Текст книги "Леон. Встань и иди"

Автор книги: Александр Белый

сообщить о нарушении

Текущая страница: 12 (всего у книги 13 страниц)

Подобный улов был и у меня. На свободный участок дивана выложил такие же два «укорота» в отличном состоянии, две совершенно не затертых модификации пистолета Стечкина – АПБ, и много денег. Странным было видеть в распоряжении бандитов оружие, которым комплектуются спецвойска. Но сегодня, наверное, за деньги можно добыть все, что угодно.

Метнувшись в коридор, удостоверился, что входная дверь на внутренние запоры не закрыта, а захлопнута на обычный английский замок. По пути стащил с вешалки верхнюю одежду, с которой собрал все документы и портмоне.

Машину решил тоже забрать. В принципе, для того, чтобы следствию не дать лишней улики, можно было ее просто перегнать в какой-то переулок и бросить. Но опять же, с гарантией в сто процентов ей немедленно приделают ноги. Так зачем же радовать какого-то фраера, лучше мы обрадуем себя. Тем более, что никаких препятствий в реализации этого вопроса не вижу. Валера, после смерти предприятия, где он трудился механиком транспортного цеха, вынужден был устроиться мастером на одной хитрой СТО, хозяином которой после отсидки в местах не столь отдаленных неожиданно стал тот самый Мишка, наш одноклассник. А у него в ДАИ на регистрации сидел свой, проплаченный мент. Таким образом, доступ к конвейеру ворованных и подготовленных к реализации машин, у нас был. Почему бы через него не прогнать и эту?

Проверив техпаспорт на машину, скинул сообщение на биокомп Валеры: «Нужны документы на свежую девятку, есть синяя прошлогодняя». Ответ пришел через полторы минуты: «Решаемо, будет девяносто второго года, но если не выбросили паспорт бывшего владельца, то все гораздо проще».

– Все, Костя, бросай хабар в отдельные сумки, а прочее барахло вяжи в узлы.

– А нахрена с ним возиться?

– Мы не только с ним будем возиться, мы и трупы заберем, иначе правоохранительные органы получат еще один конкретный висяк.

– О чем ты говоришь?! – гибкий и юркий Костя раскинул пальцы веером и скорчил удивленное лицо, – Не знаешь, как они сейчас работают? Да найдут первую подходящую кандидатуру или бомжа какого-то и спишут все висяки и глухари. Поверь, Виктор, статистика у них будет то, что надо.

– Ты делай, что тебе говорю. А сейчас выглянь и посмотри обстановку на улице, и неси манипуляторы из грузового отсека, – кивнул головой на балкон, при этом отмечая на виртуальном хронометре убежавшую одиннадцатую минуту с момента начала действий.

– Все тихо, – вскоре сказал он и стал приспосабливать зажим манипулятора к брючному поясу одного из трупов.

Последующие пять минут мы пыхтели на погрузке флаера. Освободив квартиру, мы выключили свет и вышли на балкон. Перед тем, как убраться восвояси, перекошенную дверь балкона я резко притянул к себе и заклинил в запертом виде.

– Держи, – расположившись в салоне, подал напарнику ключи, документы водителя и техпаспорт на «девятку», – Сейчас тебя высажу за углом, садишься в тачку и двигаешь к Валерке. Пока что там ее и бросишь, а затем оформишь на себя.

– Ух ты, класс!

– Пользуйся на здоровье, потом обменяешь на «Ниву» или какой-нибудь УАЗ, – вытащил из своего бумажника три долларовых полтинника и сунул ему в руку, – Возьми на случай, если какому-то менту сейчас придется замыливать очи. А я освобожусь от мусора и подберу тебя на заднем дворе СТО. Кстати, со следующим клиентом нужно успеть разобраться до утра. Все, двигай и будь на связи.

