Текст книги "Сезонное обострение (СИ)"

Автор книги: Александр Булахов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 13 страниц) [доступный отрывок для чтения: 5 страниц]

2.

Что успел рассказать Денис Жердин.

Я достал аптечку из блока в зале, сел в кресло возле журнального столика и стал обрабатывать ссадины на лице перекисью водорода. А Лиля тем временем начала высказывать всё то, что думает обо мне:

– Совсем мозги пропил. Не студент, а бомж какой-то. Всё катишься и катишься по наклонной. И воняешь потрясающе. Такое ощущение, что ты говна объелся.

Я же пытался ей всё объяснить:

– Лиля, мне, скорее всего, кто-то что-то подсыпал в пиво или в вино. Меня отравить хотели. Или усыпить на время.

А она мне не верила.

– Придумай чего-нибудь поумней, – говорила она

– Вот как всё было, послушай! – гнул свою линию я. – У Петьки Гедича родаки улетели в Швецию к родственникам. И он решил в пятницу после занятий вечерину устроить. Меня и Кирилла позвал, девчонок кликнул. Короче, нас там собралось пять человек. Я выпил немного вина, немного пива и меня отрубило аж на двое суток.

– Ну не совсем на двое, – уточнила она. – Ты проспал где-то около тридцати шести часов, если я всё правильно поняла. С вечера пятницы ты продрых до утра воскресенья.

– В точку! – воскликнул я.

И Лиля тут же спросила:

– Зачем кому-то подсыпать тебе что-то в спиртное?

Но я ей ничего не ответил. Потому что сам не понимал зачем. Сеструха моя, достача ещё та, она мне опять вопросик в лоб:

– А почему такая уверенность, что тебе что-то подсыпали?

– Да, я так предположил, – ответил я. – Уверенности на самом деле никакой.

– Хочешь, я тебе дам совет, братик, – произнесла тогда Лиля, забрала у меня пузырёк с перекисью и аптечку с журнального столика, и всё это вернула на место. – Не пей говна всякого, и жизнь твоя наладится.

Я пошёл на кухню, заварил там себе в кружке крепкий чай и стал обдумывать положение, в котором очутился. Вероятность того, что меня подставили, была высокой. Причина подставы понятна: кто-то убил Полину и решил с себя сразу снять все подозрения. Интересно только, кто мог поступить так подло? Петя или Кирилл? А, может, они оба решили подставить меня?

Я глотнул из кружки чая. И понимая, что дело дрянь, бросился к раковине. Меня снова вырвало.

– Так тебе и надо, – сказала, появившаяся за моей спиной Лиля. – В следующий раз будешь помнить, чем это всё чревато.

Ох, как меня это взбесило!

– Брысь отсюда! – рявкнул на неё я.

Но её это не испугало.

– Сам брысь! – гавкнула в ответ она. – Я хочу знать, кого ты не убивал.

– Так, малая, не зли меня! – стал закипать я.

Лиля завертела головой. Понимаете, она младше меня на два года, а ведёт себя, как старшая. Стервочка ещё та. Прыщ на попе. Фурункул, который не выдавишь. Она же, как репей: пристанет – не отвяжешься!

– Братишка, я вижу, что у тебя проблемы, – прицепилась ко мне она.

– Нет у меня никаких проблем, – нарочито спокойным голосом произнёс я и подошёл к окну. – Ты мне лучше скажи, где мамка?

– Я не знаю, – сказала она. – Ушла куда-то.

– Давно? – спросил я.

Ответа не последовало. Я обернулся и, не увидев Лилю, тихонько выругался:

– Вот же, блин! Взяла привычку бесшумно появляться и исчезать.

Я вышел на улицу и вдохнул холодный воздух. Знакомые запахи и звуки стали возвращаться ко мне.

По дороге к дому Петьки Гедича в моём мозгу всплыла одна интересная деталь. Рогов был обут в кроссовки. В тот момент, когда я бросился к его ногам, я их заметил, но почему-то не предал этому обстоятельству значение.

Когда он успел в них обуться? Во время вечеринки все были разуты. Петька никому не позволял ходить по квартире обутым. Кирилл же вышел из туалета с таким видом, будто только-только пришёл в себя. Он встрепенулся, когда заглянул в зал. Показал, что ошарашен увиденным. Что – то в этом явно не так.

