Текст книги "Первым делом самолеты! Истребитель из будущего"

Автор книги: Александр Баренберг

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 18 страниц) [доступный отрывок для чтения: 7 страниц]

Он перелистнул страницу. Звание – младший лейтенант. Еще страница. Тут содержались следующие данные: дата рождения – 4 июня 1919 года, уроженец местности – г. Белгород, холост. «Ну, хоть последний пункт порадовал. И возраст тоже.»

Андрей встал с кровати, подошел к окну. Взял папиросу из пачки, оставленной Катей, закурил и взглянул в окно. Особого вида из окна не открывалось, оно выходило куда-то на задворки. Виднелся кусочек аэродрома с несколькими стоящими на нем двухмоторными самолетами. Приглядевшись, Андрей опознал в них бомбардировщики СБ. Неплохие были машины для своего времени, но к данному моменту уже устарели.

«А, собственно, почему бы не пойти прогуляться? Доктор, вроде бы, не запрещал.» Он вышел в соседнюю комнату, и направился к выходной двери. Находившийся в комнате санитар как-то странно посмотрел на него, но ничего не сказал. Андрей открыл следующую дверь и сразу же услышал:

– Не положено.

Он увидел двух красноармейцев с винтовками Мосина за плечами, перегораживающих выход из лазарета. Андрей точно помнил, что когда приехал сюда, никакой охраны у входа не было. Это его насторожило.

– Что не положено? – спросил он.

– Выходить вам не положенно. Приказ командира полка.

Андрей молча закрыл дверь и вернулся в свою палату. Происходящее перестало ему нравиться.

********************

Он стоял у окна и курил уже неизвестно какую по счету папиросу, когда дверь открылась и в палату заглянул санитар, тот, которого Андрей обозвал про себя мрачным.

– Ты это, – произнес он. – Лег бы в койку, а то там командир полка пришел, тебя видеть хочет. С дохтуром щас говорит, злой какой то.

Андрей быстро потушил папиросу и нырнул в койку. «Что еще за новости? Как, кстати, здесь обращались к вышестоящему командиру? Не помню точно. Лучше побольше молчать, а то еще опять выдам какой-нибудь перл.»

В палату вошел высокий, на удивление молодой майор.

– Лежи, лежи, – махнул он рукой Андрею. – Как самочувствие?

– Уже лучше, товарищ майор – лаконично ответил Андрей.

Командир выглядел каким-то озабоченным. Он устало присел на стул возле койки Андрея, потер виски и совсем не командирским тоном сказал:

– Тут, понимаешь, все так неудачно получилось. Я-то уверен, что во всем виновато только твое самочувствие, да и доктор так утверждает. Но есть такие, кто считает иначе. И я ничего не могу с этим сделать, ты понимаешь? Если б Рычагов не был на КП, тогда другое дело, а так…

Андрей ничего не понимал. «Кто считает иначе? И Рычагов – тот самый, что ли? Его же недавно назначили Начальником Главного Управления ВВС.»

– Рычагов – начальник ГУ? – на всякий случай переспросил он.

– Ну а кто же еще. Занесла его недобрая к нам на КП как раз, когда с тобой это случилось. Вот, особый отдел сразу и ухватился. Покушение клеят. Ты почему стрелял то?

«Особый отдел?» – множество малоприятных ассоциаций сразу возникло в голове у Андрея. «Вот черт, это уже не шутки. У этих амнезия не прокатит. А тут оказывается, я еще и куда-то стрелял».

– Я не помню ничего, без сознания был. Может быть случайно на гашетку нажал. И что же мне теперь делать? – в панике спросил Андрей.

– Держаться, – мрачно ответил майор. – Завтра опять приедет Рычагов. Я с ним поговорю, но гарантировать ничего могу.

