Текст книги "Рюмка студеного счастья (СИ)"

Автор книги: Александр Башибузук

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 14 страниц)

Поехали на завтрак на очередной «буханке», тоже переоборудованной в части комфорта.

Ехали недолго, несколько поворотов по дорожкам и машина остановилась.

– Прошу… – генерал пропустил гостей вперед.

Большая и красивая, но совсем простенькая открытая беседка с крышей. В ней сидит много пожилых мужиков в простой и удобной одежде. На столе самовар, блюда с грудами выпечки, блинов, бутербродов и прочей вкусности.

Еще один пожилой мужчина, невысокий, но крепкий и моложавый, в высоких сапогах, куртке, тирольской шляпе с пером и дымящейся сигаретой в руках что-то им весело рассказывает. Его внимательно слушают и почтительно хихикают.

Вокруг почтительно застыл обслуживающий персонал.

Тима начало потряхивать, потому что он узнал рассказчика.

Услышав шаги, рассказчик повернулся и ошеломленно ахнул:

– Это что еще за неведома зверушка?

Бурбон неспешно и вразвалочку, весь такой обаятельный в своем комбинезоне, подошел к Генеральному Секретарю ЦК КПСС Союза Советских Социалистических Республик Леониду Ильичу Брежневу, стал на задние лапки, помахал ему передними и вежливо поздоровался.

– Пихуй!

Глава 12

Глава 12

Если честно, Тимофей ничего не ожидал от охоты. А если точнее, он не верил в то, что на охоте случатся какие-то прорывные решения. Комитетчикам Тимофей нужен, вот они и взмолились, да пригласите этих чертовых гостей, Христом богом молим. Надо, позарез надо! Вот и вошли в положение, чего не сделаешь, чтобы выявить американских шпионов. Пусть родезийцы потусуются в сторонке, генсека и Политбюро, опять же, увидят, им с головой хватит. А мы под это дело шпионских секретов выведаем у этого несговорчивого.

Но, ерш ее ети…

Все случилось совсем по-другому…

Бурбон сидит на коленях у Леонида Ильича, с аппетитом трескает у него из рук шмат ветчины, а сам Брежнев глаз не отрывает от Терезы Нболе.

За которой, в свою очередь, галантно ухаживает министр обороны Гречко, Суслов и еще два неизвестных Тимофею старикана. Чье присутствие на охоте указывает, что они точно не дворники в Доме Советов. К слову, генерал-лейтенанта Григоренко за стол так и не допустили.

Питер ван дер Бил с аппетитом лопает блины с черной икрой и на английском языке вальяжно беседует с министром иностранных дел Громыко и Косыгиным.

В общем, сплошной парадиз. Пожалуй, лучше приема и придумать нельзя.

И все это благодаря вот этому обаятельному оболтусу.

«Памятник поставлю долбоебушке! – твердо пообещал Тимофей. – Из чистого золота, в самом центре Солсбери!».

За столом царила теплая и дружеская атмосфера, родезийцев принимали, как ровню. Андропов и Подгорный вели себя несколько отстраненно, но общей атмосферы это не портило.

В какой-то момент, Брежнев рассказал какую-то прибаутку, все вежливо посмеялись.

Тим задохнулся от своей наглости и вежливо влез в разговор.

– Есть один анекдот…

– Ну-ка, рассказывай! – оживился Брежнев. – Давай, парень, не тяни. Я анекдоты люблю…

Тим заметил тревожный огонек в глазах Андропова, но останавливаться было уже поздно.

– Приехал как-то американец в Москву… – начал Тимофей. – Гуляет себе и тут… ему приспичило отлить, ну прямо мочи нет…

Взгляды присутствующих за столом скрестились на Тиме, наступила мертвая тишина.

Тим показалось, что его прямо из-за стола вывезут в лес и застрелят.

– Бедолага туда метнулся, а там милиционер строго пальчиком грозит, мол, не балуй, сунулся в подворотню, уже штаны расстегнул, но тут бдительные граждане грозят морду набить…

– И что? – ахнул Подгорный. – Набили?

– Он метался, метался и подходит к милиционеру; мол, так и так, сейчас обоссусь, помоги Христа ради.

Гречко хрюкнул, но сдержался.

