Текст книги "Сезонное обострение (СИ)"

Автор книги: Александр Булахов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 13 страниц) [доступный отрывок для чтения: 5 страниц]

11.

Жаба опять стукнул пальцами по столу. И Жердин замолчал, понимая, что тот хочет что – то у него спросить.

– Подожди, Денис! Меня всё мучает вопрос про эту вонь. Почему ты её ассоциировал с запахом испорченного сыра? Мне вот это совсем непонятно. Ты так хорошо разбираешься в запахах испорченных продуктов? Я, например, не могу описать, как пахнет испорченный сыр.

– Тут нет ничего непонятного, – стал пояснять Жердин. – Мне этот запах запомнился. Не так давно у нас на даче отключили электричество. На целую неделю. А мы в холодильнике сыр оставили, когда приехали и открыли холодильник, там была такая вонь, что меня чуть не вывернуло наизнанку.

– Мы – это кто?

– Я, мамка и сеструха.

– А отца с вами не было? – тут же поинтересовался Жаба.

– Зачем вам всё это? Отец с нами уже как полгода не живёт. Я же вам говорил об этом. Он с новой своей бабой укатил в Америку. Мне машину оставил. Я её не так давно продал с прицелом купить подешевле и, чтоб деньги остались на личные расходы.

– Ну, хорошо… А вот мать твоя и сестра, они знают, что ты здесь?

– Нет!

– Как так?! Тебе, что, не дали им позвонить?

– С этим как раз – таки не было проблем. Но никто из них не отвечает на мои звонки.

– Дай мне их номера телефонов и свой домашний адрес.

Денис Жердин кивнул и продиктовал мобильные телефоны матери и сестры. А затем и домашний адрес. Жаба записал всё это в свою тетрадь.

– Знаешь, что, дай мне ещё адрес Петьки Гедича.

Денис почесал затылок, вспоминая точный адрес Петьки.

– Проспект Янки Купалы двадцать шесть или двадцать восемь, по – моему. Квартира восемь. Короче там четырнадцатиэтажка, вы её найдёте. Она одна там.

Жаба встал из-за стола. Он потёр руками свои щёки, они у него очень сильно раскраснелись.

– Прежде, чем мы продолжим разговор, расскажи мне вот о чём: где находится твоя дача и как мне попасть внутрь дачного дома.

– Зачем вам это?

– Не поверишь, мне так хочется заглянуть в ваш холодильник, из которого воняет испорченным сыром.

– Воняло, сыр я выбросил.

– Хоть убей меня, но я не могу ни о чём думать, кроме этого холодильника. Мысли о нём не дают мне покоя.

– Бывает, – произнёс Денис Жердин и дал Дмитрию информацию насчёт дачи и, где лежит ключ от дачного дома.

– Давай, рассказывай, что там было дальше.

Денис даже не успел собраться с мыслями, чтобы продолжить свой рассказ. Внезапно открылась дверь, и в комнату для допросов ворвалась Перова.

– Что там с вашим телефоном? Почему он у вас отключён?

– Что-то случилось? – испугался Жаба.

– Рябов вас срочно вызывает к себе. У вас там ЧП. Бубнова вашего убили.

– Чего?! – вскрикнул Дмитрий, не веря свои ушам. В глазах его аж всё потемнело. – Повтори! Я не понял, это шутка какая-то, что ли?

– Не знаю! Я не думаю, что Рябов будет так шутить.

Жаба дрожащими руками вытянул из кармана свой мобильник и включил его. Мобильник тут же зазвонил. Жаба машинально нажал ответить.

– Дима, так ты приедешь? – раздался в трубке голос Дашки. Он был какой-то тихий, очень слабый.

– Дашка, мне сейчас не до тебя, прости, пожалуйста.

– Мне кажется, что я сейчас умру. Меня так трясёт.

– Глупости какие! Ты не умрёшь. Успокойся, сделай глубокий вдох.

