законное место… Ну, потом-то, конечно, расколдовала… Помогали природные способности, красный диплом «Универмага» – школы универсальной магии и скрытые волшебные свойства фамилии Мильдиабль. Но здесь, в зоне, её навыки работали слабо. Одно слово – аномалия…
Фёдор ей почти нравился. В огромном русоволосом парне, который влюбился в неё с первого взгляда (а какая женщина этого не поймёт!), она чувствовала честь, совесть, надёжность, высшее специальное образование и служебную перспективу. Не красавец, правда, но ему же не в гламуре тусоваться. А что простоват, не беда, – не всем же быть мыслителями. Да и простоват ли? Как он ловко обвёл вокруг пальца дубов-киллеров… Впрочем, не в этом дело. «Был бы человек хороший», – говаривала мать, если речь заходила о будущих женихах. А как трогательно и неуклюже он пытается ухаживать за ней… Не то, что хлипкие великосветские поклонники, блистающие утончённостью и раскованностью манер…
Чем же ему помочь? Подбежать к монстру и с криком: «Убери лапы, тварь, от моего мужчины!» – выцарапать глаза? Но Фёдор не её мужчина. По крайней мере, пока. А ведь после такого ей, честной девушке, придётся выйти за него замуж. Свекровь, дети, бессонные ночи, испорченная родами фигура, крест на карьере… Нет, ни за что!
Валя колебалась и чуть не плакала, невольно любуясь Фёдором, красиво убегавшим от разъярённого чудовища.
Судя по всему, монстр притомился. Движения потеряли быстроту, дыхание сбилось, на лошадиной морде проступил пот.
– Перекур! – прохрипел он, нанося очередной удар.
– А вот хрен тебе в дышло, – обессилено возразил Фёдор, отступая на шаг.
Шаг оказался роковым. Усталая нога зацепилась за скрытый травой узловатый корень, и боец тяжело рухнул на землю. С торжествующим рёвом чудовище одним прыжком оседлало врага.
– Молись, парень! – разрешило оно, с трудом переводя дыхание и вздымая лапу над беззащитной головой.
Фёдор невольно зажмурился. В голове пронеслись картины из безоблачной солдатской жизни: строгий, но справедливый полковник Хоробрых… занесённая в личное дело благодарность командования… Анечка, Танечка, Манечка, Санечка… Лизетта, Мюзетта, Полетта, Жаннетта, Жоржетта… Господи, о чем он? Валя, только Валя! В крайнем случае, Кира…
Но даже в последний миг Фёдор удивился, ощутив жжение на безымянном пальце левой руки. Перстень раскалился так, словно только что со сковородки. Видимо, адекватно ситуации… Поздно, батенька! Прочитать очередной совет-инструкцию уже не доведётся: крепко, крепко прижал монстр к родной земле…
И вдруг невесть откуда в голову полезли слова, смысла которых он не понимал. Понимал только, что пришли они из незапамятных глубин тайного тёмного знания, и лучше бы их не произносить во веки веков… Но запёкшиеся губы сами собой бормотали страшное, мощное, и, казалось, навсегда забытое заклинание:
– Именем Российской Советской Федеративной Социалистической Республики…
Монстр вздрогнул и ослабил хватку. Открыв глаза, Фёдор увидел, что лошадиная морда кривится – то ли от боли, то ли от испуга.
– Учитывая степень общественной опасности… – уже громче и увереннее сказал сын эфира.
Калужский лес опасливо притих. Где-то вдалеке неожиданно громыхнул гром.
– Приговорить к высшей мере социальной защиты – расстрелу, – в полный голос твёрдо произнёс Фёдор.
– Не-е-е-т! – бешено закричал монстр.
Шатаясь, как пьяный, он поднялся на ноги и тут же упал на колени. Простёр когтистые лапы к Фёдору. Завыл.
– Приговор привести в исполнение немедленно! – выкрикнул Фёдор остаток заклинания, с трудом вставая.
