Текст книги "Славия. Паруса над океаном"

Автор книги: Александр Белый

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 12 страниц) [доступный отрывок для чтения: 5 страниц]

Жизнь на бис. Экспансия

Пролог Листки календаря первых двух лет и двух месяцев жизни с обновленным сознанием, пришедшим в мое нынешнее бытие из

XXI

века, перевернул. Расчет по семейным и кровным долгам произведен сполна, и у меня к кому-либо более претензий нет. Да и я отныне никому ничего не должен, но прощаю того, кто считает иначе. Сейчас перед глазами – чистая страница. Впереди меня ожидает нелегкая и сложная жизнь до самой смерти, да ничего не поделаешь, этот мешок водрузил на свои плечи добровольно и сознательно. Главное, что на сегодняшний день получены изначальные возможности, необходимые для решения поставленных задач. Тем более, что с территорией создания научно-технического и военно-промышленного базиса для дальнейшей мировой экспансии определился окончательно. Это Южная Африка. Решение задачи номер один – материальные ресурсы, то есть, в первую очередь деньги. Ныне – не вопрос, приступаем к освоению земель, пригодных для ведения интенсивного сельского хозяйства, и земель, где зарыта вся таблица Менделеева, в том числе огромные запасы золота и алмазов. Задача номер два – трудовые ресурсы, то есть люди. Совершенно понятно, что на рабском труде аборигенов эффективной экономики не построишь. Нужны грамотные и деятельные специалисты, впередсмотрящие и ведущие, коих мы должны воспитать сами. Учитывая политику будущего православного государства, таких людей мы можем безболезненно для всех сторон изъять только с окраин Руси. Это, во-первых, никому не нужная сегодня воинственно настроенная часть казачества Запорожья и Дона. Во-вторых, это десятки тысяч единоверцев-староверов, бегущих в Сибирь от репрессий царствующего дома, либо сжигающих себя заживо. Помню, в той жизни их беспощадно преследовали и угнетали на протяжении трехсот пятидесяти лет. Думаю, что мы с ними найдем общий язык, в том числе и в вопросах церковных канонов. И, в-третьих, это крестьяне, которые пытаются спрятаться от произвола помещика и рабского хомута, а так же прочие крепостные, которых можно просто купить, как лошадь или корову. К сожалению, если по всей Европе в это время начался процесс ликвидации крепостного права, то в нашем околотке – Московии, Польше и Восточной Пруссии, этот процесс только усугубился. Но при таком положении дел лично для меня есть и положительный момент – мои земли без православных переселенцев не останутся. Поставленные задачи государственного развития, научно-технического прогресса, промышленного и военного строительства, прямо скажем, тяжелейшие. Однако, благодаря моему даже посредственному знанию истории, вероятность возникновения проблем и посторонних препятствий в их решении – ничтожно мала. Правда, при единственном условии – если о наших телодвижениях ни один власть предержащий этого мира ничего не заподозрит и будет в неведении до того самого момента, пока мне это выгодно. Взял ручку и на чистом листе календаря новой жизни написал: “Княжество СЛАВИЯ”. Часть первая Южно-Африканское графство Глава 1 По возвращению из похода по Украине, воинов наградил достойно. Прибыв в Хаджибей, каждому казаку, участнику боевых действий, вручил по триста талеров, десятникам по пятьсот, а сотнику – тысячу. Плюс каждому – компенсацию за проданных лошадей и за ранения: пять талеров за легкое, десять – за тяжелое и двадцать – за увечье. Оплата более, чем щедрая, считай, за два дня боев – двухгодичное содержание городских казаков. Всему прочему воинскому сословию хотел выдать по двести талеров подъемных, но передумал и сумму разделил: казакам – по сто пятьдесят талеров, а казачкам – по пятьдесят. За то, что выдаю деньги особам женского полу, на меня с удивлением косились. В эти времена у нас никакая женщина не имела самостоятельный статус, могла быть либо при родителях, либо за мужем. Но посчитал необходимым, чтобы девчонки тоже были привлекательными со всех сторон, поэтому, сделал морду кирпичом и сказал, что так нужно. И крестьянам подъемные тоже выдал сразу. Мужикам – по пятьдесят талеров, а бабам – по двадцать. Этого вполне должно хватить и на тягловую лошадь, и на корову, и на инвентарь, и на семена, и на нормальную крестьянскую хату. Конечно, можно было бы наличные деньги не давать, все равно их обеспечение лежит на моих плечах. Но как меняется чувство ответственности, когда ты сам лично распоряжаешься кучей серебра, которого в жизни никогда не держал, которое семья не смогла бы заработать за многие годы! Если смотреть правде в глаза, то очень хорошо знаю, пройдет совсем немного времени, и определенная часть мужиков, свои деньги пропьет, прогуляет, хозяйство похерит и продаст какому-нибудь более успешному и трудолюбивому крестьянину. К сожалению, одинаковых людей ни по складу характера, ни по состоянию души, не бывает. Именно по этой причине когда-то не воплотился в реальность красивый призрак коммунизма. Получилась только жесткая военно-государственная диктатура, которая при малейшем послаблении, до упора натянутых струн общественного самосознания, лопнула. Развалилась, разбросав осколки некогда великой державы, при этом породив неприспособленных к жизни вне диктатуры, инертных “одобрямсов”. Ничего не поделаешь, объективная реальность такова, что хотим мы этого или не хотим, но в общественной среде обязательно появится класс неимущих и беднейших. Однако, подобным тунеядствующим элементам, болтаться по моим землям в праздности, при этом нищету плодить и смущать бездельем неокрепшие умы молодежи, категорически не позволю. Различных каменоломен и рудников у меня будет много. Что же касается материального поощрения лыцарского корпуса, то ребят тем более, не обидел. Здесь на участвовавших