Текст книги "Камень Богов (СИ)"

Автор книги: Александр Басов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 22 страниц) [доступный отрывок для чтения: 9 страниц]

– Красиво.

– Да, – согласился Манфред, – тот, кто хоть раз это увидел, никогда не забудет. О чём разговаривают между собой Выдры?

– Ругать меня и смеяться.

– Понятно. Сейчас Молодой Олень обучает Спящую Сову. Я должен знать, что он ему говорит. – твёрдо сказал старший. – Держи, это тебе.

Он вложил в руку охотника маленький тяжёлый предмет. Дигахали раскрыл ладонь и увидел искусно сделанную фигурку куницы из блестящего металла. Восхищённый, он глаз не мог оторвать от изображения тотема своего племени.

– Шаман такой нет.

– А у тебя есть, – улыбнулся Манфред, – сделай то, о чём я тебя прошу.

Дигахали опасливо покосился в сторону дикого леса. Старший понял его сомнения, и спросил:

– Насколько я знаю, ты невысокого мнения о Выдрах?

В ответ Куница фыркнул и презрительно сморщил нос.

– Так неужели ты думаешь, что они отправились навстречу явной опасности? Согласен?

– Асэйхи, – кивнул охотник, – кто рубить проход?

– Не беспокойся об этом.

Дигахали пришлось пригнуться, чтобы не зацепить головой облачка, затягивающие край пролома. Он думал, что прикреплённые к стене ветви дерева придётся обрезать, но смог их преодолеть не запутавшись. Земля в диком лесу оказалась рыхлой, и нога проваливалась глубже, чем по щиколотку, а кое-где и до середины голени. Охотник внимательно осмотрел мокасины, опасаясь, что угодил в болото, но почва вперемешку со старыми сосновыми иголками была сухая и крошащаяся. Ближайшие следы Выдр прочитать не составляло труда – они были очень хорошо заметны в виде цепочки ямок с осыпавшимися краями.

Деревья, росшие в отдалении от стены, оказались крупнее и выше. Ветки у них имелись только на макушке и уходили вертикально вверх, откуда струился голубоватый свет. Чтобы обойти кругом покрытое уродливыми наростами дерево, требовалось почти три десятка шагов. Дигахали захотелось определить, на какой высоте находится созданный из облачков купол. Он уже достал лук и наложил на тетиву стрелу, но, вспомнив дождь из сухих чешуек, вызванный единственным ударом топора по стене, отказался от этой затеи.

В мёртвом лесу было очень тихо, поэтому голоса он услышал, едва добравшись до ближайшего крупного дерева. Судя по следам, Выдры некоторое время петляли между деревьями, но теперь разговаривали, стоя на одном месте.

– ...недостаточно горячий, – сказал Молодой Олень. – Он наберёт силу нескоро. Этот неплох, но слишком мал. Попробуй выбрать из тех двух.

– Один из них горячее другого, – проговорил Спящая Сова, – значит, нам нужен тот?

– Ты невнимателен, – в голосе Молодого Оленя послышалась досада, – их же можно объединить, и тогда ... будет гораздо сильнее. Как раз то, что нужно Заказчику.

Дигахали не понял слово, сказанное старшим из Выдр. В повседневной речи их племени оно не встречалось. Похоже, что именно так они называли Ссгина.

– Прошу меня простить. – Спящая Сова был расстроен. – Я могу начинать ...?

Далее снова последовало незнакомое слово. Охотник понял, что должен своими глазами увидеть это, иначе старшему нечего будет рассказывать. Он крадучись двинулся вдоль ближайшего дерева, стараясь ступать как можно ближе к основанию огромного ствола – там почва не так проваливалась под ногами. Вскоре обнаружилось, что на дереве достаточно выступов, чтобы взобраться на него и не слишком при этом шуметь. На вершине тонкие ветви загораживали обзор, но их удалось миновать, протиснувшись на самый край.

Выдры расположились на небольшой полянке посреди сплошных зарослей диких деревьев. Дигахали видел их спины и не мог в деталях рассмотреть происходящее, но, к счастью Молодой Олень вслух обсуждал каждое действие соплеменника.