Монстр поник головой. Не поднимаясь с колен, он вдруг неуловимо быстрым движением выхватил у Фёдора из-за пояса пистолет. Поднёс к виску. Недрогнувшей лапой снял с предохранителя и спустил курок.
Грянувший выстрел распугал заповедную лесную тишину и слился с испуганным возгласом Вали.
Фёдор потрясённо смотрел на распростёртое чудовище со снесённым черепом. Пронесло! Опять пронесло…
К бойцу подошёл профессор.
– Ты где таких слов набрался? – тихо спросил он.
– Да вот, сам не знаю, ёксель-моксель… взялись откуда-то, – промямлил Фёдор, словно оправдываясь.
– Непростой ты парень, ох, непростой, – вздохнул профессор и задумался.
Корней подкрался незаметно.
– Шаман, однако, – с чувством сказал он, кланяясь в пояс.
Подошёл Лефтенант.
– Применение табельного оружия считаю оправданным и соответствующим ситуации, – веско сказал он, пожимая бойцу руку от имени командования.
А Валя-Кира просто бросилась на шею и разревелась. Фёдор неловко обнимал её за плечи, и чувствовал, что напряжение боя уходит, что жизнь опять прекрасна, а плачущая в его руках девушка ещё прекраснее…
Между тем несостоявшаяся жертва кровожадного монстра, про которую в пылу баталии все забыли, пришла в себя, и стояла, привалившись к стволу крупнокалиберной сосны. Это был высокий худой человек, лет сорока или около этого, длиннорукий и длинноногий, с упрямым измождённым лицом в тёмной щетине, на котором хорошо гармонировали волевые скулы, решительный нос и резко очерченный подбородок. Одет он был когда-то хорошо, а теперь плохо: состояние куртки и джинсов неопровержимо свидетельствовало, что их владельцу пришлось немало скитаться по лесу, да и ночевать там же. В стороне валялся солидный по размерам рюкзак, видимо, отлетевший в момент нападения.
– Вы не пострадали? – спросила Валя, деликатно освобождаясь из объятий Фёдора.
– Больше испугался, – ответил незнакомец, грустно инспектируя куртку, изодранную когтистой лапой монстра.
– Да-а, – протянул Лефтенант, – досталось вам, дружище. Если бы не наш боец… – И, резко меняя тему разговора, как бы невзначай поинтересовался: – А вы, собственно, как здесь оказались?
Простой вроде бы вопрос привёл незнакомца в замешательство.
– Я-то? Ну, как… Ботаник я. Растения изучаю. Экспедиция тут у нас.
– А где остальные? – с интересом спросил Лефтенант, оглядываясь по сторонам. – Ну, участники экспедиции? Неужели бросили товарища на съедение монстру, а сами рванули, куда глаза глядят? Ай-я-яй…
– Потерялся я, – буркнул незнакомец. – Отошёл на минутку и заблудился. Вот и хожу, ищу своих. А тут эта тварь навстречу…
– Ясно, – со вздохом сказал полковник. – А в рюкзаке, очевидно, образцы растений. Ну, там травки всякие, мхи, гербарий…
Не договорив, он рывком схватил рюкзак, бесцеремонно сунул руку в брезентовые недра и вытащил небольшой прямоугольный предмет, чьи контуры угадывались под тканью.
– Ну-ка, посмотрите, что это такое, – распорядился он, перебрасывая предмет профессору.
Незнакомец бросился следом, как дикая кошка, но был схвачен и зафиксирован Фёдором. Как уже отмечалось, на боевые рефлексы боец не жаловался.