Глава 3

Давно уже стемнело, но сон к Андрею не шел. Папиросы в пачке давно кончились и он стоял у окна просто так, размышляя о своем незавидном положении. Безвыходным Андрей бы его не назвал, только вот «выходы» ему не особо нравились. Некоторое время он обдумывал возможность побега. Технически это было легко осуществимо. Хотя у дверей лазарета и поставили охрану, но окно в палате выходило на другую сторону строения и никак не охранялось. То ли про него просто забыли, то ли, что казалось Андрею более правдоподобным, командир полка специально оставил выход, подталкивая его к именно такому решению вопроса. Только вот командир рассчитывал, что бежать будет «местный» житель Воронов, а не пришелец из будущего. «Я же не только не знаю, в какой части Советского Союза я нахожусь, но даже не представляю, как выбраться из базы» – размышлял Андрей. «Да я просто забреду не туда и меня пристрелит охрана. Кстати, может быть на это командир полка и рассчитывал? Убит при попытке к бегству: нет человека – нет проблемы. Хотя майор и не производит впечатление человека, способного на такой ход. Ну, допустим даже, что мне удалось выбраться отсюда. И куда я пойду? Без денег, документов, гражданской одежды, малейшего представления о местной географии? Без друзей или родственников, к которым можно обратиться за помощью? К тому же обьявленным в розыск? И дня не пройдет, как меня схватят.»

Андрей отошел к койке и устало повалился на нее. «Побег отменяется.» – подвел он итог – «Что еще остается? Пытаться косить на голову? Ну не пройдет такой номер с НКВД. Им же нужен вполне определенный результат и они его добьются, несмотря ни на что. Осталось разве что повеситься.» Вешаться Андрею не хотелось, и он стал думать дальше: «Может быть Рычагов действительно поможет? А с чего вдруг? В этот период все озабочены поисками „врагов народа“, вот еще одного нашли, причем покушавшегося на самого Рычагова, почему он будет ему помогать? Очень даже может быть, что Рычагов примет все за чистую монету, искренне поверит, что я немецкий шпион. Заодно и аргентинский. Тут же у всех мозги настолько промыты, что поверят в любую чепуху. А если с ним поговорить? А ведь это шанс! Открыть карты, так сказать. Кое-что о его будущем я знаю. Только он же не поверит. Он же материалист, переселение душ выходит далеко за рамки его мировоззрения. Как бы его убедить? Надо предсказать что-то, что произойдет в ближайшие дни. Какое там сегодня число? 13-е августа?». Андрей напряг память, вспоминая кучу прочтенных исторических книг. «Через несколько дней Мерецкова назначат Начальником Генштаба» – первое, что пришло ему в голову. – «Нет, это не катит, такая информация может быть известна заранее. Надо что-то заграничное и непредсказуемое. А что у нас сейчас за границей? А за границей у нас сейчас война на Западе. Франция уже пала, в разгаре „Битва за Британию“. Красивое название придумают конечно позже, но итог этой битвы пока никому не известен. Никому, кроме меня. Правда, чтобы проверить это, потребуется около двух месяцев. Долго. Рычагов не будет столько ждать. Надо припомнить что-то более конкретное и быстро проверяемое. Крутится в голове название „черный четверг Люфтваффе“. Точно помню, что это было 15-е число. Крупнейшая массированная атака немецкой авиации за всю кампанию, закончившаяся огромными потерями. Даже цифры потерь помню, а вот насчет месяца сомневаюсь. Пятнадцатого августа или пятнадцатого сентября? Минутку, в календаре было написано 13-е августа, вторник. Значит, четверг будет пятнадцатое! Все сходится!»

Андрей еще некоторое время прокручивал в голове все, что помнил об этом событии, но как-то незаметно начал погружаться в сон. Причем он отчетливо осознавал это и пытался бороться, но будто невидимая рука силой закрывала ему веки. Но даже при закрытых глазах Андрей как бы продолжал видеть стены палаты, правда, в каком-то странном освещении. «Что за странный сон?» – успел подумать он, когда краем глаза заметил движение справа от кровати. Быстро повернув голову туда, он с изумлением обнаружил человека среднего возраста и приятной наружности, сидящего на стуле рядом с кроватью. Человек был одет в приличный костюм, носил очки и шляпу, чем-то напоминая типичного профессора.

– Лежите, лежите, – весело произнес незнакомец, видимо копируя недавно гостившего здесь майора.