или не участвовавших в бою не делил, они абсолютно все исполняли тот или иной мой приказ. Таким образом, рядовой состав получил по тысяче, сержанты – по две, Данко, Рыжков и Сорокопуд – по три, Антон – четыре, а Иван – пять. Риту тоже не забыл, посчитал, что четыре тысячи для нее не жалко, нашу победу ковала, в том числе и она. Когда стали известны обстоятельства и результаты боя в феоде Картенара. все выжившие бойцы островного подразделения получили сержантское содержание, а Стоян Стоянов – лейтенантское. Никто из лыцарей больше ста-двухсот монет на текущие нужды в свои кошели не отсыпал. Видно, сговорились и решили, что в общей княжеской казне они будут в большей сохранности. С другой стороны, попробуй такие деньжищи потаскать в заплечном мешке, та же тысяча серебром, двадцать пять килограмм весит. Подумал-подумал и решил для себя, что именно этих ребят стоило бы ввести в долевое участие торговой компании “Новый мир”. Кому как не им, стать самыми первыми успешными людьми будущей державы. Конечно, многие из них, со временем, создадут выгодный государству и обществу, свой собственный бизнес, но “Новый мир” планирую сделать неподдельным долгожителем, через который будут претворяться в жизнь серьезнейшие финансово-промышленные проекты, затрагивающие интересы всего современного делового мира. Самое интересное, что ребята согласились все, безоговорочно, с радостью и без вопросов. Такое единодушное, абсолютное доверие моим деловым качествам, слегка смутило, но и обрадовало. Ибо для любого человека собственные деньги, тем более такие деньжищи, это такая штука, которая заставляет действовать не по принуждению, а по позыву души и разума. В лагере у Хаджибея собралось 3785 человек совершенно молодых людей, за исключением сотни крестьян постарше и десятка седобородых мужиков да седовласых баб, из числа пришедших с Дона. Здесь ожидали отправки 1022 воина, 810 казачек и 215 малолетних казацких сирот. Крестьян было 1738 человек вместе с детьми, при этом преобладали мужики, их было на восемьдесят человек больше. А еще два огромных табуна лошадей, в первом – 449 породистых скаковых кобыл и 32 жеребца, а во втором – около шести сотен обычных тягловых кобыл и два десятка могучих, ширококостных жеребца. Это Давид Черкес постарался. Самое первое, что в лагере сделали, это провели поголовную вакцинацию против оспы. Далее началась борьба со вшами, а так же другие противоэпидемиологические мероприятия. Правда, если бы не выдали людям подъемное серебро, требования доктора по стрижке вшивых голов, так бы безболезненно не исполнилось. Косы казачек и баб пожалели, у доктора были сушеные плоды черимойи{1}, порошок из которых очень эффективно помогает в борьбе с волосяными и накожными паразитами. Так вот, косы оставили, но стрижку паховой области и подмышек проконтролировали жестоко, никакие мольбы и молитвы не помогли. К новому дому уходили двумя караванами. Первый – двадцать два корабля повел капитан Дуга, при этом, шкиперы всех кораблей получили координаты острова. И на второй караван набежало девять желающих судов, эти ушли вместе с нашей шхуной “Ирина”. Перед отправлением караванов на Канары, мы с Артемом Чайкой, моим самым опытным корабелом, обошли все понравившиеся корабли, с затаенной мыслью о покупке. Из шестнадцати приглянувшихся судов, согласились на продажу только пятеро владельцев – трех шхун для перевозки лошадей и двух флейт. Из них один, двадцатипушечный, похож на наши, только на двадцать сантиметров уже и на метр короче, а второй – шестнадцатипушечный, шести с половиной метра ширины и тридцати девяти метров длины. Погрузка длилась тяжело, но все когда-то кончается. Четыре десятка повозок забрали с собой, а остальные три сотни освобожденных от добра, сложили друг на друга и оставили на выделенной площадке. Мурза, который за полцены скупил у нас всех излишних татарских лошадей, и которому мы обещали подфартить и в следующем году, заверил, что ничего не пропадет. Да и Джунаид-бей, получивший от меня почти десять тысяч серебром, при этом выдавший официальную расписку всего на пять, так же заверил, что наша площадка на многие годы взаимовыгодного сотрудничества будет для чужих неприкосновенна. Нельзя молодежи не дать возможности потратить хоть немного заработанных денег на себя, да на любимую девушку или супругу. Они им будут мозолить и в кошелях и в мозгах, поэтому, каждому кораблю дал указание на суточную остановку в Константинополе. Тем более, что несколько часов ожидания все равно заберет таможня. Мне предстояло решить множество новых дел, домой вместе со всеми не возвращался, поэтому, определился с каждым лыцарем персонально, по его планам и задачам. А предстояло их много, на плечи каждого ложилась немалая ответственность. Но самая главная, это по прибытию на остров, на период в три месяца, не дать возможности, ни одному человеку болтаться без дела. Почему именно три месяца? Потому что там, ниже экватора, куда будет лежать наш путь, близится очень жаркое и сухое лето. Спадет зной, тогда и начнем привыкать к новой жизни. Сейчас необходимо было загрузить работой и учебой всех переселенцев, невзирая на сословия, от молоденькой беременной крестьянки, до самого авторитетного казака. Даже детей посадить на занятия. Тем более, что Карло Манчини и компания, во время нашего похода бамбук не курили, а работали. Первые готовые экземпляры учебников “Букварь” и “Арифметика”, мне понравились и сейчас их можно накатать сколько угодно. Книжицы, внешне неказистые, тоненькие и небольшие, зато отпечатаны на хорошей бумаге, переплетены яловой кожей, и для реализации моего дела – бесценные. Доктор Янков мне пообещал прочесть всем, невзирая на пол и сословные группы, курс специально написанных лекций лечебного характера, включающих вопросы гигиены и предпосылок возникновения