Текст книги "Всадник"

Автор книги: Александр Булаев

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 8 страниц)

– Принц Симеон с конным войском своим уже в полудне пути от переправы и к утру будет здесь. Он идет без отдыха от самого Оберола.

– Это хорошо. Кони будут измождены. Это облегчит нам задачу. – Произнес Мазсе.

– Дальше рассказывай. – Прикрикнул Иданфирс.

– Он не переправится через реку без нашего сигнала. Чтобы знать наверняка, что здесь нет засады. – Стоявший на коленях воин посмотрел на Мазсе и начал усмехаться.

Мазсе закусил губу. Весь его план шел насмарку.

– Мы взяли их одежды, коней. Издалека он не заметит разницы. И второпях решится переправиться, а потом будет уже поздно, мы нападем на него и заставим преследовать. – Сказал разведчик.

– Вы уже трупы. – Пленник продолжал ухмыляться.

– Я узнал, что хотел. – Сказал Мазсе холодным металлическим голосом.

И Иданфирс без промедления провел лезвием ножа по горлу своего пленника.

– Как только войска Симеона появятся у реки, отправь своих переодетых разведчиков на ту возвышенность, – Мазсе указал на небольшой холм на севере, – и маши флагом, призывая их скорее переправляться.

Сам Мазсе не смыкал глаз всю ночь. Эта была его первая самостоятельная битва, первое его сражение в качестве вождя, в котором он обязан был победить.

На рассвете к нему прискакал разведчик и сообщил, что Симеон со своим войском подошел к реке. Он отдал приказ Иданфирсу занять холм и подать знак Симеону. А сам спустился ниже своей позиции по холму на восток, чтобы лично увидеть армию Оберола. Всадники, приближаясь к реке, останавливались и перестраивались для прохода по мосту. Ярко синие знамена украшали копья и пики всадников. Сами воины были закованы в причудливые доспехи, у одних на шлемах были рога, у других подобия крыльев летучих мышей. Были и те, у кого на лицевой стороне шлемов были выкованы изображения львов, волков и медведей. Издалека Мазсе не видел всего разнообразия и пестроты армии Симеона, перед его взором они сливались в одну сплошную массу, окрашенную в синие и черные цвета.

Мазсе перевел взгляд на холм, где вовсю размахивал флагом Иданфирс, затем вновь посмотрел на конное войско, толпившееся по ту сторону реки.

– Помоги нам Всадник, ведь нам как никогда сейчас нужна твоя помощь. – Произнес Мазсе, сжав в кулак рукоять сломанного меча.

Войско Симеона прекратило перестраиваться и замерло в ожидании, в ожидании замер и Мазсе. Раздался еле слышный крик кого-то из рыцарей, и войско сплошным потоком направилось к переправе.

Глава 9

– Где они были, когда ваши дома грабили, мужей убивали, а жен насиловали? Где они были, когда детей ваших в рабство уводили? – Надрывался монах.

Толпа, выстроившаяся полукругом вокруг Эдвина, внимала каждому его слову.

– А что они хотят теперь? Прийти и забрать ваши дома, отнять то немногое, что вам удалось сохранить! Разве ели вы досыта при короле Хитклиффе? Не вы ли трудились на фермах его Величества каждый день, принося к его столу молочных поросят? А позвольте спросить, сколько таких поросят побывало на столах у вас?

– Ни одно! – Раздались гневные восклицания толпы.

– Голодали мы. – Кричали одни.

– Пока мы объедки подбирали. – Вторили им другие.

Эдвин взмахнул руками, призывая свой народ к молчанию.

– А что теперь? Где вы живете? И что едите сейчас?

– Не в господских ли домах вы ночуете? Не на перинных ли постелях вы спите?

– А едите вы что? – Вновь обратился к народу монах.

– Курицу, уток, хлеб, фрукты. – Раздавались отовсюду восторженные крики.

Вновь Эдвин взмахнул руками, и толпа замолчала.

– Только теперь через страдание и горе, через боль и муки, пройдя через очистительное пламя, вы стали по-настоящему свободны, дети мои! Теперь вы трудитесь для себя, ради себя. Едите то, что вырастили, живете в тех домах, которые сами и построили. А теперь там, с востока идет войско, чтобы отобрать у вас то, что уцелело, чтобы прогнать вас с ваших домов, отнять землю, забрать еду! – Эдвин сделал паузу, осматривая испуганные лица в толпе. – Лишь он, наш новый покровитель, выступил на защиту нашу. Молитесь за него, дети мои, молитесь за его победу.

