Текст книги "В бою обретешь ты право свое (год 1904)"

Автор книги: Александр Михайловский

Соавторы: Игорь Дешкин
сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 13 страниц)

С Аскольда бросают конец, наши ловят, заводят на кнехт. Море тихое, значит, все-таки, решили швартоваться. Матросы понимают друг друга без слов, будто и нет между ними сотни лет разницы. Мостик Аскольда с нашим на одном уровне, на нем группа людей ч черных офицерских тужурках, двое из них с бородой. Так, который постарше кажется сам Макаров. Карпенко отдает честь, в ответ офицеры на мостике "Аскольда" автоматически вскидывают руки к фуражкам. Внизу концы намотаны на кнехты и между бортами переброшен трап с поручнями. На носовой палубе выстраивается парадный расчет для встречи адмирала Макарова. Все приехали, пассажиров просят оставаться на своих местах до полной остановки самолета.

14 марта 1904 года 11-30 по местному времени. Внешний рейд Порт-Артура.

Мостик бронепалубного крейсера 1-го Ранга РИФ «Аскольд».

Вице-адмирал Степан Осипович Макаров – Командующий Тихоокеанским флотом РИ

Капитан 1-го ранга Николай Карлович Рейценштейн – командующий крейсерским отрядом Порт-Артурской эскадры

Капитан 1-го ранга Константин Александрович Грамматчиков, – командир крейсера

Полковник Александр Петрович Агапеев – начальник военного отдела штаба Тихоокеанского флота РИ

Лейтенант Георгий Владимирович Дукельский – флаг офицер адмирала Макарова

– Подходим, Степан Осипович, – командир крейсера "Аскольд" повернулся к адмиралу, – будут какие-нибудь приказания?

– Да нет, Константин Александрович, что вы, швартуйтесь как обычно, – Макаров отвернулся к полковнику Агапееву, – Ну-с, Александр Петрович, и чего теперь подсказывает ваша интуиция?

– Степан Осипович, я не большой специалист в морских кораблях, но могу сказать одно, скорость! Этот корабль создан для скорости, посмотрите на его клипперные формы, даже когда он лежит в дрейфе, он будто мчится вперед. Он создан не для того, чтобы драться в линии, а для того, что бы догонять. Обратите внимание, все оружие в носу и по бортам, тот, кто его проектировал, даже не задумывался над необходимостью стрельбы назад. На корме – площадка для летательных аппаратов. В нашем флоте для разведки применяют аэростаты, эти же аппараты наверняка способны видеть дальше на много миль. Я думаю, что это корабль для атаки, вроде наших эскадренных миноносцев. Примененное им, с ужасной эффективностью, минное оружие подтверждает эту версию. Может у себя там, в будущих годах, такие корабли действуют большими волчьими стаями...

– Если это их миноносец, так каковы же их броненосцы? – буркнул в бороду командующий крейсерским отрядом эскадры Рейценштейн, – Длинной в версту, саженная броня и длинноствольные орудия по тридцать дюймов?

– Степан Осипович, – в разговор вмешался Грамматчиков – Вон, видите, минные аппараты? Четыре трубы на этом борту, и должно быть четыре трубы на другом. Восемь мин. Мы видели шесть взрывов, возможно, их командир пожалел тратить такие замечательные мины всего лишь на броненосные крейсера. У вице-адмирала Того не было столько броненосцев, сколько у этого "564" имеется минных труб. И заметьте, каждая мина попала в цель, причем пять из них взорвали кормовые снарядные погреба на броненосцах... И мы и японцы выстреливаем по 10-20 мин, что бы попала одна, и то она чаще калечит, а не топит корабли. Тут же, один минный залп одного корабля в корне меняет ход войны. Я даже не представляю, как это возможно сделать. Но, Степан Осипович, вы правы, ЭТО ЕСТЬ, значит, это возможно сделать. Мне даже страшно подумать, какие тайны может знать командир и офицеры этого корабля... Вот смотрите, господа, уже и трап перебросили...

По трапу взбежал лейтенант Дукельский, с округлившимися от возбуждения глазами, – Степан Осипович, командир Большого Противолодочного Корабля "Адмирал Трибуц", капитан первого ранга Карпенко, докладывает, что экипаж для торжественной встречи вашего превосходительства построен. Ждуть... – потом уже тише, – господин полковник, вы были совершенно правы, из будущих времен они... год, говорят 2012. Странную фразу сказал, это Карпенко: – "Россия, всегда Россия".