– Вот так штука, – сказал профессор, повертев предмет в руках. – Да это же ноутбук! Маленький, но очень мощный… Ага! Вот и модемчик! Интересная экипировка нынче у ботаников…
Дальше профессор мог не продолжать. Компьютеры, в общем-то, были в ходу. Однако с развитием телевидения и видеопанелей частный интерес к ним резко упал. Как упал интерес к Интернету или книгам. Использовались они исключительно в учреждениях, для обработки и хранения служебной информации. Выпуск ноутбуков и вовсе прекратился: не было спроса. Представить, что кто-то отправился в лес с мини-компьютером, да ещё снабжённым выходом в запрещённый Интернет, было практически невозможно. Не говоря уже о том, что ботанические экспедиции давно канули в лету. Корпорация ботаникой не интересовалась.
В общем, врал незнакомец, и врал неубедительно. Так сказать, на скорую руку. И было совершенно очевидно, что дело тут нечисто. Ситуацию прояснил Лефтенант.
– Ну, вот и встретились, – ласково сказал командир. – Надо же! Глазам не верю! Его инквизиция по всему свету ищет, а он, оказывается, в аномальной зоне отсиживается! Ты держи его, Фёдор, держи… Дамы и господа, позвольте представить: выдающийся хакер-террорист по кличке Мастер Лом. В миру Джон Сидоров, он же Иван Сидоркин, он же Джованни Сидорини, он же Жан Сидур и так далее. Можно сказать, компьютерный гений. Вот уже пять лет как во всемирном розыске…
Биография Джона Сидорова могла бы лечь в основу детективного романа.
Сын англичанки и русского, парень ещё в университете попал в лапы молодчиков из секты «Свидетелей Интернета». Подрывные идеи сектантов естественным образом легли в юную романтическую душу. Кто из нас в молодости не считал мир жестоким и несправедливым? Кто не мечтал переделать его ко всеобщему счастью и благодати? Все силы и знания выпускник Оксфорда направил на борьбу с телевидением и восстановление былых позиций Сети. Призрак утраченного величия, словно путеводная звезда, звал Джона со товарищи на тропу Интернет-войны и электронного насилия.
Не сосчитать каналов, чьи сайты были взломаны лично Сидоровым. Не описать разрушительные свойства вирусов, которые были придуманы и запущены Джоном в межканальные сети, чтобы вывести из строя видеопанели целых улиц, кварталов, районов. Не передать мучения зрителей, оставшихся без любимых сериалов, шоу, новостей… Он был дьявольски жесток, сатанински изобретателен и чертовски неуловим.
Когда чаша преступлений Сидорова переполнилась, он был объявлен во всемирный розыск. Для суда над «Свидетелями Интернета» учредили международный Урюпинский трибунал во главе с прокурором Карлом Беспонто. Случилось это пять лет назад. Удалось расколоть взятого с поличным сектанта-связного. Под угрозой насильственного просмотра историко-гастрономического сериала «Каша Распутина» тот согласился выдать Джона. Однако при аресте Мастер Лом ухитрился бежать. С тех пор его фото ежедневно показывались на телеканалах, за поимку объявили огромное вознаграждение, инквизиторы облазили весь земной шар, но безрезультатно. И лишь в аномальной калужской зоне счастливый случай свёл полковника инквизиции с беглым хакером…
Фёдор с невольным уважением покосился на узника, притихшего в могучих руках. Это сколько ж надо было нагадить, чтобы за поимку объявили такие деньги!..
Презентовав членам экспедиции краткое жизнеописание электронного террориста, Лефтенант приступил к блиц-допросу.
– Будем запираться или будем признаваться? – дружелюбно спросил он для порядка.
Сидоров дёрнул щекой.
– Деваться тебе всё равно некуда, – рассудительно заметил полковник.
Пленник вызывающе засопел.
– От нашего Фёдора не убежишь. Монстра, и того завалил, – продолжал Лефтенант.
При слове «монстр» взгляд Мастера Лома зажёгся ужасом.
– Впрочем, можем и отпустить, – задумчиво сказал контрразведчик. – Иди, куда хочешь. Мало ли в лесу тварей! И не сосчитать… Не одна, так другая догонит…
– Что вас интересует? – неожиданно спросил террорист.