– Кто вы такой и как сюда попали? – задал Андрей не слишком оригинальный вопрос.

– Так вам все сразу и расскажи, – продолжал веселиться гость. – Это вас надо спросить, как ВЫ сюда попали.

– В каком смысле?

– В самом прямом. Не каждый же день человек из 2009-го года попадает в 1940-й.

– Откуда вы знаете??? – Андрей аж подскочил на кровати.

– Работа у меня такая, – приветливо улыбаясь, ответил «профессор».

– Вы мне поможете? – затаив дыхание, с надеждой спросил Андрей.

– После того, что вы мне устроили, я скорее должен был бы вам морду набить, а не помогать. Но я не руководствуюсь эмоциями в своем деле и поэтому помогу. Советом.

– Что я устроил? Причем я тут вообще? – возмутился Андрей.

– При том. В том, что с вами случилось, вы сами виноваты как минимум наполовину. Слишком увлекались, вот и потеряли связь со своим миром. И наложились на сохраненную копию.

– Какую еще копию? Я ничего не понимаю, – в отчаянии воскликнул Андрей. – Вытащите меня отсюда!

– Если бы это было так просто! К сожалению, все гораздо сложнее. Постараюсь вкратце обьяснить вам ситуацию, прибегнув к понятной вам аналогии. Но не забывайте, что это всего лишь аналогия и не пытайтесь поймать меня на противоречиях. Итак, представьте себе, что ваш мир – это всего лишь компьютерная симуляция, по типу той игры, в которую вы так увлеченно играли, перед тем как попасть сюда. Конечно, симуляция гораздо более полная, чем эта ваша примитивная игра. Причем мы, игроки, в том числе и ваш покорный слуга, лишены возможности влиять на течение симуляции, мы можем лишь наблюдать и делать выводы. Скорее нас можно сравнить не с игроками, а с лаборантами в эксперименте. Мы наблюдаем и даем рекомендации тем, кого можно назвать Постановщиками Эксперимента. Самые успешные из нас тоже смогут стать Постановщиками. Не буду углубляться в смысл Эксперимента, вам все равно его не понять, да и не имеет это отношения к делу. Суть же его, непосредственно касающаяся вас, состоит в том, что Эксперимент являет собой саморегулирующуюся систему, развивающуюся без постороннего вмешательства. Все влияние Постановщиков на его течение состоит в составлении начальных условий, назовем их Базовыми Законами. Законы могут регулироваться от Эксперимента к Эксперименту, но не в течении его. Как и в любой сложной системе, во время Эксперимента возможен технический сбой. Поэтому Система, как и ваши примитивные компьютеры, время от времени производит сохранение резервной копии. Последняя резервная копия вашей системы и была сделана 13 августа 1940-го года. Когда вы так не вовремя увлеклись своей игрой, произошел очередной системный сбой. Сбой не такой уж и критический, Система должна была восстановиться без загрузки резервной копии. Но, игрой случая, Система начала восстановление с вас. Состояние же вашего сознания более соответствовало периоду последней резервной копии, а не вашему времени. Система провела поиск соответствующего вашему сознанию носителя, и, на удивление, нашла и перенесла вас на него. С этого момента Система попала в тупиковое состояние: существуют два варианта восстановления и оба, с ее точки зрения, правильные. Вот, собственно, так и обстоят дела.

– И что же теперь будет? – Андрей не сильно вник в сказанное, больше озабочиваясь собственными перспективами.

– А будет теперь неуравновешенное состояние на некоторый период. Система не может существовать в нескольких состояниях одновременно. Грубо говоря, ресурсов не хватит для одновременной работы. Поэтому Система должна выбрать один из двух вариантов. Для начала она проверит этот вариант, 1940-го года. Если в течении тестового периода не будет зарегистрированы значительные отклонения от известного течения событий, то, скорее всего, будет опять «загружен» вариант 2009-го года. И вы лично вернетесь в тот же момент, из которого попали сюда. А происшедшее будете вспоминать как страшный сон.

– И сколько продлится этот ваш «тестовый период»? – уже уверенней спросил Андрей. Наконец-то появившееся обьяснение случившегося и теоретически возможного выхода несколько обнадежило его.