– Ну-с, Александр Петрович, – усмехнулся Грамматчиков, – Придем в Артур, и лейтенант ведет вас в ресторан и к девочкам. Угадали-с вы.

14 марта 1904 года 11-35 по местному времени.

Внешний рейд Порт-Артура. Носовая палуба БПК «Адмирал Трибуц»

– Равняйсь! Смирно! Равнение на середину! Н-а-а караул! – командир корабля вскинул руку к фуражке – Ваше превосходительство, господин вице-адмирал, парадный расчет Большого Противолодочного Корабля "Адмирал Трибуц" для встречи Вашего превосходительства построен, командир корабля капитан первого ранга Карпенко Сергей Сергеевич.

Макаров кивнул – Вольно!

– Вольно! – Карпенко опустил руку, – Ваше превосходительство, позвольте представить вам офицеров корабля?

– Сергей Сергеевич, давайте просто, Степан Осипович, – Макаров, в сопровождении Карпенко и Агапеева подошел к стоящим перед строем офицерам.

– Мой старший помощник, по вашему, первый офицер, капитан второго ранга Дроздов Степан Александрович.

Макаров пожал Дроздову руку, – Здравия желаю, ваше превосходительство.

– Мой помощник по воспитательной части, капитан второго ранга Ильенко Дмитрий Олегович,

Брови Макарова поползли вверх, – Вы предаете такое значение воспитанию, Сергей Сергеевич? – спросил он, пожимая руку замвоспиту.

– Знаете, Степан Осипович, к примеру, мичман Лука Пустошкин, в 1902 году в Сингапуре, в подпитии лазил голый на пальму, пугал народ. А в 1905 году изобрел, то есть изобретет сухопутный миномет. Попался бы он в руки нашему Дмитрию Олеговичу, и на пальму бы не полез, и миномет изобрел бы на два года раньше. Подчиненного лучше воспитывать, чем наказывать.

– Слышали господа? – повернулся Макаров, к стоящим за его спиной, Агапееву и Рейценштейну, – Лучше воспитывать, чем наказывать! Мысль бесспорная!

– Мой начальник особого отдела, капитан третьего ранга Баев Игорь Михайлович, наш Малюта Скуратов, так сказать. Наказания это по его части, а также заграничные шпионы, неблагонадежные личности и прочая грязная работа.

– Артур кишит шпионами, – Макаров пожал руку особисту, – Справитесь с Авгиевы конюшнями?

– Сделаем все возможное, и, в добавок, все невозможное. – Михалыч пожал плечами, – Не за два дня, конечно, и чтоб местные жандармы под ногами не путались.

– Мой первый штурман, командир БЧ-1, капитан второго ранга Леонов Александр Васильевич.

– БЧ-1? – пожав Леонову руку, адмирал Макаров повернулся к командиру Трибуца, – Сергей Сергеевич, объясните?

– По корабельному уставу, от 1932 года, экипаж корабля делится на Боевые Части и Службы. БЧ-1 – штурманская Боевая Часть.

– Понятно, Сергей Сергеевич... Ну что же, идем дальше.

– Командир ракетно-артиллерийской БЧ-2, капитан третьего ранга, Бондарь Андрей Николаевич, герой ночного боя с миноносцами...

Макаров усмехнулся в бороду, – Ну про бой с миноносцами мне неведомо, но вся эскадра и я сам видели как он японские крейсера, разбойник эдакий, приласкал своими ракетами. Молодец, ничего не скажешь молодец! – он с удовольствием пожал руку командиру БЧ-2, – Лейтенант! – Макаров повернулся к Дукельскому, – Запишите, Бондаря Андрея Николаевича – к Владимиру четвертой степени с мечами, прочим офицерам этой БЧ-2 по "клюкве", и нижним чинам всем кресты Святого Георгия. Мы думали, что за ними только крейсера, а тут оказывается еще и миноносцы? Заслужили! Заслужили! Идемте дальше, Сергей Сергеевич.

– Командир минно-торпедной БЧ-3 капитан третьего ранга Шурыгин Андрей Александрович. Автор сегодняшней торпедной атаки.

– Молодец! – Макаров пожал руку командиру БЧ-3, – Лейтенант, запишите, минерам так же как артиллеристам-ракетчикам, только командиру – Святого Георгия четвертой степени. Броненосцы Того того стоят!

