Текст книги "Всадник"

Автор книги: Александр Булаев

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 8 страниц)

Глава 1

Вот уже три дня, как Араме вел свое войско по землям королевства Антерол. Все деревни, мимо которых они проходили, были разрушены, поля выжжены, а жители, если таковые встречались, либо прятались под обломками стен, в развалинах домов, либо пытались убежать в окрестные леса.

Мазсе заметил, что брат каждое утро отправляет тридцать всадников до восхода солнца, до того, как он приказывал основным силам сняться с лагеря и продолжить поход.

– Куда ты отправляешь их? – Поинтересовался мальчик.

– Почему ты не спишь? – Не торопясь с ответом, произнес Араме.

– Не спится. Это они сжигают поля и грабят деревни? Ты для этого их посылаешь?

– Ха-ха-х, нет. Царь, узнав о смерти отца, в этот же день отправил двадцать тысяч своих воинов выжечь земли Антерола до основания. А потом и сам прибыл с оставшимися всадниками. Такую орду Сератае никогда не собирали. Меньше чем за месяц Акиннаез захватил все королевство. И вот он держит осаду столицы. На самом деле, он лишь ждет моего прибытия, хочет дать мне возможность отомстить. Все это пепелище, что ты видишь, следы гнева царя нашего, брат. А те воины, которых ты видел, это разведчики мои. Я не хочу повторить ошибку нашего отца. Он недооценил нашего противника. А так я всегда знаю, что впереди нас ждет, и всегда буду наготове в случае нападения.

– А кто на нас может напасть? – Недоумевая, спросил Мазсе.

– Все Восточные королевства. Это сейчас они разобщены, каждый год дерутся за клочки земли, за свои каменные города, которые переходят от одного короля к другому. Король Оберола с упоением наблюдает за гибелью Антерола, ведь буквально года два назад, после проигранной войны, он отдал три замка с окружными землями Антеролу. Их, скорее всего, тоже разграбили и сожгли. После того, как мы уйдем со всеми сокровищами этого королевства, оберольцы заполонят пустующие земли как крысы. Они начнут, как муравьи, все отстраивать и восстанавливать, вновь засеют поля. А через два года, может через три, когда у нас закончится золото, мы вновь придем на эти земли и заберем свое. – Посмеиваясь, произнес Араме.

– Так я все это к чему тебе рассказываю? Да, сейчас они разобщены и грызутся за каждый клочок земли, но уже так бывало и не раз, что все Восточные королевства объединялись против одного общего врага и разбивали его. Так было и с нами, так было и с зарвавшимися северянами. Стоит только Живому городу протрубить общий сбор, как все прочие короли тут же прибегут по его зову. А может уже прибежали. Помимо этих опасений, стоит избегать не нужных столкновений с дезертирами и предателями. Да, брат, трусов, сбежавших с поля боя, тоже стоит опасаться. Сильного вреда они не нанесут и малым числом нападать не станут, а вот провизию украсть, лошадей перерезать, во сне кого-нибудь убить, это в порядке вещей. А столкновения с крупными силами обязательно повлекут ненужные потери. Уже светает. Садись на лошадь, найди Скилура, держись рядом с ним. И теперь его донимай расспросами.

Мазсе лишь улыбнулся и молча побрел к своей лошади. Позже, найдя брата среди всадников, мальчик принялся расспрашивать его о Восточных королевствах, о королях, об их мифах и легендах. На что Скилур лишь пожимал плечами. Единственное, что Мазсе узнал от него сегодня – это, какими товарами богато каждое королевство, и о том, что люди в Восточных королевствах забирают в рабство своих же граждан.

К полудню войско вышло к Анторольским равнинам, где состоялось решающее сражение между Антеролом и Сератаями. Вокруг стоял жуткий смрад от гниющих и разлагающихся трупов. Тысячи стрел, словно ковром, устилали залитую кровью землю. Тучи воронов перелетали с места на место, выклевывая глаза у трупов и отрывая куски мяса. От этого ужасного запаха у мальчика сводило желудок.

– Как же хорошо, что на завтрак я съел лишь пару яблок, да горсть кедровых орехов. – Думал мальчик, собираясь, избавиться от содержимого желудка.

