Текст книги "Трагедии Севастопольской крепости"

Автор книги: Александр Широкорад

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 30 страниц)

Глава 2.
ФИАСКО НЕПОБЕДИМОЙ АРМАДЫ

В 1834 г. Николай I утвердил план строительства новых и реконструкции старых береговых батарей Севастополя. Работы были начаты уже 1 августа того же года.

Для возведения укреплений было решено использовать не инкерманский камень, как это делалось раньше, а известняк со складов Килен-балки. Ежегодно в Килен-балке добывали тысячи кубометров камня. Для транспортировки его была построена «самокатная железная дорога» от карьера до причала в Киленбалочной бухте. На местности через 3 м установили опорные стойки, а поверху, в гнездах стоек, закрепили чугунные вращающиеся на осях колеса. По этим колесам двигались деревянные грузовые платформы длиной 8 м и шириной 2,5 м, а так как пути имели небольшой уклон к причалу, то платформы с камнем придерживали при помощи канатов. Загрузка барж производилась сбрасыванием известняка непосредственно в трюм, после чего суда отводили буксиром к небольшому причалу на приморской батарее, где камень выгружали и перемещали вручную к рабочим местам.

Для береговых батарей толщина оборонительных стен была установлена в 1,8 м, минимальная для тыльных и продольных – 1,2 м. На верхний свод толщиной 0,9 м насыпался грунт слоем до 1,8 м. Размеры казематов позволяли размещать в них все виды орудий, принятых на вооружение в русской армии: высота устанавливалась 4,2 м, ширина 5 м, расстояния между центрами амбразур 6 м, сектор обстрела 26 м. Открытый ярус защищался парапетом высотой и шириной 1,8 м. Удаление дыма и пороховых газов при стрельбе предполагалось ускорить при помощи специальных продухов, закладываемых в стенах над амбразурами. Однако при частой стрельбе система продухов оказалась неэффективной, что резко снижало скорострельность орудий.

Устроить же принудительную вентиляцию деятели из Инженерного департамента не удосужились то ли из экономии, то ли от скудоумия.

Александровская батарея располагалась на Южной стороне на узком длинном мысу у входа в Севастопольскую бухту. Очертания длинного узкого мыса, на котором стояла батарея, обусловили форму всех ее сооружений. На самой оконечности мыса высилась круглая двухэтажная башня диаметром более 20 м. Ее своды защищала насыпь из грунта, покрытая кровлей из черепицы. 12 орудий из амбразур держали под прицелом акваторию перед рейдом и сам проход в бухту. К башне примыкали одноярусные казематы с открытой платформой для стрельбы через банк. Их выстрелы защищали подходы к рейду. Основания башни и казематов возвышались над уровнем моря на 6 м, а на отметке 14 м возводилась земляная батарея с двумя фасами для размещения 18 орудий.

По проекту Александровская батарея должны была быть вооружена тридцатью четырьмя 24-фунтовыми пушками, тридцатью четырьмя 1I-пудовыми длинными единорогами, четырьмя ¹/₂-пудовыми длинными единорогами, шестью 5-пудовыми мортирами, двумя 6-дюймовыми кугорновыми мортирами и одной 12-фунтовой карронадой.

В 1836 г. началось строительство Константиновской батареи на северной стороне на мысу, напротив Александровской батареи. В плане укрепление повторяло очертания берега мыса и имело форму подковы. Правый фас укрепления обстреливал акваторию перед рейдом, центральная закругленная часть – вход в бухту, левая назначалась для поражения прорвавшихся на рейд кораблей противника. В двух ярусах размещалось 54 каземата, а над ними платформа для открытой обороны.

На этой батарее было обеспечено постоянное присутствие артиллерийской прислуги в казематах. Каземат длиной 12 м разделялся сквозным проходом на орудийную и жилую части. В последней устанавливали нары и печи в круглых железных футлярах (печи в любое время года обеспечивали положительную температуру для проживавших в казематах солдат).

