Текст книги "В бою обретешь ты право свое (год 1904)"

Автор книги: Александр Михайловский

Соавторы: Игорь Дешкин
сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 13 страниц)

– Ну, не знаю? Скоростной Крейсер РИФ 1-го ранга.... У него есть номер 564. А каков порядок наименования кораблей?

– Вопрос с наименованием корабля 1-го ранга исключительно в компетенции Его Императорского Величества.

– Вот пусть Государь и ломает себе голову, а мы пока побудем под "заводским" номером 564, только помните, чтобы команда не возмущалась, инициатива должна исходить от Степана Осиповича, для наших моряков он человек-легенда. Да и просто – приказ командующего не обсуждают, а выполняют.

– Да, это вы верно заметили, насчет приказов... – полковник Агапееев кивнул головой, – разрешите откланяться, Павел Павлович, дела-с. Да, броненосцы выбирают якоря, а значит, скоро двинемся.

15 марта 1904 года 07-45 по местному времени.

Окрестности японской якорной стоянки у островов Эллиот.

Морской пехотинец Сергей Никонов, 20 лет.

Построил нас товарищ лейтенант, и сообщает, что командованием, поставлена нам задача, взять в плен три японских миноносца. Пойдет 1-е отделение, то есть мы, любимые. В помощь нам будут матросики с "Баяна". Сам лейтенант, со вторым и третьим отделением пойдет брать подбитый японский крейсер. На нем япов, как тараканов на помойном ведре. Спустили "Редан" и пошли к "Баяну". У его борта приняли на борт десяток матросов, а шестеро наших перешли на их паровые катера. Старшим у "баянцев" был, кондуктор, старшина по нашему, Авдеев Нил Власьевич. Устроились, я свой "Печенег" вставил в турельный зажим, а что, если какой то тип издалека, проявит недружелюбие, или даже неуважение, то вполне внушающий инструмент.

Вот, три миноносца, два двухтрубных спереди, и один четырехтрубный сзади. А это что такое? Что за суета у носовой пушки? Непорядок! Прижимаю щеку к прикладу и даю по этим патриотам страны Ниппон короткую очередь на уровне колен. Видны искры рикошетов, кто-то упал, кто-то побежал обратно за надстройку. Но, таки, одну-две тушки я наделал, ничего другим урок будет, не хвататься за что попало.

Подходим к борту японца с подветренной стороны. Снимаю "Печенег" с турели, передаю Дику. Так!, у кормы встроенный штормтрап, но нам туда не надо. Пусть там, со своими винтарями, потом баянцы подымутся. Я, значит, и Брюс( мой отделенный) закидываем кошки и, в темпе вальса, поднимаемся на палубу. Все, мы уже там, повожу по сторонам стволом калаша. Вон кто-то высунулся из-за надстройки, со своей пукалкой, непонятливый какой-то? Короткая, в три патрона очередь, и он уже лежит. Брюс уже на другом борту, показывает – все чисто! Все мы туточки – кто не спрятался, я не виноват. Лежать – бояться! Даю знак на катер, чтоб подходили к корме и поднимались. Первым, значит по штормтрапу, поднялся Дик с "Печенегом". Япы столпились у трапа на мостик, но не рыпаются, пример дрыгающего ногами смельчака, с простреленными ногами, их, видимо, не вдохновил.

Во, явление Христа народу, что за чудик ко мне пожаловал? Спустился с мостика и мелкими шажками ко мне идет, задрав железяку на головой. Самурай да и только, а что тут скажешь, катану держит правильно. Так, что нам товарищ лейтенант на инструктаже сказал? На головном миноносце должен быть ихний командир отряда, кап-два, с почти грузинской фамилией Цучия. Это значит он самый и есть!

– Брюс, прикрой, я самурая стреножу.

– Давай, калаша оставь, покажи ему нашу школу и не играйся – работай всерьез.