– Видишь жилу? Её пока не трогай. Перережешь в самый последний момент. Чувствуешь, как пульсирует? По ней идут основные соки. А сейчас надрежь вот здесь. Второй ... не сможет жить без этого и поглотит первого.

– Как скоро?

– Завтра к рассвету. Яркое солнце их обжигает, но в тени ... слишком медлительны.

– А когда он сам сможет освободиться?

– Не знаю, ждать этого слишком опасно. – Молодой Олень выпрямился и прислушался. – Показалось... Режь здесь.

Выдры отшатнулись в стороны, когда из-под особенно уродливого нароста брызнула струя жидкости. Дерево задрожало, и Дигахали, находясь в нескольких прыжках куницы от происходящего, ощутил колебания почвы. Резкий неприятный запах заставил его задержать дыхание и зажмуриться.

– Всё, можно возвращаться. Хотелось бы надеяться, этот недоумок не позволил проходу закрыться.

И тут охотник понял, что позиция на дереве слишком уязвима. Выдры наверняка обнаружат его следы в рыхлой почве. Охотник стремительно соскользнул вниз и не таясь, пошёл вперёд. Они не успели быстро отреагировать на его появление, и Дигахали разглядел то, чего не смог увидеть с вершины дерева. Дурно пахнущая струя древесного сока почти иссякла, превратившись в едва сочащийся ручеёк. Нож ещё оставался воткнутым поперёк длинного узловатого утолщения на стволе. Они ещё оборачивались, когда Куница ступил на полянку и, не дав Выдрам опомниться, пробормотал:

– Проход зарасти очень.

– Рубить! – Завопил Спящая Сова.

– Идти! Быстро! – Добавил Молодой Олень, не скрывая своей неприязни.

Дигахали придал лицу самое простецкое выражение, двинулся обратно, стараясь, насколько это возможно, маскировать все свои следы, ведущие в обход поляны.

Старший выполнил уговор и не дал облачкам закрыть проход. Увидев охотника, сунул ему топор в руки и шепнул:

– Расскажешь позже. – нахмурившись, Манфред окинул его взглядом и сказал: – На тебе до сих пор едкая пыль. Вот, хлебни ещё, чтобы дышалось спокойнее.

С этими словами снял с пояса флягу и налил полную крышечку.

Дигахали ждал этого и не был застигнут врасплох. Приняв крышечку, он втянул носом аромат аджила, как это делают йонейга, и удивился тому, что запах, щекотавший его ноздри, был очень сильно похож на тот, который издавал древесный сок.

– А ты, я вижу, стал понимать толк в алкоголе.

– Йонейга учить, – добавив в голос беспечности, сказал охотник.

– А то, – с гордостью сказал старший. – Это хороший шнапс. Не какое-нибудь дешёвое пойло. Пей, я не каждого им угощаю.

Он медлил, не торопясь сделать глоток, а припомнив слова Молодого Оленя, решил, что не должен этого делать. На помощь, как ни странно, пришли Выдры, в этот момент показавшиеся из прохода. Внимание Манфреда переключилось на них, и охотник быстро опрокинул содержимое крышечки в рукав кожаной рубахи. Он и не догадывался, что скоро пожалеет о своём поступке.

Дигахали долго не смыкал глаз этой ночью. Он ожидал какого-нибудь подвоха от своих спутников, вконец перестав доверять старшему. Разумеется, йонейга не делали ничего без выгоды для себя и часто обманывали детей леса, к какому бы племени они не принадлежали. Куница подозревал, что Манфред давно и очень хорошо знаком с Выдрами, по крайней мере, с Молодым Оленем точно. Они практически не общались между собой, но чувствовалось, что каждый из них знал свою роль, словно партнёры в ритуальном танце на празднике Солнца. В том, что Манфред не доверял Выдрам, Дигахали стал сильно сомневаться. Скорее, старший хотел выведать их секреты и – кто знает – обойтись без посторонней помощи, когда в следующий раз захочет заполучить Ссгина. Он так ни разу и не обмолвился зачем же белым людям понадобился Злой Дух из дикого леса. Охотнику приходилось слышать о том, что некоторые племена детей леса, в том числе Выдры, добывают Ссгина и даже едят их. Но то, что этим могут заниматься йонейга, представить не мог. Кроме того, Манфред говорил, что Ссгина куда-то следовало отвести, значит, он нужен живым.