эпидемий. Кстати, легких раненых он давно поставил на ноги, а тяжелых – лечил вполне успешно, чем заслужил в среде казаков серьезный авторитет. Поэтому, будущую группу своих студиозов из трех десятков грамотных казачек, создал легко. Мужчины становиться докторами не пожелали, за исключением двух увечных казаков. Да, с увечными была целая беда. Молодому парню в пятнадцать-семнадцать лет стать безруким или безногим калекой – горько и обидно. Они считали, что ожидает их судьба обычная: выдадут на руки заработанное серебро и отправят восвояси. Ну, кому такой воин нужен? Поэтому, посчитал необходимым встретиться с каждым лично и переговорить. При этом заверил, что пожизненная пенсия на содержание воинов, целовавших крест на верность, в размере шестидесяти талеров годовых, будет выплачиваться из моей собственной казны. Это повергло в шок не только их, но и все казачество. Теперь от желающих присягнуть князю, и вступить в лыцарский корпус отбоя не было. Присягу, конечно, принял у всех, но в отношении лыцарского звания, решил не торопиться. Пополнять корпус будем, но не часто, и только из числа самых разумных, нужных, преданных делу и адекватных. А все увечные, кроме двух будущих докторов, резко возжелали пойти к нашей Рите в науку. Видно, Иван подговорил. Впрочем, я не возражал, но строго предупредил, что отныне на них возлагается огромная ответственность, они станут хранителями самых страшных тайн княжества. Перед расставанием, с офицерами распланировали решение и других вопросов. Например, для организации первого этапа экспансии на новые земли, нужно было определиться с формированием воинских подразделений – двух пехотных и трех отдельных кавалеристских рот, но самое важное – укомплектовать корабли личным составом. Кроме того, необходимо было начинать организовывать службу безопасности, школу разведки и специальных операций, закладывать базис собственного университета – создавать школу учителей, медицинскую школу, химическое, металлургическое, механическое отделение. Необходимо немедленно начинать промышленное производство, в первую очередь стали и меди, развивать машиностроение, изготовление станков и инструментов, оружия и боеприпасов. По остальным изделиям, в первую очередь сельскохозяйственной оснастке, придется размещать заказы на стороне, так как сами сделать не в силах. Это плуги, культиваторы, сеялки, сенокосилки и косы-литовки. Правда, кроме единичных экземпляров, изготовленных нами с Иваном, их в мире еще и в помине нет. Ну, да и ладно, двину немного прогресс сельского хозяйства в Европе, зато, когда сюда придет моя армия, ее будет, чем кормить. Проконтролировав, когда крайний казак, удерживая седло на одном плече, а торбу с вещами на другом, взошел на палубу последней французской шхуны, приказал отдать швартовы и на своей “Алекто”. Мы сопровождали караван лишь только до Константинополя, затем, должны были отправиться в автономное плавание, исполнять обязательства, взятые на собственные плечи. У меня на борту, кроме лыцарской команды, в качестве пассажиров присутствовали две мои любимые девочки – супруга и сестра, двадцать три казачки, восемьдесят восемь казаков и двадцать два будущих морских капитана, которых собираюсь доставить на обучение в Барселону. Семнадцать из них, это подготовленные лыцари, изъявлявшие желание учиться еще в прошлом году, а семь – новенькие казаки, тщательно отобранные. В нынешней столице Османской империи пробыл три дня. В первый же день вместе с доктором Янковым посетил богатый дом местного придворного лекаря Ала ибн Хараби. О чем они вели беседу и как долго, сказать не могу, так как уже через час покинул эту увлекшуюся диалогом компанию, и отправился к собору Святого Георгия на поиски, где-то здесь обитавшего отца Афанасия. Оказывается, искать никого не пришлось. Все эти дни меня ожидали, и как только очутился у паперти собора, ко мне тут же подошел монах Каширского монастыря. Отец Афанасий, которого с детства называл дядей Володей, так как был он двоюродным братом моего отца, объявился буквально через десять минут. О всех наших похождениях в пути он был осведомлен прекрасно. Информацию получил вначале от купцов, а затем, считай, из первых рук, от шедших в первом караване каширских казаков, остановившихся для закупок на припортовых рынках. Между тем, отвел меня в сторонку и расспросил со всем тщанием. Вообще-то отец Афанасий никогда не проявлял эмоций, но сейчас было видно, что мой рассказ ему явно понравился. Много вопросов не задавал, спросил только о количестве личного состава и о потерях, как с нашей стороны, так и со стороны коронного войска. Услышав цифры, тихо хмыкнул, задумчиво покивал головой, затем, подтолкнул меня лицом к образу Спасителя, и стал шептать молитву о павших воинах. Его Божественное Всесвятейшество Вселенский Патриарх Яков, удостоил аудиенции на следующий день. Это был серьезный седовласый мужчина с аккуратной бородой, выглядел внешне спокойным, но отягощенный глыбой жизненного опыта. Впрочем, возвеличенным в такой значимый сан, тем более не единожды, мог быть только человек высочайшего ума и крепости духа. Моя абсолютно откровенная исповедь длилась почти пять часов, его Всесвятейшество задал мне множество вопросов, на которые старался отвечать весьма подробно. Вначале было не понятно, как он воспринимает мои слова, но вопросы задавал ровно, без каких либо эмоций, словно то, о чем рассказываю, могло случаться сплошь и рядом. Затем, в сопровождении монаха, который никем другим, как воином быть не мог, спустились в подвал, где продемонстрировал работу револьвера и винтовки. Коридор здесь был недлинный, метров сто, но впечатление своей стрельбой все равно произвел шокирующее, приблизительно такое же, как когда-то на нашего доктора. А когда был приглашен на обед, камень с души слетел, и стало