– Была одна тонкость, господин вице-адмирал, – пробасил Шурыгин, – если бы Того скомандовал поворот, дело могло кончиться не так красиво. Один или два броненосца могли уйти от удара. Но я наблюдал в бинокль за мостиком Микасы и к моменту залпа не заметил суеты сигнальщиков. А дальше простой расчет, пока флаги найдут, да пока подымут, да следующий в линии отрепетует, только потом Того прикажет поворачивать. Поворот, начатый за минуту или две до удара торпед, уже ничего не меняет...

– Учитесь, господа! – Макаров повернулся к Рейценштейну с Агапеевым, – Точный расчет и всего один залп. А промедли, господин Шурыгин, начни стрелять по одной мине, и части броненосцев удалось бы уйти. Может не уйти, но бой превратился бы в собачью свалку. Давайте дальше, Сергей Сергеевич.

– Начальник связи, командир БЧ-4, капитан третьего ранга Ким Сергей Викторович.

– Командир электромеханической БЧ-5, главный механик, по вашему, капитан третьего ранга Нестер Владимир Николаевич.

– Командир вертолетного звена, БЧ-6, капитан-лейтенант Алексеев Алексей Александрович. Вертолетчиками, потоплены два бронепалубных и повреждены два бронированных крейсера. Командиры экипажей, старшие лейтенанты, Свиридов и Юсупов.

– Пренепременно наградить! – Макаров пожал руки офицерам, – Экипажи этих вертолетов чисто офицерские? За потопленные крейсера по Владимиру четвертой степени командирам и "клюква" прочим офицерам.

– Начальник радиотехнической службы, старший лейтенант Горелов Василий Михайлович.

– Начальник химической службы, старший лейтенант Малкин Игорь Степанович.

– Начальник медицинской службы, капитан-лейтенант Бутов Василий Васильевич, наш эскулап и целитель.

– Ваше превосходительство, – начальник медслужбы пожал Макарову руку, – если на кораблях есть тяжело раненные, особенно те, от которых отказалась ваша медицина, передайте их нам, сделаем для них все для НАС возможное...

– Лейтенант, – Дукельский чиркал в блокноте, – передайте на корабли эскадры, всех тяжелораненых и безнадежных направить на "Адмирал Трибуц". Кстати Сергей Сергеевич, расскажите потом, чем был знаменит этот адмирал?

– Начальник службы снабжения, капитан-лейтенант Братишка Сергей Юрьевич, патентованный хомяк, да убоятся его береговые службы, тащит на борт все, что найдет на складах, а находить он умеет...

– Ну, ну! – Макаров пожал руку мичману, – Я еще не встречал капитана, который бы отказался от столь полезного помощника, разве тот натащит на борт столько всякого, что корабль может и утонуть.

– Командир взвода морской пехоты, лейтенант Жуков Константин Петрович.

– Морская пехота, солдаты на корабле? Ну-с-с. Рассказывайте дальше, Сергей Сергеевич?

– Морская пехота, ваше превосходительство, специальные части для десанта на вражеский берег, абордажа и досмотра нейтральных судов.

– Спасибо, Сергей Сергеевич, кажется, – Макаров повернулся к Агапееву, – вот видите, полковник, специальные части для десанта и абордажа.

– Степан Осипович, конечно, хотелось бы посмотреть на эту морскую пехоту в деле, но согласен, что мысль создать такие части является здравой. Еще Петр Великий завел в Русском Флоте батальоны морских солдат.

– Хорошо, Сергей Сергеевич, отпустите людей, и покажите мне свой удивительный корабль. Нам надо о многом поговорить. Вы же понимаете, что придя в Артур вы поступаете под мое командование?

– Так точно, господи вице-адмирал, понимаю. Для того и шел в Артур, встать в строй, когда Отчизна в опасности, – Карпенко глянул по сторонам, и тихо сказал – Вы даже не представляете, Степан Осипович, на краю какой пропасти стоит сейчас Россия. Конечно сегодня мы, рывком за шиворот, оттащили ее от края на один шаг, но только на один! Знать истинную правду может быть позволено очень узкому кругу лиц. И, между прочим, в нашем времени, есть хорошая поговорка: "Если не знаешь с чего начать, начни сначала." Так, что, господин адмирал, господин полковник, пройдемте в кают компанию и начнем все с самого начала.

14 марта 1904 года 11-55 по местному времени.