Дигахали вспомнил, чем занимались на поляне Выдры. Он мало что знал о Злых Духах, не интересуясь, как и где они живут. Увиденное позволяло предположить, что Ссгина растут внутри диких деревьев и вылезают из них, если перерезать питающую жилу. Знал ли об этом старший или нет, охотник мог только догадываться. Деревья, которые он встречал в диком лесу, не имели ни одного дупла, но в изобилии были покрыты разнообразными наростами. Над одним из таких и хлопотали Выдры, когда он решил себя обнаружить. Получается, что Ссгина – дети деревьев? Почему же они так злы на всё живое и опасны?

«Наверное, потому, – решил он, – что их силой отрывают от материнского дерева. Не знающий родительской заботы человек вырастает злым, грубым и ненавидящим окружающих... Прямо, как дети йонейга», – с усмешкой подумал охотник, перед тем как заснуть.

* * *

С первыми лучами солнца Манфред приказал двум своим спутникам сворачивать лагерь и готовить лошадей к отъезду, а сам в сопровождении детей леса двинулся в сторону того участка стены, где вчера делали проход. Пролом успел затянуться, и вместо него был виден ослепительно белый выпуклый пузырь.

– Стоять здесь, – сказал Молодой Олень, не дойдя до места три десятка шагов, а сам вместе с соплеменником приблизился к стене. Спящая Сова взобрался по неровностям пузырчатого купола и стал колотить палкой по его поверхности, поднимая клубы пыли из острых чешуек. Дигахали плохо представлял себе, как он умудряется дышать, пока не заметил, что лицо Выдры закрыто плотной тканью, несколько раз обмотанной вокруг головы. Новое доказательства их хитрости и пренебрежения к представителям других племён не смогло вызвать у Куницы даже лёгкого раздражения, пока в голове не сформировалась мысль, заставившая смотреть на ситуацию по-другому:

«А если они подставили меня под чешуйки намеренно? Старший дал странный аджила, пахнущий соком дикого дерева, не только для того, чтобы помочь избавиться от пыли в горле, но и... Для чего же? Выдры сказали потом, что этого может быть мало, и мне снова налили».

Пузырчатая стена вздрогнула после гулкого удара изнутри. Шелест чешуек сравнился с шумом небольшого водопада. Спящая Сова спрыгнул вниз и побежал, не оглядываясь, прочь. Стена вздрогнула ещё раз и треснула. Горизонтальная похожая на гигантский рот трещина расширилась и снова сомкнулась, будто кто-то хотел показать зубы, но в последний момент передумал. По «нижней губе» что-то длинное и гибкое, как язык ящерицы, скользнуло и пропало.

Дигахали хотел спросить у Манфреда, что делать дальше, но не обнаружил старшего рядом.

«Верхняя губа» вдруг стала выпячиваться вперёд, а потом с треском разлетелась на несколько кусков. На ковёр из опавшей хвои выпало нечто странное, издали напомнившее грязную скомканную рубаху с длинной бахромой вдоль рукавов. Несколько мгновений это лежало неподвижно, потом «бахрома» зашевелилась и стала ощупывать пространство вокруг себя. Откуда-то, с той стороны, где находился Молодой Олень, вылетела сосновая шишка и упала в паре шагов от странного существа. Несколько длинных и гибких – как черви – отростков метнулись вперёд, сжались вокруг шишки. Следующая шишка упала недалеко от предыдущей и существо так же быстро отреагировало и на неё. В «смятой рубахе» обнаружился небольшой плотный комок, рванувшийся вперёд и потащивший её за собой, передвинув на шаг, по направлению к неподвижно стоящему охотнику.

– Он истратил много сил, – донёсся приглушённый голос Молодого Оленя, – Нужно покормить. Займись этим, но не смей приближаться. Проследи, чтобы недоумок не вздумал побежать.