Мазсе выпускал одну стрелу за другой, лишь одна из пяти попадала в цель, не отскочив от доспехов, каким-то чудом угодив в глаз или небольшую щель на стыке лат. Но и этого было достаточно, чтобы войска неприятеля, не преставая, редели. Три сотни всадников под его командованием выскочили наперерез конной процессии Симеона, только что перебравшейся через реку. Пройдя по всему фронту неприятеля с юга на север, Мазсе осыпал врага ливнем стрел.

Затем он начал отступать всё дальше на запад, преследуемый рыцарской конницей, углубляясь всё дальше в долину. Когда последний рыцарь оказался далеко впереди оставленных засадных отрядов, расположившихся в лесах, Мазсе протрубил в рог и тут же выпустил ещё три стрелы, одна из которых попала в лошадь, которая, упав, опрокинула своего наездника.

С севера и с юга выехали, взрывая копытами землю, всадники, возглавляемые Партатуей. Они без труда догнали уставших лошадей Симеона и принялись преследовать его войско, построившись полукругом. Практически поравнявшись с неприятелем, Партатуя отдал приказ, обстреливать тыл и фланги вражеской конницы.

До ушей Партатуи доносилась сладкая музыка людских стонов и ржания умирающих лошадей. Теперь ситуация получилась такая, что Симеон со своими превосходящими силами отступал от отрядов Партатуи. К сожалению, это продолжалось не долго, и Симеон скомандовал развернуться с целью наступления на всадников старика. Процессия остановилась, начала разворачиваться. Остановился и отряд Партатуи, оставаясь на месте, им было гораздо проще прицеливаться и обстреливать войско Симеона. Подоспели и воины Мазсе, и на мгновение Симеон оказался окружен немногочисленными сератайскими войсками.

Симеон пытался пробиться то к реке, то к лесу. Затем вновь начал наступать на Мазсе, но все было бесполезно, теперь уже обессиленные лошади Симеона сами падали от усталости, руша боевой порядок его армии.

Раздался чей-то крик, и изрядно поредевшая армия вновь остановилась. Под ливнем стрел она разделилась на две части. Одна под предводительством Симеона погналась за Мазсе, другая начала загонять Партатую к лесу, ниже по течению реки.

Лишь чудо могло помочь тяжелой, закованной в стальную броню, коннице Симеона догнать легких всадников Мазсе, на которых лишь изредка встречалась кольчуга. Возможно, надеясь вот на это чудо, Симеон и продолжал преследовать его. Мазсе, играючи, петлял, ходил вокруг него кругами, то приближался к нему так близко, что слышал проклятия, выкрикиваемые Симеоном, то уходил так далеко, что даже его собственные стрелы не могли достичь цели, давая своим коням временную передышку.

Солнце было в зените, и лошадям Симеона, облаченным в кольчужную сбрую было всю труднее преследовать сератаев. А тут уже подоспели воины Партатуи.

Он прогнал преследовавших его воинов вдоль леса, потом на север по побережью, вновь перевел преследование в долину, где смог окружить оставшиеся войска противника. Когда они бросились к переправе в надежде убежать от битвы, Партатуя догнал их и навязал сражение в ближнем бою, лишенные преимущества мощного натиска, восточные рыцари были легкой добычей для изголодавшихся по кровопролитию сератайских воинов. Партатуя преследовал отступающую конницу, пока не перебил всех до последнего рыцаря.

Сератайские конные лучники как осы летали кругами и жалили беспомощных, неповоротливых воинов Симеона. А он подобно неуклюжему человеку кричал, стонал, махал руками, кидался из стороны в сторону, останавливался, прикрываясь щитами, но все было бесполезно. Его силы таили на глазах, воины умирали от каждого залпа.

Принц посмотрел на палящее солнце в надежде найти спасения у своего бога, но его шлем, увенчанный черными вороньими перьями, пронзила стрела. Лишившись чувств, он повалился из седла, нога запуталась в стремени, и лошадь потащила его прочь из-под ливня из сератайских стрел.