– Милиционер посмотрел на него снисходительно и говорит, пошли убогий, так уж и быть, отведу. Привел его под какое-то здание важное и говорит, ссы здесь! Американец быстро стравился и спрашивает, мол, это у вас так принято, это такой туалет? А милиционер и говорит…

– Нет, это американское посольство.

Политбюро и Брежнева прямо вывернуло наизнанку. Ржали все даже Андропов. Брежнев даже прослезился, а Гречко чуть не навернулся с лавки.

– Что ты рассказал? – забеспокоился Питер.

– Анекдот, как американец обоссал американское посольство в Москве… – подсказал Тимофей.

– Ловко, сынок! – Питер тоже начал хохотать.

– Умеешь, парень! – отсмеявшись, Брежнев, хлопнул Тима по плечу, потом склонился к его уху и шепнул. – Наслышан о тебе, наслышан. Ну что же, молодцом. Поговорим с тобой еще. – И тут же отдал команду. – Но хватит чаевничать. Кабаны сами себе не загонят. На охоту!

Все сразу начали спешно собираться. Забегали егеря, подогнали к беседке несколько новеньких снегоходов.

– Прошу со мной на номер, мадам! – Брежнев подал руку Терезе. – Я сам вас отвезу на снегоходе.

Один из егерей было сунулся к нему, но Брежнев так глянул, что того как ветром сдуло.

– Я принимаю ваше предложение, – с достоинством кивнула Тереза, но потом, вдруг, оглянулась с недоумением и громко поинтересовалась на неплохом русском языке:

– А где мой штуцер? Я что, поеду без оружия?

Опять наступила мертвая тишина. Один из егерей сунулся объяснять, что оружие выдадут на номере, но негритянка окатила его ледяным взглядом и сухо пояснила:

– Я охочусь только со своим оружием.

Брежнев вздернул бровь, явно не понимая, что она хочет.

Тимофей пояснил:

– Мы привезли из Родезии свое оружие для охоты, но, конечно, сдали его при въезде.

– Ну-ка, ну-ка, покажите мне его! – снова оживился Леонид Ильич. – Где оно там? И у вас есть свое ружье? Ей, кто там, я что, ждать буду?

– Конечно, – Тереза обаятельно ему улыбнулась. – Я охочусь с тринадцати лет. У меня много страстей, товарищ Брежнев, но самая сильная из них охота…

Тереза как опытный гроссмейстер вела свою партию. И явно перехватила инициативу. Генеральный секретарь прямо утонул в ее улыбке. Судя по выражению на его лице, Леонид Ильич был готов разрешить гостье палить хоть из переносного зенитного комплекса, не то, чтобы из какого-то ружья. Он даже внешне помолодел.

Какой-то мужик снова попробовал что-то объяснить Брежневу, но был послан буквально.

Андропов подал знак Григоренко, тот метнулся и уже через пару минут один из егерей принес футляры.

Выезд опять затянулся – все рассматривали оружие гостей.

Питер, Тереза и Тим единодушно выбрали на охоту двуствольные нарезные штуцера, более чем привычный выбор для охоты на крупную дичь в Африке.

Тереза взяла свой штуцер достаточно известной среди африканских охотников английской фирмы «Stephen Grant Son» под патрон.275 Holland Holland. Изящное и очень красивое оружие, производства начала века, но в идеальном состоянии.

Питер ван дер Бил выпендрился со своим дорогущим как британская корона «Purdey» под редкий патрон.416 Rigby.

А Тимофей взял с собой оружие отца, штуцер фирмы «George Gibbs» под стандартный для Африки патрон.375 HollandHolland.

Какой-то мужчина, судя по всему, начальник охраны, сверлил взглядом родезийских гостей с незамутненной ненавистью. И Тимофей его понимал: мало ли что у этих расистов в голове, стрельнет гадюка и нету Кука, то есть, дорогого Леонида Ильича, а ему потом партбилет с головой на стол класть.

Но охота уже пошла по своему сценарию, а Брежнев положил с прибором на свою охрану. Он дотошно осмотрел все оружие, собрался стрельнуть позже из каждого штуцера, дал разрешение гостям стрелять из своего оружия, а потом, посадил себе за спину Терезу, медоеда поместил вперед, лихо развернулся и умчал в облаках снежной пыли. За ним рванули снегоходы с охраной. К слову, оружие повезли все-таки они.

Питера ван дер Била взял с собой на номер Громыко.