Квартира Гедичей находилась на втором этаже четырнадцатиэтажного дома. Подъезд в доме был один. Очутившись в этом подъезде, я поднялся пешком на второй этаж, стал напротив двери с номером восемь и нажал кнопку звонка.

Дверь открыл Рогов.

– Где ты лазишь, твою мать?! – прикрикнул он на меня и втянул за воротник куртки в квартиру Гедича.

То, что я увидел, немного меня удивило. Пацаны навели основательный порядок в квартире. Даже ковёр в зале постелили. И меня сразу же заинтересовало, куда же они подевали трупп Полины.

– Она в ванной, – сообщил Кирилл. – Мы её еле туда затащили. Нам нужна чёрная плёнка, верёвка и две лопаты. Дождёмся ночи и вывезем тело в лес.

– На твоём «Опеле»? – спросил я.

– А у тебя есть какие-то другие предложения? – сказал он. – Бабки принёс? Учти, если не принёс, то я сразу отваливаю.

– Принёс, принёс, – успокоил его я. – Не кипиши! Как там Гедич, он меня не сдаст?

Кирилл пожал плечами и ответил:

– Не должен, но кто его знает. Дрыстун ещё тот.

– Где он? – поинтересовался я.

– Пошёл за минералкой, – ответил он. – Сказал, что желудок болит.

– И ты его отпустил? – испугался я.

Кирилл подошёл к окну на кухне. Он там во дворе что-то долго рассматривал, прежде, чем мне ответить.

– Да, отпустил, – сказал он. – Скажем так, это проверка на вшивость. Если он вернётся с милицией, значит, смысла во всём нашем мероприятии нет. Будем сдаваться.

– Тебе хорошо говорить! – вскрикнул я. – Ты ж никого не убивал.

– Скажи, Денис, – произнёс Кирилл и уставился в мои глаза. – Ты хоть помнишь, как всё это было?

Он прям сверлил меня своим взглядом.

– А ты? – спросил я.

– Я, видать, всё пропустил, – вздохнул громко Кирилл. – Ничегошеньки не помню.

– Совсем – совсем ничего? – не поверил я.

– До определённого момента что-то вспоминается, – сказал Рогов. – А затем мрак какой-то. Словно я потерял сознание, или меня отрубило.

– И со мной хрень такая же, – пробормотал я. – Ты в курсе, что сегодня уже воскресенье?

– Чего?! – воскликнул Кирилл. – Чего сегодня? Ты что совсем сбрендил? Суббота сегодня. Сто процентов. У меня нет в этом никаких сомнений.

– А у меня есть, – сказал я и тяжело вздохнул.

Кирилл вытянул из кармана мобильник и посмотрел на дисплей.

– Не может быть! Сколько ж мы тогда пробыли в отключке?

Я не отводил взгляда от лица друга. Удивление Рогова казалось мне неподдельным.

– Где-то около тридцати шести часов, – ответил я Кириллу и задумался в слух, – что же здесь всё-таки произошло?

– Что-что произошло, – передразнил меня Рогов. – Убийство!

Я сел на табуретку и сказал ему:

– Кирилл, я совершенно не ощущаю себя убийцей. Мне кажется, что нам специально подсыпали в бухло клофелин или снотворное.

– Зачем? – спросил Рогов.

– Чтоб убить Полину и всё свалить на нас, – ответил ему я.

– На тебя Денис, а не на нас, – тут же отреагировал Кирилл. – В твоей руке была отвёртка, и твоя рука была вся в кровищи.

– Верно, – сказал я и уставился прямо в глаза Кирилла. – Интересно только вот, откуда ты знаешь, что в моей руке была отвёртка?

– Знаю и точка, – ответил он. – Кстати, я догадался, что ты её выкинул в форточку. Я не поленился и сходил за ней.

– Отдай её мне! – крикнул я и вскочил с табуретки.

Кирилл замотал головой и отступил на шаг назад, готовясь в случае моей агрессии, влепить кулаком в лицо.

– Нет, Денис, я её надёжно спрятал, – сообщил он. – Мне нужны доказательства моей невиновности. Дело гнилое и всё может пойти не в мою пользу.

– Так иди, прямо сейчас и сдавай меня! – заорал на него я. – Чего ты ждёшь?!

– Мне очень нужны деньги, – признался он. – Я столько должен людям бабок, что тебе даже не снилось.

– Так, продай машину свою и раздай людям долги, – стал давить на него я.

