Текст книги "Князь Двинский (СИ)"

Автор книги: Александр Башибузук

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 17 страниц) [доступный отрывок для чтения: 7 страниц]

Так... юшман или готика? Юшман легче и удобней, но биться буду конным, по крайней мере, в начале битвы, а значит, полная защита ног будет совсем не лишней. Пожалуй, готика*. Я вообще фанат немецкого стиля, потому что ничего лучше на данный момент в области личной защиты не придумано. Сам ничего в броне не улучшал, разве что придумал специальные замки на сочленениях некоторых элементов. Все остальное, как по мне, уже достаточно досконально.

готический доспех – полный рыцарский доспех с сер. XV до нач. XVI в. Отличался большой гибкостью и свободой движений за счет некоторого снижения уровня защиты. Как правило, имел сильное гофрирование и рифление металлических пластин, позволяющее

увеличить прочность и уменьшить вес лат.

– Этот комплект... – я показал на манекен оруженосцам, а сам принялся быстро раздеваться.

– Вань... – напомнила о себе Александра.

Раздевшись до трусов, я быстро натянул на себя обтягивающую стеганную куртку с набивкой из конопляного волокна, и такие же штаны, предоставил Шарлю и Александру заняться шнуровкой, и только потом ответил:

– Повторюсь, ничего страшного не случилось. Сюда ганзейцев никто не допустит. А я быстренько решу вопрос с ними и вернусь. Но вы, на всякий случай, сейчас вместе с детьми и челядью, отправитесь на остров, где будете ждать меня на Торговом дворе, под надежной охраной. Казну и прочие ценности, тоже отправят с нами. Не суетитесь, собирайтесь спокойно, времени хватает. Главное, чтобы сегодня вечером вы уже были на месте. Дамуазо*...

дамуазо (фр. damoiseau от лат. domicellus) – название сыновей феодальных сеньоров, пока они подготовлялись в качестве пажей и оруженосцев к принятию рыцарского сана

Я обернулся к пажам.

– Сир... – мальчики синхронно поклонились.

– На вас я возлагаю личную охрану дам. Не отходить не на шаг.

– Как прикажете, сир, – пажи еще раз поклонились. Выглядели они слегка огорченными, но только слегка. Понимаю, понимаю, да, на битву их не взяли, но доверили очень важное и ответственное задание. Что может быть прекрасней и куртуазней, чем состоять в личной охране самой княгини и второй, не менее любимой женщины сюзерена.

Эх, пацаны, пацаны, как же я порой завидую вам.

– А ежели... – начала было Александра.

– Никаких «ежели», – резко оборвал я ее. – А теперь по очереди подходим за поцелуями, а потом собираться. Перед моим отъездом принесете сыновей.

Александра подошла первой, клюнула меня в губы, прижалась и послушно уступила место Забаве. После чего дамы на европейский манер присели в книксенах и остались на месте.

– В чем дело?

– А можно я еще немного побуду с тобой... – Александра умоляюще прижала руки к груди. – Ты же сам говорил, что время есть.

– И я, – поддакнула Забава и смущенно, словно оправдываясь, посмотрела на Сашку. Та, со снисходительным видом кивнула.

– Можно, – великодушно согласился я и снова потерял своих женщин из вида.

Экипировка в доспехи нынешнего времени, довольно сложное, муторное и продолжительное занятие. Комплект состоит их нескольких десятков составляющих и каждый из них надо правильно подогнать, чтобы не стеснял движения. А от подвижности в бою, прямо зависит твоя жизнь, так что сами понимаете.

Шарль и Александр помогли мне натянуть кольчужную рубаху длиной до середины бедра и кольчужные штаны, увязали их между собой шнурками, после чего принялись по очереди присоединять элементы доспехов. Сабатоны*, поножи, наколенники, набедренники, потом бронегульфик и латную юбку с тассетами*. Далее кирасу, горжет*, наплечники, латную защиту рук, предплечий и латные перчатки.