– Очень сильно болит сердце, – вскрикнула Даша. – Очень-очень!

– Скажи, чтоб кто-то позвал медсестру с поста.

– Я не в палате. Я тут у реки.

– На нашем месте?

– Да, папочка, на нашем месте. Мне очень тяжело дышать.

– Что ты сказала? Я не понял!

– Мне важно тебе это сказать. Я знаю, что ты мой папа. Приезжай, пожалуйста, ты мне очень нужен.

Жаба шагнул вперёд по направлению к двери. Его очень сильно повело в сторону, в глазах на миг потемнело, и он схватился рукой за стену.

– У-у, – заскулил он.

Дмитрий жалобно посмотрел на Перову и Жердина, и с тяжёлым вздохом опустился на стул. Только теперь он понял, почему к нему вдруг полгода назад приехала Светка. Попросилась пожить немного со своей двенадцатилетней дочкой. Светка была серьёзно больна. Она знала, что скоро умрёт. И приехала сообщить ему о том, что Дашка его дочь. Всё так легко сложилось в одну картину. Она сразу не решилась это сделать, а потом, наверное, передумала, увидев то, как он живёт, и какой он безответственный или просто не успела…

Мысли Жабы переметнулись к сообщению Перовой о том, что убили Бубнова. Не может быть этого! Не может быть! Всё это развод! Кто-то затеял дурную шутку и именно с ним.

Мобильник Жабы вновь зазвонил. Номер был неизвестным. Дмитрий почему-то сразу догадался, кто это звонит. Он нажал кнопку «ответить».

– Скажи, кого мне ещё надо убить, чтобы ты взглянул на дело двести сорок четыре?

12.

От двух неожиданных новостей у Жабы подскочило давление. В висках застучало, на затылок и плечи навалилась неприятная тяжесть. Глаза его раскраснелись. Лоб и лысина покрылись потом. Он громко задышал, словно только что передвинул с одного места на другое шкаф с книгами и из-за этого никак не мог отдышаться.

Что же делать: выполнять требование этого телефонного мудака, который постоянно меняет мобильные телефоны (каждый раз звонит с нового номера) или же прямо сейчас садится в машину и нестись на помощь Дашке?

Дашка важнее! Но, если он вновь проигнорирует требования психа, назвавшего себя «Манипулятором», то тот убьёт кого-нибудь ещё.

Жаба резко поднялся со стула.

– Перова, помоги мне! – выпалил он.

– Что?

– Мне нужна твоя помощь.

– Что случилось?

– Я по дороге всё объясню. Это касается жизни ребёнка.

– Хорошо, спускайтесь вниз. Я вас догоню.

– Медлить нельзя!

Денис Жердин схватил Дмитрия за руку.

– Подождите, а я? Вы же обещали помочь.

Жаба ничего не ответил парню. Он грозно глянул на него и зашагал к двери.

– Сержант! – крикнула Мария Владимировна. – Уведите подозреваемого!

В комнату для допросов зашёл тот же младший инспектор, что приносил Денису воды. Он вывел парня из комнаты и повёл его длинным коридором к лестнице. Жаба проводил их взглядом и повернулся к Перовой.

– Пацану врач нужен. Он совсем плох.

– Может ему ещё путёвку в санаторий выписать, чтоб он поправил своё здоровье? Дмитрий Алексеевич, не лезьте туда, куда вас не просят. Я вам прямо скажу, я вам оказываю всяческое содействие только потому, что майор Рябов об этом лично попросил моего начальника полковника Хильницкого. Ни для кого это не секрет, что они дружат ещё со студенческих времён. А так цирка и клоунады мне и без вас хватает.

– Не понял?!

– Да, что тут непонятного! Там, где вы находитесь, всегда слишком много шума. А толку – ноль целых, ноль десятых. Вот вы сюда уже пришли и тут же обросли какими-то проблемами. Зачем спрашивается вообще приходили.