– Период не мой, – усмехнулся гость. – Поэтому его продолжительности я точно не знаю. Для вас, наверное, несколько лет.

– Лет??? – Андрей аж задохнулся от возмущения. – Да меня за это время здесь десять раз расстреляют.

– Десять раз не расстреляют, – засмеялся незнакомец – если будете правильно себя вести, то даже и ни разу.

– Это как же по вашему надо правильно себя вести в застенках НКВД? Меня туда завтра загребут. Почки отобьют и расстреляют. Или в лагерную пыль сотрут. В любом случае я несколько лет здесь не продержусь, – в отчаянии заорал Андрей.

– Как правильно, вы сами поймете, если дадите себе труд подумать, а не устраивать истерику. Вы сами сюда попали, сами и выкручивайтесь. Я вам с самого начала сказал, что кроме как советом, ничем помочь не смогу. Просто потому, что не имею никакой возможности для физического воздействия на этот мир. Только информационного и только один раз, пока происходит весь этот балаган вокруг сбоя. Больше я с вами встретиться не смогу.

Андрей молчал, переваривая услышанное. Через пару минут незнакомец нарушил паузу:

– Ну как, подумали? – вкрадчиво осведомился он.

– Скажите, – немного замялся Андрей, пытаясь сформулировать только что пришедшую ему в голову мысль – Н-ну если, допустим, мне сейчас кирпич на голову упадет. Что произойдет?

– Верной дорогой идете, товарищ, – радости незнакомца, казалось, нет предела. – Исключительно правильно мыслите. Случится как раз то, к чему вы так стремитесь. Будет «загружен» вариант 2009 и вы вернетесь в тот же момент, из которого и провалились сюда.

– То есть вы, фактически, подталкиваете меня к суициду? – возмутился Андрей.

– А что в этом плохого? Это же не насовсем. Хотите, подскажу пару хороших способов?

– Испробуйте эти способы на себе, – зло огрызнулся потенциальный самоубийца. – Это же вы говорите не насовсем, а как оно на самом деле? Почему я вам должен верить?

– Не хотите верить – не надо. Я вам не страховой агент. Не решите вопрос самостоятельно – это, как вы две минуты назад верно заметили, сделает НКВД. Только дольше и болезненней. Что вы на меня так уставились?

– Да вот что-то вы мне одного персонажа очень напоминаете. У вас под шляпой случайно рога на растут?

– Вы мне льстите, – рассмеялся гость. – Нет, рогов у меня нет и душа ваша мне и даром не нужна. Меня интересует исключительно возвращение ситуации к исходной точке. Просто потому, что мой прогноз развития этого мира практически точно совпадал с его действительным развитием, значительно точнее, чем у моих коллег. Конкуренция, понимаете ли. Поэтому никакие сюрпризы мне сейчас не нужны. Как видите, я открыл перед вами все свои карты. Мне нечего скрывать. Вот я и предложил вам не рубить сук, на котором вы сидите и решить вашу, а также и мою проблему радикально, не откладывая.

Незнакомец умолк и несколько минут критически разглядывал угрюмо молчавшего Андрея.

– Я вижу, вы не тот человек, который готов сделать решительный шаг, – подвел он итог своим наблюдениям. – Что ж, придется вам помучиться, пока кто-то из местных вам поможет. В любом случае, хочу предостеречь вас от попыток изменить историю. Это только в фантастических рассказах все гладко проходит. Здесь вам это ничем не поможет, а дорогу домой, после вашей неизбежной скорой кончины в этом мире, может перекрыть. Ну а мне пора. Прощайте.

– Э-э, подождите! – закричал Андрей, но неизвестный гость уже исчез.

Глава 4

Андрей, перевозбужденный окончившимся разговором, мерял нервными шагами палату. За раскрытым окном уже давно темнела, моргая редкими звездами, ночь. Закурив папиросу, из пачки, найденной после непродолжительных поисков в кармане комбинезона, он начал потихоньку приводить свои мысли в порядок:

– Надо же, как все гладко у него получается, блин. Сунул голову в петлю – и ты уже дома. Сам бы попробовал, экспериментатор хренов.

