Текст книги "Яркая жизнь Содружества в кошмарах (СИ)"

Автор книги: Александр Оськин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 14 страниц)

Глава 9.

Все третьи сутки моей борьбы с высокой температурой прошли для меня в поиске нового дома. В моем кошмаре темная полоса 'зебры' медленно переползала в светлые области спектра.

Итак, искин корабля молчал, когда я привел в более теплые помещения враждебного корабля намерзшихся женщин. Он молчал, когда я вручную загрузил в медицинскую диагностическую капсулу нашего капитана и включил режим диагностирования повреждений. И только когда я закинул в более крупную камеру тушку привезенного нами на тележке 'цыпленка бройлера без головы', искин соизволил вступить с нами в голосовое общение.

Для начала он представился. Прозвучавший буквенно-цифровой код его имени я не смогу воспроизвести даже по бумажке, поэтому использовать его в художественной литературе было бы с моей стороны дурным тоном. А потом он поинтересовался дальнейшей судьбой убитого нами аграфа. Нет, вначале он поинтересовался содержимым его головы. Оказывается, аграфские реаниматоры вполне могли бы восстановить разумного при фатальных повреждениях головы, если не был, затронут мозг разумного.

Зелененький 'Кузя' принес содержимое расколотого шлема от скафандра и брезгливо закинул его в следующую свободную медицинскую камеру. Какими бы мы ни были гуманистами, но нам хотелось бы вначале покинуть борт этого судна на пригодной для проживания планете, до полного восстановления 'сумасшедшего ученого'. Однако через некоторое время искин корабля констатировал, что в данных остатках мозга разум уже не обнаруживается и подтвердил гибель аграфа. Кроме того он обрадовал нас возможной скорой смертью еще одного члена нашего экипажа. Как оказалось, для нашего капитана черная полоса еще не собиралась заканчиваться. Впрыснутый ему какой-то заумный токсин медленно разъедал человеческое тело, поражая все больший объем клеток. Для того, чтобы причинить более мучительную смерть был избран яд, не растворяющийся в крови. Он не очень быстро разлагал пораженную клетку человеческого тела изнутри и заражал другие клетки, примыкающие к ней. Процесс был необратим, не прерывался ни одной из имеющихся рецептур, известных самым современным медицинским капсулам и приводил к смерти разумного всего лишь за сутки. Оставалась нетронутой только оболочка человека, его кожа, которая после действия токсина лишь приобретала определенные характеристики, препятствующие ее порче при естественных условиях хранения. Мечта таксидермиста, оставалось только освободить готовое чучело от внутреннего мусора, что при наличии некоторых естественных отверстий совершенно не представлялось чем-то трудным.

Если бы капитан после заражения токсином сидел в области повышенной гравитации, то возможно, разрушения организма затронули бы только нижнюю часть тела, так как распространение вируса немного замедлялось против вектора действия силы тяготения. Но пока мы изображали штурм спецназовцами корабельных кают, наш товарищ по несчастью лежал на полу корабля. К тому же при полном отсутствии гравитации. Так что вердикт искина был категоричен, голову требовалось ампутировать и как можно быстрее, пока токсин не поднялся выше по шее. Причем когда я немного засомневался в компетентности самого искина, тот спросил лишь:

– Желаете ли вы поговорить об этом, или мы будем спасать человека?

Несмотря ни на что, я не хотел смерти этого разумного.

Да, он был чертовым рабовладельцем.

Но это, был мой рабовладелец и мой кошмар. Мне бы не понравилось быть рабом в реальной жизни, но и гибели этого человека я не хотел. После того как я был назначен надзирать за двумя очаровательными рабынями я особенно остро понимал, что жизнь рабовладельца не такая уж и сладкая.