Проконтролировав выезд Кости со двора, отправился решать вопросы в сторону Днепра. Катушку мощной мононити, которая не сгниет в воде и за триста лет, в коробке среди оснастки флаера как-то видел, осталось еще найти четыре хороших булыги. Решил с этим голову не морочить и по пути заскочил на знакомый гранитный карьер, где выбрал то, что мне надо, подобного добра здесь лежало тысячи тонн.

Удалившись на пятьдесят километров от Киева, прошелся сканером над поверхностью реки и в заливе с очень слабым течением определил самую глубокую впадину. Место для сохранения тайны посчитал удачным, поэтому, быстро освободился от непотребного груза и более не задерживаясь, взял курс на освещенный вечерними огнями город. Буквально через десять минут был у СТО и встречал светившуюся довольством физиономию Кости.

– И как дела? – спросил его, запуская флаер курсом на Обуховский район.

– Отлично, даже номера перебивать не надо. Сейчас оформят покупку на какого-то бомжа, а к субботе перепродадут барыге из Бреста.

– А тебе с этого какая радость?

– А мне – дизельный внедорожник «Фольксваген», бундесверовский, только что из Германии пригнали. Завтра оформят, и можно будет забрать, но нужно еще две штуки зелени доплатить.

– Не вопрос, возьмешь.

– Правда, там салон оборудован чисто по-армейски, нужно будет кожей перетянуть. Но сюда денег не надо, ребята это сделают в обмен на «копейку». Представляешь, как все удачно сложилось?

– Да, удачно, – согласился с ним, настраивая на автопилот полученную с орбиты координату нужного дома, трансляция изображения шла до сих пор.

Максимально укрупнив зеленоватую картинку ночного изображения, спросил:

– Ну-ка Костя, смотри вместе со мной, живности во дворе клиента никакой не наблюдаешь?

– Не-а, собак точно нету.

Собаки, конечно, нам не помеха, но лишнего шума хотелось бы избежать. И вот мы зависли над крышей дома, а на экране монитора четко высветились контуры флаера. Оказывается, для современных космических технологий силовой щит генератора тысячелетней давности никакого секрета не представляет. Мало того, ИскИн шлюпа Алексея выдал полную информацию и на экране биомонитора появился текст, где указывалась не только модель, но и собственник транспортного средства. Так и было написано: «рейдер планетарной разведки типа „Буйвол“, модели VSS342FI – 6538-06; владелец – император Леон Виктор-первый, идентификационный номер (шестнадцатизначное число и группа букв), правитель планеты-государства Леон, регистрационный номер…», а дальше шло множество цифр и букв, обозначающих номер планеты в реестре и ее координаты в пространстве галактики.

– Вот так, знай наших!! – прочитав текст, Костя сделал зверскую рожу и энергично обозначил удар кулаком в пространство.

– Ладно-ладно, – самодовольно ухмыльнулся, – Теперь продолжаем работать, берем шлемы с кислородными масками и автоматы. Глушитель не забудь навернуть.

Зависнув у ворот на полуметровой высоте, тихо выбрались во двор. В двух окнах дома и занавешенном окошке гаража горел свет. Форточка одного из светящихся окон была приоткрыта, и из нее слышался звук работающего телевизора.

Не умею еще походя отслеживать окружающую среду, поэтому, отрешившись от мира и прикрыв глаза, направил свой внутренний взор на дом. Там выявил четырех взрослых человека, двое из них сидели в креслах перед телевизором, а третий и четвертый в разных комнатах лежали на возвышенностях, вероятно, на кроватях. Почему-то знал, что все четыре розовых пятна, одно из которых было более темным – это женщины.

Въездные ворота гаража, и входная боковая дверь были закрыты изнутри, а контур находившегося там мужчины сидел неподвижно, склонившись над столом, шевелились только его руки.

– Надеваем кислородные маски, – прошептал Косте, – Ты смотришь за выходом из гаража, там хозяин. Если он выйдет раньше моего прибытия, то вырубишь. А я пока домом займусь.