^{Константиновская батарея. План третьего яруса открытой обороны (платформы).} 

Горжевую часть защищали ров и две оборонительные казармы. Они соединялись при помощи двух стен с казематами, образуя замкнутую, удобную для обороны территорию. Казармы предполагалось построить по типовому проекту на 250 солдат каждая, с кухнями, пекарнями и складами.

На флангах казематов находились трехэтажные хорошо защищенные пороховые погреба, а во внутреннем дворе – большая металлическая емкость для запаса воды.

В 1837 г. было начато строительств Николаевской батареи. Это фортификационное сооружение не имело себе равных во всех приморских крепостях России. Оно протянулось на 460 м на Николаевском мысе, между Южной и Артиллерийской бухтами. Левый двухъярусный фас батареи обстреливал вход на рейд, а правый, трехъярусный, держал под прицелом фарватер рейда и вход в Южную бухту. Там же находились 24 бойницы для ружейной обороны со стороны города. Батарея имела 194 орудийных каземата и 7 бойниц для запуска ракет из полуподвальных помещений на левом фланге.

В 1842 г. началось строительство Михайловской батареи. В Севастопольской крепости она была второй после Николаевской как по размерам, так и по огневой мощи. Главный фас Михайловской батареи длиной более 100 м контролировал вход на рейд, короткий южный фланг действовал по фарватеру рейда, а аналогичный ему северный фланг предназначался для отражения атак с суши. Этим же целям служила оборонительная стена с бойницами для ружей, замыкавшая с горжи двор батареи. Укрепление опоясывал ров, примыкавший к берегам бухты. Он находился под фланговым огнем восьми пушек, установленных в казематах, и большого количества ружей, для которых в стенах боковых крыльев батареи были прорезаны бойницы. Всего на батарее было до 115 орудий разного калибра. Они укрывались в 58 казематах на первом и втором ярусах, а также устанавливались на открытой платформе.

Внутри Михайловской батареи мог быть размещен большой гарнизон. Здесь, как и на других укреплениях Севастополя, в каждом каземате были установлены печи и сделаны деревянные нары. По проекту предусматривалось оборудовать помещения для 750 нижних чинов Артиллерийского ведомства и 23 каземата для проживания офицеров. При необходимости можно было дополнительно разместить батальон пехоты. На первом этаже имелись две кухни с пекарнями и цейхгаузы. В северном крыле, более защищенном от прямых попаданий снарядов, находились склады боезапасов. Для стрельбы калеными ядрами соорудили две ядрокалильные печи.

Всего за 10 лет строительства севастопольских береговых батарей было израсходовано 2 млн. 484 тыс. рублей. В том числе на Александровскую батарею – около 135 тыс. руб., на Константиновскую батарею – 425 тыс. руб., на Николаевскую батарею – 985 тыс. руб., на батарею № 2—264 тыс. руб., на батарею № 10—341 тыс. руб.

За то же время на строительство сухопутных укреплений было истрачено всего 17 тыс. рублей. Хотя военная история свидетельствует, что большая часть береговых крепостей берется с суши, а не с моря. Вспомним тот же Тулон в 1793 г.

Боевое крещение севастопольских батарей состоялось 5 (17) октября 1854 г., когда англо-французский флот атаковал Севастополь с моря. У нас принято считать, что русские моряки, затопив свои корабли у входа в Севастопольскую бухту, сделали невозможным проход вражеских кораблей внутрь ее. На самом же деле затопленные корабли лишь затруднили вход в бухту, и, подавив береговые батареи русских, союзники без особых проблем провели бы свои корабли между затопленных кораблей, а при желании даже могли их подорвать.

К великому сожалению, до сих пор ни один историк не сумел объяснить, почему вместо затопления кораблей у входа в бухту нельзя было поставить минное заграждение, управляемое с берега? Ведь мины имелись и использовались против союзников на Балтике и в Днепро-Бугском лимане. Ну а в крайнем случае почему нельзя было за несколько месяцев между началом войны с Англией и Францией и приходом союзного флота к Севастополю построить из бревен и цепей надежное боновое заграждение? Ведь даже в гимназиях знали, что византийцы и турки неоднократно перегораживали цепями Золотой Рог и Босфор.