Да, до хрена всего, это вам не бронежилет набросить, но никуда не денешься, не голяком же в бой идти, по примеру мифических берсеркеров. Вот не особенно верю я в их боевую эффективность, потому что парочку им подобных, мои бойцы заземлили первыми же во время схватки с мурманами в мое первое посещение Холмогор.

латная юбка – элемент доспеха. Являлась продолжением кирасы и как бы частью ее. Могла по длине доходить до колен.

тассеты – дополнительная защита бедер в виде крепившихся к латной юбке металлических пластин,

горжет – стальной воротник для защиты шеи и горла. Горжет был частью старинных доспехов и предназначался для защиты от мечей и других видов холодного оружия

сабатоны – латные башмаки с узкими или широкими носами, элемент защиты ступни рыцарского доспеха. С внешней стороны всегда изготавливаются из стали

Потом присел, повертелся, приказал кое-где отпустить и подтянуть ремни, остался доволен, натянул на голову шапочку из тонкого льняного полотна, поверх нее стеганный подшлемник и только потом салад* с длинным пластинчатым назатыльником, забралом и бугивером*.

салад – группа шлемов конца XIV – начала XVI в., ведущая свое происхождение от бацинетов, различных по форме (от похожих на каску до похожих на шляпу), но имеющих в качестве общей черты наличие длинного назатыльника

бугивер – элемент шлема, для защиты подбородка.

Дальше оруженосцы застегнули на мне пояс из металлических блях, и я приступил к выбору личного оружия.

Тут тоже все ясно. Особый выбор не требуется.

Эспада*с крестовидной гардой и простыми захватами под ней, без всяких лишних украшений и гравировок. Клинок утяжеленный, полной длины – не для фехтования, а для рубки в бою, где просто нет места для изящных мулине*. Сталь, пожалуй, самая лучшая, что можно найти в наше время, варили ее у меня в Гуттене, а доводил до готового изделия Альбрехт Штрафен, мой личный оружейник, переманенный из Золингена, где его дико невзлюбили за выдающееся мастерство и новаторство.

мулине – в фехтовании: связки из различных приемов

эспада (исп. espada) – испанский одноручный меч с прямым узким обоюдоострым клинком. Мог оснащаться сложной корзинчатой гардой

В пару к эспаде, мизерикорд*, работы того же мастера. Длинный граненый клинок, для того чтобы пробивать сочленения доспехов или, в случае благородного поединка, добить поверженного противника. В бою до него обычно дело не доходит, но у каждого благородного рыцаря такой должен быть.

мизерикорд – кинжал милосердия. Им добивали раненых на поле боя. Имел узкое граненое либо плоское с ромбовидным сечением лезвие для проникновения между сочленениями рыцарских доспехов

Отобрав клинки, я сам пристегнул их к поясу. Закинул за спину тарч*, небольшой щит из окованного сталью мореного ясеня, а потом передал оруженосцам остальное оружие, которое отправится со мной при седле: секиру на длинном древке, бастард*, копье, аркебузу с колесцовым замком* и два пистоля, с такими же замками.

бастард (оружие) – «полуторный меч», «длинный меч». Из некоторых источников следует, что названием своим он обязан тем, что крепился не к поясу владельца, а к седлу лошади

тарч – название щитов, применяемых европейскими рыцарями в XIII–XVI вв. Выгнутые щиты различной формы, обычно имевшие локтевое крепление, один ремень надевался на предплечье, а второй зажимался в ладони. На правой стороне иногда делался вырез, предназначенный для фиксации копья

колесцовый замок – механическое приспособление на оружии, предназначенное для воспламенения пороховой затравки. В колесцовом замке искра возникает вследствие трения зубчатого колесика о пирит. Завод пружины, вращающей колесо, производится специальным ключом

Посмотрел в зеркало, довольно хмыкнул и погнал своих женщин за сыновьями. Чмокнул мирно дремавших кровиночек в лобики, и потопал на конюшню, где конюхи уже обрядили Буяна, моего боевого жеребца в бард – лошадиный доспех. Но облегченный, лишь только с отдельными латными элементами, так как Буян не дестрие*, а ближе к породе курсе*. Увы, настоящего дестриера мне на Руси негде взять, привезти морем тоже не получится, загублю животину. Но Буян тоже хорош: злобная и шустрая боевая скотина – подарен тестем любимому зятю, то бишь великим князем Иваном мне.