Лефтенант довольно потёр руки.
– Учитесь, – сказал он товарищам. – Я знал, что на монстрах он сломается.
– Да! – заорал вдруг Сидоров со слезами на глазах. – Сломался! И не стыжусь! Побудьте в этих лапах, ещё и не так сломаетесь!.. Лучше Урюпинск, лучше Беспонто…
Его затрясло. Полковник ободряюще похлопал по тощему плечу.
– Ну, успокойтесь, успокойтесь. Фёдор, отпусти его… Мне, собственно, ничего особенного от вас не надо. Явки, пароли, адреса – это вы расскажете моим коллегам потом, на большой земле. Сейчас удовлетворите моё детское любопытство. Как вам удавалось пять лет уходить от всемирного розыска?
– В России живём… – глухо сказал террорист.
История его уклонения от правосудия была проста и обыкновенна.
Как уже говорилось, Джон Сидоров был наполовину русским. Когда на горизонте замаячил Урюпинский трибунал, а прокурор Беспонто объявил баснословное вознаграждение за поимку, террорист понял: пора! Пора вернуться к истокам и припасть к родной земле… Там, среди простых россиян, он будет в безопасности. Это немец, англичанин или швед сочтёт гражданским долгом настучать властям, и, заплатив налоги, оприходует вознаграждение за поимку беглеца. А русскому человеку всё по барабану. Правда, в незапамятные времена бдительность была особенностью национального характера, но сколько эпох минуло с той поры…
Пробравшись в Россию, террорист осел в Калужском районе Подмосковья. Это была глухая провинция, где жизнь текла лениво, размеренно, сонно. Главные события происходили на видеопанелях, с которыми аборигены рождались, жили и умирали. Джон отрастил бороду, устроился работать бухгалтером в сельскохозяйственном кооперативе и женился на пейзанке Авдотье – для вида. Двое детей появились на свет также исключительно в конспиративных целях. По ночам Сидоров прятался в соседней рощице, заходил в Сеть, сносился с единоверцами и продолжал творить своё чёрное дело. Шли годы.
Прокололся террорист, как водится, случайно.
Однажды во время очередного сеанса в рощицу по пьяному делу забрёл односельчанин. Наткнулся, и, естественно, спросил, что это в руках у бухгалтера. Сидорову пришлось выдать ноутбук за портативно-дистанционную видеопанель последней модели.
Назавтра по деревне с быстротой испуганной лани пронёсся слух, что бухгалтер разжился некой супер-пупер-техникой и по ночам в укромном месте втихаря смотрит порнушку. К Сидорову потянулись мужики и бабы, которые спрашивали, где можно купить такой же прибор. Джон впервые понял, как себя чувствует мышь в капкане. К тому же начала пилить жена. По её мнению, тайный просмотр непристойностей есть первый признак извращённости, присущей всякому сексуальному маньяку…
Террорист понял, что оказался на грани провала, и пора уходить. Для начала он решил какое-то время отсидеться в лесу. Потом вынырнуть и легализоваться в другом районе. А может, и в другой области – там видно будет…
И вот в ближайшую ночь суровый калужский лес сомкнул ветви за спиной террориста. Так Сидоров попал в аномальную зону.
Тогда он, конечно, не знал, что она аномальная. Первые подозрения закрались в душу, когда он попытался зайти в Интернет, и вдруг выяснилось, что беспроводной доступ отсутствует. Это могло значить лишь одно: на данной территории радиосигналы не принимаются. Вообще. Почему – другой вопрос…
Побродив по аномалии, посетив пару населённых пунктов, и убедившись, что здесь – дело неслыханное! – даже телевидение не работает, террорист забеспокоился. Он решил вернуться на большую землю. Каков же был его ужас, когда он понял, что зона его не отпускает.