– Стой спокойно, Роющий Пёс, – раздалось позади него, – опасности пока нет.

– Это Ссгина? – спросил на всякий случай, Дигахали, решив не оборачиваться, чтобы не злить Выдр.

– Да, – ответил Манфред, – люди тоже приходят в этот мир слабыми и беспомощными. Демон пока нуждается в нашей заботе, но скоро придёт в себя и докажет, что мир ещё не видел создания опаснее и свирепее, чем он.

– Зачем?

– Узнаешь. Позже. А если я в тебе не ошибся, то не представляешь, какая сказочная судьба тебя ждёт.

Охотник не успел ничего сказать. Спящая Сова осторожно, почти бесшумно приблизился к злому духу на дистанцию броска ножа, но бросил в него не оружие, а изрядный кусок мяса.

– Посмотри, разве он не прекрасен? Его пальпы, обвившие мясо, напоминают бутон, которому ещё предстоит превратиться в чудесный цветок. Это восхитительное существо, Роющий Пёс, вглядись в него, попробуй его понять. Никто не может остаться равнодушным, видя перед собой такое чудо!

В первый момент Дигахали подумал, что старший, до этого не отличавшийся особой болтливостью, успел опорожнить свою фляжку. Бросив быстрый взгляд через плечо, он понял, что аджила здесь ни при чём. Манфреда била мелкая дрожь, весь подавшись вперёд, он находился в таком возбуждении, какое может вызвать в человеке только страх. Удивительно, но старший смертельно боялся невзрачного мятого создания, облепившего кусок мяса своими «как там он сказал? Паль-пы. Значит, так называются эти, похожие на червей...отростки».

– Как только раскроется – кинь ещё кусок! – скомандовал Молодой Олень соплеменнику.

Через некоторое время Ссгина зашевелился. Отдельные пальпы стали ослаблять свою хватку на мясе, отделяться от общего плотного пучка и свободно повисать по краям бесформенного туловища. Касаясь подстилки из хвои, они вздрагивали, изгибались кверху и оставались в таком положении.

«Действительно, похож на цветок», – подумал охотник, но в отличие от Манфреда восхищаться не стал. Почему-то подумалось, что такая «красота» не может не быть ядовитой.

Спящая Сова швырнул ещё один кусок мяса. Ссгина поймал его на лету, раскинув пальпы широким полукругом. Что-то мягко шлёпнулось неподалёку от Дигахали. Приглядевшись, он понял, что это остатки трапезы Злого Духа. Мясо превратилось в небольшой серый комок, почти полностью состоящий из сухожилий и отвратительно пахнущей слизи.

К тому времени, когда солнце переместилось в зенит, демону скормили ещё четыре или пять кусков мяса. Ссгина перестал быть похожим на смятую рубаху. Он раздулся, как шар, став размером с колесо повозки. Теперь его пальпы чутко реагировали на каждый шорох и голоса, поворачиваясь в ту сторону, откуда раздался звук. Кроме тех случаев, когда его отростки попадали на освещённое пространство. Демон, явно не любил света и, едва лучи солнца касались его, сразу же перемещался в тень.

По шороху шагов за спиной Дигахали понял, что к Манфреду присоединились Выдры.

– Куница, стоять, – послышался тихий голос Молодого Оленя, – мы подходить.

Четверо людей встали в линию напротив шевелящегося в тени сосен существа из дикого леса. Старший оказался справа от охотника. Видимо, он сумел совладать со своим страхом, потому что молчал уже давно. Стоявший по левую руку Спящая Сова прошептал:

– Демон выбирать, за кем идти. – он взял в руку шишку, покатал в ладонях, несколько раз поплевал на неё и бросил в Ссгина.

– Он не хочет моя, – резюмировал младший из Выдр после того как убедился, что пальпы, едва поймав шишку, тут же выпустили её.

Так же точно Злой Дух поступил с шишкой другого Выдры. Шишкой, брошенной Манфредом, Ссгина заинтересовался немного больше. Но, лишь для того, чтобы разломить на части и выкинуть.

– Твоя кидать, Куница, – послышалось слева.