Сближаемся, клоун с катаной смещается влево от меня. Я улыбаюсь, как дурак и нож разведчика тяну из ножен. Ага напрягся, удивило, что с ножичком на меч, вон как глазки сверкнули. И что характерно на его лице не дрогнул ни один мускул – как в том старом анекдоте. Ну что-ж ПОЕХАЛИ. Полушаг влево, резко в право, ввинчиваюсь против часовой в воздух, с разворота левой ногой сбиваю катану, а правой под левое ухо япу. Завершая оборот приземляюсь в нижнию стойку, хм, не забывая укол в шею, нож-то в правой у меня. Мда плохо матчасть учил самурай, удар то из ушу пришел, ну так Брюсик-Борюсик говорил. А как у нас дела? Морячки с "Баяна" уже на палубе, с винтарями на перевес. Глаза у них круглые, такой цирк не каждый день видят. Горстка япов у трапа было дернулась, да Дик рыкнул и стволом повел, успокоились. Смотрят как мышка на кошку, Вадик ростиком за 180, ноги длинные, ну а руки, хм, не короче ног, в руках ствол не детский, с лентой на 100 патронов, короче рембо нервно курит в сторонке.

Самурай мой на палубе валяется, неужели тушка? Просил нас товарищ лейтенант ихних офицеров живьем брать, без тяжких повреждений. Будет мне теперь от командира клизма. Щупаю ему пульс, да нет, живой. Я его, по ходу правильно уколол, шок это. Так, вытаскиваю у него из кобуры револьвер, и снимаю с пояса ножны с ножиком для самопотрошения. Сувенир, однако. Подбираю меч. Да, а катана, по ходу, настоящая. Видал я новодел всякий, а тут реальный такой меч, прихвачу – все-же боевой трофей. Вкладываю меч в ножны и забрасываю за спину. Поправил, чтоб рукоять точно под рукой была. Морячки тем временем оттеснили япов и выстроили их вдоль борта. Подзываю этого, кондуктора Авдеева, – Слышь, старшой, это – показываю на самурая, – большой японский офицер. От матросов держать отдельно, обращаться со всей нежностью, но лапки связать. А то кого-нибудь потом хоронить придется. Понял?

Брюс(Боря, мой ляпший кореш, опосля Дика) уже в низ ушел с двумя приданными матросами с «Баяна», а мое дело Надстройка и главное рубка).

– Серый, радиорубка!

– Ты что поехал? Это же миноносец, ему радио не по чину, зуб даю. Да и не влезет в него нынешнее радио просто.

– Все равно проверь. – упертый он сил нет.

– Вадь, япы только из каменного века вылезли, вона с режиком на пулемет кидаются, ладно гляну. – конечно никакой радиорубки тут нет, а есть господа японские офицеры в количестве четырех штук. И тянут господа офицеры из ножен свои железки. Ну-ну, кладу руку на рукоять катаны, привычно так кладу. Юрьич, наш батальонный, он нас и с катаной учил. Любил говорить, что убивать мы должны свободно тем, чем это в принципе сделать можно, и некоторым усилием тем, чем это сделать нельзя. Катана из ножен легко так пошла... Потом Дик сказал что глаза у меня прищурились, стали бешеные, как у тигра-людоеда, да и зубы оскалились, короче сама доброта. Японские офицеры видно почуяли что-то родное и тихонько положили свои железки на палубу, рукоятью ко мне. Этикет. Отпускаю рукоять катаны и киваю. И этих тоже уводит конвой.

Из трюма поднимается Брюс и выходит на связь "Трибуцем". Оказывается, у миноносца разобрана машина и его надо или топить или брать на буксир... "Трибуц" отвечает, что сейчас к нам подойдет грузовой пароход. Заведем с него на миноносец буксирный конец. Пленных японцев передать туда же, есть там пустой трюм, где их можно с удобствами разместить, гы.

Джапов тут, на палубе, полсотни, мдя, если расслабон поймать, так и нарваться можно не по детски. Подваливает наш буксировщик. По ходу дела, пока заводят конец, перебрасываемся парой слов с матросиками с "Аскольда". А пароход-то оказался забит снарядами и всяким снаряжением, для их эскадры. Что-то я про их снаряды помню – вроде не стабильная взрывчатка у них. Ое, счас как бабахнет, ну или не бабахнет. Японцев на нем, как я понял, не было вовсе. А экипаж сплошь наглы-бриты. Я то думаю, что это японцы суда не топят и не пытаются их взорвать, а это британцы, просто названия и флаг сменили, для соблюдения приличий.