ясно, Его Всесвятейшество мне поверил. Правда, как немного позже выяснилось, обо мне он знал немало, и ему давно собрали всю возможную информацию. Действительно, не каждый день приходит высокородный, который ставит целью своей жизни восстановление справедливости в отношении материнской православной церкви. Собственными силами и за собственный счет. Во время обеда мне представили отца Герасима, который и был нашим сопровождающим на стрельбище. Сидя за столом строго втроем, пришлось повторно, но более коротко пересказать то, что уже говорил на исповеди, за исключением некоторых откровений, которые Патриарх рассказывать еще кому-то запретил категорически. Много говорили о дальнейших планах, о будущих владениях, землях и диких аборигенах, их населяющих, о некоторых аспектах взаимоотношений новой церковной епархии и моего владетельного дома. Опять же, жизнь покажет, какими они будут – епископство или митрополия с одной стороны, и вассальное княжество или новый монарший дом, с другой. В результате острой дискуссии, договорились о пятидесятилетнем моратории на создание закрытых монастырей (хотелось вообще их запретить). Ну, не нужны сейчас моему государству затворники-послушники! Мне нужны миссионеры, проповедники и учителя! Еще договорились о создании при епископстве или епископствах, если их будет много, духовных семинарий. Также, не вызвал особого неприятия вопрос организации при храмах начальных церковно-приходских школ, обучающих на новом славянском языке всех детей (принципиально и девочек тоже) чтению, письму, арифметике и Слову Божьему. А вот по церковному налогу прихожан довелось выдержать настоящую войну. Когда договаривающаяся сторона стала категорически настаивать на церковной десятине, пришлось рассказать о будущих миллионерах. Рассказал вначале о себе и моем смежнике-поставщике, о своем заработке в полтора-два миллиона долларов, поднятого тяжким трудом, когда мы полжизни мотались по самым забытым и диким местам разных стран мира, зачастую рискуя жизнью и здоровьем. При этом многие месяцы были без близости с любимыми женами и без общения с родными детьми. Затем, рассказал о миллионерах-священниках, которые за деньги прихожан ездят на машинах, стоимостью до ста тридцати тысяч евро, при этом на руке носят часы, стоимостью в сто пятьдесят тысяч тех же европейских денег. Правда, Патриарх Московский среди своих иерархов выглядит более скромно, он носит часы, стоимостью всего лишь в тридцать тысяч евро. Скажем, я был человеком небедным, но имел трое разных часов на все случаи жизни, стоимостью от двух до четырех тысяч. А вот священнику смущать души и извращать умы верующих недопустимо. Когда они узнали, сколько это будет в переводе на золото, настаивать перестали и согласились на полдесятины. При этом приняли от меня следующие обязательства: во-первых, по строительству абсолютно всех православных храмов за счет казны государства и, во-вторых, на запрет организаций общин всех прочих конфессий и церквей. Что ж, этот момент экономику не подрывал, но и будущей политике вполне соответствовал, поэтому, согласился без лишних слов. Действительно, государство кроме разумно построенных общественных отношений, должно иметь единый язык, единую религию, единые герб, знамя и гимн. И гимн этот дети наши должны научиться петь сразу же после того, как выучат “Отче наш”. И вот тогда можно не бояться ни потрясений, ни революций, мой народ станет самым сплоченным, а государство – самым могущественным в мире. – Мы заинтересованы в сильном владыке крепкой православной державы. Если там, – тихо сказал Его Божественное Всесвятейшество, кивнул куда-то головой и продолжил, – вознесутся к небу наши православные кресты, если Господь поможет в свершениях твоих и явит Свою милость всем нам, обещаю, ты сыне, получишь древние регалии Византийских императоров. Это говорю тебе не я, Яков, это говорит тебе Вселенский Патриарх Православной церкви. Не знаю, дождусь ли, сей благодати на этом свете или Господь призовет меня к себе, но будет так. Аминь. Уже потом, часто вспоминая этот разговор, размышлял о том, а были ли риски договаривающихся сторон? Да, с моей стороны – так точно. Если бы допустил хоть малейший промах или неискренность, не прогнали бы меня из храма просто так, а оставили в подвалах навечно. Конечно, барашком на заклание себя не ощущал, но был готов к любому исходу результатов диалога. Рисковала ли чем другая договаривающаяся сторона, тем более находящаяся во враждебном идеологическом окружении? Да ни чем! Отношение всех православных христиан к Святой Софии ни для кого не является секретом, поэтому, высказывания молодого Каширского не есть чем-то из ряда вон выходящим. А то, что выделил Патриарх в сопровождение тридцать три священника, в том числе два – только что получившие епископскую хиротонию, а остальные – проповедники, так в этом ничего удивительного нет, миссионеры отправились нести на земли язычников Слово Истинное. Разве это плохо? В Константинополе более задерживаться не стал. Тепло распрощался с дядей Володей, то есть, отцом Афанасием, и засобирался в путь. Хорошо, что мои любимые девочки вместе с казачками и в сопровождении части лыцарей и целой банды казаков, смогли свершить паломничество к святым местам. А еще выбросили на рынках на ветер (по моему глубокому убеждению) около сотни килограмм серебра. Но, если это не рецидив, то лучше промолчать, особенно по отношению к женщине, иначе кроме обид и озлобленности, ничего не добьешься. А так, всегда будешь самым лучшим мужчиной в мире. Дальнейший наш путь лежал в Барселону. На корабле было тесновато, но это не мешало мне войти в привычный ритм учебного процесса и продолжить занятия, как с новичками по чтению, письму и арифметике, так и с будущими капитанами по математике, геометрии и испанскому языку. Каждый священник