Напарник энергично кивнул головой, быстро и мягко отошел к гаражу, прислонился спиной к его стене и стал напяливать перчатки и шлем с кислородной маской. Я тоже выполнил аналогичные действия, затем, закинул свой автомат в походное положение и направился к веранде. Думал, что если парадная дверь закрыта на замок, то придется работать через форточку или бить стекло, но она оказалась незапертой.

Приоткрыв дверь и услышав громкий голос телеведущего, вытащил из кармана маленький металлический стаканчик, свинтил колпачок и вытряхнул на ладонь блистерную капсулу с сильнодействующим сонным веществом «Туман». Сдавив ее пальцами, бросил на пол. Она так и не успела приземлиться, еще в воздухе превратилась в туманный шарик, который за одну секунду совершенно рассосался в атмосфере.

Через стенку «увидел», как более темное пятно человеческого контура удлинилось, вероятно, кто-то пытался встать, но тут же свалился обратно. Выждав минуту, рискнул заглянуть в комнату, где в креслах в глубоком сне сопели две женщины, одна лет сорока пяти, а вторая около двадцати. Решил пройтись по коридору и приоткрыть дверь к другим спящим, пускай они спят более гарантировано. Впрочем, этого делать и не нужно, ОВ от эпицентра активации быстро распространялось во все стороны на дистанцию около пятидесяти метров, при этом проникает во все щели. И самое интересное, что ни сквозняки, ни ветер выдуть его с места активации не могут, по каким-то непостижимым законам, движение воздуха на него не действует.

Дверь на улицу была приоткрыта, так что джин прилетел и сюда. Между тем, Костя так и стоял под стенкой гаража.

– Как все прошло, – спросил он меня по сети.

– Не видишь разве, – показал на пробегавшую кошку, которая просто свалилась среди двора, затем, показал ему стаканчик с ОВ, – Смотри, здесь колпачок играет роль индикатора. Сейчас он черный, но когда его цвет не будет отличаться от цвета корпуса стаканчика, тогда и намордники снимем. Короче, период полного распада ОВ длится целый час. А здесь что нового?

– Клиент стучит и шебаршится, наверное, скоро выйдет.

Прикрыв глаза и сделав сознанием шаг за стену, заметил происшедшие изменения. Светло-фиолетовый сгусток тела Рафика Мамедовича теперь уже не сидел за столом, а стоял под ним на корточках, и что-то тяжелое ворочал. Думаю, у него там тайник и теперь, наверное, колоть антидот, выводить его из сна и пытать на предмет местонахождения награбленных богатств, не придется.

Наконец, он встал, выключил свет, подошел к выходу и распахнул дверь. Несколько секунд постоял на пороге, глядя на меня широко открытыми глазами, глубоко глотнул воздух, как вытащенная из воды рыба, пытался что-то сказать и на пороге свалился.

Мы его подхватили под руки и втащили внутрь гаража, заперли дверь на задвижку и включили свет. Перед нами предстал блестящий оранжевый кузов трехсотого «Мерседеса», а там где хозяин этого великолепия только что ковырялся, стоял большой и тяжелый слесарный верстак с двумя тумбами.

Ящики левой тумбы, стал вытаскивать и отставлять в сторону. Наконец, добрался до днища из листового металла и, если бы не уверенность, что его только что демонтировали, подумал бы что это несъемный элемент конструкции верстака. Первоначально не мог понять, как именно его снять но, в конце концов, заметил с края фронтальной части неоднократно оцарапанное мелкое отверстие. Только тогда смог его зацепить и поднять, как крышку.

В углублении стоял металлический ящик для слесарного инструмента, только никакого инструмента внутри не оказалось. Здесь лежал пистолет ТТ, и деньги. Много самых разных денег: три тысячи двести фунтов стерлингов, восемнадцать тысяч дойче марок и триста сорок восемь тысяч американских долларов, а также, золотые кольца, перстни браслеты, сережки и сто двадцать один золотой царский червонец. Немного позже эту сумму пополнили сто пятьдесят три тысячи долларов, изъятые у бандитов.