Мазсе сделал ещё два залпа и увидел, что не осталось ни одного вражеского конного воина, лишь лошади, беспорядочно скачущие в разные стороны.

– Арргхааа. – Взревели воины, поднимая вверх луки.

Они скакали, кружились, поздравляли друг друга, кричали какие-то бранные слова и показывали неприличные жесты в сторону Оберола. Кто-то уже вовсю стаскивал с умерших драгоценности, кольца, ожерелья, ничто не могло скрыться от жаждущих добычи сератаев.

А Мазсе все стоял как вкопанный и не мог отдышаться. Сердце его бешено колотилось.

– Победа! – Доносилось вокруг.

Но он не верил, ему казалось, что вот-вот из леса вырвутся ещё войска и бой снова закипит.

– Эх, мальчик, славная битва. А ты хитер как змей. – Партатуя прищурил глаза и пригрозил ему пальцем.

Мазсе почти не слышал его слов. Но в голове его что-то щелкнуло, и он пришел в себя. Осмотрев поле битвы, над которым уже кружили вороны, он приказал Партатуе:

– Пошли отряд в город, пусть пришлют людей, нужно собрать доспехи, одежду, оружие, все. Ещё нужно найти уцелевших лошадей, нам понадобится каждая из них.

– Вождь, вождь, Мазсе! – Скача галопом, выкрикивал Иданфирс.

Мазсе перевел взгляд на светловолосого разведчика.

– Тебе будет интересно взглянуть на этого пленника. – Сказал он, остановившись.

И вот они уже оба прискакали к месту, где держали пленника, рядом с ним было ещё два десятка выжавших.

– Говори. – Приказал ему Иданфирс, потянув за оперение стрелы, торчащей у него в плече.

– ААаа. – Взревел молодой воин.

– Я, Альберт сын Валентайна, короля Винсгрира. За меня дадут хороший выкуп. Тысячи золотых монет. – Надрывался криками пленник.

– Вот. – Улыбнувшись, сказал Иданфирс и указал рукой на Альберта.

– Есть ли ещё знатные воины в вашем войске? Родня королей? – Практически без акцента спросил Мазсе на восточным языке.

– Среди выживших. – Паренек огляделся.

– Только Вистан, Альберт взглядом указал на окровавленного пленника в доспехах, на которых были вмятины от лошадиных копыт.

– Заткнись. – Закричал пленник хриплым голосом.

Мазсе подошел к пленнику. Откупорил мех с водой и дал ему попить. Тот не сразу, но все-таки сделал глоток.

– Так кто ты, Вистан? Чей ты сын? – Спросил Мазсе.

Воин хранил молчание, тогда Мазсе провел своей рукой по его длинным волосам.

– Ты же хочешь домой вернуться. – Произнес он с улыбкой.

Воин посмотрел в сияющие каким-то добрым блеском глаза Мазсе и сказал:

– Я сын Кадмуса, брата Редманда Четвертого, короля Живого города.

– Мазсе, сам Всадник протянул нам руку помощи. – Схватил его за плечи Партатуя.

– С такими заложниками, можно смело и перемирие просить.

– Никто не пойдет с нами на перемирие, а вот выкуп получить можно солидный. – Вмешался Иданфирс.

Мазсе ещё раз взглянул на пленника. Схватился за рукоять обломка меча, потом посмотрел на Партатую и Иданфирса.

– Жаль, что Эдвина сейчас нет здесь. А ещё лучше, если бы ты, отец, был сейчас со мной, ты бы не колебался, ты никогда не сомневался, ни в чем. И я не буду. – Размышлял Мазсе над своими следующими действиями.

Затем он схватил свой меч, подарок отца, вытащил его из ножен и одним ударом срубил племяннику короля голову. Под выкрики и проклятия Партатуи и своего главного разведчика, он поднял голову юношу за волосы и подошел ко второму знатному пленнику.

– На колени его! – Скомандовал Мазсе двум стоящим рядом с ним всадникам.

Те, словно ошпаренные, бросились выполнять приказ.

– Мой отец… – Не успел договорить Альберт, как меч Мазсе застрял в шее у пленника.