Внешний рейд Порт-Артура. Кают-компания БПК «Адмирал Трибуц»

Спецпредставитель вице-премьера Рогозина, Пал Палыч (Одинцов).

Оделся я, значит, "как подобает" для встречи с адмиралом Макаровым, костюм, белая рубашка, галстук. Жду в кают-компании. Карпенко приводит Макарова и этого "земноводного" полковника Агапеева. Ну, Степанов его в своем Порт-Артуре так обозвал, а я запомнил. Почитал я про него, кое-чего, в эти дни... хороший офицер, надо будет позаботиться, чтоб далеко пошел... Тут Карпенко меня и представляет, – Павел Павлович Одинцов, полковник службы внешней разведки в запасе, наш куратор оттуда, – и показывает пальцем вверх, – мы же – люди военные, наше дело убивать и умирать. Но двадцатый век – век подлых войн, и первая такая война как раз эта Русско-Японская, поэтому и нам и понадобились такие люди как Павел Павлович, хитрые аки змии.

– Садитесь господа, – я чуть ослабил узел галстука, – вы, наверное, слышали о синематографе братьев Люмьер? То, что вы сейчас увидите, является плодом столетнего роста этого неуклюжего ныне младенца. Степан Осипович, сразу предупреждаю, я и мои соратники, совершенно открыто, даем Вам ВСЮ информацию, о событиях, случившихся в России за последние сто восемь лет. Сейчас Вам будет показан краткий исторический обзор – на стене кают компании засветилась плазменная панель. Алексею было поставлено жесткое условие: Кратко, Зрелищно, Информативно – чтобы у каждого, кто просмотрит этот десятиминутный ролик, возникло чувство гордости за победы и достижения страны, и ужас и боль за ее испытания и катастрофы. Пошли кадры:

Русско-японская война, начало им известно, внезапное нападение.

31 марта 1904, гибель броненосца "Петропавловск", вместе с Макаровым и всем штабом ТОФ. Сдача Порт-Артура, Ляолян, Мукден, Кровавое Воскресенье, Цусима, Революция 1905 года, Портсмунтский мир. Создание Антанты, Первая Мировая, Революция Февральская, Революция Октябрьская, Гражданская Война, Исход 1-й Эмиграции. Коллективизация, Индустриализация, 22 июня 1941 года, Великая Отечественная Война, Фронт откатившейся до Петербурга, Москвы и Царицына и вернувшийся в 1945 в Берлин, Руины городов, заводов, сел. Стройки Восстановления, Космос, Атомный Проект, Холодная Война. Дряхлеющие генсеки, Мишка Меченый, Вывод войск из Европы, Смута 1991-го, Лихие 90-е, Кавказские войны, Возрождение в нулевых... Стоп!

– Вот и все, господа, сто лет за десять минут, – на Макарова страшно было смотреть, – он побледнел и кусал губы, полковник Агапеев выглядел получше, но тоже был явно не в себе.

– И это наша история? Позор, перемешанный с Триумфом. – Макаров закрыл глаза и зашептал молитву. – За что все это мой Стране, Господи?

– Напрасно вы так, Степан Осипович, должны бы знать, что Господь никогда не совершает Чудеса по требованию. – полковник Агапеев повернулся в мою сторону, – А может вы, Павел Павлович, знаете как совершить Чудо?

– Не знаю, Александр Петрович, не знаю, да и не Чудо тут нужно, Чудо уже произошло и мы здесь, больше чудес не будет. Что бы отменить для России тот кошмар, который вы видели, нужен упорный труд, ежедневный и ежечасный. В том числе и ваш ратный труд, господа. Мы ведь уже начали, Того на дне, кормит рыбу, а вы живы и будете жить, сколько господь отмерит, но по дурацки погибнуть на море, как в ТОТ РАЗ, вам не даст Сергей Сергеевич.

– Спаси и сохрани! – Макаров перекрестился, – Нет, господин Одинцов, политика это не для меня.

– Да не для Вас, господин вице-адмирал, Вы должны выиграть войну с Японией. Вот Сергей Сергеевич просветит вас насчет боевых возможностей нашего "Адмирала Трибуца" и того опыта, который был накоплен в войне на море за 100 лет. На буксире имеется оборудование и специалисты, которые позволят резко ускорить ремонтные работы на кораблях эскадры. Вам, Степан Осипович, предстоит завоевание господства на море, которое и должно привести к нашей Победе. Причем, наша Победа должна быть сокрушительной, а их капитуляция безоговорочной.