– Смотри! – Догнав его, и не дав осуществить задуманное, произнес Скилур.

– Ещё более ужасная картина будет ждать тебя в Антероле. Когда кровь будет литься рекой по улицам города, а труппы будут валяться на каждом углу, женщин будут насиловать, детей убивать. Ты выдержишь это зрелище? Хватит ли у тебя сил самому проливать кровь? – Пренебрежительно спросил Скилур.

– Да! – Раздраженно выпалил Мазсе и погнал лошадь вперед, желая скорее убежать от этого запаха.

Солнце уже садилось, когда кто-то из разведчиков доложил, что за холмами через реку расположился лагерь Акиннаеза. Пробравшись сквозь редкий лес на очередном холме, Мазсе сам увидел лагерь царя, столь величественный шатер, окруженный огнем факелов, трудно было не заметить.

Табун его отца был самым великим и многочисленным среди всех вождей сератаев. Но здесь Мазсе увидел два десятка лагерей, каждый из которых принадлежал одному из сератайских вождей. У каждого из них был свой знак, которым они отмечали своих воинов и клеймили рабов. По этим-то знакам Мазсе и отличал, какому вождю принадлежит лагерь, и кто, сколько воинов привел с собой.

Мальчик ещё никогда не видел столь огромную армию. Но все его удивление и восторг поблекли, как только он заметил на севере от лагеря каменный замок, даже с высоты холма, на котором остановился Мазсе, город казался огромным, а стены его не преступными.

– Антерол. – Произнес мальчик.

По маленьким огонькам, мерцающим в темноте и кружившим вокруг замка, мальчик понял, что город в осаде.

– Разобьем лагерь здесь, переночуем, а с восходом выдвинемся к реке. Если поторопимся, то к полудню мы уже будем в лагере Акиннаеза. – Сообщил знати Араме.

Мазсе заметил, что он не расстается с обломком меча, которым был сражен отец. Привязав лошадь к дереву на холме, мальчик прислонился к нему спиной и, смотря вдаль, на север, на Антерол, спокойно погружался в царство сна.

Во сне Мазсе стоял на стене того самого Антерола, смотрел вниз, как на стены по лестницам карабкаются сератае. Он не понимал, почему он по эту сторону. Почему он не со своими братьями сейчас штурмует замок. Почему на него не нападают рыцари Антерола. Вот одна лестница припала к стенам замка, потом другая, третья. А вот появился и брат, размахивая мечом в разные стороны. Он убивал всех, кто нападал на него.

– Скилур! Я здесь! Что происходит? – Хотелось закричать Мазсе, но он не смог проговорить ни слова.

И вот уже оба брата скрестили мечи. На этот раз Мазсе был ростом с брата, а его меч был большой и тяжелый.

– Это не мой меч. Не мои доспехи. – Думал Мазсе, отбивая очередной удар.

Мазсе рубанул сверху, сломал меч брата, и разрубил его пополам. Труп Скилура тут же превратился в черный дым и растворился в воздухе. Мальчик развернулся, пытаясь увидеть, куда пропал брат, а вокруг уже везде были сератайские орды, они добивали убегающих и убивали тех, кто ещё сражался.

– Помогите! Нет! Пожалуйста! Мазсе! – Где-то внизу за стенами города раздался пронзительный женский крик.

Мазсе перевалился через стену пытаясь разглядеть, что там происходит.

– Нет! Оставьте её! – Закричал Мазсе.

Его любовь, ту ради которой он готов был на все, утаскивали четыре сератайских воина, они трогали её, разрывали на ней одежду и смеялись. Мазсе бежал за ними вдоль стены, пытаясь найти какой-нибудь спуск вниз, лестницу, веревку. А её голос и вопли с каждым разом становились все тише и тише.

– Мазсе… Мазсе… – Где-то тихо раздавалось вдали.

– Мазсе! – Раздался грубый голос старшего брата.

– Вставай! Уже солнце восходит. Араме отправляет меня с разведывательным отрядом к реке. Поедешь со мной? – Спросил Скилур.

– Да, конечно. – Выдержав небольшую паузу и осмотрев брата, сказал мальчик.

– Это всего лишь сон. Очередной кошмар. – Подумал Мазсе.