Именно с Севастополя у нас пошла дурная традиция «героически» топить свои собственные корабли. «Сами взорвали «Кореец», нами потоплен «Варяг», в 1918 г. героические моряки затопили эскадру в Новороссийске по мудрому указанию самого Ленина. Об этом ставились спектакли и был снят фильм «Гибель эскадры».

5 октября союзники решили одновременно атаковать Севастополь с моря и с суши. В 7 часов утра сухопутные батареи открыли огонь по укреплениям города. Однако флот не смог своевременно занять позиции у русских береговых батарей. Дело в том, что с утра был штиль, а большинство кораблей союзников были парусными и потребовалось много времени для буксировки их малыми пароходами. Поскольку союзники считали выход русских кораблей из бухты маловероятным, они сняли значительную часть такелажа со своих кораблей. Это существенно увеличивало живучесть кораблей в бою, но парусные корабли при этом потеряли способность двигаться под парусами и стали фактически плавбатареями, которые могли передвигаться лишь с помощью буксирных пароходов. Любопытно, что пароходы буксировали британские парусные корабли[6]6
  Авторы, именующие парусные или парусно-паровые корабли линейными кораблями, допускают грубую ошибку. Под кораблем тогда понималось судно, имевшее на вооружении от 64 до 130 пушек, далее шли фрегаты, корветы, бриги и т. д. Термин «линейный корабль» появился уже в XX веке.


[Закрыть] не на канатах сзади, а боком (буксиры крепились канатами к левому борту кораблей).

Согласно заранее разработанному плану французские суда должны были обстреливать укрепления южной стороны, а английские – северной. Между французскими находились и немногочисленные турецкие корабли.

Расположение союзных кораблей видно на схеме.

^{Расположение союзных судов при бомбардировке Севастопольских береговых батарей.}

Таблица 1.

РАСПОЛОЖЕНИЕ СОЮЗНЫХ КОРАБЛЕЙ 5 ОКТЯБРЯ 1854 г.

(№ на схеме. Название корабля …… Примечание)

Британские силы

1. Terrible …… Пароходо-фрегат, 21 орудие

2. Albion …… Парусный корабль, 91 орудие

3. Arclhusa …… Парусный фрегат, 50 орудий

4. Sampson …… Парусный корабль

5. London …… Парусный корабль, 90 орудий

6. Sanspareil …… Винтовой корабль, 70 орудий

7. Agamemnon …… Винтовой корабль, 91 орудие

8. Sphinx

9. Tribune …… Винтовой фрегат, 31 орудие

10. Spitfire

11. Lynx …… Винтовой фрегат, 4 орудия

12. Queen …… Парусный корабль, 116 орудий

13. Bellerophon …… Парусный корабль, 80 орудий

14. Rodney …… Парусный корабль, 90 орудий

15. Vengeance …… Парусный корабль, 84 орудия

16. Trafalgar …… Парусный корабль, 120 орудий

17. Britannia …… Паруемый корабль, 120 орудий

Французские и турецкие силы

18. Le Napoleon …… Винтовой корабль, 90 орудий

19. Henri IV …… Парусный корабль, 100 орудий

20. Махмудие …… Турецкий парусный корабль

21. Valmy …… Парусный корабль, 120 орудий

22. Ville de Paris …… Парусный корабль, 112 орудий

23. Jupiter …… Парусный корабль, 86 орудий

24. Friedland …… Парусный корабль, 120 орудий

25. Шериф …… Турецкий парусный корабль

26. Marengo

27. Montebello

28. Suffren

29. Jean Bart

30. Charlemanne …… Паровой корабль

Итого вооружение одного борта союзных кораблей состояло из 1244 орудий. 5 октября союзный флот атаковал Севастополь с моря. Ему могли отвечать только пять батарей – Александровская, Константиновская, № 10, № 13 и № 12 (Картошевского). Огонь остальных батарей был малоэффективен. Батареи Николаевская, Михайловская, Павловская и № 4 поначалу открыли огонь, но вскоре прекратили.