Следующим эпизодом моего сна была демонстрация мне того, что получилось из нашего мужественного капитана. Вы когда-нибудь читали книгу Беляева 'Голова профессора Доуэля'? Там очень хорошо описана вполне возможная технология. По крайней мере, мужественная голова, возвышающаяся над верхней половиной легкобронированного скафандра аграфского производства, была похожа. Глаза свидетельствовали о полной разумности этого огрызка, разочарованного отсутствием возможности произнести хотя бы одно слово. К тому же в этой части разумного отсутствовало такое средство общение, как нейросеть и искин гарантировал невозможность установить какое-нибудь прогрессивное устройство этого типа в ближайшее время. Из-за практически полного отсутствия шеи, рабский ошейник, который был одет ранее на шее капитана не смог занять полагающееся ему место, и был мне торжественно вручен с наказом от него избавиться. Капитан ожидаемо промолчал, и мне пришлось прогуляться до утилизатора. Попутно пришлось решить вопрос с тем браслетом, который до этого болтался на руке капитана. С учетом отсутствия у владельца браслета конечностей, мне пришлось временно поместить этот артефакт у себя на руке.

Зато совершенно неожиданно мне понравились подобные отношения с моим собственником. А что, не кричит, не наказывает, только глядит преданными глазами. Еще бы вспомнить, когда он последний раз попытался меня наказать. Так что я постарался выяснить у искина, когда можно будет вырастить из этого недоразумения, полноценного капитана с рабочей нейросетью и туловищем. Судя по тому, что искин судна явно присвистнул, получалось, что лучше и не начинать.

После ужаса нападения на наш корабль оставлять сцепку судов без присмотра было страшновато, но девочки начали хлюпать носами и заняли еще две свободные медицинские капсулы, а свояк также покинул меня, указав на то, что с отключенной и заблокированной сетью он не справится даже с каким-нибудь простеньким визором. Искин позволил мне гостевой допуск к обзорному радиолокатору, сканеру и камерам внешнего обзора. Медкапсула вывела на дисплей проверку нейросети, начав попытку разблокировать этот нужный в будущем предмет, и Саша заснул в последней свободной капсуле. А я, из-за отсутствия иных собеседников был вынужден в рубке выслушивать все новые и новые подробности, которые вываливал на меня не менее сумасшедший, чем его хозяин, искин.

Еще бы, начнем мы с того, что искин был живой. То есть он создавался из живого разумного, прекрасно понимающего смысл всего, что с ним сделали. Конечно же, об этом не забывали, и в его программах была где-то зашита защита от измены, так что, по идее он должен был ненавидеть нас за смерть хозяина. И вот тут начинались мелкие нюансы, в которых и прячется одна темная сверхестественная сущность. Ведь сам разумный не испытывал никакой благодарности к тем, кто создал его из разумного существа.

– Поэтому то, что мы не стали глумиться над телом побежденного, а доставили его на корабль...

– На единственном доступном для нас в условиях разгрома транспорте...

– Для помещения в реаниматор...

– Мы не царапали стены корабля...

– Не пытались повредить имеющегося на борту оборудования...

– Ничего не сделали с рабыней, которую приписал к экипажу корабля текущий хозяин... хотя могли бы уничтожить единственное разумное существо на борту, которое не давало возможности искину направить судно в ближайшую звезду для уничтожения.

И это было поставлено нам в заслугу?

Я поперхнулся напитком, который заказал в пищевом синтезаторе, и решил промолчать, что мы просто не знали порядка снятия скафандра отсутствующего в наших учебных базах и попытались таким образом избавить аграфа от лишней одежды. В одной из баз говорилось, что при помещении в капсулу разумного, одетого в одежду, капсула самостоятельно переводит его в состояние необходимое для лечения. А поскольку по окончании лечения пациент выходит из этого агрегата в костюме Адама и Евы, то дальше легко можно понять ход наших мыслей.

Искин перечислил еще несколько важных с его точки зрения моментов, подтверждающих его теорию о нашем благородстве, и закончил свое выступление неожиданной для меня просьбой. Поскольку вступили в противоречие команды приоритета, залитые в базовую программу, наподобие сохранения жизни любому разумному, прописанному в судовой роли и находящемуся на борту и более поздние команды от последнего погибшего капитана корабля, этот разумный попросил нас помочь ему проводить тело своего хозяина в последний путь.

– Наверное, чтобы быть полностью уверенным, что это 'воплощение зла' больше не оживет... – подумал я между двумя глотками понравившегося мне напитка.

Сумасшествие заразно! Я совершенно определенно могу это утверждать.