Мазсе проверил, надежно ли закреплены к седлу лук и колчан со стрелами, затянул ремни на седле, отвязал лошадь от дерева и запрыгнул на неё сам. Брат и ещё тридцать легковооруженных всадников уже выезжали, когда Мазсе к ним присоединился.

Они спустились по пологому склону холма, на котором ночевали. На пути к реке им встретились две нетронутых сератаями деревни.

– Жители этих деревень, скорее всего, укрылись в здешних лесах, так что смотри в оба глаза, хоть они и вооружены вилами да косами, но убьют тебя, не задумываясь. – Обращаясь к Мазсе, произнес Скилур.

– Мы не обыщем эту деревню? – Спросил Мазсе, глядя на то, что всадники обходят её стороной.

– Нет смысла, крестьяне забрали все мало-мальски ценные пожитки с собой. Все что мы там найдем – это разваливающиеся хижины с соломенными крышами да стаи голодных крыс. К тому же, мы и так тут задержались, уже час назад как должны были выйти к берегу.

И лишь к полудню разведчики достигли реки. Они остановились в покинутой рыбацкой деревушке. Повсюду весели, успевшая сгнить, рыба да рыболовные сети. Самый молодой разведчик, на вид лет девятнадцати или двадцати, прискакав к Скилуру, доложил, что на берегу нет ни одной лодки.

– Придется идти вдоль берега, пока не найдем брод, пригодный для прохода войска. – С хмурым взглядом произнес Скилур.

– Сегодня мы уже не успеем перебраться на тот берег? – Предположил Мазсе.

– Здесь течение слишком сильное, а река слишком глубока, чтобы прошли лошади, не говоря про обоз с провизией. Если пойти дальше на восток по течению, там должен быть какой-нибудь брод или может даже мост. На лодке мы бы нашли его часа за три, а так придется пробираться сквозь лес, и потеряем ещё пол дня. Если переправы не будет, то придется строить мост самим, а это ещё как минимум день. Мы и так провозились с похоронами дольше отведенного нам Акиннаезом времени. Он не будет ждать нас и разграбит столицу, а значит, мы останемся ни с чем. К вечеру сюда прибудет Араме и будет ждать от меня каких-либо действий. Ему не понравятся перспективы опоздания к началу штурма.

К вечеру, когда братья доскакали почти до устья реки, они нашли заветную переправу. С виду крепкий, бревенчатый мост.

– Через него в один ряд едва пройдет три всадника, но это, все же, лучше, чем строить его заново. Огар, Атей, спешите на встречу Араме, приведите его сюда, только торопитесь.

Двое разведчиков, оба крепкого телосложения, ничего не ответив, запрыгнули на лошадей и, одновременно кивнув головами с вьющимися каштановыми волосами, поспешили навстречу войску вождя. Оставшиеся воины разбили лагерь в лесу недалеко от моста, чтобы не быть на виду у неприятеля. Спустя день после увиденного побоища на равнинах, у Мазсе, наконец-то, вновь разыгрался аппетит. В своей сумке с едой он нашел кедровые орехи, сыр из козьего молока и три яблока. Мазсе быстро расправился с яблоками и орехами, а сыр оставил на утро.

К моменту, когда свет луны и звезд уже отражался от воды, появился табун вождя. Араме ехал чуть впереди остального войска, позади него двигались Огар и Атей, а уже за ними в пятнадцать рядов двигалось его войско. Араме скомандовал тут же, не разбивая лагерь, переправляться через реку. Трое братьев одними из первых перешли через мост. Процесс затянулся на целый час. Сначала Мазсе пристально наблюдал за тем, как коней и повозки переправляют через реку, потом, когда желание сна стало сильнее его любопытства, он отправился спать. Увидев поваленное дерево, поросшее мхом, он устроился прямо на нем, подложив под голову седло, снятое с лошади.