– Так, Серый, приказ с "Трибуца", – Брюс указал на рацию, – сейчас с этой лоханки сбросят штормтрап и мы отправляем всю эту ораву туда. Там матросы с Аскольда запирают их в пустом трюме и все. Им еще повезло, вон пленных с крейсера в угольщик грузят. Потом оставляем здесь баянских и возвращаемся на Редане к себе, по дороге заберем ребят с других миноносцев, наша прогулка окончена.

– Так точно, тащ старший сержант! – прикалываюсь я, – Какие еще будут указания.

– Эй, братцы, – оборачиваюсь, стоит этот Авдеев, кондуктор с «Баяна», – вы откуда такие будете?

– Издалека, приятель! Отсюда не видно! – Брюс чиркнул пальцем по горлу и подмигнул, – Кто много знает, тот мало живет. Слышал? – А глаза такие добрые, добрые.

– Не парьтесь мужики, есть такое понятие – военная тайна и к нарушителю ее отношение неоднозначное, кхм, в военное время – смерть.

Больше вопросов, почему-то не было.

Разговор на палубе трофейного миноносца «Усугомо»

15 марта 1904 года 11-35.

– Нил Власьич, а Нил Власьич, – молоденький матрос скрутил самокрутку, – а кто они такие то? Чудные какие, и не простые и не благородные, быдто с неба откуда упали.

– Цыц, Васятка! Дай сюды – кондуктор забрал у матросика самокрутку, – молод еще, курить-то. Ты Васятка много языком не трепи, дело тут тайное, греха не оберешься. Только чую я, убивцы это... Видал как он того японцу с саблей-то... Как он с ножичком на саблю пошел, я уж думал, все конец рабу божьему... Ан нет! Видано ли это, с ножиком на саблю, да так ловко. И кольнул то его чуть, лишь чтоб их благородия узкоглазые сомлели. Приказ нам, Васятка, вышел, чтоб японских благородий живьем брать, так он и взял его, живьем. А глаза у его таки были бешеные, бешеные и зубы оскалил быдто тигра. Мне их благородие лейтенант Сойманов, дай бог ему здоровья, сказали, что они в Америке долго были, наукам обучались. И потому зовут их так чудно: Серж, Дик, Брюс. Знаю я эти науки, душегубство одно. Тыщща и один способ лишения живота. Только, чего не говори, морского звания они, по палубе и трапам сухопутный так бегать не смогет. И мундир ихний с нашим схож, и тельняшка-душа тож видна. Не, Васятка, тайное дело, оно тайное и не след нам соваться в него со своими мыслями. Ты это, вьюнош, за буксирным концом лучше следи, а то перетрется, оборвется, и будем болтаться, как что-то в проруби.

15 марта 1904 года 16-35 по местному времени.

Между Артуром и островами Эллиот.

Мостик БПК «Адмирал Трибуц»

Степан Осипович Макаров

Сергей Сергеевич Карпенко

Александр Петрович Агапеев

Павел Павлович Одинцов

Эскадра идет в Артур, идет с победой и трофеями, как войско, какого-нибудь князя Владимира Мономаха, погромившее в степи половецкое кочевье. И полон тоже везем, как же без него...

– Сергей Сергеевич! Это приказ! С сего дня, вы просто номер 564, а завтра я пошлю из Порт-Артура телеграмму Его Императорскому Величеству, запросом о новом наименовании корабля. Александр Петрович прав, извольте поддержать столь удобную для маскировки легенду. Сами же понимаете, что ваш "Трибуц" в ворота не лезет ни каким боком. Тайну вашу, во всей ее полноте, знать будут лишь пятеро: мы с полковником Агапеевым, Великие князья Александр Михайлович и Михаил Александрович, да сам Государь. Размахивать же этой тайной перед носом у каждого встречного, невместно. Все, разговор окончен.

– Слушаюсь, Степан Осипович, только что бы все было, как положено...

– Все и будет, как положено, Сергей Сергеевич: и приказ по Флоту о зачислении в строй, и батюшка с молебном, и бутылка шампанского...

– Степан Осипович, есть предложение. Мы тут с господином Одинцовым подумали, он со своей колокольни, я со своей. И мы предлагаем план разгрома эскадры Камимуры, и объединения с Владивостокским отрядом...