– Вы ставите вопрос именно так, максимально? Не приемлемый мир, а безоговорочная победа? – полковник Агапеев достал папиросу из портсигара, – Можно курить?

– Да, ах простите, – я щелкнул зажигалкой, – если на столе стоит пепельница, то курят не спрашивая.

– Престиж, господа! Военный разгром Японии отобьет желание еще у кого-либо задевать наши интересы. И потом, для наших противников, Япония это непотопляемый броненосец у наших берегов. Вечный источник угрозы. Если этот броненосец нельзя потопить его надо захватить или разоружить. Оккупировать Японию небольшое удовольствие, хотя возможно это придется сделать, что бы помешать англосаксам ее реанимировать. Видите ли, Александр Петрович, в двадцатом веке мы два раза воевали с Германией, и это стоило и нам и им огромных жертв. Сейчас еще ничего не предрешено, было бы желательно, повернуть все в другую сторону...

– Но немцы никогда не пойдут на равный союз со слабым союзником? – Агапеев затянулся папиросным дымом, – Да, это так, Павел Павлович, немцы уважают силу!

– Вот я и говорю, что победа в Русско-Японской Войне сильно укрепит внешнеполитические позиции Российской Империи и даст простор для маневра. Но это должен быть уже другой разговор, с тем человеком, который в Российской империи и делает Всю Большую Политику, или с его Доверенным Лицом. Степан Осипович, Вы же имеете возможность отправлять Государю секретные депеши? Через несколько часов, весь мир будет греметь о Сокрушительной Победе Русского Оружия. Государь должен быть в курсе всего, но только лично он.

– Ну, и кого вы видите таким доверенным лицом? Наверняка у вас есть свои фавориты, способные наилучшим образом достичь поставленных вами целей. Я верю, что вы хотите предотвратить то, что показали нам сегодня, но не получится ли взамен нечто худшее, чего и вообразить нельзя? – Агапеев раздавил в пепельнице окурок, – Ну-с, Павел Павлович, господин хороший?

– А вот, чтобы не было никаких подозрений в закулисных играх и нелояльности Доверенного Лица Российской Империи и Царствующему Дому, сюда, на место событий, желательно было бы послать или Великого Князя Александра Михайловича, или Великого Князя Михаила Александровича, или обоих сразу. Тем более, что, по нашим данным, ни тот не другой не занимают постов, на которых бы были незаменимы.

– Да, государь им доверяет... – Агапеев оглянулся, – а где, Степан Осипович и Сергей Сергеевич?

– Наверное, господин капитан первого ранга, повел господина вице-адмирала в боевую рубку, показывать, как управлять кораблем, способным одним торпедным залпом утопить целую японскую эскадру? – я пожал плечами, – Вы бы, Александр Петрович, к примеру, не отказались сделать экскурсию по Главному Штабу Михайле Илларионовичу Кутузову, или Александру Васильевичу Суворову?

– Наверное, нет, – засмеялся полковник, – так на чем мы остановились?

– Я думаю, нам стоит присоединиться к Степану Осиповичу, а чтобы вы не скучали... – я достал из под стола матерчатую сумку и вжикнул молнией, – не бойтесь, здесь не бомба, а всего лишь книги, но эти книги страшнее любой бомбы, – я процитировал на память: -

Создавая партии и классы,

Лидеры никак не брали в толк,

Что идея, брошенная в массы,

Это девка, брошенная в полк.

Этого чтения вам хватит на пару недель, когда решится вопрос с вызовом сюда кого-то из Великих Князей, то у него будет подготовленный помощник. Кстати, если что непонятно, обращайтесь, спрашивайте. Там, сверху листок с оглавлением...

Когда мы вошли в рубку, там шел жаркий спор.

– ...эскадру на ночь лучше оставить на внешнем рейде – услышал я голос капитана первого ранга Карпенко. – тогда выйти в поход можно ночью, не взирая на приливы и отливы.

– Неоправданный риск, – адмирал Макаров резко взмахнул рукой, – один раз эскадра уже так пострадала.