так же получил по “Букварю” и “Арифметике”. Должен сказать, что все они были людьми довольно грамотными, кроме греческого, латыни, арабского, турецкого языка, а так же всех славянских наречий, знали и некоторые европейские. Например, отец Герасим отлично говорил на испанском, английском, итальянском, французском и германском. Поэтому, изучение нашего нового славянского языка, на котором они будут проповедовать, давалось им очень легко. А арабский счет они прекрасно знали и без меня. В Барселону мы прибыли на рассвете, поэтому, оформить студиозов, уплатить за обучение и зарегистрироваться в алькальда, мы успели до сиесты. К этому же времени, сбежав от дневной жары, давившей, несмотря на раннюю осень, из города вернулись все наши пассажиры, в том числе и отцы-священники. Если народ, в основном, болтался по рынкам, даже подраться где-то успели, то отцы ходили посмотреть на архитектуру, этого одного из древнейших городов современности, основанного согласно мифологии Гераклом, сыном Зевса. И сейчас они азартно делились впечатлениями. Впрочем, “отцами” их можно было назвать с большой натяжкой, тридцать человек из них были точно не старше двадцати двух – двадцати пяти лет. Еще один день провел на местной верфи, здесь договорился об изготовлении девяти кораблей. Дальнейший наш путь проходил по слегка взволнованному морю. Чувствовалось, что вот-вот должен начаться период осенне-зимних штормов. Интересно, как там чувствуют себя все наши? Первый караван уже должен быть на месте, а второй, опережает нас дней на пять, и к этому времени тоже должен был подойти к архипелагу Канарских островов. Будем надеяться, что все у них нормально. Побродить по Малаге, моим пассажирам было не суждено. Мы прибыли почти в полдень и на наше счастье в порту увидели заместителя шефа компании “Новый мир”, Яшу Паса, который бегом носился с кипой бумаг между двумя торговыми шхунами. Оказывается, нашу “Алекто” он заприметил еще на подходе к внешнему рейду. – О! Сеньор! – он глубоко поклонился и шляпой смахнул пыль с башмаков, – счастлив вас видеть! Судя по довольному выражению лица, он действительно не кривил душой. А глядя на хорошо отглаженный, недешевый костюм, дорогое перо на шляпе, стало понятно, что его дела и в бизнесе и дома шли неплохо. Следовательно, и мои финансы романсы не поют. Следует отдать должное его оперативности, маякнув какому-то водителю кобылы, он в течение получаса собрал для нас восемь карет, в которых разместились все, кто должен был ехать. А это, в первую очередь пятеро лыцарей, которые будут выполнять поставленные мной определенные задачи, затем те, чьи подруги ждут не дождутся, когда их умыкнут (некоторых придется умыкать уже с новорожденными детьми), ну и все двадцать три казачки, уж очень им хочется на других посмотреть и себя показать. Пока все собирались и рассаживались по каретам, Яша ввел меня в курс дела по текущим вопросам. Оказалось, что действительно, бизнес вполне себе процветает, и о нашей компании стали говорить, как о приличном торговом партнере. – Яша, через два дня вернусь в Малагу, “Алекто” на Канары буду отправлять, тогда и поговорим о дальнейших планах. А пока вместе с Пабло подыщите двух-трех образованных молодых людей, понимающих в банковском деле. Какие должны быть к ним требования, вы знаете не хуже моего. Такие, какие я предъявлял к вам лично. И еще, проведите переговоры с владельцем здания, где находится контора нашей фирмы, хочу его выкупить полностью. Задача ясна? – Да, сеньор! – его глаза радостно блеснули. Видно, понял, что те планы, о которых говорилось когда-то, сейчас начали сбываться. А я вытащил ручку, блокнот, написал список необходимых к погрузке материалов, затем, выдернул листок и вручил ему. – Сроку двое суток, постарайтесь закупить и погрузить на “Алекто” все, что здесь написано. Дерзайте, – поощрительно кивнул ему, втискиваясь в тесную карету к супруге, сестре и еще двум казачкам. Перед тем, как прикрыть дверцу, выкрикнул кучеру, – Поехали! Нашу приближающуюся кавалькаду карет со стен замка феода Сильва заметили еще издали. Да и физиономию мою, частенько выглядывающую в окошко, тоже признали. Поэтому, ворота были широко распахнуты, с них выглядывала целая толпа встречающих. Прямо у замкового боевого перехода стояла улыбающаяся Рита, мадам Мария и Луиза, моя бывшая горничная, которая последние девять месяцев была помощницей и ученицей управляющей феодом. Только когда я покидал замок, у нее был огромный живот, и она должна была вот-вот родить, а сейчас выглядела такой же худенькой и симпатичной, как и раньше. Только грудь немного увеличилась. – Как дела, девочки? – возглавляя процессию, подошел к ним, и перешел на испанский язык. – Отлично, ваша светлость, – на лице Риты можно было прочесть миллион вопросов. – Хорошо, сеньор, – с улыбкой сказала мадам Мария, и они втроем присели в поклоне. – А где остальные девчонки? – Заняли очередь у зеркала, сейчас приведут себя в порядок и прибегут. А у вас как все прошло? – спросила Рита. – Все отлично. – А… – И с Иваном, и с Данко тоже все отлично, не беспокойся. А ты почему молчишь, Луиза? – У меня тоже все хорошо, сеньор, – тихо сказала, поглядывая мне за спину, совсем смущенная молодая мама. – Мальчик или девочка? – Девочка, – пискнула она. – Здорова? – Да, сеньор. – Не смущайся, Луиза, девочки нам тоже нужны. А как назвала? – Так не называла еще, – она удивленно взглянула мне в глаза. – Вот и ладно, чуть позже мы проведаем и тебя, и ребенка. Назвать поможем. И не переживай ни о чем, отныне и навсегда у тебя все будет в порядке. Что здесь нового, мадам? – повернулся к Марии. – Дона Изабелла приехала с кузиной, донной Розарией. О вашем приезде уже знают и сейчас ожидают на крыльце донжона. – Что вы говорите?! Пойдемте, девочки вперед, – взял Любу и Таню под руки, но в это время