– Бубнова убили, – напомнил Жаба. – Ладно, проехали! Сам разберусь!

Он хлопнул дверью и, скрипя от злости зубами, двинулся по длинному коридору. Перова догнала его, когда он подходил к своей машине – старому чёрному «форду».

– Извините, – произнесла она на ходу, – сорвалась я что-то. День сегодня с самого утра не задался.

Жаба ей ничего не ответил. Они уселись в салон машины: он за руль, она рядом. «Форд» выехал со стоянки и вклинился в поток машин. В глазах Жабы блеснули слёзы.

– Одна маленькая вредина назвала меня своим папой. Понимаешь… и ей сейчас совсем плохо.

– Что с ней?

– У неё больное сердце. Она уже больше месяца находится в больнице. Требуется операция. У неё мать умерла – и её слабое детское сердечко дало сбой. Врачи за её жизнь несколько суток боролись. Они её с того света несколько раз вытаскивали.

– Где она? Я чем могу помочь?

– Я пока не знаю.

– А что тут знать?! Вызывай скорую туда, откуда она тебе звонила.

– В том-то и проблема, что машина скорой туда не подъедет. Там спуск такой хитрый.

Жаба стал пояснять Перовой, где может находиться Дашка. Та сообразила, где это находится, и сама набрала номер скорой помощи. И стала объяснять ситуацию, которую описал ей Дмитрий.

– Мужики, как дети малые, – сказала она Дмитрию, после того, как объяснила врачам, куда им надо подъехать и, где может находиться девочка с больным сердцем.

Жаба набрал Дашку. Та разрыдалась прямо в трубку.

– Прости меня. Пожалуйста.

– За что? – удивился Жаба и ему показалось, что он услышал какой-то хлопок.

– Приезжай сюда! – давясь слезами, выкрикнула Даша. – Приезжай, мне плохо!

– Не клади трубку, не отключайся! Говори что-нибудь.

Но Дашка отключилась. И когда Дмитрий ей перезвонил, она оказалась недоступной в сети. После нескольких неудачных попыток ей дозвониться, Жаба набрал номер Бубнова. Ну, ответь, ну, пожалуйста, дружище, стал мысленно умолять он. Пускай всё это будет шуткой. Но мобильник Бубнова молчал. Тогда Жаба набрал номер майора Рябова. И когда тот ответил, тут же закричал в трубку:

– Паша! Скажи, что ты пошутил!

– Не понял, – ответил удивлённым голосом Рябов. – О чём ты?

– Я о Бубнове!

– Что о Бубнове?

Жаба кинул взгляд на Марию..

– Так ты не звонил Перовой совсем недавно? Не сообщал о том, что Гошу убили?

– Бред какой-то. Конечно, не звонил.

– И телефон твой всё время с тобой был рядом?

– А где же ему быть?!

– Твою мать! – выпалил в трубку Жаба, и нажал кнопку сброса вызова. И опять набрал номер Бубнова.

Длинные гудки резали нервы больнее ножа. Георгий не отвечал. Жаба бросил мобильник на приборную панель.

– Так кто тебе звонил насчёт Бубнова? – спросил он у Перовой.

– Звонили точно с мобильника Рябова. У меня в мобильнике его номер в вызовах сохранился. Слышимость была не очень. Возможно, это был и не он. Теперь уже я не уверена.

– А он говорит, что не звонил.

Жаба перестроился с первой полосы во вторую, а затем в третью и вдавил в пол педаль газа. Превышая скорость, его «форд» проскочил пешеходный переход на жёлтый свет светофора. Возле второй больницы он свернул направо и стал спускаться в сторону Левонабережной.

Жаба остановил машину возле широких ступеней, ведущих к берегу. Вместе с Перовой они быстро спустились по этим ступеням. Миновали недостроенный двухэтажный дом и площадку для игры в волейбол. Минут пять шли по тропинке вдоль берега. Перовой в это время позвонил врач скорой помощи и сообщил, что они уже подъехали туда, куда она сказала. Перова попросила их подождать. Сообщила, что сами ищут девочку. Даши на месте, с которого она звонила, не оказалось. Жаба затравленным взглядом осмотрел всё вокруг: поваленное дерево, два громадных камня, кустарник, песчаную полосу берега.

