Текст книги "Тайны Великой смуты"

Автор книги: Александр Широкорад

сообщить о нарушении

Текущая страница: 24 (всего у книги 25 страниц)

Замечу, что молниеносные рейды, требовавшие от Лисовского и его сподвижников чрезвычайных физических усилий, не прошли даром. В октябре 1616 г. в походе Лисовский внезапно упал с коня мертвым. Был ли это обширный инфаркт или инсульт, установить тогда не могли.

И, наконец, перейдем к войне с королевским войском. С ноября 1612 г. до самого Деулинского перемирия боевые действия между царским войском и поляками не прекращались ни на один месяц. Другой вопрос, что интенсивность их была разной. Так, в 1613–1614 гг. происходили в основном бои местного значения.

В ноябре 1614 г. радные паны прислали московским боярам грамоту, в которой упрекали их в измене Владиславу и в жестоком обращении со знатными польскими пленниками. Но, несмотря на все, они, паны, хотят-де завести мирные переговоры на границе. Бояре поначалу заартачились, что-де им и принять панскую грамоту не пригоже, не только что по ней какие государственные дела делать, потому что в грамоте все написано высокомерно и не по прежнему обычаю, великого государя имени не указано. Но все же, по миролюбию своему, бояре приняли панскую грамоту и ответили на нее.

С боярской грамотой послом в Польшу был направлен некий Желябужский (до нас не дошло его имя). Переговоры Желябужского с панами ничего не дали и вылились в поток взаимных обвинений и оскорблений. Поляки и слышать не хотели ни о каком Михаиле. По их мнению, Миша Романов был всего лишь стольником царя Владислава.

1 июля 1616 г. по царскому указу воеводы князь Михаил Тинбаев и Никита Лихарев с отрядом в полторы тысячи всадников совершили лихой рейд в Литву, разгромив окрестности Сурежа, Велижа и Витебска. В свою очередь, отряд литовцев и казаков действовал у Карачева и Кром. За ними гонялись воеводы князь Иван Хованский и Дмитрий Скуратов, но уничтожить не сумели, и большинство литовцев ушло за рубеж.

В июле 1616 г. паны определили отправить королевича Владислава с войском на Москву. Интересно, что радные паны с одной стороны были уверены в успехе, а с другой – не доверяли королевичу. Поэтому вместе с ним сеймом было послано восемь специальных комиссаров: епископ луцкий Андрей Липский, каштелян бельский Станислав Журавинский, каштелян сохачевский Константин Плихта, канцлер литовский Лев Сапега, староста шремский Петр Опалинский, староста мозырский Балтазар Стравинский, сын люблинского воеводы Яков Собеский (отец Яна Собеского) и Андрей Менцинский.

Обязанностью комиссаров было следить, чтобы Владислав не противодействовал заключению «славного мира» с Москвой. После занятия Москвы комиссары должны были проследить, чтобы царь Владислав не отступал от выработанных сеймом условий. Главными условиями были: 1) соединить Московское государство с Польшей неразрывным союзом; 2) установить между ними свободную торговлю; 3) возвратить Польше и Литве страны, от них отторгнутые, преимущественно княжество Смоленское; а из Северского – города Брянск, Стародуб, Чернигов, Почеп, Новгород-Северский, Путивль, Рыльск и Курск, а также Невель, Себеж и Велиж; 4) отказаться от прав на Ливонию и Эстляндию.

Вторая половина 1616 г. и начало 1617 г. прошли в подготовке к походу С огромным трудом удалось собрать 11 тысяч человек. Паны собирали деньги буквально по копейке. К примеру, Лев Сапега занял огромные суммы, а в Литве ввели специальную подать для оплаты наемников.

Между тем в западной и юго-западной частях России продолжали бесчинствовать отряды воровских казаков, из которых настоящие донские и запорожские казаки не составляли и десятой доли. Многие из них обрадовались, узнав о походе Владислава. К королю прибыл атаман Борис Юмин и есаул Афанасий Гаврилов. 22 ноября 1616 г. Владислав принял их. Юмин и Гаврилов заявили, что хотят ему «правдою служить и прямить». Владислав 26 ноября отвечал им, чтоб «совершили, как начали».