– Ну-ка, Сергей Сергеевич, интересно? – Макаров глянул на карту, – слушаю вас?

– Степан Осипович, эскадра вице-адмирала Того, лучшие силы японского флота, уничтожена. Но у нас небоеспособны четыре броненосца из семи. Мы привели в Артур морской буксир МБ-37, с опытным в спасении и ремонте судов экипажем. Капитан-лейтенант Перепелица первоклассный специалист. В то же время, в Артуре, вполне боеспособны крейсера: "Баян", "Аскольд" и "Новик", а во Владивостоке: "Рюрик", "Россия", "Громобой", "Богатырь". Мы предлагаем, как говорили в наше время "развести" Камимуру. То есть, внушив ему правдивые на первый взгляд, но ложные по сути сведения поставить его и его флот в абсолютно невыгодное положение. Вот, смотрите... Выйдем мы в рейд 17-го. 18-го вы отправите во Владивосток депешу, о выходе Владивостокской эскадры 19-го и соединения ее 21-го в районе Цусимы. Шпионы конечно телеграмму перехватят, и Камимура попытается перехватить Владивостокскую эскадру 20-го, примерно вот здесь, в Корейском проливе. А мы, просочившись в ночь с 19-го на 20-е, в этот квадрат по соседству с засадой Камимуры, притушим котлы и будем ждать, пока японцы не обнаружат крейсера Владивостокского отряда. Ну а потом... гляньте-ка вниз, тут восемь пусковых установок ракет "Раструб-Б" Четыре штуки я пожертвую броненосным крейсерам Камимуры. Конечно, от них они не утонут, как броненосцы Того от 533 миллиметровых торпед, но хода лишатся полностью. Эти торпеды сами наводятся на винты кораблей. Ну а потом у Камимуры на ходу останутся только четыре легких "собачки", крейсера III ранга: "Нанива", "Акаси", "Такачихо", "Нийитака". У нас, против них будет шесть крейсеров первого ранга и один второго. Чтобы сбить их прыть, опять применим "Кинжалы", по две штуки на корабль, это те ракеты, которыми мы ночью стреляли по бронепалубникам Дэвы. Тут противник рангом меньше, а, значит, и последствия будут для него тяжелее. Сначала перетопим "собачек", потом, по одному, броненосные крейсера. И никакой Катаока им на помощь не придет, потому, как у нас есть средства мешать радиосвязи. Ну а потом, вместе с крейсерами Владивостокской эскадры, вернемся в Артур.

– Степан Осипович, – Пал Палыч постучал по карте, это была военно-морская часть. с политической точки зрения важно изолировать Японию от ее союзников Англии и САСШ. Пока вы восстанавливаете броненосцы, наши крейсера должны совершенно прервать японскую торговлю. Блокада южных и западных японских морских коммуникаций непременное условие победоносного завершения войны. Ну и потом, всегда приятно сделать гадость нашим заклятым "друзьям" англичанам, ведь топить и захватывать мы будем их пароходы.

– Тем более что, сидящий в Цусиме Катаока, со своим "Смешным флотом" никак не сможет помешать нашей блокаде, – Карпенко усмехнулся, – а вступят в строй "Ниссин" и "Кассуга", найдем и утопим.

– Приличное поведение Англии Россия сможет обеспечить концентрацией войск в районе Ашхабада. Их ахиллесова пята – Индия, при угрозе вторжения наших армий через Афганистан они будут вести себя тише травы, ниже воды. Тем более что тамошний вице-король уверен, что стоит нашим солдатам сверкнуть штыками на Хайберском перевале, вся Индия, от раджей до нищих, поднимется в восстании страшнее сипайского. Это конечно прерогатива Государя, но раз сухопутных сражений в Манжурии не будет, почему бы и нет?

– Да, господа, планы у вас... – Макаров задумался, – но с помощью крейсера 1-го ранга 564, и Божьей Помощью, вполне осуществимые. Вы ведь уже свершили самое трудное, уничтожили сильнейшую часть японского флота – 1-ю эскадру господина Того. Теперь пришла очередь 2-й эскадры и господина Камимуры. Рассчитайте потребности материальных средств, необходимых для этого похода.