– Даша! – закричал он. – Дашуля!

Не получив никакого ответа, он набрал её номер, но она всё ещё была недоступной. Жаба хотел уже опустить мобильник в карман, но тот сам зазвонил. На экране определился номер телефона Бубнова.

– Гоша, слава богу! – заорал в трубку Жаба.

– Ты занят не тем чем надо, – раздался в ответ голос Манипулятора. – Неужели твоя жизнь для тебя ничего не значит?

Жаба от злости и нервного перенапряжения заскрипел зубами.

– Убью тебя сука! – завопил он в трубку, и с его губ сорвалась пена. – Найду и убью! Достал ты меня!

– Тихо-тихо, – ответил на это своим педерастическим голосом звонивший. – Твоя дочь у меня. Если ты в течение пятнадцати минут не взглянешь на дело двести сорок четыре, я её убью. Время пошло! Я не буду больше ждать ни одной лишней минуты! Я очень много о тебе знаю, Жабин Дмитрий Алексеевич. Больше даже, чем ты сам.

– Если с ней что-то случится…

– Торопись, Жаба! Беги со всех ног! С этой минуты ты будешь делать всё, что я тебе говорю, – голос мудака резко стал агрессивным. – И не надо меня пугать! Я сам решу, какое и когда будет «если». Ты понял меня?!

Дмитрий ничего ему не ответил, он сорвался с места и рванул в обратном направлении. Перова, не спрашивая ничего, побежала вслед за ним. Догнав его, она указала на тропинку, ведущую вверх:

– Тут короче, – произнесла она.

Жаба кивнул ей и стал очень быстро подниматься вверх. В какой-то момент его ноги заскользили по грязи, он повалился на колени и уперся руками в землю. Но это ему не помогло, его потянуло вниз. Метра два он проехал точно. Мария подскочила к нему и схватила за локоть.

– Осторожно! А то сейчас вас спасать придётся.

Жаба обрёл устойчивое положение, он поднялся с колен, шагнул в сторону и продолжил подъём.

– Может, вы мне объясните, что происходит.

– Кто-то трепит мне нервы. Псих какой-то.

– Давно?

Жаба тормознул практически на самом верху склона и обернулся.

– Знаешь, сегодня с утра… он начал меня доставать, как только я согласился помочь найти Евгению Кабардину. Сейчас он заявил, что моя дочь у него и требует, чтоб я взглянул на дело двести сорок четыре.

– Больной на голову какой-то.

По дороге в РОВД Жаба вспомнил про старика, с телефона которого первый раз звонил Манипулятор. Попытался проанализировать его поведение. К нему пришла такая мысль, что старик произнёс несколько заученных фраз: «время тикает», «ты очень легкомысленно ко всему относишься», «я озвучил тебе свои требования». Он явно боялся кого-то больше, чем Жабу и Бубнова. Боялся, потому что тот мог его убить, если б он ляпнул что-то не так. Старик хохотал и вёл себя как-то неадекватно, потому что это было что-то вроде страха, перемешанного с истерикой. Он играл роль для того, кто его заставил под страхом смерти, это делать. И этот кто-то возможно был рядом, и наблюдал за всем происходящим.

– Он каждый раз звонит с чужого телефона, – сообщил Дмитрий Марии. – Своим не пользуется.

– Психопат какой-то.

– Очень многое на это указывает. Он ведёт какую-то очень сложную и понятную только ему игру. Такое ощущение, что он развлекается. Это всё ему доставляет удовольствие.

– В моей практике впервые, чтоб психопат доставал именно милиционера.

– И что в этом смешного?