Партатуя закусил кулак оставшимися зубами, а разведчик истерично улыбался, горюя о пропавшей наживе. Мазсе сделал очередной взмах и на этот раз отделил голову от тела. Он спрятал меч обратно в ножны и освободившейся рукой подобрал вторую голову. Партатуя сверлил его взглядом, ожидая объяснений.

– Вы вправду думаете, что нам бы заплатили? Или что они заключили бы мир? С кем? С нами? Оглянитесь, нас едва ли больше шести сотен всадников. Как сказал Акиннаез мы разбойники. Кто будет разговаривать с разбойниками? Кто будет с этим считаться? – Мазсе обвел рукой своих воинов, которые сейчас занимались мародерством.

– А вот с этим, – Мазсе поднял вверх окровавленные головы, – будут!

Партатуя лишь невольно искривил рот в улыбке. А разведчик просто умолк, под тяжестью слов Мазсе.

Он прикрепил головы к седлу Асприд, и сам запрыгнул на свою лошадь. Старик и разведчик теперь просто стояли молча и смотрели на него.

– Партатуя, отправь отряд в город, за рабочими. Иданфирс найди тело Симеона и принеси мне его голову. – Не теряя проявленной решимости, скомандовал Мазсе.

Он объехал все поле боя, осматривая павших, ища выживших. Его люди перебегали от трупа к трупу, подобно стервятникам. Они вытаскивали из трупов все мало-мальски ценное, дрались за каждое кольцо или браслет. За ними на трупы спускались стаи хищных птиц и лакомились трупным мясом. К вечеру воины, удовлетворившись грабежами, разбились несколькими лагерями в лесах, ели и пили, кто-то танцевал, были и те, кто играл на самодельных флейтах.

Подойдя к одному из таких лагерей, Мазсе в стороне наслаждался их причудливым весельем.

– Вождь! – Закричал один из танцоров, увидевший Мазсе.

– Пойдем к нам!

Мазсе не особо хотел присутствовать на их гулянке, но все-таки решил подойти. Воины встретили его радушно, выкрикивали его имя, пили за его здоровье. Все прекрасно знали, что это победа его заслуга.

– Когда Марсагет отправил меня воевать за этого мальчишку, я подумал, что он мстит мне за то, что я оприходовал его мамашу. Но теперь я, после такой славной битвы, рад, что Всадник свел нас с тобой. – Воин поиграл перед лицом Мазсе своими пальцами, на каждом из которых было по золотому перстню.

От него сильно разило вином, но Мазсе не подавал вида, что ему неприятно общество этого воина.

– У нас впереди ещё много таких славных битв. – Улыбнулся он и похлопал пьяного воина по плечу.

Они до утра сидели у костра, не отпуская Мазсе, пили и веселились, даже Мазсе позволил себе выпить немного вина. С одной стороны ему нравилось простое общество его всадников, и даже их пошлые шутки он находил местами забавными, но с другой он видел, что воины относятся к нему как к ребенку, называют его вождем для смеха, а серьезно обращаются, лишь зовя его мальчиком. Это задевало его, но он, как обычно, просто не подавал вида, что ему есть до этого какое-либо дело.

Утром прибыл отряд из замка с крестьянами и повозками, они довольно быстро погрузили все снаряжение павших латников, и с лошадьми, оставшимися от восточных рыцарей, отправились назад в Антерол в сопровождении всего войска Мазсе. Трупы павших воинов, как своих, так и вражеских Мазсе приказал сжечь.

Он, Партатуя вместе с передовым отрядом далеко оторвались от своего войска и к вечеру уже достигли замка. Не успели они приблизиться к воротам, как те со скрипом отворились, и Мазсе на полном скаку ворвался в город. Сразу у ворот на них обрушился шквал криков и аплодисментов.

Люди, толпами стоявшие на стенах и у ворот, не давали ему пройти, они выкрикивали его имя, падали на колени и благодарили за спасение. Горожане со стены забрасывали его цветами.

Мазсе смотрел на это все и не знал, как реагировать. Ещё большее удивление это вызвало у Партатуи. Его и раньше встречали как победителя в Аббие, но никогда так, как делали эти люди. Партатуя осмотрел лица своих воинов, в их глазах он увидел тот же восторг, что испытал сам. Бывшие рабы, девушки, которых он, возможно, подвергал насилию, все славили их как своих спасителей.