Дигахали вдруг представил, как эта тварь облизывает помеченную им шишку и скривился. Перед мысленным взором возник серый комок сухожилий, заставив, содрогнувшись от отвращения, лязгнуть зубами. Во рту, наполнившемся горячей слюной, явственно почувствовался привкус крови.

– Бросай, Роющий Пёс, все должны это сделать.

Он нехотя кинул шишку и не добросил до Ссгина, вызвав презрительное «хэ!» у Выдр. Шишка упала в шаге от цели на ярко освещённое место. Демон вытянул пальпы, тут же отдёрнув их, будто натолкнулся на невидимую преграду. Попробовал снова и, не добившись результата, замер. Казалось, что он потерял интерес к шишке, но, в следующее мгновение, гибкие длинные отростки хлестнули по границе освещённого участка. В воздух взметнулась хвоя, мелкие ветки, и шишку, которая далеко отлететь не успела, подхватила резко удлинившаяся пальпа.

– Он выбрать Куница, – сказал Спящая Сова и, посмотрев на охотника, добавил: – твоя водить демон.

– Очень неожиданно, – покачал головой Манфред, – на этот раз ему не понравились Выдры, видно, нашёл более достойного.

Дигахали пропустил лесть мимо ушей. События последних дней заставляли предположить, что добром всё это не кончится, но такого исхода трудно было ожидать. Он не считал себя трусом и не хотел бы выглядеть им в глазах остальных, но отвращение, которое вызывал в нём Злой Дух, начинало преобладать над остальными чувствами.

– Кто идти со мной? – спросил он, облизнув пересохшие губы.

– Только демон, – ответил Молодой Олень, – когда он чуять много людей сразу, то делаться очень злой. Мы сделать работа, мы уходить.

– Двое – тоже много? – с надеждой спросил охотник.

– Только один. – сказал Спящая Сова и для убедительности показал Дигахали указательный палец.

– Он пока не готов, солнце мешает ему, – сказал старший, проследив взглядом за удаляющимися Выдрами, – как только оно сядет, Ссгина будет искать другое место. Он не любит сосновый лес и отправится на поиски земли, не покрытой опавшей хвоей. Твоя задача очень простая – указывать ему дорогу ночью. Днём демон будет ждать где-нибудь в тени, вот как сейчас. Тогда, сможешь отдохнуть и ты. Но, не расслабляйся, если солнце скроется за облаками – он способен напасть.

– Как указывать дорога?

– Бросишь шишку, как сделал только что, но учти, ночью он опасен. Бросать нужно, находясь в два раза дальше от него, чем сейчас. Меткость не важна. Он найдёт шишку и в пяти шагах от себя. Ты хорошо видишь в темноте?

– Асэйхи.

– Это тебе пригодится. Он может перемещаться почти бесшумно. Всегда держи его в поле зрения. Если потерял – не суетись – стой неподвижно и жди. Как только заметишь, отвлекай, бросив шишку.

– Ты сам водить? – спросил Дигахали, догадываясь, что йонейга не понаслышке знакомо то, о чём он говорит.

– Да, – усмехнулся Манфред, – но у меня не было такого хорошего и бесплатного учителя.

– Куда водить? – задал очередной вопрос охотник, думая о том, с какими опасностями пришлось столкнуться старшему, если его трясёт при одном взгляде на ещё беспомощного демона.

– Доведёшь до окрестностей посёлка, где с тобой встретились. Мы там будем ждать. Если по каким-то причинам припозднимся – ходи с ним кругами по сосновому лесу, не давая выйти даже на дорогу. Если по пути встретится водоём, обходи его стороной. Ссгина лезут в воду, как мухи на сладкое.

– Сова сказал – нельзя водить вдвоём.

– Тут он прав. От двоих больше шума, шанс подвергнуться нападению возрастает. А если держаться друг от друга на расстоянии – демона трудно направлять. Он постоянно будет метаться из стороны в сторону – от одного источника шума к другому. И времени на всё это затратится гораздо больше. Поэтому веди его только по безлюдным местам.

– Мясо нет.

– Припасы есть – поделимся.

– Кормить Ссгина.