На Александровской батарее было 56 орудий, из них: две 3-пудовые бомбовые пушки, одиннадцать 36-фунтовых пушек, шестнадцать 24-фунтовых пушек, четыре 18-фунтовые пушки, девятнадцать 1-пудовых единорогов и четыре 5-пудовые мортиры.

На Константиновской батарее было 91 орудие, из них: пятьдесят 24-фунтовых пушек, тридцать четыре 1-пудовых единорога, четыре полупудовых единорога, одна 12-фунтовая карронада, две 5-пудовые мортиры.

На батарее № 10 было 58 орудий, из них: две 3-пудовые бомбовые пушки, двадцать девять 36-фунтовых пушек, двенадцать 1-пудовых единорогов, девять полупудовых единорогов, шесть 5-пудовых мортир.

На батарее № 12 было 5 орудий, из них: одна 36-фунтовая пушка, три 1-пудовых единорога и один полупудовый единорог.

На батарее №13, расположенной в каменной башне Волохова, было 10 пушек, из них: восемь 36-фунтовых и две 18-фунтовых.

Корабли союзников бомбардировали береговые батареи Севастополя в течение всего светового дня (около 12 часов). Огонь 11 французских и 2 турецких кораблей, имеющих 746 орудий одного борта, был направлен по преимуществу на батарею № 10 и Александровскую с дистанций 800 сажен (1707 м). Корабли подвергались действию 73 орудий батарей № 10, Александровской и Константиновской.

На следующий день корреспондент британской газеты «Тайме» писал; «Огонь был ужасен. На расстоянии шести миль шум был похож на грохот локомотива, несущегося на полной скорости, только много сильнее. День был абсолютно безветренным, корабли и батареи окутывал пороховой дым, и зачастую противники не видели друг друга. Огонь время от времени прерывался, чтобы дать рассеяться густому дыму».

5 английских кораблей, стоявших против правого фланга Константиновской батареи, действовали из 259 орудий одного борта с дистанции 650 сажен (1387 м). Они же подверглись действию 54 орудий батарей Константиновской, Александровской и № 10. Из них 18 орудий Константиновской батареи действовали с 650 сажен (1387 м), другие две батареи с 900—950 сажен (1921—2027 м), 4 английских корабля к северо-западу от Константиновской батареи в необороняемом секторе действовали из 169 орудий одного борта с дистанции 450 сажен (960 м). По ним действовали только 2 орудия Константиновской батареи, 13 орудий батареи № 10 и Александровской, которые стреляли в них с 900—950 сажен (1921—2027 м).

Корабль «Аретуза» с 25 орудиями одного борта действовал по Константиновской батарее с 300 сажен (640 м), и корабль «Альбион» с 45 орудиями действовал по башне Волохова с 450 сажен (960 м).

В бою британская эскадра потеряла 44 человека убитыми и 266 ранеными. Согласно рапорту вице-адмирала Дандаса, командовавшему британской эскадрой, «корабли, мачты, такелаж повреждены в большей или меньшей степени, в основном бомбами и раскаленными ядрами. «Альбион» получил повреждения как корпуса, так и рангоута. «Родней» сел на мель и был снят при помощи «Спайтфула»… Все корабли за исключением «Аретузы» и «Альбиона», которые отправлены в Константинополь на ремонт, будут отремонтированы за 24 часа».

Замечу, что «Аретузу» и «Альбион» в Константинополе отремонтировать не удалось, и их отправили на Мальту – главную британскую военно-морскую базу на Средиземном море.

Французская эскадра потеряла убитыми и ранеными 212 человек. Французские корабли получили сильные повреждения: «Виль де Пари» получил 50 пробоин, «Наполеон» – опасную подводную пробоину, «Шарлемань» – повреждение машины.

На турецкие корабли севастопольские артиллеристы не обращали особого внимания, и турки отделались всего парой раненых.

Повреждения же русских батарей оказались невелики. На батарее № 10 было подбито 3 орудия и у 7 повреждены лафеты. На Александровской батарее подбито 3 орудия и столько же лафетов. На башне Волохова поврежден один лафет. Сильно пострадала батарея Константиновcкая из-за неудачного расположения. Хотя она находилась на выдающемся мысе, у нее только половина орудий могла стрелять по кораблям. А 27 орудий на верхнем ярусе не были прикрыты от тыльных и продольных выстрелов, поэтому там остались неповрежденными только 5 орудий.