В апреле 1617 г. Владислав торжественно двинулся в поход из Варшавы. Архиепископ-примас напутствовал его: «Господь дает царства и державы тем, которые повсюду распространяют святую католическую веру, служителям ее оказывают уважение и благодарно принимают их советы и наставления. Силен Господь Бог посредством вашего королевского высочества подать свет истины находящимся во тьме и сени смертной, извести заблужденных на путь мира и спасения, подобно тому как привел наши народы посредством королей наших Мстислава и Ягайло». Владислав отвечал: «Я иду с тем намерением, чтоб прежде всего иметь в виду славу Господа Бога моего и святую католическую веру, в которой воспитан и утвержден. Славной республике, которая питала меня доселе и теперь отправляет для приобретения славы, расширения границ своих и завоевания северного государства, буду воздавать должную благодарность».

Но уже в пути Владиславу пришлось отправить часть войска на юг к гетману Жолкевскому для отражения наступления турок. Посему королевич вернулся на несколько месяцев в Варшаву и лишь в августе прибыл в Смоленск.

В конце сентября войско Владислава подошло к Дорогобужу, который уже был оставлен отрядом Ходкевича. Узнав о прибытии королевича, дорогобужский воевода И. Г. Ададуров (бывший постельничий Василия Шуйского) открыл ворота ляхам и целовал крест Владиславу как русскому царю.

Владислав приказал не разорять город, а наоборот, он торжественно прикладывался к крестам и образам, которые ему подносило православное духовенство. Русский гарнизон был отпущен по домам. Воевода Ададуров с казаками и частью дворян присоединился к войску королевича.

Известие о взятии Дорогобужа вызвало панику в отстоявшей на 70 верст Вязьме. Местные воеводы князья Петр Пронский, Михаил Белосельский и Никита Гагарин бросили город и бежали в Москву, стрельцы и часть горожан последовали за ними. А казаки из гарнизона Вязьмы отправились разбойничать на Украину.

18 октября 1617 г. Владислав торжественно вступил в Вязьму. Надо ли говорить, что от этих успехов двадцатидвухлетний королевич впал в эйфорию и направил в Москву воеводу Ададурова и жителя Смоленска Зубова с грамотой. В ней говорилось, что «…по пресечении Рюрикова дома люди Московского государства, поразумев, что не от царского корня государю быть трудно, целовали крест ему, Владиславу, и отправили послов к отцу его Сигизмунду для переговоров об этом деле, но главный посол, Филарет митрополит, начал делать не по тому наказу, каков дан был им от вас, прочил и замышлял на Московское государство сына своего Михаила. В то время мы не могли сами приехать в Москву, потому что были в несовершенных летах, а теперь мы, великий государь, пришли в совершенный возраст к скипетродержанию, хотим за помощию Божиею свое государство Московское, от Бога данное нам и от всех вас крестным целованием утвержденное, отыскать и уже в совершенном таком возрасте можем быть самодержцем всея Руси, и неспокойное государство по милости Божией покойным учинить».

Владислав утверждал, что вместе с ним в Москву идут патриарх Игнатий, архиепископ смоленский Сергий и бояре князь Юрий Никитич Трубецкой с товарищами. Но грамота эта не произвела никакого действия в Москве, а Ададурова и Зубова схватили и разослали по городам, воевод же Пронского и Белосельского высекли кнутом и сослали в Сибирь, а имения их раздали московским дворянам.

Поляки попытались внезапно овладеть Можайском, но получили отпор. Можайские воеводы Федор Бутурлин и Данила Леонтьев заперлись в городе и решили стоять насмерть. А из Москвы на помощь Можайску двинулись воеводы Б. М. Лыков и Г. Л. Валуев. Помимо трех тысяч дворян и боевых холопов, у них было четыреста татар и 1600 казаков. Город Волоколамск был занят русским пятитысячным отрядом во главе с князем Дмитрием Мамстрюковичем Черкасским и Василием Петровичем Лыковым. Поляки сочли за лучшее отойти обратно к Вязьме.

Ситуация в королевском войске под Вязьмой стала обостряться. Наемники и «рыцарство» начали требовать денег. Но у королевича казна оказалась пуста, а тут наступили морозы и голод. Воеводы Лыков и Валуев чуть ли не ежедневно посылали под Вязьму казаков и татар, которые уничтожали поляков, пытавшихся добыть еду в окрестностях города. Любопытно, что значительная часть русских партизан передвигалась на лыжах.