– Придётся и машину продавать тоже, – сказал он. – Но этого мало. Это всё крупицы. На операцию матери я занял двадцать тысяч долларов. И занял у тех, кто долги не прощает.

– Да, мне иногда кажется, Кирюха, что ты каждому встречному должен, – произнёс вслух свои мысли я. – Кто тебя не встретит, обязательно напоминает тебе о долгах. Я потому тебе бабок и предложил. Знал, что ты на них клюнешь.

– Ты мне так их и не отдал, – напомнил Рогов.

– На, бери! – выпалил на эмоциях я и протянул ему кипу долларов. – Они теперь твои! И Гедича тоже!

3.

Жаба сделал кое-какие пометки в тетради и взглянул на Дениса.

– Ну, не мог же он убить Полину, чтоб потом всё свалить на тебя и стрясти с тебя денег?

– А почему нет?

– Ради пяти тысяч долларов? Даже не пяти, а двух с половиной, если брать в расчёт Гедича… Какая-то слишком хитроумная комбинация.

– Долги отдавать надо.

– Денис, ты сам веришь в это?

Жердин пожал плечами.

– Я сам не знаю, во что мне верить. Полину же убили. Кто-то же это сделал.

– Гедич, например.

– Я про него тоже думал. Мы с Кириллом пытались понять, мог ли он это сделать. Но сами посудите, даже если у него была причина её убить, то не затевать же убийство в своей квартире?

– А если это случайно?

– Случайно расколупать отвёрткой голову? Случайно нанести столько ударов? Здесь сколько силы надо, сколько ярости… Хотя я и другого не представляю, как это ж надо было за несколько часов достать Петьку Гедича или кого-то из нас, чтоб совершить такое.

– Но гипотетически это ж возможно.

– Как вы сказали? Не понял.

– Не важно.

– У меня есть своя теория, кто это сделал и зачем.

– Кто?

– Кирилл Рогов. Но мне надо вам всё по порядку объяснить, иначе вы не поймёте. Полину убили не отвёрткой, а ножом.

– Как так? Отчётливо же видно, что лупили отвёрткой. Причём тут нож?

– Вы видели фотографии?

– Я видел результаты экспертизы.

– Хреновая значит экспертиза!

– Ну, конечно же.

– Я же говорил, что вы не поймёте.

Жаба заметил, что правый глаз у Дениса сильно раскраснелся: в углу, возле переносицы, налился кровью, словно кто-то по нему влепил кулаком.

– С тобой всё в порядке, Денис? Как ты себя чувствуешь?

– Нормально. А что?

– А что тебе вкололи?

– Я не знаю. Но мне тут же полегчало.

Из носа Дениса потекли струйки крови.

– Вот тебе номер, – произнёс он и задрал голову кверху. – Наверное, давление опять поднялось. Хотя я не чувствую.

– Ну, посиди пока так, – сказал Жаба. – Помолчи. Подожди, пока остановится.

Денис шмыгнул носом.

– Да, всё нормально… я могу продолжать.

Но как только Денис опустил голову, из его носа вновь потекли струйки крови. Жаба позвал младшего инспектора, который исполнял обязанности конвоира Дениса, и попросил, чтоб тот раздобыл где-нибудь полотенце и намочил его водой. Тот оказался очень расторопным, в течение трёх минут он выполнил просьбу Дмитрия. Как только удалось остановить кровь, Жердин продолжил свой рассказ.

4.

То, что ещё успел рассказать Денис Жердин.

Рогов забрал у меня деньги.

– Ладно, – произнёс он. – Посиди здесь чуток, а я за лопатами и плёнкой поеду. Нельзя тупо сидеть, надо дело двигать. Ты не ссы, Дёня, раз я взял у тебя бабло, значит, его отработаю.

Я хмуро кивнул и уставился на кроссовки Кирилла. Задумался, не спросить ли мне напрямую, когда он их успел обуть, и посмотреть на его реакцию, или всё-таки не стоит? Короче, я не решился. Посчитал, что есть смысл подождать, вдруг выплывет что-то ещё подозрительное.

– Где Гедич? – разволновался я. – Что-то долго его нет.

– И в самом деле, – сказал Кирилл и выглянул в окно. – Боюсь за руль садиться, голова совсем мутная… Скорая подъехала к подъезду. Чего ей надо здесь? Кому-то плохо, наверное.