– Никакого риска, господин вице-адмирал, даже наоборот, у нас есть возможность видеть цели невзирая на ночь, туман, дождь, снег и прочие явления природы... – командир Трибуца обернулся ко мне, – Завтра идем громить якорную стоянку японцев у островов Эллиот. Там должна оставаться пара старых броненосцев, два или три бронепалубных крейсера и десяток миноносцев. Мелочь, а приятно! Если зайти на внутренний рейд, то выход обратно растянется как сегодня, до обеда, а у островов мы будем только к вечеру. Быть там надо сразу после рассвета, а значит выйти необходимо часа в два ночи. Да и шакалов проредить не вредно, они то будут думать, что мы их не видим...

– Эх, уговорил! – Макаров дернул себя за бороду, – Только флаг мой, в этом походе, будет на вашем "Трибуце".

– Степан Осипович, мы корабль не флагманский, адмиральской каюты не имеется. Вы лучше вернитесь на "Аскольд", а как заметим неприятеля, вышлем за вами катер, или если срочно вертолет. – Карпенко посмотрел на часы, – Господа, время обеденное, добро пожаловать в кают-компанию...

Когда я проходил мимо него, то в руке у меня оказалась записка: – Все в порядке, "Старик" согласен. (Карпо).

14 марта 1904 года, Обстановка в мире.

Корабли еще не вернулись на внешний рейд, а телеграф уже разносил новость по миру. Когда произошло сражение, в Европе была еще глубокая ночь. Сенсация поднимала с постели главных редакторов крупнейших газет мира. Грохот взрывающихся японских броненосцев из под Артура за считанные минуты докатился до Москва, Санкт-Петербурга, Берлина, Вены, Стамбула, Парижа, Лондона и по трансатлантическому кабелю до Нью-Йорка.

Москва проснулась от праздничного перезвона сорока-сороков. Мальчишки-газетчики наперебой кричали "Блистательная Победа Русского Оружия", "Адмирал Макаров утопил японский флот", "Сокрушительный удар по Японии", "Победа Порт-Артурской эскадры"... И даже хмурое мартовское небо, на мгновение блеснуло майской голубизной. Ликовали Севастополь, Одесса, Киев, Санкт-Петербург и Кронштадт...

Царское село, резиденция Е.И.В. Николая II.

В Царском Селе было тихо, волны людского ликования еще не успели туда докатиться.

Царь Николай II, по домашнему Ники, вышел к завтраку, с воодушевленным лицом, сжимая в руке газету, пачку телеграмм, и опечатанный сургучом пакет. Бросил на стол Санкт-Петербургские Ведомости кричащим заголовком вверх "День Славы Русского Оружия, у Порт-Артура потоплен японский флот".

– Вот, дорога Аликс, дождались! Не успел Макаров прибыть в Порт-Артур, как порадовал Нас Победой, и какой! Газеты, конечно, наполовину приврали, но все равно, какой удар по Японии! А Нам это как вздох облегчения, может кончились наши несчастья? Вот, поздравительные телеграммы: от кузена Вилли, от французского президента, даже старый лис Франц-Иосиф прислал пару строк. Молчат Лондон и Вашингтон, но этим уж точно радоваться не с чего. – Николай с треском надорвал плотную бумагу пакета, – А это дорогая, рапорт от Макарова, только что расшифровано. – Царь вчитался в строчки, написанные ровным почерком неизвестного шифровальщика. Брови его нахмурились.

– Что там, Ники? – Александра Федоровна привстала со стула, без удержу болтавшие царские дочери притихли.

– Ничего, дорогая. – Николай вытер лоб платком, – Во первых газеты не врут, возле Порт-Артура взорваны шесть японских броненосцев, два бронепалубных крейсера потоплены артиллерийским огнем. Тело адмирала Того не найдено, его флагманский броненосец "Микаса" взорвался и затонул меньше чем за минуту. Всего Япония потеряла восемь кораблей и больше пяти тысяч моряков. Наши потери два убитых и восемнадцать раненых матросов... – в ответ на недоуменный взгляд Императрицы Николай, помедлив несколько мгновений, сказал: – Макаров пишет, что ему удалось заманить японских флот на минное поле... – царь позвонил в колокольчик, – Сообщите Великому Князю Александру Михайловичу и моему брату Михаилу, что я жду их в своем кабинете в час пополудни. – еще мгновение и скомканная депеша Макарова вспыхнула брошенная в камин. – А теперь давайте завтракать...

Вечером того же дня от перрона Царскосельского вокзала отошел литерный поезд из пяти вагонов. Не останавливаясь на время большее чем нужно для замены паровоза, обгоняя воинские эшелоны, он уносил двух Великих Князей на Тихоокеанский фронт, навстречу чрезвычайному.