– Ящик с деньгами и барыгу грузи во флаер, – посмотрев на картинку спутникового изображения, приказал все еще шокированному Косте, – а мне нужно в дом заглянуть, захватить кое-какие вещи.

Хозяйские пальто и шапку снял с вешалки в прихожей, там же взял его ботинки. Два костюма, три рубашки, стопку трусов, маек и носков вытащил из шкафа и сложил в тут же найденный чемодан. Ключи и документы на машину лежали в пальто, а паспорт и какие-то дипломы нашел в секретере. Еще здесь лежало шесть пачек украинских карбованцев и стопка американских долларов различного достоинства. Документы хозяина изъял все, а оставшиеся деньги брать не стал.

Покидая дом, телевизор и свет выключил, а парадную дверь запер найденным ключом.

– Придется тебе, Костя, еще раз на машинке прокатиться.

– Слышь, Виктор, эта тачка никому и нахрен не нужна, мы с ней запросто спалимся.

– Костя, я не больной на всю голову, ее нужно отогнать к лесопосадке, а там зацеплю грузовыми манипуляторами флаера и утоплю в глубоком месте. Просто нужно имитировать беспричинный побег.

– А, понял! – он взял ключи от «Мерседеса», открыл гараж и стал выруливать на улицу.

Несколько машин по дороге в одну и в другую сторону проехали, но явных соглядатаев мы не заметили. Закрыв за собой ворота и не снимая кислородных масок, мы через полчаса на бреющем через поле добрались к Днепру. У нас под днищем висел трехсотый «Мерседес», который вместе со своим хозяином вскоре обрел вечное пристанище в одном из глубоких заливов реки.

г. Киев, среда, 30.03.1994.

Исхудавшего, но заметно помолодевшего Петровича регенерационная капсула выпустила позавчера, в понедельник. И когда я отвозил его на электричку, то знал, что вскоре нужно ожидать новых гостей. Так оно и произошло, утром Петрович вышел на связь и предупредил, что едет ко мне со своей дражайшей Машей. Впрочем, он меня не удивил, это действие было плановым и ожидаемым.

– Марь Ивановна, дорогая, вы же понимаете, что использовать ресурс, который на Земле оценивается в миллионы долларов, просто так не имею права, – почувствовав, как переполненное надеждами состояние ее души меняется на перепугано-огорченное, поднял руку и успокоил:

– Нет-нет, супруга начальника военно-учебного центра, который будет готовить кадры вооруженных сил империи, мать командующего военно-морскими силами и командующего одной из армейских групп, безусловно имеет право на оздоровление, этот вопрос не обсуждается, – после этих слов заметил, как внутреннее напряжение ее покинуло и она успокоилась, – Речь идет о биологическом компьютере, имплантированию которого подлежат в первую очередь нужные моему государству специалисты. Так что если вы хотите быть просто домохозяйкой, то это один вопрос, а если пожелаете быть полезной общему делу, то вы в команде.

– Ой, Витя, даже не знаю, – она пожала плечами и посмотрела на сидящего рядом супруга, – Я всю жизнь проработала в текстильной промышленности, начинала в цеху мастером участка, а на пенсию уходила с должности главного технолога.

– Отлично, Марь Ивановна, конечно нам нужен такой специалист, поэтому, биокомп вам поставлю. Теперь ваша задача состоит в том, чтобы определить комплекты лучшего в мире переналаживаемого оборудования, которое обеспечило бы тонкими и плотными шерстяными, а так же хлопчатобумажными тканями до ста тысяч человек в год. Имейте в виду, что половина акций всех организованных вами предприятий перейдет в полную вашу собственность. Как вы на это смотрите?