– Степан Осипович, – Пал Палыч с прищуром посмотрел на Макарова, – а кто будет командовать этой операцией. Только не говорите, что вы пойдете с нами, потому что тогда работы с ремонтом броненосцев встанут, и не поможет никакая чудо-техника. Без вас некому отбить идиотские выходки наместника Алексеева и провокации генерала Стесселя. Вы должны, нет, кроме вас некому, сделать 1-ю эскадру Тихоокеанского флота сильной как никогда...

– Да, Павел Павлович, умеете вы убеждать – адмирал Макаров тяжело вздохнул, – то, что вы сказали, имеет первоочередную важность, и никто кроме меня не в состоянии это сделать. А командиром сводного отряда крейсеров я назначу капитана первого ранга... Карпенко. Лучше него никто не выполнит его же план.

– Степан Осипович, – Карпенко посмотрел на адмирала Макарова, – могу вас утешить. На остающихся в Артуре, танкере и буксире есть мощные радиостанции, так что мы постоянно будем с вами на связи.

– И в том, Павел Павлович, что эскадра должна стать сильной как никогда, вы совершенно правы. Завершив ремонтные работы, мы сможем вывести в море бронированный кулак из семи броненосцев... – Макаров задумался, – Но с кем они будут сражаться? Не с "Смешным" же флотом господина Катаоки?

– Будет день, будет пища, Степан Осипович. – ответил Макарову Пал Палыч, – А мы сходим в Токио, навестить микадо в его логове. Вы же помните наш обычай кончать войну там, где она началась. И тогда господину Катаоке придется ложиться костьми, пытаясь остановить нас, а Японии подписывать не просто мир, но капитуляцию. Но об этом после, это еще слишком зыбко.

– А вы что молчите, Александр Петрович? – повернулся Макаров к Агапееву, – неужто вам нечего сказать?

– С точки зрения ближайших перспектив, я совершенно согласен с капитаном первого ранга Карпенко, такая операция должна удаться только потому, что никому в японском командовании не придет в голову такое развитие событий. Никто и не подумает, что сведения полученные путем самого настоящего шпионажа завлекут их корабли в ловушку. Что касается нападения на Токио, то как правильно заметил Пал Палыч, тут все пока слишком зыбко. Пока, должен вас обрадовать, мне принесли списки взятых в плен в этой операции... Среди них капитан первого ранга А. Мацуочи, командир броненосного крейсера "Якумо". Прошу представить к награде лейтенанта морской пехоты Жукова Константина Петровича. Он лично, голыми руками, обезоружил вооруженного саблей и револьвером командира крейсера, не нанеся ему никаких повреждений. Также мы имеем трех капитанов второго ранга, одиннадцать капитан-лейтенантов и более полусотни лейтенантов и мичманов... Степан Осипович, здесь список морских пехотинцев и наших матросов, захвативших в плен японских офицеров. Рекомендую представить всех к георгиевским крестам.

– Да господа, – потер руки Пал Палыч, – теперь у нас есть, кому возглавить завтрашний парад. До темноты мы точно не успеем к Артуру?

– Увы Пал Палыч, – покачал головой Карпенко, – придем точно к закату, входить на внутренний рейд будем уже завтра. Да и прилив. Совершенное безобразие, когда функционирование Главной Военно-Морской Базы зависит от приливов и отливов. Соорудить земснаряд, что ли? А если обнаружится скала – то взрывать, взрывать, взрывать.

15 марта 1904 года 14-30

Кубрик отделения морской пехоты БПК «Адмирал Трибуц»

– Серега, а дальше-то, как думаешь, что будет? – Боря Некрасов, наш отделенный, по нику Брюс, а для близких Пушкин, хехе, крутит сигарету в руках, закурить хочет и бросить то-ж хочет, вот такая коллизия.

– Да не знаю я..., понимаешь Борь, ну разгромим мы японский флот, поможем нашим предкам выиграть эту войну, только боюсь, ни первой мировой не избежим, ни революции, ни гражданской, ни остального. А это..., ну сами знаете.

– И что делать? – Леха Дичь (фамилия у него Уткин, отсюда и дичь), рукопашник, каких еще не видал, с малолетства руками-ногами машет.

– Да нам ничего. – Дик, Вадик Половец, вообще-то сапер, но пострелять то-ж любитель, особенно из чего-то тяжелого.