Тим выбрал момент и шепнул Питеру:

– Не вздумай кривить рожей дядюшка Питер. Здесь охота другая, никто тебя на медведя не поведет с подхода. Стой на вышке смирно, вали кабанов с лосями и восторгайся русской охотой и природой.

Тим не зря беспокоился. В Африке любой охотник посчитал бы личным оскорблением если бы ему предложили стрелять дичь с вышки. Только пешочком, с проводником, сам вытропил и сам застрелил. И плевать, что охотишься на буйвола или носорога, которые, могут переехать тебя как самосвал.

– Не учи отца ездить на антилопе, – изящно выразился Питер и уехал с Громыко.

Участники охоты начали разъезжаться, Тим заметил, что Косыгин собрался пригласить его с собой, но его опередил Андропов.

– Тимофей Тимофеевич, – не составите мне компанию? – просто и спокойно предложил он.

– С удовольствием… – отказываться Тим не собирался, потому что понял – председатель КГБ собирается с ним поговорить.

– Я не особенно люблю охоту… – признался Андропов уже на вышке. – Так что вам все карты в руки.

Тим пожал плечами. Такую охоту он и сам недолюбливал.

С разговорами пришлось повременить, егерь недовольно заявил, если товарищи будут болтать, кабаны не придут на кормушку и придется стрелять по шишкам.

Ждать пришлось недолго, уже примерно через час из леса показались первые кабаны. Впереди шла громадная самка, за ней пара самцов, размерами поменьше, но тоже здоровенные, как вагончики детской железной дороги из парка развлечений. Слетом трусили остальные, в строгом ранжире, по размеру. Еще около получаса «пятачки» все не решались выйти к приваде, но потом, все-таки выстроились в походный ордер и потянулись жрать.

Прицельный маркер оптического прицела неторопливо прошелся по стае и остановился на огромном самце.

Резко хлестнул выстрел, с елей с хриплым карканьем взмыла стая ворон, а кабан ткнулся мордой в снег и завалился набок. Остальные свиньи рванули с места галопом, но Тим повел прицелом, выстрелил второй раз и еще один кабан кубарем полетел в снег.

Все закончилось буквально за секунды, два выстрела – два трофея. Добирать подранков не пришлось – «африканский» калибр свое дело сделал. Пуля.375 HollandHolland при удачном попадании не оставляет шансов даже слону.

– С полем! Умеете! – уважительно покивал егерь, пожилой мужик с красным, выдубленным морозом лицом. – Это чем же вы стреляли? Кабан зверюга крепкий, часто добирать приходится. А тут легли с первого попадания.

Тим переломил штуцер и показал егерю гильзу.

– Примерно девять с половиной миллиметров. Для большого зверя, гораздо больше чем кабан…

Андропов взглядом приказал егерю уйти и тоже пожал руку Тимофею.

– Поздравляю, Тимофей Тимофеевич, вы отличный стрелок. У нас сейчас будет немного времени, пока разберутся с вашими трофеями, не возражаете, если мы немного побеседуем.

Тим кивнул.

– Почему бы и нет. Вот только, подскажите, как к вам обращаться. Товарищ председатель?

Андропов улыбнулся.

– По имени отчеству, Тимофей Тимофеевич, по имени отчеству. Я там видел удобное бревнышко, отойдем?

Тим отдал штуцер егерю и первым спустился с вышки.

– В первую очередь, я хотел бы еще раз поблагодарить вас, – Андропов пожал Тимофею руку. – Сведения, которые вы предоставили, имеют очень большое значение для нас.

Несмотря на несколько болезненный и вялый вид, рукопожатие председателя КГБ оказалось очень крепким.

Тим улыбнулся:

– Если честно, мне бы хотелось вам ответить: служу трудовому народу или как у вас там принято, но, увы, я передавал вам информацию исключительно из своих корыстных целей.

Подбежал егерь и передал Тиму и Андропову термос с двумя солдатскими эмалированными чашками и сразу убрался.

Тим разлил ароматный чай по чашкам и добавил:

– Хотя… некоторое удовлетворение я испытывал. Во-первых, я не люблю американцев, а во-вторых, все-таки я русский. А кровь не водица, как говорят. Не так ли?