Стоило ему закрыть глаза, как он вновь погрузился в страну снов. На этот раз, он скакал по степи, размахивая своим мечом. Ища себе достойного противника, он оббегал одну деревню за другой, осматривал каждый шатер и палатку в надежде найти хоть кого-нибудь, и с ужасом начал понимать, что вокруг нет никого, ни единой души. Он звал братьев, всех братьев, даже Нессиоти, когда ему никто не ответил, он начал искать мать и сестер, но и их не нашел. Бегая по Аббию, он не заметил, как где-то оставил свою лошадь и потерял меч. Внезапно мальчик ударился в чью-то грудь и упал на землю. Он медленно поднял глаза и увидел бледного человека с высохшим лицом в ламеллярных доспехах своего отца.

– Не такой участи я хотел для тебя. Вот, ты обронил это. – Протягивая потерянный меч, произнес бледный воин.

Мазсе молча смотрел на свой меч в его руке.

– Я наблюдаю за тобой, за всеми вами. Это я сделал для тебя. Из этого дерева делают лучшие луки.

Высохший человек протянул в другой руке причудливый резной орнамент в изогнутом виде. Мальчик нерешительно взял преподнесенные ему подарки. И как только он это сделал, призрак рассеялся словно дым, а Мазсе открыл глаза и увидел, что войско уже снимается с лагеря и готовится снова выдвинуться в путь.

Пройдя на северо-восток от реки ещё полдня, Мазсе и его братья прибыли к лагерю Акиннаеза. В километре от лагеря их встретил небольшой отряд сопровождения в количестве пятидесяти человек. Старший некто представившийся Марсагетом, коренастый, невысокого роста, чуть повыше Мазсе, с огромным золотым медальоном на груди, в центре которого красовался шестигранный изумруд. На вид ему было не больше сорока, но в бороде была густая проседь.

– Царь приказал разбить Вам, вождь Араме, свой лагерь в пятистах шагах от его лагеря. Пусть пока Ваши воины обустраиваются, а Вы приглашены на военный совет вечером и на ужин к царю с другими вождями. Акиннаез лично хочет поприветствовать и поздравить Вас с избранием, а также ещё раз выразить свои соболезнования по поводу смерти Теорека. Прими и мои личные соболезнования, мы с твоим отцом не раз сражались плечом к плечу.

– Спасибо за Ваши соболезнования, вождь Марсагет. Я немедленно прибуду к царю. – Кивнув головой, проговорил Араме.

Марсагет склонил голову ему в ответ в знак уважения, развернул лошадь и направился назад в лагерь.

– Нам не довелось раньше воевать с тобой Араме, но теперь, я надеюсь, между нашими племенами будет крепкий союз. – Удаляясь, прокричал Марсагет.

– О чем это он? – Спросил Скилур.

– Да кто ж знает. Отец никогда не любил его. – Выпалил Араме.

– Руководи обустройством лагеря, проследи, чтобы мой шатер был ничуть не хуже, чем у Марсагета. А я пойду, засвидетельствую свое почтение нашему царю.

Лагерь поставили уже до захода солнца, как раз перед возвращением Араме. Шатер вождя действительно был великолепен и уступал лишь кочевому дворцу Акиннаеза. Купала шатра были сшиты из красного бархата с лисьим мехом. Внутри были разложены цветные подушки и матрацы, захваченные у южных торговцев. Посуда была из белой керамики Восточных королевств. А стол и кресло вождя были выполнены из черного дерева, привезенного с севера.

Приехав от царя, Араме был задумчив и раздражителен пуще прежнего. Он спрыгнул с коня, отдал его первому попавшемуся всаднику с распоряжением, вернуть в конюшню.

– Скилур, собери знать, я жду вас в шатре. Нам многое нужно обсудить. – Сказал Араме и вошел в свой шатер.

– А я могу поприсутствовать на вашем совете? Отец всегда брал меня на совет со знатью. – С жалобным видом произнес Мазсе.

– Думаю, что можешь. Тебе нужно привыкать к подобному. Смотри, слушай и запоминай, в разговор не встревай, говори только в том случае, если тебя спросят. Даже если тебе кажется, что твои идеи достойны того, чтобы их выслушали, молчи. Ты все понял? – Произнес Скилур.

– Конечно, как скажешь, брат. – С довольным лицом, голосил мальчик.

Вскоре все собрались, младшие всадники подали к ужину дюжину жареных птиц, четыре кувшина с вином и по одной жареной рыбе на человека. Не считая братьев, Мазсе увидел десятерых знатных всадников, каждый привел не меньше двух сотен конных воинов. У Партатуи их было и вовсе триста.