– Ах, вот ты о чём. Теперь он способен найти себе пропитание. Мы приготовили дополнительный запас воды. Возьмёшь с собой. – Манфред почувствовал, что охотник хочет ещё о чём-то узнать и решил ему помочь: – Спрашивай.

– Он... он далеко видеть?

– Глаз у демона нет, но он чует, как если бы у него был нюх. Кроме света не любит очень громких звуков, поэтому, если по какой-то причине позволишь ему приблизиться – кричи изо всех сил – это его остановит. На какое-то время. Но ты мне нужен живым и невредимым, чтобы подробно рассказать о том, что именно делали Молодой Олень и Спящая Сова в Диком лесу. Если всё удастся, – он сжал кулаки, словно боялся выпустить из рук надежду на такой исход дела, – нам больше не понадобятся Выдры! Мы вдвоём сможем добыть столько Ссгина, сколько захотим! Я стану безумно богат, а тебе больше никогда не придётся охотиться, чтобы утолить голод. Понятно?

– Моя понятно. – на языке снова вертелось «зачем это нужно белым людям?», но мужчина не должен уподобляться нетерпеливому ребёнку, в третий раз задавая вопрос, на который ранее не получил ответа.

– Хорошо, – старший огляделся по сторонам, посоветовал: – оставайся пока здесь. Покажи, в каком направлении начнёшь двигаться, и мы перенесём туда все твои вещи.

Дигахали сверился с положением солнца и махнул рукой в сторону ближайшего приметного дерева.

Манфред кивнул, сказав на прощанье:

– Оссдадью, Дигадога.

Охотник вздохнул. Хотелось надеяться, что йонейга пожелал ему добра от чистого сердца.

* * *

Ссгина не стал дожидаться захода солнца. В лесу стемнело гораздо раньше, и Злой Дух осторожно стал обследовать пространство вокруг своей лёжки. Издалека он был похож на большой мохнатый шар – будто от кролика размером с дерево остался только хвост.

Дигахали поднял шишку, но помечать не стал. Размахнувшись, метнул её, пожалев, что Выдры не видели этого броска. Демон бросился к месту падения шишки, пока она ещё летела. Охотник покачал головой и стал медленно отступать, увеличивая дистанцию. Желания проверить слух его подопечного на таком расстоянии, не возникло.

Меченую шишку Ссгина учуял, когда до неё было не меньше, чем шесть или семь шагов. Он преодолел это расстояние за какие-то мгновения, просто покатившись по ковру из опавшей хвои. Возле шишки замер и вытянул вперёд самые длинные пальпы. «Неужели принюхивается?» – подумал охотник, неприятно поражённый быстротой перемещения демона и тем, что хвоя перестала быть для него чем-то непреодолимым. Как раз ей отводилась весьма важная роль в обороне, которую решил применить Дигахали днём. Предполагалось окружить место отдыха барьером из хвои, который демон не рискнёт пересечь.

Ссгина втянул длинные пальпы, вытянул снова и покатился безошибочно к тому месту, где стоял охотник. Тот был вынужден прибавить шаг, чтобы дистанция не сокращалась.

Свои вещи он нашёл там, где и ожидал. Быстро подхватил и поспешил дальше. Йонейга, как и было обещано, оставили ему полную флягу воды, что сейчас было очень кстати. Охотник подозрительно понюхал воду. Как-то раз уже напоили подозрительным питьём. И тут его осенило – в аджила заранее подмешали то, что должно было привлечь Ссгина. «Выходит, они с самого начала знали, кто будет выбран, и устроили бросание шишек, только для того, чтобы он убедился в этом сам». Что ж, оставалось признать, что белые люди в очередной раз его обманули. Если бы это исходило только от Выдр, то не было бы таким оскорбительным для него. Но с йонейга Дигахали связывали совсем другие отношения – он нанялся работать на них. И пускай обязанности не были чётко оговорены, никто не в праве так поступать.