На несколько минут Андрей действительно задумался о доступных ему способах лишения себя жизни. Но, живо представив себе картины этого действа, тряхнул головой, прогоняя наваждение и неожиданно почти успокоился.

– А вот хрен тебе! – продемонстрировал он неприличный жест в направлении, в котором исчез «гость».

– Сами напортачили, пусть сами и разгребают! Без меня. Просто Матрица какая-то, мля. А я в роли Нео. Ага, щасс!

Андрей затушил папиросу, лег на койку и попытался уже спокойно обдумать детали состоявшегося разговора:

– Для начала, кажется, стало понятно, в кого именно я вселился. Этот, – он метнул полный злобы взгляд в сторону ни в чем не повинного стула, на котором сидел «профессор» – упоминал, что мое сознание наложилось на соответствующий носитель. Соответствующий по каким признакам? Скорее всего по генетическим. Дед изредка упоминал, что один из семи его старших братьев был летчиком и погиб во время войны. А ведь отчество деда Николаевич. Видимо, этот брат на данный момент и является наиболее похожим на меня по генетике организмом. Слава богу, что сам дед родился только в 41-м году, а то бы вселился я сейчас в тело младенца! Правда, никакие подробности биографии этого летчика мне неизвестны. Ну и на том спасибо, обойдусь.

Андрей уселся на кровати, помассировал виски:

– Теперь о главном. Как бы этот урод и ни парил мне мозги о необходимости немедленного решения проблемы, он сам признал, что этот самый «тестовый период» может продлиться годы. То есть, видимо, История достаточно инертная штука. А значит, можно сильно не спешить. Что бы я тут сейчас ни отчебучил, последствия, значимые с точки зрения этой самой «Системы», оперирующей, видимо, очень глобальными процессами, проявятся через годы. А за это время или шах помрет, или… Гм, а кто тут ишак – это мы еще посмотрим!

Визит незнакомца, как это ни парадоксально, привел, кажется, к противоположному по отношению к желаемому им результату. Неопределенность, тяготившая Андрея с начала пребывания здесь, рассеялась. Ошеломление от «провала», усиленное угрожающими обстоятельствами, трансформировалось в спокойную уверенность в собственных силах. Не отдавая себе отчета, Андрей подсознательно начал считать себя не беспомощной жертвой случая, а чуть ли не одним из Игроков в неизвестной ему игре. Как же, ведь от него сейчас зависит, по какому пути будет развиваться мир. Под влиянием приведенной гостем аналогии, Андрей почувствовал себя как бы проходящим чрезвычайно сложный уровень в очередном шутере или подобной игре. Тем более, что заветная кнопка «Load» как оказалось, была тут как тут. Может быть в несколько непривычной форме и не очень надолго. Ну, это еще как сказать. Что-то подсказывало Андрею, что все обстоит гораздо сложнее, чем пытался представить ему незнакомец. Не верилось, что вот так вот возьмут и сотрут его на развилке между мирами. Поэтому, наплевав на предупреждения, он принялся за детальное продумывание своих дальнейших действий:

– Для начала надо выбраться из этого гнезда орков и что б еще и без преследования. План с Рычаговым неплох, надо добиваться встречи с ним с глазу на глаз. И быть понаглее.

Андрей развалился на койке, продолжая размышлять. Если вечером он собирался всего лишь просить Рычагова о «крыше» в обмен на консультации по вопросам будущего, то сейчас его планы простирались гораздо дальше. Вернее, выше.

Погруженный в мысли, Андрей незаметно для себя уснул…

* * * * * * * *

Утро встретило его грубым толчком в плечо:

– Подымайся, хорош дрыхнуть! Скоро дохтур придет.