– Дело дрянь, – заскулил я. – Сейчас ещё и милиция нагрянет.

– Чего ей здесь делать, милиции твоей? – сказал Кирилл. – Я вот думаю, может, где Гедичу хреново стало… Ё-моё, мент из подъезда вышел.

– Я же говорил! – взвизгнул я и подскочил к окну. – Сдал нас Гедич!

Кирилл на всё реагировал более стойко. Он не поддавался панике в отличии от меня.

– Тихо-тихо, нервишки свои береги, – сказал он. – Давай от окна уберёмся. Не стоит к себе внимание привлекать.

Мы отошли от окна, и оба опустились на табуретки. Нам ничего не оставалось, как просто ждать и надеяться, что милиционер, которого мы увидели, появился здесь не по наши души.

– Что же ему здесь надо? – прошептал Рогов, словно его могли услышать на улице.

– Мне б это тоже хотелось знать, – ответил шёпотом я и задумался о том, как пацаны перетаскивали тело Полины из зала в ванную. Что они чувствовали в тот момент? Каково это было смотреть на раздробленный отвёрткой её череп?

Во входную дверь кто-то постучал. Кирилл завертел головой, мол, сиди не рыпайся. Раздался пронзительный звонок.

– Всё-таки Гедич меня сдал, – произнёс обречённым голосом я.

Звонок повторился ещё несколько раз.

– А вдруг это Петька, – предположил Кирилл, – он вон мобильник забыл взять с собой. И с ключами от квартиры, скорее всего, та же песня. Дверь за ним я закрывал.

И тогда я предложил:

– Давай в глазок глянем.

– Не стоит, – ответил на это предложение Кирилл, – если по ту сторону двери стоит мент, то он поймёт, что кто-то смотрит в глазок. И тогда уж точно не отстанет, будет звонить до победного.

Я подошёл к окну и осторожно выглянул. Я увидел, как возле машины скорой помощи остановился милицейский уазик. В нём сидели три омоновца с автоматами – выходить не спешили, ждали чего-то.

– Чего там, Денис, видно? – спросил Кирилл.

– Прибыло подкрепление, – ответил ему я.

– Это уже серьёзно, – сказал он.

В дверь опять позвонили. Кирилл поднялся с табуретки и молча поплёлся к входной двери.

Я двинулся вслед за ним и на ходу предложил:

– Кирюха, а, может, через балкон драпака дадим?

– Тихо мне! – шикнул на меня он.

Рогов боялся даже дышать, он осторожно повернул лепесток, закрывавший глазок, но смотреть не стал. Тянул время. Он знал, что с той стороны двери по глазку можно понять, смотрит в него кто-то, или нет. Когда он всё-таки глянул в глазок, на лестничной площадке никого уже не было.

– Вроде пронесло, – прошептал Кирилл и бросил взор на моё мертвенно-бледное лицо. – Дёня, ну и видок у тебя. Покойников в гроб кладут, так у них лица и то краше, – произнёс он.

– Неужели нам постоянно придётся жить с этим страхом? – спросил я.

Кирилл тяжело вздохнул, понимая, что так, скорее всего, оно и будет.

К машине скорой помощи омоновцы вынесли на носилках дряхлого старика. Было непонятно живой он или мёртвый. Из подъезда вышли две женщины в белых халатах и милиционер, скорее всего участковый. Они о чём-то долго разговаривали, одна женщина часто кивала.

Как только я понял, что опасность миновала, меня затрясло. Подступила тошнота, и тупая боль в правом подреберье сменилась на режущую, не дающую покоя. Я проводил взглядом отъезжающих от подъезда омоновцев. Интересно, чего они сюда приезжали? Только для того, чтоб перенести на носилках старика из его квартиры в машину скорой помощи? А почему нет? Возможно, этот старик приходился дедушкой кому-нибудь из них. Только вот участковый в это предположение не вписывался.

Ко мне со стаканом воды и горстью таблеток подошёл Кирилл.

– У них нормальных таблеток толком и нет, – сообщил он. – Какие-то все нерусские. Не понять от чего. Давай по пару таблеток анальгина хлопнем, может, полегчает.

Я сразу же отказался:

– Не, я не буду. Меня от всего выворачивает наружу. Даже вода усваиваться не хочет.

– Пей через силу, – посоветовал Кирилл. – Пускай вода желудок моет.

– Сам придумал, или кто подсказал? – с сарказмом спросил я.