дестриер (дестрие, декстер) – средневековая порода рыцарских боевых коней. Очень высокие, мощные кони, достигающие около тонны веса и роста в холке 180–200 см, хотя особенно ценились выучкой, выносливостью и породой, а не большим ростом

курсе – порода рыцарских лошадей, менее массивная, чем дестриеры.

При прощании с любимыми не обошлось без слез и прочих проявлений женской эмоциональности. Впрочем, понять их можно, не привыкли еще. Ничего, заберу в Европу, там живо отучатся слезу пускать при расставании. Супруга благородного сеньора должна воспринимать разлуку как данность; сдержанно, с величавой печальностью, не более того, излишняя эмоциональность считается дурным тоном. По крайней мере, на людях.

Давая время собраться оруженосцам, размял Буяна, погоняв его по кругу вокруг конюшни и только собрался выехать в поселок, как во двор, задрав куцый хвостик, галопом ворвался Барсик и одним длинным прыжком заскочил ко мне в седло.

Побоявшись везти морем, я оставил рысенка с Александрой, а когда вернулся, среди встречающих не обнаружил кошака, потому что этот гулена не появлялся дома уже неделю. За год моего отсутствия, Барсик сильно вырос и стал похож на настоящую рысь, правда угловатую и тощую, но с могучими толстыми лапами.

Буян коротко заржал, заволновался перебирая ногами, но быстро успокоился, так как, по словам Сашки, вполне себе сдружился с Барсиком.

– Вернулся обалдуй... – я потрепал его по загривку. – И где шастал, спрашивается? Почему хозяина не встречал? Со мной поедешь воевать, али как?

– Мур-р-мяв... – урча как трактор, Барсик ткнулся усатой мордой мне в лицо, облизал его, а потом спрыгнул на землю и вальяжной походкой направился к Александре и Забаве, которых полюбил с первого взгляда, а точнее, после первой же порции вкусностей, которыми они его щедро одаривали.

– Ну и не надо, предатель... – буркнул я ему вслед, жестом приказал садится на лошадей уже собравшимся оруженосцам и тронул поводья. – Вперед, Буянушка, надерем задницы ганзейской падали...

В Холмогорах уже вовсю шла эвакуация.

Простой народ тянулся длинными колоннами в монастырь и к берегу. С собой тянули немудрящий скарб, вели скотину и разную домашнюю живность. Никакой паники заметно не было, все проходило организованно и спокойно.

На берегу сам отец Зосима проводил молебен с русскими ратниками, поодаль от него, правил службу, падре Иеремия, уже с моими дружинниками.

Светило яркое солнце, с неба орали невидимые жаворонки, все вокруг словно светилось, радовалось жизни, на этом фоне покидающие свои дома жители и готовящиеся умереть солдаты смотрелись странно и чуждо.

На мгновение захотелось к русским, но только на мгновение. Не поймет никто, те же русы, а мои и подавно, так что к черту душевные порывы.

Подъехал к своим, слез с коня и тоже стал на колени.

Дождался окончания службы, дал немного времени людям отойти от таинства, а потом вскочил на Буяна и горяча его, с седла крикнул.

– Выступаем!!! В походную колонну становись! Живо ослы ленивые, живо, вы же не собираетесь жить вечно!

Глава 9

Глава 9

Едва ратники перестроились в походную колонну, как из-за мыса по правому берегу Двины показался большой струг, а следом за ним еще один. Я сначала подумал, что пожаловали торговцы, но чуть позже разглядел красные паруса со стилизованным изображением солнца и понял, что ошибся, под такими, в основном ходили служивые государевы люди. Что прямо намекало на то, что прибыли посланцы великого князя всея Руси.

Задерживать отряд не стал, скомандовал выступать, а сам, в сопровождении Александра и Шарля, подъехал к пристани.