А мир грохотал газетными заголовками, поступали соболезнования на имя Микадо от британского парламента и безвестного российского студента. Агентство Ллойда резко взвинтило страховые ставки для грузов и кораблей, направляющихся в Японию. Курс японских бумаг на биржах стремительно покатился вниз. Пошатнулись частные американские и британские банки, выдавшие правительству Микадо крупные кредиты. Дипломаты готовили демарши, а военные меняли свои планы. Планета вступила в другую эпоху. Еще ничего не было предрешено, но на англосаксонский мир уже повеяло сквознячком, как от двери, приоткрывшейся в сырой могильный склеп.

14 марта 1904 года 23-30 по местному времени. Внешний рейд Порт-Артура.

Адмиральская каюта бронепалубного крейсера 1-го Ранга РИФ «Аскольд».

– Степан Осипович, Степан Осипович, проснитесь, – лейтенант Дукельский тряс за плечо адмирала Макарова, – с Трибуца передали "у нас гости", через десять минут к Аскольду подойдет катер. Адмиральский трап уже спущен.

– Спасибо Георгий! – Макаров быстро одевался, – Передай капитану первого ранга Рейценштейну, что я буду с ним на связи. Ему же дали эту рацию?

– Да.. – лейтенант Дукельский замялся, – А как же я?

– Будешь при нем, мне нянька не нужна, – адмирал Макаров не стал говорить, что его очень вежливо и очень настоятельно просили не посвящать лейтенанта во все подробности дел связанных с "Трибуцем" да, и с планами флота вообще. Что история мол сохранила сведения, что через лейтенанта и его Артурское окружение происходила утечка информации японской разведке. Что сие может быть и враньем, но береженого бог бережет, а небереженый на дне лежит.

Макаров застегнул свое адмиральское пальто, – Во сколько, они сказали, будет катер? – адмирал щелкнул крышкой карманных "Павел Буре".

– В двадцать три тридцать пять – лейтенант подал фуражку, – С богом, Степан Осипович.

– Черту! – Макаров расправил бороду и вышел из каюты.

На катере Макарова никто не встретил, кроме мичмана с фамилией на левой стороне груди "В.О. Боровиков". Откозыряв, мичман провел адмирала в рубку. Там тоже никого не было, кроме матроса у штурвала. Пять минут, и катер уже подходил к неосвещенному борту "Трибуца". Тут тоже был спущен трап и мичман, подсвечивая путь ручным фонарем, помог Макарову подняться на палубу.

Трибуц бросил якоря, встав, в отличие от других кораблей, кормой к берегу. Адмирал Макаров понимал, что это сделано для того, что бы дать максимальный угол обстрела его странным пушкам. Причем засветло, он стоял "как все", а повернулся уже в полной темноте.

В боевой рубке "Трибуца" было тепло, светло и в меру оживленно.

– Здравия желаю, Степал Осипович! – командир Трибуца козырнул Макарову, – Явились голубчики, идут. – он подвел адмирала к дисплею радара, – Вот эти две точки, покрупнее, бронепалубники, те самые что сбежали от нас днем, и два отряда по четыре эсминца. Очевидно по замыслу Дэва, который должен был принять командование после гибели Того, бронепалубники должны развить успех миноносцев и не дать нашему флоту провести спасательные работы. – он обернулся назад, – Сергей Викторович, связь с "Баяном" и "Аскольдом" установлена?

– Установлена, товарищ командир, командир "Баяна" капитан первого ранга Роберт Вирен и командир "Аскольда" капитан первого ранга Константин Грамматчиков находятся в пределах связи. – капитан третьего ранга Ким, щелкнул селектором...

– Погодите, Сергей, – адмирал Макаров посмотрел на пульт связи, а можно мне связаться с Аскольдом и Баяном?

– Разумеется, това... господин вице-адмирал, – "Аскольд", "Трибуц" на связи, на борту адмирал Макаров.

– "Трибуц", "Аскольд" на связи, у аппарата капитан первого ранга Грамматчиков. Здравия желаю, Степан Осипович.

– Здравия желаю, Константин Александрович, а где Николай Карлович?

– Он рядом, – и секунду спустя, – Здравия желаю, Степан Осипович, капитан первого ранга Рейценштейн у аппарата.