Из 152 береговых орудий было сделано 16 тысяч выстрелов. Союзники из 1244 орудий выпустили 50 тысяч снарядов.

На береговых батареях убыло: 16 убитых и 122 раненых.

После неудачной попытки 5 октября союзный флот ни разу не предпринимал решительных действий против береговых батарей Севастополя и ограничивался только редкими действиями отдельных судов против русских укреплений на больших дистанциях.

Так два сильнейших в мире флота оказались бессильны против береговых батарей Севастополя.

Глава 3.
РАЗРУХА В ГОЛОВАХ. ИЛИ ПОЧЕМУ БЫЛ СДАН СЕВАСТОПОЛЬ

Почему Россия столь позорно проиграла Крымскую войну? Классический ответ на это дан в книге Л. Горева «Война 1853—1856 гг. и оборона Севастополя: «Отсталость экономическая и политическая обусловила отсталость военную… Крепостная Россия, конечно, не могла победить в войне с двумя развитыми капиталистическими странами, исход войны был предрешен до ее начала. Причина неизбежного поражения крепостной России крылась в ее общей отсталости»^{2}.

Примерно такое же объяснение причин поражения можно найти в любом издании, хотя бы вскользь касающемся Крымской войны, от школьных учебников по истории до академических изданий.

Оспорить подобные утверждения невозможно. Тут все верно. Русские парусные корабли не могли сражаться с пароходами противника. Пароход даже с более слабой артиллерией мог зайти с кормы парусника и почти безнаказанно расстрелять его бортовым огнем.

Кстати, именно так бриг «Меркурий», шедший под веслами в штиль, 21 мая 1789 г. атаковал шведский фрегат «Венус». На «Венусе» было 44 пушки, на «Меркурии» – двадцать две 24-фунтовые карронады. При нормальном ветре «Венус» разнес бы противника, не входя в зону эффективного огня его карронад. Но в штиль «Меркурий» зашел с кормы и в упор начал расстреливать «Венус», бортовые пушки которого не могли отвечать на огонь. В итоге «Венус» был вынужден спустить флаг перед слабейшим противником.

На суше русская пехота была вооружена гладкоствольными ружьями, а вражеская – нарезными. Союзники стреляли из винтовок почти в три раза дальше и более метко. Основным снарядом русской полевой артиллерии была картечь. Но с введением винтовок вражеские стрелки выбивали прислугу и лошадей русских батарей прежде, чем они приближались на картечный выстрел.

Оружие, боеприпасы, продовольствие и личный состав в Англии и Франции доставлялись в порты по железным дорогам, а оттуда морем до крымских баз союзников – Балаклавы, Камышовой бухты и Евпатории. Русские же на телегах, запряженных лошадьми или волами, везли все необходимое в Севастополь через всю Россию.

Казалось бы, теорема доказана: отсталость политическая, экономическая и военная были основной причиной поражения России в 1854—1855 гг. А вот тут-то я позволю себе усомниться и опровергнуть эту теорему.

Давайте подумаем. В 1861 г. в России были освобождены крестьяне, началась череда реформ: административные, судебные и др. Быстрыми темпами шло развитие капитализма как в городе, так и в деревне. Строились заводы и железные дороги.

В 1863—1867 гг. была принята система орудий образца 1867 г. – нарезных, заряжаемых с казенной части. В этом отношении мы опередили Англию почти на 20 лет – на британском флоте орудия главного калибра заряжались с дула вплоть до середины 1880-х годов. Я думаю, не надо повторять, что заряжание с дула тяжелых орудий крайне затрудняло систему заряжания, снижало скорострельность и приводило к частым разрывам снарядов в канале ствола.

Но вот в 1877 г. начинается война с Турцией. К войне с «больным человеком Европы» Россия готовилась почти три года, пока турки подавляли восстание славян на Балканах. Наконец капиталистическая Россия, оснащенная более современными орудиями отечественного производства, нападает на феодальную Турцию.