Первыми от Владислава, как положено, побежали казаки. Нравы казаков хорошо можно проиллюстрировать на примере перехода двух сотен казаков во главе с атаманом Д. И. Конюховым. Отряд Конюхова занимал Федоровский монастырь недалеко от Вязьмы и прикрывал Владислава с запада. В одну прекрасную ночь двое молодых казаков убежали в Можайск, прихватив у атамана двух лошадей, 30 золотых и дорогие ткани: атлас, камку и сукно. Атаман возмутился и написал письмо Лыкову, что, мол, готов вернуться на царскую службу, если Лыков найдет похищенное имущество и отдаст жене Конюхова. А та, в свою очередь, должна лично написать письмо мужу.

Положение у московских воевод тоже было не блестящее, и волей-неволей приходилось пользоваться услугами изменников. Жену атамана Анну нашли в Волоколамске, где она жила у матери и братьев. Ей вернули украденное у мужа имущество, а взамен Анна под диктовку написала грамоту: «…мы-то, жонки, все ведаем его царскую милость, а ты взят неволею, от нужи, и тебе было чево боятись?» Заканчивалась грамота так: «Умилися на наши слезы, не погуби нас во веки, приедь к государю и, что государю годно, то учини».

Конюхов получил грамоту и, оставив монастырь, вместе с отрядом отправился в Можайск. «За службу и за выезд» атаман 27 февраля 1618 г. был награжден в Москве «сороком куниц и сукнами».

Получив известие о «сидении» Владислава в Вязьме, радные паны направили письмо комиссарам с предложением закончить дело миром с русскими. В конце декабря 1617 г. в Москву был направлен королевский секретарь Ян Гридич с предложением устроить перемирие с 20 января по 20 апреля 1618 г., немедленно разменять пленных и начать переговоры. Бояре отказали ему.

5 июня 1618 г. польское войско вышло из Вязьмы. Накануне гетман Ходкевич предложил двинуться на Калугу в менее опустошенные войной края, но комиссары настояли на походе на Москву. Но на пути ляхов был Можайск, где засел с войском воевода Лыков. Взять Можайск приступом поляки не могли за неимением осадных орудий, а оставлять его в тылу было опасно. Тогда поляки атаковали небольшую крепость Борисово Городише, построенную в 1599 г. в качестве летней резиденции царя Бориса. Ходкевич надеялся таким путем выманить Лыкова из Можайска и разбить его «в поле». В Борисовом Городище было всего несколько сотен защитников, но полякам так и не удалось его взять.

В конце июня начались бои за Можайск. Поляки стояли под городом, но полностью блокировать его не могли. Запасы продовольствия в Можайске быстро таяли. Поэтому по приказу из Москвы воеводы Лыков и Черкасский с основной частью войска покинули его в начале июля, оставив небольшой гарнизон с осадным воеводой Федором Волынским.

Борисово Городище было сожжено русскими, а его гарнизон отступил к Москве.

Владислав с войском вновь начал наступление на Москву. А с юго-запада ему на помощь шел малороссийский гетман Петр Конашевич Сагайдачный. 17 сентября королевич занял город Звенигород, а 20-го стал лагерем в знаменитом Тушине. Сагайдачный подошел тем временем к Донскому монастырю и через два дня соединился с поляками.

В ночь на 1 октября 1618 г. поляки начали штурм Москвы. Кавалер Мальтийского ордена Адам Новодворский сделал пролом в стене Земляного города и дошел до Арбатских ворот. Но из ворот выскочили русские. Тридцать поляков было убито на месте и около ста ранено. Ранен был и сам Новодворский. Уцелевшие поляки бежали. Штурм был отбит и в других местах.

20 октября на реке Пресне недалеко от стен Земляного города начались переговоры русских и польских представителей. Обе стороны вели переговоры, не слезая с лошадей. Теперь поляки и не поминати о воцарении в Москве Владислава, речь шла в основном о городах, уступаемых Польше, и сроках перемирия. И русские, и ляхи не собирались уступать. Последующие съезды 23 и 25 октября также ничего не дали.

Между тем наступили холода. Владислав с войском оставил Тушино и двинулся по Переяславской дороге к Троице-Сергиеву монастырю. Гетман Сагайдачный двинулся на юг. Он сжег посады Серпухова и Калуги, но взять оба города не сумел. Из Калуги Сагайдачный отправился в Киев, где объявил себя гетманом Украины.

Подойдя к Троицкому монастырю, поляки попытались взять его штурмом, но были встречены интенсивным артиллерийским огнем. Владислав приказал отступить на 12 верст от монастыря и разбить лагерь у села Рогачева. Королевич отправил отряды поляков грабить галицкие, костромские, ярославские, пошехонские и белозерские места, но в Белозерском уезде поляки были настигнуты воеводой князем Григорием Тюфякиным и побиты.