– Соратники мои! – Начал свою речь Араме.      – Завтра, за три часа до восхода солнца мы нападем на замок врага и захватим его. Противник располагает десятью тысячами пеших воинов из них лишь половина рыцари. В городе несколько десятков тысяч горожан, и у каждого есть, чем поживиться. Акиннаез отвел нам роль авангарда, поэтому мы будем биться в первых рядах и первыми взойдем на стены замка. Мы воспользуемся построенными осадными башнями, чтобы взять город!

– Акиннаез хочет кинуть нас как кусок мяса на растерзание Антерольским псам? – Возмущенно спросил Савлий, не столь давно занявший место своего умершего отца в совете.

Араме положил руку на его плечо и, сжав пальцы, сказал:

– Нам оказана великая честь, вести за собой орду сератаев! Неужели ты не рад такой славной битве?!

– Рад, конечно! Славная будет битва. – Сжимаясь от боли, прошипел представитель знати.

– Как только мы примем основной удар на себя, и войска противника начнут стягиваться к нам, главные силы Акиннаеза выйдут из лесов, что на севере и северо-западе Антерола, и по лестницам взберутся на стены, захватят западные и северные ворота. А дальше, наши всадники начнут резню в городе.

Вся знать, видя силу Араме, начала выкрикивать его имя, стучать по столу, даже Савлий, разминая плечо, выкрикнул пару одобрительных возгласов в сторону вождя.

Воины ели, пили, спорили, кто, сколько рыцарей убьет, и кто падет первым. Когда на столе все было съедено, Араме повелел убрать остатки, поблагодарил знать и велел всем хорошенько выспаться перед боем. Когда последний всадник покинул шатер, вождь попросил братьев остаться.

– Я сегодня видел Нессиоти, он восседал по правую руку от Акиннаеза и все что-то нашептывал ему на ухо… а тот только делал хмурый взгляд и кивал головой. Этот предсказатель внушил Акиннаезу, если мы не пойдем авангардом, то все его войско падет у стен Антерола. Он хочет всю нашу семью погубить. Так и хочется свернуть ему шею. Я не верю, что он брат нам.– Гневно выпалил Араме, сжав медный кубок с вином.

– Так Акиннаез ждал нас не для мести выходит. – Усмехнулся Скилур.

– Он не захотел богов гневить. Мне об этом рассказал Марсагет. И вот еще что, брат мой, Акиннаез приказал, чтобы ты женился на сестре Марсагета, дабы укрепить прочность наших племенных союзов.

– А меня спросить не надо было?! – Выпалил Скилур.

– Акиннаез уже давно все за всех решил или Нессиоти, кто их знает. – Махнул рукой Араме и допил остатки вина из смятого кубка.

– Но до этой свадьбы ещё дожить надо, впереди тяжелый бой, мы потеряем как минимум половину всадников. Мазсе, ты останешься в лагере.

– И не подумаю! Как я потом буду в глаза вам смотреть? Я проделал этот путь не для того, чтобы отсидеться в лагере.

Араме ничего не ответил, а только махнул рукой.

– Убирайтесь отсюда, оба! – Скомандовал Араме.

Братья вышли, Скилур одернул Мазсе за плечо и сказал:

– Ночью, когда мы будем набиваться в башни, не занимай первых шеренг, все кто рвутся сразу в бой, всегда погибают, держись меня, далеко не уходи, мне будет тяжело сражаться и искать тебя, чтобы спасти.

– Если ты дерешься, так же, как и в поединке со мной, то тогда тебе придется постараться, чтобы не отстать от меня, ведь мне точно будет некогда спасать тебя, брат. – Съязвил Мазсе, вывернувшись из-под руки Скилура.

Когда Мазсе уже не было видно в темноте, Скилур посмотрел на небо и прошептал, так тихо, будто бы боялся, что его кто-то услышит:

– Помоги нам Всадник. Защити нас. Не дай матери схоронить ещё сыновей в этот день.

Глава 2

Раскаты грома сотрясали землю. Воины смотрели на небо в ожидании дождя, но Великий Всадник молчал. Мазсе не выпускал из вида Скилура, они были почти на самом нижнем ярусе осадной башни.