из перехода на нас вывалилась стайка бегущих девчонок. – О, сеньор, здравствуй, здравствуй! – защебетали они, внимательно осматривая двигающуюся за мной команду. Лицо Клариссы, увидевшей Петра Кривошапко, засветилось радостью, так же выглядела и Ирина, к которой проталкивались брат Стас и небезразличный ей Артем Чайка. А вот в глазах Анны и Марии отразился испуг. – Здравствуйте! Здравствуйте! Не переживайте, сеньориты, с твоим, Аня, Сашей все хорошо. И с твоим, Маша, Николой тоже. Сейчас они уже, наверное, на Канарах, – в это время Танька толкнула меня локтем в бок, – Да! Девчонки, хочу представить вам свою супругу Любовь и сестру Татьяну. Люба, Таня, разрешите представить вам великого алхимика и мою ближайшую помощницу мадемуазель Риту, кстати, – теперь я уже толкнул Таньку, – родная сестра нашего Данко. Это – пани Ирина, моя кума. Это – будущие супруги наших капитанов, сеньорита Анна, сеньорита Мария и сеньорита Кларисса. И, наконец, мадам Мария, управляющая данным феодом и мадам Луиза, управляющая феодом Картенара. Заочно вы знаете почти обо всех, теперь, надеюсь, подружитесь. А сейчас все, все! Пошли дальше, нас ждут! Опять подхватил под руки своих любимых девчонок и двинулся в крепостной переход. Действительно, на ступеньках донжона, рядом с кузиной из Мадрида, увидел радость мою. Если толстушка Розария считалась идеалом красоты нынешнего века и выглядела, как женщина с портретов Рубенса, то стройная и подтянутая Изабель была идеалом красоты лично по моим понятиям. Впрочем, девочки, стоящие рядом со мной, смотрелись ничем не хуже. – Люба, Таня! Разрешите представить хозяйку феода дону Изабеллу и ее кузину, дону Розарию. Дона Изабелла, дона Розария, – поймал теплый взгляд обеих женщин, и перешел на понятный моим девчонкам французский, – Разрешите представить мою супругу, дону Любовь и сестру, донью Татьяну. – Очень приятно, – радость моя мило улыбнулась и показала жемчужные зубки, – называйте меня просто Изабель. – А меня – Рози, – сказала ее кузина. – Таня! Люба! – девчонки сделали головками кокетливые движения-поклоны. – Рад видеть тебя дона, и тебя, Рози, – облобызал обеим ручки, – Изабель, слышал, что у тебя должно было быть прибавление в семействе? – Да! – радостно воскликнула она, – у нас теперь появилась маленькая Реджина! Я вас познакомлю! – Отлично! А мальчики как? – Слава Всевышнему и Пресвятой Деве Марии, растут здоровенькие! – Изабель! Правда, радуюсь вместе с тобой. А как поживает твой уважаемый супруг? – А что ему сделается? Очень хорошо поживает. Ой! А это кто такие? – оглянувшись, увидел, как на замковую площадь выходили мои лыцари и казачки. – Это жены и сестры моих воинов. – Да, по их уверенному поведению вижу, что это не крестьянки. – Какие уж есть, – пожал плечами, – к вашему сведению, это мой будущий двор. – Двор? – Розария удивленно подняла брови. – Микаэль на своих землях – принц или дюк{2}, правда, у них это называют князь, – уточнила Изабель. – Тогда тебе бы своих дворянок стоило отправить на учебу в Мадрид, к доне Акуле, – сказала Розария. – Акуле? Звучит зловеще. И чему у нее учат? – Это мы ее так прозвали. А вообще это дона Августа, вдовствующая герцогиня Астурийская. Она является патронессой института благородных девиц. Там не забалуешь, учатся без всяких каникул полтора года, изучают искусство, литературу, музыку, нормы поведения, правила дворцового этикета, а так же обязательно французский и германский язык. Мы с Изабель там тоже учились. – О! Мадрид! Это мне интересно! – воскликнула Танька, затем, тихо добавила уже на родном языке, – да и замуж выходить запретил на целый год, а так было бы не скучно. И впечатления новые. – Рози, и сколько стоит это удовольствие? – Тысяча пиастров учеба, плюс каждая сеньорита обязана иметь на руках еще тысячу, на пошив различной одежды. – Ого! Дороже, чем учеба в военно-морской школе. – Да, это так. Там обучаются девушки только из благородных богатых семей. – Ясно. Изабель, ты не будешь возражать, если вся эта компания станет к тебе на постой, сроком на два дня? – Ты что, всего лишь на два дня приехал? – ее бровки приподнялись с удивлением и обидой. – Нет, я с супругой, сестрой и еще пятью ребятами приехал на три месяца, на период штормов. Если не прогонишь, конечно. – Что ты?! Что ты?! – эта всегда сдержанная женщина энергично замахала руками, – живите, сколько хотите! Только вот куда всех ваших сеньорит расселить? Сейчас свободны только две гостевые комнаты. – Да не переживай, в казарме угол отделим. На корабле и десятой доли тех удобств не было. Эти два дня пролетели весело и быстро. Чего не ожидал, так это того, что моему появлению искренне обрадуется падре. Все три месяца, которые здесь был, в те дни, когда никуда не отлучался, он считал необходимым скрашивать мое одиночество своим присутствием. Теологические споры больше никогда не вели, чаще всего играли в шахматы, дегустировали вина да говорили за жизнь. Оказывается, падре не всегда был священником, в молодости хулиганистый кабальеро тоже немало покуролесил. В день прибытия Танька меня уговорила раскошелиться на учебу в Мадриде. Тогда-то подумав и посоветовавшись сам с собой, собрал всех двадцать пять девчонок, которые прибыли со мной и пять тех, которые жили в замке, а так же их мужей и женихов. Любка уже была готова к разговору, правда, вначале для порядка немного возмутилась и поругалась, затем, пошепталась с Танькой и приняла мое решение, как должное. – Девчонки, вы еще совсем молоденькие – четырнадцать-шестнадцать лет, разве что Рита и Ира постарше. Все вы являетесь женами и сестрами моих воинов-лыцарей. То, что хочу предложить, выполнять необязательно, завтра под командой Петра Кривошапко корабль отправиться на Канары и вы можете двигаться дальше. Но хочу вам сказать, девчонки, что жизнь, к сожалению такова, что нам