– Я ценю вашу честность Тимофей Тимофеевич, – серьезно ответил Андропов. – И сам постараюсь быть с вами предельно честным. Я осведомлен о ваших условиях. В чем-то даже они мне импонируют. Если все сложится, может получиться очень интересная геополитическая коллизия. Однако, увы, у меня просто нет инструментов, чтобы каким-либо образом удовлетворить ваши запросы. Все что мы могли, уже сделали… – он обвел взглядом лес. – Вы получили возможность общаться с первыми лицами государства, теперь мяч на вашей стороне. Действуйте. Впрочем, вы очень неплохо начали…

Андропов улыбнулся.

– Я ценю вашу помощь, – так же серьезно ответил Тимофей. – И сразу же отдарюсь. Записывайте…

– У меня хорошая память, – спокойно ответил председатель КГБ.

Тим кивнул.

– Олег Адольфович Лялин, числится у вас сотрудником торгпредства в Лондоне, а по факту, если не ошибаюсь, служит в пятом управлении ПГУ. Шалил присвоением средств, ввязался в любовную связь с женой руководителя торгпредства Ириной Тепляковой. На этом его британцы из МИ-5 и взяли. Но поспешите, насколько мне известно, британцы их собрались выводить из работы и оставить на территории Великобритании. Его считают очень ценным агентом.

Андропов с каменным лицом выслушал Тимофея и несколько секунд молчал, видимо усваивая информацию.

Тем временем, егеря пытались погрузить матерого самца, первый трофей Тимофея, на сани, но у них ничего не получалось. Тогда они взялись за жерди и общими усилиями все-таки перекантовали кабана.

– Благодарю, Тимофей Тимофеевич, – Андропов еще раз пожал руку Тимофею и, заговорщицки понизив голос, добавил: – Здесь, в Завидово, так принято, что по завершению охоты, так сказать, меряются трофеями. Но не удивляйтесь, если вашего кабана, немного понизят в звании… – он хохотнул. – То есть, в весе. Первые должны быть первыми.

– Я все понимаю, – согласился Тим. – Без проблем.

– Вы должны понимать, – Андропов снова стал серьезным. – Несмотря на вашу убедительность и обаятельность, вы можете не достигнуть своих целей. Слишком велико предубеждение у некоторых лиц в Политбюро в отношении вашей страны. Однако, на этот случай, я хочу предложить вам нашу дружбу. Вам и вашей разведывательной организации. Мы можем сделать друг для друга очень много полезного. Обмен информацией, консультации, в конце концов, совместные операции и помощь с нашей стороны в преодолении санкций…

Тим слушал его и не верил своим ушам. Еще год назад, для него было пределом мечтаний просто выжить, а сегодня, руководитель самой могущественной разведывательной организации мира предлагает ему свою дружбу и сотрудничество.

«Воистину пути Господни неисповедимы…» – подумал Тимофей и, конечно же, согласился. От поганой овцы хоть шерсти клок, эту истину он уже давно использовал как руководство к действию. К тому же, он действительно не верил, что его идеи сработают.

Разговор с Андроповым оказался очень полезным, председатель КГБ толково проинструктировал Тимофея: рассказал, на чем сделать акцент в своих предложениях, с кем и о чем беседовать. А еще, Тим узнал имя единственного человека в Политбюро, кто схватился за идею сближения с Родезией – это был Алексей Николаевич Косыгин. Больше сторонников не нашлось, впрочем, почти все остальные привыкли послушно колебаться вместе с линией партии. То есть, если они почувствуют, что остались в меньшинстве, сразу примут позицию большинства. Ну а самыми ярыми противниками оказались, тоже очень ожидаемо – Суслов и Подгорный. Громыко осторожничал, хотя поручил своим референтам в МИД проработать вопрос: чем обернется гипотетическая дружба с Родезией в международном поле.

На базу вернулись уже к вечеру. Солнце уже окрасило в бардовый цвет верхушки вековых елей. Все обсуждали охоту и пропускали по маленькой под горячие закуски.

Тима радушно пригласили за стол, но первым его поймал Питер.

– Сраная коммунистическая охота… – недовольно шипел ван дер Бил. – Словно младенца на поводке выгуляли! Где такое видано? Я буйвола с подхода стрелял, а тут свиней с насеста. Позор! Черт! Никому не говори, что я так здесь охотился. Заплюют дома! И еще твой кабан больше моего, мальчишка!!! Вспомни, кто тебя учил стрелять?