Едва головной струг причалил, как по сходням сбежал крупный мужик, в богатом зерцальном доспехе, при сабле, но без шлема. Эдакий дядька Черномор, широкий как шкаф и с седой бородищей до пояса. Тот самый воевода Ярославский, что сопровождал главу государевых посланников дьяка Курицына в мой первый приезд.

– Исполать тебе, княже, – он подошел ко мне и солидно, с достоинством поклонился в пояс. – С посланием прибыл, от государя...

исполать(др.слов.) – хвала, многие лета.

– Зрав буди, Семен Романович, – я назвал его по имени-отчеству и соскочил с жеребца, демонстрируя свое уважение. – Откуда узнали, что я здесь?

– Дык, точно и не знали, – воевода развел руками. – Велено было прибыть и ждать сколь потребуется. А тут вишь, как повезло... – а потом понизил голос и доверительно мне сообщил. – Призывает тебя государь к себе, Иван Иванович, немедля.

– Призывает – значит буду, – оборвал я его. – Ты лучше скажи, сколько с тобой оружных людей прибыло?

– Двунадесять ратников, – воевода обернулся и гордо показал на вооруженных до зубов бородачей. – Добрые вои, кажен двоих, а то и троих стоит. А пошто спрашиваешь, княже? – Ярославский прищурился. – Смотрю, при воинском облачении ты, никак воевать кого собрался?

– Собрался. Ганзейские идут на Холмогоры. Ты как, со мной?

– Тьфу, падаль... – Ярославский зло выругался.

– Времени нет, решай.

– Обижаешь, князь! – воевода нахмурился и решительно отмахнул рукой. – Известно, с тобой. Тока дай время лошадок выгрузить да оседлать.

Таким неожиданным образом, я разжился еще двумя десятками конных бойцов. Все отлично экипированные, сплошь в «дощатых» доспехах, то есть бахтерцах, при копьях, саблях, щитах и прочем оружье. Да при боевом опыте, молодых среди нет, все далеко за тридцать возрастом.

Вот и полноценный кавалерийский отряд при пехоте образовался. Я и мои оруженосцы, Отто фон Штирлиц, Ярославский со своими, да ратники Детины вместе с оным урядником – это уже семьдесят шесть конных бойцов – значительная сила, при правильном использовании способная на очень многое. Эх, мне бы еще эскадру* бургундских жандармов или пару копий* моих гасконских рыцарей, да где же их возьмешь. Придется обходится тем что есть. Хотя, отряд собрался уже весьма немалый.

эскадра (фр. escadres) – эскадрон.

копье (военный организационный термин времен Средневековья) – состояло из тяжеловооруженных всадников, стрелков, кутюльеров и прочего вспомогательного персонала.

Как очень скоро выяснилось, государь батюшка послал за мной не только из желания бухнуть с зятем, а по вполне серьезному поводу – намечалась война с казанскими татарами, по словам Ярославского, обнаглевшими вконец.

Ну что же, совсем не против, мне для общей коллекции, как раз не хватает взятия Казани на копье. Казань брал? Ептыть, брал, конечно! Н-да... уж никогда не думал, что непосредственно окунусь в такие исторические события. Хотя, стоп... вроде как, по словам Феба, Иван III за время своего правления так окончательно и не разобрался Казанью, это сделал его внук Иван, именуемый за свою доброту, Грозным. Ха, а я на что? Возьмем сейчас, уж будьте уверены!

Но это уже потом, а пока надо с ганзейцами разобраться.

Отряд вел сам Детина и очень скоро завел нас в такие непролазные епеня, что я почувствовал себя, словно очутился в каком-нибудь сказочном проклятом лесу. Сами посудите, смахивающие в сумерках на сказочных великанов громадные ели, заросшие ряской топи и бочажины, из которых торчат покрытые пластами мха ветхие тоненькие деревца, треск, уханье. подвывание и прочие наводящие жути звуки – тут поневоле начнешь ожидать, что вот-вот из чащи высунется башка Кощея Бессмертного или над головой на бреющем промчится Баба-Яга в ступе.