Мазсе достал из окровавленного мешка три отрубленные головы своих врагов и поднял их в воздух, демонстрируя своим людям его трофеи. Толпа тут же замолчала, увидев столь отвратное зрелище. Но Мазсе, заряженный той энергией, теми возгласами, которыми его наградила радостная толпа, улыбался и ликующе выкрикивал возгласы победы. Видя его радость, толпа снова взорвалась диким криком.

– Прибей их над восточными воротами. – Приказал Мазсе, передавая головы одному из всадников.

Тут из толпы вышел Эдвин. Мазсе слез с коня и обнял своего учителя.

– Мы сделали это. Мы их победили.

– Поздравляю Вас, милорд. Как видите, ворота открыты. – Эдвин распростер руки, показывая на ликующих людей.

– Ты волшебник, монах. – Улыбнувшись, произнес Мазсе.

Когда они вырвались из толпы, то направились во дворец, чтобы как следует поесть. Стол накрыли прямо в тронном зале. Мясо птицы, филе рыбы. На столе было даже мясо кабана. Партатуя, подливал Эдвину вино и подшучивал над его богом, но восхвалял его ораторское мастерство. Эдвин лишь улыбался и молча сносил пьяный разговор Партатуи. Иданфирс тоже сидел молча, высматривая что-то в своем кубке с вином. Мазсе же смотрел на то, как радостный Партатуя пытается влить очередной рог вина в Эдвина, и обдумывал дальнейшие свои слова.

– Партатуя. – Наконец-то решился Мазсе.

– Да, мой вождь. – Радостно воскликнул старик.

– Вчера я видел, как у одного из воинов каждый палец был увенчан кольцами, которые он снял с трупов оберольцев.

Партатуя нахмурился, пытаясь понять в какое русло мальчик хочет направить разговор.

– Я хочу, чтобы ты и Иданфирс собрали все драгоценности, что воинам удалось найти на телах убитых воинов. Погрузили их в сундуки и отправили Акиннаезу.

– Акиннаезу? – Возмутился разведчик.

Мазсе оставил его вопрос без внимания, но Партатуя, судя по его хитрому виду, понял замысел мальчика или хотя бы догадывался, чего он этим хочет добиться.

– Воины этого не одобрят. – Покачал головой Иданфирс.

– Что мне сказать всадникам? – Спросил Партатуя.

– Скажи, что это цена нашего спасения. – Ответил Мазсе.

Глава 10

Партатуя и Иданфирс потратили на сборы драгоценностей и трофеев у своих всадников и воинов, присланных Марсагетом, почти весь день. Не обошлось без столкновений и малого кровопролития, но к заходу солнца поручение мальчика было выполнено.

– Собрали все, что нашли. – Произнес Партатуя, когда к ногам Мазсе поставили небольшой сундук с золотом.

– Как племя Марсагета отреагировало на это? – Открыв сундук, произнес Мазсе.

– Пришлось убить девятерых, чтобы другие успокоились. – Поправив волосы, ответил Иданфирс.

Сундук был почти на половину заполнен всякого рода драгоценностями. Золотые и серебряные кольца, ожерелья и медальоны, монеты, среди прочего лежал даже изогнутый кинжал с золотой рукоятью и двумя рубинами в эфесе.

–Жалко такое добро Акиннаезу отдавать. – Посетовал главный разведчик.

– Ты веришь мне, Партатуя? – Произнес Мазсе, посмотрев старому воину прямо в глаза.

– Да, я верю в тебя, мальчик. – Искривив рот в улыбке, произнес старик.

– Тогда, доставь их лично Акиннаезу от моего имени.

– Попросить у него помощи?

– Нет, наоборот, расскажи о нашей победе, о богатых трофеях, которые мы заполучили. Случайно проговорись, что это лишь десятая часть от всей добычи, захваченной нами. – С хитрым взглядом произнес Мазсе.

– Хех, десятая часть? – Удивился Партатуя.

– Именно так. Отправляйся сразу на рассвете. – Уверенно произнес Мазсе и взмахом рук приказал воинам выйти.