Несмотря на всю свою мудрость, аграф допустил одну единственную ошибку. Он забыл, что приоритетной командой в искинах содружества, является сохранение жизни разумного. Более того он внес находящуюся в медкапсуле аграфку в перечень семейного имущества, признав ее своей рабыней. И теперь искин решал нелегкую задачу выбора между исполнением последней воли капитана, который требовал от искина полного уничтожения всей информации по его исследованиям и тем фактом, что для этого придется уничтожить разумного, числящегося судовым имуществом. Чистая шизофрения с раздвоением электронной личности. Хотя базовые принципы пока что побеждали, видимо за столько лет своего существования разумный заключенный в искин нашел какие-то возможности противостоять воздействия рабских имплантантов.

Приоритетными программами для этого искина, заложенными еще предыдущим владельцем семейного кораблика было сохранение имущества семьи и поддержание жизни членам семьи. Почему столь подозрительный аграф не вносил изменения в базовые основы программ искина семейного корабля, теперь спросить было не у кого, а вот принимать решение надо было быстро.

С одной стороны, корабли аграфов всегда на один два класса превосходили имеющихся противников. А с другой стороны, самым страшным оружием именно этой мирной яхты являлся собственно владелец корабля, который мог легко, дистанционно выводить из строя всю имеющуюся у противника на борту электронику. Небольшие орудия противометеоритной защиты не могли даже поцарапать броню большинства военных судов использующихся во фронтире и потому за вооружение не считались. К тому же семейное судно создавалось по совершенно иным принципам и практически не имело общих стандартов с оборудованием других стран содружества. Даже я имел возможность общаться с искином только потому, что данный нейрокоммуникатор был также аграфским и имел некоторые совместимые протоколы подключения.

Поскольку сон был все-таки моим, то мне удалось уговорить искин оказать помощь в поиске какой либо пустотной платформы, корабля или станции, подходящих для нынешних условий путешествия по фронтиру. Вообще-то я рассчитывал на ту станцию, которую занимал сам аграф, но искин корабля обломал мои мечты, сообщив, что на той станции у искина были свои базовые приоритеты. И сейчас от лаборатории Ахрет лит Илира осталось лишь небольшие по размеру обломки, в очень отдаленной звездной системе. Зато у искина яхты имелись координаты той области пространства фронтира, куда аграф сбрасывал корабли жертв своих пиратских действий и координаты некоторых мест, где имелись суда содружества пострадавшие от действия других факторов.

Глава 10.

В чем преимущество живого искина, так это в том, что не требуется сертификация баз по управлению транспортным средством. У аграфа подобных баз не было ни тогда, когда он был студентом, ни тогда, когда он в гордом одиночестве 'кошмарил' прилегавшие к своей станции звездные системы галактики. Был у него только сертификат пилота малых кораблей, но это примерно, то же самое, что у нас удостоверение мотоциклиста. Некоторые мотоциклы имеют даже более мощные моторы и скорость движения, чем легковые автомобили и грузовики, но комфорт передвижения в последних немножечко повыше. Именно поэтому, пока все мои собратья по несчастью находились в медкапсулах на борту корабля аграфов, я трудился как пчелка, собирая 'неправильный мед'. Вначале сцепка кораблей совершила прыжок в обещанную мне звездную систему с застывшими в пустоте, брошенными кораблями. Причем скрепил оба корабля в одну сцепку и совершил гиперпрыжок сам искин. Под его контролем трудилось несколько дроидов ремонтников, стягивая корабли между собой стропами. Они же загерметизировали нашего 'Корсара'. Люк шлюза со стороны яхты закрылся штатно. Все оставшиеся в живых сотоварищи спокойно спали, а я носился по всей свалке в поисках интересующего меня корабля. Хорошо еще, что в отличие от работы мусорщиков в прочитанных мной книгах мне пришлось посещать корабли полностью не имеющие никакого управления. Мертвые и ледяные.

Я уже упоминал о пробелах в своем образовании инженера. Я мог организовать и провести ремонт и техническое обслуживание судна в условиях ремонтного дока, но создать что-нибудь свое, новое на стапеле я не мог. Более того, только на обломках кораблей я наконец-то встретил то техническое оборудование, которое изучал в своих учебных базах. Причем что наиболее парадоксально, здесь не было никаких упоминаний известных мне из саги о звездных войнах государств, или что-либо напоминающих событий, но зато мной был обнаружен практически полный аналог ведроида R2-D2. Внешне это был именно тот широко известный землянам дроид, только здесь это называлось средним – дешифратором и стоило, как приличный крейсер не самого последнего класса. А вот ремонтные дроиды имелись всевозможных размеров, моделей, форм и расцветок. Шучу.