Около полуночи пришлось остановиться, тучи закрыли небо и вокруг наступила кромешная тьма. Правда, через пару часов опять показалась луна и мы снова двинулись в путь.

Личный состав держался стойко, но все очень скоро стали напоминать собой леших – перемазались до ушей в грязюке и прочей дряни.

Под утро я приказал устроить привал – люди почти полностью выбились из сил. По какой-то счастливой случайности обошлось без людских потерь – усталость, грязь и расцарапанные ветками морды не в счет. А вот лошадям так не повезло – один из коней государевых посланцев сломал себе ногу и его пришлось добить. К счастью, они взяли с собой несколько заводных лошадей и дружинник пересел на другого.

Приказав Августу, почти добровольно отправившемуся с нами вместе со своими помощниками из числа монасей, раздать личному составу по манерке спиритуса для поощрения, я дернул к себе урядника Детину.

– Ну и, сколько еще переть будем?

– Дык, почти пришли уже, княже, – Петр широко осклабился. – Недалече осталось и дорога легшее.

– Легшее... – передразнил я его. – Смотри мне.

Жестом отпустил его и принялся обтирать морду Буяну ветошью.

– С-сир, а обратно мы тоже этой д-дорогой? – отчетливо постукивая зубами, поинтересовался Шарль.

Морозы уже давно отступили, но вечером все еще было прохладно, а сырость в разы добавляла неприятных ощущений. Меня самого пробирала до костей промозглая дрожь.

– Надеюсь нет... – я вытащил из переметной сумы флягу с арманьяком и бросил ее оруженосцу. – Хлебни, дрожишь как еретик перед святым престолом.

– Страшные места, сир, помилуй святая Богородица... – извиняюще ответил оруженосец, жадно присосался к горлышку и сразу же передал емкость Александру. Второй гасконец умудрился промокнуть с головы до ног – сверзился вместе с конем в бочажину, но, к счастью, ни себе, ни жеребцу ничего не повредил.

– Н-нормально... – слегка заикаясь, прокомментировал Отто фон Штирлиц. – Я уж привыкать стал. Своя красота есть, как у нас в Швабии в горах.

– Что, не по нутру твоим, княже, землица русская? – хохотнул воевода Ярославский. – Ничо, пообвыкнутся, еще понравится. А у вас, такие ебеня присутствуют?

– Таких – не встречал, – честно признался я, силком выдрал флягу у оруженосцев, хлебнул сам и угостил воеводу со швабом.

– Нам, русичам, все нипочем, своя же земелька, родная, чему пугаться-то... – продолжил вальяжно разглагольствовать Ярославский, но вдруг перепугано выматерился и заполошно вскочил, вырывая саблю из ножен. – Ух ты бля, изыди нечистая!!!

Признаюсь, я сам было не наделал в штаны, при виде неясных силуэтов, появившихся из утреннего тумана. Но вовремя сообразил, что это лопари и успел ударить по рукам Отто, уже собравшегося пулять по привидениям из арбалета.

– Тихо, свои это...

– Чудь, чудь, свои... – заполошно крича, подбежал Детина. – Не замайте...

За ним появился Пёдер, верней Петр, главный лопарей.

– Какого хрена без предупреждения лезете, дурни! – выругал я его. – Жить надоело?

– Громко шли... – лопарь смущенно развел руками. – Моя думать, ваша слышать и видеть...

– Твоя думать... Ладно, показывай кого привел...

Как очень скоро выяснилось, Петр выполнил свое обещание и привел ровно шесть десятков воинов. Уж не знаю насколько могучих, но экипированы они оказались неожиданно справно. На башках у половины мисюрчатые железные шлемы с кольчужными бармицами, у остальных искусно оправленные в железо медвежьи черепа, с нижней челюстью в виде подбородника, на теле бригантинные брони, наподобие монгольских куяков*, с нашитыми на меховую основу костяными или железными пластинами. Вооружены рогатинами с широкими листовидными лезвиями, длинными ножами, луками и чем-то наподобие кистеней. За спинами круглые легкие

щиты из вываренной кожи на плетеной из прутьев основе. В общем, выглядят свирепо, а если учитывать раскрашенные красной краской морды, то и вовсе – страшно. Особенно для европейцев. И да, среди лопарских воинов, я заметил по крайней мере одну женскую мордашку – ну... условно женскую, под боевой раскраской особенно и не разберешь, а под доспехом очертания тела скрадываются.