Всадники, забрав сундук, поспешили уйти. Мазсе немного подождав, последовал за ними. Вечер ему хотелось провести в компании Эдвина, с момента его возвращения они с монахом едва перекинулись парой фраз.

Дойдя до храма, мальчик застал священника, сидящего в одиночестве на широких ступенях белокаменного храма. Монах молча наблюдал за появляющимися на небе звездами.

– Ты не замерзнешь в одном то балахоне? – Привлек к себе внимание старика Мазсе.

– Господин! Приятно снова Вас увидеть, давненько Вы не заходили в наш храм. Я уж было подумал, что Вам больше не нужны мои уроки.

– Как ты мог такое подумать? – Улыбнулся мальчик, сверкнув своими зелеными глазами.

Мазсе протянул руку Эдвину и помог ему подняться. Старик отряхнул рясу от пыли, и они проследовали внутрь храма.

– Когда ты все это успел сделать? – Недоумевая, спросил мальчик, увидев возвышающиеся мраморные статуи в коридоре, ведущем к центральному павильону.

Монах лишь улыбнулся.

– А это у тебя откуда? – Поинтересовался Мазсе, рассмотрев красивые гобелены с изображенными на них сценах из священных писаний Восточных королевств.

– Добрые люди помогли восстановить утраченное убранство нашего храма. – Ровным голосом ответил Эдвин.

Сегодня Мазсе выбрал для чтения книгу про житие Редманда Четвертого старшего сына Теобальта. Книга была довольно скучной, большую ее часть составляли описания ежедневного быта будущего короля Живого города, от утреннего подъема до ночного сна. Эдвин не переставал удивляться, насколько легко мальчику дается восточный язык. Мазсе если и встречал незнакомые слова, то переводил их по смыслу, содержавшемуся в предложениях.

Спустя пару часов монах покинул Мазсе, оставив его наедине с книгой. Мальчик, сидя под светом масляного светильника, тщательно вчитывался в каждое слово рукописного текста.

Буквально через десять страниц мальчик начал засыпать, а еще через пять он так и уснул сидя за книгой, остановившись на описании внешности молодого короля и убранства тронного зала Живого города.

Погрузившись в сон, он оказался внутри того самого большого тронного зала с невероятно высокими потолками, витражными окнами из цветного стекла с изображением рыцарей и сцен сражений. Мальчик посмотрел себе под ноги, он стоял на длинной ковровой дорожке с красным ворсом, с полосами из золотой нити по бокам. Ковер стелился от самого входа по полу из белого мрамора, к трону из оникса с золотыми вставками в изголовье и поручнях. На изящном троне восседал черноволосый юноша, со старческими морщинами в уголках его серых глаз. Мазсе присмотрелся внимательнее, это был тот юноша, про которого он читал только что.

– Подойди. – Грубым басом, произнес юноша, сидящий на троне.

Мальчик уверенными шагами направился прямо к нему.

– Разведывательный отряд, который мы отправили в Антерол, так и не вернулся. – Произнес Мазсе не своим голосом.

– Проклятье! – Выругался человек в золотой короне с четырьмя небольшими зубьями и россыпью рубинов в обруче.

Король зажмурил глаза и запрокинул назад голову.

– От Вистана также никаких известий. – Сжав кулак в кожаной перчатке, произнес Мазсе.

– Кадмус, мы найдем его. – Произнес король, наклонившись чуть вперед, чтобы быть ближе к брату.

– В Обероле собирают новый отряд на поиски. Местные жители поговаривают, будто их всех сожгли заживо. – Прислонив кулак к губам, произнес Мазсе.

– Проснись! – Прокричал невнятно король.

– Проснись, Мазсе. – Раздался голос Иданфирса.

Мальчик открыл глаза, и встал из-за стола, оторвав лицо от книги.

– Что случилось? – Произнес он, едва открыв глаза.

– Мазсе, с юга двигается большой караван Дахейцев. Сто восемьдесят лошадей, двадцать груженых повозок. Нужно действовать, как можно скорее. Если выдвинемся прямо сейчас, то сможем перехватить их на выходе из соснового бора на юге в двух днях пути от Антерола.

– Собирайте войско, и выдвигаемся.

Разведчику понадобилось чуть больше часа, чтобы собрать всех воинов. Тяжелые всадники Партатуи, одетые в ламеллярные и пластинчатые доспехи, стройными рядами выезжали за стены города, следом скакали конные лучники племени Марсагета.