В итоге Россия получила подряд три жесточайших поражения под Плевной. Затем, правда, ценой огромных жертв русские войска выходят к Константинополю. Но вдруг в Дарданеллы входят три британских броненосца адмирала Горнби. «Дымки трех броненосцев подействовали сокрушительно на нашу талантливую дипломатию, столь высоко державшую русское знамя… Мы капитулировали по всему фронту, победоносные полки были остановлены в полупереходе от заветной цели»^{3}.

Зато в русско-японской войне можно говорить лишь о значительной отсталости полуфеодальной Японии перед Россией в экономике и в военных областях. Русские военный бюджет, армия, флот имели превосходство над японскими как минимум в три раза. Результат – Порт-Артур, Мукден и Цусима!

На самом же деле Крымская и Японская войны были проиграны царской Россией 14 декабря 1825 г. на Сенатской площади. И дело не в том, что были повешены и сосланы в Сибирь лучшие офицеры Российской армии и флота. Стране требовались кардинальные реформы, а вместо них Николай I решил законсервировать существующие порядки. Царь боялся мыслящих самостоятельно генералов и офицеров. Романовым не были нужны думающие офицеры и профессионалы: Бонапарты, Пестели, Орловы и Потемкины. Их наши два Николая и три Александра боялись как огня. Они предпочитали вымуштрованных болванов, которые слепо и бездумно выполняли любой царский приказ. В январе 1905 г. они будут расстреливать из магазинных винтовок народ, идущий с иконами просить у царя лучшей жизни, а в 1914 г. с сигаретой в зубах поведут свои полки церемониальным маршем на германские пулеметы.

И Романовы были абсолютно правы. Кстати, Романовыми я называю царскую династию исключительно по традиции, как говорят, что ток идет от плюса к минусу, а на самом деле все наоборот. Последние цари России никакого отношения к вымершей династии бояр Романовых не имели. Последним Романовым был Петр Алексеевич, внук Петра I и сын убитого царевича Алексея. Даже в Готском альманахе[7]7
  Наиболее авторитетный в XIX в. – начале XX в. генеалогический справочник.


[Закрыть] наша династия называлась «Гольштейн-Готторпы – Романовы». За эго Николай II хотел запретить сие издание в России, но сановники его отговорили. Мол, это вызовет насмешки на Западе и нежелательные толки в стране.

На самом деле потомки Павла I принадлежали к Гольштейн-Готторпам лишь в том случае, если Екатерина действительно родила ребенка от Петра III, который, впрочем, неоднократно отрицал свое отцовство. В противном случае династия пошла либо от Салтыкова – тогдашнего любовника Екатерины, либо от безвестного чухонца, сына которого принесли Екатерине и назвали Павлом.

Повторяю, действительно, наши цари были правы. Талантливый полководец всегда будет коситься на ничтожество на троне, особенно если политика монарха идет вразрез с прогрессом и интересами страны. Так, например, князь Долгоруков в начале 60-х годов XIX века писал: «Наивны Гольштейн-Готторпы, если они думают свековать при своих штыках и пушках. Не все же военные будут олухами, как были по сию пору, поймут же они, наконец, свою пользу и еще более пользу дорогой своей родины»^{4}.

И правительство делало все, чтобы не появлялось талантливых офицеров, о которых мечтал князь Долгоруков. Замечу, что среди декабристов хватало князей Рюриковичей, имевших юридически куда больше прав на престол, чем Готторпы. Кстати, и позднейшие диссиденты, те же Петр Долгоруков и Петр Кропоткин, тоже князья Рюриковичи, и оба они неоднократно в полушутливой форме писали о своих правах на престол.

Вот, к примеру, на фоне ничтожеств появился знаменитый «белый генерал» Михаил Дмитриевич Скобелев – герой русско-турецкой войны и завоеватель Средней Азии. Надо ли говорить, что герой попадает в немилость к Александру II, И наоборот, руководители «Народной воли» ищут с ним контакта[8]8
  А по некоторым данным, сумели вступить с ним в контакт.