куяк (от якутского куйах – доспех, броня) – общее название восточных и русских доспехов бригантинного типа, а также бригантинных доспехов коренных жителей Аляски, имевших конструкцию, аналогичную доспехам воинов коренных жителей Республики Саха

Довеском к воинству приперлись три шамана – видимо для психологической поддержки. Эти, в своих увешанных косточками и птичьими черепами, меховых балахонах, да оленьими головами с ветвистыми рогами, на бошках – смотрелись даже не свирепо, а жутко. Вооружены они были только большими бубнами, другого оружия я не усмотрел. Да и нахрен оно им нужно, такого как увидишь в лесу, сам богу душу от страха отдашь. Гасконцы даже перекрестились при виде шаманов.

В общем, пополнение я одобрил и дал команду сниматься с лагеря.

С рассветом пошел мелкий дождик, небо закрыли низкие свинцовые тучи, что явно не добавило настроения. К счастью, Детина не обманул, и мы очень скоро вышли к извилистому неширокому распадку.

По его бокам поднимались покрытые густым лесом пологие холмы, а посередине образовалась естественная просека, шириной около тридцати метров.

– Оттуда будут идти, – урядник уверенно ткнул рукой в сторону показавшегося над лесом своим краешком солнца. – Это если их кто из наших ведет. А ежели сами пруть, то хрен его знает. Могут и вовсе никуда не выйти, заплутают и сгинут в нетях.

Пёдер активно закивал, соглашаясь и сообщил, что отправил разведчиков следить за непрошенными гостями. Он удивительно быстро освоился среди руководства отряда и все гордо посматривал на своих: мол, видите, с кем я на равных разговоры разговариваю. Правда от Ярославского держался поодаль, тот на него периодически рычал и плевался, видимо не мог простить лопарю своего ночного испуга.

План сражения сложился сам по себе. Тут особенно и думать нечего. Лопарей я отправил на холм по одну сторону распадка, а воинство Детины по другую – они хоть и верхом, но больше пользы принесут как стрелки, ибо атаке в конном строю не обучены, да и лошадки у них ничем не прикрыты – на раз лягут под пиками.

Ратников Юппа поставил прямо в распадке, в обычной для спитцеров* терции, по тридцать человек в ряд. В самый раз получается – обойти их с флангов будет трудно, места маловато, а если чертовы торгаши все же попытаются, то им придется разделять единую баталию, что даст шанс вклинится нашему конному отряду.

Половину своих дружинников с аркебузами и гранатами, я отправил к Хансенсу в качестве огневой поддержки. Ну а сам с оруженосцами и остатками дружины, вместе с бойцами Ярославского, образовал засадный полк. Для того, значитца, чтобы засадить ганзейцам в нужный момент. А вдобавок придумал еще несколько тактических и психологических хитростей. Европейцы небось и так в шоке от местных реалий, так что подпустить им еще толику жути явно не помешает.

списа – пехотная пика. Имела трехгранный наконечник и древко длиной обычно 3–5 м

спитцеры – пехотное подразделение, вооруженное пиками (списами)

Возражений от соратников не последовало, правда пришлось обговорить с Ярославским тактику конной атаки, потому что русичи действовали против плотного строя копьеносцев иначе чем в Европе. Но, надо сказать, тоже вполне действенно. Юпп Хансенс не пожелал остаться в конном отряде, взял спису и стал в строй к своим, как рядовой пикинер. Ну что же, правильное, достойное уважения решение. Герцог Максимилиан в решающем сражении с Пауком при Гинегате, точно так же, вместе со мной и другими видными дворянами, сражался с франками, как обычный пехотинец. Парни Хансенса хорошо обучены, но без боевого опыта, так что живой пример командира будет совсем нелишним.