– Да, ничего, извините… Возможно дело двести сорок четыре касается кого-то из его близких. И он решил обратить ваше внимание именно на это дело.

Жаба хмыкнул. Он остановил машину возле входа в здание Октябрьского РОВД. Для этого ему пришлось проехаться по тротуару.

На полпути к своему кабинету он столкнулся со страшим лейтенантом Тереховым. Тот ехидно улыбнулся.

– Ох, Жаба, ты весь в работе. Тудоголик прям.

Терехов заржал своим противным смехом.

– В отличие от тебя в носу не ковыряюсь и соплей не жую¸ – ответил ему Жаба.

– Квакаешь там у себя на болоте. Мух распугиваешь.

– Нет, какаю у тебя в кабинете, чтоб они на твой стол слетались.

Перова еле сдержала улыбку.

Жаба вставил ключ в дверь своего кабинета, открыл её и вошёл внутрь, больше никак не реагируя на возмущения и угрозы старшего лейтенанта. Перова зашла вслед за ним. Первое, что бросилось в глаза Дмитрию, это то, что на его рабочем столе лежал смартфон Бубнова. Второе – это то, что его компьютер был включен. Жаба сел за стол и запустил программу с рабочим названием «Д–16». Задав в поисковике номер дела двести сорок четыре, он стал ждать, когда оно загрузится. Перова стала за его спиной и тоже уставилась на экран монитора. Через несколько секунд программа выдала сообщение, что дела с таким номером в базе нет. И тут же из динамиков компьютера раздался смех Манипулятора. По всей видимости вместе с программой загрузился параллельно какой-то звуковой файл и сам запустился.

– Жаба, ну разве так можно, что в твой компьютер может залезть кто угодно? Учи-учи, одни двойки. Какой же ты тупой, Жаба. Как легко тобой манипулировать. Нет никакого дела двести сорок четыре. Вы всего набрали двести тридцать восемь дел. Позвони своей доченьке, она обязательно ответит, и Бубнову позвони, передай ему привет.

И опять смех – такой заливной, прямо от души.

– Это всё шутки. Не принимай их так близко к сердцу. Улыбнись! Не один ты можешь шутить. Пока-пока!

Затем тут же из динамиков раздался голос майора Рябова:

– Ну, это Жаба, товарищ подполковник… Ну, он такой, какой есть. Его не исправить.

А затем голос подполковника:

– Гнать этого дурня отсюда надо! Я его здесь терплю только из-за тебя. Только из-за твоих заслуг.

– А как же отдел «Дэ – шестнадцать»?

– О! Вот туда его и отправь, чтоб мои глаза его не видели. И сам неси за него ответственность. И Бубнова к нему прикрепи. Пускай там два эти дурака и рулят. Всё равно отдел экспериментальный. Чем быстрее они там всё завалят, тем быстрее мы эту тупую генеральскую идею закроем.

Часть вторая. Шутки продолжаются

1.

Жаба набрал номер мобильного телефона Даши.

– Алло… привет, – ответила она подавленным голосом, словно до этого очень долго рыдала.

– Даша, солнышко! Где ты пропала?! Что с твоим телефоном?

– Всё нормально. Я в больнице.

– Сама добралась?

– Да-да, всё хорошо. Не волнуйся.

– Даша, что с твоим голосом? У тебя точно всё в порядке?

– Всё в порядке.

– Хорошо… я сейчас приеду.

– Не надо… не приезжай. Тебя всё равно ко мне не пустят. Тётя тут всех подняла на уши. Я её тоже очень сильно напугала.

– Я тихонечко пройду.

– Не надо, – голос Даши дрогнул. – Не приезжай пока. Мне нельзя волноваться. А она начнёт тебе мозги чистить прямо при мне. Ты же её знаешь.

– Хорошо-хорошо. Позвони мне, пожалуйста, когда мне можно будет к тебе приехать.

– Я позвоню, – произнесла Дашка и прервала звонок.