Стало совсем темно. Пришлось внимательнее выбирать направление движения, чтобы не сбиться с пути и не налететь на какую-нибудь преграду. Дорога пошла в гору, но на скорости демона это никак не сказалось. Он катился вперёд, изредка останавливаясь, чтобы вытянуть длинные пальпы и «принюхаться». «Твоя задача простая...» – вспомнил Дигахали. Похоже, старший кое что не договаривал, рассказывая о том, как вести по лесу это странное существо.

Никак не заканчивавшийся подъём начал вытягивать из охотника казавшиеся неисчерпаемыми силы. Несколько раз он упал, не заметив выступающие из земли корни, повредил ногу и стал прихрамывать. Свою нынешнюю манеру перемещения по ночному лесу, он сам не рискнул бы назвать даже малошумной. О бесшумной же можно было лишь мечтать. И это до того, как падение заставило почти вдвое снизить скорость, перенося, подобно белым людям, вес тела с носка на пятку.

«Со стороны может показаться, что через заросли бредёт пьяный йонейга, – стыдясь самого себя, подумал он, – хорошо, что никто из племени не видит».

Начавшийся спуск обрадовал охотника, как никогда. Превозмогая боль, он поспешил вперёд и вдруг понял, что давно не определял местонахождение злого духа, будучи уверенным, что тот как привязанный следует за ним. Дигахали остановился и прислушался. В кронах высоких сосен шумел ветер, скрипели сухие сучья, не давая различить звуки, которые издавал катящийся демон. Поросший хвойными деревьями склон был лишён подлеска, что могло сильно помочь в обнаружении преследователя. Охотник был уверен, что его подопечный только сейчас преодолел подъём, который отнял у него самого столько сил, поэтому сел, привалившись спиной к большой сосне, и принялся разминать повреждённую стопу. Накопившаяся усталость уговаривала отдохнуть подольше, но осторожность торопила, справедливо указывая, что до рассвета было ещё далеко. А долг требовал найти Ссгина и выполнить свои обязательства перед Манфредом, несмотря на призывы гордости бросить обманом навязанную работу.

«Что там старший советовал? Не суетиться? Ещё бы, очень сложно суетиться с такой ногой. Пожалуй, демон тоже меня потерял. Как он поступит? Скорее всего, будет принюхиваться».

Дигахали одёрнул прилипшую к телу, пропитанную потом рубаху и понял, что найти его в ночном лесу будет не так уж и сложно. На голову посыпались мелкие веточки и зелёная хвоя и, уже догадавшись, что он увидит в следующее мгновение, охотник поднял голову вверх. Злой Дух висел прямо над ним, зацепившись длинными пальпами за несколько крупных сучьев. Если встать и вытянуть вверх руку, до него вполне можно было бы дотянуться.

Но такая безумная мысль в голову Дигахали не пришла. Он смотрел на раскинувшееся над ним, как грозовая туча, существо, понимая, что бежать бессмысленно. Демон не спешил нападать, он был неподвижен, лишь направленные вниз кончики пальп периодически вздрагивали. Вскоре охотник понял, что эти движения не случайны и совпадали с ритмом его дыхания. У него возникло ощущение, что Ссгина тоже вглядывается в сидящее под сосной, чужое для него существо. Движения кончиков пальп завораживали как вспышки пламени над поленьями угасающего костра. Человек почувствовал, что больше уже ничего, кроме этого не видит. Окружающий мир потерял звуки и запахи, сузившись до круга из танцующих лепестков, заполнивших всё поле зрения. «Действительно, цветок, – подумалось ему, – прекрасный в своём совершенстве».

В какой-то момент почудилось, что вместо демона Дигахали видит самого себя, задравшего голову и смотрящего вверх остекленевшими расширенными глазами. Он смотрел на себя со стороны, поражаясь тому, что видел: удивительное создание с нежной кожей, плохо гнущимися раздутыми конечностями и странными органами чувств. Нелепое существо называлось человеком и само предложило ему идти следом за собой. Этот человек сумел обуздать страх, не дать волю своим рвущимся наружу инстинктам, не то что другие – изначально трусливые и агрессивные. Он ожидал и от этого человека агрессии по отношению к себе, готовый схлестнуться с ним в поединке. И в то же время человек не заинтересовал его, ни как пища, ни как достойный соперник. Но этот человек сумел, подобно ему, разрушить границу между мирами, следовательно, имел право на жизнь. На жизнь и на поединок. Человек слишком слаб, медлителен и нерешителен, чтобы напасть первым. Но его разум, способный вместить чужую мысль и, подняв её на недосягаемую доселе высоту, вернуть обратно, достоин восхищения. Соприкосновение с ним, как обжигающий свет открытого неба – если не убьёт, то отметит навсегда. Жаль, что длится это недолго – человек слишком слаб...