В конце ноября в селе Деулине, принадлежавшем Троице-Сергиеву монастырю и находившемся в грех верстах от него, возобновились русско-польские переговоры. Объективно время работало на Москву – вторая зимовка могла стать роковой для польского войска. К тому же пришлось бы зимовать не в городе Вязьме, а почти в чистом поле, и расстояние до польской границы было в два раза большим. Но тут большое влияние на русских послов оказали субъективные факторы. В дела посольские вмешалось руководство Троицкого монастыря, которого мало интересовала судьба юго-западных русских городов, но зато рьяно требовалось снятие польской блокады с монастыря любой ценой. А главное, Михаилу Романову и его матери во что бы то ни стало хотелось видеть Филарета в Москве.

В итоге 1 декабря 1618 г. в Деулине было подписано перемирие сроком на 14 лет и 6 месяцев, то есть до 3 января 1632 г. По условиям перемирия полякам отдавались уже захваченные ими города Смоленск, Белый, Рославль, Дорогобуж, Серпейск, Трубчевск, Новгород-Северский с округами по обе стороны Десны, а также Чернигов с областью. Мало того, им отдавался и ряд городов, контролируемых русскими войсками, среди которых были Стародуб, Перемышль, Почеп, Невель, Себеж, Красный, Торопец, Велиж с их округами и уездами. Причем крепости отдавались вместе с пушками и «пушечными запасами». Эти территории отдавались врагу вместе с населением. Право уехать в Россию получали дворяне со служилыми людьми, духовенство и купцы. Крестьяне и горожане должны были принудительно оставаться на своих местах.

Царь Михаил отказывался от титула «князя Ливонского, Смоленского и Черниговского» и предоставлял эти титулы королю Польши.

В свою очередь, поляки обещали вернуть захваченных русских послов во главе с Филаретом. Польский король Сигизмунд отказывался от титула «царя Руси» («великого князя Русского»). России возвращалась икона святого Николая Можайского, захваченная поляками и вывезенная ими в 1611 г. в Польшу.

Заключить такой позорный мир в то время, когда у поляков не было ни одного шанса взять Москву и были все шансы потерять армию от голода и холода (вспомним 1812 год!), мог только сумасшедший или преступник. Но Мишенька Романов так давно не видел папочку!

А между тем имелся еще и внешнеполитический фактор, складывавшийся явно не в пользу поляков. Московский посольский приказ не мог не знать о кризисе отношений Речи Посполитой с Турцией и Швецией. В 1618 г. на турецкий престол вступил Осман И. Молодой султан немедленно начал подготовку к походу на Польшу. В 1621 г. большая армия перешла Днестр, но в битве у Хотина польские и запорожские войска под командованием королевича Владислава нанесли им поражение.

В том же 1621 г. шведский флот вошел в устье Западной Двины и высадил двадцатитысячный десант, предводительствуемый королем Густавом II Адольфом. Война со шведами длилась восемь лет. 16 сентября 1629 г. было подписано перемирие, по которому Сигизмунд III наконец-то отказался от шведской короны. Ему пришлось признать Густава II не только королем Швеции, но и правителем Лифляндии, Эльбинга, Мемеля, Пиллау и Браунсберга.

В 1618 г. началась знаменитая Тридцатилетняя война, в которую немедленно вмешался король Сигизмунд III. Риторический вопрос: что произошло бы, если бы Владислав с коронным войском увяз в русских лесах?..

Вместо заключения

В 70-х – 80-х годах XX века диссиденты издевались над советскими правителями: «Чтобы уничтожить тюрьмы, мы построили новые тюрьмы». Сейчас уже демократические власти, чтобы устранить старую большевистскую мифологию, навязывают нам новые мифы.

Увы… поход пана Ходкевича сорвал гениальные стратегические планы Дмитрия Пожарского. Капитуляция поляков в Кремле была лишь эпизодом в русско-польской войне, которая продолжалась еще 7 лет и закончилась позорным для нас Деулинским перемирием. В России был славный воевода – прямой потомок Рюрика, а вместо него выбрали в цари безродного юнца, который ни до того, ни после ничем не проявил себя в ратных делах. В конце концов, можно было найти любого представителя Рюриковичей, который не удосужился целовать крест Владиславу и не имел отца в польском плену. Любой бездельник был бы лучше Михаила. Увы, история не имеет сослагательного наклонения, но очевидно, что в этом случае Россия имела бы сейчас совсем другую границу с Украиной, по крайней мере ту, что была при Иване Грозном.