– Иди в жопу, умник, – ответил Рогов и запил водой две таблетки анальгина, остальные положил на холодильник. – Я так думаю, – сказал он, – что Гедич ещё не скоро появится. Он не хочет во всём этом участвовать, ему хватило впечатлений, пока мы с ним тащили Полину в ванную. Он решил пропустить самое интересное и надеется, что всё остальное мы сделаем сами.

– Умное решение, – хохотнул я. – В случае чего он, типа тут, не при делах.

– А, может, это он нас отравил? – предположил Кирилл.

Я с ним, конечно же, не согласился.

– C какой целью? – спросил я. – Чтоб убить в своей квартире Полину?

Тогда Рогов выдвинул следующее предположение:

– А если отравление никак не связано с убийством? Если мы отравились случайно, а убийство было задумано.

Я тоже начал размышлять вслух:

– Мы пили «Совиньон», алкоголя в нём процентов девять. Компот можно сказать. Ничего ж другого мы не пили?

– Ты пиво хлестал, – сказал Рогов.

Но я на это никак не отреагировал. Меня интересовало совсем другое.

– Кто покупал «Совиньон»? – спросил я. – Ты или Гедич?

– Я, правда, за деньги Гедича. – ответил Кирилл. – Две литровых коробки. Ещё мы пили гранатовый сок. Его была целая трёхлитровая банка.

Я тут же махнул рукой. Мол, сок тут точно не причём. Им мы не могли отравиться.

– Я его не пил, – сказал я. – С детства не люблю гранатовый сок.

Кирилл задумался о чём-то. Я открыл шкафчик под раковиной и стал копошиться в полном мусорном ведре.

– Смотри, – произнёс я, – ни коробок от вина, ни банки от сока.

У Рогова на это нашёлся ответ.

– Мы сегодня с Петькой всё это выкинули, когда порядок наводили, – сообщил он.

– А чего ж мусор в ведре не захватили? – поинтересовался я. Мне всё это казалось таким подозрительным.

– Не до него нам было, – объяснил Кирилл. – Главное, чего мы хотели, так это все следы вечеринки скрыть. Будто здесь никто не собирался.

Меня это конечно же тоже удивило:

– Смысл в этом-то какой? – спросил я. – По – любому всем, кто не спросит, надо говорить, что вечеринка была. Если мы будем утверждать обратное, Женька заявит, что мы зачем-то врём.

– Женька, – вздохнул Кирилл, – Женька – это серьёзная проблема.

Однако я тут же стал ему возражать:

– Я, думаю, что Женька ушла к себе в общагу раньше, чем произошло убийство. Иначе мы бы с тобой сейчас здесь не разговаривали, а сидели бы в камерах предварительного заключения. И поэтому она не такая уж и проблема. Просто надо говорить, что Полина отсюда ушла где-то в первом часу ночи. А что с ней там дальше произошло, мы не знаем… Сами мы тут дальше квасили, двое суток не просыхали. Вот такой версии надо придерживаться.

Я закрыл дверь за Кириллом. Из окна на кухне я увидел, как тот садится в свой вишнёвый «Опель» с большим багажным отделением, в которое можно заглянуть прямо из салона машины и даже достать из него что-нибудь, если понадобится, не выходя из машины.

Кирилл выехал со двора, оставив ощущение в моей душе, что не вернётся. Такой вариант был возможен. Деньги он получил, отвёртка в качестве шантажа у него припрятана – чего ему ещё надо было?

Я вновь почувствовал запах испорченного сыра. Я этот запах знал. Неприятный, приторный, гнилостный. Такой, от которого так и тянет блевать. Запах становился всё более и более навязчивым, и это угнетало. Я потянулся к форточке и открыл её. Легче от этого не стало. Накатила невероятная слабость, и сжало виски. Появилось ощущение, что я сам выдыхаю этот запах, и сам же его вдыхаю. Как будто эта резко ощутимая сырная вонь идёт из моего носа. Как будто я разлагаюсь изнутри. Медленно и неотвратимо.

– Денис, ты покойник, – шепнул какой-то мужчина за моей спиной.

Представьте мои ощущения! Я обернулся. На кухне и в длинном коридоре никого не было. По крайней мере, я никого не увидел. Я нервно завертел головой, поддаваясь одолевающей меня панике. «Что-то не так со мной и с моим здоровьем», – пронеслось у меня в голове. – «Что-то не так»!