* * *

Уже перевалило за полдень, когда он открыл глаза, сразу же зажмурив их от нестерпимого блеска солнца. Приподняв голову, охотник обнаружил, что лежит на поляне посреди соснового леса. Некоторое время он не мог сообразить, как же здесь оказался. Последнее, что он помнил – саднящая боль в разминаемой ноге, потом... что-то снилось, когда душа путешествовала по Обители Предков. Так объяснял ночные видения его дед, который когда-то был шаманом, но проиграл состязание и уступил более молодому сопернику.

Дигахали и сам мог бы стать диида – Говорящим-с-Духами, если бы не своеволие его матери, которую звали Огидали – Красивое Пёрышко. Она воспротивилась воле родителей и оставила предназначенного ей в мужья представителя знатного рода, сбежав с простым охотником. Все родичи отвернулась от неё и ребёнка, покрывших род несмываемым позором. Только дед признал внука, воспитывал и обучал его премудростям жизни детей леса, заменив отца, рано погибшего на охоте. Первенец, родившийся через поколение от единственной дочери диида, сам имел полное право стать шаманом. Но разве могло племя слушать того, чья мать оказалась адаонейни – прелюбодейкой. Из-за этого же пострадал дед.

Согласно обычаю, старому шаману бросили вызов, отказаться от которого означало признать проступок дочери, но сохранить свой статус. Дед вызов принял и проиграл. Лишь став взрослым и отстояв своё право быть членом племени Куницы, Дигахали понял причины, побудившие старого диида участвовать в изнуряющем ритуальном танце, где он был заранее обречён на поражение. Сменив шамана, племя хотя бы частично удовлетворило свою жажду мести нарушительнице обычаев и её отпрыску. Трудно сказать, что могло произойти, откажись дед от состязания. Охотнику приходилось слышать, что его отец погиб при загадочных обстоятельствах.

Маленький Дигахали с детства испытал, что значит быть ребенком женщины, подвергнувшейся осуждению всего племени. Сверстники, наслушавшись матерей, не брали мальчика в свои игры, насмехаясь над его настойчивыми попытками избавиться от клейма отверженного. Он изо всех сил стремился стать среди них своим, заслужив, в конечном итоге, приклеившееся на всю жизнь прозвище «пиявка». Его мать со временем поняла, какую ошибку совершила, позволив своим чувствам возобладать над законами рода. Люди стали звать её Одьювалайгу – несчастливая, решив, что только прогневавший Духов Предков человек может быть достоин такой судьбы.

Потеря мужа перевела её в разряд вдов, которые выполняли самую грязную и тяжелую работу и не могли существовать без поддержки родственников. Нужно ли говорить о том, как относились к дочери бывшего шамана её родичи? Одьювалайгу всё это ужасно тяготило, а маленький Дигахали служил ежедневным напоминанием о поступке, разделившем её жизнь на две половины. Мальчик не был избалован материнской лаской, впрочем, он ничем не был избалован.

Самые лучшие воспоминания детства у Дигахали были связаны с дедом. Старый шаман, даже потеряв свой статус, остался в глазах соплеменников уважаемым человеком. Плохо, что судьба отвела ему слишком мало на то, чтобы воспитать внука и постараться смягчить то давление, которое оказывало на мальчика племя. Старик учил внука слушать лес, чувствовать себя частью жизни множества населяющих его существ, понимать их, словно они были соплеменниками и сидели вместе с ним возле одного костра. Дед рассказывал об Обители Предков, в которую каждую ночь улетает душа, чтобы спросить у Духов совета. Предки загадывают душе загадки, и тот, кто сможет их разгадать, узнает своё будущее.