Возможно, скоро наши писатели и художники, почуяв «социальный заказ», начнут в прозе и на холсте, и даже на телеэкранах изображать сусальные сцены: благостного, но очень умного Михаила; храброго, но простоватого Пожарского; мудрого спасителя отечества Филарета и т. д.

А как же быть с «черным кардиналом» Пафнутием? Да не было его вообще в природе, поскольку он никак не умещается в сказочку о Смутном времени!

Но Смутное время – не сказка, и «хеппи энда» не было. Наоборот, главные зачинщики смуты и «тушинские воры» сумели овладеть российским престолом…

Список использованном литературы

Балязин В. Самодержцы. Любовные истории царского дома. М., ОЛМА-ПРЕСС, 1999.

Буганов В. И. Крестьянские войны в России XVII–XVIII вв., М., Наука, 1976.

Вайнштейн О. Л. Россия и Тридцатилетняя война, М., ОГИЗ, Госполитиздат, 1947.

Валишевский К. Смутное время. М., СП «Квадрат», 1993.

Веселовский С. Исследования по истории класса служилых землевладельцев. М., Наука, 1969.

Видок Фиглярин. Письма и агентурные записки Ф. В. Булгарина в III отделение / Сост. А. Рейтблат, Новое литературное обозрение, 1998.

Волков В. А. Войны и войска Московского государства. М., Эксмо, Алгоритм, 2004.

Гримберг Ф. Рюриковичи, или Семисотлетие вечных вопросов. М., Московский лицей, 1997.

Дворянские роды Российской империи / Под ред. С. В. Думина. СПб., ИПК «Вести», 1993.

Демидова Н., Морозова Л., Преображенский А. Первые Романовы на российском престоле. М., 1996.

Древнерусская литература / Сост. О. Творогов. М., Просвещение, 1995.

Евдокимов Д. Воевода. М., Армада, 1996.

Жизнеописания, факты и гипотезы, портреты и документы в книгах. Российские судьбы. Кузьма Минин. Дмитрий Пожарский / Издатель К. Кренов. М., Новатор, 1997.

Заичкин И. А., Почкаев И. Н. Русская история. Популярный очерк. М., Мысль, 1992.

Зимин А. А. Формирование боярской аристократии в России во второй половине XV – первой трети XVI в. М., Наука, 1988.

Иванов Н. М. История Литовско-Русского государства в именах и датах (Держава Гедиминовичей). СПб., 2003.

История Средних веков / Под ред. С. Д. Сказкина, А. С. Самойло, А. Н. Чистозвонова. М., Госполитиздат, 1954.

История Украинской ССР / Под ред. Ю. Ю. Кондуфора. Киев, Наукова думка, 1982.

Карамзин Н. М. История государства Российского. М., Мысль, 1988.

Каргалов В. В. На границах Руси стоять крепко! М., Русская панорама, 1998.

Карташов А. В. История русской церкви. Т. 2, Париж, 1959.

Кириков Б. Углич, Л., Художник РСФСР, 1984.

Кобрин В. Б. Материалы генеалогии княжеско-боярской аристократии XV–XVI вв… М., Рос. гос. гум. ун-тет, 1995.

Коган В. М. История дома Рюриковичей. СПб., Бельведер, 1993.

Коган В. М., Домбровский-Шалагин В. И. Князь Рюрик и его потомки. СПб., Паритет, 2004.

Колычев С. Историография. СПб., 1722.

Костомаров Н. И. Исторические монографии и исследования. М., Книга, 1989.

Лаврентьев А. В. Царевич – царь – кесарь. Лжедмитрий I, его государственные печати, наградные знаки и медали. 1604–1606 гг. СПб., Дмитрий Буланин, 2001.

Лавров Д. Святой страстотерпец, благоверный князь угличский царевич Димитрий, московский и всея России чудотворец, Сергиев Посад, Тип. Св. – Тр. Сергиевой Лавры, 1912.

Ле Руд Ладюри Э. История климата с 1000 г., Л., 1971.

Летопись о многих мятежах и разорении Московского государства от внутренних и внешних неприятелей и от прочих тогдашних времен многих случаев по преставлении царя Иоанна Васильевича. М., 1788.

Мархоцкий Н. История московской войны. М., РОССПЭН, 2000.