Мазсе, одетый в чешуйчатые доспехи из латуни, верхом на своей белой кобыле возглавлял конный отряд из шести сотен всадников. Им удалось достичь соснового леса гораздо раньше, чем туда подоспели всадники дахейцев. Затаившись по обе стороны от проселочной дороги, пронзающей лесную чащу, Мазсе и его воины готовились к внезапному нападению на караван из засады.

Когда на дороге показался небольшой передовой отряд из десяти всадников, юный вождь сератаев спокойно пропустил их, дав вырваться далеко вперед. Вскоре показалась и основная часть каравана вместе с гружеными доверху повозками. Охрана у каравана была небольшая, от силы сотня всадников-бедуинов, замотанных в халаты и шелковые тряпки, лишь на некоторых были надеты кольчужные доспехи.

– Вперед! Убить их всех. – Закричал мальчик, когда колонна ушла достаточно вперед.

По всему каравану разнеслись озабоченные и испуганные возгласы, дахейцы застыли на месте, парализованные звериными воплями и визгом, доносящимися из лесной чащи. Мазсе не заставил их долго ждать. По обе стороны дороги из-за густых зарослей деревьев вырвались разъяренные сератае, жаждущие крови и богатой добычи.

Засвистели стрелы. Конные лучники из племени Марсагета окружили караван, обстреливая охрану на скаку. Тяжелая конница, выставив копья вперед, смела легковооруженных всадников дахейцев со своего пути. В хвосте каравана начался ожесточенный ближний бой, послышались звоны мечей. Мазсе поспешил туда. Когда он прискакал на звуки битвы, Иданфирс ударом кавалерийского меча прямо в грудь сразил юношу со смуглой кожей, на вид ровесника Мазсе.

Паренек, закатив глаза, пытался сдержать руками, сочащуюся из раны кровь, но свалился с лошади без чувств. Бой длился не долго, а когда все стихло, и пришло время делить добычу, к ногам Мазсе бросили семнадцать израненных, но ещё живых пленников.

Иданфирс покрутил челюсть у одного из воинов и произнес:

– Неплохие рабы из них получатся. Отведем в город?

– Ты, случайно, дахейский не знаешь? – Обратился к разведчику Мазсе.

– Нет. – Искривив лицо, произнес Иданфирс.

– Тогда они нам ни к чему, – мотнул головой Мазсе, – по крайней мере, сейчас.

Иданфирс немного посмотрел вверх, на белые слои облаков, затянувшие небо, и дал команду своим людям убить пленников.

Выжившие дахейцы принялись истошно кричать, кто-то попытался вырваться, но безуспешно. Разведчики Иданфирса занесли мечи, чтобы убить всех оставшихся караванщиков.

– Мазсе иди сюда, посмотри. – Позвал мальчика коренастый сератай из Марсагетского племени, стоявший возле одной из повозок.

Он снял грубую серую ткань, которой была накрыта деревянная повозка, укрепленная железными пластинами. Мазсе взглянул внутрь. Рулоны шелка разных цветов, свертки красного бархата, дубовые бочки, мешки со специями, привезенные с юга. Всем этим добром доверху была заполнена повозка.

Лучник откупорил одну из бочек, принюхался, в нос ударил запах, напоминающий мускатных орех. Воин наполнил ладони и сделал пару глотков. Напиток оказался очень крепким, с приятным послевкусием.

– Попробуй. – Улыбаясь кривыми зубами, обратился к мальчику короткостриженый сератай, протянув мозолистые ладони.

Мазсе мотнул головой и жестом руки отказался от предложения всадника. Нотки приятного мускатного аромата, донесшиеся до его носа, всколыхнули память мальчика. Он вспомнил сеновал, вспомнил свою возлюбленную, Аббий, отца, сразу вспомнил и его похороны и невольно положил руку на обломок меча, который ему вручил Араме.

– Как хочешь. – Произнес сератай и допил оставшийся в ладонях напиток.

– Все золото и серебро собирайте отдельно! Повозки с товарами отправьте в город. – Приказал Мазсе уже мародерствующим сератаям.

– Позволь посоветовать тебе. – Обратился к Мазсе Иданфирс.