– Не лезь на рожон, держись меня. – Звучал голос Скилура в голове у Мазсе.

Сердце колотилось с бешеной скоростью, ноги казались ватными.

– Страх перед битвой – это хорошо. – Говорил отец. – Именно благодаря ему, мы живы, – говорил отец, – главное не дать перерасти ему в панику. Из-за неё мы гибнем.

Под прикрытием грома и ночи, войска толкали башни, не было звезд, луну закрыли тучи. Гром громыхал так, что трещали стены осадной башни.

– Всадник гневается. – Со страхом произнес какой-то воин, стоявший рядом.

– Не гнев то, но благословение! – С дикой уверенностью, произнес Скилур, ударив в щит.

Он воодушевил войска, как будто сам Всадник говорил его устами. Остальные подхватили его призыв и начали обстукивать щиты мечами. Даже Мазсе почувствовал общую заряженность на бой, ему хотел скорее ринуться в самое пекло, не было больше страха, была лишь жажда крови и непоколебимая уверенность в победе.

На середине пути Мазсе услышал, как кто-то долго и протяжно протрубил в рог.

– Они подняли тревогу. – Понял Мазсе.

Почти сразу мальчик услышал, как стрелы мелким градом втыкаются в башню. Когда ее практически подвели, он услышал крики и возгласы со стороны стены. Не зная языка, Мазсе не мог разобрать, что они говорят. Но крики были столь яростные и громкие, и сразу стало ясно, что защитники настроены на бой не хуже сератаев.

Братья пошли одними из первых, Араме же ждал более выгодного момента. Когда башни наткнулись на стены и начали открываться, сератаев, пытающихся выбраться накрыл град огненных стрел, кто-то бросил кувшин с маслом и башня загорелась. Мазсе лишь слышал вопли людей, падающих в агонии со стены замка. Люди выходили и гибли, кому-то удавалось пробиться вглубь, но там они оказывались в окружении неприятеля и тоже погибали. Вот уже очередь выходить подошла и к братьям.

– Готовься! – Сказал Скилур.

Он плотнее надел шлем, прикрылся щитом и побежал вперед. Мазсе, опомнившись, ринулся за ним. На стене выжившие сератае в плотном кольце отбивались от врага. Выбегая из башни и укрываясь от стрел, Мазсе окинул взглядом правую часть стены, где должна была встать ещё одна башня, там картина складывалась аналогично той, которую мальчик видел у себя под ногами. Неприятель заполнил всю стену одной сплошной массой из железа и стали. Первым на стену спрыгнул Партатуя, за ним Скилур, а потом и Мазсе.

Выжившим уже было тесно и некуда было спрыгивать остальным воинам из башни, а их все теснили и прижимали. Первые два ряда еле держали стальной натиск неприятеля. Стук стали о дерево и лязганье доспехов на мгновение заглушили раскаты грома.

Но Всадник, будто понял, что про него забыли, и рассек молнией, с невиданным доселе грохотом, небесный свод, осветив всю стену.

– И что, братья? Мы так и будем прятаться?! Всадник крови хочет, так утолим его жажду! – С яростью в голосе закричал Партатуя.

Он изо всех сил оттолкнул щитом латника, на мгновение, открывшись, нанес рубящий удар сверху своим кавалерийским мечом по шлему воина, стоявшего рядом. Тот, сраженный, упал, дико стоная и держась за глаз, через мгновение он уже был затоптан своими же товарищами. Партатуя, верный своему слову, продолжал рубить все, что ему попадалось под руку. Казалось, что его меч сам каким-то чудом находит щели и уязвимые места в доспехах врага.

Скилур увидев, ярость Партатуи начал напирать в свою сторону, ведя воинов за собой. Мазсе разрывался. На правой стороне рубился Партатуя столь дико и не обуздано, что сам Великий Всадник бы позавидовал. На левой стороне теснил врага старший брат. Ещё одна молния ударила прямо перед взором мальчика, попав в какой-то дом во внутреннем дворе замка, осветив дикое лицо бегущего на него латника. Лицо было залито кровью, зубы сжаты и оскалены от гнева. Шлем его сполз на левый глаз, закрывая обзор. Мазсе отбил его удар щитом, выставив лезвие меча вперед. Меч скрипнул, пробивая кольчугу врага. Тело упало в сторону, гримаса спала. Вновь грянул гром, начался ливень.