Пьяной походкой я двинулся по коридору. Передо мной заскрипела и слегка приоткрылась дверь, ведущая в ванную комнату. То, что я вслед за этим услышал, чуть не убило меня. Сердце от адреналина с такой силой бухнулось о грудную клетку, что из моего горла непроизвольно вырвался сдавленный крик.

А услышал я, как тяжело, с какой-то внутренней душевной болью вздохнула Полина.

Я даже заглядывать ванную комнату не стал. Я сразу же бросился к выходу из квартиры, настолько сильно перепугался. Покойница вздохнула, да и ещё так зловеще.

Я распахнул дверь и чуть не налетел на родную сестру.

– Чё не открываете, обормоты! – улыбнулась Лиля. – Мне уже надоело трезвонить.

Меня словно облило холодной водой. Неприятная сырная вонь тут же улетучилась.

– Лилька, чего тебе здесь надо?! – спросил я.

– Пусти! – крикнула она и толкнула меня в грудь так сильно, что меня откинуло к шкафу. – Я хочу посмотреть, – заявила она, – кого же ты всё-таки убил. Не поверишь, меня раздувает от любопытства.

Лиля отодвинула шторку в ванной комнате и уставилась на довольно неприятное зрелище.

– Мне вот интересно, – произнесла она. – Ты, что, ждёшь, когда эта девушка примет ванну? Мне кажется, она не торопится.

Я ожидал от своей сестры округлённых глаз, воплей, рыданий, истерики, но не такой спокойной язвительной реакции. Опять она мне показалась странной и какой-то неестественной. Можно даже сказать, чужой.

– Эй-эй, братишка, чего стоишь, как невменяемый? – наехала она на меня.

– Иди, малая, отсюда, – попытался прогнать её я. – Не лезь во всё это говно. И мамке не вздумай про это говорить.

Лиля вышла из ванной.

– Никуда я не пойду, – заявила она. – А вот тебе советую думать и действовать. Причём, не еле-еле дыша, а с ускорением.

И я тут же ей пожаловался:

– Легко сказать, я даже не знаю с чего начать.

Она зло сверкнула глазами и топнула ногой:

– Начни с чего угодно, но начни! – прикрикнула она на меня. – Сейчас! Немедленно!

– Нас отравили, – проскулил я. – Я в этом уверен. И из-за этого меня до сих пор душат глюки.

– Вот с этого и начинай, – скомандовала Лиля. – Ищи доказательства того, что вас отравили.

– Как же я их найду, – поделился проблемой я, – если коробки из-под вина и банку из-под сока Рогов и Гедич выкинули.

– Твою мать! – выругалась Лиля и влепила ногой мне поджопник. – Подумал, действуй! Не тормози!

Я выскочил из квартиры, и понёсся по ступенькам вниз. Через пару секунд я оказался в мусорокамере, в которой стояли контейнеры, собирающие мусор, вылетающий из мусоропровода. Один был полностью заполнен мусором и стоял практически на выходе из камеры, а второй располагался на месте сбора мусора. Я за считанные минуты повыкидывал из контейнеров на пол весь мусор – но не нашёл того, что искал.

– Как же так? – удивился я.

Я вернулся в квартиру Гедича очень расстроенным.

– Лиля! – позвал я.

Сестра не откликнулась. Обойдя все комнаты, я понял, что она ушла. И правильно сделала. Нечего ей было там делать.

Я ринулся на кухню и стал рыскать повсюду, ища хоть что-нибудь, похожее на то, чем можно отравить. Поиски мои дали кое-какие результаты: в мусорном ведре я нашёл шприц. И сразу понял его предназначение.

– Спасибо тебе, Лилечка, – заорал я. – Спасибо!

– Ты чего там орёшь?! – раздался в прихожей голос Гедича. – Совсем крыша поехала?

Я быстро спрятал шприц в кармане куртки и закрыл дверцы шкафчика под раковиной.

На кухню вошёл Петька.

– Чего орёшь, спрашиваю? – наехал он на меня.

– Ничего, – улыбнулся я ему в ответ. – Настроение хорошее.

Гедич покрутил пальцем у виска.

– Что здесь вообще происходит? – спросил он. – Где Кирилл, и почему двери в квартиру и в ванную комнату на распашку?

– Минералку принёс? – рявкнул я. – А то я тоже пить хочу!

– По дороге выпил, – буркнул он.