– Говори.

– Ты же не собираешься все это добро отправить к Акиннаезу?

– А, что ты предлагаешь? – Выдержав некоторую паузу, произнес Мазсе.

– Твои воины славно сражались и заслужили награду. – Сухо произнес разведчик.

– Возьми столько золота для них, сколько посчитаешь нужно. – Произнес Мазсе, положив руку ему на плечо.

Иданфирс молча кивнул в ответ.

– Грузите все добро в телеги, забирайте лошадей. Возвращаемся в город. – Произнес Мазсе, запрыгнув на лошадь.

Не успело солнце скрыться за горизонтом, как воины Мазсе уже вернулись назад, за стены каменного города. Мальчик, распорядился приготовить ужин и накрыть на четверых в тронном зале. За ужином он хотел увидеть Эдвина, Иданфирса и всадника из Марсагетского племени, который предложил ему отпить из своих ладоней.

Помимо различных тканей, изящных украшений из золота и меди, искусно сделанной утвари из стекла прозрачного как капля утренней росы, сератае захватили множество изысканных товаров и продуктов, десятки мешков со специями и сушеной травой, которую на юге называют чаем.

Когда Мазсе вошел в тронный зал, Эдвин уже сидел за столом. Он, сложив пальцы домиком, пристально смотрел в одну точку перед собой.

– Господин. – Произнес старик, встав из-за стола, чтобы поприветствовать мальчика.

– Кажется, я потревожил твои размышления? – Спросил Мазсе, направляясь к своему трону.

– Ничего страшного, милорд. – Учтиво произнес монах.

Мазсе развалился на троне, закинув одну ногу на подлокотник. Он пристально посмотрел на обеденный стол в поисках чего-нибудь вкусненького.

На столе расположили одно общее блюдо, обжаренную на углях красную рыбу, четыре порции сырного супа и обжаренных на углях овощей. В центре стоял большой кувшин с белым виноградным вином, рядом расположили небольшие стеклянные тарелки, наполненные черным молотым перцем, копченой паприкой и густоватым кисло-острым соусом красного цвета. Внимание Мазсе привлекла большая плетеная корзинка с фруктами, привезенными с самого юга. Мальчик выбрал большой желто-красный фрукт овальной формы, который он принялся с жадностью поедать.

– Так какие мысли тревожат твой ум, Эдвин? – Произнес Мазсе и вытер рот от выступившего фруктового сока своим рукавом.

– Торговцы, над которыми Вы и Ваши люди учинили расправу. – Повернулся в сторону мальчика монах.

– А что с ними? Никто не смог скрыться, не переживай. – С довольным видом произнес Мазсе.

– Милорд, не считаете ли Вы, что подобная жестокость могла быть излишней?

– Объясни. – Кинул косточку на стол Мазсе и впился любопытным взглядом в старика.

– Я хочу сказать, что можно было бы получить большую прибыль, не убивая и грабя торговцев, а заключив с ними обоюдовыгодное торговое соглашение.

– Ха! Соглашение? Что за вздор ты несешь, монах. – Прервал речь Эдвина вошедший в зал коренастый сератайский всадник.

– Мазсе, позволь, представлю тебе – Ситалк, лучший лучник всего Марсагетского племени. – Произнес Иданфирс, показав рукой на сератая с короткими каштановыми волосами, одетого в льняную тунику и штаны из грубой кожи.

– Приветствую тебя за своим столом, Ситалк, храбрейший из своего племени. – Воскликнул Мазсе, искривив рот в улыбке.

– И я приветствую тебя, Мазсе сын Теорека. – Учтиво произнес лучник, усевшись за стол по левую руку от мальчика.

Каждый, за исключением Эдвина, наполнил свой кубок вином и приступил к трапезе. Монах, недолго понаблюдав за тем, как сератае грязными руками отламывают куски рыбы из общего блюда, решил воздержаться от сегодняшнего ужина. Ситалк проглотив жирный кусок рыбины, принялся облизывать пальцы, на которых Эдвин разглядел следы запекшейся крови, видимо оставшейся с утреннего нападения.

– Для меня честь разделять трапезу вместе с сыном столь великого вождя. – Прервал повисшую тишину марсагетский лучник.