– Дик, ты с дубу рухнул?

– Не-а, Вадя прав, сами, без приказа делать ничего нельзя.

– А это еще почему. – ребята вскинулись, ну все сейчас пойдет гвалд, каждый будет доказывать свое. В общем, никто никого не услышит и не поймет, как бы не цапнулись.

Сергей задумался, что сказать понимал, но вот как сказать, чтоб поняли и приняли? М-да та еще задачка.

– Ребята, взводный! – парни вскочили.

– Так, о чем шумят народные витии? – лейтенант махнул рукой, – Да вы садитесь, садитесь.

– Да, тащ лейтенант, думаем как все дальше будет.

– Ты Сергей, конечно, больше всех думаешь, кстати, тебе привет от начальства, – заметив недоумение на моем лице, продолжил – Георгиевский Крест тебе за пленного самурая... – отделение зашумело, парни вскочили, с одобрительными возгласами хлопали награжденного по плечам,

– Вот, Серый, размочил счет, первый и бог даст, не последний! – сержант резко взмахнул рукой, заставляя друзей замолкнуть, – Еще кого-нибудь наградили, тащ лейтенант?

– Семенов, со второго отделения, на «Якумо», броском ножа, уложил японца, который собирался застрелить лейтенанта с «Аскольда». Думаете что будет дальше? – лейтенант обвел взглядом своих бойцов, – Короче, товарищи бойцы, нас тут около трехсот рыл из 2012-го, у каждого, наверно, есть что сказать, у каждого свое мнение как и что правильно нужно делать, кое кто, наверняка, захочет свои знания применить только для своей прибыли и выгоды, а привести такое может к еще худшему. Россия сейчас отстает от Европы и Америки. С нашей помощью Россия сможет стать первой, правда для этого надо иметь четкий план.

– И кто же будет его будет составлять?

– Ты, Дик не мути! План у нас есть. Мы же боевой корабль, а не пиратская лайба. У нас есть командир, по политической части, командиру помогает Одинцов Павел Павлович, полковник невидимого фронта. Есть штаб, аналитики, у них материалы по истории и общие знания, и все такое. И что ты теперь скажешь, Дик?

– Что? Да все правильно, тащ лейтенант, вот и Серый так сказал, а нам надо, так думаю присмотреть, чтоб падла какая не свинтила с кораблей.

– И что ты с той падлой делать собираешься? – пожал плечами взводный, – Короче, если что проклюнется, сразу меня в известность поставить, будем решать, самим принимать решение запрещаю, а то так и до банды докатимся.

– А если вас нет, или вы вне доступа.

– Если я отсутствую, докладываете нашему молчи-молчи, он правильно решит.

– И что он ему сделает?

– Ты, Дик, совсем чудной? – Сергей хлопнул приятеля по колену, – Знаешь же, что с предателями делают? Трибунал, приговор, и извольте бриться! Правильно тащ, лейтенант?

– Примерно, так, только здесь не трибунал, а военно-полевой суд, но суть ты верно ухватил.

– Но ведь они из НАШИХ! – вскочил Вадим, – если мы СВОИХ мочить будем?!

– Наши теперь – все кто живет в России! – лейтенант обвел парней суровым взглядом, – вы все учили историю, две бестолково проигранных войны, три революции, гражданская война... Все это оптом, миллионов тридцать убитых, почти как в Великую Отечественную, и изменить их судьбу можем только мы.

Тихо, братцы, явление Христа народу, «нянька» идет!

– Встать. Смирно! Товарищ капитан второго ранга, личный состав....

– Отставить, ребята, присаживайтесь, поговорим, по душам так сказать и без званий. – Зам по воспитательной работе махнул рукой, – Вне службы обращайтесь ко мне, кхм, кто забыл, Дмитрий Олегович. Извините, что ворвался и помешал вашему отдыху. Зашел узнать, как все прошло, ведь японцы противник серьезный. Вот, еще хотел поздравить Сергея с первой наградой... – капитан второго ранга замялся, – вы ж все таки в бою были...