Санитар, по обыкновению, был предельно лаконичен. Протирая глаза, Андрей увидел лишь его удаляющуюся спину. Сходив в уборную (долго искал там туалетную бумагу, пока не убедился, что да, стопка старых газет в углу предназначена именно для этого), вернулся в палату и решил, в знак начала новой жизни, сделать утреннюю гимнастику. Чем уже давненько не грешил в своей прошлой. Проделав ряд стандартных упражнений, он с удивлением обнаружил, что совершенно не запыхался. Тогда Андрей использовал в качестве гимнастического инвентаря массивный дубовый стул. Стул, удерживаемый одной рукой, легко, как пушинка летал по воздуху.

– Крутой аватар мне достался, однако! Ну и здоровый же мужик был этот мой двоюродный дедушка!

Андрей попытался выполнить несколько прочно заученных еще в детстве приемов самозащиты с помощью стула (он еще в далекие школьные годы несколько лет плотно занимался самбо, и тренер, бывший мент, иногда, в качестве бонуса, давал кое что сверх обычной спортивной программы) и, не с первого раза, но преуспел в этом. Видимо, крепко вбитые на занятиях рефлексы передались реципиенту вместе с сознанием Андрея-младшего, поэтому, чтобы укротить сопротивлявшееся такому необычному для себя использованию тело, много времени не потребовалось. Хорошо размявшись, он пошел умываться.

Через некоторое время санитар пригласил его проследовать во врачебный кабинет. Вскоре внешняя дверь открылась, пропустив в помещение делегацию, состоявшую из командира полка, вчерашнего врача и незнакомого Андрею командира в форме НКВД, с характерным, словно буравящим взглядом. «Этот точно по мою душу», – понял Андрей, вскакивая для приветствия.

Доктор, потерявший напрочь всю вчерашнюю веселость, быстро провел все необходимые проверки и сухо спросил Воронова о самочувствии.

– Прекрасное, – ответил тот.

– Здоров, – кратко доложил командованию врач, собирая свои медицинские принадлежности.

Соболев, глядя куда-то мимо Андрея, сказал:

– Хорошо. Я поручаю лейтенанту госпезопасности Никифорову, – от Воронова не ускользнула презрительная усмешка, исказившая на мгновение лицо особиста при этих словах, – провести предварительное расследование вчерашнего происшествия, для доклада товарищу Рычагову, который должен прибыть к обеду, – тут командир полка выразительно посмотрел на Андрея, – прибыть в расположение нашей части.

Воронов решил ковать железо, пока горячо:

– Товарищ командир! Разрешите встретиться с генерал-лейтенантом Рычаговым лично!

Соболев удивленно приподнял брови и уже собрался что-то сказать, когда был бесцеремонно прерван Никифоровым, резко бросившим:

– Не вижу в этом абсолютно никакой необходимости!

Командир полка в ответ на это только пожал плечами, повернулся, и бросив еще один «говорящий» взгляд в сторону Андрея, вышел.

«Попытка номер раз, кажется, провалилась», – подвел тот итог. – «Придется задействовать план Б».

Никифоров, между тем, выглянув в дверь, крикнул:

– Прокопенко, Самохин, ко мне!

В лазарет ввалились, неуклюже придерживая свои длиннющие «Мосинки», двое бойцов. «Да, не орлы», – удовлетворенно отметил про себя Андрей. «Скорее неоткормленные птенчики, только что из гнезда». Весь их внешний вид кричал о том, что еще несколько месяцев назад они и понятия не имели об армии. Судя по взгляду, котрым встретил своих бойцов Никифоров, он был того же мнения. «Да уж, не балует лейтенанта родное ведомство подготовленными кадрами. Место, наверное, больно тихое, тыловой гарнизон. Сейчас НКВД, видимо, сильно занято недавно присоединенными территориями.»

– Переодевайся, – приказал Андрею особист.

Дорога во «владения» Никифорова заняла несколько минут. Андрей, в сопровождении чрезвычайно гордых полученным заданием конвоиров, картинно вышагивавших с суровым видом с обоих сторон, проследовал до небольшого плаца, с трех сторон окруженного зданиями. Впереди было большое двухэтажное строение, справа и слева по одноэтажному. Они свернули налево. «Двухэтажное здание – это, наверное, штаб, большое одноэтажное справа – столовая, а маленькое, куда мы направляемся, видимо, вотчина лейтенанта», – решил Воронов.