Впрочем, остальным он мило улыбался и уже успел хорошенько накатить с Громыко и Гречко.

Дальше к Тиму подошел крепкий пожилой мужчина с суровым, можно даже сказать, сварливым лицом и приветливо поздоровался.

– Здравствуйте господин Бергер, с полем вас!

Тим припомнил, что это начальник личной охраны Брежнева генерал Рябенко и сразу догадался, что тот будет нудить по поводу нарушения протокола. И не ошибся.

– Здравия желаю, товарищ генерал. Обещаю, мои люди больше не будут нарушать протокол охраны. Собственно, мы не виноваты, все случилось спонтанно.

У генерала нервно дернулась губа.

– Понимаете… – он запнулся. – Наверняка, у вас тоже существуют протоколы охраны первых лиц. Поставьте себя на мое место.

– Я все понимаю, – Тимофей улыбнулся. – Давайте договоримся так. Если вас что-то будет беспокоить, обращайтесь прямо ко мне, мы сразу что-то вместе решим.

Генерал с облегчением согласился.

Дальше все дружно ждали Брежнева.

И он вскоре появился.

Из сумерек вынырнул снегоход с генсеком за рулем и с санями на прицепе. Позади генсека сидела Тереза, крепко обнимая его, сам Брежнев был похож на механика-водителя боевого танка. Сани были с горой загружены кабанами, а на самой верхней туше, держась зубами за кабанье ухо, ехал медоед.

– Ну что охотнички! – Брежнев соскочил, радостно засмеялся и по-хозяйски обнял Терезу за талию. – Пять! – он сорвал варежку и растопырил пятерню. – Да какие, едрить! И двух она положила!

Судя по всему, он был совершенно счастлив.

– Это была хорошая охота! – вежливо подтвердила негритянка и заботливо смахнула с лица Брежнева иней. – Где у вас кухня? Я сейчас научу вас готовить кабана…

Бурбон спрыгнул с саней с отгрызенным кабаньим ухом, фыркнул, отряхнулся как собака и тоже небрежно высказался:

– Пихуй…

На морде у него было совершенно точно написано, видали охоты и получше…

Глава 13

Глава 13

– Тимофей Тимофеевич… – к Тиму подкрался начальник охраны. – Тут такое дело. Вся добытая дичь сначала идет на экспертизу, а только потом на кухню. Таков порядок. Но у нас есть в холодильнике охлажденное мясо с прошлой охоты, уже проверенное. Из него можно готовить. Но опять же… не принято гостям куховарить. Может, оставите эту затею? Ей-ей, не к месту.

Тим согласно кивнул.

– Не вопрос. Я поговорю с госпожой Нболе. Скорее всего, до готовки и не дойдет.

Начальник охраны облегченно выдохнул и убрался.

Тем временем, все собрались за столом в беседке, пропустить по маленькой. Брежнев воодушевленно рассказывал, как добыл своих кабанов, Тереза сидела рядом с ним и очень умело дополняла его рассказ, отчего генсек просто млел от счастья. Питер ван дер Бил совершенно освоился среди членов Политбюро и полностью сливался с окружением. Даже начал пить на русский манер. Правда, в этот раз, беседовал с помощью переводчика, потому что Тимофей ленился ему помогать.

Все уже довольно сильно поддали, поэтому Тим сегодня уже не надеялся на серьезные переговоры. Он немного посидел со всеми, а потом отошел к егерям, разделывающим добычу в сторонке.

– Помогу? – Тимофей, не дожидаясь ответа, взялся за торчащий из колоды нож.

– Может, отдохнете лучше, мистер? – смущенно прогудел в вислые усы огромный детина, руководящий процессом. – Мы как-то сами справимся. Дело-то привычное.

– Так и мне дело привычное, – улыбнулся Тим. – Хватит сиськи мять. Заодно поучусь у профессионалов.

Егеря помялись, но возражать не стали. Но только Тимофей втянулся в работу, как рядом раздался хрипловатый голос Брежнева.

– А чего, парень, не с нами? – иронично хмыкнул генеральный секретарь. – Гнушаешься, что ли?

– Да я привык на охоте сам дичь разбирать, – пожал плечами Тимофей. – Уж извините, Леонид Ильич.