Дальше осталось только ждать. Я грешным делом надеялся, что ганзейцы потеряются в здешних топях, но, как выяснилось, у них были проводники из числа русов.

Около полудня, примерно в полуверсте от нас, показалась длинная колонна вооруженных людей. Ганзейцы шли в походном строю, с боевым охранением, все честь по чести, но было заметно, что переход дался им тяжело – замученные солдаты едва передвигали ноги.

Распадок все еще покрывал густой туман, но мне с холма, все было хорошо видно.

– А ну глянь, кто это... – я заметил впереди ганзейцев несколько людей в русском облачении и сунул трубу Детине. – С другой стороны смотри. Вот так...

– Ох, етить... – восхищенно протянул урядник. – Видно-то как... – и тут же выругался. – Экая падаль, штоб его черви пожрали...

– Узнал?

– Дык, узнал, как не узнать... – Петр вернул трубу и опять выругался. – Блядское отродье... Ванька Дёма это. Морду не видать еще, но по косому пузу знал сволоту. Купчишка, выходец из наших краев, места знает хорошо, раньше шастал по чудинам, обирал да дурил их, платить виру государеву не хотел, но мы его и прижали, да ушел сучий потрох. Это еще при Старице и Громе. Потом до нас слух дошел, что его свои же погнали из Новгорода за шашни с Ганзой и обман. Экая падла...

– Ладно, не до него пока. Получится, возьмете живым, но смотрите чтобы не ушел. Начинаем...

Как только колонна ганзейцев подошла поближе, раздался протяжный и пронзительный волчий вой. И почти сразу же загрохотали бубны, разрывая тишину гулкой ритмичной дробью. Среди деревьев на холме замелькали призрачные рогатые фигурки – шаманы отрабатывали свою роль на совесть.

Все это выглядело довольно жутко, даже у меня по спине пробежали мурашки. А на ганзейцев подействовало вообще убойно – колонна стразу же застопорилась и смешалась в одну кучу.

А потом суетящиеся фигурки стали падать и кататься по земле. Один, второй, третий, сразу несколько, еще, еще и еще – лопарские стрелы разили не насмерть, но раненые своими душераздирающим воплями только усиливали неразбериху.

Правда, паника продолжалась недолго – офицеры быстро навели порядок, ганзейцы перестроились и прикрылись щитами. Потери резко уменьшились – легкие стрелы ничего не могли сделать с окованными сталью павезами*.

павеза – большой щит прямоугольной формы, нижняя часть могла иметь овальную форму. Павеза часто снабжалась упором, иногда на нижнем крае делались шипы, которые втыкались в землю.

Арбалетчики открыли ответный огонь, а под их прикрытием в холмы рванула группа легковооруженных солдат.

– Тут им и конец, – Ярославский злобно ощерился.

Воевода оказался прав. Очень скоро ганзейцы сыпанули назад, но только очень немногие добежали до своих – почти все полегли на склонах.

Опять хлестанул дикий вой, а бубны зашлись в сумасшедшей дроби.

– Давай, вперед! Идите вперед, сучьи потроха! – я не сдержался и выругался. – Какого хера топчетесь на месте...

Но вместо того, чтобы двинуться вперед, ганзейцы отправили в лес вторую, на этот раз большую группу, уже копейщиков, двинувшихся тесным сомкнутым строем.

– Да кто у вас там командует, умный такой! – опять не удержался я. – Дебил, мог бы и сообразить, что никого твои там уже не найдут – лучники уйдут без боя.

– Дебил – это по-вашему? – поинтересовался воевода. – А как по-нашему будет?

– Дурак, – коротко ответил я. – Слабый на голову.

– Воистину, дебил, – закивал Ярославский и тут же рявкнул на своих дружинников. – Пасти позакрывали, дебилы.

Я невольно улыбнулся, но тут же все забыл и сосредоточился на битве.

Вылазка закончилась ровно так, как я и прогнозировал. Копейщики вернулись ни с чем. Неизвестный командир ганзейцев счел, что прекращение обстрела – уже достижение и дал своим команду двигаться дальше.