не всегда приходится делать то, что хочется. Поэтому, вашим любимым мужьям и женихам, не сегодня так завтра, предстоит отправиться на покорение новых земель, и ближайшие пару лет видеться вы будете очень и очень редко. Лично я через три месяца уйду в кругосветное плавание, и опять увидеть своих любимых: жену, сестру и всех вас, таких симпатяшек, смогу только через год-полтора. Так вот, пока вы не обременены детьми, хочу предложить вам составить Любе и Тане компанию и отправиться на учебу в институт благородных девиц, который находится в Мадриде. Учеба будет стоить одну тысячу серебром. Столько же нужно выделить на пошив новой одежды, – в помещении казармы послышался шелест громкого шепота. – Нет-нет, возвращать ничего не надо, казна берет затраты на себя. Конечно, когда-то мы и у себя создадим подобную школу, но прежде чем кого-то чему-то учить, нужно предметом овладеть самому. Правильно? Вот я и надеюсь, что именно вы станете самыми первыми носителями нашей культуры, и именно вы начнете продвигать ее в широкие массы. Вы станете такими же двигателями прогресса, как и ваши мужья. Подумайте об этом, посоветуйтесь с любимыми и близкими, но говорю сразу, тебя Рита, не отпущу. Завтра отправишься на Канары, там тебя ожидают восемь учеников. Полковник Бульба обещал подобрать еще человек десять. Впрочем, лично для тебя он и двадцать подберет. Ясно? – Да, но… ваша светлость, – промямлила смущенная, покрасневшая до корней волос Рита, – я все реактивы выработала, больше материалов нет. – Будут. Завтра с утра Яша Пас должен все загрузить на корабль. А сейчас подожди немного, пока девчонки подумают и посоветуются, затем, бери пару наших ребят в помощники, и начинайте паковать лабораторию. Остальные ребята знают, что делать. Готовите к отправке оборудование мастерской, оснастку с кузни и литейки. Все. Только помогите нашим девчонкам сделать правильный выбор. И еще, кто хотел кого-то умыкнуть, так не затягивайте этот момент. – Уже, – сказал Васюня, – Даже как-то неинтересно, родители их сами подготовили, даже кое какое приданое сложили. Но все равно, завтра перед падре будут делать вид, что мы их украли. – Это точно. Ну а падре, в свою очередь, будет делать вид, что им поверил, и будет предавать нас всяческой анафеме. В конечном итоге, учиться согласились двадцать семь девчонок. Мария, Анна и Оксана Кривошапко, невеста Арсена Кульчицкого, даже обсуждать вопрос без ведома своих любимых, которые были сейчас на Ла Пальме, отказались категорически. Можно было отправляться сразу, но Рози предложила вначале отправить в институт письмо. И вот через восемь дней пришел ответ. Оказывается доне Августе, герцогине Астурийской было даже интересно поработать с подобным контингентом. А за день до их убытия в Мадрид, мы сидели на заднем дворе замка в крохотном саду. – А отец у нее кто? – спросила Танька, увидев вдали Луизу, с крохой-дочуркой на руках. Мы девочку назвали Елена. – Какая разница. Чей бы бычок не скакал, а теленок – наш. – Глядя на разрез глаз и очертание губ ребенка, мне кажется, я знаю этого бычка. И еще, когда были в гостях у Изабель, видела ее деток. Так вот, мальчики не похожи ни на нее, ни на этого дедушку! А Любка говорит, что они похожи на меня и нашего покойного отца, вот я и думаю… – Придержи-ка эти измышления при себе, дорогая сестричка! И не болтай лишнего о том, что тебя не касается. – Да, не касается это меня, но ты, дорогой братик, не думай, что твоя Любка совсем дура набитая. Просто, жены, дочери и сестры воинов привыкли, что у вас после каждого удачного набега появляется куча полюбовниц, понимают, что вам нужно напряжение сбросить, поэтому, на такие вещи особого внимания не обращают. Вот и Любка все прекрасно видит и молчит. – Танюшка, послушай меня. Представь себе, что по земле прошла война. Под мечами победителей погибли воины и мужики поверженной стороны. И что дальше? Хочу сразу сказать, фортуна изменчива, сегодня ты на коне, а завтра может быть и наоборот. Так вот, Господь решение этого вопроса предвидел, Он создал вас, женщин. Отец когда-то учил меня, что нельзя разграбить побежденный город полностью и бросить его на вымирание. Нужно хлеба немного оставить, а так же оставить семя свое, для возрождения новой жизни. Женщина не должна просто так ходить и небо коптить, она должна исполнять свое предназначение, она должна рожать. Может быть, это не совсем христианская позиция, а больше языческая, но я так воспитан и точно так же буду воспитывать своих детей. Что же касается жен, то мы их любим. Они – хозяйки нашего дома, хранители домашнего очага, берегини семьи и детей. В это время в сад вернулась Любка, которая на некоторое время отлучалась по своим делам. – А о чем вы здесь шушукаетесь? – она низко склонила свою рожицу, заглядывая мне в глаза. Я ее ухватил за руки, потянул к себе и усадил на коленки. – Говорим о том, Любовь моя, что я очень люблю тебя. – Да?! Правда-правда?! – Правда. Ты моя королева, а я твой король, на всю оставшуюся жизнь, пока смерть не разлучит нас. И никогда не сомневайся в этом. Глава 2 Два голландца – восемнадцатипушечный флейт и шестнадцатипушечная бригантина, шли следом за моим “Алекто” от самого порта Малаги. После прохождения Гибралтара, они отпустили нас на дистанцию мили в три и держались так все это время. Вначале особого внимания не обращал, думал мало ли, идут как и мы на Канары или Американский континент. Затем понял, что обогнать нас даже не пытаются, а могли давным-давно, ведь мой корабль, честно говоря, был перегружен сверх всяких мер. И вот, когда дал команду изменить курс на тридцать румбов{3}, они четко повторили маневр. Теперь стало ясно, что купцы решили срубить “капусты” по легкому, возомнив себя волками, а мою богиню мщения – овцой обыкновенной. Вероятно, они наслышаны о наших неказистых пушечках. Думаю, начнут