– Здравия желаю, Николай Карлович, вы готовы? Как говорит капитан первого ранга Карпенко: – Наши недобитые японские друзья уже видны на этом радаре, два бронепалубных крейсера и восемь миноносцев, идут к нам с зюйд-оста-оста, дистанция около пятнадцати миль, скорее всего, это все что у них осталось... Передать по эскадре, наблюдать, себя не демаскировать. Связь держать постоянно. Успехов!

– Хорошая штука это ваше радио, никакой возни с флагами и фонарями, поговорил и все, а теперь дайте мне "Баян"

– "Баян", "Трибуц" на связи, на борту адмирал Макаров.

– "Трибуц", "Баян" на связи, у аппарата капитан первого ранга Вирен. Здравия желаю Степан Осипович.

– Здравия желаю, Роберт Николаевич, вы готовы?

– Готовы, господин вице-адмирал, ждем.

– Японские миноносцы в пятнадцати милях на зюйд-ост-ост, идут к нам. Быть готовыми к бою, себя не демаскировать. Успехов!

Неизвестно, о чем думал командир японской группы кораблей, но примерно тоже самое думает кабан, идущий к спеющему кукурузному полю прямо через охотничью засидку.

– Дистанция сто двадцать, СУАО "Лев", режим сопровождения включен.

– Степан Осипович, – шепнул Карпенко, на ухо Макарову, – с этого момента наведением пушек управляет автоматика.

Макаров кивнул, – Дистанция в кабельтовых? – так же тихо спросил он.

– Конечно! В этой части ничего не изменилось.

– Дистанция сто десять, цели в зоне ...

– Дистанция сто,. – Макаров чувствовал, как нарастает напряжение в боевой рубке. Рядом связист "Трибуца", сменивший у пульта начальника связи, голосом репетовал угол и дистанцию на "Баян" и "Аскольд".

– Дистанция шестьдесят ...

– Дистанция пятьдесят ...

– Дистанция сорок ... "Собачки" отстают от миноносцев

– Хорошо, что мы не отпустили ни одного японского корабля, – шепнул на ухо Макарову Карпенко, – теперь командир этого японского отряда, даже не представляет, в какую хм. задницу он лезет своей бритой башкой. Точнее уже залез.

– Дистанция тридцать до "собачек", и двадцать пять до миноносцев...

– Дистанция двадцать до "собачек", и пятнадцать до миноносцев, миноносцы увеличили ход...

– Пора! Андрей Николаевич, они твои... – первых выстрелов из 100мм пушек никто и не увидел, потому что за задними трубами Трибуца вспыхнуло багровое пламя, на столбах огня одна за другой, с интервалом в три секунды, в небо поднялись четыре ракеты "Кинжал". Им, имеющим телеуправляемую систему наведения, было все равно, что поражать, американскую крылатую ракету из 2012-го года, или японский бронепалубный крейсер из 1904-го. На каждый крейсер ушло по две ракеты. Японским миноносцам тоже пришлось несладко. Огонь по ним был открыт с дистанции в четырнадцать с половиной кабельтовых. Для комплекса АК-100 это была дистанция кинжального огня, да и две установки левого борта 30мм комплекса АК-630М тоже могли до них достать, а японцам нужно было почти три минуты, чтобы выйти на дистанцию торпедной атаки. Этого времени им не дали. Одиночный выстрел осколочно-фугасным снарядом, для уточнения дистанции, и очередь из пяти зенитных, с радио-взрывателями – на поражение. А после всего убийственно точный ливень из трех-четырех десятков 30мм осколочно-фугасных снарядов. На каждый миноносец программа БИУС тратила по двадцать секунд. Через минуту двадцать, миноносцы у японцев закончились. Почти одновременно с расстрелом миноносцев, секунд через десять после старта, до своих целей начали добираться "Кинжалы". 15 кг ТГА, по весу равняются начинке шестидюймового снаряда, а по фугасному действию несколько превосходили и местные двенадцатидюймовые. Система наведения вела ракеты к геометрическому центру цели, по высокой траектории, с пикированием на конечном этапе. Сначала тьму над морем разорвали вспышки сильнейших взрывов. Облака дыма и пара по ночному времени были не заметны, но зато артиллеристам "Аскольда" и "Баяна" были хорошо видны всполохи вспыхнувших пожаров. Крейсера, дав по японцам несколько пристрелочных, и уточнив дистанцию, в свете пожаров всплески были хорошо видны, буквально взорвались частой стрельбой.