Зайдя в свой кабинет, куда они попали, пройдя через небольшой коридор от входной двери, Никифоров усадил Андрея на одиноко стоявший в середине помещения стул, выгнал конвоиров за дверь и уселся за письменный стол. Некоторое время он молча перебирал какие-то бумаги, потом, положив перед собой чистый лист, что-то написал на нем и, наконец, так и не поднимая на Воронова глаз, спросил:

– Фамилия, имя, отчество?

Особист задавал стандартные вопросы, Андрей давал на них стандартные ответы, придумывая на ходу неизвестные ему детали. Лейтенант на это никак не реагировал, то ли не замечая, то ли не подавая виду, что заметил. Потом пошли вопросы по вчерашнему событию. Воронов отвечал, придерживаясь «официальной» версии событий – мол, внезапно почувствовал боль в желудке, потерял сознание и так далее. Особист прилежно все записывал, регулярно обмакивая перо в чернильницу.

Все тем же монотонным скучным голосом он задал следующий вопрос:

– Когда и кем вы были привлечены к участию в антисоветской деятельности?

«Фи, какой дешевый трюк, гражданин начальник», – ухмыльнулся про себя Андрей. – «Ладно. Хочется – получи!»

– К антисоветской деятельности я был привлечен сразу после окончания училища, – спокойным голосом произнес он.

Как Никифоров ни следил за собой, сразу стало заметно, что он внутренне напрягся. «Что, не понимаешь, почему клиент начал сразу колоться? Сейчас поймешь!»

– Во время отпуска в городе Москве, меня пригласил на встречу человек, который предложил мне участвовать в восстановлении в России монархического строя.

– Имя этого человека? – особист уже не мог скрыть волнения.

– Берия, Лаврентий Павлович.

Перо, которым записывал Никифоров показания подследственного, вдруг словно наткнулось на невидимую преграду. Первый раз за все время допроса, лейтенант поднял округлившиеся от ужаса глаза на Воронова и прошипел сдавленным голосом:

– Ты что, с ума сошел?!! Ты что несешь?!!

– Правду, – обиженным голосом ответил Андрей.

Никифоров вскочил из за стола и стал мерять кабинет нервными шагами. Он был далеко не дурак, и понимал, что такая информация подобна гранате с сорванной чекой. Очень даже может убить того, кто ей владеет.

«Да нет же, врет мальчишка! Не может такого быть!» – лихорадочно размышлял он. «Хотя, разве уже не было, что руководители ведомства оказывались врагами народа? Ягода, потом Ежов. Почему бы и Берии тоже…?»

Он усилием воли заставил себя успокоиться и вернулся за стол. Приготовив перо, лейтенант спросил:

– Этот, гм, человек, назвал имя претендента на престол?

– Назвал. Это Иосиф Виссарионович Сталин!

Тут особиста окончательно проняло. Брызгая слюной, он заорал:

– Издеваешься? Я ж тебе…,… на катушку намотаю, и в…,…,… засуну!!!

«Ни фига себе способ!» – оценил тираду Андрей. – «Он что, у китайских палачей стажировку проходил?»

Особист, тем временем, выскочив из-за стола, в два прыжка преодолел разделявшее их расстояние и, сходу, залепил ему пощечину.

«Тяжела рука, однако!» – поморщился Андрей, чуть не упав со стула. – Я тебя…, – опять начал Никифоров, нависая над наглецом. Какому очередному изощренному извращению он собирался подвергнуть Воронова так и осталось невыясненным, потому что тот, привстав, от души вмазал лейтенанту прямым в скулу.

– А-а-а-а – заверещал не ожидавший такого поворота событий особист, совершая полет по баллистической траектории.