пробовать на зуб сразу же после сиесты. Ну и ладно, блаженный тот, кто верует. * * * Все три месяца, пока не вернулся мой корабль, пришлось побегать неслабо. Девчонок отправили в Мадрид с почтовым сопровождением и личной охраной семьи доны Розарии. Именно она будет представлять их при дворе вдовствующей герцогини Астурийской. Большую часть дороги мы их сопровождали, но в Толедо распрощались, и их почтовый поезд двинулся дальше. Трое моих лыцарей и молодой парень Алехандро, новый работник компании, которых взял с собой, задержатся здесь месяца на два с половиной. В мастерских, где ребята раньше целый год проходили обучение, они будут размещать заказы и продвигать изготовление отвальных плугов на колесах, культиваторов, простых кос и сеялок. Все изделия в единичном экземпляре мы привезли с собой. Сенокосилки решили пока не заказывать, в Африке они не актуальны, подножный корм для лошадей и скота – круглый год. Снега-то нет. Вот в северной части Америки, начиная от Монтаны и выше, там да, сено на зиму нужно косить. Изделия эти мастеров изрядно заинтересовали, поэтому, определившись по ценам, провел переговоры о получении доли прибыли с новинок. Нет, возражений по заключению договора о сотрудничестве, не было вообще, речь шла о процентной ставке. В конце концов, остановились на десятине и вызвали стряпчего. Лично сам, выплатив стоимость заказов, занялся закупкой через нашу компанию разных материалов. В литейных мастерских оформил изготовление и поставку двадцати тысяч испанских фунтов (девять тонн) отличной толедской стали в отливках, которую планировал пустить исключительно на изготовление стволов и ответственных деталей. Больше брать не стал, так как и сам вскоре буду отливать не хуже. Взял и латунь, правда, немного, всего пять тысяч фунтов, так как надеюсь на добычу собственной меди. Рядом с медными рудниками есть и залежи цинка, по крайней мере знаю, где в той жизни стоял этот меткомбинат. Но пока мы его отыщем, пройдет немало времени, поэтому, еще будучи в Малаге, дал задание нашей компании закупить тонн сорок цинковой руды мелкими партиями через разных посредников здесь, в Испании. Пусть через лишние звенья цепочки будет гораздо дороже, зато меньше внимания привлечет. А вот с оловом для литья бронзы, напряга быть не должно. Знаю точно, что на реке Оранжевой, в районе города Приска рядом с еще одним медным рудником есть его довольно солидные залежи. Но опять же, на этом месте сейчас бегают антилопы, буйволы, львы да гиены. Пока отыщем руду и начнем разработку, времени пройдет немало. Поэтому, десять тысяч фунтов олова дал команду закупить. Знаю еще одно место, где находятся огромные запасы оловянных руд. Это Берег Скелетов в районе пустыни Намиб. Но местность эта название свое заслужила по праву. Здесь большую часть года стоят плотные туманы, которые создаются холодным течением, а в совокупности с постоянным мощным прибоем, судоходство у этого побережья непригодно даже для более современных кораблей. Чего уж говорить о парусниках, которых погибло там бессчетное множество. Ну и ладно, нам туда пока не надо. Артем Чайка и Момчило Петкович остались в Малаге, где курировали изготовление по голландскому образцу оборудования двух водяных лесопилен, двух водяных и шести ветровых мельниц. Редуктора к ним мы в будущем, конечно, переделаем. Вообще-то, чисто как мельницы для хлеба и прессы для масла, будут работать всего три ветряка, а все остальное оборудование будет использовано для литейного и кузнечнопрессового производства. В Толедо пробыл две недели и вернулся домой. Здесь меня ожидал ответ Марсельского банка на запрос о судьбе сертификатов князя Вишневецкого. Предлагали приехать с оригиналами документов для дальнейших переговоров. Поэтому, пробыл дома два дня и посмотрел, как идет реконструкция приобретенного дома. Затем, забрал в сопровождение Артема и Момчила, с коими отправились на каботажнике в путь по слегка штормящему морю. В здании офиса работы были почти закончены. Наружная, каменная часть была очищена от многовековой пыли и отмыта, крышу перекрыли новой черепичной кровлей, все окна заковали в железную обрешетку и остеклили. Появились новые резные ставни и еще две массивные дубовые двери, рядом с которыми висели точно такие же большие полированные латунные щиты, как и на первой, но уже с другими гравированными надписями. На одной было: “El banco de la reconstrucción y el desarrollo” (Банк реконструкции и развития), а на второй: Compañía de seguros “vía Lejana” La seguridad de mar, la seguridad contra fuego (Страховое общество “Дальний путь” морское страхование, страхование от огня). Внутренняя отделка была выполнена не хуже, чем в приемном зале графа Малаги. А подвал тоже, переделали полностью. Пол, стены и потолок были армированы прутьями из толедской стали (довольно устойчивой к коррозии) и забутованы крупным щебнем и залиты крепким цементным раствором. Работа эта делалась долго и демонстративно, чем привлекла немалое количество любопытствующих дворян, торговцев и прочих мещан. Именно их рассказы о толщине стен, а впоследствии и слухи о количестве доставленного золота, способствовали процветанию всех моих предприятий. Банкира Давида Пуйоля, бухгалтера и двух кассиров, а так же страхового агента и страхового инспектора Карлоса Басору, рекомендовал управляющий компанией, Паша Гихон. А семерых отставных солдат из гарнизона алькальда уже привел инспектор Басора. Говорит, что охрана банка и поддержка реноме страхового агентства, при необходимости физического воздействия, работа для них привычная. С Давидом и Карлосом вел длительные и частые беседы. При этом вспоминал о своих неоднократных отношениях с банками и страховыми компаниями, и многие моменты доносил до их сведения. Мои неглубокие знания банковского и страхового дела, для человека