На практике это выглядело так. Внутри аномалии Сидоров, как и любой другой, например, туземцы, передвигался без проблем. Но на лесной границе зоны некая незримая, но упруго-непреодолимая стена препятствовала выходу на волю. И сколько бы террорист ни продвигался вдоль границы, стена не заканчивалась. Таким образом, аномальная территория де-факто напоминала дорогу с односторонним движением: туда – пожалуйста, оттуда – шиш. Убедившись, что путь на свободу заказан, Джон впал в неистовство и пытался проломить невидимую преграду орудием преступления – безумно дорогим ноутбуком ручной работы…
Произошло это месяца три назад. Как жить дальше? Этого он не знал, и потому тупо скитался по лесу, иногда посещая окрестные деревни, чтобы пополнить запас консервов. Время от времени рацион разнообразили грибы, ягоды, рыба из мелких ручьев-речушек. Ночевал на лужайках или полянках, устроив ложе из травы, листьев и веток. В общем, это было существование, достойное Робинзона Крузо.
Но однажды Сидоров заметил в лесу монстра. Через день ещё одного, потом ещё… Жизнь превратилась в кошмар. Несчастный террорист перебирался по зоне украдкой, мечтая лишь о том, чтобы не попасться на глаза какой-нибудь твари. И один раз не уберегся…
– Ну, остальное вы сами видели, – еле слышно закончил Сидоров.
– Я бы даже сказал, участвовали, ёксель-моксель, – саркастически добавил Фёдор.
Но вообще-то уставший сломленный террорист вызывал жалость. К тому же он сообщил сведения чрезвычайной важности. Как это – в зону можно войти, но нельзя выйти? Захотелось тут же побежать по собственным следам обратно и лично опровергнуть информацию Сидорова… если получится… Фёдору стало неуютно до крайности. Чтобы взбодриться, он посмотрел на Валю. Та сидела на пеньке нахохлившись, и солдатское сердце сжалось от нежности.
Наступившую тишину прервал Мориурти.
– Что будем делать с этим? – негромко спросил он, кивая на террориста.
– А что хотите, то и делайте, – равнодушно сказал тот. – Жизни моей цена теперь полушка…
Но оказалось, что Лефтенант уже всё продумал.
– У вас, милейший, два варианта, – сурово сказал он Сидорову. – Вариант первый. Поскольку этапировать вас отсюда в Урюпинск мы технически не в состоянии, можете считать себя свободным. Живите в лесу, или в какой-нибудь деревне – всё равно. Отсюда вам, по собственному признанию, не выбраться. Стало быть, и вреда больше не принесёте.
– А второй вариант? – еле слышно спросил Сидоров.
– Хм… Пойдёте с нами. У нас, кстати, тут экспедиция. Настоящая, хотя и не ботаническая. Будете её участником. Куда мы, туда и вы. А когда вернёмся назад… – Лефтенант сделал паузу и строго оглядел присутствующих, – а мы обязательно вернёмся… вот тогда я лично сдам вас в трибунал. За преступления придётся ответить. И лично же попрошу о снисхождении… разумеется, если в экспедиции будете вести себя достойно. Выбирайте.
– Второй вариант, – ответил Сидоров, ни секунды не раздумывая. То ли соображал быстро, то ли, вернее, боялся остаться в лесу один – после всего, что пережил.
– Вот и прекрасно. Будем считать, что заключили джентльменское соглашение, – твёрдо сказал Лефтенант. – Надеюсь, как выпускник Оксфорда, вы джентльмен?
– Ну да… был когда-то, – со вздохом ответил террорист.
«А вот нефиг было с Интернет-сектой связываться», – хотел высказать Фёдор, но не успел.
Испуганный возглас Корнея заставил всех оглянуться. Леший нервно тыкал пальцем в труп монстра.
Точнее, от трупа почти ничего уже не осталось. На глазах изумлённых людей тело с развороченным черепом бесследно растаяло. Можно сказать, испарилось.