– И это правильно! – одобрил Леонид Ильич. – Узнаю настоящего охотника. Свой парень, я сразу сказал. Отойдем, поговорим…

Тимофей вытер руки тряпкой и пошел рядом с Брежневым по тропинке. А за ними, позади, метрах в десяти, топали крепкие парни из охраны. Бубон пасся возле дичи и от прогулки отказался.

– Много мне про тебя рассказывали, – генсек с наслаждением затянулся сигаретой. – Ну что тут скажешь, правильный ты человек, хоть и на чужбине обретаешься. Свой, так сказать. Награды вручили тебе, кстати?

– Вручили.

– Заслужил! – Брежнев крепко пожал руки Тиму. – Надо будет – дадим еще! Но это так, не главное. Главное – мы тебя за своего принимаем. Понял? Мы умеем ценить правильных людей. Хотя, насколько я понимаю, награды для тебя не главное. Угадал?

– Дело не в наградах, – согласился Тимофей. – Так учен родителями. Держава всегда главней всего.

– Слышал как с ними получилось, – генсек нахмурился. – Соболезную. И спасибо тебе, что не озлобился, уважаешь родину предков, корни, так сказать.

– Благодарю.

– Но не будем тянуть, – решительно заявил Брежнев. – Значит, докладывай, чего ты там удумал, Вот объясни мне, нахрена нам твоя Родезия сдалась?

Тим выудил из кармана пачку сигарет, тоже закурил и спокойно поинтересовался:

– Можно я по-простому буду рассказывать, Леонид Ильич?

– Так и надо! – одобрил Брежнев. – А то разведут, понимаешь, казенщину.

– Первое… – Тим для наглядности оттопырил палец. – Смотрите, как только не возятся с нами, ничего не получается. Санкции, эмбарго, негров вооружили – один хрен, Родезия как стояла, так и стоит на своем. И ничего нам не сделается в ближайшей перспективе, пусть даже весь мир ополчится.

– Ну, не тяни, – нахмурился Брежнев.

– А тут… – Тим широко улыбнулся. – Леонид Ильич Брежнев взялся и все разрулил. Разрулил по уму, без крови. Все останутся довольные, но, в первую очередь, Родезия и Советский Союз. А американцам и бриттам останется только локти кусать. Грандиозный дипломатический успех.

– А как с вашими неграми быть? – вздернул бровь генсек. – Расизм, апартеид и все такое. Или вы думаете тихой сапой продолжать угнетать? Не пойдет. Мы за справедливость. Все люди равны, на том и стоим.

– Да никто их не угнетает! – в сердцах бросил Тим. – Но ладно. Разработаем кучу социальных программ, введем в парламент чернокожих, мало того, на выборах в этом году, вице-премьером станет чернокожая представительница. Вы с ней сегодня охотились вместе.

– Тереза, что ли? – Брежнев довольно улыбнулся. – Умная баба, прямо на загляденье. И стреляет знатно.

– Она. Но, главное, все изменения пройдут поэтапно. Если отдать чернокожим власть сразу, страна утонет в крови. Примеры на лицо. Пользы от такого, ни вам, ни нам, только хуже сделаем.

– Продолжай, – строго потребовал генеральный секретарь.

– Вдобавок, Советский Союз получит в Африке надежного союзника. Не нахлебника, а союзника. А вам такой на границе с ЮАР совсем не помешает. И заодно мы приструним зарвавшихся африканских царьков, которые беззастенчиво выманивают у вас миллиарды рублей.

– Дело говоришь, – задумчиво ответил Брежнев. – Подумаю я. Но ладно. Холодает уже, перейдем в дом. Тут мне шепнули, что вы подарок мне привезли? Когда предъявить собираетесь?

Тимофей развел руками.

– Так как разрешат, так и предъявим. Мне как тому татарину.

– Это как? – озадачился генсек.

– Что самому оприходовать, что оприходованных оттаскивать.

– Ха! – хохотнул Брежнев и тут же махнул рукой. – Разрешат, конечно. Идем…

Тим вернулся к себе в номер, быстро принял душ и переоделся. Белая льняная рубаха в серую полоску, тонкий джемпер, свободные брюки из тонкой шерстяной ткани и мягкие туфли из крокодильей кожи. Из аксессуаров обошелся только своими золотыми часами, которые, к счастью, вернули комитетчики.