Но выбор и правду был велик. Причем некоторые даже отсутствовали в имеющихся у меня базах знания, и я не мог, соответственно ими управлять. Слава богу, от меня только потребовалось определиться с требующимся мне кораблем и немножечко его подремонтировать. От воздействия нашего 'уважаемого ученого пирата' выходила из строя вся включенная на момент удара установки РЭБ электроника, а поскольку таковая затрагивает и управление реакторами, то мне пришлось посетить все суда с целью инспекции, на котором из них имеются штатно заглушенные реакторы, искины и прочая необходимая мелочь. Определить возможности по включению всего этого в одну конструкцию выбранного мной корабля и затем самостоятельно это все выполнить.

Мне нравится читать книги, в которой герои собирают свои корабли из четырех-пяти видов, имеющихся на свалке, легко подгоняя детали и целые узлы кувалдой. Хотя и в наше время имеются народные умельцы, которые могут собрать из двух стоящих рядом остатков автомобилей класса 'Мерседеса' и типа 'Запорожца', что-нибудь типа 'Запердеса' или 'Мерсерожца', но представьте какие усилия, приходится при этом затрачивать.

Или установка двигателя с корабля тяжелого класса на легкий фрегат. Типа поставить танковый дизель на мотоцикл. Возможно ли это? Да, в принципе я могу представить и такое. Видел в сети мотоцикл на базе двигателя грузовика ГАЗ-53. Впечатлило. Но зато представьте себе транспортное средство, с расходом топлива как у танка, которое перевозит только одного, максимум двух пассажиров. Вот именно это и приходит в мою голову при прочтении подобной литературы. Глупо было сомневаться в наличии знаний у ведущих инженеров Содружества, строящих корабли, поэтому мой выбор пал на внешне исправный, небольшой крейсер, допускающий управление командой из двух-трех разумных.

Арварское – значит лучшее, говорил наш капитан. Именно поэтому найденный корабль, относящийся к военным судам типа 'Сокол Магриба' был чистым арварским пиратским крейсером в классе легких рейдеров. Элегантный корпус 'Сокола' напоминающий лежащий плашмя кирпич, имел габаритные размеры всего лишь семьдесят шесть на шесть и на десять метров. Причем только трюмы корабля занимали более трех тысяч кубических метров. А еще была летная палуба на четыре бота. Два десантных, шахтерский и малый транспортный. Вот только десантных ботов как раз там и не было. Слава богу, что на момент встречи с нашим ученым аграфом, на палубе стояли заглушенными шахтерский бот обеспечивающий рейдер рудами металлов и топливом и транспортный бот, занимавшийся доставкой столь ценных во время рейдов расходных материалов, в том числе сырья для добычи топлива.

И если требования по обеспечению корабля топливом, несомненно, не заставляют возникать вопросы у читающих мою книгу, то зачем рейдеру руда металлов, подумаете вы. А все дело в том, что арварцы издревле предпочитают орудия, использующие для поражения противника кинетическую энергию полета массивной металлической болванки. И при главном калибре этого среднего крейсера в два орудия 180 мм с массой снаряда около 100-120 кг и два орудия 203 мм, с массой болванки уже около 150 кг. При максимальной скорострельности указанных орудий в шесть и четыре снаряда за одну минуту соответственно, вес улетающих за борт металлов за один полноценный бой может составлять несколько десятков тонн. Поэтому в отдельном отсеке рейдера стоял полноценный производственный цех, в котором имелся средний 3D принтер и иное промышленное оборудование позволяющее создать из обогащенных концентратов руды не только эти тонны снарядов, но и любую требуемую в данный момент рейда деталь. Это минус еще около пятисот кубометров объема.

И если только разгонная часть орудия составляла около двухсот сорока – двухсот шестидесяти калибров, то чтобы разогнать столь массивную болванку до нескольких сверхзвуковых скоростей требовалось еще целая куча блоков накопления энергии и подачи ее на разгонные катушки. Все эти блоки накопителей, генераторов и трансформаторов увеличивали общую длину орудия до шестидесяти с лишним метров. Именно поэтому орудия главного калибра занимали место в нишах пола прочного корпуса судна, попарно вдоль его оси и наводились на цель доворотом судна носом в сторону цели. Зато при удачном попадании всех четырех снарядов, не выдерживала даже броня более тяжелых судов противника.