– У-у-у-у – продолжил он, встретившись спиной с земной поверхностью, представленной, в данной точке пространства-времени, паркетным полом. За спиной у Андрея с грохотом распахнулась дверь и в кабинет вломились, полные решимости пресечь и не допустить, никифоровские «церберы». Вернее, попытались вломиться, потому что с самого начала у них не заладилось. Бежавший первым Прокопенко не прошел по габаритным размерам, уткнувшись прикладом криво удерживаемой им швабры системы Мосина в левый косяк, а правым плечом – в пытавшегося протиснулся рядом Самохина. Тот, в свою очередь, героически прорвавшись через препятствие, благополучно зацепился ремнем винтовки за ручку двери. Пока он старался продвинуться дальше, пытаясь сообразить, что еще за враги народа мешают ему исполнить служебный долг, Прокопенко, решив, наконец, свои проблемы с габаритами, кинулся на врага, занося приклад. «Если бы они еще штыки пристегнули, то, наверное, вообще обошлось бы без моего вмешательства. Друг друга бы закололи, придурки», – усмехнулся наблюдавший это действо Андрей, успевший, пока cуть да дело. подготовиться к обороне. Скользнув вправо и одновременно разворачиваясь, он воткнул одну из ножек стула между винтовкой и держащим ее бойцом и крутанул стул против часовой стрелки. «Мосинка», со скоростью собственной пули, улетела в дальний угол, а через мгновение за ней отправился и ее обладатель, получивший по зубам следующей ножкой вращающегося стула.

Самохин, все пытавшийся оторвать от двери несознательную винтовку, не понимавшую важности момента, видя такое дело, бросил свое малоперспективное занятие и бросился на Воронова с кулаками. Кулаки, надо признать, выглядели довольно внушительно, но это его не спасло. Андрей, завершая разворот и смещаясь еще правее, подло заехал стулом Самохину по спине. Этого было явно недостаточно, но пронаблюдав за дальнейшими действиями бойца, попытавшегося отломать лбом кусок от солидного письменного стола Никифорова, Андрей понял, что дальнейшее вмешательство не требуется.

«А что поделывает орел наш, дон Рэба», – вспомнил он про особиста. И вовремя. Лейтенант, лежа на полу и потирая одной рукой ушибленную скулу, другой уже тащил из кобуры свою штатную «ТТшку». «Ну, это уже совсем не по джентельменски – с пистолетом против стула!» – решил Андрей, прыгая на Никифорова. Придавив ему горло ножкой многострадального стула, а коленом руку с пистолетом, он отобрал выпавший ствол и отпрыгнул в сторону, отбрасывая ставший уже не нужным стул. Передернув затвор, Воронов бросил судорожно откашливающемуся особисту: «Будешь еще буянить – пристрелю!», и пошел собирать «Мосинки». Сложив их у окна, он выглянул в коридор. Коридор был пуст. Плотно затворив дверь, Андрей осмотрел поле недавней битвы. Разгром был полный: Прокопенко, прислонившись к стене, выплевывал окровавленные осколки зубов, Самохин вообще старательно изображал из себя труп. Никифоров продолжал откашливаться. Воронов подошел к занавешенному окну и, отодвинув штору, увидел пустой плац. «Это хорошо, что окно сюда выходит. Если приедет Рычагов, я об этом узнаю.»

Вообще, ситуация была патовой. Идти было некуда, а сюда, рано или поздно, кто-нибудь заглянет. Остается надеятся, что Рычагов приедет раньше.

– Значит так, козлы! – Андрей помахал перед собой трофейным «ТТ». – Кто подаст голос или дернется, получит пулю. Отдыхаем.

Прошло около получаса. Воронов, несколько остыв после драки, начал немного мандражировать. Рычагов все не появлялся, а резервных вариантов Андрей не продумал. Некогда было, да и какие альтернативы после случившегося? Только застрелиться! Хорошо, хоть есть из чего, что было, пожалуй, единственным достижением на данный момент. Вообще-то мордобой стоял в планах Андрея на последнем месте. Но отказ Никифорова обсуждать встречу с Рычаговым, вид его бойцов и, главное, переход допроса в фазу рукоприкладства, спровоцировали его на активные действия. Потянуть время по хорошему, путая следователя всякой фигней, не вышло. Да и не могло выйти, как понимал сейчас Андрей, без тщательно продуманной заранее «легенды». Но, с другой стороны, а что мешает продолжить сейчас? Попытка, как говорится, не пытка.