Впрочем, я его прекрасно понимаю. Никаких особых глупостей он не совершил, просто был вынужден действовать согласно обстановке, изначально проигрышной для него.

Как только колонна снялась с места, опять полетели стрелы, но ганзейцы прикрылись щитами и больше не останавливались. До тех самых пор, как перед ними, из низко стелящегося по дну распадка тумана, не стали вставать тесные ряды спитцеров с черными рожами – для пущего эффекта я приказал своим лечь на землю и вымазать лица грязью.

Уже через несколько секунд, на пути незваных гостей стала ощетинившаяся пиками терция. – выстроенная по всем правилам современного воинского искусства.

Вот тут я слегка ошибся, увиденное почти не смутило наемников, все-таки одно дело воевать с неуловимыми призраками, а совсем другое, с привычными европейском взгляду солдатами, пускай даже с черными мордами – да еще вполовину меньше по составу.

Ганзейцы в очередной раз перестроились и уверенно двинулись вперед. С обеих сторон защелкали арбалеты, стрелки разряжали свое оружие и уходили вглубь строя для перезарядки.

Когда до врага оставалось пару десятков шагов – полыхнули огнем аркебузы. После того как дым рассеялся, стало видно, что первый ряд наемников словно выкосило гигантской косой.

Но на их место быстро стали другие, ганзейцы упорно лезли вперед. Даже густо летевшие с флангов стрелы не смогли сбить их напор.

Оставляя за собой дымные следы, в воздух взметнулись небольшие шары – в дело вступили гранатометчики. Как я уже говорил: ничего особенного, обычный черный порох в армированном проволокой керамическом шаре; бризантное действие никакущее, осколков мало, но свое дело они делают, особенно психологически.

Среди наемников полыхнули вспышки, их строй смешался. В этот момент мои пикинеры двинулись вперед, а через несколько мгновений терции сошлись.

Схватка спитцеров со стороны выглядит не очень эффективно: никаких молодецких навалов и лихих атак. Тщательно держа строй, терции не особо спеша сходятся, после чего первые две шеренги начинают оперировать пиками, стараясь поразить себе подобных с противоположной стороны. Третья шеренга из алебардистов вовремя купирует прорывы своими жутким железяками и наоборот, ждет своего момента, чтобы вклинится во вражеский строй. Ежели в строю присутствуют кутюльеры – те частенько на корточках лезут вперед, чтобы подрезать оппонентам ноги и тем самым смешать их ряды. Когда-то очень давно, еще в прошлой жизни, я смотрел великолепный фильм, если не ошибаюсь, под названием «Капитан Алатристе», так вот, несмотря на то, что он был снят в современное время, битва пикинеров там была показана очень точно.

Тишину разорвал лязг оружия, азартные вопли и хриплый вой раненых. Мои сразу подвинули ганзейцев, но до конца опрокинуть не смогли. Несколько минут перевес колебался, а потом наемники, медленно, но уверенно стали теснить ратников Юппа.

– Сир! – в один голос воскликнули Шарль с Александром.

– Княже... – Ярославский поскреб бороду. – А можить, того, пора...

Отто смолчал, по каменной морде шваба вообще ничего нельзя было понять.

– Заткнитесь, – рыкнул я, не отрывая глаз от распадка. Ждать удобного момента было неимоверно тяжело – в неравном бою умирали свои, не чужие. Но пока ганзейцы не полностью ввязались в битву, наша атака не даст особого эффекта.

Опять захлопали гранаты, аркебузиры наконец перезарядились и практически в упор саданули по ганзейцам. Они в очередной раз смешались, что позволило ратникам Юппа снова продвинуться вперед.

Командир наемников затеял перестраивать своих, чтобы обхватить русичей с флангов. Монолит вражеской баталии наконец нарушился.

Я мысленно перекрестился и коротко скомандовал:

– Вперед!

Застоявшийся Буян с места рванул вперед. Задрожала земля под десятками копыт. Мы спустились по пологому склону холма, обогнули его и зашли ганзейцам в задний правый угол баталии.