Глянул на себя в зеркало и довольно хмыкнул:

– Вылитый джентльмен, мать его ети…

Вышел в коридор и столкнулся с Терезой.

Негритянка в своем брючном костюме, туфлях на высокой шпильке и комплекте украшений в африканском стиле выглядела просто шикарно.

– Ну как? – Тим подмигнул бывшей няне. – Раззнакомилась? Видать очаровал тебя старикан.

– Нормальный мужчина, – язвительно протянула Тереза. – Зрелый и мудрый. Не люблю молокососов.

– Сама ты, того… – обиделся Тимофей. – Ишь, язва…

Тереза с превосходством улыбнулась и пошла по коридору модельной походкой.

«Я бы сам на тебя запал…» – с ревностью подумал Тим и потопал за ней.

Все уже собрались за столом в холле главного здания. Столы ломились от снеди, в камине потрескивали поленья. Обстановка выглядела очень уютно.

– Опаздываете! – весело закричал Брежнев. – Штрафную пить придется! Налейте им живо.

Гречко услужливо подсунул Тиму большую рюмку заполненную слегка коричневатой, пахнущей ржаным хлебом жидкостью и тихо пояснил:

– Старка. Выпей за хозяина, он это любит…

Тим встал, немного помедлил, а потом строгим голосом отчеканил:

– За то, что мы есть,

За то, чтобы быть,

За то, чтобы Родине верно

Всегда мы могли бы служить!..

За столом наступила мертвая тишина, а министр обороны неприязненно скривился.

Брежнев пристально посмотрел на Тимофея, а потом сам встал и тихо сказал:

– Ай, хорошо сказал, парень! Любо! Любо мне! Выпьем! Хороший тост, учитесь.

Все повскакивали и бурно одобрили тост.

– Хорошо сказал!

– Не наш, а умеет!

– Молодец! Правильно сказал!

Тим выпил, взял с подноса горбушку бородинского хлеба с наслаждением занюхал.

Косыгин показал на свободное место рядом с собой.

– Присаживайтесь Тимофей Тимофеевич.

Тим понял, что его неспроста приглашают и охотно присел. Терезу, очень ожидаемо разместили рядом с Леонидом Ильичом Брежневым. Питер ван дер Бил соседствовал с Громыко и Черненко.

В зал начали вносить на огромных подносах приготовленную кабанятину. Главный егерь вышел в середину зала и громко объявил:

– Минутку внимания, надо объявить итоги охоты по нашей традиции.

– Давай, валяй! – весело одобрил Брежнев.

– На первом месте у нас Леонид Ильич Брежнев – кабан весом двести двадцать килограмм! – торжественно и даже гордо, отрапортовал егерь.

Все зааплодировали, многие даже встали. Брежнев со снисходительной улыбкой принимал поздравления.

Сразу же налили и выпили за победу.

Егерь смущенно кашлянул и промямлил.

– Второе место за нашим гостем, мистером Бергером – он добыл кабана весом в сто восемьдесят килограмм!

Тим скромно склонил голову. Он прекрасно знал, что застрелил самого большого вепря сегодня, но огорчаться не собирался. Ради дела, он был готов вообще отказаться от трофеев.

Поздравления оказались пожиже, но, в целом, тоже вполне на уровне.

Дальше Тим сосредоточился на старке и запеченной со шкварками и гречневой кашей кабанятине и воспринимал шум за столом, просто как фон.

Косыгин вел себя непринужденно, но с разговорами не навязывался. Его манеры очень напоминали высокосветские английские. К примеру, в компании родезийских джентльменов он вполне сошел бы за своего. Тим даже начал подумывать, что ему их специально поставили.

А потом, к Тимофею подошел генерал Григоренко и шепотом подсказал:

– Самое время дарить подарки.

Тим переадресовал его к Питеру.

– Это не ко мне. Главный в нашей делегации, мистер ван дер Бил. Пусть он и дарит. А я так, подай, принеси.

По сигналу генерала принесли шикарный кейс из кожи бегемота с золотым тиснением.

Тим с Питером долго ломали голову над тем, что подарить Брежневу и сошлись на том, что без оружия тут не обойтись. Возможность купить стволы напрямую у британской оружейной фирмы отсутствовала из-за санкций, поэтому пришлось искать на месте. К счастью, в Родезии жило много богатых охотников, правда за этот штуцер знаменитой британской фирмы Holland Holland под калибр 375 НН Magnum пришлось заплатить столько, что Питер чуть не плакал и успешно стряс компенсацию из бюджета Родезии.