Галдеж поднялся снова. Минут пяток, говорили все, Жуков только ухмылялся. Замполит дождался, пока все выговорятся, помолчал, выдерживая паузу, и выдал – Да что же вы за мальчишки такие? То, что все прошло гладко и без потерь, и то удача. Вот вы говорите, япошки, узкоглазые, косорылые и так далее, а ведь вы должны понимать, что пуле все равно из какого оружия она выпущена, а уж снаряду и тем более – по глупости подставитесь, убьют к черту.

– Я к тому ребятки говорю, что не дай бог, кого зря потерять. Вам еще многое предстоит. Жениться, дом построить, детей настругать, Родину от всякой мрази оборонять. Я то, да и другие офицеры, постарше вас будем, значит и опыта больше и ответственности. А будущее, оно за вами. Вы и раньше, как одна семья были, а теперь вообще, вы стали ближе, чем кровники, так прикрывайте, друг дружку, да не давайте глупить и рисковать без дела.

– Дмитрий Олегович, а назад как же, мы, что не вернемся, а как же родители, сестренка?

Все застыли, по молчаливому уговору, в отделении не поднимали тему возвращения и вообще тех времен, откуда все родом, а тут фурункул прорвало.

– Во первых, случилось не с ними, а с нами. Во вторых, еще ничего не ясно, всего то ничего времени прошло. В третьих, ребята, как вы думаете, как отреагируют во Владике и Москве на наше исчезновение, мы ведь в боевом походе, правильно будут искать, а не найдут, будем считаться погибшими в боевых условиях, а это значит и пенсия и все такое. Владимир Владимирович семьи наши там не бросит, не девяностые же. В четвертых, лично я не знаю – судьба так распорядилась, господь ли бог, или какие ни будь зеленые человечки, но я знаю, что здесь и сейчас мы ТАК помогли своей РОДИНЕ, как никто ранее. И можем сделать еще больше, а раз можем, то должны.

– А в каком качестве мы тут будем, мне что-то не улыбается получать в зубы от какого-нибудь князька, вся крутость которого в его предках, боюсь, не сдержусь и кончу его, благородного, там же, на месте.

– Ты, Дик, не бузи, – лейтенант обвел взглядом своих бойцов, – никого кончать вам не придется, потому что его кончу я. Никто не имеет права тронуть чужого солдата, а тронет – вызову на дуэль и убью, хоть из револьвера, хоть на саблях, хоть голыми руками. Вы меня знаете!

Замвоспит прокашлялся, – товарищ лейтенант, а может не надо никого убивать? Может при случае покалечить, так чтоб до конца жизни таблетками питался. Поднят вопрос, открою вам тайну, по нашу душу едут большие люди из Питера, может это единственные люди из Романовых, которые вообще чего-то стоят.

– А кто это, тащ капитан, ой... Дмитрий Олегович?

– Младший брат царя, который в 17-м престол отказался принять и Александр Михайлович, внук Николая I и морской офицер. Он кстати, несколько лет назад предупреждал, что в конце 1903-го, начале 1904-го Япония нападет на Россию.

– Умный значит?

– Да не дурак... кстати, товарищи, адмиралом Макаровым принято решение, сформировать батальон морской пехоты, который впоследствии развернут в бригаду.

– Ой, бля... – осекся Дик – простите, а мы как же?

– Вы, товарищи будете в этом батальоне инструкторами. По образованию у вас у всех десятилетка за плечами, а это уровень нынешнего университета, как минимум, так, что я уверен, что аттестацию на прапорщика, а это первое офицерское звание, сдадут все. -Ребята, как по команде обернулись на взводного.

– Мы думаем, что в званиях поднимут всех.

– Ага, а я значит старшим прапором стану, – командир отделения, по прозвищу Брюс, почесал в затылке, – а как же мы ее формировать будем? У нас же ничего нет, ни десантных кораблей, ни автоматов-пулеметов, БТР-ов тож...

–Никаких БТР-ов и т.д., вооружение и снаряжение местное, хотя комки и другое надо вводить, да и не сложно, как и МСЛ. Главное, не чем воевать, а как, вы же и с голой пяткой на меч прыгаете. – помолчал, приложившись к бутылке с минералкой, – В общем, задание такое – обменивайтесь опытом с местной пехотой, они вам, забытые у нас, приемы штыкового боя с трехлинейкой, вы им рукопашный бой. Ну это в общих чертах.