– Да я согласна работать, Витя. Думаешь, на пенсию в пятьдесят пять ушла по своей прихоти? Но у меня в голове столько вопросов… И по деньгам, и по объемам грузовых площадей, которое выделят мне под оборудование, и почему только сто тысяч человек, ведь там миллионы, и неужели Саша и Петя уже узнали…

– Все! Подождите с вопросами, – поднял руки вверх, – Ваши сыновья еще ничего не знают, разговор только предстоит. Что касается миллионов подданных, то мы им наладим выпуск чего-то более технологичного, чем их примитивные прялки и ткацкие станки. Это до тех пор, пока у нас не появятся галактические технологии. А сейчас, дорогая, вам надлежит сходить в туалет, обнажится полностью и ложиться вот сюда!

Таким образом, перепугано-удивленную Марью Ивановну вчера и сунул в регенерационную капсулу. Интересно, что диагност определил ее здоровье, как много лучшее, чем у супруга, а значит, наша бабушка еще попрыгает и побегает.

Петрович всячески поддерживал благоверную и до момента запуска программы анабиоза, а в нашем случае очистки и регенерации органов, от капсулы не отходил ни на шаг. Было видно, что сейчас он волновался гораздо больше, чем когда принимал решение в отношении лично себя.

– Да не переживай ты, батя, все будет нормально.

– Ладно, не переживаю уже, – он внутренне собрался, затем, посмотрел на меня с недоумением и сменил тему, – А зачем в Гошу стреляли?

– Ха! Пойдем наверх, расскажу все, как было.

Да, как это ни странно, но получив два проникающих ранения в грудь, Гоша остался жив, сейчас чувствовал себя намного лучше, и его перевели из реанимации в обычную палату. После нашего разговора, Петрович отправился в больницу, где выслушал жалобы на жизнь потерявшего деньги, здоровье, а с ними наглость и спесь азартного, но безответственного лентяя.

Как выяснилось, никому он не нужен и не интересен, некоторые друзья даже проведать не пришли, а те что приходили, зачастую оказались кредиторами. Они вскользь сожалели о случившемся, но напоминали о необходимости возврата долгов. Представитель «крыши» Васька Малый, о своевременном отстегивании в общак не упоминал, это подразумевалось само собой, но о причинах случившегося допытывал скрупулезно.

Признаваться в том, что на подведомственной бригаде территории он обтяпывал свои дела, наплевав на интересы «крыши», было смерти подобно. За это в лучшем случае перевели бы в категорию бомжей. Но об ограблении кавказцами, которые забрали все полученные в банке деньги, рассказал, при этом кое о чем забыл упомянуть. Ту же лапшу он и осведомленному Петровичу вешал.

Врачи и администрация больницы, наконец, были подмазаны, и сегодня с утра Гошу перевели в отдельную одноместную палату с телефоном и телевизором. И сейчас у него собралось маленькое производственное совещание. Считай, я на нем тоже присутствовал, правда, инкогнито. Получив открытый доступ к биокомпу Петровича, всё происходящее мог наблюдать его глазами.

– Ну что, Гоша, – бухгалтер Татьяна сидела напротив и просвещала о текущем положении дел, – Завтра крайний срок по расчетам с кредиторами. Четвертый раз звонили с завода «Стройиндустрии», где мы вырезали полигон сборных конструкций, а вчера, между прочим, их директор звонил лично и в трубку плевался. Кроме расчетов по безналу, мы ему еще нала сорок тысяч долларов должны. Нам это дело не спустят, у него тоже «крыша» неслабая. Что еще? Дебиторской задолженности нет, а кредиторской, в переводе на доллары – двадцать шесть тысяч, плюс пятьдесят пять нужно отдать налом. Всего восемьдесят одна тысяча. Но в первую очередь пятнадцать тысяч нужно отдать рэкетирам.

Гоша полулежал на высоких подушках и угрюмо смотрел в стену.

– Ну, чего ты молчишь?! – возмутилась Татьяна, – ты думаешь просто так этот бандит интересовался отчеством моей Кристинки?!

– А что я тебе скажу? – несмотря на болезненное состояние, он начал орать, – Где я тебе, нахрен, возьму эти пятнадцать тысяч, а?! У меня проблемы!