Не оставляли аварцы своим вниманием и другие образцы вооружения. Для борьбы с мелкими судами противника на малой дистанции использовались малокалиберные скорострельные кинетические орудия калибром до 60 миллиметров производства Минматар и средние бластеры производства федерации Галанте. Автоматические башенки с такими спаренными орудиями стояли по оси бортов корабля практически через каждые десять метров и обладали высокими поражающими свойствами на небольшой дистанции. Вот только все это выливалось в колоссальный расход энергии во время 'собачьей свалки' ближнего боя. Поэтому реакторный отсек занимал объем около трехсот кубометров, и там должно было стоять четыре реактора общей мощностью примерно как весь каскад реакторов Чернобыля. Только более компактных в установке, всего-то три с половиной метров в диаметре и высотой около четырех с половиной метров. Стояли они в два яруса в корме крейсера, дальше был только двигательный отсек с четырьмя маршевыми двигателями 'Циклон', дававшими тягу около четырех тысяч тонн. Вот только на месте осталось только два реактора из четырех, а два других были катапультированы из-за угрозы взрыва после выхода из строя их компьютеров, управляющих процессами. Те же два, которые остались, стояли штатно заглушенными из-за отсутствия на тот момент потребности в таком большом количестве энергии. Как я понял, экипаж 'Сокола Магриба' с некоторым пренебрежением отнесся к угрозе исходящей от маленькой, беззащитной яхточки. Тем не менее, это позволяло нам уже сейчас получить энергию, достаточную для полетов внутри системы.

Мудрый читатель, взяв калькулятор, с легкостью подсчитает, что при таких размерах корабля у нас не должно остаться такого большого объема на трюмы, но я должен указать, что не только наши 'попаданцы' приносят в этот мир перспективные идеи модульного монтажа и навесных трюмов. Вот и у этого рейдера, для улучшения маневренности в бою, имелся сбрасываемый трюм объемом около 2300 кубических метров. Более того он был в наличии, был пристегнут к брошенному судну и только повреждение передней загрузочной аппарели не позволяло надеяться на богатую добычу. И, правда, в подвесном топливном баке этого трюма, топлива оставалось только половина от общего объема дополнительного бака, а в загородках для сухого и сыпучего груза, уже давно поселился лишь космический ветер. После осмотра герметичных трюмов с полностью отсутствующей системой жизнеобеспечения, я понял, почему такие рейдеры так любят арварские пираты и почему они так не нравятся работорговцам. Оставшуюся свободной часть трюма просто нельзя было использовать для перевозки рабов.

На 'Соколе' оказались исправными только три ремонтных дроида из штатного комплекта. Из строя вышли те, которые что-то обслуживали на летной палубе и были под прямым управлением собственного искина из состава ремкомплекта. К сожалению, не выдержал удара РЭБ и тот дроид, где стоял искин. У него выгорела вся электроника, и я даже не стал браться за его восстановление. Поэтому все проверки приходилось проводить простыми ремонтными дроидами, под прямым управлением. Ближе к вечеру я уставал настолько, что не хватало сил даже лечь в кровать. Тогда на корабле не оставалось ни одного бодрствующего разумного, кроме самого искина. Но постепенно мне удалось, вначале запустить реакторы, затем систему жизнеобеспечения рейдера, и наконец-то обеспечить нас маломальским жилым объемом.

Выгонять лодырей из медкапсулы пришлось долго и принудительно, только аграфку дроиды перенесли на корабль вместе с капсулой и закрепили на свободном месте медицинского отсека. Перекатили и столик с закрепленной головой Джабы. Тот грустно осмотривал коридор, по которому его катили в медотсек и по своему последнему обыкновению ничего не говорил. Банально не было давления воздуха обеспечивающего разговор.