[Закрыть]. Через некоторое время М.Д. Скобелев скончался в московской гостинице при до сих пор не выясненных обстоятельствах. Многие историки говорят об отравлении генерала.

Итак, в 1854 г. в русской армии и флоте не оказалось ни Суворовых, ни Орловых, ни Потемкиных. Перевозка союзных войск в Турцию (в зону Проливов) началась 18 (30) марта 1854 г. В июне того же года союзные войска перебазировались в порт Варна на Черном море, принадлежавший тогда Турции. Союзный же флот вошел в Черное море еще 22 декабря 1853 г. (3 января 1854 г. по новому стилю), Как видим, времени на подготовку к союзному вторжению у русского командования было более чем достаточно.

В мае 1854 г. союзники имели на Черном море 15 парусных кораблей, 2 парусных фрегата, 8 винтовых кораблей, 6 винтовых фрегатов и 6 пароходо-фрегатов (то есть фрегатов с колесным движителем), а также несколько малых пароходов и парусных транспортов.

К этому времени в составе Черноморского флота состояли 15 парусных кораблей, 7 парусных фрегатов, 7 пароходо-фрегатов и 21 вооруженный малый колесный пароход. Винтовое судно на Черноморском флоте имелось лишь одно – шхуна «Аргонавт». Кроме того, было большое число парусных судов различных типов: корветов – 5 (90 орудий), бригов – 12 (166 орудий), шхун – 6 (80 орудий), тендеров – 7 (42 орудия), яхт – 2 (20 орудий), транспортов – 28 (156 орудий).

Формально но числу вымпелов и пушек Черноморский флот превосходил силы союзников, но с учетом мощи английских и французских орудий, а главное, из-за числа их паровых кораблей и фрегатов, шансы русских на победу в генеральном сражении «а ля Трафальгар» были равны нулю.

Наши храбрые адмиралы провели несложные расчеты и решили; драться нельзя, надо самим топиться с горя. Ну а что, если отступить от шаблона и от заученных наставлений? Сразу оговорюсь: не следовало изобретать что-то новое, надо было пустить в ход то, что имелось под рукой.

Всего через 7 лет после описываемых событий, в 1861 г., начнется Гражданская война в США. Там обе стороны станут применять самые разнообразные способы войны на море. В ход пойдут и брандеры, и таран, и шестовые мины, и подводные минные заграждения. Никаких особых изобретений, необходимых для создания и использования этих примитивных типов вооружений, делать в 1855—1861 гг. было не надо. Так, например, брандеры новгородцы использовали против шведских судов еще в 1300 г. на Неве, а в 1770 г. граф Орлов с помощью брандеров сжег при Чесме превосходящие силы турецкого флота. Но вот Орловых-то в 1854 г. в России и не оказалось.

Неужели нельзя было из малых пароходов (21), находившихся в составе Черноморского флота, сформировать несколько штурмовых флотилий? Можно было мобилизовать еще как минимум два десятка речных пароходов, принадлежавших различным гражданским ведомствам и частным лицам. Эти пароходы плавали ранее в Азовском море, по Днепру и Дону.

В принципе можно было мобилизовать пароходы даже на Волге, где к 1854 г. их насчитывалось десятки. Так, например, с 1850 г. между Тверью и Астраханью ходили буксирные пароходы «Минин» и «Пожарский» с машинами мощностью 200 номинальных лошадиных сил, принадлежавшие обществу «Меркурий», В январе 1854 г. три парохода с машинами мощностью 50 номинальных л.с. были доставлены в разобранном виде с завода Коккериль (Бельгия) в Тверь, и с апреля того же года они находились в плавании.

^{Осадная французская мортирная батарея № 22. 1854 г.}

Риторический вопрос: при необходимости эти пароходы по частям или целиком могли перетащить с Волги на Дон в районе современного Волго-Донского канала? Замечу, что в этом месте суда перетаскивали уже не менее тысячи лет.

Спору нет, речные пароходы были неспособны нести регулярную службу на Черном море. Но от них требовалось совершить один или два рейса, чтобы быть использованными в качестве брандеров,

Русские колесные пароходы если и уступали в скорости хода, то совсем немного союзным винтовым кораблям и фрегатам, не говоря уж о больших колесных пароходах. Зато они были маневреннее больших пароходов.