Масса И. Краткое сказание о Московии. 1601–1610 гг. Брюссель, 1866.

Михайлова И. Б. Служилые люди Северо-Восточной Руси в XIV – первой половине XVI века. СПб., Изд-во Санкт-Петербургского государственного ун-та, 2003.

Назаров В. Генеалогия Кошкиных-Захарьиных-Романовыхи предание об основании Георгиевского монастыря. //Историческая генеалогия. Выпуск 1. Екатеринбург, Зеркало, 1993.

Некрасов С. Предки царя Михаила Федоровича Тверь, 1913.

Низовский А. Русские самозванцы. М., Прибой, 2000.

Павлов А. Государев двор и политическая борьба при Борисе Годунове. СПб., Наука, 1992.

Пасхалова Т., Станюкович А. Усыпальница прародителей царского дома Романовых в московском ставропигиальном Новоспасском монастыре. М., Новоспасский монастырь, 1997.

Петров П. Н. История родов русского дворянства. СПб., Книгоиздательство Герман Гоппе, 1886.

Платонов С. Ф. Очерки по истории Смуты в Московском государстве XVI–XVII вв. М., Памятники исторической мысли, 1995.

Похлебкин В. В. Внешняя политика Руси, России и СССР в именах, датах, фактах. М., Межд. отн., 1995.

Прокофьев С. Тайна царевича Дмитрия. М., Evidentes, 2001.

Пушкин А. С. Собрание сочинений. T. V. М., Изд-во Академии наук СССР, 1957.

Пыляев М. Старая Москва. М. Московский рабочий, 1996.

Пятницкий П. Сказание о венчании на царство русских царей и императоров. М., 1896.

Раков Э. Монастырь опальных княгинь. СПБ., 1995.

Рогов И. В., Уткин С. А. Ипатьевский монастырь. Исторический очерк. М., Северный паломник, 2003.

Рыжов К. Все монархи мира, М., Вече, 1998.

Савелов Л. М. Бояре Романовы. М., 1914.

Савелов Л. М. Лекции по генеалогии. М., Археографический центр, 1994.

Сборник материалов по истории предков царя Михаила Федоровича. СПб., 1901.

Скрынников Р. Г. Минин и Пожарский. М., Мол. гв., 1981.

Скрынников Р. Г. Борис Годунов. М., Наука, 1978.

Скрынников Р. Г. Великий государь Иоанн Васильевич Грозный. Смоленск, Русич, 1998.

Скрынников Р. Г. История Российская, IX–XVII вв. М., Весь мир, 1997.

Скрынников Р. Г. Лихолетье. М., Московский рабочий, 1988.

Скрынников Р. Г. На страже московских рубежей. М., Московский рабочий, 1986.

Скрынников Р. Г. Самозванцы в России в начале XVI века. Григорий Отрепьев. Новосибирск, Наука, 1990.

Скрынников РГ. Святители и власти. Л., Лениздат, 1990.

Скрынников Р. Г. Социально-политическая борьба в Русском государстве в начале XVII века, JI., 1985.

Смирнов И. И. Восстание Болотникова. 1606–1607. М., Госполитиздат, 1951.

Соловьев С. М. История России с древнейших времен. М., Издательство Соцэкгиз, 1960.

Станиславский А. Л. Гражданская война в России в XVII в… М., Мысль, 1990.

Тихомиров М. Российское государство XV–XVII веков. М., Наука, 1973.

Ткаченко В. А. Московские великие и удельные князья и цари. М., Поиск, 1992.

Тушинский вор. Личность, окружение, время. Документы и материалы / Сост. В. И. Кузнецов, И. П. Кулакова. М., Изд-во Моек, ун-та, 2001.

Филатович Б. Судьба Романовых. Б. М., 1912.

Царские прародители. М., 1912.

Широкорад А. Б. Исторические портреты. М., Астрель, ACT, 2003.

Широкорад А. Б. Путь к трону. М., Астрель, ACT, 2002.

Широкорад А. Б. Русь и Литва. Рюриковичи против Гедиминовичей. М., Вече, 2004.

Широкорад А. Б. Русь и Орда. М., Вече, 2004.

Шуцкая Г. Новые данные о палатах Романовых в Зарядье. (Итоги реставрации 1984–1992 гг.)// Забелинские научные чтения. Исторический музей – энциклопедия отечественной истории и культуры. М., 1997.

Яровицкий Д. И. История запорожских казаков. Киев, Наукова думка, 1990.