– Центр! – Крикнул Мазсе, видя, как враги прорвали стену из щитов.

Мазсе отскочил от одного удара, увернулся от летящего на него тела, полностью закованного в доспехи. Нанес рубящий удар, какому-то воину, не видящему его. Двое, трое налетело на Мазсе. Он отбивал удар за ударом. Одного рыцаря сразила стрела, выпущенная своим же товарищем. Видимо, она предназначалась Мазсе. Парировав выпад рыцаря с полуоткрытым шлемом на голове, он легко провел лезвием по его горлу, но этого хватило, чтобы его кровь хлынула на камень, из которого была выложена стена замка. Развернувшись, мальчик нанес удар по ноге оставшегося за спиной врага, тот припав на колено, лишь посмотрел в сторону Мазсе, ожидая своей дальнейшей участи. Мазсе не колебался. С размахом от плеча, он срубил голову неприятеля.

– Руби под углом. – Так учил отец.

Из башни все прибывали и прибывали сератае, теперь уже они теснили врага. Мазсе потерял из вида брата в этой кромешной тьме. Кольчуга сковывала его движения, сам он весь промок до нитки, во рту был привкус крови. Еще один удар молнией осветил побоище.

– Партатуя! – Воскликнул Мазсе, увидев его отрывающегося от своих воинов вперед.

– Он загонит себя в ловушку. – Подумав об этом, Мазсе бросился к нему.

Мальчик протиснулся среди рядов своих воинов и начал рубить неприятеля. Кто-то падал, сраженный его мечом, кто-то оставался стоять, он не смотрел по сторонам, он видел лишь Партатую. Призывая воинов, быстрее идти на помощь, он, наконец-то, прорубил себе путь к старику. В то мгновение, когда он уронил кого-то щитом, Партатую свалили два мечника одетые лишь в кольчуги. Огромный латник занес над ним свой двуручный меч. Старик закрыл глаза, готовясь отправиться на встречу с Всадником!

В ушах его раздался треск дерева и щепка, попавшая в лицо, привела в чувство старика. Он увидел, как какой-то маленький мальчик, сгибаясь на коленях, удержал щитом удар меча. Латник, выругавшись, вынул меч из щита паренька. И мощным ударом руки о щит отбросил его к краю стены. Партатуя удерживаемый, лежа на спине, двумя мужами, был скован в движениях. Правой рукой он притянул к себе противника, и оставшимися целыми передними зубами вцепился ему в нос, да так, что тот взвыл и отпустил его руку.

Пока латник отвлекся на мальчика, Партатуя выхватил привязанный к бедру кинжал и вонзил его в паразита, уцепившегося в левую руку. Поднявшись, он метнул меч в огромный силуэт, закованный в сталь. Меч только лязгнул от плеча громадины и отлетел в сторону. Великан перевел свой взгляд с мальчика на старика. Тот, улыбаясь, постучал в щит, который выронил Мазсе, призывая гиганта к себе. Откуда-то выскочили еще двое мечников, но Партатуя убил их тремя взмахами меча.

Латник, не спеша, приближался к старику. Шлем его упал на камни, раздавшись глухим звоном метала. Дальше Партатуя наблюдал, как маленький мальчик, запрыгнув на огромную груду металла, легко и непринужденно провел лезвием по горлу, тем самым поставив на колени столь могучего воина. Он упал, зажимая горло одной рукой, второй пытался дотянуться до выроненного меча, царапая пальцами камень. Партатуя вознес меч над головой великана и избавил его от страданий.

Взгляд Мазсе привлекла толпа латников, взбирающихся по лестнице на стены с внутренней стороны замка. Тут Мазсе почувствовал, как со спины подоспели воины Партатуи, они бросились вперед, рубя и убивая врагов. Натиск неприятеля был мощным и стремительным, это были закованные в сталь ветераны. И тяжело было найти в доспехах их уязвимое место, чтобы направить клинок. Мазсе успел убить ещё двоих, во всяком случае, он видел, как они упали, прежде чем латники начали стремительно оттеснять их, убивая сератаев одного за другим. Партатуя ругался, выкрикивал проклятия, раз за разом пытаясь, пробить доспехи латников.