В 1854 г. не было мелкокалиберных скорострельных орудий (они появятся только через 15—20 лет), а пушки больших и средних калибров имели малую скорострельность. Эти орудия были рассчитаны на линейный бой с неподвижным или малоподвижным кораблем противника и в подавляющем большинстве не имели поворотных устройств. Таким образом, в ночном бою малые пароходы, используемые в качестве брандеров и носителей шестовых мин, были малоуязвимы для огня артиллерии противника. Вспомним, что в 1877—1878 гг. ни одна русская миноноска не была потоплена артиллерийским огнем турецкого корабля, причем не только в ночных, но и в дневных атаках.

Защиту команд малых пароходов от ружейного огня организовать было проще простого. Для этого годилось все: от мешков с песком до железных щитов.

Разумеется, был риск потерять несколько пароходов и несколько десятков человек из их команд. Поэтому команды должны были состоять исключительно из охотников, как тогда называли добровольцев. А их явно хватало среди десятков тысяч офицеров и матросов Черноморского флота, да и матросов гражданских судов.

Увы, в Российской империи, как и позже в СССР, тратились огромные средства на вооружение, а героям, спасавшим страну, платили медяки. До царей и генсеков не доходило, что, если человек идет на смерть за Родину, он должен быть уверен, что члены его семьи будут пожизненно обеспечены и защищены от произвола чиновников.

В применении к 1854 г. это должно было означать, что команда малого парохода, потопившая большой пароход, получала бы как минимум треть стоимости потопленного судна. Офицеры подлежали производству через чин, а нижние чины получали бы наследственное дворянство.

Надо ли говорить, что при таких условиях команды из охотников сами бы бросались в огонь и в воду.

Внезапность операции штурмовых флотилий можно было бы обеспечить элементарной дезинформацией. Так, сбор большого числа малых, в том числе и речных пароходов можно было объяснить необходимостью буксировки парусных кораблей, фрегатов и корветов Черноморского флота к месту боя и в самом бою. Такой прием, как уже говорилось, использовали союзники при бомбардировке Севастополя, да и до войны во всех флотах Европы практиковалась буксировка малыми пароходами больших военных парусных судов.

Любопытный момент: 18 марта 1854 г. вице-адмирал Корнилов издал подробную инструкцию командирам судов Черноморского флота на случай появления союзного флота у Севастополя. Из восьми страниц инструкции три посвящены действиям брандеров! «Ах! Какой прозорливый адмирал! – воскликнет квасной патриот. – А Широкорад еще говорит, что у нас не было Орловых!»

Увы, Корнилов подробно расписывал возможные действия союзных (!) брандеров против Черноморского флота. В инструкции Корнилов вспоминал успешные действия брандеров при Чесме, на Баскском рейде в 1809 г., но ему даже не пришло в голову самому атаковать врага брандерами, тараном и шестовыми минами. Уж лучше всем героически затопиться на Севастопольском рейде! Глядишь, и вице-адмиралу, и затопленным кораблям памятник красивый поставят.

Чтобы не быть обвиненным в пристрастности в описании действий союзного флота, я предоставлю слово известному морскому теоретику германскому адмиралу Альфреду Штенцелю: «…самое удивительное – это план, выработанный союзниками для перевозки войск. Вместо того чтобы заблокировать русский флот в Севастополе и тем обезопасить переход транспортов с войсками, они решили только прикрыть их конвоем из военных судов. Конечно, эта роль выпала лишь на долю английских кораблей, т. к. французские были битком набиты войсками. Не было даже организовано наблюдение за стоявшим в гавани неприятельским флотом. Странным кажется то, что старшие флагманы остались на парусных линейных кораблях, между тем как младшие находились на винтовых судах. Столь же фантастичен, как переход морем, был и план десантирования: предполагалось высадить сразу 30 000 человек, без палаток, всего с несколькими батареями артиллерии и небольшим количеством припасов, несмотря на то что у западного берега Крыма часто бывал довольно сильный прибой.