– Товарищ... Дмитрий Олегович – морпехи заинтересованно придвинулись поближе, – ну все же, расскажите...

– Товарищ лейтенант, разрешаю, расскажите своим бойцам, ибо каждый солдат должон знать свой маневр.

– А....

– Ну..., товарищи морские пехотинцы, – лейтенант кашлянул, – мы можем за достаточно короткий срок обучить и подготовить до 600 человек, большая часть их, примерно 350-400 человек станут инструкторами на базе морской пехоты в Порт Артуре, остальные пойдут в роту спецназначения, а так-же в подразделение контрразведки. С помощью инструкторов уже начать готовить бригаду нового строя, как это называлось в прошлом. Причем учить не только воинским наукам, но и ввести общеобразовательные часы обучения. Кто уже более-менее умеет читать, писать, то углубленные знания, а кому то не сподобилось, пока азы давать. За всю Российскую Императорскую Армию и Флот мы ответить не можем, но у нас в бригаде все должны быть грамотными. Ну а сейчас поднять все записи сержантов по обучению, я кое-что добавлю. Так, каждому к утру представить список предметов и знаний, которые вы можете передать и чему обучить. Я отредактирую и передам, вам, Олег Дмитриевич, а уж вы, дальше по команде, важно знать, что мы имеем право представить Российской армии, ну вот, как то так.

– Ничего себе, мы тут тащ лейтенант мучились, думали, а вы пришли и в 5 сек разложили по полкам, а кто будет школьным предметам учить?

– Вы, лейтенант, и впрямь разложили хорошо, а кто займется общеобразовательными предметами, мы найдем, от вас ребятки требуется подтянуть местных до такого уровня, когда назвать их пушечным мясом, язык не повернется. И не забудьте, сейчас 1904 год, уже стали появляться образцы техники, если кто, что-то знает или, к примеру, работал до армии, или увлекался, там к примеру радио делом и т.д. это все тоже внесите в списки. А я прикажу всему экипажу составить такие анкеты, на буксир и танкер тоже передам.

– А скажите, как у нас с довольствием будет, вот сойдем мы на берег, а у нас ни гроша в кармане, да и вообще как себя вести, например, если офицер или какой генерал попадется, ведь и как правильно обращаться к старшему по званию, мы не знаем. Вообще, каков наш статус будет и вообще..., мы даже званий не знаем.

– Правильно, Борис Некрасов, кажется? Вопросы вы вовремя задали, я тут вам кое, что принес, аналитики подборку сделали, на флешку скинули, надо только на компьютер скинуть, у вас ведь есть, вот и ладненько, да да, папка названа "общепринятые правила поведения в начале 20 века", вот так вот мудрено хе, хе, хе.

– А кого товарищ капитан второго ранга в морпехи определят, ведь отбор нужен?

– Скорее всего, моряков с погибших кораблей, да еще с экипажа добавят.

– Нам ведь артиллеристы потребуются, да и на берегу воевать, не то же самое, что на море.

– Братцы, вы прям все и сразу хотите, не бывает все так быстро. Да и вы на что? И как кстати, в Великую Отечественную, первая морская пехота, уходили моряки с кораблей на берег, и воевали так, что фрицы в штаны клали. Главное у нас есть, есть наш русский матрос и солдат, с которым если по человечески, то он горы свернет.

– А у нас в артиллерии познания так себе, минометы еще знаем, так ведь и нет их еще.

– Нет, так придумаем, вон гранатометов, ручников и еще много чего нет.

– Тут товарищи спешить нельзя. У России заводов кот наплакал, так, что с изобретениями надо подождать, пока жирком не обрастем. Кстати минометы изобрели в Артуре.

В таком ключе говорили еще полчаса, с перекурами однако, а потом комиссар ушел, а лейтенант принес фляжку и налил по 100 грамм. Выпили молча, как помянули свою прошлую жизнь.

Капитану 1 ранга Карпенко С.С.

Докладная записка.

В связи с планами командования создать на базе флотского экипажа 1 бригаду морской пехоты, предлагаю Вашему вниманию черновик штатного расписания бригады, для определения потребности матчасти и личного состава. По уточнению, предлагаю взять данную структуру за основу для дальнейшей разработки.