Жаба уставился на Перову. Она сидела за столом Бубнова и листала его записную книгу. На лице её расплылась презрительная улыбочка.

– Что я могу вам сказать, Дмитрий Алексеевич. Ваши коллеги над вами же издеваются. Я так понимаю, они решили немного развлечься. Это не один человек. Это явно целая компания шутников.

Жаба не стал спрашивать Марию, почему она считает, что это дело рук нескольких человек. Хотя его и подмывало это сделать. Просто была задета его гордость.

– Жестокие слишком шутки, – буркнул он.

– Вы сами виноваты.

– С чего вдруг?

– Видимо, ведёте себе так заносчиво, что это коллег ваших раздражает. Вот они и решили вам ответить той же монетой.

– Ладно, я разберусь… Я бы хотел вернуться в СИЗО и продолжить беседу с Жердиным.

– У меня у самой куча дел.

– А куча эта не может подождать? Пропала девушка как-никак.

– Вы реально думаете, что её найдёте, расспрашивая Жердина?

– А у тебя есть какие-то другие предложения?

– Скажите, зачем вам это? Есть же люди, которые конкретно этим занимаются.

– Я рад за них. Перова тяжело вздохнула и взглянула на очень дорогие и красивые часы, которые ей подарил её ухажёр. Она с ними практически никогда не расставалась. Они были по размеру почти как мужские.

– Хорошо. Сейчас около трёх. Я вам дам час на всё про всё. И вы меня сегодня больше не беспокоите. Договорились?

– Как скажешь. Что насчёт врача Жердину?

Мария сверкнула злым взглядом.

– Мы, по-моему, это уже обговорили.

– Ничего мы не обговорили. С пацаном что-то не так. Ему нужна медицинская помощь.

– Жабин, это не твоя и не моя забота! Его состояние нам на руку. Он быстрее расколется.

– О, как! Хорошо вы придумали. Только вот послушай совета.

– Я в ваших советах не нуждаюсь.

– И всё же послушай. Я тебя намного старше. И многое повидал. Твои советчики потом руки умоют, если беда нагрянет, и с тебя же спросят, как же так всё случилось. И осудят тебя за твою же халатность.

– Дмитрий Алексеевич, вы разберитесь со своими делами. А в мои не лезьте. А то мы с вами прямо здесь и сейчас распрощаемся. Вы картину видите только с одной стороны, и не знаете всех деталей. А Денис этот засветился ещё в одном убийстве. Поэтому не надо делать из него жертву обстоятельств. Он очень грамотно водит нас за нос. И мы не будем упускать те преимущества, которые помогут его нам расколоть.

Жаба замолчал. Не проронил он ни одного слова и в машине.

– Как же вы не понимаете, – пыталась доказать правоту своих действий Перова по дороге к следственному изолятору. – Жердин не так прост, как вам кажется. Не стоит принимать всё то, что он рассказывает за чистую монету.

Но Жаба не стал с ней даже спорить. У него была одна черта, трудно сказать хорошая или плохая, если кто-то его обижал или говорил то, с чем он категорически не был согласен, он тут же начинал игнорировать этого человека.

В комнату для допросов Дениса Жердина привели не сразу. А спустя только тридцать минут после того, как туда добрался Жаба. Перова напомнила Дмитрию, что у него времени не так много. Минут сорок не больше. Жаба обратил внимание на то, что Денис выглядит намного лучше. Лицо парня не было таким бледным, каким Дмитрий увидел его в прошлый раз. Правда, синяки под глазами были внушительными.

– Как твои дела, Денис?

– Какой-то мне хороший укольчик сделали. Спасибо за это Марии Владимировне. Голова моя сразу как-то полегчала.

– Вот и хорошо, парень! Нам это на руку. Раз твоя голова полегчала, то вспоминай мне, дружок, всё до подробностей. Всё, что ты видел и о чём вы говорили, даже, если тебе кажется это совершенно неважным.

– Я постараюсь.