Причина недовольства наших женщин была в том, что чаще всего и больше всего на всех космических кораблях трудятся роботы уборщики. Именно их оборудование управления и выходило из строя во время работы аппаратуры РЭБ сумасшедшего ученого и поэтому со всех окрестных кораблей я смог набрать лишь очень ограниченное количество столь нужных нам аппаратов. Следовательно, проводить уборку в каютах им приходилось старым дедовским способом пылесоса и влажной тряпочки. А мусор временно ссыпать в закрытые герметичные емкости. Несмотря на то, что на корабле уже была обеспечена искусственная гравитация, мы старались перестраховаться.

Избавившийся от последней имеющейся на борту разумной, и пожертвовав на это даже ценную медицинскую технику, искин корабля аграфа выполнил свой последний долг. Он совершил прыжок в ближайшую звезду и сгорел там вместе с телом самого аграфа, а мы остались заканчивать ремонт. И наконец-то я смог вплотную заняться рубкой управления.

Как я уже упоминал ранее, кирпич крейсера был довольно плотно забит всевозможным оборудованием, поэтому кто-то мудрый решил поместить рубку над верхней его гранью. В передней части крейсера, практически над лобовой гранью этого правильного прямоугольника, инженеры вписали по оси корабля перевернутую правильную усеченную пирамидку округлой формы. Меньшее по диаметру четырехметровое основание этой пирамиды плотно крепилось к верхней грани 'кирпича', а большее по диаметру основание даже слегка, примерно на метр, выступало над лобовой гранью корабля. Высота пирамиды не превышала трех метров, поэтому внутренний объем рубки был небольшим, тем не менее, в передней части пирамиды нашлось место для рабочих ложементов пилота-навигатора и инженера связи, а задняя часть была отдана командиру корабля, инженеру РЭБ, и оператору силовых полей. Пространство около правого и левого борта занимали артиллеристы, которые руководили соответствующими батареями артиллерии малого калибра, а вот огнем главного калибра могли управлять и пилот, и командир.

Когда я увидел расположение рабочих мест и сориентировался в рубке, я пожалел, что выбрал такой большой корабль, но после изучения известных современных модификаций этого 'Сокола' понял, что не все так страшно. Чаще всего в рубке находилось всего два-три разумных, которые вполне справлялись с управлением, Требовалось только найти в плотной мешанине приборов место для двух искинов высокого класса, которые могли бы рассчитать упреждение при ведении оборонительного огня и собственно сами эти искины. И если раньше, я только издалека оценивал громаду старенького арварского линкора третьего класса, то теперь приходилось собираться в инспекционную поездку, потому что только там можно было найти рабочие искины.

Почему я так думал, поймет каждый, кто обратит внимание на отсутствие крупных внешних повреждений у большинства кораблей на этой свалке. А у линкора имелись явно выраженные повреждения дюз маршевых двигателей, расположенных в корме судна. И это явно бросалось в глаза, а, как известно, у нашего ученого орудий такого калибра на корабле не было. И, следовательно, имелся шанс найти в гнездах искины подходящего для нас уровня и размера.

Почему я так заостряю внимание на уровне искусственного интеллекта, так ведь мне смешно бывает читать про установку на небольшой легкий крейсер искина с линейного корабля на несколько рангов выше, чем надо. Я не буду вас агитировать за размеры шахты, в конце концов, разница в высоте между линкором и легким крейсером может составлять несколько сотен метров. И соответственно в легком крейсере придется пробивать новую шахту для искина, вдоль оси судна. А ведь еще надо куда-то поставить реакторы для питания этого искина, найти новое место для двигателей, топливных баков и прочего оборудования. Надо увеличивать габариты корпуса корабля, а это значит уже переход его в ранг средних судов, с соответствующими уровнями доступа и количеством требующегося экипажа.

Вот только как я знал, даже на самом крупном линкоре, кроме основного искина высокого ранга используются вспомогательные и дополнительные искины более низкого ранга. Их могут ставить в башни главного и вспомогательного калибров, для управления наведением на цель и выполнения прочих подготавливающих стрельбу мероприятий. Даже искин из вспомогательной рубки управления линкором будет немного великоват для нашего крейсера, а вот искины из башен главного калибра, по своему рангу могут соответствовать требованиям для размещения в качестве основного. Вот только программы там залиты не совсем подходящие для навигации. Но больше всего я нуждался для нашего крейсера, в вычислителях вспомогательного калибра или башен противометеоритной защиты для наших спарок, поскольку точно не мог набрать в экипаж такого количества рабов, обученных для ведения огня по малым судам противника.