Дождь все усиливался, как вдруг откуда-то послышался протяжный гул. Это был ещё один трубящий в рог дозорный.

– Лестницы прибыли! – Сказал Партатуя, не дав Мазсе самому об этом догадаться.

Но враг продолжал напирать. Мазсе удалось вонзить свой клинок в глаз кому-то из мечников, но на его место тут же встал другой латник.

– Заряжай! – Донеслась откуда-то с башни на стене протяжная команда.

Над головами пронеслась молния, и мальчик увидел Араме, в доспехах казавшегося ещё больше своего роста. Волосы его, не то от дождя, не то от крови мокрыми прядями спадали на плечи, сейчас они казались ещё темнее, чем были прежде. Он с оставшимися силами захватил сторожевую башню.

– Пли!

Сотни стрел, свистя, встретили неприятеля, поднимающегося по каменной лестнице на стену.

Партатуя, воспользовавшись минутной слабостью и растерянностью врага, скомандовал наступление. Сератае, крича и вопя, ринулись на испуганных антерольцев. Они валили их на спины, топтали и рубили, скидывали со стен, одни начали отступать, другие шли вперед, осыпаемые градом стрел. Антерольцы потеряли инициативу в этом сражении.

И вот уже два брата встретились у лестницы, ведущей в город, давя и убивая противника. Третий дозорный протрубил в рог.

– Ворота пали. – Подумал Мазсе.

Тысячи конных сератаев во главе с Акиннаезом ворвались в город, убивая каждого, кто вставал у них на пути. Конница, не останавливаясь, промчалась до центральной площади, сметая всех и вся.

Антерольцы бросали оружие и знамена, бежали из последних сил. Те немногие, кто сохранил достоинство и мечи в руках, сражались и пали в стенах замка. По городу лились реки крови, везде лежали убитые или стонали умирающие. В дома вламывались, горожан вытаскивали из подвалов.

Когда битва начала затихать, и Мазсе вместо обученных воинов попадались лишь селяне с вилами, кто-то вдалеке прокричал:

– Антерольский король мертв!

– Бой окончен. Город взят! – Подумал Мазсе.

Кое-где в городе ещё слышался звон мечей. Внезапно мальчик увидел того бойца, стоявшего рядом с ним в осадной башне. Он был уже верхом на коне и куда-то скакал галопом.

– Где Скилур? – Окликнул его Мазсе.

Промчавшись мимо, всадник все-таки обернулся, по-видимому, узнав мальчика, и крикнул:

– Погиб он, стрелой сраженный!

– Как погиб? Не может быть, скорее всего, он его перепутал с кем-то другим, мало ли Скилуров в орде. Мазсе как можно скорее прогнал прочь дурные мысли.

– Как только бой закончится, бери все самой ценное, что сможешь унести, остальное заберет Акиннаез. – Сказал ему Араме перед боем.

И мальчик принялся искать наживы. Он вломился в дом, что выглядел побогаче, на той улице, где он разминулся с Араме. Хозяин дома бросился на него с топором, защищая семейство. Мазсе одним решительным ударом вспорол ему живот. Жена и дети его принялись кричать. Мазсе, не обращая на них внимания, принялся рыскать по дому в поисках драгоценной утвари.

Серебряные подсвечники, Фарфоровая посуда, два золотых перстня, все это Мазсе закидывал в простыню, снятую с пуховой перины хозяина дома. Увлеченный поиском разного рода ценностей, мальчик не заметил, как кто-то подкрался сзади. Лишь скрип половицы под ногою неприятеля, выдал его.

Обернувшись, он увидел, как супруга хозяина, одетая в белую ночную сорочку, занесла нож над его головой, готовая нанести удар.

Мазсе интуитивно выставил свой меч вперед. Женщина без сопротивления приняла в себя холодную сталь. Она округлила глаза, толи от боли, толи от страха перед неизвестностью, а может просто от неожиданно настигшей её смерти. Женщина бездыханная повалилась на пол, держась за рану.