Но оружие стоило того. Штуцер был в прекрасной сохранности, несмотря на то, что изготовлен в 1908 году и являлся почти точной копией ствола, который подарили в свое время президенту США Теодору Рузвельту.

Питер встал и толкнул патетическую речь, после чего вручил оружие адресату.

Было видно, что подарок очень понравился генеральному секретарю, но отреагировал он очень скупо: одобрительно покивал, скромно одобрил, а потом… совершенно неожиданно отдарился. Судя по всему, ответные подношения приготовили заранее.

Тим и Питер получили карабины штучного исполнения МЦ-19–09 под патрон 9,3×64 мм. Если честно, советское оружие по внешнему виду ничем не проигрывало хваленым английским стволам высокого разбора. Просто идеальная подгонка деталей, очень искусно, но скромно украшено – в общем, высший класс.

Позже, Питер придирчиво осмотрел подарок и даже растерялся, так как не нашел к чему придраться.

А вот Терезе приготовили особый презент – изящное комбинированное ружье штучного изготовления МЦ 5–27 под гладкоствольные патроны 20 калибра и нарезные 7,62×54 мм.

А вот как раз тому, что получилось отдариться, Брежнев очень радовался. Конечно же, в ответ родезийцы не преминули показать, что подарками очень довольны. Ну а как по-другому. Доставить удовольствие хозяину незазорно. Хотя подарки, действительно оказались великолепными.

В общем, вполне прогнозировано, застолье шло своим чередом. Гостей принимали очень хорошо, можно сказать, душевно, но Тимофей начал понемногу беспокоиться, потому что за столом никто так и не пытался с ним поговорить по существу.

Но опасения оказались беспочвенными, ближе к концу застолья Брежнев отправился на прогулку с Терезой, а Тима пригласили покурить на застекленную веранду Андропов и Косыгин.

Начался непринужденный разговор, как говорится, обо всем и ни о чем. Но во время него Косыгин неожиданно задал вопрос.

– Не буду скрывать, Тимофей Тимофеевич, ваши предложения не лишены рационального зерна и, в некоторой степени, заинтересовали нас. Но, как вы видите, с чего может начаться наше сотрудничество?

– С создания межправительственной комиссии, – спокойно ответил Тимофей. – Увы, я специалист лишь в узком круге вопросов, а в комиссию войдут профессионалы. И лишь только после того, как комиссия определит точки сотрудничества и все ответы на вероятное противодействие западных стран, можно будет говорить о…– он улыбнулся. – О глобальной перезагрузке отношений. А если в частности… к примеру, генеральный секретарь ЦК КПСС Леонид Ильич Брежнев выступит с речью, в которой определит необходимость урегулирования внутреннего конфликта в Родезии и предложит посредничество Советского Союза.

– Вы говорите о противодействии? – насторожился Андропов.

– Увы… – Тим встал и подошел к приотрытому окну. – Экспансия Советского Союза куда-либо, в любом виде, всегда встречает противодействие ваших геополитических врагов. Ваши любые действия, как красная тряпка для западного мира… – Тим немного помедлил и резко поинтересовался. – Кстати, что вы собираетесь делать в Чили?

– В Чили? – Косыгин и Андропов дружно уставились на Тима. – А что происходит в Чили?

– Насколько я помню, не так давно в Чили пришел к власти большой друг Советского Союза Сальвадор Альенде? – Тим неспешно закурил. – Не так ли? Меня интересует, как вы его будете спасать?

– Его надо спасать? – Андропов прищурился.

– Наши аналитики пришли к выводу, что очень скоро придется… – Тимофей пожал плечами. – Альенде победил с небольшим перевесом голосов, но успел ввести ряд социальных программ для населения, что даст ему на следующих выборах около восьмидесяти процентов голосов. Неужели вы думаете, что ему дадут выиграть эти выборы? Начнется все с санкций, как всегда. Основную валютную выручку чилийцы получает от продажи меди. США организуют бойкот продажам, заморозят средства Чили, остановят все международные трансакции и так далее и тому подобное. Бедственное экономическое положение выльется в народные протесты, подогретые американскими спецслужбами. А дальше…