– Твои проблемы меня не волнуют, – вдруг тихо сказала она, – меня волнует здоровье и благополучие дочери, на которую лично тебе глубоко плевать. Короче, звони куда хочешь, выкручивайся, как хочешь, но вопрос решай.

– Как ты не понимаешь, Танька, обзвонил уже кого только мог, никто помочь не может.

– А кто захочет помогать такому обманщику, как ты?

– Эй, ты, сука, ты забыла с кем говоришь!

– Ну-ка тихо, тихо! – в разговор встрял Петрович, – У меня есть предложение.

– Какое? – они спросили одновременно.

– Нужно попробовать фирму продать.

– Хм, – Татьяна разочаровано махнула рукой, – Кто ее купит? Завтра и так бандиты отберут и на кого-то перепишут. А потом тебя, Гоша, на счетчик поставят, продашь и квартиру, и машину, и еще должен останешься.

– Не звизди, сука, я тебе сказал, иди нахер отсюда!

– Знаешь что?! Если бы речь шла только о тебе, я бы уже давно плюнула и ушла.

– Все, молодежь, хватит ругаться! – Петрович повысил голос, – Я серьезно задал вопрос, за сколько ее можно продать?

– За сто тысяч баксов можно! – уверенно сказал Гоша.

– Ну зачем ты обманываешь себя и других, – сказала Татьяна, – Сам посчитай, основных фондов у нас один КАМАЗ тягач и разгонный УАЗ, в переводе на доллары – семь тысяч. Мебели, разных резаков, пропановских и кислородных баллонов – еще на шесть. Всего тринадцать тысяч с мелочью, а ты говоришь сто.

– Между прочим, моей маме предлагали за нее пятьдесят, – не согласился Гоша и повернулся к Петровичу, – Так слышь, дед, у тебя есть клиент или ты просто так говоришь?

– Есть один товарищ, мотался по Северам, а сейчас решил остепенится, семью завести, какой-то бизнес прикупить, вот я и подумал, что может быть ему нашу фирму предложить. Если бы он ее купил, то и мы все на месте бы остались, имею в виду контору и работяг. Могу ему позвонить прямо сейчас.

– А кто это, Николай Петрович? – осторожно спросила Татьяна.

– Так вы его знаете! Львов это, Виктор!

К шестнадцати часам вечера переговоры были завершены, и приглашенный в больницу знакомый нотариус оперативно оформил все документы и засвидетельствовал договор. Но перед этим спорили и торговались до хрипоты, этот хмырь вознамерился зарядить за фирму сто двадцать тысяч зелени. В конце концов, я встал со стула и сказал:

– Восемьдесят пять тысяч мое последнее слово, других денег нет, и не будет. Либо ты, Гоша, не соглашаешься и я ухожу, – сделал паузу и продолжил, – Либо соглашаешься, и я в течении двух часов привожу тебе пятьдесят девять тысяч долларов наличных, а остальную сумму отношу на увеличение уставного фонда и от своего имени вношу на счет предприятия. Решай.

Бледно выглядевший Гоша, напичканный лекарствами, вяло махнул рукой и согласился. В принципе, я чувствовал его гнилое нутро и мог поставить в позу на сумме раза в два меньшей, чтобы он отрыгивал задолженность долго и нудно, но предварительно, еще до начала переговоров определил для себя сумму сделки именно в восемьдесят пять тысяч, поэтому, на ней и решил остановиться.

При внесении на счет предприятия денег, разрешил Татьяне произвести получение и выдачу заработной платы, а она вдруг вцепилась мне в плечи, уткнулась лицом в грудь и разрыдалась. А вечером посетил свой новый офис, где нового владельца и директора встречали все четырнадцать работников моего предприятия.

Восемь человек были настроены ко мне приветливо и благосклонно, все-таки большинство из них интернатовские воспитанники, которые знали меня как облупленного. Тем более, что в свое время никому из них на хвост соли не насыпал. Двое менеджеров отнеслись настороженно и, почему-то со спрятанной в душе неприязнью, но самыми счастливыми выглядели девчонки, Татьяна и Анечка.